🥋 Российские дзюдоисты одержали яркую победу на турнире Большого шлема в Абу-Даби, выиграв медальный зачёт. На счету наших атлетов шесть наград: 2 золота и 4 серебра. Это не просто победа, а символ триумфального возвращения российских спортсменов на мировую арену под своим флагом и гимном. Поздравляем!
«Гордость – это низменное чувство. Почему вы хотите гордиться заводом, который к вам никакого отношения не имеет.»
Я-то хочу, но поводов нет.
Помимо литературной деятельности я играю в баскетбол. Одни игроки в этом спорте забрасывают мячи в корзину. Другие стараются им не мешать и делают важную, но незаметную работу: защищаются, совершают подборы, перехваты, точные передачи, двигаются с мячом или без. Иными словами, поддерживают необходимый темп игры, чтобы в итоге команда стала чемпионом.
Бросок у меня паршивый, поэтому в спорте я чаще на вторых ролях.
А что же литература?
Словами я бросаюсь бодрее, чем мячом, поэтому есть чем похвастаться. То в жюри позовут. То в "Экранизации" победишь. То в финале конкурса засветишься или в сборнике опубликуют. Писать я, конечно, горазд.
А еще я горазд редактировать. Работать в команде с писателем и быть при этом на вторых ролях. Давать ценные рекомендации и советы. Вникать дотошно в замысел и не портить авторский стиль. Обращать внимание на удачные решения и подсказывать, где писатель дал слабины.
Перехватить рассказ за день до дедлайна. Оперативно обыграть соперника на подходе к конкурсу. Удалить неудачную фразу и заменить на емкую, точную, чтобы наверняка передать авторскую мысль. И в последний момент вернуть рассказ автору, чтобы он совершил свой победный бросок.
Рассказ летит в отборочный тур Кубка Брэдбери...
И мой клиент побеждает! Уверенное серебро в финале.
Трибуны орут. Автор купается в лучах славы. Редактор гордится и прячется в тени.
А там, в тенях, я незаметно подхожу к тебе — другому писателю — и, откинув страничку толкового словаря, чуть склонившись к самому уху, спрашиваю:
«Пс-с... Хочешь повысить шансы на успех?»
_________________________
На фото ниже писатель и его редактор пропивают гонорар и показывают диплом, а старичок одобряет отредактированные тексты:
Командная работа
Серебрянная медаль
Обличение самого себя – самый быстрый способ получить суррогат чувства собственного достоинства. Те люди, кто почти, но еще не совсем, утратили чувство собственного достоинства, в целом имеют очень сильную потребность в самопорицании, поскольку это самый доступный способ притупить мучительную боль от ощущения никчемности и ничтожности. Это как если бы человек говорил самому себе: «Я, должно быть, чего-то стою, если так сильно достоин порицания» или «Посмотрите, какой я замечательный: у меня такие высокие идеалы, и мне так стыдно за себя, что я до них не дотягиваю». Один психоаналитик однажды намеренно подчеркнул, что когда кто-то в психоанализе долго критикует себя за ничтожные прегрешения, ему хочется спросить: «Как думаете, вы кто?» Люди, занимающиеся самобичеванием, очень часто стараются показать, насколько они важны, что Богу есть до них дело, чтобы даже наказывать их.
И таким образом, в большинстве случаев самопорицание – это ширма, прикрывающая высокомерие. Те, кто думают, что преодолели гордыню через самопорицание, могут поразмыслить над следующим высказыванием Спинозы: «Тот, кто порицает себя, – следующий за гордецом». В Древних Афинах, когда один политик в попытке получить голоса трудящихся появился в скромных одеждах с огромными дырами, Сократ вскрыл его «маскировку» восклицанием: «Ваше тщеславие проглядывает сквозь каждую дырку вашего одеяния».
В большинстве случаев механизм самопорицания в наши дни можно наблюдать в психологических депрессиях. Например, ребенок, ощущающий, что его не любят родители, всегда может сказать, обычно – самому себе: «Если бы я был другим, если бы не был плохим, то они бы меня любили». Посредством этого он избегает встречи с ужасом и полной силой понимания, что он нелюбим. Так же и со взрослыми: если они обвиняют самих себя, то им не надо в полной мере испытывать боль от изоляции и опустошения, а факт, что их не любят, в этом случае не подвергает сомнению их ощущение собственной ценности как личностей. Поскольку они всегда могут сказать: «Если бы не тот или этот грех или плохое поведение, то меня бы любили».
В наш век пустых людей повышенный интерес к самопорицанию похож на хлестание больной лошади: этим достигается временный прогресс, но и приближается конечный коллапс достоинства личности. Суррогат самопорицания вместо самоуважения дает отдельной личности способ избежать открытой и честной конфронтации с собственными проблемами изоляции и никчемности и способствует псевдосмирению вместо честного смирения того, кто стремится реалистично оценить свою ситуацию и конструктивно сделать все от него зависящее. К тому же суррогат самопорицания дает человеку рациональную базу для само-ненависти и таким образом еще усиливает его тенденцию ненавидеть себя. И поскольку обычно можно провести параллели между отношением одного человека к другим и его отношением к самому себе, то скрытые тенденции к ненависти к другим людям у такого человека тоже получают дополнительную рационализацию и усиление. Переходы от ощущения своей никчемности к самоненависти, а оттуда – к ненависти по отношению к другим – совсем не большие.
/Ролло Мэй/
Невротизированный человек обычно умаляет именно те способности, с помощью которых он наиболее страстно жаждет достичь успеха. Если его честолюбие связано с интеллектуальной сферой, то инструментом служит интеллект и поэтому умаляется он. Если его честолюбие связано с эротической сферой, то средствами служат внешний вид и обаяние и поэтому умаляются они. Эта связь настолько обычна, что, зная, в чем именно человек склонен принижать себя, можно определить, где сосредоточены его главные честолюбивые устремления.
Микро или макро юбилей!
