Лир прижался спиной к холодной стене хранилища данных, пытаясь заглушить кашель. В легких щекотали кристаллические споры — побочный эффект жизни в Нижних Кузнях, где воздух был гуще машинного масла. Его звукозацеп, самодельный браслет из обсидиана и квантовых чипов, мерцал тревожным багровым — значит, сканеры Синдиката уже близко. Пятнадцатилетний генраторщик провел языком по потрескавшимся губам, вспоминая, как три часа назад старуха Зора впилась в него всеми четырьмя руками: «Украдешь ядро из Хранилища Памяти — и твою душу продадут на аукционе демонов!». Но когда на кону стояла сестра, застрявшая в цифровом чистилище после провалившегося взлома банка времени, даже демоны казались скучной бюрократией.
«Идентификация провалена» — заскрежетало устройство на двери. Лир выдернул из кармана кристалл с черным дымом внутри — украденный у алхимика-некротехника неделю назад. Он ударил по нему звукозацепом, высекая ноту «до-диез», и дверь взорвалась осколками пожирающей тьмы. Внутри, среди мигающих серверных стоек, висело то, за чем он пришел: сфера из жидкого серебра с пульсирующим шрамом — Ядро Памяти Аэлиона, где хранились души тех, кто не смог заплатить за продление лицензии на бессмертие.
«Не двигаться!» — свет прожекторов разрезал темноту. Лир обернулся и застыл: перед ним стояли не патрульные дроны, а двое детей в плащах из голограммной ткани. Мальчик лет десяти держал пистолет, собранный из частей дрона-мусорщика, а девочка с фиолетовыми глазами мутанта навела на него вибрирующий камертон. «Положи ядро, синтетик, — просипела она. — Это не твое».
Лир фыркнул, пряча сферу за спину: «Вы даже не знаете, что это. Я спасаю...».
— Семью? — перебила девочка, и ее камертон загудел низкой нотой. — Все здесь спасают кого-то. Но Ядро — не лекарство. Это приманка Синдиката.
Сердце Лира пропустило удар. Он вспомнил, как нашел координаты хранилища в нейросети — слишком легко, будто кто-то... подставил. Внезапно стены задрожали, и потолок рухнул, погребая все под облаком обломков.
Доктор Вейра сбросила сгоревший противогаз, вглядываясь в треснувший экран детектора аномалий. Показатели зашкаливали: в секторе 19-бис, официально заброшенном после Резонансного Инцидента 207-го цикла, кто-то активировал протоколы древнего ИИ — того самого, что когда-то едва не превратил Аэлион в гигантский двигатель для межзвездных кораблей. Ее пальцы нервно пробежали по шраму на шее — подарку от последнего «пациента», который оказался киборгом-терминатором с кристаллами вместо костей.
«Вот же святой Гефест...» — она увеличила изображение с камеры-мухи, запущенной в вентиляцию. На экране мальчишка в рваном плаще сражался с... детьми? Нет, присмотревшись, Вейра заметила неестественную плавность их движений. Големы. Кто-то оживил керамику и сталь, вдохнув в них души через черный рынок нейроинтерфейсов.
«Лаборатория, режим боя», — бросила она через плечо, и помещение ожило: роботы-пауки с рунами на брюшках зашипели, заряжая глаза лазерами, клетка с элементалем молний раскрылась, выпуская существо, похожее на живой ураган. Вейра схватила хроно-пистолет и модифицированный посох с кристаллом Хаоса — реликвию времен, когда она еще носила мантию Архимага Техномантии.
— Пора навести порядок. — пробормотала она, шагнув в телепорт.
Лир вылез из-под обломков, выплевывая кровь. Големы-дети приближались, их кожа трескалась, обнажая шестеренки и плазменные жилы. «Сдавайся. — монотонно повторила девочка. — Синдикат обещал вернуть наших родителей».
Парень замер. Их родители... Значит, големов создали из сирот, чьи семьи забрало Ядро? Он сжал сферу, чувствуя, как холод серебра прожигает перчатку. Если Вейра права, и Синдикат намеренно подбрасывает надежду, чтобы выманивать бунтарей...
— Я не отдам его Синдикату... — выдохнул Лир. — Но если вы поможете мне, мы взломаем Ядро и освободим всех!
Големы замерли. Мальчик опустил пистолет: «Не можем. Наши ядра...».
Он не договорил. Стена взорвалась, и в облаке плазмы появилась Вейра верхом на элементале молний. «Отойди от детей, синтетик!» — ее посох выстрелил лучом, который Лир едва успел отразить звукозацепом. Ударная волна швырнула его к стене.
— Не слушай его! — перекрыла его голос девочка-голем, внезапно оживившись. — Он украл Ядро, чтобы продать Гильдии Звукопевцев!
Вейра взвела курок: «Опять ты, крыса? Сколько миров должен разрушить твой „гений“?».
Лир в отчаянии ударил звукозацепом по Ядру. Серебряная сфера взревела, выпустив шквал воспоминаний — тысячи голосов закричали в унисон, а голограммы умерших заполнили комнату. Големы упали, схватившись за головы, а Вейра застыла, увидев среди образов... себя. Себя двадцатилетнюю, подписывающую договор с Синдикатом.
— Это... мои пациенты... — прошептала она, глядя на голограммы людей, чьи души она переносила в новые тела по приказу Синдиката. — Я думала, их отправляют в Райские Сферы...
Лир, стиснув зубы от боли, поднялся: «Они стали топливом для ваших машин. И сейчас то же самое происходит с...».
Сирены взвыли громче. Пол начал проваливаться, открывая вид на Нижние Кузни — кипящий котлован, где гигантские механизмы переплавляли кристаллы с душами в энергию. Лир увидел сестру — ее силуэт мелькнул в потоке душ, втекающих в трубу реактора.
— Алиса! — он бросился вперед, но Вейра схватила его за плащ.
— Ты с ума сошел? Это ловушка! Синдикат...
— Мне плевать! — вырвался Лир, выхватывая из кармана кристалл с черным дымом. — Я остановлю их, даже если придется разорвать реальность!
Он ударил звукозацепом по кристаллу, спев ноту, от которой треснул пол. Вейра, големы и обломки полетели вниз, к кипящим котлованам, а Лир прыгнул за ними, прижимая к груди Ядро и крича сестрин имя сквозь рев машин.
Очнулся он в клетке из резонирующего стекла. Сквозь матовые стены виднелась лаборатория, наполненная кошмарами техномагии: здесь скрещивали демонов с дронами, выращивали кристаллы из костного мозга, а в огромных колбах плавали гибриды людей и рептилоидов. За столом с голограммами стоял человек в костюме из жидкого золота — Директор Синдиката Сфер, чье лицо постоянно менялось, как неустойчивая голограмма.
— Лирусик, — голос Директора звучал как сотня шепотов, — ты превзошел ожидания. Благодаря твоему маленькому бунту, мы получили столько душ... и даже доктора Вейру.
Он кивнул на соседнюю клетку, где женщина висела в паутине энергетических нитей.
— Отпусти их! — Лир ударил по стеклу, но звукозацеп молчал. — Твое Ядро... я его уничтожу!
Директор рассмеялся: «Дорогой, Ядро — лишь антенна. Настоящее хранилище там». Он указал в окно, и Лир почувствовал, как стынет кровь. Над Аэлионом, медленно вращаясь, висел новый спутник — гигантский кристалл, в котором мерцали миллионы огоньков. Души.
— Зачем? — прошипела Вейра, вытирая кровь с губ.
—Чтобы достроить Арку, — Директор подошел к карте вселенной, где десятки миров были соединены силовыми линиями. — Мост между измерениями требует энергии. И кто, как не отвергнутые души, станет идеальным топливом?
Лир плюнул в стекло: «Ты сумасшедший».
— Скорее — гений, — Директор достал пульт с красной кнопкой. — Но хватит болтовни. Пора завершить ваш квест.
Он нажал кнопку, и клетки открылись. Лир бросился к Вейре, но пол исчез, и они полетели в трубу, ведущую прямо к сердцу реактора — гигантскому кристаллу, где среди энергетических вихрей металась Алиса.
— Соединяйтесь с любимыми! — смех Директора эхом раскатился за ними.
Вейра первой пришла в себя. Они висели в центре реактора, окруженные душами, чьи крики сливались в оглушительную симфонию боли. Лир, обожженный энергетическими разрядами, тянулся к силуэту сестры, но цепи из света сковывали движения.
— Слушай, — Вейра перерезала энергонаручники звуковым клинком с браслета. — Я знаю, как их остановить. Но потребуется... жертва.
Лир повернулся, видя в ее глазах нечто большее, чем отчаяние. «Нет. Есть другой способ...».
— Нет! — она схватила его за плечи. — Твой звукозацеп... он может резонировать с кристаллом. Если я направлю через себя энергию душ, ты сможешь усилить сигнал и взорвать реактор.
— Я должна исправить то, что натворила, работая на них. — Вейра достала из кармана крошечный кристалл — тот самый, что Лир когда-то украл у гномов. — Возьми. Он содержит протоколы древних — музыку Раскола.
Лир сжал кристалл, и видения хлынули в сознание: когда-то магия и техника были единым языком, а миром правила гармония звуков. Пока алчные не разбили сердце бога, создав Синдикат.
— Нет жертв, — прошептал он, замечая вдалеке големов, которые цеплялись за обломки. Даже Директор, этот монстр... был когда-то человеком, чью душу исказила власть. — Мы играем вместе.
Он воткнул кристалл в звукозацеп и ударил по нему. Музыка Раскола, давно забытая мелодия единства, рванула наружу. Реактор вздрогнул, и цепи рассыпались.
— Безумец! — заревел Директор, его голограмма начала распадаться.
Лир схватил руку Вейры и Алисы, чувствуя, как кристалл впитывает их энергии — техномагию, человечность, даже боль. Звук нарастал, вырываясь за пределы реактора. Големы подхватили мелодию, наполняя ее механическими голосами. Души в кристалле запели.
Когда нота достигла пика, реальность разорвалась.
Онис стоял на краю обрыва, наблюдая, как над Аэлионом рождается новое солнце. Мальчишка-мутант с крыльями из голограмм дергал его за рукав: «Смотри! Мосты восстанавливаются!».
И правда — Дрожащие Мосты, веками висящие на невидимых нитях, теперь искрились золотым. По улицам, где вчера бушевали бои, текли реки света, а в небе вместо спутника Синдиката сиял гигантский кристалл, ставший символом надежды.
В сердце города, где раньше стоял реактор, теперь росло Древо Звуков — сплав технологии и магии, чьи ветви пронизывали миры. У его подножия, в толпе бывших врагов — техномагов, големов, мутантов — стоял Лир. Его звукозацеп, теперь вросший в кожу, светился тем же золотом, что и кристалл над городом.
— Ты все еще думаешь, что это победа? — Вейра, с седым теперь локоном, подошла, держа чашку с дымящимся эликсиром.
Он посмотрел на сестру, что играла с детьми-големами, чьи тела теперь обрели человечность. На старуху Зору, чинящую протез бывшему Лорду Рун. На небо, где три луны выстроились в аккорд.
— Это не победа. — улыбнулся Лир. — Это первая нота.
Где-то в высоте, в ветвях Древа, запел ветер — древний мотив, который когда-то называли Музыкой Сфер. И весь Аэлион, от Глубинных Шпилей до Нижних Кузен, подхватил его.
