У родителей было два участка, небольших, десять и двенадцать соток. На одном был яблоневый сад, малина, груши, абрикос, черешня, смородина, крыжовник. На другом сажали... угадайте, что? Ясень перец, картоху, будь она неладна. Сажали примерно шесть мешков семенного материала, опрыскивали, окучивали, пололи, и выкапывали... угадайте, сколько? Шесть, ну семь мешков картошки. Но уже вперемешку, большую и маленькую. Тратили на это уйму времени, жгли бензин в поездках. Почвы у нас глинистые, картошке на ней расти тяжело, она любит песчаники. Культивировать её не было смысла. Но родителям, выросшим в деревне, сама мысль о том, что земля может пустовать, была неприемлема.
В общем, каждый сезон был каторжным. Ебашили мы всем семейством, мать с отцом, и я с братом, до упора. С ничтожным выхлопом.
Я как-то подсчитал, что за те средства, время и здоровье, что мы тратили на эту комедию, осенью можно было сделать закупку картохи на две зимы.
Родители со временем состарились, мы с братом выросли. Однажды отец сказал, что больше не может работать, силы уже не те. И потом скоропостижно скончался, царство ему небесное. Но матушка не пустила картошечное дело на самотёк, мы с братом стали её рабсилой. Один год выезжала с нами, и гоняла нас. Через год и она ослабла. Решила руководить нами из дома. Но тут я уже сказал своё твёрдое "нет". Брат присоединился ко мне.
Мама долго возмущалась, плакала, требовала, но мы ушли в глухой отказ. Осенью с братом съездили в соседний совхоз, купили эти пять ёбаных мешков за копейки, ещё один мешок завскладом, мой пациент, зарядил бесплатно.
И в следующие годы поступали также.
А что с участками? "Картофельный" продали, купили гараж. А яблочки выращивали ещё долго. Там хотя бы за бо́льшую часть урожая легко можно было выручить неплохие деньги.