Мы не видели Мэтта несколько недель. На работе все думали, что он уехал или что состояние его сестры ухудшилось. Даже начальник ничего не знал, связаться с ним никто не мог. Я был уверен, что он хотя бы пришлёт сообщение — после девяти лет дружбы я не верил, что он просто исчезнет без единого слова.
Поэтому я был шокирован, когда в пятницу вечером он вошёл в наш обычный бар. Он искренне обрадовался, увидев меня, а я остолбенел. Я уже думал, что его, возможно, вообще нет в живых. Мы долго разговаривали в тот вечер. Мэтт выглядел немного уставшим, но всё таким же жизнерадостным — тем самым чудаковатым, смешным парнем, каким был всегда. Мы просидели до закрытия. Поскольку на выходные у меня не было никаких планов, Мэтт пригласил меня к себе. Я бывал у него раньше — его квартира всегда была аккуратной, иногда там даже устраивали небольшие вечеринки. Он звал туда и нескольких коллег, тех, кто ему действительно нравился.
Но когда на этот раз он открыл дверь, я был потрясён увиденным. Меня сразу накрыла волна зловония. Груды мусорных мешков стояли повсюду, кухня выглядела как поле боя. Грязная посуда, липкие пятна, облепившие всё гниющие остатки еды — всё было разбросано повсюду.
— Э… Мэтт? — я остановился на пороге, когда он распахнул дверь. — Ты уверен, что у тебя всё в порядке?
— Конечно. А что, Дэн? — тут же ответил он.
Я обвёл жестом прихожую, указывая на полный разгром.
— А, просто не было времени прибраться, — сказал он весело, отмахнувшись. — Проходи, выпьем пивка.
Мэтт оттолкнул в сторону мусор на кухне и попытался открыть холодильник, но большой мешок и пара коробок перегородили дверцу.
— Ох, Дэн, дай секунду, — простонал он, возясь с этим. — Проходи в гостиную, располагайся. Я сейчас.
Неохотно я оставил его одного в этой грязной кухне. Осторожно протискиваясь по узкому коридору, я обходил вонючие мешки и коробки. Когда я уже подошёл к дверному проёму гостиной, из кухни раздался громкий грохот, затем ругань и крик Мэтта, что всё в порядке.
С напряжением я шагнул из коридора, заваленного мусором, в гостиную — и замер. Словно перешёл невидимую черту. Гостиная была безупречно чистой, аккуратно обставленной и даже приятно пахла. Мебель блестела, как после недавней уборки. Может, Мэтт и правда не врал — может быть, с ним действительно было всё нормально.
А потом мои ноги будто приросли к полу. В одном из кресел Мэтта кто-то сидел. Фигура, закутанная в белый балахон. Лица было не видно — голова была опущена, а длинная одежда полностью скрывала тело с головы до ног. Видны были только руки — длинные желтоватые ногти, ободранные, словно обгрызенные. Оно сидело там, как король на троне, положив свои мерзкие кисти на подлокотники.
Я стоял, не в силах вымолвить ни слова.
— Что случилось? — раздался за моей спиной голос Мэтта.
— Кто, чёрт возьми, это? — спросил я в неверии.
— Да не смотри ты так, — весело сказал Мэтт, протягивая мне бутылку пива. — Это всего лишь мой сосед.
— Твой сосед? С каких пор у тебя вообще есть сосед? — спросил я, всё ещё не сходя с порога.
— Да не так давно, — ответил он, протискиваясь мимо меня в комнату. — Ну же, Дэн, садись с нами.
В гостиной повисла тягостная тишина. Мэтт растянулся на диване, потягивая пиво, а странная фигура неподвижно сидела в кресле — почти торжествующе в своей неподвижности. Я же судорожно искал путь к отступлению.
Как бы Мэтт ни уговаривал меня присесть, я сказал, что и так всю неделю просидел в офисе и предпочту постоять. Я начал медленно ходить по комнате.
— Ну, как ты, Дэн? — спросил Мэтт, делая глоток из бутылки.
— Ну… — нервно ответил я, глядя на старую фотографию на его полке. — Нормально. В целом, всё по-старому.
Снова вернулась давящая тишина. Лёгкий, весёлый тон, который был у нас в баре, исчез. Мы сидели там неловко, трое незнакомцев, запертых в одной комнате.
— Эм… Мэтт, — наконец собравшись с духом, произнёс я, — думаю, мне пора идти. Мне, э… завтра кое-что нужно сделать.
— В баре ты говорил, что завтра у тебя ничего нет, — тут же отрезал Мэтт.
— А, да… — запнулся я. — Просто сейчас вспомнил.
Мэтт сделал ещё глоток, прищурившись и пристально глядя на меня.
— Я… ну, я просто… — пробормотал я. — Мне правда пора.
Он тяжело вздохнул, поставил бутылку на маленький журнальный столик и посмотрел прямо на меня — его лицо вдруг стало холодным.
— Дэн. Что не так? — ровно спросил он.
Я напряжённо огляделся. Каждый инстинкт кричал мне бежать к двери и никогда не оглядываться.
— Мэтт… — наконец сказал я. — Просто всё это… странно. Этот беспорядок там… и вообще всё.
Мэтт выглядел озадаченным, словно он даже не замечал состояния своей квартиры. Мне в голову пришла мысль: может, его так называемый сосед тоже ничего не замечал.
— И… — тише добавил я, — этот тип.
— Я же сказал тебе, он мой сосед, — резко ответил Мэтт. — Когда он проснётся, я вас познакомлю.
— Он… спит? — спросил я, нервно глядя на фигуру в капюшоне. — Неважно. Мэтт, мне нужно идти. Прости, но я не могу здесь остаться.
Я повернулся к коридору. Но успел сделать лишь несколько шагов.
Мэтт был готов к этому. Он вскочил, выхватил что-то из-под диванной подушки — и прежде чем я успел среагировать, обрушил гаечный ключ мне в лицо. Из носа брызнула кровь, забрызгав стену. Два зуба разлетелись вдребезги. Всё произошло в одно мгновение — я уже лежал на полу. Мир закружился. Тёплая, металлическая кровь стекала по лицу.
— Дэн… — услышал я приглушённый голос Мэтта. — Прости… Дэн, это просьба ангела.
Я пришёл в себя, дезориентированный и оглушённый. Жёсткий свет, отражающийся от белой плитки, резал глаза. Я заморгал, пытаясь прояснить зрение — и мысли.
— Дэн, — голос Мэтта отдавался эхом, глухо, словно издалека. — Прости. Но я должен это сделать.
Я попытался поднять голову, но едва мог пошевелиться. Кровь медленно, тяжёлыми каплями, стекала изо рта и носа. Тогда-то я и понял, что мои руки связаны.
Зрение постепенно прояснялось. Мэтт сидел на краю ванны прямо передо мной. Я был привязан к батарее. Но самое страшное было не это. В дверях стояла фигура.
Белый балахон полностью скрывал её тело. Капюшон был опущен так низко, что лица не было видно вовсе. Виднелась лишь сморщенная тёмно-красная шея — словно её облили какой-то краской. Кожа выглядела древней, старой, человеческой и нечеловеческой одновременно. Ноги были скрыты под одеянием, а руки спрятаны в рукавах.
— Дэн, — снова начал Мэтт. — Ты знаешь христианскую Библию?
Я посмотрел на него. Когда я шевельнул головой, рана в носу снова открылась, и тёплая кровь потекла вновь. Я уставился ему в глаза — злой, напуганный и при этом больше разъярённый, чем испуганный. Как старый друг мог так со мной поступить?
— Значит, не знаешь, — сказал Мэтт, когда я не ответил. — Тогда я расскажу тебе одну историю. Историю Авраама.
Я не отводил от него взгляда. Ненависть внутри меня горела, как огонь. Как я мог быть настолько глуп, чтобы добровольно войти в эту ловушку?
Мэтт бросил взгляд на фигуру в дверях. Она не сдвинулась с места, не издала ни звука.
— Понимаю… — тихо сказал он ей, словно прислушиваясь к приказу, который слышал лишь он один. — Тогда сделаю по-твоему.
Он встал с края ванны и подошёл ко мне ближе.
— Дэн, Авраам был готов принести в жертву собственного сына, — холодно произнёс он. — Это было испытание веры. Но скажи мне — получил ли Авраам что-нибудь взамен за своё послушание?
Я молчал. Я не понимал, к чему он ведёт и когда он вообще стал религиозным фанатиком.
— Ты тоже не знаешь ответа, верно? — мягко сказал Мэтт. — Но я был избран. Мне дали награду.
— О чём ты, чёрт возьми, говоришь? — прорычал я, выплёвывая на пол густую кровавую слизь.
— Эбигейл стало лучше, — жёстко сказал Мэтт. — Её, возможно, скоро выпишут из больницы.
Мои глаза расширились. Эбигейл — сестра Мэтта. Она годами боролась с раком. В последний раз, когда мы говорили об этом на работе, он сказал, что шансов почти нет. А теперь, спустя несколько недель, она вдруг идёт на поправку? Религиозные бредни были и так странными — но это… это было безумием.
— Дэн, — снова сказал Мэтт, выдержав паузу. — Это из-за ангела. Я приносил ему дары.
— Мэтт! — заорал я, и осознание прорезало туман в голове. — Ты сошёл с ума!
— Тихо! — рявкнул он. — У меня есть доказательства! Моя сестра исцеляется! Всё, что мне нужно было сделать, — приносить простые жертвы Богу и Его ангелу.
— Простые?! — взревел я. — Убить человека — это просто?!
— Я никого не убивал, — нервно сказал он. — Только еду… животных. Это другое.
— Ради Бога, Мэтт! — закричал я. — Тогда какого чёрта ты пытаешься убить меня?!
— Я не пытаюсь убить тебя, — тихо ответил он, снова взглянув на фигуру в белом. — Это история Авраама, Дэн. Тебе нечего бояться.
И он улыбнулся мне — мягко, почти с добротой. Словно я не был привязан к батарее в ожидании смерти.
Мэтт и странная фигура оставили меня одного. Он сказал, что пойдёт готовить алтарь. Он окончательно лишился рассудка — другого объяснения не было. А это существо в белом… оно не было его священником. Чёрт, я даже не был уверен, что оно вообще человек. Мне нужно было бежать, пока я не стал жертвенным агнцем.
Я дёргал трубу батареи, пытаясь порвать верёвки на запястьях, но они не поддавались.
— Дэн… что ты делаешь? — спокойный голос Мэтта раздался из дверного проёма.
Он стоял там и смотрел, как я борюсь с трубой. В руке у него был тот самый ключ, которым он меня вырубил. Я отпустил трубу и как мог поднял связанные руки в знак капитуляции.
Мэтт медленно подошёл ко мне. Его движения были спокойными, естественными — словно он готовился к выходным с грилем, а не к жертвоприношению. Он развязал узел и потянул меня на ноги. Руки всё ещё были связаны, но я был свободен — и не стал терять ни секунды. Я изо всех сил толкнул его. Он рухнул назад в ванну, а я рванул к двери, как перепуганный заяц.
Но едва я выбежал в гостиную и повернулся к коридору, дверь захлопнулась прямо передо мной. Было так, словно её захлопнул порыв ветра. Я схватился за ручку и дёрнул, но она не поддалась. Сама ручка словно отказалась поворачиваться. Когда я обернулся, Мэтт уже выбирался из ванны, а фигура в капюшоне вышла из гостиной. На одно короткое мгновение я заглянул внутрь — и понял, что лучше умереть, чем оказаться там.
Стены были выкрашены в красный цвет — скорее всего, кровью. Повсюду горели свечи, а с потолка свисали какие-то части животных. Но важнее всего было то, что я увидел свою сумку на диване. Внутри был мой телефон — я всегда держал его там. Одним рывком я добрался до сумки и схватил телефон. Мэтт всё ещё шатался, выходя из ванной, держась за голову. Фигура в белом ничего не делала. Она просто стояла в проёме, подол её одеяния слегка колыхался, будто от сквозняка.
Когда Мэтт сделал шаг ко мне, он вдруг замер. Было так, словно существо в капюшоне что-то говорило ему — но я не слышал ни слова. Я набрал 911, едва успев заговорить, прежде чем услышал тяжёлые шаги, мчащиеся ко мне. Это был Мэтт, он нёсся на меня с каким-то странным ножом.
Я не смог сказать в трубку много, но надеялся, что крики и борьба будут достаточны, чтобы кто-нибудь приехал. Мэтт взмахнул ножом, лезвие вонзилось мне в руку. Я закричал от боли и изо всех сил пнул его между ног. Он отшатнулся с хрипом. Он выдернул нож из моей руки, и я побежал — на этот раз в сторону кухни. Но Мэтт быстро пришёл в себя и снова бросился на меня. Мы врезались в небольшой шкаф у окна и повалились на пол.
Он схватил меня и сильно ударил в лицо. Я почувствовал, как что-то хрустнуло в носу, и кровь разлетелась по полу. Затем он начал бить меня снова и снова — по голове, рёбрам, груди — каждый удар был тяжелее предыдущего.
— Ты что, не понимаешь, Дэн?! — орал он. — Бог спас бы тебя в последний момент!
Я мог только захлёбываться кровью. Лицо превратилось в месиво, каждый удар вспыхивал в черепе вспышками света. Мэтт поднялся на ноги, вытирая пот со лба, оглядываясь в поисках ножа, который выронил.
— Чёрт тебя побери, Дэн! — кричал он. — Когда я зашёл в тот проклятый бар и увидел тебя, я сразу понял, что это Его воля! Я знал, что ты должен помочь мне! Почему ты делаешь это таким чёртовски трудным?!
Он нашёл нож, поднял его и снова сильно пнул меня. Я был почти без сознания; кровь текла из лица и из разорванной руки. Он схватил меня за ноги и потащил обратно в гостиную по полу. Сквозь мутную пелену в глазах я увидел, как мой телефон всё ещё светился на полу — линия экстренных служб была открыта.
— Помогите… — выдохнул я изо всех сил, когда оказался рядом. — Помогите…
— Бог! — заорал Мэтт. — Бог и Его ангелы! Только они могут помочь! Ты что, не видишь, Дэн?! Ангел здесь — он здесь, живёт со мной!
Он затащил меня в спальню, пропитанную запахом гнили, и ещё раз пнул, прежде чем отпустить. Фигура в белом была в комнате — или, может, парила, я уже не мог понять. Сознание ускользало, зрение меркло, и одна-единственная мысль билась в затухающем разуме: я не хочу умирать здесь.
Мэтт высоко занёс надо мной нож.
— А теперь Бог спасёт тебя, — сказал он и опустил лезвие.
Жгучая боль разорвала мне бок. Я закричал — хриплый, надломленный крик, едва сорвавшийся с горла, но, возможно, достаточно громкий, чтобы Бог его услышал.
Потому что следующим раздался другой звук — снаружи. Дверь с грохотом распахнулась. Мэтт взревел и бросился из комнаты с ножом в руке. Раздались выстрелы.
Я уставился на овечью голову, прибитую к стене. Почему-то мой угасающий разум задался вопросом, где он вообще её достал. В этом городе не было овец.
Я услышал, как в квартиру ворвались полицейские, крича, вызывая скорую. Один из них опустился рядом со мной на колени, сильно прижимая руку к моей ране, пытаясь остановить кровотечение. Его голос был спокойным, но я чувствовал, что он напуган. Я едва мог пошевелить головой, но слабо кивнул. Он что-то крикнул напарнику и выбежал.
И тогда я увидел это — край белого одеяния, вплывающий в поле зрения. Подол был грязным, облепленным грязью. А за ним… ноги. Даже сквозь туман сознания они привели меня в ужас. Они не были человеческими. Это были ноги огромного козла, чёрные копыта тихо цокали по деревянному полу.
— Мы ещё встретимся, — прошептала фигура в белом, наклонившись к моему уху.
Меня накрыла вонь — удушающая смесь крови, разложения и чего-то древнего. Где-то в глубине угасающего сознания я понял: это и было причиной всего.
— А до тех пор, — мягко сказала она, — береги себя, маленький агнец.
Когда я очнулся, то был в больнице. Все были в шоке. Никто не мог представить, что Мэтт способен так потерять рассудок. Полиция сказала, что в квартире не нашли никого, кроме него. Даже после того, как я рассказал им всё. Они утверждали, что мой разум не выдержал пережитой травмы.
Но я помню фигуру в белом. Вонь, исходившую от неё. И её ноги.
И я знаю наверняка одно: это был не ангел.
Чтобы не пропускать интересные истории подпишись на ТГ канал https://t.me/bayki_reddit
