Магот - вид обезьян рода макаки.

Единственный вид, обитающий в диком виде на территории Европы (Гибралтар) и единственная макака, живущая не в Азии.

Распространён в Атласских горах (Марокко, Алжир и Тунис).

В Гибралтаре существует поверье, что пока на скале живёт хотя бы одна обезьяна, город останется британским. C 1855 года гибралтарские маготы находятся под официальным покровительством Военно-морского флота Великобритании.

Во время раскопок в 2003 году на Рюриковом городище в Великом Новгороде был обнаружен крупный фрагмент черепа взрослой самки магота, датированный радиоуглеродным методом периодом между 1160 и 1220 годами. Эта находка останков Macaca sylvanus пока является для данной эпохи самой древней на континенте Европа.

Зоопарк Оувехандс, Ренен, Нидерланды.

Фотограф Johanna Kok.

Книга французского писателя Пьера Буля «Планета обезьян» по праву относится к классике фантастической литературы. С известной серией фильмов у книги довольно мало общего. По жанру роман можно отнести к антиутопии, хотя и несколько необычного формата.

Главный герой, Улисс Меру, в ходе исследовательской экспедиции попадает на неизвестную планету, которая как две капли воды похожа на Землю. Главное отличие состоит в том, что разумной формой жизни тут стали не люди, а приматы. Люди же представляют собой дикарей, напрочь лишённых интеллекта. По сути, люди и обезьяны поменялись ролями. Главного героя вместе с другими исследователями захватывает в плен команда разумных горилл-охотников. После этого он попадает в исследовательскую лабораторию, где изучаются человеческий мозг и повадки. Улисс пытается установить контакт с обезьянами, доказать собственную разумность и непохожесть на местных людей. В итоге это получается, и он налаживает дружеские отношения с учёной-шимпанзе Зирой. Постепенно главный герой учит обезьяний язык и всё больше узнаёт о планете, на которой оказался. Например, довольно интересно описаны роли трёх обезьяньих рас: гориллы – военные и политики, шимпанзе – передовые учёные, не пользующиеся авторитетом, а вот орангутанги, напротив, считаются светилами науки, хотя сами ничего не изобретают, а лишь повторяют изученное ранее.

Пьер Буль в довольно небольшом по объему романе поднял много интересных вопросов. Во-первых, это гуманное отношение к животным. Если поменять человека и животных местами, мы сразу видим всю чудовищность лабораторных опытов. Во-вторых, сравнивая человека будущего с дикарями, Пьер Буль показывает насколько важен для нормального общения одинаковый интеллектуальный уровень. Одни и те же сигналы главный герой и местные люди воспринимают совершенно по-разному. Особенно это заметно на примере местной девушки Новы. Улисс поначалу влюбляется в неё, но испытывает муки совести, т.к. по разуму она неотличима от животного. Общаются они лишь посредством жестов, и то не всегда успешно. В-третьих, мы ясно видим, насколько важна благодатная почва для развития. Самый выдающийся талант может зачахнуть в неподходящих условиях. И, наоборот, бездарность порой достигает успеха, получив всё необходимое для этого. Да что там бездарность, даже обезьяна становится учёным!

Думаю, главная мысль, которую автор хотел донести до читателя заключается в том, что, если мы не будем упорно трудиться, то опустимся до уровня животных. Любой застой в развитии – это движение назад. Экологическая ниша долго пустовать не будет, и вот в скором времени нас подвинут с пьедестала венца творения. Труд сделал из обезьяны человека, а лень может повернуть процесс вспять.

Итог: На мой взгляд, карикатура получилась довольно острой. Очень часто в современном обществе можно наблюдать культуру отупения и паразитический образ жизни. К сожалению, именно такие сейчас кумиры молодёжи. Не верите? Посмотрите, кто возглавляет тренды YouTube, Instagram, TikTok. Эти «лидеры мнений» показывают подросткам, что можно быть весьма недалёким и при этом успешным. Как человек с биологическим образованием, я понимаю, что современные приматы никогда не займут нишу людей, ведь наши эволюционные пути разошлись примерно 8-10 миллионов лет назад на стадии Накалипитека. Однако тот путь, который избрало сейчас человечество, ведёт к тупику.

Также подписываемся на мой ТГ-канал. Там ещё больше интересного.

Обычно, когда говорят об эволюции приматов, на передний план выдвигается эволюция человека. Возникает впечатление, что где-то на просторах саванн одна самая умная обезьяна подобрала палку и уверенно начала путь в космос, оставив позади сидящих по веткам братьев мартышек. Картина конечно сильно утрированная, но в целом отражает неравномерность интереса к эволюции человека и остальных приматов. А что наука знает на самом деле, и когда, скажем, горилла стала гориллой?

Приоритет в изучении эволюции именно человека вопросов сам по себе не вызывает, мы, люди, мыслим антропоцентрично, и хотим знать в первую очередь свои корни. Но наука все же пытается быть объективной и всеобъемлющей, и исследования эволюции других приматов существуют.

Очень ветвистое дерево.

Гоминиды, семейство приматов, включающее больших человекообразный обезьян и нас, произошли от общего предка 25-23 миллиона лет назад, и, какое-то время развивали свою человекоподобность сообща. Первым от собратьев откололся предок орангутанов, причем не только морфологически, но и географически – современные орангутаны это единственные азиатские человекообразные обезьяны, их линия отделилась от общего предка с африканскими гоминидами 15-13 миллионов лет назад.

Гориллы решили идти своим путем примерно 10-8 миллионов лет назад. Последними разошлись будущий человек и будущий шимпанзе – это произошло 7-6 миллионов лет назад. Свой современный вид и мы, и гориллы, и орангутанги с шимпанзе приобрели только за последние 2 миллиона лет. Чем же наши родственники занимались все эти миллионы лет?

Идем на восток!

Эволюция орангутанов изучена, пожалуй, лучше, чем у всех остальных «нечеловеческих» гоминидов. Мы знаем довольно много об их древних родственниках, особенно из Южной и Юго-Восточной Азии, где условия для сохранения окаменелостей были лучше, чем в африканских тропиках. После разделения с африканскими гоминидами в Азии сформировалась своя, очень богатая и разнообразная ветвь азиатских гоминидов.

Около 12-8 миллионов лет назад на территории современной Индии и Пакистана обитало несколько видов рода сивапитеки (Sivapithecus), считающегося самым близким родственником или прямым предком орангутанов. Строение костей лицевой части черепа, особенно строение носа и орбит, у них очень похоже на современных орангутанов. Рост у сивапитека был около полутора метров, а вот фигура скорее как у шимпанзе, общие пропорции теля позволяют предположить, что древний предок вел более наземный образ жизни, чем его живущий на деревьях современный родственник.

Другой родственник орангутанов обитал на территории Таиланда от 9 до 7 миллионов лет назад. Коратпитек (Khoratpithecus), известен нам только по отдельным находкам челюстей и зубов, однако этого как раз оказалось достаточно, чтобы установить родство с современными орангутанами. Крупные зубы с утолщенной эмалью и характерными буграми оказались идентичны по строению зубам потомков.

Любопытно, что не все предки орангутанов и не сразу оказались в Азии. Около 10 миллионов лет назад на территории современной Турции обитал небольшой примат, весом не более тридцати килограмм, чей череп демонстрирует близкое родство с сивапитеками и орангутанами. Анкаропитек (Ankarapithecus) позволяет предположить, что предки современных орангутанов ушли на восток не одномоментно, а имели широкий ареал от Восточной Африки до Малой Азии и Южной Азии.

И, наконец, самый заметный родственник орангутанов – гигантопитек (Gigantopithecus blacki), представители этого рода обитали в Азии в течение довольно длительного времени: от 2,2 миллионов до всего лишь 100 тысяч лет назад. Уже само название подсказывает, доисторические приматы имели самый большой рост в своем семействе – до трех метров и весили до 300 килограммов. Родство с орангутанами удалось обнаружить как по сходству строения зубов, так и путем изучения белков дентина и зубной эмали.

Так как гигантопитек вымер сравнительно недавно, он сразу привлек внимание криптозоологов, как возможный кандидат на роль мифического йети =)

Как видите, современные орангутанги оказались не обделены переходными формами, которые так важны для демонстрации эволюции любого вида, а не только человека.

Кто же остался в Африке?

Если будущие орангутаны двинулись на восток, то их родственники, оставшиеся в Африке, продолжили развиваться в других условиях – теплых и влажных лесах тропической зоны. Именно там, примерно 10-8 миллионов лет назад, выделилась линия, которая со временем приведет к появлению горилл.

Проблема в том, что окаменелостей, проливающих свет на этот этап, почти нет. Влажный климат экваториальных лесов – худшее место для сохранения костей: органика быстро разлагается, почвы кислые, а осадочных отложений, где могли бы сохраниться останки, почти не образуется. Поэтому все, что оказывается в распоряжении ученых – это редкие фрагменты зубов и челюстей, а также генетические данные.

Одной из немногих находок, которую можно связать с предками горилл, считается Chororapithecus abyssinicus, чьи зубы были найдены в Эфиопии и датированы примерно 8 миллионами лет назад. Строение эмали и жевательных поверхностей зубов почти такое же как у современных горилл: крупные, с толстой эмалью, приспособленные к пережевыванию жесткой растительности. Это позволяет предположить, что Chororapithecus мог быть одним из ранних представителей линии, ведущей к современным гориллам, хотя ученые до сих пор ведут споры.

К счастью, помимо ископаемых останков, ученым доступны генетические данные, которые показывают, что линия горилл отделилась от общего предка человека и шимпанзе около 8–9 миллионов лет назад. После этого она развивалась независимо, и примерно 2 миллиона лет назад гориллы уже приобрели привычный нам вид. Современные западные и восточные виды (Gorilla gorilla и Gorilla beringei) разошлись и вовсе «недавно» – около 260 тысяч лет назад.

Кто же ушел дальше – мы или они?

После того как общей линии отделились предки горилл, в Африке продолжала существовать популяция крупных человекообразных обезьян, от которой позже произошли и человек, и шимпанзе. Этот гипотетический общий предок, живший примерно 6–7 миллионов лет назад, остается одной из самых загадочных фигур в эволюции. Ископаемые останки африканских приматов этого периода чрезвычайно редки и фрагментарны, и на данный момент ни одна окаменелость не была окончательно идентифицирована как ближайший общий предок человека и шимпанзе. Среди наиболее вероятных кандидатов называют сахелантропа (Sahelanthropus tchadensis), найденного в Чаде и датируемого возрастом около семи миллионов лет, и оррорина (Orrorin tugenensis) из Кении, возрастом примерно шесть миллионов лет. У первого – почти человеческое положение затылочного отверстия, намекающее на возможность прямохождения, но при этом небольшой мозг и череп, близкий к черепу шимпанзе; у второго – строение бедренной кости также говорит о частичном прямохождении. Оба вида, вероятно, жили в лесах и вели смешанный древесно-наземный образ жизни, что делает их хорошими кандидатами на роль общего предка обеих линий.

Сравнение геномов человека и шимпанзе показывает, что с момента их расхождения прошло около шести миллионов лет. Современные шимпанзе сохранили ряд черт, вероятно, унаследованных от этого предка: мощные руки, приспособленные для лазания, длинные пальцы и относительно небольшой мозг – около 400 кубических сантиметров. Хотя ископаемых шимпанзе найдено крайне мало, известны отдельные останки – например, зубы и фрагменты челюсти из Буртеле (Эфиопия), возрастом около 3,3 миллиона лет. Эти находки подтверждают, что древние представители рода Pan, к которому относятся современный шимпанзе и бонобо, уже тогда существовали рядом с австралопитеками – предками человека. Более поздняя находка из Кении, как всегда – зуб, возрастом около 500 тысяч лет, почти не отличающийся от современных шимпанзе.

После разделения с человеческой линией предки шимпанзе остались в тропических лесах Центральной и Западной Африки. Изменение климата и фрагментация лесов примерно два миллиона лет назад разделили популяцию на северную и южную. Популяция, живущая к северу от реки Конго, стала родоначальницей современных шимпанзе (Pan troglodytes), а южная – бонобо (Pan paniscus). Эти два вида внешне схожи, но различаются по поведению и общественной структуре. Шимпанзе крупнее, сильнее и более агрессивны; их группы строятся на иерархии, а конфликты часто решаются силой. Бонобо меньше по размеру и значительно более миролюбивы: их сообщества сплочены, а взаимодействие часто поддерживается социальным поведением.

Таким образом, человек, шимпанзе и бонобо – три линии, разошедшиеся от одного предка, но решавшие одну и ту же задачу – как выжить и развиваться в сложной африканской среде, но разными способами.

Источник.