11 апреля 1879 года -- 6 апреля 1880 года. Размышления о дальнейшем пути России после реформ Александра II»
XII письмо. 6-го апреля 1880 г.
...Все виды власти сосредоточены в Петербурге, который сам есть исключительное произведение переходной эпохи и естественно проникнут ее духом. Пестрое скопление людей, привлеченных в эту искусственную столицу не только наименее русское из городских населений, разрозненное с общей почвой и воспитанное исключительно в книжном духе, но кроме того оно в полном составе своем живет под казенною крышею, связано с отживающими порядками бесчисленными личными интересами, а потому в большинстве желает не замещения этих устаревших порядков иным, русским складом государства, а напротив, увенчания их на западный образец бюрократической конституцией. О степени русской закваски Петербурга можно судить по тому наглядному примеру, что даже ближайшее сельское население окрестностей столицы до сих пор нисколько не обрусело, до сих пор остается таким же чухонским, каким застал его Петр Великий. В глухих областях финские населения растворились в недрах владычествующего народа, под Петербургом – нет. Этот город совершенно лишен силы русского притяжения, потому что русский дух заменяется в нем духом казенным. Но это казенное население стоит перед глазами властной среды и заслоняет Россию. Однакож Россия не Петербург, она просыпается. В наши дни повторяется явление, знаменовавшее петровскую эпоху, только в обратном смысле: теперь как и тогда, направление большинства официальной среды встречает отпор в русском чувстве, но тогда жизнь была в первой, косность во втором, теперь на оборот. Из такого раздвоения истекает то последствие, что между органами власти и мнением земли (которого надо сказать, эти органы не признают) все более усиливается взаимное непонимание, точно между турками и болгарами, то есть, говоря образно, раздвигается бездна. В темноте трудно ходить большими шагами.
Современное настроение тем более серьезно, что долгий опыт открыл наконец глаза всем поголовно, что ни одна душа не верит, как верили прежде, возможности улучшить тягостное положение посредством каких бы ни было переделок в административных порядках, перестановок казенных органов. Исчезла вера в самые эти органы.
В виду будущего опасен не наш безмысленный нигилизм – явление далеко не самостоятельное – опасно недоразумение, проникающее всю современную русскую жизнь и его причина. Мы выдвинуты из прежнего связного государственного порядка, при котором худо ли, хорошо ли, всякая подробность соответствовала духу целого и теперь, в ожидании чего либо окончательного, ни одна из наружных форм нашего устройства не прилажена к лежащей под ней сущности. Кроме того отчужденная от почвы казенная среда в большинстве остается проникнутой космополитским духом отжившей эпохи, идущим прямо вразрез возникающим стремлениям земли. Все уродливые явления текущего времени, вся дерзость горсти общественных поддонков, мечтающих о переделке государства, выростают из общего чувства неудовлетворенности, перетолковываемого на известный лад. Ни власти, ни нам всем невозможно выбраться на свет, на путь действительно спокойного развития, не отрекшись от привычных взглядов и преданий воспитательной эпохи, не покончив с двух-вековым неуважением к сами себе. Нельзя указать ни одного из нынешних неудовольствий на власть, источник которого не коренился бы в искусственной оценке явлений нашей жизни, глубого въевшейся в официальный слой и среду в которую он погружен.

11 апреля 1879 года -- 6 апреля 1880 года. Размышления о дальнейшем пути России после реформ Александра II»
II письмо.
...В социализме выражается такой же естественный плод западной мысли и жизни как все прочее, а нас учили преклоняться перед всем европейским. Другой вопрос, каким образом нигилизм успел у нас привиться, если бы ответом не служила наша несвязность: он воззвал исключительно к беспочвенным людям, какие есть везде, и положил зародыш мелкой, но сплоченной группе людей в разъединенном обществе. Не опасаясь скорого отпора со стороны бездейственной массы, он легко мог укрыться на время от такой полиции как наша, а затем русская учебная система дала ему рекрут в изобилии.
Должно сказать: систем эта, как многие наши учреждения, истекла не из внутренних потребностей, а из отживших понятий воспитательной эпохи, считавшей первою обязанностию (когда-то правильно) прививать наибольшему числу русских людей высшее европейское образование для самого образования, не справляясь с тем, что им действительно нужно и полезно, не только по нашим, но даже по общим современным условиям. На западе между народными школами для низшего слоя населения и классическими для высшего устроен во всех городах и городках целый ряд практических училищ, в которых каждое сословие и каждая профессия находят потребное для себя знание; вследствие чего, за исключением выдающихся способностей или счастливого случая, громадное большинство людей не выходит из наследственной среды, что одинаково удобно и для них самих, и для развития народной производительности. У нас же, где петровский переворот и без того раздвоил русский народ на два резко противуположные пласта – объевропеившийся (бывший до последнего времени исключительно казенным) и материковым, между которыми нет почти соприкосновения по недостатку промежуточных звеньев; где вследствие того человеку низших слоев почти не открывается иного способа выдвинуться, кроме того чтобы выйти в господа, т. е. попасть на казенное жалованье; где нельзя устроить вдали от промышленных центров небольшого завода, ни воспользоваться в деревне сельско-хозяйственной машиной по неимению мастеров для исправления испорченного механизма; где промышленная предприимчивость находится в полном застое, вследствие необходимости выписывать каждого техника из-за границы, там именно система народного образования старается не исправить, а увековечить эту беду. За немногими исключениями в России существуют одни общеобразовательные учреждения. В Европе они воспитывают людей так называемых либеральных профессий, у нас же исключительно кандидатов в чиновники. Когда сын русского дьячка или мещанина хочет чему-нибудь учиться, он может выучиться только искусству надеть вицмундир, стать чиновником или учителем; иного в России вне столиц не преподается. Вместе с тем этому мещанскому сыну, лишенному предварительного домашнего развития, чрезвычайно трудно следить за курсами, установленными для детей образованных сословий, отчего большая часть отстает на полу-пути. Наше образовательное учебное устройство не дает готовых деятелей для различных слоев населения, его готовый плод есть студент, окончивший университетский курс; оно пригодно, следовательно, лишь для того обеспеченного общественного слоя, дети которого могут отдавать четверть человеческого века на предварительное образование, не заботясь о средствах жизни. Но как вне этой учебной системы нет ничего, то при нынешнем повальном стремлении к диплому и его правам, по ней тянутся все, имущие и неимущие. Каковы же последствия? Исчислено, что из тысячи русских студентов шестьсот не кончают курса; в гимназиях пропорция отпадающих еще большая. Низших и средних технических школ, с более доступным курсом, которые могли бы подбирать неудавшихся классиков, в областях почти вовсе нет, так что выпадающие падают прямо на улицу. Из этой массы бедняков, вышедших из своего звания и не попавших в иное, не знающих никакого занятия для снискания хлеба, не трудно набрать охотников в ряды какого бы то ни было тайного союза, дающего им точку опоры.
В начале нынешнего царствования в России пробудилось сильное стремление к учению, увенчавшее почти двухвековые усилия преемников Петра великого. Масса детей самых бедных сословий хлынула в школы. Если б этим пробуждением воспользовались для удовлетворения действительных потребностей народа, крайне бедного всяким производительным знанием, оно дало бы богатейшую жатву, тьму людей, прирощающих силы государства во всех отношениях, сытых, довольных и спокойных; но его пустили по старой колее, подготовляющей исключительно чиновников. Путь оказался слишком тернистым для большинства, чаемая чаша также оказалась переполненной, и всякий школьник нового наплыва, отставший от своего берега и не приставший к чужому, стал годен только в рекруты нигилизма. Нельзя не заметить при этом, что достигающие цели, т. е. какого-нибудь жалованья или иного приюта на житейском поле, почти все заменяют прежние утопические идеалы самыми будничными стремлениями; можно поэтому сказать с уверенностию, что не утопия, а голод и необходимость чьей-либо поддержки влекут в тайные общества девять из десяти неудавшихся искателей казенного жалованья.

В своих трудах великий традиционалист Юлиус Эвола очень точно описал сущность современной и буржуазной науки. Вот лишь одна из многих его цитат:

"Природа для западных людей перестала быть живым телом из символов, богов и ритуалов, - блистающим космосом в котором, как "царство в царстве", свободно движеться человек: она стала мутной, роковой поверхностью, и её тайны профанические науки стараються обойти с помощью своих ничтожных законов и ничтожных гипотез".

И здесь Юлиус Эвола был абсолютно прав: современные науки действительно являються профаническими науками, поскольку они пытаються изучать только материальные процессы и физические законы, но не стараються при этом вникнуть в подлинную сущность бытия и найти в окружающем мире высшие духовные смыслы. Современная наука не пытаеться ответить на вопросы о том как надо жить, какие черты характера иметь, что считать прекрасным, на какие духовные ореинтиры пологаться, в чём видеть смысл жизни и как построить идеальное общество. Профанические науки представляют окружающий мир просто как безмолвный набор неодушевлённых физических явлений и предлагают людям жить в этом мире безо всяких жизнеутвер - ждающих идеалов и мировозренческих регламентаций. То есть такая наука негласно подводит человеческое мышление и мировосприятие к тому что в существовании вселенной нет никакого смысла, что объективная истина может быть только в материальных аспектах жизни и что все идеологические, или духовные воззрения людей не имеют никакого значения.

Таким образом людей пытаються поставить перед фактом того что мы ведём бессмысленную жизнь во вселенной, существование которой так же бессмысленно и что все наши попытки духовно осознать окружающий мир - тщетны и бесполезны. По сути говоря, человечество хотят оставить один на один с этим бессмысленным миром и не дать ему при этом никаких руководящих ценностей. И такое положение вещей вызывает у людей сильнейшее чувство потерянности, тревожности и отчуждённости. Об этой проблеме очень подробно писал Эрих Фромм в своей уже упомянутой книге "бегство от свободы". Дело в том что в средние века, да и вообще в традиционную эпоху в целом, социальная реальность давала людям ответы на все вопросы и организовывала их жизнь таким образом, что она была простой и понятной. Ведь люди жили в относительной гармонии с природой, старались во всём пологаться на эмоции, а так же вели размеренный и неспешный образ жизни. Кроме того жизнь людей традиционной эпохи строго регламентировалась религией и духовными ореинтирами: эти две стихии давали людям ответы на вопросы о том, в чём смысл жизни, для чего мы живём, как нужно себя вести в разных жизненных обстоятельствах, какие необходимо соблюдать предпочтения во внешнем виде и поведении, как именно получать удовольствие, из чего черпать духовное вдохновение и т.д.

Помимо этого жизнь людей традиционной эпохи имела богатое духовное наполнение: армии были организованы как сакральные сообщества, политика и право основывались не на светских и рациональных принципах, а на идеологической ангажированности и религиозной подоплёке. Сословные отношения, священные войны, аристократия, красочные религиозные праздники и массовые вакханалии, - всё это наполняло жизни людей чувственными наслаждениями и душевной гармонией. И это приводило к тому что люди находилсь в духовном комфорте и были удовлетворены жизнью. Ведь мир казался им простым и понятным, а повседневная реальность была наполнена эмоционально чувственным и духовным смыслом.

Однако с приходом капитализма и современного мира всё резко изменилось. Люди стали вести более напряжённый образ жизни, находиться в окружении антропогенной среды, много работать и больше эксплуатироваться. Все религии, культурные устои и духовные ореинтиры подверглись деконструкции и потому у людей больше не было уневерсальных мировозренческих систем, которые давали бы ответы на все вопросы и объясняли как и зачем нужно жить. Все атрибуты традиционного мира такие как благородство, рыцарство, честь, религиозность, привычка мыслить чувствами и стремление пологаться на духовные ореинтиры, - всё это было объявлено излишней сентементальностью и глупыми предрассудками. На смену этим явлениям пришли воинствующий рационализм, утилитарное отношение к жизни и десакрализация всех аспектов бытия. Теперь человеческая цивилизация сосредотачивалась не вокруг эмоций, духовности и простоты, а вокруг экономики и прогресса, которые были объявлены высшими ценностями.

Таким образом людей лишили тех духовных идеалов, мировозренческих систем и социальных устоев, которые дают ответы на все вопросы и организают жизнь по принципам гармонии, блаженства и естества. То есть люди были выдернуты из того простого и незамысловатого образа жизни который был присущь средним векам и грубо выброшены в мир капиталистической эксплуатации, - в мир душных городов и коптящих заводов, мир массовых войн и невиданных раннее страданий, мир колониальных грабежей и непомерной жажды наживы, мир материализма, пластика, бетона, железа и стекла. В дополнении к появившимся страданиям у людей отняли универсальные методы для осмысления себя в этом мире и объяснения того чем нужно руководствоваться в разных сферах жизни. И самое главное: у людей отняли эмоционально чувственные, религиозные и духовные идеалы, сделав тем самым общественное сознание более пресным и скучным.

Сама социальная реальность подталкивала людей к мысли о том что жизнь теперь бессмысленна, что мы просто куски материи на просторах мёртвой вселенной, что никаких идеалов и высших смыслов не существует, что счастье недостежимо и что добро никогда не победит. Мол мы живём в жестоком и несправедливом мире, мы страдаем, но все наши духовные искания и стремления к лучшему не имеют никакого смысла. И потому нам остаёться только продолжать страдать, принимать тщетность бытия окружающего мира и всецело подчиняться слепым законам экономики и тенденциям развития материалистической цивилизации. В дополнении к этому людям говорили что нам не спастись ни от страданий, ни от смерти, что Бога или Богов нет, что никакие высшие силы нам не помогут и не спасут, что мир расколдован, что все наши духовные представления прошлого ошибочны и что все попытки как то упорядочить мир спомощью какой либо идеологии, - бессмысленны и бесполезны.

И само собой это вызывало у людей чувство сильнейшей апатии, потерянности и духовной опустошённости. И как мы видим из вышеописанного - современная наука очень сильно способствует такому нигилистическому взгляду на мир, так как она воспринимает окружающую вселенную исключительно как набор неотдушевлённых физических явлений и не находит в природе и существовании человечества какого либо сакрального предназначения. Таким образом нигилизм, - то есть вера в бессмысленность, тщетность и не объективность всего сущего, - являеться прямым порождением материализма, который сформировался именно при содействии современной науки. Почему это произошло и кто за этим стоит? Всё очень просто: современная наука и свойственное ей сциентистское мировозрение были сформированы по социальному заказу буржуазии и материалистических плутократов. Потому что им было выгодно что бы люди изгоняли из себя всё эмоционально чувственное и становились холодными рационалами. Ведь именно такие люди как нельзя лучше подходят утилитарному духу капитализма.

В последствии те паттерны мышления которые свойственны современной науке перекочевали и в другие сферы человеческой жизни; философию, культуру, мировосприятие, видение будущего и даже социалистическую мысль. Последнее заключаеться в том что многие псевдолевые движения, которые не смотря на свою ложность, обрели популярность, изменили ход истории и радикально повлияли на мир, - в сущности своей основывались на материализме и воспроизводили все негативные тенденции современного мира. И это стало одной из главных причин того, что почти все социалистические страны 20 века столкнулись с огромным количеством проблем, пошли по пути стагнации и в конечном итоге потерпели крах. Вот примерно как то так мы понимаем проблемы современной науки и признаём её неспособность сформировать правильный взгляд на человечество, общество, природу и смысл жизни.