Он стоял, собирался с силами, считая про себя, сначала с единицы до десяти, после в обратную сторону. Этот ритуал всегда успокаивал. Он дарил облегчение и ощущение покорности окружающего пространства.
Со стороны он казался сошедшим с сюрреалистического полотна в неком гипертрофированном египетском стиле. Плоско вытянувшийся вдоль стены человечек. Он замер камнем у двери в конторскую кладовку, с побелевшей от напряжения рукой на белой ручке двери. Сейчас дверь была закрыта.
«Зачем я пришел так рано сегодня?» — эта мысль казалась такой же абсурдной, как и вся ситуация. А ведь действительно, обычно он пусть и немного, но опаздывал, хотя и стремился прийти вовремя. Конечно он знал что все из-за голубого автобуса.
Начальник уже не раз предупреждал его. Он неуверенно почесывал седую с проседью бородку и, заметно стесняясь, ругал его за почти ежедневные опоздания.
Грозился перевести на первый этаж, тем самым понизив в должности. Но не переводил.
Всему виной был плохой сон, привидевшийся под утро. Среди бескрайних зелёных полей змеился охристый язык пыльной дороги, по которой он бежал изо всех сил. Пот градом катился по лицу, пропитывая давно ставшую серой футболку. Жара удавом душила и прибивала камнем к земле. Словно он бежал не по дороге, а по поверхности раскалённой печи, в которой румянились пирожки, покрываясь вкусной корочкой.
Периодически резко оборачиваясь он с огорчением констатировал факт того, что голубой автобус все еще едет за ним. И уже находится совсем недалеко. Рядом. Еще ближе.
Слышался глухой стрекот двигателя, но свернуть на обочину было никак нельзя. Абсолютно. Силы кончались, ноги еле двигались свинцовыми оковалками в густом сиропе кошмара. Внутри все хрипло кричало: "Он раздавит меня!". "ААААА!" В итоге он упал в пыль, подняв жёлтое облако, которое тут же развеял голубой автобус, проехавший по нему, уже проснувшемуся и сидящему на кровати.
"Неплохо", - первое, что пришло на ум, а второе - что надо меньше есть на ночь. И раньше ложиться. Перед глазами еще маячил грязный бампер автобуса, плавно переходящий в непроницаемую тьму.
"Мур, мя", - кошка Скрепка радостно поприветствовала его, прыгнув на кровать. Потерлась мягким, теплым, комфортным боком о ногу. Стало легче. Спать больше не хотелось - естественно, из-за страха возвращения в тот сон.
Чашка кофе частично вернула радость жизни. Покормил кошку, оделся, обулся, захлопнул дверь (надо подкрутить замок) и юркнул в лифт, быстро нажимая кнопку, движимый осязаемым желанием ехать в одиночестве. Сосед, настойчиво махающий рукой, остался без внимания.
Вот так он и оказался на работе раньше обычного. Виной всему этот долбанный, голубой автобус.
Скобы для степлера закончились, и ему пришлось отправиться в кладовку. Они там точно есть, на второй полке слева. Насвистывая надоедливую, втершуюся в доверие популярную мелодию он привычно повернул ключом в двери кладовки и размашисто открыв дверь вступил с мягкого офисного ковролина на влажный, неровный камень едва не поскользнувшись.
Подняв взгляд, он почувствовал, как волоски на руках встали дыбом, а по спине пробежала льдинка страха. "Да уж, это поинтереснее автобуса будет", — вспорхнула робкая мысль.
В нос ударила коллекция ароматов: корица, цветы и запах теплого сырого воздуха. В ушах зашумела падающая вода. Галстук развевался на веселом ветерке.
За дверью, за которой обычно скрывалось техническое помещение с канцелярскими принадлежностями, бумагой для принтеров и баллонами питьевой воды для кулеров, открывался живописный вид иного характера.
Огромный водопад в виде человеческого лица и догоняющий караван погонщик со слоном – вот что видел со своей точки наблюдения испуганный маленький человечек с коричневым галстуком. В проеме двери.
Погонщик дружески махнул ему издалека рукой и поспешил за караваном. Слон удручённо брёл следом.
Захлопнуть дверь оказалось сложнее, чем открыть. Человек стоял, прислонившись к стене, с рукой на ручке закрытой двери. "Может, так и сходят с ума", - подумал он. "А вдруг это опухоль мозга?" Не самые очевидные мысли для человека, ведущего в целом здоровый образ жизни. Но поверх всех этих тревог пробился вопрос. Он возник подобно девушке на боксерском ринге между раундами, что грациозно вышагивает с табличкой: "А если я снова открою дверь, там будет кладовка?". Или водопад? Или кладовка?
Кладовка. Линии полок с коробками, коробочками, пачками и ведерками. На полу баллоны с водой. Он потянул воздух надеясь снова учуять приятный запах другого мира. Но нет, пришел привычный запах бумаги, пыли, сухих тряпок и чего-то химического.
Нужно ли уточнять, что человек неоднократно открывал и закрывал дверь кладовки? Его лицо при этом было настолько загадочным и напряженным, что другие сотрудники, уже начавшие работу, не могли не заметить этого.
Работа в этот день, само собой, разладилась. Как ни пытался он сосредоточиться, мысли неизменно возвращались к двери. Вернее, к тому, что скрывалось за ней. К концу дня он почти уверовал, что не сошел с ума. Насчет опухоли, конечно, судить не приходилось, но где-то в глубине души теплился зеленый, полный надежды огонек. И тут его осенило: "Надо вспомнить, как я подходил к двери. Что я делал перед этим? Может быть, я неосознанно, каким-то метафизическим образом сдвинул реальность и открыл проход? Бред какой-то... Хотя...
Итак, что я делал? Мне нужны были скобы для степлера. Я выпил чаю и пошел к кладовке. И все? Похоже, да. Человек прошел еще раз весь небольшой путь до двери. Вернулся.
Получается, ничего необычного, все ровно. Он уселся за компьютер, полистал документы, глядя сквозь них, думая, что они отвлекут.
Мысли о водопаде и странном запахе не давали покоя. Он решил пройтись еще раз. Вот выход из кабинета, вот коридор... Ой! Он запнулся о что-то на полу.
Прямо на стыке кабинета и коридора, там, где ковролин почти незаметно переходил один в другой у самого косяка двери, торчал небольшой металлический штырь. Его сложно было заметить. Человек коснулся его прохладной поверхности, попробовал пошевелить. Ничего. Тогда он надавил. Штырь легко ушел в пол. И через секунду так же плавно вернулся на место.
Он бросился к двери и распахнул ее. Кладовка. Вода, полки... Нет, это уже ненормально, пора домой... Точно! Я же ходил в туалет перед чаем, а потом за скобами... Подлетел к штырю, надавил – тот появился. И стал считать: один, два, три... Сколько там примерно прошло от туалета до кладовки? Остановился на трехстах шестидесяти секундах и нажал штырь снова. Вернулся к двери. Открыл. Свежий поток воздуха, смешанный с прозрачными лепестками, ворвался в коридор офиса. За дверью, в сгущающихся сумерках, звонко пели птицы, вдалеке угадывалось каменное лицо, овеваемое шумными потоками воды.
Он вздохнул и закрыл за собой дверь.
