Вы неправильно поняли, на самом деле… это не история о двух гениях, живущих искусством. Там нет романтики соперничества. Есть люди, которых сломало убеждение: если я не лучше других, то я никто.
Их конкуренция начинается профессионально, но быстро превращается в манию. Они идут на любые жертвы, теряют отношения, здоровье, границы, мораль. Будто единственный способ чувствовать себя живыми - быть первыми. Или хотя бы уничтожить того, кто рядом.
Со стороны кажется: страсть, цена таланта. Но через призму КПТ видно другое: нездоровая зависимость от сравнения. Ценность держится только на превосходстве. «Я» существует, пока есть тот, кого можно обогнать.
Их мысли вращаются вокруг одного: он забрал мое, он мешает, если он выиграет, то меня будто не станет. Искажения подливают масла. Черно-белое мышление делит мир на «первый» и «никто». Персонализация делает любое действие соперника личным ударом. Катастрофизация обещает крах, если другой окажется успешнее.
Эмоции знакомые: зависть, тревога, злость, страх быть невидимым. Поведение предсказуемо: мания, месть, разрушение связей.
Почему фильм стоит посмотреть?
Потому что это может быть знакомо:
- Я не могу радоваться за других.
- Если кто то успешнее, я чувствую себя пустым.
- Меня будто не замечают.
И под этим всегда: зависимость от внешней оценки, попытка доказать себе значимость через сравнение. Успех перестает радовать и становится обезболивающим от внутреннего «я недостоин».
Но есть другой путь. Замечать свою ценность без побед. Учиться не сравнивать каждый шаг. Понимать, что конкуренция иногда разрушает. Спрашивать себя: это моя жизнь? Или я снова бегу, пытаясь доказать, что я есть?
В «Престиже» полно иллюзий. Но самая разрушительная - чужое поражение делает тебя сильнее.
Настоящая опора появляется там, где перестаешь доказывать свою значимость и начинаешь жить в своем темпе, а не в чужой гонке.
А то, что сильные и независимые женщины нравятся в подавляющем большинстве лишь слабым и зависимым мужчинам. Ну и ещё разным приспособленцам. А так как подобный "сильный" типаж женщин тоже хочет "сильное мужское плечо", то и остаётся, как правило, в итоге в гордом одиночестве. Бесконечные одноразовые встречи, или череда постоянных новых отношений - вот типичный удел "сильных и независимых" дам. И в последнее время возникла у некоторых психологов возникла нечестная манипуляция на этой ситуации.
Мол, в одиночестве ничего страшного нет. Есть, типа, друзья и увлечения, сильный человек может быть счастлив и без партнёра противоположного пола. Эти и подобные установки можно читать и слушать сейчас везде. Мне вот только интересно - у подобных "специалистов" на самом деле такое мнение, или они просто зарабатывают лайки клиентов и деньги? Психолог ведь должен помогать, а не просто успокаивать и подстраиваться.
Как и врач иногда должен делать пациенту больно, чтобы помочь ему. А правду о своих недостатках ведущих к проблемам некоторым "сильным и независимым" слушать очень больно. В современном мире нет никаких проблем с новыми знакомствами. Интернет предоставляет огромные возможности быстро найти человека со схожими интересами и целями. Но, как говориться, нет смысла постоянно менять лодку пока ты не научилась грести.
Так же и нет никакого смысла постоянно менять партнёров пока ты не поняла, что именно мешает развитию отношений. А развитию отношений, как ни странно, мешает вовсе не "сила и независимость" в женщине, а сопутствующие им эгоцентризм, жёсткость и эмоциональная чёрствость. Всё это убивает в женщине как раз то важное качество женщины, которое и вызывает любовь подавляющего большинства сильных и надёжных мужчин. И это качество так и называется: Женственность.
Вы боитесь пауков? Высоты? Темноты? Скучно. Давайте поговорим о настоящих страхах - таких, которые звучат как розыгрыш, но для некоторых людей это суровая реальность. Представьте, что вы боитесь... пуговиц. Или арахисового масла. Или того, что ваш телефон не в кармане. Добро пожаловать в мир самых странных фобий человечества.
Когда название фобии - это уже испытание
Начнем с самого очевидного парадокса: гиппопотомонстросесквиппедалиофобия - боязнь длинных слов. Да, вы все правильно поняли. Это как назвать лекарство от заикания «противозаикательныйпрепарат». Само название этой фобии состоит из 36 букв и является одним из самых длинных слов в словаре.
Вот что происходит в голове человека с этой фобией: видит длинное слово → начинается паника → пытается его произнести → еще больше паники. И название их собственной фобии - это вершина иронии. Исследователи считают, что это часто связано с дислексией и страхом неправильно произнести слово на публике. Хотя, честно говоря, такое название больше похоже на жестокую шутку психолога, который явно хотел добавить драмы.
Арахисовое масло: липкий кошмар
Арахибутирофобия - боязнь того, что арахисовое масло прилипнет к нёбу. Это не шутка. Люди с этой фобией испытывают настоящую панику при мысли о том, что густая масса застрянет у них во рту.
Интересный факт: термин впервые появился в комиксе Peanuts Чарльза Шульца в 1982 году, но сама фобия реальна. Она часто связана со страхом удушья или просто с неприязнью к липким текстурам. Некоторые люди не могут даже смотреть на банку с арахисовым маслом без дискомфорта. А ведь для миллионов американцев сэндвич с арахисовым маслом и джемом - это детство и комфорт-фуд.
Номофобия: современный кошмар
Номофобия (от no mobile phone phobia) - паническая боязнь остаться без телефона или вне зоны действия сети. Добро пожаловать в XXI век, где это, пожалуй, самая массовая фобия на планете.
Исследования показывают, что около 53% пользователей телефонов испытывают тревогу, когда не могут найти свой телефон, у них садится батарея или нет сигнала сети. Подростки особенно уязвимы - около 77% из них чувствуют беспокойство без своих гаджетов. Это не просто «я забыл телефон дома», это полноценная паника с учащенным сердцебиением, потливостью и дезориентацией.
Один психолог из Нью-Йоркского университета даже спросил подростков: что бы вы предпочли - разбитый телефон или сломанную кость в руке? Около 40-50% выбрали сломанную кость. Еще есть вопросы?
Трипофобия: дырки, которые вас преследуют
Трипофобия - это отвращение или страх перед скоплениями маленьких отверстий. Пчелиные соты, семенные коробочки лотоса, пористый шоколад - все это может вызвать у трипофоба настоящую панику и мурашки по коже.
Хотя это не официальный диагноз в DSM-5, исследования показывают, что около 15-18% людей испытывают дискомфорт при виде подобных изображений. Ученые считают, что это может быть эволюционным механизмом - наш мозг ассоциирует такие паттерны с опасными животными (ядовитые змеи, насекомые) или болезнями кожи.
Интересно, что трипофобия стала особенно популярной в интернете - люди даже специально создают ужасающие фотошоп-изображения с дырками на коже, чтобы намеренно вызвать реакцию у тех, кто страдает от этой фобии. Спасибо, интернет.
1/3
трипофобия
Кумпунофобия: пуговицы - зло
Кумпунофобия - панический страх перед пуговицами. Да, обычными пуговицами на вашей рубашке.
Людям с этой фобией физически тошно от прикосновения к пуговицам, они не могут носить одежду с пуговицами и избегают мест, где могут встретить других людей в костюмах или рубашках. Некоторые не могут даже произнести слово «пуговица».
Самый известный кумпунофоб - Стив Джобс, сооснователь Apple. У него была настолько сильная неприязнь к пуговицам, что он всегда носил водолазки. И, возможно, именно поэтому он создал iPhone - телефон без кнопок. Так что спасибо, фобия Стива, за тачскрин!
Причины могут быть разными: кто-то подавился пуговицей в детстве, кто-то ассоциирует их с грязью (привет, мизофобия), а некоторых пугает фильм «Коралина», где у персонажей вместо глаз - пуговицы.
Другие звезды абсурда
Погонофобия - страх перед бородами. Представьте, как сложно жить в эпоху хипстеров.
Омфалофобия - боязнь пупков. Прикоснуться к своему или чужому пупку - это как кошмар наяву для этих людей.
Ксантофобия - страх желтого цвета. Солнце, бананы, желтые машины - все это триггеры.
Генуфобия - боязнь коленей. Да, коленей. Своих или чужих - не важно.
Фобофобия - боязнь самого страха. Это как матрешка ужаса: ты боишься, что у тебя появится фобия, что само по себе уже фобия.
Так что же делать?
Несмотря на то, что многие из этих фобий звучат смешно, для тех, кто с ними живет, это совсем не шутки. Тревожные расстройства серьезно влияют на качество жизни: люди пропускают важные события, ограничивают свой рацион, избегают социальных ситуаций.
Хорошая новость: большинство фобий лечатся когнитивно-поведенческой терапией и экспозиционной терапией. Постепенное привыкание к триггеру в контролируемых условиях творит чудеса.
Плохая новость: вам все еще придется объяснять людям, почему вы не можете надеть рубашку с пуговицами на их свадьбу.
Вывод простой: человеческий мозг умеет бояться чего угодно. Абсолютно чего угодно. Пуговиц, дырок, длинных слов, отсутствия телефона. Где-то есть человек, который боится этой статьи. И это нормально. Ну, относительно нормально.
А если серьезно - если какая-то из этих фобий мешает вам жить, не стесняйтесь обратиться к психологу. Потому что жить с постоянной тревогой - это не прикольно, даже если причина звучит странно.
Как понятно из заголовка, у меня есть проблема с подбором антидепрессантов в контексте наличествующего СДВГ (подтверждён). Врач назначила стандартный АД сератонинового ряда, но в моей жизни никогда не было опыта приёма антидепрессантов.
Пока что я принимаю АД (ципралекс) 3 недели и собрала уже целый букет побочек, что не может не волновать. Но дело в том, что мне не с чем сравнить уровень негативного воздействия АД из-за отсутствия опыта, более того, врач предупреждала, что побочки будут. Я банально не могу оценить их уровень.
Кроме мелочей типа постоянной зевоты и лютейшей апатии присутствуют факторы, которые реально беспокоят:
-спутанность сознания, дереализация, проблемы с вестибулярным аппаратом. Ощущение, что очень пьяный плывешь под водой. Чуть не потеряла сознание. Самое паршивое, что это состояние дважды накатывало в общественном транспорте, когда я была с детьми;
-тахикардия. Как при гипертоническом кризе: холодный пот, дикая слабость, сердце в горле. Тоже проявляется при попытке активности;
-полное отсутствие либидо, невозможность достичь оргазма;
-волчий аппетит. Я с трудом сбросила 10 кг после родов, у меня дикие проблемы со спиной, мне критически нельзя набирать вес.
Это нормальный уровень побочек или это не мой антидепрессант? Потому что я все-таки предпочла бы атипичный АД норадреналинового ряда (атомоксетин), но в Минске всего один врач работает со взрослыми СДВГшниками, запись на 3 месяца вперёд и, вероятно, надо всё-таки попробовать обосновать своё желание нынешнему врачу.
Недавно на платформе для поиска специалистов я увидела заявку от мужчины, который искал психолога. Его запрос был очень похож на технический документ с исчерпывающим списком требований: сотни часов личной терапии и супервизий (подтвержённых!), многолетний стаж, особый формат групп и даже готовность заполнить специальную анкету.
Я видела, что ожидания сильно завышены. И прекрасно понимала, что стоит за этим скрупулезным списком. Это не блажь, а крик души, загнанный в формат технического задания. Человек, переживший боль, пытается выстроить непробиваемый щит из гарантий, чтобы новая встреча новым человеком его не ранила.
«И что в этом плохого? — спросите вы. — Он имеет право выбирать и заботиться о своей безопасности».
Безусловно, имеет. Но здесь и кроется главное противоречие, парадокс, который сводит на нет все его усилия.
Терапевт, который согласится на все эти условия до начала работы, по определению окажется не тем, кто сможет помочь.
Почему?
Во-первых, потому что такой психолог согласится на роль «исполнителя». Войдя в терапию по правилам «сначала докажи, потом поговорим», специалист занимает подчиненную позицию. А может ли стать опорой тот, кто соглашается, чтобы клиент изначально поставил себя выше?
Во-вторых, клиент бессознательно будет ему не доверять. Его внутренняя логика может быть безжалостной: «Если ты так легко принял мои правила, значит, тобой можно управлять. Значит, ты не тот сильный взрослый, который сможет меня удержать». Так может сработать травматический шаблон: человек ищет сильную фигуру, но бессознательно обесценивает каждого, кто под это описание подходит.
Так терапия ещё до начала превращается в сделку, где есть «заказчик» и «подрядчик». Но исцеление не продается по техническому заданию. Оно рождается в живых, человеческих отношениях, где есть место и доверию, и конфликту, и совместному поиску.
И это трагедия. Этот человек, как и многие из нас, знает только один сценарий отношений: «сверху — снизу». В детстве он был «внизу», теперь отчаянно пытается занять позицию «вверху». Проблема в том, что обе эти позиции — из одной и той же травмирующей иерархической системы. Ни та, ни другая не дают того, что ему нужно больше всего: равных, уважительных отношений, в которых можно быть уязвимым, не теряя своего достоинства.
Он хочет доверять, но его способ поиска гарантирует, что доверять будет некому.
…Не хочу заканчивать на безнадежной ноте. Интеллект, который сейчас служит клиенту тюремщиком, запирая в башне контроля, может стать и освободителем. Осознание этой ловушки — уже половина выхода из нее. В какой-то момент ему может хватить смелости рискнуть — не «проверять», а встретиться. Не требовать гарантий, а прислушаться к себе: «Чувствую ли я зарождающееся доверие? Вижу ли в этом человеке того, с кем могу попробовать идти в темноту?»
Первый шаг к исцелению — это не найти другого, который докажет вам свою надежность. А найти в самом себе смелость на время эти проверки отложить.
Эта пословица звучит мягко и почти тепло. Будто она про близость, про человеческие отношения, про то, что в трудный момент тебя поддержат.
Но если вслушаться внимательнее, внутри прячется совсем другой смысл. Деньги становятся чем то второстепенным, а дружба превращается в инструмент выживания. Друзья оказываются не людьми, а ресурсом. Если их много - ты защищен. Если мало - будто бы находишься в уязвимой позиции.
Так постепенно формируется опасное внутреннее правило: ценность человека измеряется количеством связей. И это правило болезненно бьет по тем, кто не имеет широкого круга общения. Появляется ощущение дефектности, давление, необходимость создавать социальный круг ради цифры, а не ради настоящей связи. Дружба перестает быть отношением и превращается в стратегию обеспечения безопасности.
С точки зрения когнитивно-поведенческой терапии здесь проявляется искажение, связанное с зависимостью от внешней валидации. Если вокруг много людей - значит я в порядке. Но связь между количеством и качеством - иллюзия.
Человек может знать сотню людей и не иметь ни одного, кому можно сказать правду без страха. И может иметь одного или двух близких - и быть гораздо устойчивее, чем кто-то с огромной сетью поверхностных контактов.
Есть и другой перекос. В пословице деньги автоматически оказываются чем-то менее достойным. Но деньги - это всего лишь ресурс. Они дают безопасность, свободу, возможность выбора. Здесь нет морального окраса. Иметь деньги нормально. Поддерживать себя материально нормально. Дружить просто ради дружбы - тоже нормально. Одна потребность не может заменить другую.
Зрелость появляется там, где человек перестает мерить себя количеством связей и начинает смотреть на качество отношений и на собственные потребности. Дружба остается дружбой, а ресурсы - ресурсами. Ценность перестает зависеть от цифр вокруг.
Недавно на платформе для поиска специалистов я увидела заявку от мужчины, который искал психолога. Его запрос был очень похож на технический документ с исчерпывающим списком требований: сотни часов личной терапии и супервизий (подтвержённых!), многолетний стаж, особый формат групп и даже готовность заполнить специальную анкету.
Я видела, что ожидания сильно завышены. И прекрасно понимала, что стоит за этим скрупулезным списком. Это не блажь, а крик души, загнанный в формат технического задания. Человек, переживший боль, пытается выстроить непробиваемый щит из гарантий, чтобы новая встреча новым человеком его не ранила.
«И что в этом плохого? — спросите вы. — Он имеет право выбирать и заботиться о своей безопасности».
Безусловно, имеет. Но здесь и кроется главное противоречие, парадокс, который сводит на нет все его усилия.
Терапевт, который согласится на все эти условия до начала работы, по определению окажется не тем, кто сможет помочь.
Почему?
Во-первых, потому что такой психолог согласится на роль «исполнителя». Войдя в терапию по правилам «сначала докажи, потом поговорим», специалист занимает подчиненную позицию. А может ли стать опорой тот, кто соглашается, чтобы клиент изначально поставил себя выше?
Во-вторых, клиент бессознательно будет ему не доверять. Его внутренняя логика может быть безжалостной: «Если ты так легко принял мои правила, значит, тобой можно управлять. Значит, ты не тот сильный взрослый, который сможет меня удержать». Так может сработать травматический шаблон: человек ищет сильную фигуру, но бессознательно обесценивает каждого, кто под это описание подходит.
Так терапия ещё до начала превращается в сделку, где есть «заказчик» и «подрядчик». Но исцеление не продается по техническому заданию. Оно рождается в живых, человеческих отношениях, где есть место и доверию, и конфликту, и совместному поиску.
И это трагедия. Этот человек, как и многие из нас, знает только один сценарий отношений: «сверху — снизу». В детстве он был «внизу», теперь отчаянно пытается занять позицию «вверху». Проблема в том, что обе эти позиции — из одной и той же травмирующей иерархической системы. Ни та, ни другая не дают того, что ему нужно больше всего: равных, уважительных отношений, в которых можно быть уязвимым, не теряя своего достоинства.
Он хочет доверять, но его способ поиска гарантирует, что доверять будет некому.
…Не хочу заканчивать на безнадежной ноте. Интеллект, который сейчас служит клиенту тюремщиком, запирая в башне контроля, может стать и освободителем. Осознание этой ловушки — уже половина выхода из нее. В какой-то момент ему может хватить смелости рискнуть — не «проверять», а встретиться. Не требовать гарантий, а прислушаться к себе: «Чувствую ли я зарождающееся доверие? Вижу ли в этом человеке того, с кем могу попробовать идти в темноту?»
Первый шаг к исцелению — это не найти другого, который докажет вам свою надежность. А найти в самом себе смелость на время эти проверки отложить.
