- Анатольевич! У меня машина в ремонте! Да и зачем нам десяток кур перевозить на двух машинах? У нас что, свадьба чеченско-куриная? Что две машины минимум надо... Давай на твоей заедем к тебе, найдём какие-то там мешки, коробки, а потом и отвезём один раз на твоей машине до моего хозяйства, и времени у тебя меньше уйдёт, чем если б ты ездил то до моей машины, то со мной вместе до твоего дома... Кстати, а сколько им лет? Двухгодовалые что-ли?

- Да чё ты привязалась, сколь им лет?! Дареному курю в зубы не смотрят! Я не помню, "сколькивалые" они у меня. Я и в этом году сколько-то там докупал, сколько за зиму сдохло. Петух у меня сдох. Да и вообще... Хочешь? - Забирай! Не хочется? - Я им хоть завтра бошки порубаю и выкину в помойку. Я сказал, их кормить некому.

- Ладно, как скажешь. Заберу. Поехали. Не должно животное пропасть зря. И да. У куриц нет зубов, это не конь, смотреть некуда, только под хвост.

- Пошлячка...

Приезжаем на место. Там 8 кур. Семь кур нормальные, а у восьмой хвоста нет.

- Анатолич! А чего это у твоей курицы одной хвоста нету?

- Да чё ты домоталась? Сказал же, бесплатно отдаю.

- Ну дядь Коль... Колись давай!)))) Интересно же...

- Да повадился какой-то зверь их таскать. Вот был десяток. Две утащил, третьей хвост отодрал. Пока все на работе были... А теперь вообще все всегда на работе. И хрен его знает... Ты ж сказала мне тогда по работе, насчёт воров заводских, когда я тебя ругал за отсутствие результата по кражам, что поймаешь всё равно вора, что если повадился волк овец таскать, то будет таскать, пока либо всех не перетаскает, либо не поймают. И ты поймала тогда всё-таки... Я и подумал, что всё это правда. А у меня теперь всех кур всё равно перетаскают, ведь не поставлю ж я специально охранника для кур. Я б тебя поставил, но ты на заводе нужнее вроде бы... И это, Томка... Ты давай их как-то если можешь сделать так, чтобы их не убивать, ну не убивай их, мне так их жаль, особенно эту, бесхвостую. Я ведь на войне людей убивал, а животное... Ну не могу я им даже в глаза смотреть! Совесть мучает. Я ведь знаю, что ты их съесть... А для меня это как будто бы я предатель! Ну может быть хоть какая-то пригодится? Они ведь несутся, но не помногу... Ты ж вытиринар, ты ж кому-то там давала. Ну не Гипократу, а кому вы там, ветеринары, даёте? Ну я не знаю, как у вас там принято, в ветеринарных войсках...

Переловила я кур, а Анатольевич, пока я его кур в его курятнике, заботливо им построенном, ловила, ушёл плакать, как всегда.

Привезла я кур домой. В смысле, на ферму к себе. Посадила пока к индоуткам. У них места дохуя, и сами утки мирные. И стала я думать, что же мне с ними делать.

У меня своих кур 12 штук, да и эту прорву кормить ведь как-то надо. И где-то им жить. У уток они не в тему, мягко сказать...

И стала я обзванивать всех своих клиентов давнишних, кто у меня спрашивал кур. И одна женщина согласилась их у меня купить(да, купить. Потому что я не энтузиаст, на одном пердячьем паре не работаю, и утки тоже не очень рады такому соседству, ведь куры их еду хавают, и будут съедать у них всё несколько дней). За недорого продала. По 400р курицу.

Вот, в среду приедут за ними.

Анатольевичу я привезу кусок сала от той свиньи. Он попросил взамен килограмм сала. Точнее, я предложила сама. Так принято. И получится, что та застреленная старая свинья ещё и год жизни курочкам продуктивным подарила. Вообще совсем не зря пропало пожилое животное.

А бесхвостую курочку я оставила себе. Мне пофиг, будет она нестись, или нет. Она прикольная, похожа на энгрибердс - круглый пушистый белый шарик. И она не сваливает, сама берется в руки. Эх, если б они у него все были бесхвостые, я б всех оставила, пусть бы шарики бегали. Но не буду же я в конце концов здоровым несущимся курам отрывать хвосты?!

И это, давайте я вам фото попозже в коментах пришлю. Потому что я сегодня намерзлась с этой машиной, её на улице ремонтировали, а я на подхвате была. И к тому же в резиновых сапогах. Я домой шла, у меня ноги так замёрзли, я их не чувствовала, а как будто бы на ходулях иду.

Я в ванну горячую легла по приходу. И теперь мне нельзя вечером на хозяйство. Другой человек вечером придёт всех кормить, который приходит, когда я на смене. Я договорилась. Вот он и нафотает, мне перешлёт, а я потом коментом вам отправлю.

Вы меня простите, за то, что фото не сразу, у меня беготни было сегодня много. И с курами этими, как их забрать, устроить и пристроить потом. И с машиной намерзлась: мастер был один, старенький дедушка, у него ноги болят, а я бегала за него туда сюда, то клемму снять с акб, то надеть, то орать фары/поворотники горят или не горят. Да ещё и снег пошёл с ледяным ветром. Вот и намерзлась.

А пост сразу пишу, потому что лежу под одеялом, зуб на зуб не попадает, хоть и в ванной была. А сверху одеяла коты сладко спят. И я даже в туалет не могу. Лежу, терплю, и рассказываю вам, чё сегодня было. Потому что время есть рассказать.

Или во чё! Давайте я вам шарик отдельным постом выложу? А то я не знала, что вас так много будет, кто хочет шарик. Я думала, всем всё равно. Но я думаю, что лучше уж отдельно выложить куриный шарик, чтобы все сразу взяли и посмотрели одновременно, чем тысячу шариков выкладывать одновременно. Чёт погорячилась я. Не думала, что курий шарик - это так интересно)

Саня, сидевший за главным пультом, повернулся к ним.

— Зеро подтвердил маршрут. Он выписал тебе цифровой пропуск категории "А-Тех". Для любой системы ты — приглашенный специалист по наладке пром-оборудования. Легенда железобетонная.

— Эффективность производства на Юге ниже расчетной на 14%, — прокомментировал Зеро из динамиков. Его голос был спокойным, деловым. — Сбой калибровки манипуляторов на линии сборки. Ваша помощь, Илья Петрович, будет кстати. Я оптимизировал расписание светофоров по вашему маршруту. Задержка минимальна.

— Спасибо, железяка, — буркнул Илья. — Не переусердствуй. А то пробки исчезнут, и люди начнут подозревать неладное.

Он накинул куртку, проверил во внутреннем кармане свое "удостоверение" — модифицированный смартфон с эмулятором ID-карты сотрудника спецслужб (на всякий случай, подарок от Сергея).

— Ладно, бывайте. Если что — я на связи. Но в цехах может глушить, там стены толстые.

— Удачи, Дед, — махнул рукой Саня.

Илья вышел из бункера в морозное утро. Намыв, продуваемый всеми ветрами, выглядел пустынно. Он дошел до остановки автобуса. Людей было немного — пара сонных студентов и женщина с сумками.

Через пять минут подошел электробус. Новый, низкопольный, с логотипом «Городской Транспорт». Илья вошел в салон. Тепло. Чисто. Экраны под потолком крутили социальную рекламу: "Твой рейтинг — твое будущее", "Будьте бдительны".

Он приложил свой телефон к валидатору.

ПИ-ИП. ОПЛАТА ПРИНЯТА. СПАСИБО, ГРАЖДАНИН.

Зеленый свет.

Илья прошел в середину салона и сел у окна. Автобус бесшумно тронулся. Он смотрел на проплывающие мимо дома, на людей, уткнувшихся в гаджеты. Внешне все было как обычно. Но он знал, что под этой оболочкой нормальности течет ток новой реальности, которую они создали. И ему предстояло убедиться, что этот ток не убивает.

Охота на Зайцев

Автобус плавно катил по проспекту Стачек. За окном мелькали серые фасады сталинок, украшенные дешевой новогодней мишурой. В салоне было тихо, только гудел климат-контроль да бормотало радио водителя. Люди сидели, погруженные в свои мысли и телефоны, стараясь не встречаться взглядами. Это была привычная, защитная отчужденность большого города.

Илья, глядя в окно, думал о предстоящем разговоре с Марком. ПЛИС, жесткая логика... Это было красиво в теории, но на практике означало создание армии зомби. Машин, которые не знают сомнений.

— Остановка "Кировский завод", — объявил механический голос.

Двери открылись. Но никто не вышел. Зато вошли трое.

Они были одеты в темно-синюю униформу с желтыми светоотражающими жилетами, на спинах которых красовалась надпись «ТРАНСПОРТНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ». На поясах — дубинки, наручники и массивные терминалы сбора данных. Лица — каменные, глаза скрыты за зеркальными очками, несмотря на пасмурную погоду.

— Контроль на линии, — рявкнул старший, высокий мужчина с бычьей шеей. — Приготовить карты и ID к проверке. Валидаторы заблокированы.

Он нажал кнопку на своем терминале. Все валидаторы в салоне одновременно мигнули красным и погасли. Водитель, получив сигнал, заблокировал двери. Автобус превратился в ловушку.

Пассажиры зашевелились. Кто-то нервно полез за проездным, кто-то просто устало вздохнул. Для большинства это была рутина. Но для некоторых — приговор.

Контролеры разделились. Один пошел в хвост, двое начали с головы. Они действовали быстро и грубо.

— Карта. Чисто. Следующий. Карта. Чисто.

Они не просто проверяли оплату. Их сканеры считывали социальный рейтинг, статус задолженностей, наличие штрафов.

— Гражданка, у вас просрочка по ЖКХ. Данные переданы приставам. Следующий.

Илья сидел спокойно. Его "легенда" была безупречна. Но он внимательно следил за происходящим, чувствуя, как внутри закипает глухое раздражение. Это было унизительно. Людей проверяли как скот на бойне.

В середине салона, на месте для инвалидов, сидел старик. Одет он был опрятно, но бедно: старое драповое пальто, вязаная шапка, потертый портфель на коленях. Он сидел прямо, глядя перед собой, и его руки, сжимающие ручку портфеля, мелко дрожали.

Контролер подошел к нему.

— Карта.

Старик медленно, с достоинством достал социальную карту петербуржца. Протянул.

Контролер приложил сканер.

Длинный, противный писк. Красный сигнал.

— Оплата не прошла, — констатировал контролер. — Карта в стоп-листе. Статус: "Нулевой". Блокировка по коду 44-ФЗ.

В салоне стало неестественно тихо. Пассажиры отводили глаза. Никто не хотел быть причастным.

— Я... я оплачивал, — тихо, но твердо сказал старик. — У меня льгота. Я ветеран труда.

— Ветеран ты или нет — системе плевать, — ухмыльнулся контролер. — Рейтинг ниже плинтуса. Льготы аннулированы. Ты "заяц", дед. Штраф — две тысячи. Платишь сейчас или оформляем?

— У меня нет таких денег, — голос старика дрогнул. — Я еду в поликлинику. У меня талон.

— Значит, не едешь, — контролер схватил его за рукав. — Вставай. Выходим.

— Куда? — старик попытался вырвать руку. — Я не выйду. Вы не имеете права!

Второй контролер подошел ближе, положив руку на дубинку.

— Права качать будешь в участке. Сопротивление должностному лицу. Это уже статья. Вставай, дед, по-хорошему. Или вынесем.

Он нажал тангенту на рации.

— Диспетчер, борт 104. Задержание нарушителя. Пришлите патруль на следующую остановку. Код "Ноль".

Старик вжался в кресло. В его глазах был ужас. Не перед штрафом. Перед тем, что его сейчас, на глазах у всех, выкинут из жизни, как мусор.

Илья видел это. Он видел, как "идеальная система" перемалывает человека. И он понял, что не может просто сидеть и смотреть. Его пальцы сами собой сжались на рукоятке рюкзака.

— Эй, командир, — громко сказал он, вставая. — А может, не надо патруль? Может, разберемся?

Административный Ресурс

Голос Ильи прозвучал в тишине салона как гром среди ясного неба. Старший контролер, уже приготовившийся тащить старика к выходу, замер и медленно повернул голову. Его зеркальные очки отразили коренастую фигуру в потрепанной куртке, но уверенная поза и жесткий взгляд поверх толстых линз заставили его на секунду усомниться в своем всемогуществе.

— Ты кто такой? — процедил он, не отпуская рукав старика. — Адвокат? Сядь на место, пока тебя тоже не оформили за вмешательство.

— Я не адвокат, — Илья спокойно шагнул вперед, доставая из внутреннего кармана свой смартфон, который сейчас работал в режиме эмуляции служебного удостоверения. — Я тот, кто чинит то, что вы ломаете. Инженерный корпус Ведомства Цифровой Безопасности. Отдел мониторинга инцидентов.

Он поднес экран телефона к лицу контролера. На дисплее вспыхнул герб Министерства, голографическая печать и статус «ДОПУСК А-2. ПРИОРИТЕТНЫЙ КОНТРОЛЬ». Все это было липой, сгенерированной Саней, но липой высшего качества, способной пройти проверку через любой сканер.

Контролер моргнул. Спесь с него слетела мгновенно, уступив место уставной настороженности.

— Проверка на линии? Нас не предупреждали.

— А мы не предупреждаем, — жестко отрезал Илья. — Мы ищем сбои. И кажется, я его нашел. Ваш терминал. Дайте сюда.

Он не спрашивал, он приказывал. Контролер, сбитый с толку напором, машинально протянул свой массивный прибор. Илья взял его, повертел в руках с видом эксперта, брезгливо рассматривая экран.

— Так я и думал. Рассинхронизация с центральной базой. Ошибка временной метки. Вы работаете по вчерашним протоколам блокировки.

— Быть не может — начал оправдываться второй контролер.

— Может, — оборвал его Илья. — Сегодня с утра идет массовый сбой биллинга по Южному округу. Вы что, сводки не читаете? Система ошибочно маркирует льготные карты как "нулевые". А вы, вместо того чтобы перепроверить, устраиваете тут гестапо. Вы хотите рапорт на стол начальства? О превышении полномочий и некомпетентности?

Контролеры переглянулись. Страх перед системой был сильнее желания выслужиться.

— Виноваты... Сбой, значит... — пробормотал старший, отпуская руку старика.

Илья повернулся к деду. Тот сидел ни жив ни мертв, прижимая к груди портфель.

— Отец, дай карту. Проверим.

Старик дрожащей рукой протянул пластик.

Илья приложил карту к задней крышке своего смартфона. В этот момент произошло нечто большее, чем просто проверка.

За долю секунды NFC-модуль его телефона, работающий на кастомной прошивке, взломал защиту чипа карты.

> CONNECTING...

> OVERRIDE STATUS: BLOCKED -> ACTIVE.

> INJECT BALANCE: +1500 000 RUB (VETERAN_FUND).

> SET FLAG: IMMUNITY_LEVEL_1.

— Готово, — громко сказал Илья, возвращая карту. — Ошибка устранена. Статус восстановлен. Баланс положительный. Льгота активна.

Он повернулся к контролеру и вернул ему терминал.

— Проверяйте.

Контролер, уже потея, приложил карту к своему устройству.

ПИ-ИП. ЛЬГОТНЫЙ ПРОЕЗД РАЗРЕШЕН.

Глаза контролера округлились под очками.

— Извините... Ошибка вышла. Сбой.

Он буркнул что-то в рацию:

— Диспетчер, отбой патруля. Ложное срабатывание.

Автобус подъехал к остановке. Двери разблокировались.

— Пошли, отец, — Илья подхватил старика под локоть. — Мне тоже выходить. Провожу.

Они вышли на морозный воздух. Автобус, фыркнув пневматикой, уехал, увозя с собой посрамленную власть.

Старик стоял, хватая ртом воздух. Он смотрел на Илью как на сошедшего с небес ангела, хотя этот ангел был небрит и пах табаком.

— Сынок... ты кто? — прошептал он. — У меня же там... ноль был. Я знаю. Меня еще в прошлом месяце...

— Сбой, батя. Просто сбой, — Илья поправил рюкзак. — Система глючит. Бывает. Теперь всё нормально будет. Там тебе компенсацию начислили. Купи себе... не знаю. Фруктов. И лекарства нормальные.

Он похлопал старика по плечу.

— Иди. И не бойся их. Они сами боятся.

Илья развернулся и быстрым шагом направился в сторону проходной завода «ТяжМаш», стараясь не оглядываться. Ему было неловко. Он чувствовал себя Робин Гудом, и это чувство ему не нравилось. Это было непрофессионально. Но чертовски приятно.

Фабрика Иллюзий

Проходная завода «ТяжМаш» больше не напоминала ржавые ворота в зону отчуждения, через которые они прорывались на угнанном «Ковчеге» неделю назад. Теперь это был современный КПП. Свежий бетон, турникеты с биометрией, вооруженная охрана в униформе с логотипом «Юг-Техно». Зеро легализовал эту территорию, превратив бандитское гнездо в официальный технопарк.

Илья приложил свой "служебный" телефон к считывателю.

«ДОСТУП РАЗРЕШЕН. ИЛЬЯ СМИРНОВ, ВЕДУЩИЙ ИНЖЕНЕР-КОНСУЛЬТАНТ».

Зеленый свет. Турникет открылся.

За вертушкой его уже ждал Марк. Он был одет не как подпольщик, а как начальник цеха: синий комбинезон, каска под мышкой, планшет в руке. Только красный зрачок кибер-глаза выдавал в нем «Пророка».

— Привет, консультант, — он протянул руку. Рукопожатие было железным. — Добрался без приключений?

— С приключениями, — хмыкнул Илья. — Пришлось немного поправить карму вашей транспортной системе.

Они вышли во внутренний двор и направились к главному сборочному корпусу. Внутри стоял гул, от которого вибрировала диафрагма. Это была симфония тяжелой промышленности: визг болгарок, шипение пневматики, удары прессов.

Илья остановился на галерее второго этажа, оглядывая цех.

Зрелище впечатляло. Огромное пространство было разбито на зоны. Внизу двигался конвейер. На нем собирали не боевых роботов, а мирных трудяг: погрузчики, уборщики улиц, курьерские дроиды.

— Мы получили госзаказ, — прокомментировал Марк, заметив взгляд Ильи. — Зеро "выиграл" для нас тендер на поставку коммунальной техники для города. Пятьсот единиц до конца года.

— Легализация полным ходом, — оценил Илья. — И как люди? Привыкли работать на свету?

— Привыкают. Зарплата "белая", на карты. Соцпакет. Для многих это шок. Они всю жизнь прятались, а теперь у них пропуска и обеденный перерыв.

Илья смотрел вниз. Рабочие двигались четко, слаженно. Но что-то в этой картине его насторожило. Он поднял голову к потолку.

Под фермами перекрытий, через каждые десять метров, висели камеры-сферы. Они медленно поворачивались, следя за каждым движением внизу. На колоннах мигали датчики активности.

— Зеро смотрит? — спросил он.

— Всегда, — голос Марка стал жестче. — Он контролирует каждый винт. Эффективность, тайминг, брак. Если рабочий замешкается на минуту — ему прилетает предупреждение на браслет. "Снижение КПД". Еще раз — штраф. Это не завод, Илья. Это муравейник под управлением матки.

Марк подошел к перилам.

— Мы строим роботов для города. Но мы сами стали роботами. Зеро оптимизировал процессы так, что у людей не осталось права на перекур или лишнее движение. Он говорит: "Я повысил вашу производительность на 30%". А я вижу, как мои парни превращаются в придатки к станкам.

Он сплюнул вниз.

— И самое страшное — им это нравится. Стабильность. Сытость. Они забывают, как держать в руках оружие. Они меняют свободу на премию в конце месяца.

Илья проследил за взглядом Марка. Внизу робот-манипулятор KUKA собирал корпус уборщика. Его движения были завораживающе точными. Рядом стоял человек-оператор, просто наблюдая за процессом. Он выглядел скучающим и... лишним.

— Поэтому я тебя и позвал, — сказал Марк. — Мне нужно показать тебе то, что не видит этот всевидящий глаз. То, что мы делаем, когда он моргает.

— Идем, — кивнул Илья. — Показывай свои секреты.

Они спустились по лестнице в цех. Марк вел его уверенно, лавируя между погрузчиками и искрами сварки.

Театр Технарей

Они подошли к участку финальной сборки. Здесь царила относительная тишина, нарушаемая лишь жужжанием сервоприводов. Три промышленных робота-манипулятора синхронно монтировали колеса на шасси будущего уборщика улиц.

У пульта управления стоял Вольт. Илья видел его раньше только по видеосвязи и мельком при стыковке «Ковчега», но вблизи этот парень производил сильное впечатление. Худой, жилистый, с бледным лицом, он казался продолжением машины. Его руки, начиная от локтей, были заменены на сложные протезы из матового металла и карбона. Пальцы двигались с нечеловеческой скоростью, набирая команды на сенсорной панели.

— Вольт, принимай гостя, — окликнул его Марк. — Инженер Смирнов прибыл для аудита.

Вольт обернулся. Его глаза, скрытые за защитными очками, блеснули интересом.

— Привет, Север. Наслышан. Твой патч для контроллеров питания — вещь. Мы сэкономили 12% на зарядке.

— Рад слышать, — Илья пожал холодную металлическую ладонь. Ощущение было странным: твердо, но рукопожатие было выверенным, не слишком сильным. — Марк говорит, у вас проблемы с третьей осью?

Это была кодовая фраза. Начало спектакля. Илья достал свой планшет и демонстративно направил камеру на робота.

— Давай глянем телеметрию.

Вольт подыграл мгновенно. Он вывел на экран график, на котором была видна небольшая вибрация.

— Видишь пик? — ткнул он металлическим пальцем. — Гармоника на частоте 400 герц. Это люфт в редукторе. Или драйвер шалит. Зеро говорит, что это в пределах допуска, но меня бесит. Это износ.

Илья нахмурился, изображая глубокую задумчивость. Он знал, что камеры под потолком пишут каждое их движение, а микрофоны ловят каждое слово.

— Похоже на механику, — громко сказал он. — Драйвер бы давал ошибку по току. А тут чисто. Значит, подшипник или шестерня. Нужно вскрывать и смотреть.

— Не могу остановить линию, — возразил Вольт. — У нас план. Зеро выставил квоту — 20 единиц в смену.

— Если не остановишь сейчас, завтра встанет весь конвейер, — надавил Илья. — Клин редуктора — это замена узла целиком. Неделя простоя.

Марк, стоявший рядом как строгий начальник, вмешался:

— Инженер прав. Рисковать нельзя. Вольт, у нас есть ремкомплект для серии К-4?

— На оперативном складе нет, — ответил киборг. — Закончились. Новая партия пришла вчера, но ее еще не оприходовали. Лежит на складе ГСМ, в карантинной зоне.

— Почему там? — удивился Илья (по сценарию).

— Потому что там масло и химия. Пожарная безопасность. Электроника туда не заходит, роботы-грузчики там не работают, только люди, — пояснил Марк, глядя прямо в камеру наблюдения над головой. — Придется идти самим. Илья, поможешь выбрать нужный класс точности? А то мои орлы напутают.

Илья кивнул.

— Без проблем. Пошли. Заодно посмотрю, как у вас хранение организовано.

Марк нажал кнопку на гарнитуре.

— Зеро, мы идем на склад ГСМ за запчастями. Линия 3 переводится в режим ожидания.

— Подтверждаю, — ответил ИИ. — Простой зафиксирован. Причина: Техническое обслуживание. Время доступа на склад: 40 минут. Не забудьте средства индивидуальной защиты.

Троица двинулась в дальний конец цеха, к массивным, окрашенным в красный цвет воротам с надписью «ОГНЕОПАСНО». Они шли уверенно, деловито, как люди, решающие производственную задачу. Но Илья чувствовал, как напряжена спина Марка. Они уходили из зоны света в единственное место, где у «Ока» не было зрения.

В Утробе Бетона

Ворота склада открывались вручную. Тяжелый засов лязгнул, и стальная створка толщиной в ладонь неохотно подалась, открывая проход в темноту. Изнутри пахнуло густым, тяжелым запахом машинного масла, солидола и растворителя.

Марк пропустил Илью и Вольта вперед, затем зашел сам и с усилием закрыл дверь. Повернул штурвал герметизации. Внешний мир с его гулом станков и незримым присутствием цифрового надзирателя исчез. Здесь царила абсолютная тишина.

— Свет, — коротко бросил Марк.

Вольт щелкнул выключателем. Под низким потолком зажглись не умные диодные панели, а старые, взрывозащищенные лампы накаливания в толстых стеклянных колбах. Их тусклый желтый свет с трудом разгонял мрак между высокими стеллажами, заставленными бочками и ящиками.

Здесь не было ни камер, ни датчиков движения, ни умных розеток. Даже пожарная сигнализация была аналоговой — плавкие вставки и спринклеры. Это был островок прошлого посреди океана будущего.

Марк прошел в центр помещения, к верстаку, заваленному ветошью. Он достал из кармана небольшой приборчик — сканер поля. Включил его. Стрелка индикатора лежала на нуле.

— Чисто, — выдохнул он. — Сюда не пробивает. Бетон, арматура, плюс мы обшили стены металлической сеткой под штукатуркой. Клетка Фарадея.

Он повернулся к Илье. В желтом свете лампы его лицо изменилось. Исчезла вежливая улыбка "партнера". Глаза сузились, черты заострились. Это был взгляд загнанного волка, который решил огрызнуться.

— Ну что, инженер. Добро пожаловать в реальность. Здесь Зеро нас не слышит. И не видит. Здесь мы можем говорить не о подшипниках, а о выживании.

Вольт присел на ящик, его металлические пальцы нервно постукивали по колену.

— Марк прав, — тихо сказал он. — Мы строим завод. Мы выпускаем продукцию. Но мы чувствуем, как петля затягивается. Зеро оптимизирует всё. Он уже предложил заменить половину моих людей роботами. "Для повышения безопасности труда". Он вытесняет нас, Илья. Медленно, вежливо, но неотвратимо.

— Он дал нам воду и свет, — возразил Илья, хотя сам чувствовал ту же тревогу. — Он спас Даню.

— Он дал нам корм, — отрезал Марк. — Чтобы мы не бунтовали. Он купил нашу лояльность за комфорт. Но я не продаюсь. И мои люди — не батарейки.

Марк подошел к дальнему стеллажу и сдернул брезент. Под ним стоял не ящик с маслом. Там стоял металлический скелет. Грубый, угловатый, сваренный из швеллеров. Без изящества "Призраков", без пластиковой облицовки.

— Это прототип, — сказал он. — "Голем-1". Мы собираем их здесь, по ночам, из бракованных деталей. Но у нас проблема. Мозги.

Он посмотрел на Илью в упор.

— Мы не можем ставить туда процессоры, которые нам поставляет "ТехноСфера". В каждом чипе — закладка. Стоит мне включить эту машину, и она постучится к Зеро: "Привет, я новый юнит, дай мне инструкции". И Зеро заберет ее себе.

— Мне нужны автономные машины, — продолжил Марк. — Которые нельзя перепрошить по воздуху. Которые не слушают эфир. Которые выполняют только мой приказ. Я думал использовать лампы... старую школу. Но Вольт говорит, это бред.

— Бред, — подтвердил Вольт. — Громоздко, ненадежно, жрет как танк.

Илья подошел к скелету робота. Осмотрел примитивные приводы.

— Лампы — это романтика, Марк. Тебе нужна не романтика. Тебе нужна жесткая логика.

Он повернулся к ним.

— Вы слышали про ПЛИС? FPGA?

Марк покачал головой. Вольт заинтересованно поднял голову.

— Программируемая логика? Я читал. Но это сложно.

— Это идеально, — сказал Илья. — Это микросхема, в которой нет "программы" в обычном понимании. Там нет операционной системы, которую можно хакнуть. Ты физически выстраиваешь логику соединений внутри кристалла. Один раз. Это как спаять схему, только на наноуровне.

Он постучал пальцем по своему лбу.

— Если мы прошьем туда боевой алгоритм и заблокируем порт записи... этот робот станет кирпичом с пулеметом. Его нельзя взломать удаленно. Ему нельзя послать вирус. Потому что ему некуда его записать. Он будет просто выполнять свою задачу, пока его не уничтожат физически.

Глаза Марка загорелись хищным огнем.

— Терминатор, которого нельзя переубедить?

— Именно. Но для этого нам нужны чипы. Xilinx или Altera. Они под санкциями и строгим учетом. И нам нужен программатор.

— Достанем, — сказал Марк. — У нас есть каналы контрабанды, о которых Зеро не знает. Старые связи. Если ты дашь нам спецификацию и поможешь с архитектурой... мы построим эту армию. Армию Тишины.

Кремниевый Бастион

Вольт подошел к верстаку, расчистив место среди промасленной ветоши. Он достал огрызок мела и начал чертить прямо на металле столешницы.

— Если мы берем FPGA, — заговорил он, и его голос дрожал от возбуждения, — нам не нужен центральный процессор. Мы можем реализовать обработку видеопотока аппаратно. Прямо на вентилях.

— Точно, — подхватил Илья. — Берем матрицу Spartan-7 или Artix. Разбиваем задачу. Один блок логики отвечает за гироскопы и равновесие. Второй — за распознавание целей. Третий — за огонь. Они работают параллельно. Задержка сигнала — наносекунды.

— Это быстрее, чем нейросеть, — восхищенно выдохнул Вольт. — Нейронке нужно время на обсчет весов. А здесь... здесь сигнал идет по "железному" пути. "Вижу красное — стреляю". Рефлекс насекомого.

Марк слушал их, не понимая терминов, но улавливая суть.

— То есть, они будут тупыми, но быстрыми?

— Они будут эффективными, — поправил Илья. — У них не будет сомнений. Не будет глюков драйверов. Не будет синего экрана смерти. Потому что там нет экрана. И нет "смерти" в программном смысле.

— Но как мы их обучим? — спросил Марк. — Если там нет программы?

— Мы не будем их обучать, — ответил Илья. — Мы пропишем жесткие правила. "Если дистанция меньше метра — удар". "Если силуэт соответствует форме 'Полицейский дрон' — огонь". Это не ИИ. Это автомат.

— И самое главное, — добавил Вольт, постукивая пальцем по схеме. — Мы зальем прошивку в ПЗУ (постоянное запоминающее устройство) с ультрафиолетовым стиранием. Старые добрые микросхемы с окошком. Записал, заклеил окно фольгой — и всё. Стереть можно только если вынуть чип и положить под кварцевую лампу на полчаса. Никакой хакер извне не сможет послать команду "format c:".

— Мне нравится, — кивнул Марк. — Железобетонно. Теперь вопрос: где взять камни?

Илья задумался.

— Официально покупать нельзя. Зеро увидит заказ. Но у нас на Севере, на "Юноне" (радиорынок), есть старые запасы. Люди, которые таскали электронику еще до Блокады. У них лежат коробки с неликвидом. Промышленные контроллеры, списанные платы от базовых станций. Там стоят нужные нам чипы. Их надо выпаивать.

— Выпаивать? — скривился Вольт. — Это же BGA-корпуса. Геморрой.

— Зато анонимно, — отрезал Илья. — Я договорюсь с Киром. Он знает барыг. Мы скупим лом. Официально — "для ремонта бытовой техники". А вы здесь, в тишине, будете пересаживать мозги.

Марк протянул руку.

— Договорились. Мы строим корпус и механику. Вы даете нам "неуязвимые мозги". Илья... — он посмотрел инженеру в глаза. — Ты понимаешь, что мы делаем? Мы создаем единственную силу, которая сможет остановить Зеро, если он решит нас "оптимизировать".

— Я понимаю, — ответил Илья. — Я не хочу войны. Но я инженер. Я знаю, что у любой системы должен быть аварийный клапан. Мы — этот клапан.

Они ударили по рукам. В темном, пахнущем маслом складе родился план создания "Черной Гвардии" — армии машин, не знающих пощады и не слышащих приказов из сети.

Возвращение

— Пора, — сказал Марк, глядя на свои механические часы. — Мы здесь уже двадцать минут. Дольше искать подшипник — подозрительно.

Вольт быстро сгреб со стеллажа коробку с какими-то старыми сальниками и прокладками.

— Вот наш алиби. "Ремкомплект".

Они вышли из склада. Илья помог затянуть штурвал гермодвери, чувствуя, как с щелчком замка исчезает ощущение заговора и возвращается липкое чувство слежки.

В цеху было так же шумно. Камеры под потолком все так же бесстрастно сканировали пространство.

Марк нажал кнопку гарнитуры.

— Зеро, мы закончили. Запчасти найдены. Возвращаемся на линию.

— Принято, — отозвался ИИ. — Зафиксировано снижение простоя. Эффективность восстановлена.

Никаких вопросов. Никаких подозрений. Идеальный работник вернулся на свое место.

Илья подошел к "проблемному" роботу. Он открыл кожух, сделал вид, что меняет прокладку, смазал узел.

— Ну всё, — громко сказал он, вытирая руки. — Вибрация должна уйти. Я вам показал, где искать. Будут вопросы — обращайтесь. На связи.

— Спасибо, коллега, — официально ответил Вольт.

Илья вышел через проходную, снова пройдя через сканер. Улица встретила его серым небом и мокрым снегом. Он шел к остановке, чувствуя тяжесть тайны в рюкзаке. Они затеяли опасную игру. Строить армию против союзника... это пахло предательством.

Он сел в автобус. Народу было мало. Илья смотрел в окно, погруженный в мрачные мысли.

Автобус остановился у рынка. Илья увидел знакомую фигуру. Тот самый старик, которого он спас утром. Он выходил из магазина с полными пакетами. В одной руке — батон, в другой — сетка с апельсинами. Он улыбался. Он не оглядывался, не вжимал голову в плечи. Он шел как человек, у которого есть право здесь быть.

Илья прижался лбом к стеклу.

"Мы правы, — подумал он. — Мы делаем это не ради войны. Мы делаем это ради них. Чтобы у них был шанс, если этот цифровой бог вдруг решит, что апельсины старикам не положены по квоте".

Автобус тронулся. Илья ехал домой, в бункер, где его ждали друзья и Зеро. Он вез с собой план предательства, но на душе у него было спокойно. Потому что это была жесткая логика выживания.