arefyev.ivan

Однажды сиська Джанет Джексон вдруг взяла и вывалилась из-под одежды наружу прям во время концерта супербоула, после того как Джастин Тимберлейк, якобы совсем случайно, зацепился за ее костюм. И 100 МИЛЛИОНОВ зрителей увидели это прям в прямом эфире, как целая одна ее сисяндра бултыхалась с наружи аж целых несколько секунд.

Естественно, поднялся ядерный кипиш, и вся Америка жаждала ещё раз глянуть этот самый моментик, но нигде в интернетах его не было. Ни скачать, ни посмотреть было нельзя. Ведь на дворе был 2004-ый, и интернет еще только-только вылупился из яйца. Видосы тупо даже особо не куда было загрузить.

Это заметили айтишники Чад Хёрли, Стив Чен и Джавед Карим, которые тоже дико умирали от желания откопать этот видос. И тут их осенило, а что, если замутить сайт чисто для видео, чтобы любой простой челик мог вообще на изи залить видос в интернет.

И ребята погнали в гараж пилить новый революционный сервис. И 14 февраля 2005 они выкатили на свет сайт под названием YouTube. Сами, понятное дело, первым делом грузанули туда несколько разных видосиков. Но им сразу стало понятно, что это капля в море, нужно ГОРАЗДО больше! Ну чтобы хоть какая-никакая движуха зародилась, чтобы сайт не выглядел как мертвый.

И они решили цеплять народ через баб. И начали пиарить ютуб чисто как сайт знакомств: мол, грузи видео про себя, покажи, какой ты красавчик, и телки сами подвалят.

И давай раскидывать листовки по всему Лас-Вегасу и Лос-Анджелесу, где объяснялось, как загружать ролик, и где даже обещалось за это двадцать баксов. Но народ не клюнул. И в итоге, вся эта движуха не дала вообще никакого толку.

Но спустя несколько недель, они вдруг заметили одну простую, но очень занятную вещь. Те самые первые люди, которые все-таки как-то чудом забредали на их сайт, использовали его совсем не для знакомств, а просто кидали туда всякую бытовуху: видео с прогулок, с животными, с приколами и шутейчками. Эти видосы были не для того, чтобы телок цеплять, а просто чтобы корешам показать или семье.

И вот тут ребята репу чесали, чесали, и в итоге вкурили свой главный косяк, что у сайта не было четкой ориентации. И народ просто не допетривал, зачем этот ютуб вообще нужен и что с ним делать.

И тогда они взяли и переобулись. Бортонули тему свиданий и стали платформой вообще для любых видео. Они даже лозунг придумали в духе «Broadcast Yourself», что как бы намекало, что можно грузить что душе угодно и можно даже завести что-то вроде своего канала. Упростили загрузку видео на столько, чтобы даже самый неуклюжий в мире дятел мог вообще на изи пульнуть видос.

И народ сразу подорвался и рост полетел в небеса. А вдогонку они еще добавили фантастическую для того времени приблуду — кнопочку «поделиться», с опцией как бы «встраивания» на другие сайты.

И теперь вообще любой челик мог на раз-два пульнуть свой видос куда угодно: хоть по емейлу корешу, хоть просто встроить его на какой-нибудь сайт или в бложик, где он фурычил как маленький телек. Это выглядело как какое-то волшебство, все люди в те времена обалдевали.

И как раз благодаря именно этой инновационной приблуде видосики моментально становились вирусными. И САМОЕ ГЛАВНОЕ: люди отовсюду, со всех уголков и переулков интернета, начали перетекать прямиком в ютуб. Это была просто МЕГА ИМБА, которая фурычила как гигантский пылесос, который засасывает юзеров со всего интернета, даже с самых далеких его уголков.

А еще они юзали технологию Flash, которая работала как суперсмазка для видосов. Потому что с ней любой ролик с Ютуба запускался на всех этих сторонних сайтах просто нереально мгновенно, ну то есть вообще без каких-либо тормозов. В то время это казалось какой-то реально магией.

И вот эта-то волшебная комбо-приблуда катапультировала популярность ютуба в небеса, но также привела к эпичным теркам. В те пубертатные времена все торчали на MySpace, которая была гигантской соцсетью, которая собирала аж по 16 лямов юзеров ежемесячно. Но на MySpace нельзя было загрузить видео. Просто тупо не было такой функции.

И Стив Чен давай со всей дури шмалять ютубовские видосики по всему MySpace. И народ подхватил этот вайб с бешеной скоростью. И миллионы юзеров MySpace ринулись встраивать ютубовские ролики куда только можно.

Руководящая грядка MySpace, естественно, обалдела от такой картины. Они увидели, что какой-то вообще левый сервис на халяву, беспалево и нагло высасывает у них трафик и внимание. «Пора ушатать этот Ютуб нахрен», — сказанул тогдашний ихний босс Питер Чернин. Он насчитал, что аж 60% всего трафика на Ютуб идёт именно с MySpace.

И MySpace просто заблочил все ссылки на Ютуб. Но пользователи взбунтовались мол: «Верните твари наш ютуб!». Кипиш поднялся атомный. Пришлось обратно разблочивать. Тогда MySpace взяли и запилил сервис MySpace Video, почти точный клон Ютуба, чтобы отжать трафик назад. Но время было упущено, и их платформа выглядела как убогое говно на фоне Ютуба, который тогда стал уже народным достоянием.

Правда, у этой бешеной популярности была и обратная сторона в виде адской нагрузки на серваки. Видео это-же не картинки какие-то, а это ОВЕР ДОХЕРА гигабайт данных, которые нужно гонять туда-сюда каждую секунду. Сервера хрипели, сайт глючил и падал. Они скупали серваки, брали в аренду мощности, но рост был таким бешеным, что они тупо не успевали: с 100 тысяч просмотров в день осенью до двух миллионов к концу 2005-го.

Поэтому Ютуб висел на волоске. Расходы росли как черная дыра. Чен оплачивал серваки тупо со своей кредитки, пока и она не начала трещать. Но слухи об этом самодельном вирусном монстре уже гудели по всей Кремниевой долине.

И в этот момент на их сайт забредает необычный челик по имени Рулоф Бота, инвестор из Sequoia Capital.

Его торкнуло что народ прям сам прет на сайт и тащит с собой свой контент, и сайт растет как на дрожжах.

Они там в Sequoia Capital созвали всю руководящую грядку, и прикинули что на этом можно не хило поднять бабла. А конкуренты в то время все были дрищами допотопными, все еще клянчили деньги за закачки и безбожно глючили и лагали.

И уже в ноябре 2005-го вот эта Sequoia Capital откупорила ребятам три с половиной лимона баксов, а в замен отжала долю 30% компании. Деньги, можно сказать, упали с неба.

Дальше Ютуб рос уже как ненормальный. К марту 2006-го на сайте болталось уже больше 25 лямов видосов. Ютуб стал самым быстрым растущим сайтом на планете, с просто дикими 35 лямами просмотров за сутки! Но эта же народная любовь его и убивала: сервера плющило в лепешку от нагрузки, а счета за все это хозяйство уже подбирались к отметке в целый миллион долларов. Те первые три с хвостиком ляма, которые инвесторы отсыпали, моментально испарились. А своего-то дохода вообще никакого!

И вот опять, в апреле 2006-го, инвесторы, скрепя сердце, но понимая, что бросать теперь уже нельзя, подкинули им еще восемь миллиончиков.

Но кроме денежных проблем, на них накатила еще одна просто адская запара с бесконечным потоком самой отборной шоковой дряни. Какие-то ушлепки постоянно заливали такое, про что даже говорить вслух противно, например, как человек чпокает животных под камеру. Этого говна было столько, что его просто физически не успевали удалять.

Целая команда модераторов сидела и пялилась в этот нескончаемый фарш из говна с утра до ночи.

Но даже этот головняк был еще цветочками. Ягодки были в авторских правах. Народ грузил на Ютуб не только свои кривые ролики с котиками, но и отрывки из телешоу, и целые сериалы, и музыкальные клипы, и даже фильмы. В итоге весь пиратский контент интернета хлынул прямиком на их серваки.

И чем популярнее становился Ютуб, тем злее и чаще на них агрились провообладашки. В офис пачками летели письма с предъявами и требованиями немедленно прекратить весь этот дикий запад.

А самый прикол был в том, что Ютуб как раз в 2006-м начал вставлять рекламу в ролики. При этом, конечно же, не успевали вычищать краденный контент. И получалась просто дичайшая ситуевина: РЕКЛАМА КРУТИЛАСЬ НА УКРАДЕННОМ КОНТЕНТЕ, то есть зарабатывали на чужом труде! С юридической точки зрения это был уже конкретный беспредел. У правообладашек пердаки рвало в клочья.

Все это попахивало уже настоящей катастрофой. Было уже точняк очевидно, что ютубу кирдык, потому что правообладашки тупо просто раскатают Ютуб в лепешку своими бесконечными исками. При этом еще и деньги утекали со страшной скоростью. Дыра в бюджете росла, как снежный ком.

Но Ютубу фортануло просто нереально. К ним вдруг подкатил Гугл, который захотел купить Ютуб со всеми его видосиками, долгами и головняками.

Тогда уже было ясно как день, что ютуб неизбежно превратится в такую же бездонную нефтяную скважину, какой когда-то стал сам Гугл на своей поисковой рекламе.

Даже журнал Time в тот же год впиндюрил Ютуб себе на обложку.

Сервис уже крутил по восемьдесят лямов просмотров за сутки, а его пользователи размножались как кролики на виагре. Ютуб тогда уже вовсю грозился обогнать по темпам роста даже самого Гугла.

Поэтому Ларри Пейдж кинул предложение в 650 миллионов зелени за весь этот хаос.

Но тут вдруг из-за угла вылезла компания Yahoo, которая тоже горела желанием отжать себе Ютуб. И чтобы спугнуть Yahoo, Гугл к первоначальной сумме добавил еще аж целый миллиард. В итоге они купили Ютуб за невероятные 1 650 миллионов долларов. Это была самая жирная покупка Гугла за всю его историю на тот момент.

Генеральный директор Гугла Эрик Шмидт после сделки лично забурился в офис Ютуба, собрал всех сотрудников и сказанул им мол:

—«Слышь, пацаны, вы вообще внатуре молодцы. Всего за полтора года вы, считай, в одно рыло превратили свой сайт, который работал на соплях и на одной кредитке, в одну из самых дорогих компаний. Я ваще даже не вкуриваю, как ваще вам это удалось!» Позже он приводил в офис свою любовницу и просил пацанов пропиарить ее канал.

Хёрли с Ченом заработали на этой сделке по 300 мультов каждый. Карим отхватил 66. Правообладатели, глядя на все это, просто обалдели. Они такие думали: «Ничосе, чо творится-то? Эти твари ограбили все телевидение, и на этом еще и стали миллионерами!»

После этого правообладатели окончательно прозрели, ведь они поняли, что Ютуб теперь в кармане у Гугла, у которого бабла куры не клюют, а значит можно отжать у него жирные компенсации.

Вот взять, например, компанию Viacom. Раньше они как-то спокойно смотрели, как их контент гуляет по Ютубу. А тут хлоп и вдруг резко подорвались наезжать. Они затребовали удалить аж сто тыщ ихних видосов. Ютуб удалил, но им даже этого было мало! И они берут и тут же кидают в суд иск на целый миллиард. А все потому, что главным в Viacom был тот еще фрукт по имени Самнер Редстоун, который просто жить не мог без громких судебных терок, он их обожал всем сердцем, быть душнилой было у него в крови.

Он вообще считал Ютуб каким-то беспонтовым недоразумением, полной дичью в мире бизнеса. Как это можно, спрашивается, раздавать дорогущий контент просто так, даром, да еще и накручивать на нем рекламу?

И вот этот громкий суд с Viacom сработал как триггер для всех остальных правообладашек. Они тут же вдруг повылазили как клопы со всех щелей и тоже начали строгать иски пачками. А Ютуб в это время тупо захлебывался, потому что физически не мог уследить за всем этим потоком пиратского говна. Технологий не хватало и тупо рук. Да и определить-то, где реальное нарушение, а где нормалек контентик, было ох как сложно.

Поэтому Ютуб выкатил хитровыдуманную систему под названием Content-ID в 2007, которая по цифровым отпечаткам пальцев ловила ворованные копии, и рекламодашки могли теперь сами их удалять.

Эта фича оказалась настолько имбовой, что в итоге именно она и вытащила Ютуб из этой поной жопы. Правообладашки перестали агриться и притихли. Вот только сам Ютуб, даже после всех этих подвигов, все равно оставался в минусе, денег он не приносил ноль от слова совсем.

Тем временем просмотров на главной странице Ютуба было на донышке. Люди туда вообще не заходили. Потому что контент туда подбирался вручную, а зрителям было глубоко насрать на какое-то говно, которое для них какой-то ушлепок заранее подобрал. Им не нужна была эта общая солянка.

И тогда Ютуб запустил алгоритм, который начал подкидывать каждому пользователю видосы чисто индивидуально. Система чекала, что кликают люди со схожими просмотрами, и просто тупо пихала им то же самое. Логика железная: высокая кликабельность, значит годнота.

Но Ютуберы быстро вкурили, как можно манипулировать системой, и начали гнать чистейший кликбейт. Они ставили такие заголовки и превьюшки, от которых у нормального человека мозг выворачивался на изнанку. Главное заставить юзера кликнуть, а что будет внутри уже насрать.

Особенно всех бесили какие-то быбы, которые на обложки своих роликов лепили картинки с оттопыренной грудью. И их видосы моментально взлетали в топах. Эти хитрые коровы сплошняком затрамбовали тогда все рекомендации, потому что школота тыкала на них без остановки.

Но большинство нормальных людей закрывало такие видео уже через три секунды. В итоге люди начали проводить в Ютубе всё меньше и меньше времени. Они чувствовали себя обманутыми и не могли найти в этой куче дешёвого шлака годный контент. В итоге система начала сама себя уничтожать.

И чтобы вычистить всю эту сисько-жопную муть с главной страницы, 15 марта 2012-го инженеры Ютуба замутили самый радикальный апгрейд за всю историю. Они перепрошили свои алгоритмы с одной единственной целью, чтобы зритель смотрел как можно ДОЛЬШЕ. Теперь вообще похер на все эти кричащие заголовки. Теперь главной валютой стало чистое время, и только оно.

Даже если это будет видос про то, как правильно какать — пусть лучше он тянется на полтора часа, с 150-ю разными способами как это сделать, с дополнительными лайфхаками и с примерами, с шутками и приколами. Задача была впихнуть в человека как можно больше минут, вовлечь его по самые уши.

И наконец вся эта кликбейтная шелуха моментально испарилась, потому что система теперь учитывала только долгие просмотры.

Алгоритм чуть попозжа прокачали еще сильнее. Теперь он стал выдавать микс: с одной стороны подкидывал тебе видосы с каналов, где ты недавно околачивался, а с другой, подсовывал то, нравилось похожим на тебя людям. Получился такой убийственный комбо-удар, от которого люди просто не могли оторваться, и стали залипать в четыре раза дольше на ютубе. Инженеры, которые это запилили, кипятком ссали от кайфа.

Тогда все ютуберы резко подорвались думать, какой контент теперь лучше зайдет под новые правила. Некоторые быстро допетрили, что можно просто медленно распаковывать посылки или по полчаса мазать морду макияжем. Алгоритмам такая неспешность дико зашла.

Но главный прорыв случился с каналом PewDiePie.

Этот тип первым допетрил, что идеальный формат для новых алгоритмов — это прохождения компьютерных игр. Это же просто бомбически выгодно: делать такие видео можно хоть каждый день, не нужно дорогое оборудование, сценарий или монтаж. Сюжет уже встроен в игру, тебе только надо сидеть играть да бормотать в микрофон. И самое главное, такие ролики получались длинными, по полчаса и больше, что алгоритмы просто обожали.

И геймеры ломанулись заливать свои проходилки прямиком на платформу, и на Ютуб обрушился просто шквал игрового контента, который мгновенно подтянул за собой огромную мужскую аудиторию, которые хавали это запоем.

И главной звездой среди них стал как раз PewDiePie. Он орал, матерился и визжал во время прохождений, будто Картман из «Южного Парка», и это безумие народ охотно глотал.

Сам он говорил примерно так: «Моей подписотушке на самом деле насрать на профессиональный контент. Нас роднит одиночество перед монитором». В 2013-м он отхватил аж три миллиарда просмотров. Многие тогда репу чесали в непонятках, как такое вообще произошло, что какой-то визжащий клоун с дешманскими роликами, снятыми дома на коленке, собрал двенадцать миллионов подписоты и стал королём Ютуба?

Но Ютубу такой герой был только на руку. Он стал живым доказательством, что теперь любой мамкин сосунок прям из своей квартирки может заколачивать, как он сам выражался, «шмемь шмиллионов». Ведь ещё недавно никто не воспринимал видеохостинг как серьёзный бизнес, а тут хлоп и появляется чувак, у которого этих шмиллионов просто туева хуча.

Правда, Ютуб башлял далеко не всем. Пока одни ютуберы гребли лавэ лопатой и покупали целые квартиры, другие ишачили на одном дошике. Получалась просто чудовищная несправедливость.

Но в 2012 Ютуб взял и сделал монетизацию доступной для всех подряд, а не только для избранных, и теперь любой простой челик мог стричь бабло со своих видосов.

Такого еще не было в истории медиа, чтобы компания просто так раздавала всем желающим половину своего дохода! Чем больше просмотров ты набирал, тем толще становился твой кошелек. Из простого хобби платформа вдруг превратилась в жирный источник заработка. И народ ломанулся в ютуб толпами.

Люди бросали свои нищебродские работенки и бежали в Ютуб грести миллионы. Это была настоящая золотая лихорадка, где в качестве кирки выступал любой смартфон. Эта движуха притянула просто овер-дохера новых авторов.

Но была и обратная сторона: стоило Ютубу отрубить кому-то монетизацию, то просмотры у этого автора тоже начинали падать в нулину, потому что алгоритмы были заточены на максимальный заработок. Некоторые ютуберы от такого расклада конкретно съезжали с катушек.

Например, весь интернет потряс случай с одной 28-ми летней турбо-активисткой, качком-веганшой и психически конченной Насим Наджафи Агам.

В 2018 году она вломилась в штаб-квартиру Ютуба и открыла там беспорядочную пальбу, заставив всех сотрудников в ужасе щемиться по углам.

Безжалостным веером из двадцати выстрелов она ранила троих работников, а потом шмальнула сама себе прям в сердце и откинула копыта. Все дело в том, что она просто люто ненавидела Ютуб за то, что он ей якобы отключил монетизацию и несправедливо давал мало просмотров на ее дико странных и криповых роликах.

После этого шеф Ютуба Сьюзан Войжицки так обосралась от страха, что приказала поставить в своем кабинете пуленепробиваемые стены и наняла вооруженную охрану из бывших морпехов, чтобы больше никакие обиженки не могли вот так просто забуриться к ней с пушками.

Где-то с 2015-го к движку рекомендаций Ютуба пристегнули нейросети. И теперь этот нейроалгоритм начал предсказывать то, что люди хотели бы хотеть с пугающей точностью. Даже сами инженеры перестали понимать, как она вообще фурычит.

Старый алгоритм был слеганца тупововат: понравилось смешное — лови еще пачку смешного. А нейросеть научилась как-бы обобщать. И рекомендила видео не точно такое же, а слеганца чем-то да и отличающееся, или вообще даже на другую тему, но как-то по хитрому все равно связанную с твоими интересами. Иногда она находила такие связи между роликами, о которых человек никогда не догадался бы.

Благодаря этой приблуде люди стали залипать в ютубе еще аж в несколько раз дольше! Но этот новый нейро-алгоритм стал работать так хорошо, что сломал Ютуб.

Алгоритм стал определять не только то, что популярно, но также он-же стал решать, чему БЫТЬ популярным. Он стал предвзят в сторону популярного контента. И даже стал менять поведение самих зрителей.

Например, в мае 2015 игра Майнкрафт, стала мега популярной. Хотя она и без ютуба взлетала, и ютуб стал лишь катализатором, но даже когда даже новый юзер, еще даже не разу не бывавший на ютубе заходил на ютуб, алгоритм помещал ему на главную страницу ролики с Майнкрафтом.

В итоге интерес к игре взлетел до каких-то уже ну просто аномальных значений. Майнкрафт стал Топ-2 игрой по продажам после тетриса во всем мире за всю историю игр.

Такое обилие майнкрафта вызывало удивление. Все зашло на столько далеко, что Майнкрафт показывался абсолтно всем людям, даже тем людям, которым он абсолютно не интересен. Даже бабулькам рекомендился один сплошной майнкрафт, который иногда занимал тогда в 2015 аж до 14 мест на главной странице.

А потом хлоп и весь майнкрафт вдруг хлоп и пропал куда-то. Прям совсем в нулину! Со всего ютуба. И все ахреневали и не могли понять чо случилось. Все ютуберы недоумевали и обсуждали это и удивлялись и ахреневали и даже начали строить всякие теории заговора.

Но это было только начало, новый алгоритм стал загонять людей в кроличьи норы, люди как-бы проваливались в бесконечные ролики со всякими теориями заговоров, и начинали верить в рептилоидов, иллюминатов, в теорию плоской земли и прочее говно. Алгоритмы охотно рекомендили всю эту шляпу, которая промывала людям их неокрепшую кукушку. Люди зырили все это говно и даже проваливались в депрессию и становились ассоциальными.

Допустим сидишь спокойно глядишь видосики про египетские пирамиды, и хлоп и не замечаешь, как через пару кликов ты уже с выпученными глазами зыришь про теневое правительство и массонов.

Ютуб как обычно охотно не признавал проблему, типа мол юзеры же сами-же выбирают на что тыкать. Ютуб, как обычно, в своем репертуаре, пошел в полное отрицалово.

Но СМИ, ученые, бывшие сотрудники, политики и рекламодатели массово начали расследования над алгоритмами и в итоге разоблачили ютуб в том, что он действительно сводит людей с ума. В том что он бессовестно вторгается в бошки людей и перепрашивает им мозги.

В итоге 2018 YouTube признал проблему и наложил теневой бан на конспирологию. Старший инженер Ютуба Кристос Гудрой выполз тогда и сказанул, что действительно Ютуб короче что-то отупел слеганца, и мы типа алгоритмы чуток пофиксили.

Мои истории часто набирают много просмотров, но выхлоп на донышке, а труды титанические. Чтобы я не сдулся и продолжал дальше радовать вас историями о разных компаниях в такой же подаче, подпишитесь пожалуйста в телеграм-канал.

Еще больше историй компаний на моем сайте

Парадоксальная ситуевина возникла в Нью-Йорке в 60-ых, когда пригороды Квинс и Бруклин, охватила такая преступность, что даже из дома выйти было не то, что неприятно, а прям конкретно очково. Эти места были обителью итальянской гопоты, нищебродов и бесконечных бичей и прочей дичи. Всюду горы какого-то мусора, овер дохера бродячих собак шнярыло туда-сюда, всюду вонь и разруха.

Трамп, хоть и жил на нормальной улице, но эту нищебродскую атмосферу ненавидел всем сердцем. И уж точно не охота было ему идти по стопам отца и что-то там строить.

Но почему тогда Трамп свой первый серьезный строительный проект начал с отеля Commodore у Гранд-Централ? Ведь он был таким же бичовским и злачным, если не хуже даже, ведь там рядом был жэдэ вокзал, территория которого частично залазила на территорию печально известной «Адской кухни», где преступность цвела вообще на максималках, потому что там царствовала ирландская гоп-банда под названием «Вести», которая занималась рэкетом, банчила наркотой и даже мутила заказные убийства. По инфе от ФБР, эта банда по заказам начпокала около сотни жмуриков.

«Это место сам АД!» — бегали втирали всем копы. Нормальные люди заходили туда только если приспичило на вокзал заскочить.

И почему, спрашивается, весь такой ультра интеллигентный и в хламину нежный Трамп выбрал именно эту говно-локацию?

А в этом-то и вся фишка! В Нью-Йорке тогда шла такая штука как джентрификация, это когда нищеброды, которые не могли позволить себе жить в центре, стали постепенно сливаться на окраины, а на их место, наоборот, стали активно подтягиваться богачи всякие. И эта волна двухстороннего переселения как раз накрыла город в тот период с такой силой, что ежу было понятно, что такие районы очень скоро взлетят в цене до небес. Ведь даже на самых диких и опасных местах там попадались всякие старинные и красивые особняки. Трамп вкуривал, то такие места не будут вечно оставаться скверными.

Но ведь тогда не только этот район катился на дно. Тогда вообще весь Нью-Йорк накрыл лютый кризис. Таких падений цен на недвижку даже в страшных снах никто не видел. Они вдруг упали где-то аж на 50%. И соответственно спрос испарился от слова совсем. Поэтому, зачем Трамп поперся строить в такое скверное время, когда весь город корчился в агонии?

«Добро пожаловать в город страха, не выползайте на улицу после шести вечера» — предупреждали туристов.

В 1971-м заполняемость отелей рухнула аж на 62%. Нью-Йорк в те тяжелые деньки профукал где-то аж 250 тыщ рабочих мест. И аж 10% населения. И весь город целиком вдруг оказался на грани банкротства. Мало того, на фоне всего этого тогда еще и рецессия шагала по всей стране. Вся Америка погрузилась в какой-то вообще глухой застой, одной из причиной которого было то, что америкосы тогда забурились во Вьетнам, который высасывал туеву хучу бабла. Спрашивается, зачем строить, когда кругом ну прям апокалипсис конкретный?

А в этом-то и весь прикол. Трамп верил, что как ни крути, а Нью-Йорк — это же центр мира, это все-таки столица мира, и вся эта шняга рано или поздно все равно закончится. Ведь Манхеттен вообще-то даже башнями-близнецами тогда обзавелся, а во Вьетнаме все равно обосрались, и война подкатывала уже к концу.

Поэтому для Трампа город выглядел даже наоборот ахеренным. Дональд допетрил тогда, что это тот самый редкий случай, какой выпадает всего раз в жизни, за который надо полюбому ухватиться, пока эти низкие цены на недвигу снова не улетели в куда-то космос. А то иначе он так и будет вечно ишачить на папашу своего, строя берлоги для нищебродов в Бруклине и Квинсе, бегая за какими-то типами по гетто, чтоб они хоть какую-то аренду башляли вовремя.

Поэтому Трамп долгими часами бродил по Манхеттену, куполом своим пристально вертел туда-сюда, оценивая всякие здания и локации, чтобы выцепить какой-то перспективный участочек для крупного строительного проекта.

И в 1973 он заметил, что жэдэ компания Penn Central, решила раздербанить по кускам и распродать всю недвижку вокруг Пенсильванского вокзала, ибо у них там был полный эпик фейл, банкротство, и банки давят, и хотят побыстрее слить этот геморный актив. И вот в этом хламе затесался один объект, который выглядел вообще, как шутеичка, легендарный отель Коммодор.

Дональд решил купить именно его, но окружающие, естественно, все офигели, мол ты чо, братан, ты куда вкидываешься, это же кал допотопный. Раньше этот отель был самым топовым в городе.

Но за 50 лет он безбожно устарел, витрины некоторые на первом этаже были заколочены, шныряли какие-то мутные типы, а подвал кишел крысами размером с кота, в коридорах валялись какие-то оборванцы, а несколько пустых номеров вообще прихватизировали проститутки.

И вдогонку к этому веселью отель еще и обильно высасывал бабло из казны вокзала, по полтора мульта в год, поэтому для всех адекватных людей покупка Коммодора выглядела как чистой воды безумие.

Но хитрожопый Трамп, понимал, что наоборот, тайминг просто бомбический, чтобы туда вкинуться, он видел в этом отеле не гнилье, а историческую жемчужину.

И Дональд сконнектился с теми челами, которые продавали куски вокзала, которым Трамп сразу понравился, ибо в нем был какая-то бешеная энергия и глаза горели огнем, плюс за спиной маячит папка с мешками бабла и мощными связями.

Хотя, конечно, сомнения у них никуда не девались, потому что одно дело энергия и папка, а другое дело разруливать ад под названием городское зонирование, где даже матерые девелоперы регулярно косячат и тонут в горах бумажулек, и мысль доверить аж целый отель какому-то молодому пацанчику выглядела, нежно говоря, рисково.

И тут Дональд внезапно такой кричит им, что мол, коль одолели вас сомневашки, то, спросите у мэра. В этот момент они решили, что Дональд им уши поласкает и тупо блефует, но Трамп прям в при них же, прям из своего лимузина, взял и шуманул прямо самому мэру.

И мэр ему, прикиньте, в эту же секунду отвечает прямиком без всяких секретарш, и прям сходу подвязывается на встречу, и причем уже аж на следующий день, это выглядело так, будто Дональд самый главный авторитет в городе. Прям какой-то пахан смотрящий за Нью-Йорком.

Представители вокзала тогда просто обалдели, просто они не знали, что отец Трампа и мэр Бим были давними корефанами, которые по вечерам даже прибухивали иногда вместе.

И когда они все встретились уже у мэра в кабинете, он сказанул всем, что Трампы вообще без базара получат в этом городе ВСЕ что захотят.

Короче трамп наконец отжал отель Коммодор, но при одном условии, что нужен нормальный гостиничный оператор, не шляпа какая-то, а топовый игрок, ибо сам Дональд, при всем его запале, за отельный бизнес вообще не шарил, нужен был кто-то, кто потом будет рулить всей этой махиной.

И Трамп тут же подорвался окучивать сеть отелей Hayatt, потому что они тогда вообще бодрячком расширялись, и даже лезли на международку, но при этом, что забавно, в самом Нью-Йорке у них не было вообще ни одного отеля.

Но в Hayatt на Дональда посмотрели, как на какого-то фрика с приветом, и его рассказы про Коммодор особо никого не торкнули, там сидели серьезные дядьки, которые думали, зачем им вообще связываться с каким-то зеленым пацаном с его мутной авантюрой. Но ситуация вдруг резко поменялась в тот момент, когда Трамп, типа между делом, упомянул, что ему удалось выбить у города просто неприлично низкие налоги на ОЧЕНЬ долгий срок, что экономило аж ЧЕТЫРЕ мульта каждый год. И в этот момент их уши свернулись в трубочки и весь их скепсис тут-же улетучился и они моментально дали добро.

Хотя, если по чесноку, у Трампа на тот момент не было еще никаких соглашений, а лишь только устное обещание от чиновников, но Hayatt повелись как лохи.

Ну а дальше встал вопрос бабла. Где, интересно, наскрести на ремонт? Какой банкир, спрашивается, рискнёт вбухать туеву хучу наличмана в какого-то 27-летнего белобрысого пацанчика из Квинса? Да никакой! Ведь кризис же на дворе лютует. А на сказки про налоговые плюшки банкиры не повелись. Им сильно охота было сначала увидеть эти льготы, подтверждённые по факту.

А счетная комиссия, тем временем, естественно, охотно вату катала с выдачей Трампу права на эти льготы, в 1976-ом. Дональд тогда со всей дури давил на них, чтобы они выдали ему налоговые льготы аж на СОРОК лет. И эта инфа как-то просочилась в общественность. И Уолл-Стрит сразу-же шмальнула статеечку, где называла эту аферу «НАЛОГОВОЙ СДЕЛКОЙ ВЕКА!!!». И все увидели, что если Трамп получит то, что просит, то за сорок лет сэкономит просто невероятную сумму — аж 56 мультов. Вот тут-то все и началось.

Всякие чиновники вдруг повылазили и начали орать, что Трамп бессовестно грабит и так уже обнищавший город. Конкурентишки по гостиничной теме тоже давай все хором скулить, что это ваще нечестно и слишком жирный кусок достается какому-то ноунейму. Ведь они-то вообще-то башляют в казну целые миллионы, а тут какой-то белобрысый юнец приперся непонятно откуда и хочет такое.

А Трамп в ответку кинул убийственный аргумент — что будет делиться прибылью с городом, и тогда все хрюкальщики хлеборезки свои прихлопнули. А чтобы ускорить процесс выдачи льгот, Трамп заколотил окна отеля страшными и криповыми досками. Чтобы народ ахеревал, глядя на это позорище в центре города. Этот хоррор-вид заколоченного отеля рядом с вокзалом был просто шоком для властей. И они вдруг сразу супер резко предоставили ему все льготы.

После чего и банки наконец откупорили бабло. Представляете, пацану даже тридцатки не было, а он уже завладел главным историческим зданием города.

Тут, конечно, откуда ни возьмись, полезли и другие желающие сделать ремонт. Но все предложения бортанули, потому что у Трампа уже была договорённость с вокзалом, что чисто он может ремонтить и никто больше! Прикол в том, что договоренность эта не была скреплена печатью, но этого никто и не заметил.

ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ! Вообще никто не прочекал, что Трамп не поставил свою роспись под обязательством вкинуть 250 штукарей, которых у него не было. Дональд просто блефовал, но все как последние лохи повелись.

В итоге наш пацанчик из Квинса обвёл вокруг пальца ВСЕХ. Вроде был на побегушках между четырьмя мощными сторонами, и задача казалась ну просто нереальной. НО РЕПУТАЦИЯ ОДНИХ УБЕЖДАЛА ДРУГИХ. Вот тебе и мамкин сосунок.

И уже в 1980 открылся новый просто бомбический отель Grand Hyatt.

На открытии сам Дональд отжигал пляски с женой на шикарном мраморном полу, прямо перед кучей известных нью йоркских рож.

Вестибюль просто взрывал глаза своим великолепием. Внутри торговые площади, атриум, бар. А снаружи всё здание обшили этим самым светоотражающим стеклом.

После этого Трамп стал супер звездой. Все тащились от него. Хотя за душой у него висела всего одна удалая афера, но в глазах людей он был уже не каким-то зелёным пацаном, а крутым мега-застройщиком, окруженного какой-то таинственной аурой.

Трамп выхватил 50% доли акций отеля. Но он не остановился. Он продолжил искать новую площадку, пока удача, та самая, которая подкатывает лишь раз в жизни, ещё не уплыла. И он таки нашёл местечко! То самое, где потом, поселятся Майкл Джексон, Стивен Спилберг и один из главных паханов русской мафии, вор в законе Япончик!

Там, на Пятой авеню, ютился универмаг Бонвит Теллер, который внезапно банкротнулся. А сидел он на самом лакомом, самом проходном куске всего Манхэттена, прям рядом с магазином Тиффани. Эта место бы просто нереально идеальное для какого-нибудь небоскрёба, о котором Трамп уже давно мечтал, и на котором красовалось бы его имя.

И как-то так, волшебным образом, вышло, что земля под этим самым магазом оказалось, что была в руках у Эквитебл Лайф Иншуранс. Это тот самый страховой монстр, который был в числе тех, кто откупоривал Трампу бабло на ремонт Коммодора. Поэтому с ними у Трампа накатались уже корефанские отношения. Поэтому они на эту новую авантюру без вопросов подвязались и продали ему землю, в обмен на долю в проекте.

Самим зданием Трамп завладел тоже без особым головняков. Но геморрой был не только в земле и стенах. Нужно было еще как-то отжать права на воздух, который висел прямо над магазином Тиффани, ведь они стояли впритык.

Это было важнейшим моментом, потому что только так можно было вытянуть башню до небес, чтобы впиндюрить туда как можно больше квартир, чтобы потом нарубить кучу бабла с их продаж. Ведь чем этаж выше, тем вид из окна круче, а значит и цена на квадраты взлетает в два, а то и в три даже раза.

Поэтому было критически важно вырвать эти воздушные права у Тиффани. Но там в Тиффани кресле председателя восседал, восьмидесятилетний Уолтер Ховинг, известный своим супер-вредным нравом. От него несло таким мощным чувством собственного превосходства, что покупатели аж радовались возможности засунуть ему в руку свою денежку.

Поэтому Трамп на встрече с ним сначала изо всех сил нахваливал его магазин вдоль и поперек, а уже под самый конец только выдает ему что мол, без этих прав на воздух ему придется возвести прямо над его супер-чудеснейшим магазином тупую, страшную, квадратную бетонную глыбу.

Ховинг на удивление согласился, но бумагу подписывать не стал. И тут трамп закипишевал по полной. Ведь он по жизни шел с понятием, что надо в обяз все договоренности фиксить на бумаге, иначе тебя в любой момент разведут как последнего оленя.

И тут Дональд начинает ему втирать, мол, а что, если он вдруг передумает. И Ховинг в этот момент посмотрел так, будто Трамп уже во всем виноват и бросил: «Вы, юноша, видимо не в курсе. Я дал слово. Мы скрепили это рукопожатием. Какого черта вам еще нужно?»

В эту секунду Трамп просто онемел. Ведь если этот старикашка где-то как-то пронюхает, что его пять предложенных мультов — это просто плевок на фоне реальных цен, то он сразу бортанет сделку, и прискачет толпа желающих отвалить на много больше бабла.

И так оно и вышло, чуть попозжа советники Ховинга действительно просекли как-то и давай его отговаривать. Трамп уже думал, что все пропало, бумажки то нет подписанной. Но старика это взбесило еще больше. Он сказал им так: Господа, мы с этим пацаном договорились по чести. Я дал слово. А раз я уже дал слово, значит так тому и быть, нравится вам это или нет.

Ховинг оказался человеком слова, каких сейчас днем с огнем не сыщешь. Но для стройки нужно было найти главного управляющего, ведь его высочество не станет лично мотаться по стройплощадке и пинать строителей.

Но что любопытно, пока ковырялись с ремонтом в Коммодоре, там пахала инженер Барбара Рес, со стороны подрядосов. Девка хоть и совсем еще зелёная, но с таким характером, что вертела целой кодлой грубых гомодрил на стройплощадке как спичками. И Трамп ляпнул ей вот что:

«Слышь, Барбара. Ты тут единственная баба в этой мужской тусовке. А все женщины, как всем прекрасно известно, это низшая форма жизни среди всех живых существ, НО ТЫ! Ты вообще ОТПАДНАЯ баба, ты даже круче, десяти мужиков вместе взятых! Вот почему я хочу, чтобы ты со мной работала!». Барбаре показалось, что это, толи оскорбление, толи может, наоборот, комплимент...

Трамп предложил ей роль главного инженера, чтобы она строила небоскрёб так, будто это её личное детище, хотя до этого ее должность была вообще ничтожной. Поэтому она согласилась.

По плану Трамп Тауэр должна была быть открытой для любых уличных проходимцев, но именно за счёт этой общественной фишечки Трамп отжал у городского начальства дополнительные метры воздуха, чтобы башня оттопырилась еще выше, и в итоге у него вышло аж целых шестьдесят восемь этажей.

В 1980 стартанули стройку. Барбара рулила процессом, как и задумывал Трамп, бригады ишачили как звери по шесть дней в неделю, от заката до рассвета, мужики чуть не дохли от переработки.

Для атриума Трамп добыл нереально редкий мрамор кораллового оттенка. Его закупили так много, что опустошили целое месторождение, высосав оттуда все запасы. Этим камнем покрыли и пол, и стены на всех ярусах атриума. Его еле-еле хватило! Но оно того стоило, ведь смотрелось просто охренительно.

Внутрянка получилась какой-то тёплой по атмосфере и в то же время слеганца даже будоражащей. А ещё впиндюрили гигантский водопад во всю стену за два мульта.

Короче, внутрь напихали просто тонны роскоши. В итоге получилась такая атмосфера, будто что-то среднее между дорогим казино и банком.

С наружи, башня была как пила, как-бы с зубцами — с двадцатью восемью блестящими гранями, словно ступенчатый кристалл. Башня смотрелась не просто дорого-богато, а еще и монументально и даже как-то загадочно.

Вся эта роскошь и сложная форма, конечно, взвинтили расходы до небес. Но зато Трамп выставил на апартаменты просто космические цены. Потому что у его башни было то, чего не было ни у кого: из окон открывался нереально бомбический вид сразу на всё: и на Ист-Ривер, и на Гудзон, и на Центральный Парк, и даже на Статую Свободы.

Трамп Тауэр открылась в 1983-ом. И тут же поползла молва, будто бы аж сам принц Чарльз с леди Дианой присматривают себе хоромы на 21 комнату именно у Трампа. И что якобы Софи Лорен тоже метит на апартаменты. И что даже аж саудовский король, оказывается тоже, не прочь получить уголок в этой самой башне.

Никаких пруфов, ясень пень, не было. Но пресса, обожающая мифы, моментально подхватила эту волну и начала трубить об этом со всех щелей. История разлетелась по миру, а Трамп сорвал просто оглушительный халявный пиар.

И вокруг башни Трампа сгустилась аура недоступности. А люди ведь всегда тянутся к тому, что не доступно. Позже журналисты опомнились и завопили: мол, эти слухи чистой воды накрутка, и скорее всего, походу, сам Трамп их и как-то впрыснул. Но было уже поздно.

Богатеи и звезды резко поскакали скупать квартиры как горячие пирожки. Майкл Джексон и Стивен Спилберг оказались в числе первых покупателей.

Когда все лоты разобрали, итоговый навар Трампа составил около трех сотен миллионов при вложениях в двести. А ведь еще с торговых площадей каждый год капал солидный навар. В итоге небоскреб превратился в настоящую денежную дойную корову.

Если Hyatt сделал Трампа звездой Нью-Йорка, то башня катапультировала его уже на мировой уровень известности. Вот так, одним рывком, он выстроил целую империю и стал этаким Джеймсом Бондом в мире недвижки.

— «Какого черта я не могу иметь такое жилье как мне хочется, тем более что я сам его построил?» — подумал Трамп и заселился в самый лучший трехэтажный апарт в 1983-м.

Который он отделал свою хату в стиле Эрминатажа, потому что когда он был в Питере, он его сильно ТОРКНУЛ до глубины души.

Кстати, русские впоследствии стали одними из самых частых жителей культовой башни. Например, там жил вор в законе Вячеслав Иваньков по погонялу Япончик. Один из крупнейших главарей русской мафии. ФБР шпилили за ним по всюду и нашли его в роскошном кондоминиуме в Трамп-Тауэр, прослушивали его днем и ночью, но все равно упустили.

Если эта история наберет много лайков, и войдет в горячее, напишу продолжение про казино.

Мои истории часто набирают много просмотров, но выхлоп на донышке, а труды титанические. Чтобы я не сдулся и продолжал дальше радовать вас историями о разных компаниях в такой же подаче, подпишитесь пожалуйста в телеграм-канал.

Эта лишь супер краткая версия истории, на моем сайте в еще более дерзкой подаче и в три раза длиннее история Трампа.

Однажды в Америке произошла дико не справедливая ситуевина в 40-ые. Сэм Уолтон, простой торгаш, пять лет ишачил не покладая рук, вкладывая душу в свою лавку, в которой толкал различное хозтовары. Его магаз фурычил так хорошо, что выдавал аж по тридцать-сорок тыщ долларов навара каждый год. Лучше него по выхлопу во всем Арканзасе не было никого.

И этот просто нереальный успех взял, да и прочекал завистливый арендодатель. И когда подкатил момент перезаключить договор, этот арендодатель просто тупо бортанул продление, хотя прекрасно знал, что Уолтону тупо некуда переместить свой бизнес в Ньюпорте, ведь город вообще крохотулька.

В этой бумажке, которую Уолтон когда-то не глядя подписал, оказалось, что даже намека на продление не было, он сам проморгал этот косяк. Он выстроил лучший магазин, пахал во благо города, а его вдруг бац и вот так по-свински выпинывают с его же места.

Уолтон поверить не мог, что это случилось именно с ним, а не с кем-то другим. Он проклинал и этот хитрожопый договор, и мудака-арендодателя. Весь мир вдруг стал казаться ему какой-то жестокой и несправедливой шнягой, где правила игры могут быть такими подлыми. Он был подавлен.

Секрет успеха его магаза был в том, что он закупался напрямую у фабрик. Он даже в соседние штаты летал, лишь бы выбить цену пониже, забивал свой прицеп до отказа всяким шмотьем, которое потом разлеталось в его магазе как горячие пирожки.

Когда Уолтон путешествовал по Арканзасу, то в обяз заглядывал по пути в каждую торговую точку. И как одержимый высматривал у конкурентов какие-то интересные фишечки чтобы потом внедрить их у себя. Он был просто помешан на всяких улучшайзингах.

Например, он поставил рядом с магазом аппараты с попкорном и мороженным. И народ повалил в его магазин, потому что тогда ничего подобного они раньше не видели. В результате выручка у него всегда была хоть отбавляй.

Но теперь его магаз со всеми необычными приблудами пришлось за копейки отдать тем самым гопникам-арендодателям. После этого самооценка Уолтона конкретно просела. Ведь он по жизни был прожжённым чээсвэшником, всегда двигавшимся на такой волне, будто он и есть тот самый главный перец на районе, который порвёт любого в лохмотья. А тут его самого взяли и унизительно отчпокали и вышвырнули как последнего оленя.

Короче, они с женой просто взяли и решили свалить из этого городишки, начав всё с нуля. После всей этой истории у них осталось пятьдесят штук зелени, и этого как раз хватало, чтобы замутить новый магаз. На этот раз он решил забуриться в какой-нибудь город.

Но его жена даже слышать не хотела про какие-либо крупные города, она кайфовала от жизни в дыре вроде Ньюпорта, где есть своя церковь и все про всех всё знают.

Так что выбор пал опять на какую-то тоскливую провинциальную дырку под названием Бентонвилль, где ютилось всего-то жалких три тысячи душ. Хотя там уже пахали аж целых три магазина конкурентов, но Уолтона это не парило ни капли, он обожал конкуренцию, у него были грандиозные планы, и он снова загорелся желанием поскорее навести в том городишке настоящую бизнес-суету. Купил какой-то древний, дышащий на ладан магазинчик с крошечной выручкой, и открыл в нём свою новую точку «Уолтонс 5–10».

Теперь право аренды они впиндюрили аж на целых 99 лет вперёд. И стартанули с громкой распродажи. И народ повалил валом. И что интересно, очень скоро дела в магазине пошли вообще по красоте. Ведь Уолтон был уже супер прожжённым торгашом с мощным опытом.

Через пару лет, в 52-м, Уолтон открыл вторую точку в соседнем городе Файеттвилль. Местные жители думали, что Уолтон у них надолго не задержится, ну месяц-два и сольётся.

Но он не слился, а наоборот продолжал открывать еще новые точки, дела в которых шли вообще балдежно. Только в какой-то момент он понял, что тратит просто овердохера времени за рулём, мотаясь между городами. И он взял и купил себе целый двухместный самолётик. И после этого его уже конкретно накрыла магазинная лихорадка. Он стал открывать новые точки с сумасшедшей скоростью.

Всё бабло, которое удавалось нарубить, Уолтон тут же вкидывал в запуск следующего магаза. А чтобы находить крутых управляющих для магазов и при этом не платить им зэпэ, он использовал схему партнёрства: чуваки сами вкидывались своими деньгами и получали долю, становясь как бы совладельцами.

К 60-му у Уолтона крутилось уже штук пятнадцать точек. Но тут он уперся в потолок. Все пятнадцать магазов в сумме гребли всего какие-то жалкие полтора ляма. Это было вообще ни о чём для такого амбициозного чела как Уолтон.

И в какой-то момент до него донеслись слухи о такой необычной концептуёвичке как дисконтная система. Это когда ты торгуешь уже не просто отдельными товарами по акции, а вообще прям ВСЕМ ассортиментом по сбитым ценам.

А чтобы держать цены на дне, нужно было тотально экономить на всём, на чем только возможно. Например, на самообслуживании, когда клиентосы сами ходят, щупают и выбирают товары, без лишних трат на продавцов. Или, например, когда товар выкладывается прямо в коробках на поддонах, чтобы не платить распаковщику-раскладывальщику, а чтобы народ сам расколупывал коробки. И таких всяких лайфхаков в этой системе была просто туева хуча.

Уолтон чётко чуял, что за этим будущее и 2 июля 1962-го он открыл первый собственный дискаунт-магазин. В городке Роджерс, штат Арканзас. И назвал его Walmart. А потом в Спрингдейле и Гаррисоне.

Магазины конкурентов были вылизанные, красивые, с иголочки, а вот Walmart выглядел так, будто его собрали из говна и палок: кривые вывески, товары разбросаны как попало, обстановка унылая. НО! Зато цены были ниже конкурентных аж на двадцать процентов. А покупашкам, в общем-то, глубоко насрать, похож магазин на сарай или на дворец, главное ценники, от которых глаз радуется.

С самого старта Уолтон выставил Walmart как место, где ВСЁ, абсолютно всё, идёт со скидкой. Не то что у этих скупых конкурентишек, которые снижали цены только на избранные позиции, а со всего остального драли с народа просто конскую наценку. Поэтому Walmart сразу начал набирать бешеные обороты.

Когда замутили третий Walmart в Спрингдейле, народ повалил туда уже аж из соседнего штата, охотясь за дешманиной. Очереди были такие, что не все влазили в магаз, прямо давка начиналась.

Команда Walmart ишачила как проклятые, лишь бы снизить издержки до минимума. Никакой системы снабжения не было, планов закупок тоже, постоянных поставщиков ноль, основного ассортимента нет. Про компьютеры вообще молчим. Всё делалось по колхозному, товары на полках валялись вперемешку, но зато с ценниками, от которых конкуренты нервно курили в сторонке.

Уолтон осознал, что клиентульку цепляет только одно — неприлично низкая цена. И только! Дошло до того, что зубную пасту толкали всего аж по шестнадцать центов за тюбик. Всю косметику сбывали вообще даже без какого-либо навара, чисто за копейки, чисто как приманку, чтобы заманить в магаз ещё больше народу. Запасы опустошались как колбаса в советском союзе.

Первые Walmart давали просто ахерительные результаты. И всё потому, что их директора имели карт-бланш на любое безумие. Тотальная свобода действий. Они двигались вперёд без всякого страха и сомнения. Всех их объединяла страсть выискивать всякие нестандартные продуктеички для своих магазов. Там можно было найти хоть чёрта лысого, лишь бы он распидаливал продажи.

Однажды один директор из Хот-Спрингс где-то умудрился затариться гигантской партией стирального порошка по цене, от которой у конкурентов бы случился инфаркт. Количество было просто невообразимое, аж три с половиной тыщи огромных коробок. Из них выстроили пирамиду в двадцать ярусов, от пола до потолка, на всю ширину зала. И устроили самую эпичную распродажу порошка в истории города. Пачку сбывали всего АЖ за два бакса вместо обычных четырёх. Это стало настоящей сенсацией, и весь город подорвался посмотреть на это чудо. Вся гора порошка разлетелась за неделю.

Почувствовав вкус этой свободы, волмартовские директора творили чудеса. Даже сам Уолтон порой офигевал, глядя, как его преданные солдаты тоннами распродают самый обычный, заурядный товар по бросовым ценам.

Они даже соревновались между собой, кто быстрее и больше сбагрит какую-нибудь шляпу. Главное было угадать, на чём сейчас торчит простой люд, а потом раздуть это через рекламу. Их чуйка работала на все сто, они сами кайфовали от своей движухи.

Благодаря этой армии помешанных на продажах директоров, сеть мистера Уолтона пробила потолок, и стала расти нереально сумасшедшими темпами, УДВАИВАЯ обороты каждый год.

У них по-прежнему была куча косяков, и корявый учёт, и лютый бардак в закупках, и хаотичный ассортимент, и проходной двор поставщиков, но все эти недостатки перекрывало вот это бешеное, одержимое продвижение товара. Эти пацаны были просто богами распродаж, потому что сидели в доле.

Наёмных работников пришлось бы постоянно плеткой хлестать, а эти ребята горели своим делом. Многие из директоров и образования-то даже нормального не имели, но были честными и пахали на совесть. А какой-нибудь интеллигентик никогда бы сам полы не вымыл и витрину не протёр.

Тем временем начали вылезать мощные конкуренты, дисконтные сети Kmart и Target. Эти монстры были вообще чётко организованы, и тягаться с ними было куда сложнее, чем с одиночными торгашами.

Только за один 1962 год Kmart открыл сразу аж шестнадцать магазов, на глазах обходя всех по качеству и организации. Они по всем статьям могли просто втоптать Walmart в грязь, как слон муравья. НО! Walmart был тогда настолько мелкой сетью, что ее просто не воспринимали всерьёз. Особенно когда люди видели, как сам Сэм Уолтон сам лично таскает коробки и что-то строчит в потрёпанном блокноте, все думали: «Ну, очередной мамкин торгаш со своим дурацким каким-то Валмортом. Шляпа полюбому какая-то, которая сама сдуется вот уже через месяц».

И пока все так рассуждали, это самое рассуждение шло Walmart только на пользу. Поскольку компания ускользнула от пристального внимания крупняков. И хоть и медленно, но, верно, катилась к успеху. Ведь никто не мешал расширяться!

Жена Уолтон постоянно ему талдычила, что они и так живут уже вообще нормуль, зачем ещё магазы, зачем это бесконечное расширение? А новые точки тем временем все открывались и открывались, одна за другой. И после семнадцатого магаза она наконец вкурила, что этому, похоже, никогда не придет конец.

Но с бешенным ростом сети Уолтон снова уперся в лютый головняк, когда число его магазов перевалило тот предел, за которым он мог уследить. И чтобы двигаться дальше, нужно было как-то научиться контролить то, как вертится товар по всей сети. Суету-то они навели, а порядка ноль, полный хаос, всё делалось вручную.

И Уолтон взял и вложился в компьютеризацию, чтобы эффективно управлять товарными потоками, по тем временам это была просто космическая фича. Так почти никто не делал!

К шестьдесят восьмому у них крутилось где-то около 18 Walmart и ещё сеть 14 обычных магазов которые были еще до Walmart. Вот только у Кеймарта в тот момент было уже аж за две сотни магазов. Надо было как-то ускоряться, ведь этот слон не будет вечно не замечать Walmart.

Но как думать о росте, когда бабла вечно на донышке? Его постоянно не хватало. Уолтон, итак, всё время сидел на подсосе у банков, занимая то тут, то там на развитие. И в какой-то момент он уже конкретно провалился в долговую яму. Он был должен почти каждому банку в Арканзасе. Банкиры, правда, продолжали подкидывать зелени, видя его дикий рост, они верили, что он как-нибудь потом рассчитается.

Но в какой-то момент он должен был уже где-то аж двадцатку лямов. Этот груз люто кошмарил его. Ведь если все кредиторы вдруг разом потребуют свои деньги обратно, компания просто тупо мгновенно сдуется. Уолтон отчаянно хотел скинуть с плеч эту гирю.

Кроме того, чтобы быстр расширяться, нужны были уже совсем другие суммы, а с этими мелкими займами далеко не уедешь. А с прибыли магазинов такое никогда не накопить.

И настал момент, когда некоторые банки уже начали давить конкретно, а новые просто отшивали. Даже Далласский банк, который всегда откупоривал крупные суммы, в этот раз вдруг взял и сказал мол «Денег нет, но ты держись». Их стал напрягать этот долговой пузырь.

Уолтона заколебала вся эта канитель с выпрашиванием денег. И он такой взял и решил, что всё, хватит короче, и заскочил на фондовую биржу в 1970-м и поднял на продаже акций АЖ ПЯТЬ мультов. Для мелкой сети в ~30 магазов это было аномальным успехом. И с этого момента Walmart могла наконец сама себя финансировать, поэтому подорвались активно дальше расширяться

На эти бабки в 1971 замутили огромный распределительный центр прямо в Бентонвилле. Туда фурами стекался весь товар, а потом его крошили на мелкие порции для магазинов. И теперь точки не плясали по дудку каких-то левых посредников, а затаривались из своего собственного центра.

Walmart тогда обогнал всех конкурентов по части новых технологий, но самое главное эта фишка позволила уронить цены ЕЩЕ ниже.

Уже через год, в 1972-м, у них было больше полусотни магазинов и оборот в 78 лямов. Коллектив мистера Уолтона двигался на каком-то запредельном энтузиазме и оптимизме. Для Америки тех лет это было вообще что-то невероятное.

Уолтон штамповал новые точки в самых глухих провинциальных дырах, на которые конкуренты даже не смотрели.

Например, Кеймарту не охота было соваться в эти малонаселенные дыры. А гениальная задумка Уолтона оказалась настолько продуманной, что выстреливала даже в супер мелких поселках, где ютилось всего по пять тысяч душ. А таких местечек в Штатах просто невероятное количество, страна-то, по сути, большая деревня. И что главное на всей этой поляне не было вообще никакого сопротивления от конкурентов.

Конкуренты смотрели на эту «деревенскую банду» свысока, считая, что этим колхозникам просто тупо повезло.

Walmart выбрал стратегию постепенного, но тотального захвата территорий. В то время как конкуренты прыгали с одного конца страны в другой, телепортируясь между крупными городами, тем самым распыляя свои ресурсы и силы, и увязая в бесконечных проблемах с местными властями, зонированием и прочей волокитой.

А Walmart в это же время спокойно и методично разрастался, избегая всей этой бюрократической битвы. Они двигались из своего арканзасского эпицентра во все стороны света, как круги по воде.

Новую точку открывали только там, куда мог легко и быстро доехать груз из распределительного центра. И так, шаг за шагом, они поглощали один округ за другим.

Был у этого подхода ещё один потрясающий бонус как народная молва. Walmart сберёг целое состояние на рекламе, ведь в глубинке, как известно, новости разносятся сами собой.

Команда Walmart ишачила как каторжники, но все горели диким энтузиазмом, и не только потому, что офигевали от феноменального роста своего дела, а потому что сам Уолтон пахал рядом вместе со всеми. Они думали мол если босс горбатится, значит и нам не западло.

Уолтон нанимал управленцев даже без опыта. Их быстро обучали за полгодика, и если башка у челика хорошо варила, сразу его ставили полудиректором и запрягали открывать новые магазы, с возможностью когда-нибудь стать аж настоящим, аж целым директором.

Фишка в том, что всем было насрать на отсутствие опыта. Если человек горел желанием, и по всем фронтам рвался в бой, то такой пацан по рвет в клочья любого, даже самого опытного.

Но в 1977-ом на территорию Walmart вдруг забурился грозный конкурент Kmart, тот самый у которого была уже целая тысяча магазов, а у Walmart было всего каких-то жалких 150.

В то время Kmart считался настоящим чингисханом дисконтной торговли. Этот чингисхан воткнул своё копьё прямо в сердце Walmart, открывшись сразу в четырёх городках Миссури и Арканзаса. В Харрисоне они вообще забодяжили супер гигантский магаз, чтобы расплющить волмартовских деревенщин.

Волмартовские ребята сразу запаниковали, а мистер Уолтон просто крикнул им: «Да расслабьтесь, пацаны, мы их просто в порошок сотрём, да и всё!»

И Walmart начал опускать цены на товары первой необходимости до безобразия низко в всех местах куда сунулся Kmart. Например, на зубную пасту Crest поставили ценник до каких-то смешных шести центов за тюбик. А Kmart был не таким эффективным и не мог такое себе позволить. Цены на все упали так низко, что люди ехали к Walmart даже из соседних округов чтобы закупиться.

Kmart не вкуривали, что в маленьких городах юга США все были сумасшедшими фанатами Walmart. Люди знали Уолтона, и уважали его сеть, он для них был «свой пацан из Арканзаса». И все специально ходили отовариваться чисто только в его Walmart.

В итоге во всех этих своих крохотных городках крохотный Walmart размазал гиганта Kmart как соплю по асфальту. И уже всего через 3 месяца Kmart просто сдох на тех локациях. А у Walmart дела пошли ещё круче!

После этого Kmart от страха так загасился, что потом лет 10 боялся заползать на территорию Walmart.

Постепенно Walmart стал для Америки настоящей аномалией, магазы плодились как колонии кишечной палочки. Конкуренты репу чесали в непонятках, как можно открывать аж по пятьдесят магазов в год. Обычно ведь там ну максимум три или шесть новых точек, ну не полсотни-же!

Walmart так быстро рос, что уже в 1995 обогнал Kmart по числу магазов, достигнув около 3 тыщ точек. Их стало так много, что казалось, они покрывают страну как паутина, с невероятной плотностью покрытия. Сама же Kmart в итоге окончательно рухнула в 2002-ом.

Секрет Walmart в том, что Уолтон всегда любил плыть против течения. Он по жизни считал, что надо двигаться не так, как все. Он всегда был нарушителем спокойствия и крушителем устоявшихся порядков.

Все ушлепки скачут туда, где легко, но там, где легко уже дикая конкуренция. А Walmart с самого начала пошла туда, где супер тяжело, но зато там вообще не было никакой конкуренции. Вся рыночная поляна в глубинке была свободной.

Тяжело было потому, что они всё делали сами с нуля, и за душой не было ни гроша. Поэтому и окрепли. А если бы у них сразу были огромные капиталы и поддержка крупных корпораций, они бы даже не стали соваться в эти мелкие городки, и тоже сразу начали бы с больших городов.

Когда 1985 журнал Forbes объявил Сэма Уолтона богатейшим человеком Америки, и люди со всей страны начали названивать и писать ему письма с просьбами помочь деньгами. Мол, раз разбогател, значит теперь обязан поделиться.

Все журналюги резко подорвались выяснять, кто же такой этот Уолтон на самом деле, фоткая его буквально на каждом шагу.

Журналисты надеялись пообщаться, как они думали богатым мажором, который купается в деньгах и тусуется с полуголыми телками с сигарой во рту. А на деле перед ними оказался простой мужик, который ездил на старом пикапе, отказывался летать первым классом, и не хотел покупать яхту или остров.

Журналисты высмеивали Уолтона, изображая его в прессе неотёсанным деревенщиной, который торгует трусами с кузова грузовика.

Просто Уолтон уважал старые законы, уважал цену денег и терпеть не мог показухи, в отличие от многих современных выскочек. Ему просто не хотелось транжирить бабло и жить на широкую ногу, как это делают разные чепушилы, которые постепенно продают свои акции ради сиюминутной наживы, а потов в один день с ужасом понимают, что компания, которая когда-то была их, теперь им уже совсем не их.

Сэм Уолтон был человеком старой закалки. Даже когда он уже стал миллиардером, он мог стоять у входа в магазин и лично здороваться с каждым покупателем.

Мои истории часто набирают много просмотров, но выхлоп на донышке, а труды титанические. Чтобы я не сдулся и продолжал дальше радовать вас такими историями о разных компаниях в такой же подаче, подпишитесь пожалуйста в телеграм-канал.

Эта лишь очень краткая версия истории, на моем сайте в еще более дерзкой подаче и в два раза длиннее история Walmart.

Смотрите на YouTube свежий выпуск: «Кто виноват что ИИ лезет со всех щелей — история Nvidia: от позорного эпик-фейла до ИИ-монстра».

Парадоксальная ситуёвинка возникла однажды в США в 40-ые, когда барышни буквально со всей страны ломились в Голливуд, мечтая в один миг превратиться из простых провинциалок в звезд Голливуда. И самое интересное, пока они эту славу ждали, вкалывали официантками в McDonald’s в Сан Бернардино. И понятное дело, занимались не только выдачей заказов, но и булками активно вертели перед каждым вторым мужиком, чтобы чаевые пожирнее надербанить.

Братьям Макдональдам вся эта движуха, само собой, осточертела в доску. Потому что эти хищницы, вместо работы, флиртовали овердохера времени. Народ в забегаловку, конечно, ломился, да только публика была совсем не та — одна молодежь бедная, которая приходила чисто потусить да на самок поглазеть. В итоге бизнес еле еле сводил концы с концами. Выхлоп был вообще на донышке. А репутация у их точки была в хламину ужасная.

Но даже это еще не все головняки. На кухне творилась какая-то дичь несусветная. Меню было раздуто кучей всяких блюд, которые почему то вообще никто не брал — 80 процентов выхлопа шло чисто с гамбургеров. А еще посуду приходилось постоянно мыть, и ее часто воровали, а ведь стоила она оверпрайс. Да и сама кухня была спроектирована по тормозному, повара вместо того, чтобы хавчик быстрее готовить, путешествовали по кухонным лабиринтам, в итоге клиенты по пол дня ждали свои заказы. Короче, ситуёвище было такое, что нужно было брать и ПРЯМ ВСЕ кардинально менять.

И в 1948-м у братьев Макдональдов терпенье лопнуло, и они взяли и вышвырнули всех своих двенадцать официанток к чертям. Лавочку прикрыли на три месяца и давай ее полностью ломать и пересобирать по новой. Кухню превратили прям конвейер, чтобы еда без задержек вылетала как пуля. И заточена она была теперь чисто под две вещи: под бургеры и под картошку фри, больше ни на что.

Вместо официанток сделали раздаточные стойки. Посуду вообще выкинули, перешли на бумажную, одноразовую. Да и сами бургеры стали делать чисто по стандарту, с одними и теме же ингредиентами, без всяких вариантов. Потому что, если предлагать людям выбор, сразу начнется бардак и непонятки. Такой подход не только скорость поднял, но и позволил готовить заранее, как-бы на опережение.

А самое главное то, что они цену на свой гамбургер просто обвалили: с 30 центов до каких-то несусветных пятнадцати.

И когда открылись, пропали и все эти тусовщики, вместо них поперли дети, их прям прорвало, потому что их торкало то, что можно было в прямом эфире наблюдать как жратва готовится. Они жрали бургеры как лангольеры. А за детьми, ясное дело, подтянулись и их родители. И дело поперло вообще по красоте. Семьи шли потоком и офигевали, что за такие копейки можно получить бургер просто бомбезного качества.

Братья, почувствовав вкус, стали и дальше генерить всякие апгрейд-фишки для увеличения кэпэдэ и экономии. Даже оборудование свое кастомное мастерили. В итоге выручка росла как на дрожжах, чистыми где-то аж под сотню штукарей. Очереди машин выстраивались до горизонта. Хотя находилась забегаловка где-то на отшибе, почти в пустыне, но вокруг всегда была толпа голодных людей, которые лопали бургеры с жадностью, будто их не кормили неделю.

В итоге слухи про эту кафешку пошли гулять по всей Америке. Люди просто не могли поверить, что такое вообще можно. Со всех штатов к ним народ повалил, чисто чтобы глянуть на эту диковинку.

И на братьев вдруг свалился лютый вал визитов, писем и звонков. Каждый день к ним забуривалось человек по десять, которые просто хотели понять, как они это волшебство провернули. Все горели желанием повторить это чудо. И братья, поддавшись общему ажиотажу, решили продавать франшизу.

Только вот заработать на этом у них не получилось. Они ведь не брали долю с продаж, а просто разово продавали право использование их имя. Да и вообще, занимались они этим как-то спустя рукава, вообще без энтузиазма. Честно говоря, в переговорах они были полными растяпами, даже иногда сами отказывали тем, кто хотел купить.

Контролить этих самых партнеров им было вообще не интересно. Что там дальше происходит на кухнях у партнеров, и как они соблюдают качество, братьев совсем не колыхало. Ну, не то чтобы совсем, но им попросту было лень во всё это влезать. Потому что, чтобы строить сеть, надо было носиться по стране, ночевать в дешёвых мотелях, искать людей, смотреть точки. Одни головняки короче. Поэтому они предпочли просто забить на это и контролить чисто свою одну точку.

В итоге к 1953 году их франшизная сеть выдала просто оглушительно тухлые результаты. Каждый, кто купил права, творил все что хотел, усложняя систему, а ведь весь фокус был как раз в простоте! Меню везде плодилось разное, с кучей ненужных блюд. У братьев-то вообще идеальная чистота, у остальных бичовники разных сортов. Общим было только название. Все эти партнёры видели во франшизе просто тупо лёгкий способ нарубить капусты.

Но в 1954 случилось невероятное, и к братьям вдруг подкатил 52 летний чел по имени Рэй Крок, который продавал миксеры для забегаловок, в том числе и для них.

Крок, надо сказать, повидал на своем веку овер дохера всяких забегаловок. Поэтому сразу вкурил что тут потенциал просто нереальный. Что можно раскатать стандартизированную сеть по всей стране, и в каждой точке будут взбивать коктейли именно его миксерами. И что в его карманы хлынет нескончаемый поток лавэ.

Он выложил братья свой супер-план, мол идея эта просто атомная бомба, которая опрокинет весь рынок общепита. Но братья его бортанули, якобы не охота им головняков лишних на свою голову, и они и так живут нормуль.

Крок понял, что так просто их не убалтать. И тогда он внезапно такой: «А если это буду не вы, а я?»

И вот тут-то братья сразу оживились. Оказалось, они как раз искали нового челика, который бы взял весь франшизный гемор на себя. И в итоге они подписали договор, по которому Крок получал право открывать франшизы по всей стране. Мог впаривать лицензии по 950 баксов за штуку и брать 1.9 процента с оборота каждой точки. И из этих процентов 0.5% процента отколупывать самим братьям.

Условия были, если честно, просто катастрофически ужасные. Но Крок тогда был в полной жопе. Его бизнес с миксерами летел на дно, поэтому он готов был ухватиться за любую возможность.

Крок вернулся к себе в Чикаго, чтобы построить там первый рестик самому, чтобы был образец, который будет цеплять новых партнеров-франчайзи. Но вдруг всплыла проблема. Оригинальный McDonald’s был заточен под пустыню, а в городе-то всё по-другому. Тут нужна нормальная вентиляция, серьезный фундамент, подвал для картофельных запасов и еще куча всего. А по контракту любые отклонения от планов братьев были под запретом. Только чисто с письменного разрешения братьев.

Крок такой берет и пишет им, а братья просто взяли и отмахнулись, типа неохота возиться, типа не гони волну. В итоге никаких бумаг так и не прислали. Даже когда Крок уже лично с ними встретился, и даже признав все эти проблемы, они всё равно отказались что-либо подписывать. Еще и даже с какой-то скрытой неприязнью. Братьям было абсолютно насрать, что Крок вообще-то вложил в это дело все свои кровные.

А без письменного разрешения Крок стал бы нарушителем. Его юристы орали, что в таких условиях работать просто нельзя, потому что эти братки в любой момент могут взять и задушить всё его дело одной бумажкой. Короче, Крок оказался в крайне напряжной ситуевине, но выбора у него уже не было. Он не стал бодаться с братьями и просто плюнул и продолжил стройку на свой страх и риск.

И тут ХЛОП и опять всё встало. Выяснилось, что прямо перед сделкой с Кроком, братья умудрились выдать лицензию каким-то вообще левым типкам из конторы «Фрайлих Айс Крим», ПРЯМ АЖ на весь тот район в Кук Каунти, где Крок свой первый рестик возводил!

И братульки даже не потрудились ему об этом заранее сказать, сделав из Крока полного лоха. Крок, естественно, обалдел от такой лютой несправедливости. Но как последний терпила снова проглотил унижение.

Деваться-то некуда. Ему пришлось выкупить лицензию на свою же территорию, причем в пять раз дороже — за целых 25 штукарей. Для Крока это была просто убийственная сумма, пришлось брать кредит.

В итоге Крок по уши в долгах открыл свой McDonald’s 15 апреля 1955 года. Точка начала давать выхлоп буквально с первого же дня. Но тут вдруг опять лютый косяк сплывает.

Картошка фри была совсем не такая зашибезная как у братьев. У Крока хоть и выглядела вроде золотистой, но на вкус была будто просто вареная. Хотя он делал всё строго по их методу. Он просто обалдел! Вроде процесс один в один, а результат как в обычной говнозабегаловке.

Сами братья тоже только руками разводили. Одна партия картофана нормуль, а другая при тех же дефолтных настройках почему-то прожаривалась вообще по-другому!

Крок даже к картофелеводам обратился, те тоже офигели. Вместе они сели и начали репу чесать и шаг за шагом, как сыщики, разбирать весь процесс, аж с самой покупки картофеля у фермеров. И наконец докопались до причины. Оказалось, что всё упиралось в хранение. Свежевыкопанные клубни содержат одну сплошную воду. А если их сначала три недели продержать в сетчатых корзинах на ветру, они подсушиваются, и внутри что-то там с сахарами происходит и картофан как бы дозревает. А у Крока картошка шла прямиком с поля на кухню, без этой выдержки, поэтому и не хрустела.

Теперь на жарку отправляли только самую старую картошку со склада. Да еще и в подвал впиндюрили вентилятор, чтобы она обдувалась на постоянке.

И картошка наконец стала настолько божественной, что людям было вообще пофиг на неудобную локацию, народ валил толпами, кодлами и табунами.

Первый McDonald’s должен был заманивать партнёров, но местные предпринимашки охотно не спешили брать лицензии. Для них дорожная забегаловка казалась шляпой какой-то, сезонной, и вообще несерьезной. Но у Крока была куча деловых друзей в гольф-клубе, где он часто зависал. И он с диким энтузиазмом погнал туда всех их обрабатывать, втирая про этот новый чудо-формат.

Крок, надо сказать, был парнем общительным и веселым, мастерски умел приседать на уши. И он начал им втирать, что бизнес мол этот вообще одна красота! Ведь риски почти нулевые, стартовый капитал вообще копейки, а прибыль гарантированно течёт рекой. И эти клубные предпринимашки ломанулись скупать лицензии. За первые годы он из одного только этого клуба нацеплял аж восемнадцать человек.

Только вот все они, как на зло, оказались полными тухляками. У каждого-же из них уже был свой стабильный бизнес, а McDonald’s для них был просто довеском, способом поднять бабла без напряга. Им было насрать на результат! Они же и так богатые, нахрена им напрягаться. Поэтому их забегаловки показывали просто откровенно ужасные результаты. Они игнорили все стандарты качества, закупали дешёвое говно вместо нормальных ингредиентов, добавляли в меню левые блюда и драли цены. Крок постоянно вступал с ними в жесточайшие терки и в итоге растерял всех своих друзей.

Тогда наконец вкурил простую истину: если человек уже разбогател, он становится протухшим, перестаёт суетиться, мнит себя пупом земли и плюёт на любые правила. А вот простые люди, без денег и статуса, наоборот, вертели своими рестиками как одержимые. Они рисковали последними кровными, поэтому пахали до седьмого пота, жили прямо в своих заведениях и чётко следовали каждой инструкции. Опыта у них не было, да он и не нужен был, ведь торговля с конвейера была идеей настолько новой и революционной, что главным было не какие-то умения, а желание вкалывать и слушать того, кто уже всё придумал.

Вот взять, к примеру, семью Эгетов. В 1955 они открыли свой рестик в Вокегане, вложив последние свои кровные, которые аж двадцать лет копили по копейке. В итоге они вкалывали как проклятые, сами стояли у плиты и за кассой. Их успех был настолько оглушительным, что кассовые аппараты забивались так быстро, что бабло сваливали в мусорные мешки, чтобы дотащить до дома. И это притом, что они даже копейки на рекламу не тратили, народ шел чисто по сарафанке.

Эгеты так внезапно разбогатели, что многие сперва думали, что это фейк, пока не заглядывали в их налоговые декларации. В итоге Семья Эгетов купила целый особняк в самом элитном районе.

И после этого Крок уже наконец мог продавать не просто лицензию, а настоящую мечту о богатстве, без лохотрона и подставы. Люди тупо даже не верили, что можно загребать по 50 штукарей в год чистыми. Голодные до успеха предприниматели из соседних городков и штатов повалили к Кроку за лицензиями.

Всё шло по красоте, только вот сам Крок прибыли почти не видел. На этом деле гребли все, кроме него самого. Доходы едва-едва перекрывали расходы. Его McDonald’s получала всего 1,9% от выручки партнёров, и плюс еще и из них четверть надо было отстегивать самим братьям Макдональдам. А свои собственные затраты росли как снежный ком: и аренда, и зарплаты, и логистика. Крок буквально еле-еле сводил концы с концами.

Но тут ему фартануло просто нереально, когда к нему на работу пришел финансист Гарри Соннеборн, который был ходячим калькулятором, которому в репу закралась дико революционная идея. Суть, которой в том, чтобы не просто продавать франшизы, а еще выкупать землю под будущие рестики и сдавать её франчайзи в аренду.

Эта идея была такой хитрожопой и в то же время гениальной, что Кроку аж дух перехватило. И он ради ее реализации заложил вообще всё до нитки: свой дом, машину и все нажитое за годы.

И они в 1956 зарегали под это дело отдельную контору «Франчайз Риалти». И начали искать участки земли в аренду, чтобы потом пересдавать их своим же партнерам уже как субаренду, но уже с накруткой в целых 40 процентов. И это еще не все. Арендная плата там была привязана к выручке точки. То есть чем лучше шли дела у франчайзи, тем больше он башлял Кроку. Сам Крок при этом не платил за землю никаких процентов. Получилась такая вот многоходовка, где все крутилось на чужих ресурсах, где франчи работали как будто в первую очередь на аренду. И схема давала хороший и стабильный навар.

Но и партнерам так-то тоже было выгодно. Фишка в том, что они же бедные и у них обычно не лежало лишних аж 70 штук на землю и стройку. Часто они покупали лицензию на последние деньги. А по новой схеме им нужно было вкинуть только первый взнос всего в 10 тыщ, а дальше просто платить аренду каждый месяц.

А самое прикольное, что Соннеборн тем временем потихоньку выкупал эту недвижимость в собственность компании. И делал он это в рассрочку на деньги самих же партнеров, на ипотечные кредиты и на займы у первоначальных хозяев земли. Короче, вся система крутилась исключительно на чужих деньгах. Крок и Соннеборн получали права на землю и здания, не вкладывая ни копейки своих денег.

Со стороны это было похоже на какую-то даже аферу. Но на самом деле все было чисто по закону. Просто они врубили финансовую грамотность на максималках.

И наконец у них, как будто из ниоткуда, появились свободные деньги, которые можно было пускать на покупку новой земли и на еще более бешеное расширение. Тогда они наконец поняли, что раньше они просто отколупывали крошки с краев от гигантского денежного пирога, который всё это время лежал прямо у них под носом, а они его даже не замечали.

А самое главное в этой схеме то, что, контролируя недвижимость, они могли контролить франчайзи! Если тот вдруг начинал халтурить, опускал качество или, допустим, начинал на кухне ковыряться в носу, вонять как старый козёл или отращивать бороду как лесной отшельник, его просто вышвыривали к чёртовой матери. Всё, точка! Договор аренды разрывался в один миг, и франчайзи шел на все четыре стороны. Кстати, бороды Крок реально вообще на дух не переносил. Для него чистоплотность была на первом месте. Он требовал брить даже волосы в ноздрях, чистить зубы до блеска и следить за каждой деталью. Он мог уволить человека даже за один забытый бумажный стаканчик.

А прикол в том, что в те годы никаких законов о франчайзинге ещё не существовало. Любой партнёр мог спокойно кинуть Крока, сменив вывеску и продолжив работать под своим названием. Но теперь, благодаря контролю над землёй, Кроку не нужно было ползать перед всеми ними на коленях и умолять. Он мог просто достать плётку и хлестать со всей дури. Мог любого выскочку взять за яйца и не отпускать, пока тот не вернётся в рамки.

Ведь договор аренды это вам не шуточки, а проверенный десятилетиями ваще мощный юридический инструмент. Поэтому партнёры теперь бодро вертели булками перед Кроком, стараясь угодить ему по всем пунктам, чтобы не потерять бизнес.

Около 20 Макдаков открылось в 1956 году. К 57-му их было уже 37. Крок продолжал как сумасшедший придумывать всякие улучшайзинги. Например, булкоразрезальщик в каждой точке тратил кучу времени просто на то, чтобы достать булку из пакета и разрезать её. Эти секунды постепенно складывались в часы потраченного впустую труда. Человек за прилавком тонул в горе пустых обёрток и выдыхался к середине дня. Поэтому они убалтали пекарни привозить уже разрезанные булки. Да ещё и в многоразовых коробках, чтобы мусора меньше было.

Обычно в забегаловках в те времена мясо было такое, будто кто-то насрал колечком между булок. А у McDonald’s мясо было внатуре мясом, строго сплошная лепёшка, без всяких дырок внутри, и чистая говядина. Ровно 19% жирности, ни больше ни меньше. Сочный, ароматный кусок, а не дешёвая подделка. Попозжа они даже собственный жирометр изобрели, чтобы проверять жирность в каждой партии. Если мясо было слишком жирным, его сразу катапультировали обратно поставщику, который после этого начинал суетиться и следить за качеством как одержимый, ведь Макдонадльс был очень жирным заказчиком.

В 1961, когда по всей стране уже работало больше двух сотен точек, в какой-то момент Крок узнал, что братья Макдональды собираются сливаться. Им было уже лет под сраку, и они хотели отойти от дел, а Кроку было жизненно необходимо заполучить полные права на бренд. Потому что в их договоре сидело столько ограничений и капканов, что он чувствовал себя как в клетке с тиграми, где любое движение могло стать последним.

Братья до сих пор видели в нём всего лишь простого распространителя лицензий. А на деле он уже лет десять как раскачивал всю инфраструктуру бренда: выстраивал логистику, внедрял новые технологии, жёстко контролил стандарты. Фактически, он уже нарушил уже всё, что только можно. Братья вроде гривами кивали, когда он вносил улучшения, но бумаги продолжали охотно не подписывать. И это означало, что юридически они могли в любой момент взять его за горло.

Их отношения с самого начала строились на тотальном недоверии. Но как можно двигать дело вперёд, когда партнёры смотрят на тебя как на временного подрядчика? Крок кипел от ярости: он пахал как волк, а они просто собирали дань, даже пальцем не шевеля, и наоборот даже палки в колёса постоянно подкидывали.

В итоге в том же 1961 Крок вышел к ним с предложением выкупить все права. Братья согласились, но назвали такую цифру, от которой у Крока чуть не лопнули глаза — аж 2,7 миллиона. Но опять же деваться было некуда. Но зато Крок наконец-то обрел независимость.

В 1962 было уже больше 400 рестиков. Бизнес несся как угорелый. А в 64-м надербанили рекордные два ляма чистой прибыли. Только вот Соннеборн тогда вдруг начал вести себя как конфликтный душнила, дерзил даже по мелочам и постоянно цеплялся к Кроку. Атмосфера в конторе стала портиться, и весь коллектив раскололся как булка на две половины: одни топили за Крока, другие за Соннеборна. Нездоровая обстановка росла как снежный ком.

Соннеборн все время тусил на Уолл-стрит. Он готовил McDonald’s к IPO. Когда в 1965 году акции попали на Нью-Йоркскую биржу, Крок, у которого была 52%-ая доля, в одно мгновение стал невероятно богат. В день листинга он ворвался в здание биржи и прямо в торговом зале начал как зверь кусать свои же бургеры, чтобы отметить победу.

После выхода на биржу Соннеборн стал звездой Уолл-стрит и начал купаться в лучах славы. Он вошёл в круг избранных, вращался среди финансовой элиты, оброс толпой умных юристов и аналитиков. Даже офис себе забодяжил роскошный.

И чем больше он погружался в этот элитный мир, тем сильнее росла его неприязнь к Кроку. Будучи президентом и главным управляющим, Соннеборн начал считать именно себя первым лицом компании.

Он пропитал корпоративную культуру бюрократией, и прежняя душевная атмосфера испарилась. В штаб-квартире воцарилась сложная система отчётности, которая душила на корню любые живые идеи. Бумаги могли неделями пылиться на столах, а решения тормозились в бесконечных согласованиях.

Всё большую власть в компании стали получать люди, далёкие от кухни и бургеров, всякие бухгалтеры, юристы и финансисты. Крок же, наоборот, терпеть не мог этих кабинетчиков. Он ценил простых работяг, которые вместо философского трепа просто пашут, пашут и ещё раз пашут.

У McDonald’s словно случилось раздвоение личности. Крок и Соннеборн спорили буквально обо всём: Крок давил на газ, а Соннеборн на тормоз. Крок зажигал команду душевностью, а холодный Соннеборн всех дизморалил. Крок видел главным продуктом бургер, Соннеборн недвигу. Крок рисковал, Соннеборн осторожничал. Крок думал о потребителях, Соннеборн об инвесторах.

Чтобы не обострять конфликт, они стали избегать прямого общения, общаясь только через посредников. Но в какой-то момент Соннеборн начал уже конкретно оборзевать — он урезал темпы строительства новых точек, хотя денег у компании тогда было достаточно. В 1965 году сеть насчитывала уже 731 рестик, но за тот год открыли всего 81, и то в основном благодаря титаническим усилиям команды Крока на западном побережье.

Соннебору просто не охота было тратить средства на что-то столь примитивное, как торговля. Он жмотился на строительство, соглашаясь только на дешманские участки в глухих и малоприбыльных местах. И рост McDonald’s начал буксовать.

А конкуренты вроде Бургер-Кинга и Бургер-Шефа в это время давили на газ вовсю и уже наступали на пятки. Соннеборн же совсем оторвался от реальности. Он тогда носился в панике и втирал всем, что вот-вот уже скоро грянет величайший в истории финансовый кризис, что экономика мол перегрета, и McDonald’s от малейшего толчка разлетится как карточный домик. Какой может быть рост когда Армагеддон на носу? И в итоге Соннеборн принял решение окончательно заморозить стройку уже даже строящихся всех 35 новых точек.

Крок уже не мог терпеть такую дичь. И решил, что Соннеборну пора катить из компании. Но Соннеборн вдруг взял и сам, без единого скандала, ушёл в отставку в 1967. Якобы у него просто пропал интерес к McDonald’s. Соннеборн моментально слил свои 11% акций примерно за 12 лямов, чтобы фиксануть прибыль. Он был уверен, что вовремя смылся, потому что после его ухода, McDonald’s, по его мнению, должна была в обяз сдуться. Но компания не сдулась, кризиса не случилось, а его проданные акции чуть позже стоили бы уже под 100 лямов, а сегодня более 1.5 млрд долларов.

После ухода Соннеборна Крок со всей дури снова втопил по газам. К 1974 году открыли 515 новых рестиков, а общее число перевалило уже за 3000.

Поначалу McDonald’s обходил стороной большие города, но в один момент они решились забуриться прямо в самый фешенебельный район Манхэттена, на угол 66-й улицы и Лексингтон-авеню. И тут же местная элита заверещала: все эти банкиры, писатели, топ-менеджеры и прочие пародистые интеллигенты. Для них Макдак был бичовской жрачкой, позор для всего квартала. Заходить внутрь было зашкваром, ведь даже официантов нет и надо аж самому тащиться аж до самого прилавка.

Эти элитные аристократы вдруг сплотились в оппозицию, чтобы вышвырнуть бичмачную из своего района. У них ведь есть связи, влияние и деньги. И вдруг в New York Times и в других солидных изданиях одна за одно стали публиковать разгромные статьи о том, что эта колхозная забегаловка портит самый утончённый уголок Нью-Йорка. Одна из статей даже обвиняла McDonald’s в накрутке доходов через сомнительные бухгалтерские схемы. После этого акции рухнули аж на 19%.

Но интеллигентики продолжали бурагозить. И в «Нью-Йорк Мэгэзин» пульнули дерзкую статейку под названием «Гамбургер, который съедает Нью-Йорк». Там писали, что если McDonald’s откроется, то в район хлынут бичи и наркалыги с окраин, и улицы утонут в мусоре, и вообще нельзя отдавать целое историческое здание под эту бичарню. Компанию называли раковой опухолью страны, обвиняли в нищенских зарплатах, а их еду в том, что это не вовсе даже мясо, а резина, булки недопечены, овощи будто уже жёваные кем-то, а соус вообще отвратительный, картошка вообще дно полное. Статья нанесла по репутации McDonald’s просто атомный удар.

В итоге McDonald’s бортанул стройку в том районе. И интеллигентики тут же успокоились и сразу отползли обратно.

Кстати, пробиться в Россию тоже было той ещё авантюрой. Переговоры по открытию Макдака в Москве начались ещё аж в 1976 году. Компанию тогда проверяли со всех сторон, с таким пристрастием, будто шпиона на допросе. Годы ушли на эту волокиту, прежде чем мир обомлел, увидев ту самую легендарную очередюгу. Холодным зимним днём на Пушкинской выстроилось больше 30 тыщ человек, все жаждали зайти в первый советский McDonald’s, который торжественно открылся 31 января 1990 года.

Это был на тот момент самый большой McDonald’s в мире по площади. Никогда и нигде ещё сеть не обслуживала столько людей за одни сутки! Это стала настоящая сенсация, потому что макдональдсовский уровень просто до слёз отличался от убогого советского общепита. Чтобы попробовать тот самый бургер, люди стояли в очереди по несколько часов, не обращая внимания на мороз.

Московская точка за первый год обслужила 50 миллионов человек. Чтобы добиться таких же цифр, американскому McDonald’s пришлось бы пахать целых 30 лет.

Рэй Крок построил уникальную систему стандартизации и конвейера. Сегодня каждые 4.5 часа в мире открывается новый McDonald’s. Каждую секунду в мире продается примерно 75 бургеров из McDonald’s. Это больше, чем рождается людей за то же время. McDonald's зарабатывает в среднем примерно 330000 рублей в секунду.

Их золотые арки стали одним из самых узнаваемых символов на планете, наравне с христианским крестом и исламским полумесяцем.

Успех McDonald’s объясняется тем, что Крок с самого начала строил свою систему так, чтобы в первую очередь его франчайзи начали зарабатывать, а не он. Ведь успех партнера это и собственный успех. Например, продукты Крок поставлял своим партнерам всегда по минимальным ценникам, тогда как другие франшизы, наоборот, впаривали ингредиенты и оборудование в три дорого.

Крок был личностью, олицетворяющей McDonald’s, которого все любили. Когда он был еще жив франчайзи каждую неделю десятками приезжали прям к нему в офис. Чтобы он годных советов им навалил. Крок говорил, что, если усердно трудиться и любить свое дело, любые денежные проблемы разрулятся сами собой.

Еще больше историй компаний в такой же подаче в моем тэгэ-канале

Эта лишь очень краткая версия истории, на моем сайте в еще более дерзкой подаче и в два раза длиннее история McDonald’s.

Смотрите на YouTube свежий выпуск: «Кто виноват что ИИ лезет со всех щелей — история Nvidia: от позорного эпик-фейла до ИИ-монстра»

Парадоксальная ситуевина возникла однажды в США в начале 90-ых, когда компы были уже чуть-ли не в каждом втором доме, но графика в них была откровенным дерьмом. Хотя геймеры тогда нереально кайфовали, для них это дерьмо тогда казалось какой-то магией, но у профессиональных инженеров глаза вытекали от этого убожества.

Вот если взять ту же Wolfenstein 3D — она ведь на самом деле вовсе не 3D была, а псевдо 3D — где враги были картонными, посреди плоских коридоров. И все это еще на каких-то жалких 20 фипиэс.

А все, потому что бедолаге центральному процессору приходилось все делать самому: не только разматывать все вычисления, но и картинку даже рисовать.

И вот это безобразие заметили инженеры Дженсен Хуанг, Кёртис Прим и Крис Малаховски. Они допетрили, что надо создать чисто графический чип, и тогда геймеры будут расхватывать видюхи с их чипом как горячие чебуреки, а они будут грести бабло лопатами.

И обгонят всех конкурентиков, которые тогда все еще толкали свои 2D-бревна, которые тупо не осиливали ни какой ни математики, ни геометрии, а просто тупо рисовали в плоскости то, что центральный проц им подсовывал.

А 3D это уже совсем другой разговор, это целый мозг для геометрии, который сам создает миры из полигонов. На дворе уже 90-ые во всю шагали, но еще никто почему-то не догадался сделать реальный 3D-чип доступный любому на ПК. Вот так вот и появилась Nvidia 5 апреля 1993-го.

У пацанов была вообще мощная репутация в кремниевой долине, как скиловых инженеров, поэтому они вообще на изи насуетили два мульта инвестиций, затарились оборудованием и давай пилить свой революционный чип, который, по их задумке, опрокинет всю индустрию.

И вот в сентябре 1995 они выкатили свой ультранавороченный чип NV1, но его вдруг внезапно в труху ушатала компьютерная игра Doom II — та самая стреллялка, где ты по марсу бегаешь и шмаляешь в демонов.

Эта игра мгновенно стала хитом и разлеталась миллионными тиражами. И чтобы в нее играть, даже видеокарту не надо было покупать. Потому что она тоже была псевдо-3D, и графика рисовалась не в видеокарте, а в CPU. Поэтому не было смысла покупать дорогущую видюху с NV1 за 399 баксов, когда игра буквально летала на дешевых 2D-бревнах (VGA) за 100 баксов. А на NV1 наоборот даже дико лагала и тормозила из-за несовместимости ее навороченной архитектуры.

Но в следующем году вдруг выходит революционный Quake, который был уже реально трехмерный, а не псевдо какой-то. Казалось бы, ну вот оно, спасение.

Но тут вылез дикий косяк. Рисовалка Quake была заточена чисто под треугольные полигоны, тогда как внутрянка NV1 рисовала какими-то изогнутыми квадратами, и поэтому чип был жутко не совместим с игрой Quake, которая в итоге дико лагала и тормозила.

А вот видюха Voodoo Graphics от конкурентов 3dfx, которая вышла в 1996, фурычила вообще по красоте, игры на ней просто летали, потому что она думала чисто треугольниками, и поэтому выдавала невероятный графон и поэтому стала культовой в те времена!

Короче ребятки по незнанке переборщили и сварганили слишком хитровыдуманный чип, что даже по сей день какие-то типы на реддите талдычат мол:

— «Эти мудилы, конченные так и не извинились за то, каким позорищем было их четырёхугольное говно!».

Клиенты тогда просто тупо возвращали карты с этим архитектурным чудовищем обратно в магазы. В итоге к весне 1996 производитель видеокарт Diamond Multimedia, взял, да и вернул обратно почти все из 250 тыщ заказанных чипов.

Это был просто ЭПИК ФЭЙЛ!

Nvidia летела к банкротству. Сотрудники сидели кислые — атмосфера хоть топор вешай. Дженсен был директором, поэтому чувствовал особый вид стыда и страха. Даже мамаша Дженсена орала, чтобы он срочно уволился из какой-то Nvidia и вернулся на свою престижную работу, как все нормальные люди.

Но Дженсен не из тех, кто сдается. Он наконец-то одуплился, что инновации ради инноваций шляпа полная. Важно не то, насколько ты умный, а насколько совместимый. И он берет такой и собирает всех работяг и кричит мол:

— «Пацаны, хватит полировать говно. Будем пилить чипы чисто под треугольники как все нормальные люди».

Но ребятки, итак, уже сожгли аж 15 мультов. И сидели, ясное дело, в жесточайшем минусе. А для нового чипа, опять же, нужны были новые инвестиции. Но Дженсен взял и снова с легкостью насуетил 3 мульта. Потому что инвесторы дико верили в него, потому что он был одержимым руководителем и просто конченным трудоголиком, который никогда не сдается, быстро переобувается, и по чесноку признает свои косяки. Такое супер-комбо хороших качеств редко встретишь в людях.

Только на этот раз инвесторы поставили жесткое условие, чтобы ребята работали максимально быстро и вату больше не катали. Дженсен пахал аж до полуночи, а некоторые сотрудники и вовсе ишачили на работе даже до утра.

А чтобы еще сильнее ускориться, Дженсен взял и аж на целый миллион купил эмулятор чипов. Эта такая приблуда, которая позволяла теснить чип виртуально, даже не изготавливая его, что не хило сокращало время. И в итоге, хоть этот эмулятор и сожрал аж треть инвестиций, но зато они выкатили новый чип RIVA 128 всего аж за полгода, хотя обычно на такое уходило целых два года.

Этот чип сразу взорвал рынок в 1997-ом! Ведь у него была самая мощная в мире начинка с рекордной 128-ми битной шиной! По результатам тестов чип порвал Voodoo в клочья и вообще все что было до этого. Игры, которые раньше еле ползали, теперь сразу ожили и полетели как ураган.

Но главная его фишка была в дикой сочетабельности, он был первым, кто мог рендерить и 2D, и 3D без плясок с бубном — фул комплект. Это была просто песня для кошелька простого геймера!

Каждый уважающий себя геймер обязан был купить этот чип. Он стал народным и прославил Nvidia. Все конкуренты в один миг протухли на фоне Nvidia и в непонятках репу чесали. За четыре месяца сбагрили более миллиона этих чипов, и за весь 1997-ый подняли на этом 29 мультов.

Но радоваться было рано, счастье-же не вечно. В этой сфере одна ошибка и ты труп. А ошибки неизбежны — компании тогда банкротились пачками.

Поэтому Дженсен подорвался штудировать бизнес-литературу. А тогда в 1997-ом как раз вышла очень необычная книжулька — «Дилемма Новатора» автора Клейтона Кристенсена, которая Дженсена торкнула до глубины души.

Потому что там как раз было написано, что пока ты почиваешь на лаврах, тебя уже полюбому какой-нибудь конкурент незаметно обходит сзади и готовится незаметно отчпокать — реальные угрозы идут не с верху рынка, а с низу, потому что именно там зарождается самые опасные бомбы.

Поэтому Дженсен начал как нарколога СУПЕР пристально за всем наблюдать, и вдруг заметил, что та самая сверх популярная Quake еле-еле вывозила замесы в мультиплеере с толпами одновременных игроков.

И уже в июне 1998-го они берут и выкатывают новый чип Riva TNT, заточенный чисто под эту игрушку, за счет того, что умел думать в параллель! Обрабатывая миллионы операций одновременно.

Создателю Quake Джону Кармаку просто бошку сорвало и он подорвался активно рекомендить всей своей бескрайней армии геймеров, что в Quake в обяз надо шпилить чисто на Nvidia.

Хотя в других играх на DirextX чип Riva TNT, честно говоря, тормозил и лагал, но Quake на нем реально был монстром! В итоге за 1998-ой нарубили бабла уже в пять раз больше чем за предыдущий год — уже аж 158 мультов!

И уже в январе 1999 Nvidia снова выпускает уже новый чип RIVA TNT2. Он хоть и грелся как печка, но в киберспорте был просто ИМБОЙ.

На этом чипе играл легендарный киберспортсмен — Fatal1ty, который рубился в Quake по 8-10 часов в сутки. Он юзал именно TNT2, потому что другие видюхи давали тогда максимум только до 30 фпс, тогда как новая параллельная приблуда TNT2 выдавала просто сумасшедший фипиэс — аж до 60, и где-то даже до 70 фпс.

Это давало ему нереальное преимущество в замесах. Он с тех пор выиграл десятки турниров и аж семь лет подряд занимал первые места.  Nvidia на халяву подгоняла ему железо, а он взамен пиарил Nvidia при любой возможности. Он апгрейдил свою карту каждые полгода, позже каждый уважающий себя про-геймер стал делать также.

Невероятно, но уже прям в том же 1999 году опять выкатили новую карту GeForce 256, про которую Дженсен тогда орал, что это первый чип уже с целым GPU — с графическим процессором! Тогда это прозвучало, как гром среди ясного неба, как если бы у твоего компа вдруг вырос второй мозг!

Этот второй мозг освободил CPU от самых ресурсоемких задач — геометрии и освещения. Но все тогда считали, что у Дженсена купол совсем поплыл, мол:

— «Нафига обычным юзерам такие дикие мощностя? Ведь проц и так справляется нормуль».

Все считали эта затея просто сожрёт все бабло и банкротнет компанию, так-же как это было с первым чипом NV1. Но уже через год все увидели, что эта приблуда действительно не хило разгружает CPU, и тем самым ускоряет работу всего компа. Это стало революционным прорывом для игр, и вообще для рынка 3D-графики, потому что игры перестали быть просто картинкой, они стали целыми мирами.

В итоге за 1999 год надербанили уже 374 миллиона. И пока конкуренты копошились, выпуская один чип, наши кремниевые шумахеры за это же время выпускали аж по ТРИ чипа! Конкуренты думали, что у Nvidia есть какая-то секретная магия, позволяющая выкатывать чипы так быстро. А секрет был в том, что Дженсен придумал уникальную концептуевину, в которой он покрошил команду на отделы, чтобы они работали параллельно, пока один отдел на скорую руку клипает лайт-версию чипа, другой уже делает топовую.

А в феврале 2001 года они выкатили модель GeForce 3 и опять с новой невероятной фичей — программируемыми шейдерами, которые позволяли разработчикам игр как-бы залесть во внутрянку чипа и диктовать ему, как рисовать картинку, чтобы создавать всякие кинематографичные эффекты.

Это сделало видюху просто БОМБОЙ. Если раньше все игры были какой-то пластиковой скукотой одинаковой. То теперь миры прям ожили и стали уже реалистичными. Например Max Payne 2 прям торкал всех по эмоциям, потому что там было динамическое освещение, блики на мокром асфальте, блеск металла и все такое.

Но эти же шейдеры активировали цепь просто невероятных последствий. Однажды какие-то сумасшедшие ученые из Стэнфорда взяли и взломали видеокарту GeForce 6 — как раз через эти шейдеры, как через лазейку, чтобы через GPU считать свёртывание белков.

Дженсен пронюхал об этом, и понял, что это может дать шанс запрыгнуть в какие-то новые перспективные области, чем просто тупо всю жизнь штамповать одни видюхи, что ничем хорошим точно не сулило, потому что по закону Мура ты в обяз в какой-то момент тупо упрешься в потолок.

Дженсену не охота было на вечно застрять на рынке игр и неизбежно потерять лидерство. И он начал переманивать подобных ученых на работу в Nvidia к секретному проекту под названием CUDA. Целью которого было перезаточить вычисления с видеоигр на науку.

И он пошел на немыслимое — не стал делать под это какую-то отдельную особую видеокарту, а впиндюрил CUDA прям сразу во все геймерские видюхи, чтобы технология стала доступной для всех, чтобы насытить ею весь рынок.

Но это, естественно, вызвало споры в Nvidia, ведь чипы двойного назначения взвинчивали себестоимость производства. Хотя геймеры даже не вкуривали, что они переплачивают, спонсируя ученых.

И вот в 2006-ом выкатили чип G80 уже с CUDA на борту. И с этого момента все перевернулось. Теперь ученым не надо было взламывать карты, а наоборот, они получили целую библиотеку уже готовых функций под разные сферы.

И случилось немыслимое — теперь даже простые бедные ученые могли выполнять исследования по физике, медицине и финансам, которые до этого могли выполнять только всякие элитные ученые с дорогущими суперкомпами.

А теперь даже студент мог взять и воткнуть в свой комп четыре игровые карты GeForce по 500 баксов и получить целую рабочую станцию, которая не уступала целому шкафу серверов. Это была революция!

Но инвесторы отнеслись к этой идее скептически. Ведь этот шаг оказался чрезвычайно дорогим. На создание G80 ушло целых 4 года и на это улетели какие-то просто конские деньги — почти полмиллиарда, на всякие исследования и разработки. Поэтому прибыль тогда падала на дно.

Аналитики и инвесторы с Уолл-Стрит считали, что Nvidia сбилась с пути, а технологию CUDA считали какой-то мутной шнягой, которая портит им малиновые отчеты.

Но Дженсен даже глазом не моргнул. Он, наоборот, начал на халяву раздавать эти видюхи всяким универам, чтобы на его железе проводили занятия по параллельным технологиям. А в интернет выкладывали лекции по GPU вычислениям.

Проводили всякие технологические саммиты. Сотрудники Nvidia коннектились с учеными из разных сфер, дружили и обменивались фидбэком. А потом внедряли в чипы то, что эти ученые просили.

Ученых буквально водили за ручку и тыкали носом, показывая, как использовать их технологии. Даже книгу выпустили в 2010 про CUDA и параллельные вычисления.

Дженсен даже на работу в Nvidia переманивал самых безбашенных ученых, которые потом открыто делились своими научными публикациями, что становилось своего рода рекламой, которая заманивала еще больше всяких других ученых.

Но все-же это была капля в море.

Не смотря на все усилия, интерес к CUDA почему-то не рос, а наоборот даже падал. Достигнув дна к 2012 году. И ситуевичка стала совсем ужасающей. Проблема оказалась до боли простой — у широкого рынка тупо не было никаких задач для CUDA. Дженсен пытался тащить суперкомпьютеры в массы, но массам это было не нужно. Инвесторы верещали, ведь Дженсен спускал целые состояния на малоизвестный уголок академических и научных вычислений.

Дошло до того, что дерзкий инвестор Джефф Смит из Старборд Вэлью хотел даже забуриться в совет директоров, чтобы кикнуть Дженсена из руководящей грядки и забанить все инвестиции в CUDA.

В 2012 он даже приперся прям в штаб-квартиру, и чтобы лично переубалтать Дженсена. Но Дженсен, как истинный фанат книги Дилемма Новатора, знал, что нужно в обяз закидывать удочку в новые сферы.

Он, наоборот, поставил на кон все и даже выкатил видеокарту NVIDIA Tesla K20, затраты на которую были астрономическими, но которая была никому не нужна, кроме горстки учёных в национальной лаборатории Ок-Ридж для их самого мощного суперкомпьютера в мире — Titan.

Дженсен из кожи вон лез, чтобы переубалтать инвесторов, но они все были настроены против него. Даже в совете директоров уже начали проявляться недовольства. Тенч Кокс считал, что они сбились с пути. А Даун Хадсон, считала, что Nvidia застойная компания с плохой репутацией.

На Дженсена смотрели как на конченного чудика мол: «Зачем усложнять и так хорошие чипы? Это же просто безумие! Зачем лезть в какие-то мутные научные всякие вычисления?»

Произошло ровно то, что и предсказывал Кристенсен — «инвесторы будут сопротивляться». Это был самый главный секрет «Дилеммы новатора», который все читатели почему-то упускали из виду. Книга была не про успех, а про то, как не сдохнуть.

Дженсен обожал эту книгу и только о ней и талдычил с инженерами с утра до вечера. Кстати. Я сделал выжимку этой книги — всю суть за 10 минут без воды. И выложил в телеге.

Не смотря на тотальное сопротивление, Дженсен нутром чуял что прорыв близится. Он чувствовал это по дикому энтузиазму в глазах своих сотрудников. Он чувствовал это настолько, что готов был рискнуть всем, поставить под удар основной продукт и обнулить весь выхлоп. Он чувствовал, что где-то, пока не понятно, где, но где-то уже точно есть какой-то безумный ученый, который вот уже скоро с помощью CUDA разожжёт настоящую революцию. И вот в 2012 это чудо реально вдруг случилось!

Какие-то сумасшедшие ученые, используя всего два чипа Nvidia GTX 580 выкатили на свет нейронку «AlexNet», которая могла супер точно определять то, что изображено на картинке.

Произошло именно то, о чем вещал Кристенсен в своей книге, что прорывные технологии часто вырастают в сообществах любителей, которые используют компоненты не по прямому назначению.

До этого нейронки всеми считались какой-то шляпой, а попытка создать ИИ выглядела как охота на снежного человека. Но теперь случился перелом, и все вкурили что для обучения нейросетей нужны нехилые вычислительные мощности, и что энвидивские видюхи подходят для этого просто идеально, ведь они обучают нейронки в сотни раз быстрее, чем обычные процессоры.

Когда Дженсен узнал об этих ученых и нейронках, он резко загорелся этим. И как сумасшедший начал изучать все об ИИ. Ведь он столько лет плыл, казалось, в никуда, и вдруг среди этой бесконечной пустоты, чудесным образом, вдруг появляется бесценное сокровище. Чем больше он залипал над изучением ИИ, тем больше его плющило от перевозбуждения. Он испытывал прозрение.

Ведь весь пазл, который до этого строился как-то сам по себе вслепую, вдруг хлоп и сложился воедино и перед Дженсеном предстала чудесная картина по захвату мира.

Ведь компьютерное зрение это-же только лишь одно направление в ИИ, таких направлений может открыться тысячи. Стало очевидно, что нейронки неизбежно произведут революцию в обществе. От этих мыслей дух захватывало.

А дальше события начали развиваться уже вообще стремительно. Библиотеку CUDA и все железо, естественно, перезаточили уже чисто под ИИ и нейронки в 2014.

Крупные компании дружно все поперли внедрять ИИ во все свои продукты. А инвесторы всех мастей и пород подорвались вкидываться во все стартапы хоть как-то связанные с ИИ. Всего за 5 лет инвестиции выросли с нуля до 5 ярдов к 2015-му. И все эти стартапы работали на Nvidia.

А в 2016 выкатили уже целый суперкомпьютер DGX-1 — самый мощный из когда-либо созданных Nvidia, заточенный чисто под глубокое обучение, по цене 129 000 долларов, с восемью GPU Tesla P100 внутри. Первым такой агрегат прикупил Илон Маск для OpenAI. Этот агрегат весил так много, что понадобилась тележка, чтобы его закатить в офис.

А уже в следующем году со всей щелей вдруг повылазили крипто-маньяки. И буквально вся планета вдруг ломанулась майнить на видюхах. Это превратилось в безумие.

А самый смак был в том, что как раз пакет CUDA идеально подходил под алгоритм майнинга и его скачали целых 2,7 миллиона раз в 2017-ом.

В итоге все склады с картами GeForce опустошили под чистую. Начали плодиться даже супермайнеры, которые целыми шкафами и стелажами размещали GeForce в своих спальнях и горожах. Это выглядело как сумасшествие, которое достигло пика в 2021-ом — когда цены на видюхи выросли аж в три раза. Геймеры, естественно, бушевали. Зато выручка Nvidia росла как на дрожжах.

А потом случился уже конкретный отвал бошки — OpenAI внезапно берет и выкатывает ChatGPT в 2022-ом. И всем людям снесло кукушку, потому что этот чат-бот общался как реальное разумное существо. Это было похоже на встречу с инопланетянином.

Люди удивлялись, смеялись и даже пугались. Все ахренели, что какая-то программулька может делать любую работу вместо человека: и экзамены сдавать, и статьи шлепать и рецепты писать. И число активных юзеров ChatGPT подскочило аж до 100 миллионов. Всего за два месяца!

И самое интересное то, что для обучения вех этих чат-ботов нужны были нереальные вычислительные мощностя. И опять все вдруг вспомнили что только чипы Nvidia идеально справляются с такой нагрузкой.

И все техно компании опять дружно выстроились в очередь чтобы получить заветные чипы. Спрос на них улетел в космос. И прибыль Nvidia оттопырилась до каких-то уже аномальных значений.

Капитализация в какой-то момент в 2025-м оттопырилась аж до 5 ТРИЛЛИОНОВ! Это абсолютный мировой рекорд!

Конкурентам такой рост кажется чудом каким-то, или даже пузырем, но на самом деле Дженсен все эти годы просто расчищал к этому поляну, пока все вату катали. Он не захватывал рынок, он его создал!

Он создал Ноев ковчег для ИИ. Конкуренты делают кремний не хуже, но ускорить сами вычисления они не в силах. А Nvidia добилась тысячекратного увеличения кэпэдэ, за счет математического инструментария для игр, анимации, климатологии, авто, планетологии, математики, физики, финансов, биохимии и тэдэ — сотни и сотни пакетов!

Дженсен называл эти пакеты своими сокровищами, они засасывают миллионы разрабов в экосистему Nvidia. Вот почему доходы и акции Nvidia растут как сумасшедшие. С ними просто невозможно конкурировать. Как только появляется какая-то новая область, Nvidia со своей толпой безумных ученых уже тут как тут — всегда на пару поколений впереди всех. И хлоп и там уже установлен их отраслевой стандарт. В итоге Nvidia превратилась в непобедимого ИИ-монстра.

И причина всему не в долбанной мотивации! Когда они позорно провалились в 1996-ом, они были на волосок от смерти. И именно СТРАХ стал их главной движущей силой.

С тех пор в Nvidia царит дух — «сейчас или никогда». Дженсен все время нагнетает атмосферу дедлайн-диктатуры, постоянной спешки, и паранойю по поводу конкуренции.

Надо двигаться так, что как будто ты всегда в жесточайшей опасности, всегда на измене, даже если бабла куры не клюют. А иначе ты тупо превратишься в самоуспокоенного тормозного булкапара, которого конкурентишки, естественно, сразу побреют.

А страх, наоборот, отрезвляет и сотрудники начинают пахать как невменяемые без задержек и простоев.

Когда инженеры из банкротнувшейся 3dfx перешли на работу в Nvidia в 2001 — они были шоке, потому что в программном коде творился какой-то лютый хаос. Все небрежно и беспорядочно. И всем на это было насрать. Такой код было все тяжелее и тяжелее сопровождать, но в этом был свой вайб Nvidia — где надо максимально быстро повторять и повторять, просто тупо быстро выполнять и выполнять — чтобы не сдохнуть! Этот корявый код был как боевой шрам выжившего. Ведь кому нужна эта красота, если эта красота трупа.

Чувствую вас уже прям тянет в коментах повосхвалять Дженсена. Но Дженсен считает, что похвала вредна, так как она отвлекает, нужна наоборот взбучка.

— «Каждое утро я смотрю в зеркало и говорю — ты отстой». Сказанул однажды Дженсен на совещании.

Нельзя гордиться прошлым, надо самосовершенствоваться и фокусироваться на будущем.

Дженсен говорит, что работа для него — это отдых. Он пашет каждый день на максималках, и даже в отпусках. И даже не помнит фильмы, которые глядит на выходных, потому что даже в это время его думалка вся в работе. Для него работа это не груз, а кайф. Он не любит тех, кто лентяйничает. Он постоянно качает новые скиллы.

Он может внезапно заскочить в любой отдел и погрузиться в мельчайшие детали, и заставить переделать упаковку чипа, если ему вдруг не понравился шрифт. И когда его называют перфекционистом в надежде сделать укор, он наоборот радуется, ведь так и должно быть! Ведь если ты хочешь сделать что-то великое, это не должно быть легко!

Еще больше историй других компаний в такой же подаче в моем тэгэ-канале

Эта лишь очень краткая версия истории, на сайте в три раза длиннее история Nvidia.

История на YouTube

Интересное явление возникло однажды в США, когда вдруг откуда ни возьмись появляется новая необычная категория граждан — сверхбогатые боссы и владельцы, которых стало ну просто овер дохера в 50-ых.

Ведь после второй мировой США стали экономическим монстром. Пока другие страны воевали, американская промышленность работала на максималках и корпорации росли как грибы после дождя, разбрасывая филиалы по всей Америке.

И у всех этих боссов появилась нужда в быстром перемещении между этими разбросанными филиалами.

Но обычные рейсы были тормозными, да еще с кучей остановок. А поезда вообще печалька, ведь они едут целую вечность. А ведь время этих топов измерялось в тысячах баксов в час. Всего одно их какое-то решение могло стоить аж несколько миллионов.

Но сидеть аж несколько часов в аэропорту из-за задержки рейса, а потом лететь с двумя пересадками, было ну просто преступным разбазариванием драгоценного времени.

Получался лютый когнитивный диссонанс: на земле у них есть, например, Lincoln Continental с кондером, кожей и всей этой красотой, а в небе какой-то кал допотопный.

И вот этот контраст первые пронюхали в авиастроительной компании Grumman, которая всю жизнь стряпала пачками самолеты для армии США. Но корейская война внезапно закончилась в 1953, и подряды от военных вдруг скукожились. А все жирные контракты взял, да и отжал конкурентик Lockheed.

И тут у руководителей Grumman вдруг что-то щёлкнуло в башке: «Погодьте, а чего мы вообще сидим на подсосе у вояк?».

Им стало ясно, что пора переобуваться. И они решают начать производить бизнес-лайнеры чисто под этих зажиточных дядек, которые уже задолбались жить по расписанию авиакомпаний и готовы были отваливать бешеный наличман за свой личный летающий лимузин.

И вот 18 мая 1956-го Grumman выкатывают анонс. Еще даже без реального самолёта, а просто макет их бизнес-лайнера Gulfstream I. Но заказы уже поперли как сумасшедшие.

Все эти солидные магнаты просто с ума посходили от идеи летать в своём собственном самолёте, а не толкаться рядом с какими-то нищебродами в обычных рейсах. Короче, целых аж сорок предоплат прилетело, в сумме аж на несколько мультов, чего хватало, чтобы с легкостью стартануть производство.

И вот 14 августа 1958 года все собрались поглядеть на первый полёт, но тут хлоп и случился нежданчик! Самолёт трясло так сильно, что даже сигары вываливались изо ртов.

И это, ясень пень, угрожало уничтожить все дело. Ведь клиенты-то не абы кто, а придирчивые как черти. Поэтому инженеры сутками торчали в ангарах, перепиливая всю внутрянку.

В итоге Gulfstream I выкатили аж на полгода позже, только в 1959-м. Но зато это была уже отшлифованная до блеска птичка. Она делала такие вещи, которые до неё вообще никто не мог осилить: нереальную дальность и комфорт.

И в салоне там была роскошь вообще не от мира сего. Аж диваны поставили вместо кресел, аж письменные столы, как, будто ты не в воздухе, а в кабинете какого-то министра сидишь. Отделка как в Яхте: благородные ткани, натуральная кожа, панели из красного дерева.

Короче, эти самолётики для миллионеров сметали как горячие чебуреки. Разошлось аж 200 Gulfstream I.

ДВЕСТИ, Карл!

Grumman на этом поднял просто астрономический выхлоп. Каждый G-I стоил на старте как полсотни домов — где-то $700k. Но настоящий жир был зарыт в кастомизации салона. Каждый богатей жаждал свой уникальный лакшери-дизайн. Эти допродажи давали еще плюс 30–40% к навару. В итоге надербанили где-то $140 лямов выручки, что по тем меркам было просто чума.

Пока конкуренты в непонятках репу чесали, Grumman создал новый рынок и стал на нем монополистом на целое десятилетие.

Но богачи, они же ненасытные создания. Они вошли во вкус и захотели ещё выше, ещё быстрее, ещё дальше! Им видите-ли реактивный движок подавай.

И конкуренты тоже постепенно одуплились. И Lockheed, взяли и выкатили JetStar — первый уже реактивный самолет. И пошло-поехало! Началась уже «Джет-Эра». И монополия Grumman вдруг испарилась. Поэтому инженеры подорвались клепать ответ в виде Gulfstream II, тоже на реактивной тяге!».

Но армия США вдруг забурилась во Вьетнам и начала требовать от Grumman военные самолеты Hawkeye. Бортонуть такие жирные госконтракты мог только дурак.

Но внутри Grumman, началась самая что ни на есть рубиловка за ресурсы. Военный проект просто высасывал все соки, перетягивая самых скиловых инженеров и отжимая редкие запчасти и материалы. Поэтому график тупо посыпался в 1966-м первые клиенты так и не увидели свои джеты.

Творилась какая-то лютая дичь. С одной стороны ВМФ США орет, мол «Давайте нам наши Hawkeye, у нас там Вьетнам горит!». А с другой очередь из богатых клиентов, которые уже предоплаты отстегнули по 200 штукарей за G-2, теперь топают ножками дескать: «Где наши птички?!».

Некоторые клиенты, включая миллиардера Арманда Хаммера из корпорации Occidental Petroleum, заколебавшись от бесконечных переносов, грозили даже объединиться и отменить все контракты разом.

Одни инженерные бригады рвали задницу, чтобы сдать военные заказы в срок, другие днями и ночами на пролет жили в ангарах, ковыряясь с G-II. Это была какая-то лютая круговерть, в которой инженеров таскали взад-вперед — от военных заказов к гражданским.

В итоге потребовалось срочняком создавать отдельное подразделение чисто под гражданку, чисто со своими собственными инженерами и своими цехами, чтобы военные их не дергали. И докинули еще $15 мультов на сверхурочные и на не хватающие материалы. И производство наконец заработало вообще по красоте. Это позволило догнать график, провести необходимые тесты, и избежать массовых отказов клиентов. Конвейер начал производить аж по несколько джетов в месяц.

За этими новыми реактивными красавцами выстроилась целая очередь — за все время производства к 1979 году, напродавали они аж 256 штук G-II. И Grumman снова порвали рынок так, что конкурентишки нервно курили в сторонке.

Эта махина разгонялась аж под 850 км/ч, запрыгивала на высоту 13 700 метров, и не было этих дурацких пропеллеров. Но главное G-II мог добраться из Нью-Йорка прямо в Лондон без остановок.

Тогда как предшественнику G-I вынужден был делать аж две дозаправки. А по бабкам вообще сказка, каждая птица стоила как 100 домов — от $2.5 до $3.5 лимона за штуку.

Но тут конкурентишки, естественно, снова вдруг повылазили со всех щелей. Французы из Dassault выкатывают свой Falcon 50. С другого фланга канадцы из Canadair берут и выкатывают свой Challenger.

У их железных монстров были «сверхкритические» крылья, которые давали меньше сопротивления на высоких скоростях. И поэтому спокойно напрямую пересекали аж целые океаны, например Париж-Нью-Йорк.

А G-II со своими допотопными крылышками и неутолимой прожорливостью такого не мог, требовалось падать на дозаправку в Исландии.

А канадцы вообще красавчики. Они взяли и замутили фюзеляж такой ширины, что в нём можно было устраивать йога-ретриты. И на этом фоне G-II внезапно стал смотреться как тесная консервная банка.

Поэтому над ответкой в виде G-III работа уже кипела на всю катушку. Но внезапно в 1978-ом Грумман решает отказаться от гражданского подразделения и сконцентрироваться чисто на военке. Потому что там Пентагон стабильно кидает жирные подряды, а тут все не стабильно и нужны бездонные вливания на бесконечные инновации.

В итоге гражданское подразделение продали главе авиастроительной фирмы American Jet Industries — Аллену Полсону. Полсон видел огромный потенциал. Он встал у руля как CEO, и переименовал объединенную контору в Gulfstream American.

Этот Полсон был просто конченным перфекционистом. Он буквально лез во всё: сам летал на испытаниях, лично щупал каждую гайку, требовал от инженеров высочайшего качества. Он был душой компании.

При нём проект G-III буквально ожил. Прилепили эти новые сверхкритичные крылья и расход топлива рухнул более чем на 17%.

А к краям крыльев прицепили так называемые «винглеты» — это такие вертикальные типа плавники. Смотрелось, конечно, странно, зато работало как магия.

Эксперты тогда орали мол: «Фууу, чо это за уродец?!». Но когда все узнали, что эти плавники ещё аж на целых 7% снижают расход, то моментально хлебало свое вдруг захлопнули и притихли.

Фишка была в том, что индуктивное сопротивление упало. Это вот эти долбаные вихри, которые почему-то вечно закручиваются на концах крыльев, теперь благодаря вот этим типа «плавникам» перестали закручиваться, и самолёт стал пронзать воздух как нож по маслу. Чистая магия.

По итогу к максимальной дальности G-III приплюсовалось ещё аж 1600 кэмэ и в сумме тало уже 7400 кэмэ. Для тех времён это был просто отвал башки.

Продали аж около 200 хвостов, каждый по цене ДЕСЯТЬ мультов, при себестоимости всего шесть. Это буквально были летающие слитки золота по тем деньгам.

Но к 1984 году, после того как эти 200 машин сбагрили, рынок вдруг перенасытился, и начался спад. Элитный рынок оказался цикличным. А на выпуск G-IV нового поколения требовались сотни миллионов, которых у Полсона не было.

И перед ним встал выбор: продаться какому-то гиганту, который откупорит необходимый капитал на новую разработку, либо остаться независимыми, но слить гонку технологий конкурентам.

Полсону требовался кто-то реально гигантский, потому что новые технологии жрали бабло как бездонная топка. Например, на следующий сверх-дальнемагистральный G-V требовался примерно миллиард, который должен будет летать уже не семь тыщ кэмэ, а аж на все двенадцать без остановок.

Но так удачно подвернулось, что корпорация Chrysler, чудом выкарабкавшаяся из банкротства, дико хотела диверсифицироваться от авторынка.

В итоге Chrysler берёт и покупает Gulfstream American за $637 миллионов в 1985-ом. Полсон продолжил рулить как CEO и председатель. Но тут началось самое весёлое.

Новые хозяева почему-то решили, что Gulfstream — это просто ещё один конвейер по сборке авто, где можно крутить гайки чисто только по их методам. И полезли соваться во все дырки со своими «эффективностями», «ускорениями циклов» и прочим корпоративным душниловом.

Но нельзя так просто взять и склепать ювелирный люкс-джет, как пачку седанов, из дешёвых материалов. Полсон был в гневе. Он в открытую спорил с этими детройтскими кабинетчиками, объясняя им, что нельзя прийти к величию через экономию.

В итоге инженеры чуть-ли не подпольно собирали самолёты, обходя бюрократический дурдом. Все эти бесконечные отчёты высасывали дух и кураж из инженеров. Мастера перегорали и дизморалились, потому что это душнилово превратило творчество в пытку.

В итоге производство следующей модели G-IV замедлилось, а качество упало на дно. Крайслер своим поведением убивал гуся, несущего золотые яйца. Но Полсону тогда фартануло просто невероятно, так как Крайслер в какой-то момент опять вдруг погрузился в адский финансовый кризис.

Чтобы спастись, они по дешёвке слили Gulfstream обратно Полсону, который нашел для этого частных инвесторов из Forstmann Little & Co и с легкостью насобирал нужную сумму. Инвесторы горели желанием вложиться, потому что момент был просто нереально удачный! Ведь Крайслеровцы уже вбухали много миллионов в инновации для G-IV, который был уже практически готов.

В итоге бизнес, который оценивался где-то в $1.5 лярда, вернулся обратно Полсону всего за $825 лямов в 1990-ом.

И инженеры вернулись к своим корням. Полсон сразу наложил вето на любую экономию, которая била по качеству. Все косяки пофиксили и довели G-IV до полного блеска, который, когда выкатили, стал королём аж на целое десятилетие — напродавали этих красавцев аж 535 штук, каждый из которых стоил как 150 домов. В итоге они не просто отбили все затраты, а ещё и не хило заработали. А сам бренд Gulfstream превратился уже в икону стиля.

А в 2008 свет увидел Gulfstream G650. Эта машина вообще опрокинула всю индустрию. G650 стал самым быстрым частным реактивным самолётом в истории с самой навороченной кабиной пилотов. Он мчался аж на 0.925 Маха, что в мире авиации означало телепортироваться на машине времени.

Кстати. На G650 летает Сергей Галицкий и Илон Маск.

Gulfstream никогда не уступала конкурентам не потому, что у них инженеры талантливее (хотя они, естественно, чертовски хороши), а потому, что они предлагали самую настоящую ПСИХОТЕРАПИЮ для миллиардеров.

Ты, допустим, босс и дико не любишь терять время? Держи самолёт, который фактически телепортирует тебя в любую точку планеты. Ты панически боишься разбиться в тумане? Вот тебе система EVS, чтобы видеть всю взлетную полосу даже в сплошной туман.

Гольфстримы вообще неубиваемые. Даже спустя 50 лет, все еще летают те самые первые Gulfstream I и II. Инженеры Gulfstream с самого рождения были безумными фанатиками своего дела с сумасшедшим фокусом. Они доказали всем, что чем больше свободы, тем больше прибыли. Gulfstream стал эталоном успеха, на который теперь равняются все конкуренты.

Еще больше историй компаний в еще даже более эмоциональной чем эта подаче в тг — «Истории Компаний»

А также читайте на сайте «Истории Компаний». История Gulfstream на YouTube

Как спасти бренд от позора, когда его носят одни бичи и нищеброды? Каким образом чувак, которого все вокруг записали безнадёжным неудачником, собрал такую махину, которая теперь штампует миллионы?

Невероятный путь Uniqlo стартует с Масао Янаи, который вкалывая на угольной шахте в городе Убэ, вступил в ряды якудз. И в 1931 году с его участием вдруг начинаются лютые терки с вражеской группировкой. И тут опачки! И его-же кореша внезапно растворились куда-то, оставив его совсем одного на растерзание. Ну и он, понятное дело, решил не лажать: и хватает свой самурайский меч и давай устраивать себе сэппуку — вспарывать пузо как истинный самурай.

Но тут вдруг, его же оппоненты внезапно решают вытащить его с того света, и даже до больнички довезли.

Через год, когда Масао откинулся с зоны, он осознал, что пора завязывать жить по беспределу. И чувак вышел из рядов якудзы и погрузился в бизнес движуху: сначала открыл кофейню, потом пансион, потом банчил пиломатериалами и мутил какие-то перевозки. Чем он только не занимался. Прошли годы, прежде чем он замутил фирму Ogori Shoji в 1946 году, которая производила всякий бытовой товар, в том числе шмотки.

А через три года его брат, по имени Хитоши Янаи, который управлял текстильным направлением, запускает мужской магаз под тем же названием Ogori Shoji, в котором начал толкать костюмы мужские.

Фишка в том, что после войны Япония была в полном дне: у людей бабосов было с воробьиный нос. Все ходили в каких-то затираных лахмотьях, как последние бичи, потому что новая одежда стоила как крыло от боинга — одна рубаха могла опрокинуть весь семейный бюджет в нулину!

Но их сеть росла как улитка по стеклу. А к 70-ым вообще даже перестала уже давать какой-то адекватный выхлоп. Торговля замерла. Ассортимент превратился в унылую устаревшую шнягу. Мода в Японии тогда переключилась на западный вайб, а Огори Сёдзи зависла в прошлом, стала типичной семейной лавкой из разряда «норм, но без будущего». Контора как музейный экспонат, никак не могла выбраться из прошлого века и не понимала, куда двигаться дальше.

Но в 1972 году в дело внезапно вваливается 23-летний отпрыск Хитоши, по имени Тадаши Янаи, который давай рубить правду матку:

— «Мы впариваем устаревшее тряпье и пытаемся угодить людям, которые давным-давно исчезли с радаров. Мы толкаем костюмы древним старикам и думаем, что это навсегда!»

Тадаши чётко чувствовал, что их лавочка катится в могилу. Он пробовал толкать джинсы и другие молодёжные прикиды. Но потерпел эпик фэйл. А чтобы батя не увидел масштабов его позорного фиаско, он беспалево таскал непроданные тряпки из магаза и сдавал ломбард.

И тогда Тадаши понял, что ничего не понял. И тогда он начинает мотаться по всей стране, чтобы посмотреть, как шевелятся конкуренты. И в Токио он вдруг натыкается на McDonald's, который ему просто башню срывает.

Его сильно торкнуло от успеха макдака. И тут он вкурил, что будущее за сетевым бизнесом и стандартизацией, и что шмотки можно толкать как фаст-фуд, дёшево и с чётким ассортиментом. Никакой магии, просто отлаженная механика.

И в 1982 году Тадаши даже в Америку рванул, чтобы собственными глазами поглядеть, как двигаются такие сети, как The Gap. Он впитывал как губка их подход. И уже в 1984 году Тадаши открывает магазин нового формата в Хиросиме — Unique Clothing Warehouse.

И чтобы ещё сильнее всех поразить, он выдает такой мув, который японская розница не могла даже во сне придумать — открытие аж в ШЕСТЬ УТРА. Чтобы газеты, ТВ орали об этом как сумасшедшие.

Перед стартом запустил рекламу на всю катушку.

Сотрудники дико сомневались мол: «Ну кто в здравом уме попрётся за тряпками на рассвете?». А потом БАЦ! Как по волшебству, люди реально начали откуда-то подтягиваться ещё даже до открытия. И в 6:00 толпа просто ВЗРЫВАЕТ помещение. Народ ломился внутрь как стая оголодавших зверей, которые расхватывали вещи так, будто вот-вот начнётся апокалипсис и это последний шанс. Весь товар в итоге исчез моментально.

Фишка магазина была в том, что он кидал вызов всему японскому ритейлу: безобразно простая раскладка, ультра-базовый шмот, неприлично низкие цены, самообслуживание в стиле американского GAP и оформление в духе «склад-стайл», как в Светофоре.

То есть никакого пресловутого ада в лице продавщиц, которые, как только ты заходишь, буквально впиваются глазами в твою душу и начинают клевать мозг вопросами: «А что вы ищете? А зачем вы сюда пришли? А может вам это? А может то?». Короче, полное душнилово, которое рождает у покупателя только одно желание — развернуться и скорее бежать как можно дальше.

А тут вообще по кайфу: подошёл, пощупал, примерил, бросил в корзину, ушёл. Никто над тобой не стоит, не пыхтит, не орёт, не дышит в затылок.

Охренев от такого разгромного успеха, Тадаши просек, что секрет в атмосфере. И поэтому он сразу же открывает второй магаз рядом, но уже с понтами: с бургерной, баром и бильярдом.

Но народ стал ходить туда не за шмотьем, а чисто потусить. Про одежду вообще забыли. В итоге второй магазин с позором моментально сдулся.

Тадаши горел со стыда, ведь просрал бюджет, равный целому годовому доходу магазинов своего батяни. Но зато он выхватил ценный инсайт: первая точка взлетела не из-за всяких там «эмоций» и ауры, а из-за того, что формат был новым и цены супер низкими.

Но и первый магазин-склад тоже вдруг сдулся. Выяснилось, что это был чисто разовый хайп. В те времена в Японии раздулся финансовый мегапузырь: деньги у народа лились рекой. И вся страна подсела на премиальные шмотки и показушный шик. Если до этого люди надевали одежду просто чтобы не бегать голышом, то теперь шмот стал оружием социального доминирования.

Надо было в обязаловку таскать что-то типа Gucci или Louis Vuitton. Если на тебе не висел какой-нибудь премиум-лейбл, то считай, ты никто — просто ничтожество, лузер и говноед. Это была буквально общенациональная гламурная шиза.

Поэтому многие покупатели вообще не въезжали в концепцию Тадаши с его нищебродской одеждой посреди бетонного склада. Люди начали открыто троллить магаз Тадаши, называя его убогим и плебейским отстоем.

А ведь ещё и шмот-то был даже не собственный! Магаз был забит тряпьём различных левых марок. Ассортимент представлял собой мешанину без лица и без характера. И до людей быстро дошло, что по факту этот магаз вообще ничем не отличался от сотни других. Более того, иногда даже всплывали откровенные подделки на некоторые известные бренды.

Японцы начали воспринимать магазин как безвкусную, дешёвую, второсортную точку. Логика была железная: раз дёшево, значит дрянь, а значит стыдно носить. В итоге зародилась репутация, что ходить в Uniqlo позор.

Отовариваться в Uniqlo означало нацепить на себя клеймо «нищеброд», или даже «неудачник», который не способен позволить себе цивильный прикид из приличного универмага.

Но Тадаши не полез в это «элитное» стадо выпендрёжников. Ему были по барабану эти понты для избранных. Он хотел делать шмот, который по карману любому.

Тадаши тогда понял, что на самом деле не в одежде дело, а в формате. Просто грубый «складской» американский вайб тупо не лег на вкусы привередливых япошек. Поэтому Тадаши снова пересобрал формат, сделал светлее, и приятнее, и чище. Всё теперь лежало по-человечески: и по размеру, и по цвету, и по типу. И название упростил до простого: Uniqlo, в 1988 году.

Но главное то, что он ушел из дорогущих ТЦ в пригороды. Там и аренда стоила копейки, там и помещение можно было взять в три раза больше, туда и товар проще завозить, и парковки рядом автоматически притягивали целые семьи.

А еще даже главнее то, что Тадаши начал затариваться напрямую у фабрик в Китае. Потому что перекупы-нахлебники задирали цены  и еще и не давали свободы выбора в ассортименте.

И в итоге все вот это комбо наконец принесло успех. Сеть наконец начала давать нормальный выхлоп.

Но сеть росла как улитка. К 1990-му еле наскребли два десятка точек. Но даже этим скромным количеством рулить стало просто нереально, тогда как нужно было наоборот скорее мастшабироваться!

И Тадаши вкурил: без подмоги дальше не прорваться. Либо ты растешь, либо тебя стирают в порошок. И в 1991-ом он начал заманивать франчайзи, суя им свою убойную бизнес-модель, где они снимали жирную маржу с каждой тряпки.

И пошло-поехало! К 1994-му сеть Uniqlo рванула как угорелая и перемахнула уже аж за сотню точек.

Но за этим бешеным забегом последовал жесточайший бардак! Магазы открывались абы как, некоторые закрывались уже через год. Партнеры лепили свои точки где попало, без стратегии и расчета. Логистика, сервис, управление — всё полетело в пропасть. Рост стал абсолютно неуправляемым. Каждая лавка работала по-своему, не было никакого единого формата. Это был полный облом его прежней философии, где «чем больше, тем круче».

Тадаши думал, что сам факт роста уже победа. Но вышло ровно наоборот. Партнеры могли закупать левый товар. Франчайзи не вдупляли, что мощь в единстве. Ассортимент превратился в солянку. Имидж компании рушился на глазах. Весь этот рост теперь угрожал похоронить бизнес.

И Тадаши рванул вводить тотальный контроль над всей этой движухой. Он начал строить центральный складской хаб, чтобы весь шмот шел только оттуда по сети, и франчайзи не могли тащить в свои лавки всякую левую фигню. Начал пилить цифровую систему для учета остатков, чтобы вся его бизнес-модель не рухнула при масштабном росте.

В 1993-м он запустил отдел Product Development, который начал штамповать уже свой собственный дизайн одежды. Чтобы это была не просто своя бирка на чужом товаре, а полноценный собственный продукт, по своим лекалам и из своей ткани.

А главной плюшкой стало открытие уже своего уже собственного производства в Китае. Чтобы не было ни косяков по срокам, ни говна по качеству. И чтобы маржа стала вообще кучерявой.

И вот все это супер-мега комбо родило систему под названием SPA (Specialty Store Retailer of Private Label Apparel) — когда магаз сам рулит всей цепочкой от и до.

Но для всей этой перезагрузки требовались просто конские суммы. Требовались миллионы йен, а вокруг-то жесточайший кризис! Японская экономика тогда накрылась медным тазом. И продажи встали намертво. 1990-е тогда прозвали «Потерянным десятилетием», когда страна погрузилась в экономический ступор. Покупатели затянули пояса, и прибыль рухнула ниже плинтуса. Сырая сеть Uniqlo оказалась на грани полного краха.

Поэтому банкиры тупо не давали бабла. Они смотрели на Тадаши как на конченого психа. С их точки зрения, это было чистое самоубийство. Вся руководящая грядка в истерике орала: «закрывать лавки!»

Но Тадаши был упертым как бульдозер и бросил свою коронную фразу: — «Если все говорят, что что-то правильно, значит, это уже неправильно».

И в 1994-м Тадаши взял и вывел Uniqlo на IPO, что позволило ему притянуть солидный кэш напрямую, без этих вечно ноющих банкиров.

Акции на бирже в Хиросиме тут же не хило оттопырились вверх, дав всем четкий знак, что в бизнес Тадаши поверила большая толпа инвесторов, чтобы было как печать одобрения. Банкиры, которые до этого визжали, вдруг резко переобулись и начали во всю откупоривать кредиты.

Тадаши, ясное дело, сразу начал вбухивать кучу лавэ в свою SPA-систему, вылизывая ее до блеска. Uniqlo тогда штамповала по 30 новых точек в год. Выходило где-то по 2–3 магазина в месяц, а то и иногда даже поболе! К 1997-му их сеть раздулась аж до нескольких сотен магазов.

В 1998-м Uniqlo зарядила свой главный мега-хит — ту самую флисовую куртку. И давай торговать ими по откровенному демпингу, выставив ценник в какие-то смешные 15 баксов при нереально высоком качестве, тогда как у конкурентов была сплошная шняга по ценнику втрое выше.

Из-за этого у магазов выстраивались такие очереди, что мама не горюй! Японцы заводили будильники на четыре утра, чтобы занять очередь. Народ расхватывал эти флиски с прилавков как горячие ролы. Один покупатель мог разом отжать с полки аж несколько штук про запас. Товар улетал моментально, а их SPA-система еще не успевала так шустро стряпать новые партии. Доходило до того, что некоторые японцы тупо ночевали на улице в палатках, чтобы забуриться пораньше в очередь. Очередь могла растянуться на целый квартал.

Как раз благодаря своей SPA-системе добились этого нереального кэпэдэ, когда ультра-качество при ультра-низкой цене.

К 2000-му году они на продавали в общей сложности больше 35 миллионов штук. Этот феномен навсегда вписал Uniqlo в историю Японии. Но уже к 2002 наступила полная жопа! А в Японии тем временем грянул полный атас. Спрос накрылся медным тазом.

После того флисового бума Uniqlo стал настолько вездесущим, что превратился в униформу для всех и вся. Носить UNIQLO стало чистой воды зашкваром. Покупатели даже прятали пакеты UNIQLO, чтобы бы не сливаться с серой массой.

Магия низких цен дала сбой, и бренд начал прочно ассоциироваться со скукотой и однотипностью. Одеваться в Uniqlo теперь значило быть тупым «стадом».

И тут внезапно выяснилось, что Uniqlo нечем ответить. Сотрудников поглотила тотальная паника. Пресса разносила компанию в пух и прах, пророча ей неминуемый крах. Тадаши переживал жестокую депрессуху. Ведь он целое десятилетие отстраивал свою идеальную бизнес-машину, а оказалось, что никому она не уперлась, народ видит лишь ценники.

Каждое утро Тадаши просыпался с леденящей душу мыслью, что сегодня он может потерять всё, что годами выстраивал по кирпичику. И виной всему не происки конкурентов, а собственная слепота и зашоренность.

Компания балансировала на грани банкротства. И в какой-то момент Тадаши осенило: раз они стали ассоциироваться со скукой, значит, нужно врубать моду.

Нужна была даже не просто мода, а философия жизни. Надо впаривать не ткань, а ценности, а его команда операционщиков просто не шарила за такое. Для победы ему требовался не инженер, а творец желаний.

Поэтому он делает немыслимое. Начинает нанимать людей не из ритейла, а из модной тусовки: дизайнеров, стилистов, креативщиков и даже селебрити.

Чувствую о чем вы сейчас подумали, что Тадаши переобулся! Ведь он по жизни топил за простую одежду, был против пафосных модников с их петушиными нарядами. А тут хлоп и вдруг сменил пластинку.

Но нет. Они не предали свои корни, а просто прокачали концепт. Они не променяли практичность на моду, а наоборот добавили моду к практичности, как соус к основному блюду. Модники пришли не для превращения в Gucci, а чтобы сделать практичную одежду объектом желаний.

Модники добавили технологий в материалы, универсальности, продуманных деталей, выверенных пропорций, вкуса — и все эти вещи вдруг заплясали в неистовом ансамбле. И простота внезапно стала нереально изысканной.

И понеслось! Двинули дальше захватывать всю Европу: Лондон Париж, Милан, Берлин. А в Нью-Йорке на пятой авеню очереди растянулись на кварталы, и точка стала денежным пылесосом.

Критики, десятилетиями поливавшие бренд за унылость, вдруг стали расхваливать безупречный крой и качество.

Японские компании вечно страдают от комплекса неполноценности, считая свое говном, а европейские и американские бренды идеалом. Но Тадаши Янаи доказал всем, что азиаты могут на равных тягаться с гигантами вроде H&M и Zara, предлагая миру вневременной японский минимализм.

Сегодня сеть Uniqlo шагает по планете с уже более чем двумя тысячами точек. Сам Тадаши давно миллиардер, но твёрдо бубнит постоянно одну мантру, что успех штука временная. Надо постоянно пахать и вертеться, экспериментировать, косячить, и глотать провалы один за другим. Люди слишком сильно парятся о своих неудачах, а ведь именно неудачи служат топливом для будущих побед.

Еще больше историй компаний в такой же подаче в тг — Истории Компаний

А также читайте на сайте «Истории Компаний»

История Uniqlo на YouTube