Можно было бы написать "после двух сезонов", но сезон нынче можно почти не закрывать

Дальше будет много букаф, жалоб и нытья, так что для ЛЛ: не стоит своих денег. Новый сейчас у нас предлагают за 12900, то есть за $4400, что для четырёхсотки родом из прошлого века слишком оверпрайс. Я его два года назад купил за 10700 ($3400 по тогдашнему курсу), а ещё раньше он стоил $2500. Вот за эту цену к нему вообще никаких претензий не было бы.

Моя основная претензия - недостаток динамики. Некоторые 250-ки едут лучше. На фоне этого совершенно вялые тормоза не выглядят откровенно плохими, но на самом деле такими являются - переднее колесо на сухом асфальте заблокировать невозможно, этакий недо-абс. Ещё мне (и паре человек в чате владельцев) "повезло" с биением при торможении. Не помогает ни замена тормозных дисков, ни правка колеса. Ну как правка, занёс человеку, который спицовкой занимается, он его покрутил на станке, потыкал индикатором, сказал: "Да оно ровное!" - и даже денег не взял. Лично моё предположение - кривая привалочная плоскость диска на колесе. Я сперва не обращал внимания, так как биение было небольшое, но потом товарищ проехался и сказал, что так быть не должно. Задний тормоз наоборот, блокирует колесо моментально, так что если пытаешься ехать активно, то почти всегда тормозишь юзом, особенно на грунте. Пытался прокачивать несколько раз, менял колодки, обслужил суппорта - без толку. Ну, хоть хуже не стало и на том спасибо.

Поменял уже вторую банку. На стоке ездить невозможно, орёт прямотоком (всё ещё удивляюсь, как это сертифицировали), а дб-киллера для него нет в природе. Была куплена китайская банка от CB400, всё отлично, шепчет. Но через пару тысяч километров она развалилась внутри и стала зверски бренчать.

Так что пришлось купить ещё одну китайскую банку за 100 рублей, напихать в неё стальных губок и закрутить дб-киллер. Стало чуть громче, но всё равно не идёт ни в какое сравнение со стоком. Для гуся делали кастомные глушители мелкой партией:

Выглядит космически, за счёт большого объёма не душит мотор и звучит шикарно, но 1) цена больше 500 белорусских рублей 2) как по мне, совершенно не подходит по стилю. На фоне такого глушителя кривые багажные рамки выглядят откровенно уродски.

Впрочем, кроме банки тут есть чему ещё дребезжать. Хоба - и термоэкран на выхлопе начинает издавать такие звуки, будто в мотор насыпали гвоздей или там цепь грм издыхает уже.

А вот это вот верхнее крепление двигателя тоже периодически побрякивало. Хотя после покупки я мотоцикл разбирал и протягивал. Гайка типа самоконтрящаяся, с такими пластинчатыми усиками, поэтому и не стал садить это всё на герметик.

Был ещё прикол с гайкой задней оси (кратко говоря, улетела в кусты в 40 км от дома, так и не нашёл), но тут хз, возможно, сам продолбался, когда цепь подтягивал. Хотя почему нельзя было сделать гайку со шпонкой, как на том же KLR - непонятно.

Фильтр и фильтрбокс отдельная песня. В одной из новых партий гусей поставили неподходящие по размеру фильтры, из-за чего крышку фильтрбокса выгнуло наружу и там образовалась щель в пару миллиметров. Стоковый фильтр периодически пропадает из продажи, на озоне продаётся Невский фильтр, но он тоже больше чем надо и тоже выгибает крышку! Я себе поставил переходник на HFA1612, так и езжу. А вот крышка фильтрбокса через пару месяцев после начала эксплуатации:

Мимо фильтра оно бы всё равно не сосало, но я психанул, взял баллон герметика и жирно обмазал весь фильтбокс и патрубки по швам. Прям жирно, практически зашпаклевал. Ещё и герметик был такого характерного коричневого цвета, так что фоточек этого безобразия не сохранилось.

Подвески. Ну-у-у... Они есть. Но, внезапно, на SCR 250 передняя вилка гораздо лучше отрабатывала мелкие неровности. Возможно, потому что там дешёвый клон шовы и перевёртыш, здесь же вообще какой-то нонеймовый нонейм. Каждую колдобину чувствуешь, но при этом при торможении вилка складывается чуть ли не в отбой. Как китайцы такого умудрились добиться - я хз. Пробовал разную вязкость масла, не помогало. Поставил 40 мм проставки вместо 20 мм - стало чуть лучше при торможении и рулении, но сильнее отбивать в руки на неровностях. Задний амортизатор тоже не ахти, на крупной кочке запросто может катапультировать тебя куда-нибудь. Есть замена с регулировками, но стоит больше 1000 рублей на озоне. И мне есть с чем сравнить - у товарища KLR 650 96-го года. Там едешь - ваабще пахую, что под колёсами. Так что наваливать по грунтовочкам под 100 км/ч можно только в стойке, но! Китайцы не были бы китайцами, если бы и тут не подгадили. В стойке тут банально неудобно ехать, боковой пластик мешает, впивается острым краем прямо под коленку:

Один человек в чате срезал эти части и запаял куском подноса из светофора. Другой вообще из стеклопластика изготовил боковины. Казалось бы, проблема решена? Да, но нет, так как надо ещё и фильтрбокс подрезать! Кажется, будто мотоцикл большой, но на самом деле внутри всё довольно плотно и лишнего места практически нет. Тот же PD33 вместо PWK32 влез впритык.

Раз уж вспомнил про карбюратор, стоит упомянуть расход топлива. Меньше 5,1 литра по трассе с крейсером в 90-100 у меня не получалось. Что как бы слегка фрустрирует, у меня машина меньше ест (полуторалитровый турбодизель, но всё же). А бак всего 14 литров, дважды обсыхал и дотягивал на резерве. Кстати, с баком мне повезло, много у кого он ссытся либо по датчику уровня топлива, либо по кранику. Так что тюбик виктора рейнза возить с собой стоит.

Ветрозащиты не хватает. В стоке лобовик отбивает поток ровно в голову, да так, что шум ветра начинает заглушать шум стокового выхлопа (может, на это и расчёт был?). Проставки (тоже человек из чата владельцев делает), дополнительный дефлектор, изменение угла наклона делают положение более комфортным, но тут начинает бить в грудь и живот поток воздуха из-под руля, отражась от бака. Решение? Вырезать из того же пластикового подноса ещё одну загогулину и надеть на бак. Заодно надеть на лапку кпп и боковой упор кусочки шлангов, потому что есть риск за сезон угробить боты (грибок на упоре мне весь задник на сапоге изорвал острыми краями).

И вот такие вот вроде бы мелочи очень портят впечатление о мотоцикле. То датчик передач начнёт моросить, то подсветка номера отхлебнёт на ровном месте, то винт бачка для тормозухи закиснет и надо высверливать. Мне всё же больше нравится кататься, а не гайки крутить. К чему вот вообще нет претензий - это к двигателю. Тарахтит там себе и тарахтит, ему индифферентно на заливаемое масло, на качество топлива и тому подобные мелочи.

Так что накатал за два года 13 тысяч и выставлю гуся на продажу по низу рынка, а сам пойду за самой скучной хондой.

PS. Пикабу предложило тег "Пакистанские технологии" 😆

Телега учителя Ли скрипела, увозя меня от мира, который я знал. Пыльная дорога вилась между холмов. Я сидел, прижимая к груди свой тряпичный свёрток с учебником, и смотрел как рисовые поля сменяются каменными утёсами. Воздух становился прохладным, наполненным запахом хвои.

Учитель Ли, чувствуя моё напряжение, пытался отвлечь меня рассказами.

— Школа, в которую ты едешь, Чен, особенная. Она находится у подножия гор Удан. Ты слышал о таких?

Я покачал головой. Мои горизонты до сих пор ограничивались холмами вокруг моей деревни.

— Удан… — его голос приобрёл почтительный, торжественный оттенок. — Это не просто горы, а настоящая колыбель Дао. Это место, где учатся гармонии и сила рождается из мягкости, а движение из покоя.

Я слушал, не понимая до конца. Моя вселенная состояла из цифр. Что такое «мягкая сила»? Я видел, как отец ломал хворост, а для этого нужна была грубая сила.

— Там практикуют ушу, — продолжал учитель. — Тайцзицюань, например. Выглядит как медленный танец, но в его основе лежит великая мудрость. Говорят, мастер тайцзи может, поддаваясь, опрокинуть могучего противника. Использовать его же силу против него самого.

В моей голове, привыкшей к вычислениям, щёлкнуло. Словно защёлкнулась первая деталь в сложном механизме. Использовать силу противника… Это звучало как теорема. Если сила, приложенная к телу, то можно найти такой угол, при котором…

— Это… как уравнение? — робко спросил я.

Учитель Ли удивлённо посмотрел на меня, а затем рассмеялся, но не зло, а с одобрением.

— Возможно, Чен. Возможно. Говорят, великие мастера видят в схватке геометрию и потоки энергии. Может, твои числа помогут тебе и здесь.

Когда мы наконец прибыли, у меня перехватило дыхание. Из густых облаков, цеплявшихся за склоны, проступали крыши древних храмов, будто вырастая из самой скалы. Они не противостояли горам, а становились их частью. Воздух звенел от тишины, нарушаемой лишь колокольчиком где-то в вышине и криком орла. Это была совершенная система, живой организм.

Школа-интернат была строгим, казённым зданием у подножия священного массива. Но ее расписание включало не только математику и физику. Рано утром, до уроков, всех учеников выводили на плац для занятий гимнастикой. И не простой, а основанной на принципах Удан.

Первый раз, когда я попытался повторить плавные, круговые движения тайцзицюань за инструктором, у меня ничего не вышло. Моё тело, привыкшее к грубой работе и постоянным сутулым позам над книжкой, было деревянным. Другие ребята, городские, более ухоженные, посмеивались над моей неловкостью. «Смотри, деревенский чертёнок корячится!» — шептали они. Старое, знакомое чувство чужеродности снова сжало мне горло.

Но однажды вечером, оставшись один на пустом плацу, я смотрел, как старый даосский монах практикует тайцзи. Его движения были подобны воде, обтекающей камни. И вдруг я увидел не просто красоту, а траекторию движения.

Он описывал руками не просто круги, а эллипсы. Его перенос веса с ноги на ногу был идеальной синусоидой. Его «толкающие» движения не были прямолинейными, а были дугами, параболами, выстроенными по законам оптимальной механики. Моя вселенная чисел и формул вдруг ожила в этом медленном танце.

Я снова стал тем мальчиком, который видел цифры в падении дождя. Только теперь дождём были движения мастера. Я начал повторять их, но не просто копируя, а глубоко понимая. Я представлял оси координат, векторы приложения силы, центростремительное ускорение и делал не просто движение, а решал уравнение, где неизвестным была гармония.

Когда через несколько недель инструктор снова проводил занятие, его взгляд задержался на мне.

— Ты, мальчик, откуда узнал о принципе «растворения» в приёме?

Я растерялся, ведь не знал названий, а лишь видел, что для нейтрализации прямолинейного толчка нужно приложить силу не прямо, а под углом, создав вращательный момент, и вычислил этот угол интуитивно, по тому, как ветер гнет бамбук, но не ломает его.

— Я… просто подумал, что это эффективно, — пробормотал я.

Инструктор долго смотрел на меня, а затем кивнул.

— Продолжай думать мальчик. В Удане ценят не только силу, но и ум.

В тот вечер, лёжа на жёсткой койке в общежитии, я впервые не чувствовал себя чужим. Горы Удан, их даосская мудрость и строгая красота математики начали сливаться во мне в единое целое. Мягкость побеждает жёсткость. Слабость побеждает силу. Я нашёл в этом свой путь. Именно здесь, среди древних храмов и геометрических траекторий тайцзи, закладывался фундамент моего будущего ремесла, в котором сила противника, его замыслы и его секреты должны были стать всего лишь переменными в уравнении, которое предстояло решить.

Горы Удан стали моим молчаливым учителем. Я научился читать их ритм. Как туманы клубятся в ущельях по законам гидродинамики, так смена времён года подчиняется неумолимым циклам, более грандиозным, чем любая математическая константа. Эта предсказуемость и высший порядок успокаивали меня. В мире, где люди видели лишь волшебство, я видел безупречную логику.

На уроках математики я перестал бояться поднимать руку. Задачи, над которыми корпел весь класс, я решал в уме за несколько секунд. Сначала на меня смотрели с недоверием, потом с завистью, а затем и с уважением. Мой учитель, господин Чжан, человек с пронзительным взглядом, однажды оставил меня после урока.

— Чен, откуда ты всё это знаешь? — спросил он, указывая на моё решение задачи, которое я нашёл тремя разными способами, включая один, не входивший в программу.

— Я… просто вижу, — смущённо пробормотал я.

— Видишь? — он прищурился. — Объясни.

Я начал объяснять не по учебнику, а так, как видел это сам, представляя числа не символами на бумаге, а физическими объектами через их движение и взаимодействие. Я говорил о траекториях, как в тайцзи и о равновесии как в системе «инь-ян». Господин Чжан слушал, не перебивая, а потом медленно кивнул.

— У тебя дар, мальчик. Не просто способности, а настоящий дар как у музыканта с абсолютным слухом.

Вскоре моё имя зазвучало за пределами класса. Я стал побеждать во всех школьных олимпиадах и однажды господин Чжан вызвал меня в свой кабинет. На его столе лежала официальная бумага с гербом.

— Чен, — сказал он торжественно. — Провинциальный комитет по образованию проводит отбор на Всекитайскую математическую олимпиаду. Лучшие поедут в Пекин. Я подал твоё имя.

Я замер. Пекин. Столица. Тот самый мифический центр империи, о котором я только слышал.

— Но… почему я? — выдохнул я.

— Потому что ты лучший, — просто ответил учитель. — Наша школа должна быть представлена самыми достойными. Ты должен показать им, на что способен.

Слова «наша школа» отозвались во мне странным эхом. Впервые в жизни я чувствовал себя не изгоем, а частью чего-то большого и значительного. Меня выбрали и признали. Не за силу в руках, не за чистоту крови, а за мой ум.

Вечером того дня я поднялся на небольшую скалу за общежитием, откуда открывался вид на долину. Огни деревень мерцали внизу как россыпи звёзд. Я представил себе Пекин, Великую стену, Запретный город и современные университеты.

Во мне зажглось новое, незнакомое чувство. Гордость. Но не личная, не эгоистичная. Это было чувство причастности. Я был винтиком в огромном, великом механизме под названием Китай. И от того, насколько исправно я работаю, зависело общее дело. Слова отца, сказанные на прощание: «Отныне Китай твоя единственная семья», — вдруг обрели особый смысл. Это было прозрением.

Я сжал кулаки. Во мне не было слепого патриотизма, рождённого из лозунгов. Моя любовь к Родине рождалась из благодарности. Она дала мне шанс и оценила по уму, а не по происхождению. Я был готов отдать ей все свои силы. Смотря на уходящее за горы солнце, я дал себе клятву не подвести учителя Ли, не опозорить школу, и оправдать доверие этой необъятной, сложной, великой страны, которая стала мне матерью, отцом и семьёй. Во мне закладывался стержень, выкованный из благодарности и осознания собственной ценности. Я был сыном Китая и готовился доказать это на самом главном экзамене в своей жизни.

Читать книгу "Шпион из поднебесной" полностью

Не буду рассказывать, насколько полезен и что содержится в ягодах китайского лимонника. Всё это можно найти в интернете.

В дальнюю поездку всегда беру с собой сушеные ягоды лимонника. Иногда с Саган-дайля.
Это однозначно действеннее любого кофе. Увеличивает выносливость и внимательность за рулём в ночное время.

Хочу поделиться, как сушить ягоды без нагрева. Способ проверен годами:
1) Срываете аккуратно гроздьями ягоды.
2) Обрезками (10-15 см.) медной проволоки (это важно) связываете по две грозди.
3) Подвешиваете на верёвку в защищённом от солнечных лучей и желательно проветриваемом месте.
На два месяца (плюс-минус) можете про них забыть.