Твоя очередь (зарисовка)

13:30. Посылка упакована, штрихкод открыт — забегу на почту и быстренько отправлю покупателю товар. Суровая реальность встретила меня одним работающим окошком и хмурой очередью из шести человек. Спросила, кто последний. Ухоженная женщина в ярком летнем платье, около 55 лет, ответила, что уже через полчаса перерыв и смысла стоять нет. А мне смысла не было уходить: до отъезда нужно отправить товар. Покупатель выбрал почту как пункт отправки. Большинство почтовых отделений работают теперь несколько дней в неделю, и, конечно же, в этот четверг закрыты все, кроме почты, куда меня принесла нелёгкая…Та‑а‑ак, рано вешать нос — нужно оценить перспективы. Посмотрим. Дама, стоящая прямо передо мной, нервно обмахивалась лотерейным билетом. Ну, выигрыш получить — минуты две. Дальше — спортивный молодой мужчина с коробкой, внутри которой виднелась детская игрушка. Возможно, он тоже отправляет покупателю и больше упаковывать не будет. Большой вопрос вызывали три человека, решившие отослать баул непонятного содержания. Мужчина в самом начале очереди радостно ушёл. На душе потеплело. Нет, ну, уже 13:35, мы не успеем, — опять пытается расстроить меня дама, которая надеется получить выигрыш в лотерею.— Мы сможем, если та троица будет долго упаковывать своё добро в коробку и заполнять бланки. Нас в это время смогут принять, — приободряю я нас обеих. Видимо, слишком громко получилось: три головы сперва повернулись в мою сторону, потом друг к другу, начали шептаться. В результате консилиума один приступил к выбору коробки и её оплате, вторая села на стул и взяла ручку, а третья начала оперативно перетряхивать содержимое огромного пакета. В это же время мужчина проворно выложил свою игрушку перед оператором почтовой связи, попросив подходящую коробку, бланки и ручку. Послышался удручённый парный вздох — это мы с лотерейной дамой посмотрели на часы. 13:41.— Кто последний? — озадачил всех сухонький мужчина лет семидесяти семи со слегка помутневшими глазами. Тут оператор прекратила плавно перебирать бланки и заявила, что у неё скоро перерыв и она не успеет всех принять — об этом уже говорилось ранее. Тут уже возмутилась дама: почти скомкав свой лотерейный билет с чеком, она громко объявила, что её никто не предупреждал, будто бы очередь занимать не надо, и она уже здесь давно. Старичок же молча встал за мной.13:45.— Вы же, наверное, умеете определять выигрышный билет или нет? — удивила меня дама вдруг Могу попробовать, — ответила я, открывая приложение с QR‑кодом. Совместными усилиями нашли код на билете и… Не выиграл. Попрощавшись, дама нас покинула. Минус один — и на часах 13:49.В это время мужчина, поигрывая мускулами, приближался к финишной прямой — то есть к оплате коробки. Внезапно старичок‑боровичок громко поинтересовался, сможет ли он оплатить здесь домашний телефон, тем самым перетянул драгоценное внимание оператора связи на себя. Уже не слушая её ответа, я удручённо поплелась на выход в 13:55.

Что же делать, что делать? Нахлынувшие злость и уныние затуманили разум эмоциями, а глаза — слезами. Нет! Я так легко не сдамся — я отправлю эту посылку сегодня же! Вернусь после окончания перерыва и отправлю. Всего лишь час где‑то надо подождать — буду самой первой в очереди! Ранее лето, чудесная погода и нежный ветерок окрыляли, тянули пройтись и вкусить аромат летней свободы…

Ой, 14:35 — можно уже не спеша возвращаться на почту. Лучше постою там: идти минут пять…Ровно столько человек, выстроенных в очередь перед входом на почту, угрюмо оглянулись на меня, когда я приблизилась к двери злосчастного почтового отделения. Только старичок, мечтающий оплатить телефонный счёт, победно мне улыбнулся: теперь он стоял впереди меня! Смиренная апатия помогла мне продержаться до 15:00, когда посвежевшая оператор отворила двери и безликие посетители ломанулись вовнутрь по двое, с трудом протискиваясь в дверь. Она же не дала мне скатиться в безобразную истерику, когда первая в очереди девушка с прилизанным хвостиком, в сером худи и джинсах достала 13 заказных писем — по ходу, в суд. С ума сойти — бумажные заказные письма! Что у неё случилось? Наверное, ей дома отключили свет за неуплату, и ей пришлось писать эти 13 писем от руки и при свечах. Да ещё почтовые голуби её бросили, потому что ей нечем их кормить. Тогда всё логично. Во всём этом есть только один малюсенький плюсик: хуже быть не может. У меня аж потемнело в глазах от безысходности. Оказалось — это короткое замыкание. Программа на стареньком почтовом компьютере зависла на 13‑м заказном письме. Пока врагиня номер 1 раздражённо что‑то выговаривала оператору, до моего измученного сознания начали доноситься обрывки разговора «врагов номер 3 и 4» — женщины и мужчины, стоящих между письмоноской и боровичком. Женщина пожаловалась, что несколько месяцев назад она оплатила полугодовую подписку журналов (и стоило это больше 7 000 рублей), но ей до сих пор не принесли ни одного. Мужчина же на это решил поднять всем настроение, рассказав анекдот. Я пытаюсь изнутри зажать себе уши, чтобы не слышать эту изъезженную вдоль и поперёк байку, но громкий самодовольный голос проникает прямо в мозг — и история в поезде насильно разворачивается передо мной во всей своей затёртой красе.…Едут пожилой еврей и молодой мужчина. Последний залез на верхнюю полку, но перед тем как заснуть, спрашивает:— Подскажите, который час? Еврей, молча, поворачивается к стенке и засыпает. Утром поезд приезжает к пункту назначения. Оба пассажира готовятся к выходу. Еврей смотрит на свои часы и говорит: Молодой человек, вы спрашивали, который час? Сейчас половина десятого.— Почему же Вы вчера не ответили? — интересуется молодой человек.— Видите ли, если бы я вам ответил, вы бы спросили, куда я еду. Я бы ответил, что в Саратов. Вы бы сказали, что тоже едете в Саратов и что вам негде ночевать. Я, как добрый человек, пригласил бы вас к себе. А у меня молодая дочь. Вы бы её наверняка соблазнили, и Вам пришлось бы на ней жениться.— Ну, и что же тут такого? — восклицает молодой человек.— Вот я и подумал: зачем мне нужен зять без часов? Обессиленная, после наглого психологического насилия, я всё же смогла различить звук печати чека для 13‑го письма. С удивлением заметила, что хвост очереди после меня уже с трудом помещался внутри почты. Новоприбывшие мученики начали активно возмущаться из‑за медлительной работы почты. И тут в шоке я улавливаю ответ оператора:— У меня тут люди ждут своей очереди уже несколько часов, ещё до перерыва! А вы!...Мы с боровичком переглянулись: про нас помнят! Даме с подпиской оператор живо объяснила, что своих журналов она не дождётся, потому что их некому разносить. Не менее стремительно анекдотчик купил свои три конверта. Дошла очередь до боровичка — и тут выяснилось, что у него нет с собой квитанции, которую нужно оплатить. Оператор размеренно и успокаивающе начала у него выспрашивать о сумме к оплате и куда её необходимо переводить. Старик начал тормозить, затем смущённо признался, что не знает суммы — из‑за того, что в этом месяце квитанцию не положили ему в почтовый ящик. Но он не хочет, чтобы появился долг. Это его уже третий приход на почту, однако помочь ранее ему никто не смог. Оператор бросила беспомощный взгляд на очередь. И тут меня накрыла вспышка озарения: я громко предложила поискать его телефонную квитанцию в завалах из неотправленных по адресу… Оператор неуверенно покосилась на очередь.— Да помогите же уже ему, ищите! — раздался нестройный хор народа. Получив наконец свою квитанцию, боровичок с уже прояснившимся взглядом отсчитал наличные без сдачи и был таков. Оператор, улыбаясь, повернулась ко мне.

Теперь — моя очередь!

1. Первый путь — внешний. Приобретая лучшее жилище, лучшую одежду, более приятных друзей, мы можем в той или иной степени обрести счастье и удовлетворение.

2. Второй путь — это путь духовного развития, и он позволяет достичь счастья внутреннего.

Однако эти два подхода не равноценны. Внешнее счастье без внутреннего не может длиться долго.

Если жизнь рисуется вам в черных красках, если вашему сердцу чего-то недостает, вы не будете счастливы, какой бы роскошью себя ни окружили.

Но если вы достигли внутреннего спокойствия, то можете обрести счастье даже в самых тяжелых условиях.

Е.С. Далай Лама XIV

в какой раз я перечитываю Шопенгауэра и этот отрывок, не могу не поражаться, насколько сильно этот текст коррелирует с моим бытием. я встречал разных людей за свои года, хоть и в большей степени я прирождённый одиночка, но духовно лишённых не счесть, они буквально на каждом шагу. телячьи глаза, с невообразимым удивлением и презрением в тоне, как от лежащего подле навоза, так и наровят выдать свой поток псевдо сознания "а не скучно ли тебе одному? не знаю, как по мне, так это ужасно неинтересно". их бытие определяется исключительно внешними стимулами, чужими мнениями, социальными нормами. одиночество выступает в роли вакуума, заполняющимся всем подряд извне. некая игла объективизма, страшная потеря собственного Я. они не понимают, не чувствуют ни на йоту той неописуемой глубины, что рвётся наружу только наедине с самим собой. будь то встреча face to face с собственной накопившейся грязью, или тривиальная мысля саморефлексии - всё это золото только ваше, в этом и кроется истинная ценность. ваша мысль, ваш страх, ваше переживание, не отфильтрованное и не искажённое внешними факторами. именно за свою аутентичность необходимо хвататься всеми зубами и нейронными путями. но проблема то в чем, как пишет Артурчик. в отсутствии хотя бы малейшего духовного развития, регресс на фоне ежедневной зависимости от иглы объективизма. ведь даже конченый наркоман, деструктивно погружающий в себя очередную дозу герыча, не теряет свою аутентичность, как бы парадоксально это ни звучало! его извращённая, но собственная уникальность в тех предсмертных трипах, что он ловит. даже в самоуничтожении может быть больше "я", чем в бездумном следовании внешним предписаниям. а вы что, хуже наркош, получается? ведь уникальность под гнётом объективизма испаряется, все вокруг становятся единым организмом, теряя при этом своего "Геркулеса". весь внутренний мир испаряется и стагнирует, а ради чего? ради внешнего одобрения или иллюзии принадлежности. ведь face to face с собственным Я требует выдержки и даже смелости, а тут вошёл в пузырь бездумной толпы и нет тебя! нет страшнее напасти, чем глубоко одарённый человек по своей природе, стагнирующий и одержимый внешним мусором. расходующий себя на то, что ему чуждо, вместо того чтобы развивать свои истинные задатки. это трагедия не только для него самого, но и для того упущенного вклада, что он мог бы привнести вовне. вот я, человек одинокий, я в одиночестве буквально всю свою жизнь, даже асоциальный в какой то степени. но это моя жизнь и мой путь. и я прекрасно отдаю себе отчёт в том смысле, что я могу привнести благодаря своим по настоящему уникальным нейронным связям. это и есть проявление своей природы, своего внутреннего Геркулеса. вот я и начал вновь писать. страшно осозновать конечно, но в той затуманенности, в которой я пребывал давеча, было потеряно много интересных думок. но ничего, никакая родившаяся мысль не теряется бесследно, она лишь уходит в инактив. придёт время - выйдет наружу

Таким образом, для счастья нашей жизни первое и самое существенное условие – то, что мы есть, наша личность; и это уже потому, что она действует всегда и при всех обстоятельствах. Но, сверх того, она не подчинена, как блага двух других отделов, судьбе и не может быть у нас отнята.
На этом основании ее ценность можно назвать абсолютной, в противоположность чисто относительной ценности остальных двух категорий. А отсюда следует, что человек гораздо менее подлежит воздействию извне, чем обычно думают. Только всесильное время и здесь проявляет свою власть: ему подчиняются мало-помалу телесные и духовные преимущества; один лишь моральный характер недоступен даже и для времени. В этом отношении, пожалуй, блага двух последних рубрик имеют преимущества перед благами первой, так как время непосредственно их не отнимает.
Другое их преимущество можно видеть в том, что они, как лежащие в сфере объективного, по своей природе доступны приобретению и у каждого есть по крайней мере возможность овладеть ими; субъективное же, напротив, совершенно не в нашей власти: оно пребывает неизменным во всю жизнь, так что здесь во всей силе приложимы слова:
Со дня, как звезд могучих сочетаньеЗакон дало младенцу в колыбели,За мигом миг твое существованьеТечет по руслу к прирожденной цели.Себя избегнуть – тщетное старанье;Об этом нам еще сивиллы пели.Всему наперекор вовек сохраненЖивой чекан, природой отчеканен.(Гёте)Единственное, что мы можем сделать в этом направлении, – это извлечь из данной нам личности возможно большую выгоду, иными словами – устремляться лишь за отвечающими ей целями и заботиться о такого рода развитии, которое как раз к ней подходит, избегая всякого другого, избирая, следовательно, сообразное с ней положение, занятие и образ жизни.
Положим, человек, одаренный необычайной, геркулесовской мышечной силой, вынужден внешними условиями посвящать себя усидчивому занятию, кропотливой, мелочной ручной работе или даже наукам и умственному труду, который требует совсем других, второстепенных для него способностей, так что как раз те способности, какими он особенно наделен, остаются у него без употребления: такой человек всю жизнь будет чувствовать себя несчастным; еще же несчастнее будет тот, в ком решительное преобладание имеют интеллектуальные силы и кто в то же время должен оставлять их без развития и употребления, для того чтобы заниматься обыденными делами, где они не нужны, или даже физическим трудом, для которого он недостаточно крепок. Здесь надо, впрочем, особенно в юности, избегать опасности предубеждения, чтобы не приписать себе чрезмерной силы, какой не имеешь на самом деле.
Из решительного перевеса нашей первой рубрики над двумя остальными следует также, что разумнее стремиться к поддержанию своего здоровья и развитию своих способностей, нежели к приобретению богатства; отсюда не надо, однако, делать ложного вывода, будто мы не должны заботиться о приобретении необходимых и приличных средств. Но собственно богатство, то есть большой избыток, мало способствует нашему счастью, и потому многие богатые чувствуют себя несчастными: у них нет духовного развития, нет знаний и, следовательно, нет никаких объективных интересов, которые могли бы привлечь их к умственной работе. Ведь то, что богатство может дать помимо удовлетворения реальных и естественных потребностей, мало имеет значения для нашего действительного благополучия – напротив, ему вредят те многочисленные и неизбежные заботы, какие сопряжены с сохранением большого имущества.
Тем не менее люди в тысячу раз более хлопочут о богатстве, чем об умственном развитии, хотя вполне очевидно, что то, чем является индивид, гораздо важнее для нашего счастья, нежели то, что он имеет. И мы видим очень много людей, неустанно работающих, трудолюбивых, как муравьи, с утра до вечера занятых приумножением своего уже существующего богатства. Они не знают ничего вне узкого кругозора нужных для этой цели средств; ум у них пуст и поэтому невосприимчив ко всему остальному. Для них недоступны высшие, духовные наслаждения, которые они напрасно стараются заместить теми мимолетными, чувственными, мало времени, но много денег требующими удовольствиями, какие они себе иногда позволяют.
Под конец, в результате своей жизни, если счастье им улыбалось, они действительно имеют перед собой очень большую кучу денег, которую и оставляют своим наследникам для дальнейшего приумножения или же расточения. Оттого подобный жизненный путь, хотя бы он и был пройден с весьма серьезной и важной миной, столь же глуп, как и тот, что прямо имел своим символом дурацкий колпак.