Халед аль-Асад родился 1 января 1932 года в Пальмире, в Сирии. Его семья исповедовала суннитский ислам, а их предки проживали в этом городе на протяжении нескольких поколений. С детства окруженный руинами античного города, он с юных лет проявил интерес к истории и археологии. После окончания школы в Дамаске, аль-Асад поступил в Дамасский университет, где изучил историю и археологию и получил диплом.

Еще в университете у него появился интерес к арамейскому языку, в частности, к его пальмирскому варианту, имеющему свой собственный алфавит. На протяжении всей своей карьеры он пользовался огромным уважением за знание этого языка, удивительно редкое среди сирийских учёных.

Примерно в 1954 году, как и многие светские образованные представители среднего класса, он вступил в партию Баас в 1954 году. Для него партия была нужна, как способ получить политическую поддержку для своих археологических исследований.

В 1961 году аль-Асад вернулся в Пальмиру и начал работать в Департаменте древностей. Его глубокие знания и энтузиазм в работе быстро принесли ему признание. В 1963 году он был назначен директором археологического музея в Пальмире, эту должность он будет занимать до пенсии в 2003 году. За это время аль-Асад возглавил десятки архиологических экспедиций, которые сделали множество открытий истории Пальмиры.

Пальмира была мраморным городом, построенным на месте оазиса вдоль Великого шелкового пути. Под руководством Халеда, музейная коллекция значительно выросла, многие экспонаты были найдены в экспедициях возглавляемых лично им. Он так же руководил реставрацией театра, городской стены и Тетрапилона.

Его собственные полевые исследования в Пальмире были посвящены, городским крепостным стенам конца III века и погребальным памятникам, разбросанным по различным некрополям. Халид так же участвовал во всех полевых раскопках американской миссии в Каср-эль-Хайр-эш-Шарки, так же учавствовал в раскопках замка VIII века в Сирийской пустыне, под руководством археолога Олега Грабаря. Благодаря его усилиям Пальмира была включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 1980 году.

Самыми важными открытиями в жизни Халида стали: обнаружение в 2001 году тайника с 700 серебряными монетами VII века, отчеканенными персидскими царями Сасанидов Хорсу I и II, завоевавшими Сирию и мозаика площадью 70 кв. м, датируемой III веком, на которой изображен человек, сражающийся с крылатым зверем на фоне декоративного убранства из инжира, винограда, лошадей и оленей.

Вскоре после того, как он занял пост директора отдела древностей, он женился. У него и его жены Хайят было 11 детей: шесть мальчиков и пять девочек. Многие из них пошли по стопам отца и занимались сохранением археологического наследия Пальмиры. Валид, старший сын Халида, родился в 1969 году и получил инженерное образование. Валид влилася в "семью" музея в середине 1990-х годов, а в 2003 году стал руководителем отдела древностей, когда его отец неохотно вышел на пенсию. Халид же, даже выйдя на пенсию продолжил работать в должности эксперта, оставаясь постоянным сотрудником музея и отдела древностей.

Его дочь Зенобия, названная в честь царицы Пальмиры, жившей в III веке, была хранительницей коллекций музея, а её муж, Халиль Харири, получив докторскую степень по истории, стал директором музея в 2006 году. Второй по старшинству сын Халида, Умар, географ и преподаватель, присоединился к команде по изучению древностей в том же 2006 году, чуть позже к нему присоединлся и младший сын Мухаммед.

В апреле 2013 года бывший лидер Аль-Каиды(запрещена в РФ) в Ираке сформировал то, что впоследствии стало Исламским государством(запрещено в РФ). Весной 2015 года стало понятно, что сирийские власти не смогут защитить Пальмиру от исламистов. В это время Халид, не теряя зря времени, уже занимался эвакуацией произведений античного искусства из музея Пальмиры, прежде всего стараясь спасти те, которые можно легко увезти на грузовиках.

Группировка ИГИЛ (запрещено в РФ) кроме всего прочего, известна демонстративным разрушением исторических памятников, в прочем они так же охотно зарабатывают на продаже захваченных произведений искусства. Пальмира для боевиков должна была оказаться золотым оазисом, на котором бы они заработали миллионы долларов.

В мае 2015 года боевики взяли под контроль Пальмиру, объявив древние памятники "идолопоклонством" и приступив к их систематическому уничтожению. Они взорвали Храм Бела, Триумфальную арку и другие сооружения, а также разграбили музей, похитив все оставшиеся артефакты для продажи на черном рынке.

Халед аль-Асад, несмотря на преклонный возраст, ему тогда было 83 года, отказался покидать город. Он собирал артефакты находящиеся в частных коллекциях и небольших музеях, и прятал их в безопасных местах до последнего. В ИГИЛ(запреще в РФ) знали про главного историка города и в июле 2015 арестовали аль-Асада. Они допрашивали и пытали его в течение месяца, требуя раскрыть местонахождение спрятанных сокровищ и артефактов, особенно их интересовало золото. Аль-Асад отказался сотрудничать и отдавать террористам наследие родного города. В свою очередь боевики обвинили его в "идолопоклонстве", участии в международных конференциях (где он якобы представлял "неверных") и сотрудничестве с сирийским правительством.

18 августа 2015 года, Халида вытащили на площадь, где, по словам его родственников, человек в маске и с мечом, отрубил ему голову перед толпой. Затем его тело было подвешено за запястья к светофору, голову же кинули к его ногам, а на груди повесили табличку - с перечислением его "преступлений".

В феврале 2021 года сирийские государственные источники сообщили об обнаружении останков тела аль-Асада в сельской местности в 10 км к востоку от Пальмиры.

ЮНЕСКО и её генеральный директор Ирина Бокова осудили убийство аль-Асада, заявив: "Они убили его, потому что он не предал свою глубокую преданность Пальмире. Ей он посвятил свою жизнь"

Всем спасибо, кто прочитал. Подписывайтесь будет интересно.

P.S одно фото здесь публиковать не стал но в телеграме выложу.

Еще есть группа в вк https://vk.com/club230098140 - где статьи выходят чуть раньше, есть короткие посты, и просто исторические фотографии.

Так же сообщество в телеграме https://t.me/+Y-znwBrdDJlhMTIy тут выходит, дополнительный контент 18+ и самые кровавые и ужасные истории

ссылка для достоверности https://daily.jstor.org/murdered-archaelogist-khaled-al-asaa...

Вместо Криппса, улетевшего в Индию, послом в Куйбышев британцы направили Кларка Керра. Это был опытный дипломат, до этого хорошо поработавший в Китае. Грубый юмор этого шотландца пришёлся по душе Сталину. 28 февраля 1943 года он отметил хорошее расположение духа, в котором находились советские руководители.

А 13 апреля немцы объявили о том, что обнаружили массовые захоронения в Катынском лесу. Это были десять тысяч польских офицеров, более половины всех пропавших без вести пленных. Польское правительство в изгнании призвало к расследованию под эгидой Красного Креста. На что Сталин объявил Владислава Сикорского и его людей в заговоре с врагами СССР. Британцы мало сомневались в ответственности Советов. Но ни они, ни американцы не собирались ухудшать отношения с Советским Союзом из-за исторического преступления. Уже не в первый раз демократические лидеры столкнулись с конфликтом принципов, за которые они воюют, с реалиями мировой войны. Сталин хорошо принял уверения Черчилля в его верности союзническим обязательствам и использовал кризис для разрыва отношений с правительством Сикорского. А в первомайской речи связал успехи Красной армии с успехами союзников в Африке. Прошло несколько недель, и к восторгу Черчилля был распущен Коминтерн.

Западные корреспонденты провозгласили смерть коммунистической мечты о мировой революции. По факту Сталин уже давно думал распустить Коминтерн, но дискуссия была отложена после пакта о ненападении, чтобы не выглядело так, что он идёт на поводу у Гитлера. Ну а теперь появились новые причины: официальное обоснование фокуса на войне, растущее признание Сталиным традиционного национализма и, наконец, Катынь. Многие на Западе, в том числе Рузвельт, верили, что СССР постепенно становится традиционным государством в то время, как западные демократии тоже постепенно «розовеют». Ещё одним знаком стало восстановление Священного Синода Русской православной церкви вместе с открытием духовной семинарии в Москве в сентябре 1943 года.

Раздавались и скептические голоса, но Рузвельт им не верил и решил отправить в Москву гонца для зондирования встречи тет-а-тет. Гонец этот летел через Лондон и оказался чересчур болтливым. Так что Черчилль прознал и стал возмущаться, что его коллеги льют воду на мельницу пропаганды врага. Но зря он волновался – Сталин не испытал по этому поводу оптимизма, хоть и принял приглашение Рузвельта. Он всё ещё дулся на него за ещё один сдвиг Второго фронта. Ему сообщили, что самый ранний его срок – 1 мая 1944 года. Черчилль пытался оправдываться, но Иосиф Виссарионович не удосужил его ответом и поменял послов в Вашингтоне (туда поехал бесцветный Громыко) и Лондоне (такой же бесцветный Гусев). Новые люди были простыми исполнителями его инструкций.

В середине августа Черчилль с Рузвельтом встретились ещё раз в Квебеке, чтобы обсудить стратегию после успешной высадки на Сицилии и падения Муссолини. Несмотря на внушительную победу в Курской битве, Сталина не пригласили. Тот, в свою очередь, дал знать о своём существовании, возмутившись по причине того, что советские представители не были приглашены на переговоры о капитуляции Италии. Но зато он согласился, наконец, принять участие в трехсторонней встрече осенью того же года.

Трудности с Советами усугубились проблемами со Свободной Францией. Рукопожатие «британца» де Голля с «американцем» Жиро ничего не решило.  У де Голля было много сторонников в Северной Африке, которые определили условия сотрудничества с Жиро в меморандуме. Де Голль собрался приехать туда под это дело, но Черчилль его не пустил до тех пор, пока он не договорится с Жиро. Но после того, как этого потребовал ещё и Эйзенхауэр, де Голль пришёл в ярость на то, что англосаксы решают судьбу Франции. Рузвельт стал давить на Черчилля, когда тот прилетел в Вашингтон, чтобы он избавился от строптивого генерала. Лёд становился всё более тонким, но 15 мая генерал получил в свои карты решающий козырь. Только что сформированный Национальный Совет Сопротивления, включивший в себя представителей многих партий, заявил о лояльности де Голлю и его комитету и о том, что не потерпят его подчинения Жиро. Последний признал своё поражение, и в Комитете национального освобождения, созданном 3 июля, его сторонники оказались в меньшинстве.

Даже союзники были поражены скоростью, с которой де Голль сожрал Жиро. После того, как он стал живо подминать под себя руководство французской армией, Рузвельт прислал Черчиллю телеграмму, в которой в истерических тонах призывал его избавиться от турбулентного француза. Однако всё осталось, как есть. Через пару месяцев незадачливого Жиро вытурили из Комитета, но признание союзников от этого не пострадало.

Год закончился драмой в Леванте, который де Голль и Катру хотели оставить за Францией. А ведь сирийцам и ливанцам англичане уже пообещали независимость. Их потому и встречали, как освободителей. Помог разрулить ситуацию в пользу Британии бывший связной Черчилля при де Голле Эдвард Спирс, который и подсунул генерала британскому премьеру в 1940 году. После сирийской кампании их с де Голлем отношения были испорчены, так что представитель Черчилля в Леванте приложил все усилия, чтобы насолить бывшему протеже. Черчилль настаивал на проведении выборов ещё до конца 1942 года, но де Голль и Катру использовали все возможные проволочки.

Однако всё на свете кончается, и в июле 1943 года сирийцы избрали своё национальное правительство. Свободная Франция сфокусировалась после этого на Ливане, используя угрозы и подкуп, но Спирс бросил на другую чашу весов всё своё влияние, так что националисты победили всюду, кроме Бейрута. Французский наместник попытался арестовать свежеизбранных президента и премьера, распустить правительство и приостановить действие новой Конституции. Спирса со всех сторон забросали просьбами и жалобами. В итоге англичане заявили недавно прибывшему Катру, что если ливанских министров не выпустят до 22 ноября, они введут военное положение и освободят их силой. На противостояние с Британией французский Комитет пойти не захотел, и 22 ноября ливанский президент и его министры вышли на свободу к всеобщему ликованию населения. Эти события объединили союзников против Свободной Франции в преддверии долгожданной конференции Большой Тройки.

22 сентября, когда Красная армия форсировала Днепр, в Москве собрались министры иностранных дел стран-союзниц. Каждая из них имела свою цель. Американцы продвигали новую международную организацию по поддержанию мира, британцы хотели комиссию в Лондоне по решению вопросов освобождения Европы, а советской делегации в первую очередь был интересен Второй фронт. К всеобщему удивлению, по всем вопросам были достигнуто согласие. Ещё было договорено ввести Турцию в войну до конца года, а также снова сделать Австрию независимой страной. Несмотря на сопротивление Советов, итоговая Декларация была подписана четвёртой страной: Китаем. Кремль с неохотой смотрел на вознесение Чан Кайши до уровня мировых лидеров. Но, несмотря на это, британцы и американцы были приятно удивлены стремлением хозяев к сотрудничеству. Омрачила настроение лишь телеграмма, полученная от Черчилля, который писал, что вследствие неожиданно сильного сопротивления немцев в Италии операцию Оверлорд, по-видимому придётся отложить. На завершающем банкете Сталин сказал американцам, что он объявит войну Японии после победы над Германией. Лишь одна вещь стала разочарованием для Лондона, а именно неуспех налаживания отношений между Кремлём и правительством Польши в изгнании.

По пути в Тегеран, Рузвельт согласился на предложение Черчилля встретиться в Каире, но заставил пригласить туда ещё и Чан Кайши. Каирская конференция оказалась непохожей на Касабланку. На этот раз американцы привезли огромное количество народу и не дали британцам (которые тоже оформили внушительную делегацию) себя обставить. В отель, где разместились приезжие, пришлось завезти миллион сигарет. Бары были полны с девяти до самого утра, так что делегаты жаловались потом на похмелье. Баланс силы явно изменился. Британцы хотели говорить о Средиземноморье, американцы – о Бирме. Зачем разговаривать о Европе без русских? Рузвельт избегал контактов с Черчиллем в предвкушении нового стратегического партнёрства с Советским Союзом. Оптимизма по поводу перспектив продолжения войны на юге Европы американцы не испытывали, поскольку оказалось, что «мягкое подбрюшье» не существует. Единственный маршрут к победе над Германией пролегал через Францию.

27 ноября союзники приземлились в Тегеране, где их ждал Сталин, прилетевший со свитой из 27 истребителей. Молотов проинформировал Гарримана и Керра о немецком заговоре, но Рузвельт, несмотря на скептицизм послов, был рад поселиться в советском посольстве. Он хотел наладить отношения с советским диктатором, идя навстречу «законным» требованиям русских по безопасности. В беседе с революционером из Гори  он согласился с тем, что, несмотря на обаяние де Голля, реальная Франция помогает врагу. Более, он сказал, что ни один из французов старше сорока лет из прежней администрации не должен сохранить свой пост после войны. Поговорили и про Индию. На предложение Рузвельта реформировать страну снизу Сталин ответил, что это будет означать революцию.

На первом пленарном заседании советский маршал сказал, что итальянская кампания, несмотря на её полезность, не может быть использована для вторжения в Германию. Черчилль не стал спорить, но перевёл разговор в ближайшую перспективу. Но Сталин не желал, чтобы союзники застряли на Балканах, и предложил высадку на юге Франции параллельно с Нормандией. Вечером, на приёме у Рузвельта, он выступил за лишение Франции её колоний и отказывался верить в реформирование немецкого народа, вспомнив стачку 1907 года, на которую немецкие рабочие не явились по причине отсутствия контролёров, которые бы прокомпостировали их билеты. Черчилль же попытался завести разговор о Польше.

Следующий день был отмечен превосходством русских и американцев. Британцев подвинули по всем вопросам. Сталин не стал сильно возражать на предложение Рузвельта организовать будущую систему безопасности на основе Четырёх полицейских (включая Китай). Черчилль вручил деспоту меч по поручению короля. Сталин принял меч, поцеловал его и передал Ворошилову, который тут же уронил его на пол.

На пленарном заседании Черчилль использовал всё своё красноречие в пользу военных действий на Средиземном море, что Сталин назвал отвлечением сил. Рузвельт посоветовал отдать этот вопрос в компетенцию военных, но вождь возразил:

Решение – это наше дело. Это то, зачем мы здесь.

Американцы впоследствии были восхищены настойчивостью и прямотой Сталина, который «спас день». На ужине он продолжал колоть Черчилля, упрекая его мягкостью к немцам. Он выразил мнение, что в конце войны неплохо бы расстрелять 50 или 100 тысяч немецких офицеров. Рузвельт предложил компромиссную цифру в 49 тысяч. Американцы хвастались потом друг перед другом, что им удалось найти общий язык с русскими потому, что они придумали план организовать секретный суд над Гитлером и японским премьером и их людьми, чтобы перестрелять их всех и объявить об этом миру парой дней спустя.

Черчилль был мрачнее тучи, а Рузвельт наслаждался вечером, глядя на его дискомфорт. Он решил проникнуть сквозь твёрдую кору деспота за счёт старого друга и стал отпускать о нём шуточки. Сталин сначала заулыбался, потом захохотал, и после этого Рузвельт назвал его «дядюшкой Джо». С этого момента они стали говорить как мужчины, как братья. Вечер закончился тостами Черчилля за «пролетарские массы» и Сталина «за партию консерваторов».

На Тегеранской конференции Рузвельт стал дрейфовать от Черчилля к Сталину. Конечно, эта траектория отражала изменение стратегического мышления. Судьбы мира после войны зависели, главным образом, от США и СССР, а не от ветшающей Империи. Рузвельт приехал в Тегеран для того, чтобы выстроить альянс с Советским Союзом, и вернулся из него в убеждении, что ему это удалось. Он называл Сталина реалистом, как и он сам.

Столько времени прошло, а страсти всё ещё не улеглись. Требования русских по безопасности у автора не законные, а «законные». Сталин у него послал миллионы русских, белорусов, грузин… и прежде всего украинцев, на смерть. Прежде всего? Подозреваю, что украинцы в трудах британских историков стали пользоваться приоритетом с совсем недавних пор.