-...Вы художника Сурикова видели что-нибудь?
- Ну еще бы, Сурикова! "Боярыня Морозова", например.
- Хорошо "Боярыня Морозова",- прервал Сыромолотов. - Вы там хорошо на этой картине всмотрелись в дугу,
- В дугу?.. Я помню там сани, эти, как их называют, розвальни, что ли...
- Ну вот, сани, а над лошадью дуга, и дуги этой, вы, значит, не помните, не обратили на неё внимания - дуга и дуга. А сам Суриков, Василий Иваныч, мне рассказывал об этой дуге вот что... "Кажется, не всё ли равно публике на выставке картин, какая именно у тебя там дуга, - так мне говорил Суриков, - да ведь мне-то, художнику, не всё равно! Представляется мне дуга с цветами, до того ярко представляется наяву, что и во сне её вижу, а выйду на базар ли, где подвод много, на Сенную ли площадь, все до одной дуги пересмотрю, нет, не те!"
...- Отчего же он сам не раскрасил дугу, как хотел? - спросил старик.
- Вот в том-то и дело, что ему нужно было прежде самому поверить, что такая дуга могла быть именно тогда, когда везли боярыню Морозову, в старину то есть... Отсебятины он не хотел допускать, Суриков: он был начитан тогда в историке Забелине, - ну и вот, историческую правду должен был, конечно, сочетать с правдой художественной... "Таким образом, - говорил он мне, целых три года искал я эту дугу... Выхожу я как-то на рынок, и что же вы думаете... Стоит лошадь выпряженная и жуёт сено, и около неё никого нет, но зато... зато, вы представьте только радость мою: дуга!.. Вот она, та самая, которая мне снилась столько раз, - стоит прислонённая к стене. Харчевня там, что ли, была, говорит какая или контора, чёрт её знает, только дуга, - моя дуга! - вот она, стоит! И все цветы на ней точь-в-точь как надо, и облуплена-то она, - старая ведь дуга!.. Цоп я её, эту самую дугу, и пошёл!.. Понёс, говорит, я эту дугу, прямо ног под собой не слышу от радости и ничего уж больше кругом не вижу: дуга у меня в руках, - чего мне ещё надо?.. Вдруг крик неистовый: "Стой! Эй!.. Ребята, держи его! Дугу упёр!.." Оглянулся я, вижу, бегут ко мне от этой самой - харчевня она была или контора какая... Сначала двое, потом ещё двое, орут несудом... Остановился я. Подбегают. Конечно, сверкание глаз, и скрип зубов, и уж кулаки наготове. Я им, конечно, всё в радости той обретаясь: "Сколько, говорю, дуга стоит - покупаю". Ну, тут, с одной стороны, на жулика я всё-таки не был похож, и одет прилично, а дуге этой - полтинник цена, и то в базарный день. Как кулаки не сучили, а всё-таки раз человек сказал: "Покупаю", - у всех думка является: сорвать с него! Один кричит: !Трёшницу давай!", другой: "Чево трёшницу - пятёрку!" А хозяин этой самой дуги откуда у него и голос такой бабий взялся - как завизжит, точно над покойником: "Красную бумажку давай, ни в жисть не отдам за пятёрку!" Вытащил я кошелёк, посмотрел, есть ли у меня там десять рублей, вижу - есть, протянул ему: "На, брат, тебе, раз ты оказался такой счастливый!" Он даже и шапку снял при таком обороте дела, а я с дугой к себе домой. Прямо, можно сказать, не шёл, а на крыльях летел..." Вот как далась Сурикову дуга на его "Боярыне Морозовой".
С. Н. Сергеев-Ценский "Пушки выдвигают"
