Как тульский «Чичиков» собственных детей заживо хоронил.

Герой наш — не вымышленный, а самый что ни на есть настоящий — проживал в Туле ровно сто лет назад. К чиновничьей службе отношения не имел и даже, больше того, считался малограмотным. Что, впрочем, не помешало ему выдумать схему, достойную пера… если ни Николая Васильевича Гоголя, то уж точно следователей Губрозыска и судей Пролетарского суда г. Тулы.

История тульского «Чичикова» и его «мертвых душ» описана корреспондентами газеты «Коммунар» в двух №№ 246 (2178) и 250 (2182) за 29 октября и 3 ноября 1925 года соответственно.

Сюжет в какой-то степени даже более зловещий, чем гоголевская поэма — действие происходит в морге больницы им. Семашко, ныне носящей дореволюционное название «Ваныкинская». Главное действующее лицо — сторож. Сторож морга. Профессия вряд ли кем-то в здравом уме желаемая, но, как посчитал ее обладатель, тов. Лукьянов, от того не бесперспективная.

Читал ли он Гоголя, слышал ли в пересказе «Мертвые души», губсуд не установил. Совсем малограмотным Лукьянов быть не мог, иначе как бы он подделывал документы. А вот прикинуться таковым ради смягчения приговора… очень может быть.

Зашибал свою деньгу тульский «Чичиков» так. Войдя в доверие к заведующему моргом тов. Лазареву, он «набрал бланков о смерти и принялся „хоронить“ чуть ли не всю свою семью...» Благо бланки лежали в столе кабинета Лазарева, который тот, доверившись сторожу, почти никогда не запирал.

«21-го января сего [1925] года Лукьянов заполняет один из таких бланков, подделывает подпись, ставит в канцелярии печать и с этим подложным документом за № 870 направляется в Загс, откуда получает удостоверение о смерти своей дочери Зинаиды».

Документ Загса в свою очередь дает Лукьянову право получить из Страховой кассы пособие на похороны в размере 14 рублей — примерно ¾ его месячного заработка.

Схема сработала идеально и уже через два месяца, 25 марта 1925 года, Лукьянов таким же образом «получает пособие на „скоропостижно умершую“ дочь Анну в сумме 18 рублей».

Дальше — больше: «12-го апреля он „хоронит“ сына Павла». Результат — 45 рублей. «И, наконец, 3 июля „приносит в жертву“ вторично (очевидно, по ошибке) сына Павла».

И только вторичная смерть одного и того же человека заставляет работников Загса задуматься: что это за «эпидемия» такая сживает со света семью несчастного сторожа.

Навели справки: «оказалось, что Лукьянов совсем не имел дочерей, и оба его сына живы и здоровы». За спекуляцию «мертвыми» на тульского «Чичикова» возбудили уголовное дело, позже переданное в Пролетарский суд г. Тулы.

На скамье подсудимых Лукьянов оказался 29 октября 1925 года. Ему вменялась ст. 116 УК РСФСР «Служебный подлог».

В ходе судебного заседания выяснилось: обвиняемый не только сторожил, но и иногда даже замещал зав. моргом Лазарева, «почему он в это время получал доступ к бланкам выписей об умерших в больнице, по которым после регистрации их в Губзагсе можно было получить из Страхкассы пособие на погребение».

За неимением аргументов против наличествовавшего в живых дважды захороненного им сына Павла, Лукьянов сознался в содеянном.

«— Почему вы это сделали? — спрашивает его председательствующий.

— Нужда толкнула. Получаю 20 рублей только, а семья большая.

Суд приговорил Лукьянова к лишению свободы сроком на 1 год».

Позже суд, приняв во внимание «малокультурность осужденного, его тяжелое материальное положение и первую судимость» определил считать наказание условным с 3-летним испытательным сроком. Такой вот гуманизм молодого советского правосудия 1920-х годов.

*Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

Человек, отвечающий злом – твоё ("мёртвое") отражение в зеркале твоего ума. "Тот, кто сидит в пруду". Почему ты видишь себя ("живого" человека, делающего «добро») "мёртвым" человеком, делающим «зло»?

На этом свете (=в этом твоём сновидении) только ты делаешь что-либо (только ты - "живой"). Никто, кроме тебя, здесь абсолютно ничего не делает. Все "люди", кроме тебя, абсолютно "мертвы" (бездушны, бессознательны, бесчувственны). Все «другие» просто отражают тебе ("живому") тебя ("мёртвого").

Поэтому тебе не нужно бояться «мёртвых» - «других» людей. Тебе нужно бояться "живого" - самого себя. Тебе нужно бояться тебя. Ты и боишься ("живого") тебя, которого ты видишь в ("мёртвых") «других» - в твоих отражениях.
Никого, кроме тебя, ты ни видеть, ни слышать абсолютно никак не можешь. Отвечать тебе (в этом твоём сновидении) никто не может. Ты разговариваешь (строишь отношения) лишь сам с собой.

Почему ты на добро отвечаешь (лишь сам себе) злом? Ты (Царь мёртвых) всю твою «жизнь» общаешься с «мертвецами».
Почему «мертвецы» такие злые? Потому что ты считаешь (думаешь), что они (такие же) "живые", как ты. Ты не можешь (не хочешь) признать в них «мертвецов». Тебе хочется думать, что они «живые». Ты занимаешься само-обманом. Цена этого само-обмана – зло (="мёртвость") в ответ на добро (="живость"). Чем больше само-обмана (лжи), тем больше зла. Чьё это зло? Твоё. Ты злишься на тебя за твоё зло – за общение с «мертвецами».

Иначе говоря, никто тебе ничего НЕ отвечает. Ты злишься именно на без-ответность (на ответное молчание, "народ безмолвствует"). Тебя абсолютно никто (и ничто) не слышит, не видит, не ощущает. Ты абсолютно прозрачен для всех твоих "мертвецов" - для воображаемых тобой "людей" (для твоих миражей, призраков и привидений).

«Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи
Иль сон тяжелый перерви…»

«Невесте графа Де Ла Фер
Всего шестнадцать лет.
Таких изысканных манер
Во всем Провансе нет.
И дивный взор, и кроткий нрав,
И от любви как пьяный граф.
*
Есть в графском парке черный пруд,
Там лилии цветут, там лилии цветут...»

Инициатива Василия Пискарёва предлагает судить умерших преступников — чтобы «защитить тех, кто не может защитить себя».

Госдума может разрешить выносить приговоры по делам о геноциде и преступлениях против человечности даже после смерти обвиняемых. Соответствующую инициативу представил глава Комитета по безопасности Василий Пискарёв.

Сейчас уголовное дело автоматически прекращается в случае смерти подозреваемого. «Это несправедливо для преступлений без срока давности, — заявил депутат. — Мы обязаны дать правовую оценку злодеяниям, даже если их исполнители уже мертвы».

Поводом стала дискуссия на Международном форуме Союзного государства «Великое наследие — общее будущее», приуроченном к 80-летию Победы. Там же Владимир Путин предложил создать Комиссию по исторической памяти при Парламентском Собрании. Комитет Пискарёва поддержит эту идею.

Источник: Интернет-портал «Российской газеты»