Облупленная штукатурка потолка, таракан, бегущий деловой походкой по выкрашенной голубым стенке и стойкий запах хлорки со спиртом недвусмысленно подсказывал, что я снова в больнице. Причём самой обычной. Читающий какой-то бульварный детектив милиционер, сидящий у входа на стуле, поднял на меня глаза, заметил, что я очнулся и постучал в дверь три раза. Решив попытать счастья, я спросил:

- Командир, где я?

- Разговоры запрещены! - сухо отрезал тот.

Что и следовало ожидать. Приподняв одеяло, я заглянул под него и увидел плотную повязку на своём левом бедре. Попробовал шевельнуть - больно. "Гайка", сука такая, хоть и жирный как боров, но стрелять умеет. Жутко болела голова, но повязки на ней не было, лишь блямба из бинтов, ваты и пластыря на затылке. Чем это меня, интересно? Подозреваю, что рукояткой пистолета. Хотя могли и каблуком берца залепить.

- Товарищ младший лейтенант, - осипшим от жажды голосом попробовал я ещё раз наладить контакт с ментом, - ну хоть водички налей, пожалуйста!

Милиционер мгновение подумал, словно не решаясь, но всё же встал и подошёл к столу, на котором стояла простая алюминиевая кружка, взял её и протянул мне. Оперевшись на локти я приподнялся, зашипев от стрельнувшей в ляжке боли, взял кружку и выпил залпом. Вода отдавала железом. Не ведомственный сервис, ох, не ведомственный. Интересно, почему? Уволен "задним числом"?

Дверь в палату открылась и вошли Игорь Сергеевич с каким-то "фэбосом" по форме в звании капитана юстиции. Без приветствий и заботы о моём здоровье, Игорь сходу начал:

- Георгий Алексеевич, это следователь, Константин Михайлович, он ведёт дело о гибели Александра Семёновича Шимановского. Понимаю, что может быть сложно по состоянию здоровья, но постарайтесь всё-таки ответить на его вопросы.

Шимановский значит... Теперь понятно, почему его позывной Шаман. Внезапно, как искра, сверкнула мысль - а не на меня ли его убийство хотят "погрузить"? Идеальный кандидат, получается. Ну уж нет, хрен вы угадали, ребятки.

- Если это допрос, то я отказываюсь давать показания по состоянию здоровья, а также нуждаюсь в юридической помощи, - просипел я.

Хорошо, что мент здесь. Так себе свидетель, конечно, но лучше, чем ничего. Игорь Сергеевич хотел что-то ответить, но капитан перебил его:

- Товарищ подполковник, со всем уважением, но я прошу вас оставить нас с Георгием наедине. И товарища младшего лейтенанта захватите с собой.

Игорь поджал губы, но всё же согласно кивнул и пошёл к двери. Милиционер, козырнув капитану, направился за ним. Дверь закрылась и мы остались со следователем в палате одни.

- Георгий Алексеевич, я понимаю ваше напряжение. Вы человек не глупый и, наверняка, уже оценили обстоятельства произошедших событий, которые складываются не в вашу пользу. Два человека выпивают в одном гараже, один уезжает на чужой машине без документов, второй лежит с ножом в сердце, свидетелей нет. Признаюсь честно, в подобном положении я бы тоже не раскрывал рта лишний раз, потому что картина, как будто, на лицо. Однако, в нашем случае, речь идёт не о бытовой "мокрухе" на почве конфликта между алкоголиками, в которой и разбираться бы никто не стал. Офицер ФСБ убит, курсант дискриминирован - эта ситуация многим на руку. Дело не только в особой секретности вашего подразделения. Внутри страны у нас достаточно врагов среди тех, кто формально считается своим. Я не могу с лёгкостью снять с вас все подозрения, но и уцепиться за самую простую версию, как за единственную - тоже не могу. Поэтому, Георгий Алексеевич, расскажите без протокола, что происходило на самом деле.

Я молчал, вспоминая детали событий и взвешивая "за" и "против". Шаман говорил, что нас нашли. Кто нашёл? Очевидно те, кого он скидывал с "хвоста", то есть свои. Если его убили коллеги по цеху, то зачем тогда следователю слушать мою версию? Чтобы сделать более качественную "липу", в которой не будет противоречий? Или он действительно не в курсе дела и пытается разобраться? Что ж, была не была:

- В общем, мы с Саней утром взбучку получили от начальства хорошую. Ему сказали по собственному писать, а меня просто оттянули на ковре, как девочку лёгкого поведения. Ну, встретились после всего, по тосковали, разговорились. Суть да дело - вспомнили прошлое, решили посидеть, помянуть боевых товарищей, да за знакомство без галстука, так сказать, выпить. Поехали к нему в гараж, бахнули спирта. Ему ничего, а мне без закуски как-то не очень пошло. Я и предложил в магазин скататься, взять пожевать чего-нибудь, да водки нормальной в конце концов. Он ключи мне кинул и говорит: "Ты езжай, Гоша, тогда сам. Бери на свой вкус, а я гараж протоплю, а то зябко". Я из гаража выхожу - а там "синяк" какой-то старый трётся, канючит, чтоб похмелили. Я его послал на три буквы, сел в машину - а на выезде с массива "гайки" остановили. Начали денег трясти, а у меня нету сколько им надо. Один из них пошёл в гараж, Саню на "штраф" уговаривать и заверещал, как юная гимназистка, что труп лежит. Я туда бегом, увидел, что Саня "двести", а потом меня подстрелили и вырубили. Вот и всё, собственно.

- Что за дед? Как выглядел? - капитан внимательно посмотрел на меня.

- Не высокий, заросший весь, как чёрт, в обносках каких-то. Может бомж вообще. Он, кстати, Саню по имени назвал, так что местный какой-то, наверное.

- И куда он делся?

- А хер его знает! Пока ехал, видел его в зеркала. А потом не знаю, куда пропал.

Следователь задумался секунд на десять, после чего спросил:

- Допустим, дед... Как вы считаете, мог дед убить Александра? Только честно.

- Если честно, то не думаю, - не пытаясь хвататься за соломинку, ответил я. - Со спины ещё может быть, да и то вряд ли. Он хиленький, пропитый, ну куда такому с одного удара ножа здорового мужика завалить?

- И не такое бывало. По имени назвал, говорите? Опишите детальнее внешность, пожалуйста...

******

Мы беседовали со следователем около часа. До мелочей расспросив про деда, про сотрудников ГАИ и про обстановку в гараже, он наконец оставил меня в покое. Естественно я умолчал подробности разговоров - пусть роются в том, что я дал. Если это всё не имитация деятельности с заранее известным результатом, в котором всех собак скинут на меня - может чего и найдут.

Мент не вернулся и я лежал в гордом одиночестве и скуке, изредка разбавляемой санитарками и медсёстрами. Эти хотя бы были общительными и я узнал, что нахожусь в первой городской больнице Новосибирска. Привезли меня три часа назад, извлекли одну пулю, две прошли по касательной, кость целая. На затылке гематома от удара тупым предметом, ничего серьёзного, в целом.

Я упросил принести мне что-нибудь интересного почитать, чтобы отвлечься от дурных мыслей, и девочки заботливо раздобыли мне книгу с названием "Волкодав" авторства Марии Семёновой. С первых страниц я зачитался и не заметил, как пролетел остаток дня. В палате начало темнеть. Отложив книгу, я только собрался подремать, как в палату словно вихрь ворвался Игорь Сергеевич.

- Хватит загорать, Георгий Алексеевич, переезжаем.

- И вам "здравствуйте" и "доброго здоровья", товарищ подполковник.

- Некогда любезности разводить, надо ставить тебя на ноги. Едем в наш госпиталь. К утру будешь как новенький!

******

Мне снился кошмар, в котором я блуждал по каким-то чёрным тоннелям, натыкался на разные двери, заходил в них и вновь попадал в темноту. Так длилось до бесконечности, пока я не открыл очередную дверь и не столкнулся нос к носу с Шаманом. Он смотрел укоризненно на меня и что-то тихо шептал. Я попытался прислушаться и от этого сосредоточения проснулся.

- Твою душу мать! - вырвалось из меня, как только я открыл глаза. Надо мной стоял Вася и лупил на меня своими чёрными глазами. Губы его не шевелились, но из рта доносился монотонный, тихий шелест белого шума.

- Тебе чё надо? Чего пугаешь?

Вася повернулся спиной ко мне и направился к стене возле второй койки. В палате было темно, только свет луны слегка освещал её сквозь окно. Стоп...

"Здесь всегда осеннее утро. Очень стабильная симуляция", - вспомнились мне слова Игоря Сергеевича. Теперь же за окном была глубокая ночь, безоблачное звёздное небо и полнолуние. Леса не было - лишь чистое поле до самого горизонта, поросшее травой.

Вася поднял руки вверх и сменил шипение на низко утробный гул. Затем он начал двигать ими, будто разводя шторы. На стене прорезалась чёрная полоса вслед за движением его рук. Когда линия стала примерно с метр, симбиотик развернул кисти друг к другу и начал движение вниз. От краёв полосы начали опускаться параллельные линии. Вася присел, доведя руки до пола и начал их сводить. На стене отобразился ровный, чёрный прямоугольник. Закончив фигуру, симбиотик выпрямился, подошёл ближе к стене и приложил ладони внутри прямоугольника. От рук разошлась тьма и постепенно заполнила очертания фигуры. Гул усилился, по рисунку прошла волна. Затем ещё одна и ещё, и ещё, с нарастающей частотой. Когда прямоугольник покрылся мелкой рябью частых волн, от ладоней Васи пошли змейки светлых трещин, будто камнем попали в стекло. Они расширялись и раскрашивали фигуру. Сквозь рябь я разглядел проявляющиеся доски, массивные петли... Он делал дверь!

Когда последний тёмный участок закрасился, симбиотик сделал шаг назад и опустил ладони. Волны пропали, гул снова сменился на белый шум. Вася повернулся ко мне и застыл.

- Мне войти? Ты куда-то меня зовёшь?

Ответа не было, но мне показалось, что шелест на мгновение изменил тональность, словно симбиотик ответил "да".

Не могу сказать, что мне очень хотелось идти в неизвестность в больничной пижаме и тапочках. Да и вообще, честно говоря, сердце стучало отбойным молотком в груди, но чутьё подсказывало - если не войду, то упущу что-то важное. "Тебе ездят по ушам",- говорил в гараже Шаман. Быть может там правда?

Я подошёл, потянул ручку и распахнул дверь на всю ширину. За проёмом оказались тесные сени, будто в старом деревенском доме. Сразу за ними шла следующая дверь. Войдя, я потянул её, но она не поддалась.

- И что? - обернувшись на Васю, я не понимающе смотрел него, но тот стоял в той же позе и продолжал монотонно шипеть.

Стоп... Подвал, библиотека, церковь - везде перед входом во внутрь был какой-то участок между двух дверей. Пока Саня не закрыл дверь шкафа изнутри, проход в библиотеку не появился. Я вернулся, взял первую дверь за ручку и вновь зашёл, закрывая её за собой. Теперь вторая дверь легко поддалась.

Я оказался в просторном, пустом помещении. Стены из брёвен, дощатые пол и потолок, небольшие окна, сквозь которые ничего не было видно, словно они...

- Матовые... - вслух прошептал я сам себе.

За моей спиной раздалось знакомое шипение.

- Это тот самый дом, первая аномалия? - спросил я у невесть откуда появившегося Васи.

Снова на мгновение изменилась тональность.

- Тут пусто. Что ты хочешь мне показать?

Симбиотик медленно вышел на центр помещения и развёл руки. Стены задрожали и начали искажаться. Сквозь рябь на них начали проступать двери. Множество дверей: деревянные, железные, ветхие и совсем новые, старинные резные и безликие гладкие, покрытые лаком, ржавые и блестящие свежей краской... Они быстро заполнили всю ширину стен и начали проявляться накладываясь друг на друга. Вася опустил руки и двери стали постепенно исчезать. Искажение угасало и, когда на стенах осталось чуть более десятка дверей, исчезло полностью. Всего я насчитал пятнадцать оставшихся проходов. Симбиотик направился к двери, обитой коричневым дермантином и остановился возле неё.

- Теперь сюда?

Перехода не было, что меня очень удивило. Дверь вела сразу в просторную и светлую "сталинку".

Квартира напоминала музей эпохи сороковых годов. Низко висящие над столами абажуры, кустарные шторы, старинные, дореволюционные шкафы и комоды в перемешку с простой, строгой и лаконичной мебелью. Моё внимание привлёк лакированный секретер, украшенный резной деревянной вязью. Возле него стояла тумбочка с огромным граммофоном. Я такие только в кино видел. На секретере лежала не подписанная пластинка без обложки и больше ничего. Повертев её в руках, я не заметил ничего странного. Вообще вся квартира выглядела вполне настоящей. Проснись я в такой - далеко не сразу бы понял, что в ней что-то не так. Разве что окна. Они были матовые, как в доме, разглядеть сквозь них что-либо не получилось. Дверь на балкон не открывалась. Я побродил ещё немного по квартире, заглянул в шкафы и комоды, но ничего интересного больше не обнаружил. Вернувшись к грамофону, я снова взял в руки пластинку. Может послушать? Не зря же тут только она лежит.

Никогда не имев дело с граммофонами, я вспоминал разное кино, где герои их запускали. Так... Тонарм с иглой отводим, пластинку сюда, иглу на первую бороздку - с этим всё понятно, тоже самое, что в проигрывателе Вега, который был у меня в восьмедисятых. Но как его запустить? Я помнил, что нужно куда-то вставлять ручку и затягивать пружину, чтобы пластинка заиграла и даже нашёл отверстие на корпусе, но самой ручки не было.

Я вновь пошёл по комнатам, открывая все ящики, заглядывая на шкафы и под комоды - ничего...

Так, Гоша, стоп, это аномалия, а не настоящая квартира. Раз ручки нет, значит нужно запустить алгоритм, чтобы она появилась. Подумав над вариантами фраз, я выбрал, наверное, самую популярную в ситуациях, когда что-то долго не можешь найти:

- Да где эта долбанная ручка?!

Ничего не произошло. Что ещё...

- Кто-нибудь видел ручку от граммофона?

- Давайте послушаем музыку!

- Вася, принеси ручку! Пожалуйста!

Раздался утробный гул в коридоре и в комнату зашёл Вася с ручкой в руках. Я немного опешил от того, что Вася был не в больничном наряде, а в кителе с золотыми пуговицами и зеленоватыми погонами, а также брюках защитного цвета с зелёным лампасом и лакированных ботинках. Точно, он же был военным прокурором... И тут до меня дошло:

- Погоди... Это что, твоя квартира?

Тональность гула поменялась. Вот как с ним общаться? То ли "да", то ли "нет".

Я взял у него ручку, вставил в отверстие на корпусе грамофона, затянул пружину и отпустил. Пластинка завертелась и из раструба раздался хрип, а затем глухой голос:


Меня зовут Василий Николаевич Миняев. Третьего марта одна тысяча девятьсот сорок шестого года я, в составе особо секретной группы НКГБ из пяти человек, совершил вход в аномальный объект, обнаруженный в Минской области. Мы оказались внутри пустого бревенчатого строения с матовыми окнами. Не смотря на отсутствие источников света, в помещении было достаточно светло. На месте входа образовалась глухая стена. Мы оказались взаперти. Наручные часы у всех будто сошли с ума и показывали разное время. Смена дня и ночи не фиксировалась. Попытки разбить окна и повредить стену не принесли успехов. Ни один инструмент не брал поверхности, тупился и гнулся. Мы потеряли счёт времени. По собственным ощущениям мы провели внутри не меньше двух недель. Удивительно, что никто из нас не испытывал голода, жажды и потребности в справлении нужды. Мы медленно сходили с ума и смирились с мыслью, что нам конец...

На третью неделю по ощущениям у дальней стены помещения образовался чёрный, не отражающий свет, висящий в воздухе шар. От него время от времени исходили нарастающие волны, искажающие пространство. Нам не куда было деваться и мы попадали под их воздействия. Ощущения напоминали прыжок с парашютом: сначала напряжение, будто от свободного полёта, а затем расслабление и ощущение покоя.

Каждая волна успокаивала нас и давала силы продолжать существование в этой ловушке...

На пятую неделю по ощущениям, условным утром, мы проснулись от рыданий нашего химика Зои. Когда я спросил "что случилось", она сквозь слёзы ответила, что не может вспомнить имена своих детей. После этих слов остальные члены группы признались, что не могут вспомнить некоторые факты из своей жизни: имена, адреса, важные даты.

У Зои случилась истерика. Она бросалась на стены с кулаками, била по ним, обдирая кожу на руках и кричала, что хочет выйти. Неожиданно, после очередного удара, на стене остался чёрный след от которого...


Запись оборвалась и пластинка остановилась. Не веря своим ушам, я глядел на Васю:

- Зоя, это Зоя Ивановна библиотекарь?

Смена тональности белого шума.

- Она смогла сделать выход? Как ты в палате?

Снова смена.

- То есть, вы вышли все?

Подтверждение.

- Вы не могли говорить?

Длинная смена тональности, видимо это означало отрицание. Отлично, я нашёл способ общения. Теперь нужно было лишь задавать правильные вопросы, на которые симбиотик сможет ответить.

- Так... Вы вышли в метро?

Отрицание.

- Вы вышли возле дома?

Снова отрицание. Ладно, не суть.

- Вас нашли?

Подтверждение.

- Вы рассказали, что с вами случилось?

Подтверждение.

- То есть, вы оставались разумными людьми?

Подтверждение.

- Тогда почему ты стал таким? Что произошло?

Я знал, что Вася не сможет ответить на этот вопрос, но всё же задал его. Вместо ответа Вася развернулся и вышел из комнаты, затем он снова повернулся ко мне и прошёл через проём обратно, затем повторил.

- Вас заставляли снова входить в аномалию?

Подтверждение!

- Но... Зачем? Подожди... Вы все могли делать проходы через пространство?

Подтверждение...

Теперь мне стало ясно, о чём говорил Шаман. Аномалии исследуются не для безопасности людей. Напротив НКГБ, НКВД, ФСБ - все ведомства, сменяя друг друга, пытаются использовать их для создания симбиотиков со способностями, как у Васи, как у Зои Ивановны, но не угасшим сознанием. Шутка ли, если в штабе врага внезапно появится дверь, через которую хлынут наши солдаты. А как удобно ликвидировать неугодных людей, если в любой момент можно открыть проход в нужном месте. Ради таких возможностей "фэбосы", военные - да вся государственная машина готова пожертвовать чем угодно. Я задал Васе ещё один вопрос:

- Ты можешь открыть дверь куда угодно?

Отрицание.

- Только между аномалиями?

Подтверждающая тональность.

Вот и весь секрет. Вася, сохраняя остатки сознания и способность хоть как-то общаться, может открывать проход лишь между аномалиями. Зоя Ивановна, судя по всему, может делать это в определенном радиусе, не зависимо от локации, но цена таланта дороже.

Не разведчики нужны ЛОГАЗу, а подопытные крысы, которых будут загонять в аномалии, подставлять под реструктуризации и исследовать, пытаясь найти ключ к власти над пространством...

Тем временем Вася создал дверь, один в один, как в палате ведомственного госпиталя, и стоял возле неё. Видимо, пора возвращаться...

На форуме моей машины заглянул в тему по расходу. Отзывы реальных владельцев (а не рекламные завывалки): расход 3,5 по городу - 16л., такого же по технологиям движка (все эти фазы распределения, евронормы и т.д.), но 2,4л - 14л., т.е. меньше на 12%.

Трассы у меня не много, в месяц я сжигаю горючки на 6т.р. За 10 лет (щас столько будем ездить) - 720т.р. На 2,4л. -12% или на 90т.р. меньше за ВЕСЬ СРОК ЭКСПЛУАТАЦИИ.

Только за амортизацию (расходы при продаже машины и покупке новой), придется доплатить от 0,5млн. до 10+ (у кого какой аппетит). Примем 5 млн.

Эксплуатационные расходы за весь период составят, по мнению ИИ (мне кажется это даже слишком оптимистично) 330т.р. х 10лет = 3,3млн. Итого: 8,3млн.

Жалкие +90т.р. переплаты за мощный дрыгатель, в этой сумме - просто ниочем.