Еврейская автономная область сама по себе уникальна тем, что название как бы есть, но евреи там почти не живут. Например, у нас в России есть Татарстан и там живут татары, или Башкортостан и там живут башкиры. Тоже самое с Дагестаном, Чечнёй, Якутией, Бурятией и далее по списку. Разумеется, что там есть и другие национальности.

А вот с Еврейской автономией всё по-другому. В книге "Воспоминания опасного свидетеля" за авторством П. Судоплатова есть объяснение этой несостыковке. Объясняется это так.

Сталин хотел прекратить массовое нелегальное пересечение границы китайскими и белогвардейскими террористическими группами, которые действовали в районе Биробиджана и окрестностей. А для этого область нужно было населить людьми, причём с особыми навыками подпольной работы и при этом не испытывающих мягко говоря симпатии к тем, кто там бегает.

Советские евреи подходили для этой задачи идеально. Почему? У них не было своей области и государства. При этом многие имели опыт работы в спецслужбах. А до этого и в националистических организациях, которые были разгромлены НКВД.

К тому же на начальном этапе в НКВД трудились преимущественно евреи. Но ближе к середине 30-х, появились квоты по доле каждой национальности, которая имела право работать в спецслужбах. Поэтому чтобы не пропадал опыт, их хотели распределить на Дальний Восток и таким образом поставить как бы заслон для нелегальных террористических ячеек. Вот что пишет Павел Анатольевич Судоплатов по этому вопросу:

"Образование Еврейской автономной области с центром в Биробиджане было предпринято Сталиным для усиления пограничного режима на Дальнем Востоке путем создания там своего рода заслона, а совсем не как шаг к созданию еврейского государства. Граница в этих местах нередко нарушалась китайскими и белогвардейскими террористическими группами. Идея Сталина заключалась в том, чтобы поставить преграду на их пути в виде поселений, жители которых настроены враждебно к белоэмигрантам, и особенно к казачеству. Статус региона был дальновидно определён как автономная область, а не республика, что означало: здесь не будет ни своего законодательного органа, ни верховного суда, ни управленческих структур министерского уровня. Хотя область и имела автономию, она была всего лишь приграничной особой территорией, а не политическим центром.

Но как известно "идея не взлетела". Чуть позже появилась другая задумка. Согласно воспоминаниям Судоплатова, тогда всерьёз обсуждалась идея о создании еврейской автономии в Крыму на базе нескольких районов, где до Революции проживали евреи. Во время войны, стало понятно, что страну предстоит восстанавливать и это будет крайне дорого. Нужны деньги, поэтому было сформулировано предложение к американским евреям о финансировании восстановительных работ в обмен на создание автономии. Эта идея заинтересовала состоятельные еврейские кланы.

"Сразу же после образования Еврейского антифашистского комитета советская разведка решила использовать связи еврейской интеллигенции для выяснения возможностей получить дополнительную экономическую помощь в борьбе с фашистской Германией через сионистские круги. Еще с 1925 года по директиве Дзержинского мы активно разрабатывали и проникали в сионистские организации США, Западной Европы и Палестины. Особо разветвленную агентурную сеть в сионистском движении удалось создать в начале 30-х годов Серебрянскому. Теперь ЕАК мог быть прикрытием для восстановления агентурных позиций в сионистском движении, утраченных в 1938 году в связи с арестом почти всего оперативного состава группы Серебрянского. С этой целью Михоэлсу и Феферу, нашему проверенному агенту, было поручено прозондировать реакцию влиятельных зарубежных сионистских организаций на создание еврейской республики в Крыму. Эта задача специального разведывательного зондажа – установление под руководством нашей резидентуры в США контактов с американским сионистским движением в 1943–1944 годах – была успешно выполнена. Координация и исполнение сталинского плана по привлечению еврейского капитала были поручены Хейфецу и нашему резиденту в Вашингтоне Зарубину, которые организовали поездку Михоэлса в Америку в 1943 году. Перед поездкой в Соединенные Штаты Михоэлса вызвал на Лубянку Берия и проинструктировал его, как завязать широкие контакты с американскими евреями. Наш план заключался в том, чтобы заручиться поддержкой американской общественности и получить кредиты, необходимые для развития металлургической и угольной промышленности. Михоэлс и Фефер блестяще справились со своей миссией.

Берия же был в курсе, что наша инициатива поддержана американской стороной, а точнее – еврейскими организациями США, поскольку лично принимал и Михоэлса, и Фефера после поездки в Америку. Обсуждение вопроса о создании еврейской республики в рамках Советского Союза я лично рассматривал как своего рода зондирование Запада с тем, чтобы выяснить, насколько далеко идут их планы предоставления нам экономической помощи после окончания войны. План по привлечению американского капитала был, как я уже упоминал, связан с идеей создания еврейской республики в Крыму, так называемой «крымской Калифорнии». Эта идея широко обсуждалась в кругах американских евреев, о чем рассказывал мне Хейфец. По его словам, проектом особенно интересовался президент американской торговой палаты Эрик Джонстон, которого в июне 1943 года вместе с американским послом Авереллом Гарриманом принял Сталин для обсуждения проблем возрождения областей, бывших главными еврейскими поселениями в Белоруссии, и переселения евреев в Крым. Джонстон нарисовал перед Сталиным весьма радужную картину, говоря, что для этой цели Советскому Союзу после войны будут предоставлены долгосрочные американские кредиты".

Но её временно пришлось отложить. Во-первых, потому что у инициаторов, включая Берию часть родственников была евреями. А это вызывало определённые вопросы.

А во-вторых, возникла другая альтернатива, а именно создание еврейского государства на Ближнем Востоке. Это куда больше отвечало интересам американских и европейских евреев. Тем более, что в разведке и иностранной резидентуре трудилось не малое количество евреев, которые как известно принимали самое активное участие в передаче технологий по атомной бомбе. Поэтому "Еврейская Калифорния" в Крыму не состоялась. Наши подумали-подумали, и решили не связываться с этим проектом. Однако финансирование мы в итоге получили из-за рубежа, как и планировалось. Об этом поговорим в отдельной публикации. Позже СССР фактически стал инициатором и главным помощником создания Израиля. Это хорошо известный исторический факт. Задача финансирования была решена, Крымской Калифорнии не случилось, ну а Еврейская автономная область остались в наследство.

На этом пожалуй всё. Большое спасибо за внимание. Приглашаем заглянуть в наш телеграм и VK.

Всем добра.

Сегодня крайне любопытная история о том, как советская разведка перед самым окончанием войны обдурила Гитлера и Геринга, провернув операцию, вошедшую в учебники. Очень подробно она была описана в рассекреченных документах СВР.

Итак, 1944 год. Лето. Окраинные территории СССР. Красная Армия наступает и буквально сминает противника. Нацисты сопротивляются, бросают новые и новые силы, чтобы сдержать красноармейцев, но безрезультатно. Армия неумолимо движется вперёд. Остатки немецких подразделений оказываются в окружении уже в тылу красноармейцев.

При обнаружении их либо уничтожают на месте, либо берут в плен. Наша разведка принимает решение получить от ситуации максимум. Согласно рассекреченным архивам Службы Внешней разведки, идею подсказал лично И.В. Сталин. Называется легендарная операция «Березино».

Идея состоит в том, чтобы создать у немецкого командования иллюзию, что в тылу Советской Армии, немецкие части оказывают яростное сопротивление, которое может остановить продвижение советских войск и заставить впустую расходовать силы.

Руководителем операции назначается Павел Анатольевич Судоплатов.

Итак, 18 августа 1944 года, якобы немецкий солдат с позывным «Гейне» (на самом деле русский боец Александр Демьянов), сообщает немецкому штабу, что в тылу Красной Армии якобы остались подразделения подполковника Генриха Шерхорна и они пытаются вырваться, но для этого им нужна помощь. На самом деле, к тому моменту, Шерхорн уже был взят в плен и завербован специалистами госбезопасности.

Но сотрудники немецкого штаба об этом не знают и докладывают лично Гитлеру. Тот приказывает помочь. Берлину срочно нужны какие-то победы и громкий вывод почти 2000 нацистов из советского тыла, попутно совершающий диверсии, как раз придётся кстати.

Берлин связывается с «Гейне» (ошибочно принимая советского разведчика Демьянова за своего) и запрашивает координаты, куда сбросить вооружение, боеприпасы, деньги и сотрудников спецразведки, которые и должны вывести 2000 нацистов к своим. Наши выбрали подходящий участок и передали координаты. Со стороны немцев ситуацию курируют лично Гитлер и Геринг. В середине сентября с самолётов скидывают всё необходимое, включая сотрудников разведки и радистов. Но вместо подразделений Шерхорна, они прямиком попадают к Судоплатову и его бойцам.

Их прям там же и вербуют. Те связываются со своими и сообщают, что «мол да, нашли мы Шерхорна и его подразделения. Ждём дальнейшей команды».

В Берлине начинает теплиться надежда. В Германию передают, что начали движение и будут чинить диверсии в тылу. В рейхе радость. Разумеется, что им активно начинают сбрасывать боеприпасы, продовольствие, медикаменты и всё необходимое. В ответ они сообщают в Берлин, что совершают огромную кучу диверсий в тылу и требуют присылать ещё и ещё. Поскольку Шерхорн уже работает на нас, то через сброшенных радистов и разведку (которые к тому времени тоже работают на нас), сообщает что вот-вот и мы выйдем к своим. В общем эта игра продолжается несколько месяцев. Красная Армия уже на подходе к Берлину, а «подразделения Шерхорна пытаются их догнать». 1 мая немцы сообщают Шерхорну, что Гитлер погиб, а спустя пять дней приходит последняя телеграмма:

«Превосходство сил противника одолело несокрушимую Германию. Готовое снаряжение не может быть доставлено. С тяжёлым сердцем мы сообщаем, что вынуждены прекратить оказание помощи вам. Также сообщаем, что больше не сможет поддерживать радиосвязь. Чтобы не принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами. Прощайте».

По итогам операции, с сентября 1944 года-май 1945 года, немцами «для помощи Шерхорну» в советский тыл был совершено 39 самолёто-вылетов и сброшено суммарно 22 высококвалифицированных разведчика, которые тут же были арестованы Четвёртым управлением НКГБ СССР, а впоследствии допрошены или завербованы. В результате допроса, Советский Союз получил важнейшие разведданные, которые помогли при штурме Берлина и Кёнигсберга. Кроме того, было получено 255 мест груза с вооружением, боеприпасами, обмундированием, медикаментами, продовольствием и 1777 000 советских рублей.

Вот такая история. Сработано блестяще.

Большое спасибо за внимание. Приглашаем заглянуть в наш телеграм.

Всем добра.

ОУНовские вожаки за рубежом сильно тревожились из-за отсутствия радиосвязи с Шухевичем. Они, поддерживаемые англичанами, решили направить на Украину начальника ОУНовской службы безопасности Матвиейко. Ему поручалось узнать о судьбе молчавшего Шухевича и активизировать подпольное движение. Предполагалось, что эмиссары Бандеры высадятся в районе города Ровно. Наша служба противовоздушной обороны получила указание не сбивать британский самолет, который и должен был, взяв группу Матвиейко, лететь с Мальты, а затем сбросить всех на парашютах под Ровно. Эго было сделано не только с целью защиты нашего агента, находившегося в составе группы диверсантов, но и потому, что мы намеревались захвалить всех живыми.

Членов группы тепло встретили на явочной квартире люди Райхмана, заместителя начальника контрразведки, искусно сыгравшие роль подпольщиков, которых рассчитывал застать там Матвиейко. После выпивки – в спиртное было подмешано снотворное – «гости» мирно уснули и проснулись уже во внутренней тюрьме областного управления МГБ.

Все это происходило в мае 1951 года. В три часа ночи в моей квартире раздался телефонный звонок. Звонил секретарь Абакумова: мне надлежало срочно явиться в кабинет министра. У Абакумова шел допрос Матвиейко, который проводили сам министр и его заместитель Питовранов. Вначале я выступил в роли переводчика, поскольку Матвиейко говорил только на западно-украинском диалекте. Допрос продолжатся два часа. Затем Абакумов приказал мне самому заняться Матвиейко. Я работал с ним примерно месяц. Это были не допросы, а беседы, то есть протоколы не велись. Они проходили в кабинете начальника внутренней тюрьмы Миронова, где Матвиейко имел возможность даже смотреть телевизор. Помню, как его поразила опера «Богдан Хмельницкий» на украинском языке. Этот спектакль шел в рамках декады украинского искусства в Москве. Ни в Польше, ни в Западной Украине Матвиейко никогда не бывал на оперных спектаклях, исполнявшихся на его родном языке. Ему это казалось невероятным, и чтобы убедить его окончательно в подлинности увиденного, я взял Матвиейко с собой в театр на украинскую декаду, правда, в сопровождении «эскорта».

После бесед со мной он убедился: кроме, быть может, фамилий нескольких второстепенных агентов, нам, по существу, было известно все об украинской эмигрантской организации и бандеровском движении. Он был потрясен, когда я стал излагать биографии всех известных ему руководителей украинских националистов, приводить подробности их личной жизни, рассказывать об их взаимных распрях. Заверив Матвиейко, что не собираюсь его вербовать, я объяснил: самое главное для нас – прекратить вооруженную борьбу в Западной Украине. С разрешения Абакумова я позвонил Мельникову, первому секретарю компартии Украины, сменившему на этом посту Хрущева, и попросил принять Матвиейко в Киеве и показать ему, что Украина, и в частности, Западная Украина, – это не оккупированная русскими территория, а свободные земли, где живут свободные люди.

С Матвиейко я больше не встречался. В Киеве его поместили на конспиративной квартире под домашний арест, при этом дали возможность свободно передвигаться по городу. Затем его перевели во Львов, где он жил в особняке. Оттуда он и сбежал. Какой тут поднялся переполох в Киеве и Москве! Был объявлен всесоюзный розыск. Министр госбезопасности Украины немедленно приказал арестовать всех, кто отвечал за охрану Матвиейко. Оказалось, что ушел он весьма просто: вышел из ворот особняка и попрощался с охранником, который за прошедшие десять дней привык к тому, что Матвиейко свободно приходит и уходит (правда, в сопровождении офицеров госбезопасности), и не остановил его, хотя никакого сопровождения на сей раз не было.

Эти дни он жил на квартире своего старого знакомого, не связанного с бандеровцами. Матвиейко сказал ему, что приехал из Москвы по делам и поживет у него недолго. За это время он обошел бандеровские явки и проверил Львовские связи, о которых не дал никаких показаний в Москве. К своему ужасу, он обнаружил, что их агентурная сеть не существует: два адреса оказались неверными, а люди, связанные с подпольем, были вымышленными. Все это было фантазиями составителей отчетов о дутых успехах бандеровского движения, посылавшихся в штаб-квартиры ОУН в Лондоне и Мюнхене. Матвиейко был достаточно опытным разведчиком, чтобы понять: оставшиеся явки наверняка находятся под наблюдением советской контрразведки, их сохранили только для того, чтобы использовать в качестве ловушек для незадачливых визитеров из-за рубежа.

Через три дня Матвиейко сам сдался органам безопасности во Львове. На пресс-конференции, устроенной украинским руководством, он выступил с осуждением бандеровского движения. Используя свой авторитет, Матвиейко призвал эмиграцию и оуновцев, сражавшихся в бандитских отрядах, к примирению. Впоследствии он начал новую жизнь – работал бухгалтером, женился, вырастил троих детей и мирно скончался в 1984 году.

Из книги П.А. Судоплатова «Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля»

Абсолютно реальная и известная история о нелёгких буднях наших спецслужб.

Представьте, на дворе конец тридцатых годов. Пресловутой ОУН (организации украинских националистов) нужно срочно укрыть в надёжном месте свой архив. Потому как без архивов работать невозможно, а с архивами таких учреждений жить сложно. Скорее опасно даже.

Конечно проще всего было бы спрятать архив высоко в горах, в пещере где только снежный человек обитает или сунуть в списанную подводную лодку и притопить в Марианской впадине до окончания времен. К сожалению ни первое, ни второе было невозможно по географическим причинам так как архив находился ни на Тибете и не в Тихом океане, и даже не в родном Львове. А совсем даже наоборот, в кишащем сотрудниками НКВД городе Ленинграде.

И главное – с архивом ведь надо ещё регулярно работать. А иначе для чего он тогда. Короче, требуется место, чтобы хранить кучу бумаг, в том числе рукописных, да ещё не просто хранить, а обеспечить всем заинтересованным лицам постоянный доступ к ним. Причём такой доступ, чтобы у НКВД и других сознательных граждан не возникло даже тени подозрения. Ничего себе задачка да? Тем не менее они с ней блестяще справились.

Нашли изрядно разросшийся архив только через двенадцать лет, в 1949 году когда тянуть больше было нельзя и им на прямую занялся советский генерал Павел Анатольевич Судоплатов который знал как эта одиозная публика думает. Так вот прятали бумаги в библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. В отделе редких рукописей и редких книг...

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь