Несмотря на старания целой армии служащих, сады в поместье Грейсвуд Гарденс выглядят не райскими угодьями, а весьма мрачным и блеклым местом. Вместе с опытной командой пожилая хозяйка миссис Хаверхилл десятилетиями выводит и выращивает экзотические цветы для выставок. Вот только рутина давно убила зачатки радости от работы, и удивительные растения обернулись вычурными картинками из ботанического справочника.

Лишь главный садовник Нарвел — вечно угрюмый и молчаливый — по-прежнему рад возне с хрупкой растительностью. Мужчина с почти армейской выправкой в любое время дня аккуратно причесан и опрятно одет, хотя, пока никто не видит, он не против зарыться лицом в свежеудобренную почву. За подобную самоотдачу подопечные платят ему уважением, сквозь которое все же виден страх перед суровым начальником.

Но для Нарвела куда важнее «отношения» с цветами, чем с людьми. Ради их благополучия он готов бросить крепкое словцо и в адрес властной хозяйки, ведь его авторитет в Грейсвуд Гарденс непоколебим. Да и сама женщина, отличающаяся старой закалкой, по-настоящему доверяет своему лучшему садовнику и другу, прекрасно понимая его рабочую требовательность.

Результаты собственного труда герой тщательно документирует в увесистом журнале. Туда же он помещает рассуждения о жизни растений и их роли в понимании человеком самого мироздания. Вопреки внешней черствости Нарвел пышет любовью ко всему цветущему, ведь каждая невзрачная семечка, что когда-нибудь станет элегантным бутоном, олицетворяет надежду на прекрасное будущее — даже если его корни окажутся скованы мрачным прошлым.

Это самое прошлое, невыносимо жестокое и немыслимо страшное, прячется прямо под носом у окружающих. Под робой молчаливого садовника скрываются бесчисленные грехи, сокровенные тайны и самая большая опасность для Нарвела. Его грудь и спина усеяны, словно руки старого садовника морщинами, нацистской символикой и слоганами, источающими ненависть ко всему живому.

Тема прошлого, преследующего человека повсюду и не оставляющего его даже на пути исправления, для сценариста и режиссера Пола Шредера является краеугольной в самопровозглашенной трилогии о «человеке в комнате». В «Дневнике пастыря» и «Холодном расчете» (см. наш текст) герои, скованные тяжелой ношей, ищут искупления, но находят едкую боль от вечного терзания незаживающих ран.

Но завершающий трилогию «Тихий садовник» впервые подходит к осознанию — прощение, в первую очередь самого себя, можно заслужить. Нарвел, несмотря на попытки памяти вплести в спокойную реальность тревогу ушедшего дня, все сильнее уживается с новой ролью в обществе. До тех пор, пока неожиданные чувства не разбивают привычный порядок.

Миссис Хаверхилл шрамы Нарвела нисколько не настораживают, скорее, будоражат ее воображение. Но, будучи уверенной, что старые ошибки давно закопаны в цветочные клумбы, она решает доверить ему задание посложнее. Ее внучатой племяннице, оставшейся без родителей и отбившейся от рук, нужны трудовая реабилитация и пригоршня заботы.

Вместе с дружбой с новоявленной подопечной неожиданно расцветают и семена непрощенных грехов, когда-то зарытые в землю — прошлое возвращается во снах и наяву в виде мимолетных вспышек. Садовник, что годами выстраивал хаотичные мысли в стройные записи, готов к спонтанным нападкам памяти, но сквозь его самообладание все же проступает жестокий оскал.

Девушка попадает в грязную разборку со знакомым наркоторговцем, из которой ее может спасти только твердая рука. А о насилии бывший воротила нацистской банды знает гораздо больше, чем о выращивании «анютиных глазок». Но и в этот миг картина отказывается идти по очевидным для режиссера тропам и не лишает героя желания заслужить место под солнцем честной и благочестивой работой.

Будучи сценаристом «Таксиста», Пол Шредер еще полвека назад начал исследовать «человека в комнате», что терзается демонами прошлого. И лишь теперь здоровому искуплению нашлось место в его фильмографии. Завершение трилогии постоянно балансирует в шаге от взрывной жестокости, но ожидаемого падения в нее так и не случается.

***

Пол Шредер не раз признавался в проблемах с алкоголем и строгим религиозным прошлым. Именно из-за них он возвращается к идее человека, запертого в клетке самоосуждения и ищущего способ бежать из нее. Но на восьмом десятке и, вероятно, в последней картине он все же примирился с былыми потрясениями и подарил немного спокойствия — если не себе, то одному из вечно страдающих героев.

PS. Если понравился текст — ищите нас в Telegram.

Либо заглядывайте на сайт, там уже можно почитать о сериале «Барри», в котором наемный убийца решает стать актером, но вместо обретения гармонии размывает грань между добром и злом.