1939 года ученик 10 класса бердичевской средней школы Платон Скрижинский планировал стать агрономом и обязательно увидеть Красную площадь. Для приобретения необходимой практики он устроился работать на опытное поле в родном Бердичеве, справедливо рассчитывая следующей весной поступить в институт, уже имея кое-какой профессиональный опыт. 28 марта 1940 года Скрижинскому исполнилось 18 лет, а уже на следующий день его вызвал военком и приказал быть в готовности для отправки в войска. Через несколько недель молодого комсомольца призывали на срочную службу в РККА. После окончания учебки Платон попадает водителем в батальон аэродромного обслуживания (БАО) в пригород Ростова-на-Дону, где его застала весть о нападении фашистской Германии на Советский Союз.
Война к Ростову приближалась очень быстро... В городе шло формирование добровольческих частей, пожилые казаки вместе с кадровыми военнослужащими и милиционерами в составе истребительных батальонов воевали с диверсантами. Рота, где служил Платон, дежурила у горкома партии. Спали в прямом смысле слова за баранкой — шла эвакуация промышленности, перебрасывались истребительные батальоны, вывозился на станцию урожай. Колеса нужны были всем и везде.
Осенью БАО перевели в глубь страны. В начале 1942 года в батальон начали поступать резервисты, а сержанта Скрижинского вместе с его уставшей полуторкой в числе других бывалых водил перевели в одну из стрелковых дивизий 6-й армии. С фронта от Платона мать успела получить только одно письмо. Это была первая и последняя весточка от сына…
Весной командарм-6 генерал-лейтенант А.М. Городняковский издал приказ о подготовке к наступлению: было решено освободить Харьков. Но Красная Армия потерпела крупное поражение. В историю эта трагедия вошла как «харьковский котел». Только по официальным данным, в нем сгорели 230-250 тысяч жизней бойцов и командиров. Сержанту Скрижинскому повезло — он не погиб в той мясорубке. Во время наступления подвозил снаряды на передовую, вывозил раненых в тыл. В конце мая дивизии стали отступать, еще не зная того, что окружены. Когда кончился бензин, один из офицеров приказал машины сжечь, а личному составу пополнить стрелковые подразделения. В пехоте Платону, как человеку физически сильному, доверили противотанковое ружье. Голодные, обескровленные роты молча пробирались на восток. В одну из ночей капитан, возглавлявший их группу, приказал разбиться на 5-6 человек и выходить самостоятельно.
Сержант Скрижинский возглавил группу в шесть человек, которую он гордо именовал взводом. Шли ночами, днем укрываясь в лощинах и оврагах, не вступая в боестолкновения с немцами – оставшиеся патроны берегли лишь на самый крайний случай. Однако вскоре немцы сумели пленить группу Скрижинского.ДЛЯ ПЛАТОНА началась эпопея военнопленного. Лагерь располагался в Польше. Каждый день пленных подвергали издевательствам, они голодали. Но несмотря на это, в среде лагерников действовала подпольная организация, имевшая связь с польскими патриотами и одним немцем-антифашистом, входившим в администрацию. Весной 1943 года Скрижинский был в принят в организацию. В 1944 году сеть подпольщиков была раскрыта, и над Платоном и его товарищами нависла смертельная опасность. Но немец-антифашист успел вывести часть людей из-под удара, переведя их в другие лагеря. В число счастливчиков попал и Платон, которого отправили на лесозаготовки в Данию.
В этом лагере Платону жилось несравненно легче. Охрану там несли мобилизованные немецкие рабочие, тайно сочувствовавшие русским. Платона, как знающего не только польский (его отец имел польские корни), но и немецкий язык, часто привлекали в качестве переводчика. Здесь, в Северной Европе, сержант Скрижинский и встретил победный май 1945-го. С членами комиссии по возвращению военнопленных у заключенных сложились ровные, если не сказать дружеские, отношения. В один из вечеров Платон, его товарищ Сергей Шелухин, попавший в плен на Днепре осенью 1943 года, и сержант НКВД из комиссии пили трофейный шнапс.
Находясь под воздействием алкоголя, сержант и рубанул свою правду: «Пока вы здесь на фрицев горбатились, мы от Днепра до Одера всю дорогу своими костями выложили». Завязалась перепалка, переросшая в потасовку, а потом и в настоящую драку. Недавних собутыльников разняли и посадили под арест. Из начальства никто в этой нелицеприятной истории разбираться не стал, так как налицо была масса служебных упущений, а просто оформили дело как нападение на сержанта НКВД, находящегося при исполнении служебных обязанностей.
Домой Скрижинский и Шелухин поехали в роли подследственных. Поразмыслив, что умирать, в общем, все равно где, ребята решились на побег. Побег удался, они все еще были в Германии, и здесь их пути разошлись: Шелухин пошел на восток, надеясь попасть в Братиславу, а Скрижинский решил пробираться на юго-запад, во Францию. Во Франции он некоторое время жил на ферме, помогая хозяевам в уборке урожая. Осенью же фермер, не желавший, чтобы у него возникли проблемы, дал Платону немного денег и объяснил, что теперь, видимо, у русского только одна дорога – в Иностранный легион. Порог вербовочного пункта Платон перешагнул у самого Средиземного моря – в Обане, местечке неподалеку от Марселя.
В 1945 году Франция вернулась во французский Индокитай. Правительством де Голля было принято решение о запрещении использовать в локальных конфликтах военнослужащих по призыву. Таким образом, легион оставался единственным соединением, на чьи плечи ложилась тяжесть войны во Вьетнаме.
«La Legion Etrangere» был развернут до ста тысяч военнослужащих, что в послевоенной Европе сделать было нетрудно. Практически каждым пятым «диким гусем» в его составе был немец, но попадались и славяне, в числе которых оказался Платон. 13-я легкая полубригада, на базе которой формировался экспедиционный корпус для отправки во Вьетнам, была единственной частью легиона, поддержавшей «Свободную Францию» и лично Шарля де Голля в выступлении против фашизма.
Возможно, это связано с тем, что начало Второй мировой бригада встретила в Норвегии, где готовилась оказать помощь финнам в войне против Советского Союза. Именно в состав этой полубригады и был зачислен легионер II класса Скрижинский. Воинская специальность Платона осталась прежняя — водитель, на сей раз ему пришлось управлять большегрузным «Шевроле» с местом приписки Сайгон. В 1946 году дела у «солдат удачи», натасканных английскими офицерами, складывались весьма успешно. Подразделения принялись за наведение порядка, который заключался в банальном расстреле десяти гражданских лиц за гибель одного военного Франции. Но, применяя эту дичайшую тактику, колониальное правительство получило от вьетнамцев не страх и покорность, а лютую ненависть. Уж кому-кому, а Платону нетрудно было сопоставить своих новых сослуживцев с теми гогочущими фашистами-мотоциклистами, что гоняли его вокруг горящего стога сена пулеметными очередями, а потом взяли в плен.
Весной 1947-го Платон, к тому времени уже вполне сносно общающийся на французском, дал понять одному «интересному» вьетнамцу, что у него нет ничего общего с легионерами и он хочет воевать на стороне партизан. Вьетнамцы некоторое время присматривались к Скрижинскому, опасаясь провокации, и даже дали ему прозвище «Тихий русский». После целого ряда проверок, убедившись в его искренности, они указали ему место явки в городе Виньлонге. 27 августа Платон в полной выкладке явился по указанному адресу и вскоре влился в ряды 307-го «непромокаемого» батальона. Так, за 15 тысяч километров от родного дома, он вновь стал «красным».
307-й батальон под командованием бывшего студента Фам Хонг Шона («Могущий погладить усы тигра») – был в то время одной из самых легендарных вьетнамских частей. Батальон принимал участие во всех знаковых операциях той кампании. Действовал он в районе Бенче и дельте реки Меконг. К слову сказать, кроме Скрижинского в батальоне воевали австриец, два немца, несколько алжирцев, один чех, два поляка и бывший гвардии сапер РККА Федор Бессмертный.
Тактика партизан была классической: днем они не отличались от общей массы местных жителей, ничем не выделяясь из толпы, а ночью брали власть в свои руки, устраивая диверсии, засады и налеты. Однажды Платону с двумя напарниками удалось захватить 37-миллиметровую пушку, после чего по Бенче поползли слухи о «белом дьяволе» в форме легионера. Хотя самого «дьявола» партизаны звали не иначе как «Тхань», что в переводе означает «Верный». Скрижинский был назначен командиром расчета захваченного орудия, временно его перевели на усиление 310-го батальона, а когда он вернулся обратно в 307-й, то уже возглавил в нем минометную батарею.
Вместе с батальоном Платон прошел путь от южного мыса Камау до Долины тростников. Вместе с вьетнамцами и добровольцами-интернационалистами он сполна познал и горечь неудач, и радость побед. К концу войны о Платоне знал весь Вьетнам. В 1948 году Скрижинский женился на местной девушке. 28 августа 1949 года у них родилась дочь Жаннин, или Анна, как ее зовут в России.
В 1954 году после победы над французами Платон Скрижинский за боевые отличия был награжден высокой правительственной наградой Вьетнама — орденом Боевой Славы. И уже в роли народного героя он перебрался на место жительства в Ханой. С женой Платону пришлось развестись, дочь он воспитывал один. Тхань был лично знаком со многими высокопоставленными чиновниками компартии, а Жаннин ходила в садик при политбюро, и можно, наверно, было считать, что жизнь удалась. Но Платона нестерпимо тянуло на Родину. Смерть Сталина сподвигла его на активные действия, и в 1954 году Хо Ши Мин лично ходатайствует перед правительством Советского Союза о возможности возвращения Скрижинского на Родину.
31 декабря Платону передали телеграмму из МИД СССР: «Товарищ Скрижинский является гражданином СССР». В июне 1955 года, едва прилетев, Скрижинский со своей дочкой и его фронтовой товарищ Федор Бессмертный со своей вьетнамской женой пришли на Красную площадь в Москве. Сбылась детская мечта Платона. По законам жанра на этом месте можно было бы и поставить точку, но для Скрижинского история не закончилась, а началось «хождение по мукам». Советское правительство, выдав Скрижинскому паспорт гражданина, больше для этого человека не сделало ровным счетом ничего. На работу он устроиться не мог — никто не отваживался взять 32-летнего мужчину, не имеющего трудовой книжки. Безработному, в свою очередь, нельзя было рассчитывать на получение квартиры: его не имели права прописать, и более того, он сам не имел права снимать жильё.
Платон с дочкой поехал в родной Бердичев. Там он узнал, что его мать умерла. Отца Платона расстреляли немцы еще в 1942-м. Так и не увидев родных, Платон оставил Жаннин на попечение тетки. Вскоре до него долетела весть о кончине его боевого товарища Федора Бессмертного. Жена Федора Нгуен Хи Винь с грудной дочерью на руках улетела в Ханой, оставив Платону все свои сбережения.
Скрижинскому удалось снять угол в подмосковном Виноградово у местной жительницы Анны Куликовой, откуда он каждый вечер ездил на Казанский вокзал разгружать по ночам вагоны. Там, на вокзале, он случайно встретил своего одноклассника, который работал на радио. Узнав историю Платона, земляк привел его на радиостанцию, где остро нуждались в людях, владеющих вьетнамским языком. Так у Платона появились нормальная работа. Понемногу жизнь у него наладилась. Скрижинский женился, сумел прописать себя и дочь Жаннин в Москве, получил наконец трудовую книжку, став обычным советским гражданином.
Скрижинского взяли на Иновещание. Там Платон Александрович отработал более четверти века до самой пенсии, на которую он вышел в 1982 году. Семья жила хорошо. Помимо основной работы супруги подрабатывали переводами французских авторов.
В общей сложности Скрижинский провоевал не меньше десяти лет, прошел плен, две войны и службу в трех армиях, но до сих пор не считается ветераном. По принятым в стране законам он не является участником Великой Отечественной войны, так как был в плену, не имеет он и статуса воина-интернационалиста, так как считается, что до 1960 года советские граждане никакого интернационального долга не выполняли. Во Вьетнаме же его знают несравненно лучше, чем на Родине. Он главный герой двух повестей, о нем снят документальный фильм, а после победы Вьетнама над США он ездил в Ханой по приглашению генерала Фам Хонг Шона, своего бывшего комбата. Скончался Платон Александрович 28 марта 2003 года на больничной койке одной из московских клиник…
