CreepyStory

15 июня 1984 года

Ким вернулся всего через две минуты, с негромким стуком поставил на столик дымящуюся чашку, пачку печенья, и сел в свободное кресло.

- Вот, выпей, переведи дух, а потом давай с самого начала, по порядку.

Гостю явно не терпелось рассказать о своём открытии - он беспокойно ёрзал, оглядывал гостиную и раскраснелся даже сильнее обычного, но под внимательным, почти по-отечески серьёзным взглядом друга понемногу успокаивался сам. Он осторожно тронул чашку пухлой ладонью, убедился, что та не слишком горячая, поднёс её к носу и шумно втянул воздух.

- Просто чай?

- А иначе ты вообще двух слов не свяжешь, - хмыкнул хозяин квартиры.

Валерий крепко обхватил чашку обеими руками, вцепился, словно утопающий в соломинку, подтянул поближе, хотя пить пока не спешил, и зажмурился. Ким почти зримо видел, как в его голове ворочаются шестерёнки, пытаясь составить из вихрящихся мыслей связный рассказ.

- Нет, с самого начала вряд ли смогу. Лучше с середины.

Ответом ему стали короткий кивок и выжидательный взгляд.

- Короче, дело такое… Ты знаешь все эти телефоны аварийных служб и прочего? Ну там, 01, 02, 03, 04, даже 09 есть…

- Конечно, знаю.

- В некоторых городах ещё есть 05 для справки адресов, и остальные сочетания, но вообще по всей стране используются только эти пять.

- Всё верно.

- А вот и нет, понимаешь! На каждый двузначный номер есть своя специальная служба, которая работает во всех городах!

- Ты это сказал ещё с порога, а потом сбился. Не спеши.

Гость отпил из чашки, глубоко вдохнул и затараторил чуть медленнее.

- Ну вот, я их все поочерёдно обзвонил, и там такое, ты не представляешь! Хотя это всё логично, если понять общую закономерность. То есть что у нас в самых основных номерах? Там пожарные, специально против отдельного вида проблем. Потом милиция, которая занимается всем криминалом сразу. За ней опять сразу вся медицина. И снова специальная служба газа. А дальше ещё справка, которая тоже сразу про всё на свете, но это даже близко не похоже на остальные четыре… - он поперхнулся воздухом и ещё раз отпил из чашки, пытаясь унять кашель.

- Валик, мне тоже интересно во всём разобраться, поэтому не торопись, пожалуйста, иначе сложно уследить за мыслью. И давай уже к сути.

- Так пытаюсь!.. Ладно, по 05 там, где это не адреса, знаешь что? А там служба по борьбе с планфактами. Государственная, и всё как надо.

- Хм, никогда о таком не слышал.

- Конечно, никогда! Потому что планфакт - это событие, которое уже произошло, но в будущем, а не прошлом, и притягивает историю к себе.

Ким задумчиво снял очки, тщательно протёр, нацепил обратно на длинный нос, и лишь тогда ответил.

- Не уверен, что правильно понял.

- Смотри сюда! - жестом фокусника выхватив из кармана рубашки обрывок бумаги и карандаш, Валерий принялся чертить схемы. - Вот это ось времени, настоящее как точка, туда прошлое, сюда будущее… А вокруг ещё полно места! И это как бы события, которые не случились, то есть время идёт примерно так, зигзагами, понимаешь?

- Я не большой фанат фантастики, но, вроде, понимаю.

- Ну вот! А теперь представь машину времени. Это просто для примера, так проще объяснить. Так вот, ты берёшь, например, вон ту картину и летишь с ней в прошлое. Туда, где её ещё не нарисовали, и оставляешь там. Потом летишь назад в будущее, то есть настоящее, и узнаёшь, что эта картина… Откуда она, кстати?

- Это отец ещё до моего рождения купил, подробностей не знаю.

- Короче, узнаешь, что эту картину в том прошлом кто-то нашёл, потом продал твоему отцу, и вот она у тебя. Но откуда она вообще взялась?

- Хм, говорю же, я с фантастикой не очень. Но, кажется, понимаю, к чему ты клонишь.

- С точки зрения того прошлого ты прилетел из будущего. А дальше история развивалась так, чтобы в нужное время ты взял эту картину, принёс её туда, и всё остальное. То есть вся цепочка событий уже была записана в структуру истории, с самого начала. И в своём времени ты никак не смог бы поступить иначе, потому что с точки зрения прошлого всё это уже произошло. Только не раньше, а в будущем, вот так.

- Ну, допустим…

- Вот, а планфакт, соответственно, это такое же точно случившееся событие, но в будущем относительно уже нас. Но между нашим временем и тем будущим остаётся промежуток, где ничего не успело произойти. То есть оно происходит уже прямо сейчас, и пытается пойти такой цепочкой событий, чтобы в итоге привести к планфакту. Например, если пришелец из такого будущего точно знает, что в том промежутке была война - она точно произойдёт, как бы мы ни пытались её предотвратить, иначе части истории не сойдутся. Ну или хотя бы в мире появятся все следы, неотличимые от военных разрушений, воспоминания о сражениях, и так далее. Поэтому единственный вариант - это разрушить сам планфакт или оторвать его от нашей истории, сделать параллельной вселенной. И для этого есть специальная служба, как пожарные.

- А ты точно уверен, что это реально? - осторожно спросил Ким, вновь протирая очки. - Ты это видел? И если да, то что именно видел?

- Самих планфактов не видел, но я позвонил, - гость беспокойно порыскал глазами, будто опасаясь слежки.

- И там тебе всё это рассказали? Но ведь те же пожарные вряд ли стали бы по телефону объяснять, что такое огонь…

- Ну я ж не дурачок, - обиженно просопел Валерий и сделал ещё глоток. - Я сказал, что, кажется, в соседнем доме появился планфакт, то есть назвал адрес, но сам не представился, на всякий случай. Сел у окна, так, чтобы не было видно с улицы, и подождал. Вот, где-то через полчаса туда подъехала машина, такой обычный «Рафик» вроде скорой помощи. Только белый, с двумя фиолетовыми полосами, а вместо крестов или других значков - цифры 05 и надпись, собственно, служба по борьбе с планфактами. И ещё у него из крыши торчали три антенны или что-то похожее, странной формы, вот, я даже сфотографировал, хотя тут плохо видно…

Ким подождал, пока друг выудит из лежащей рядом сумки пару фотокарточек, осторожно взял их и рассмотрел.

- Да, похоже…

- Короче, вышли двое с какими-то приборами, обошли вокруг дома, ничего не нашли и уехали. А через час мне под дверь прилетело вот это.

Валерий протянул приятелю ещё одну бумажку - совершенно обычное на вид уведомление о ложном вызове, с подписью и печатью.

- Я считаю, это уже достаточно весомое доказательство! - воскликнул толстячок со смесью ужаса и торжества.

- Хм, мне нужно это всё переварить.

Отправив в рот печенье, Ким принялся мерить шагами единственную комнату хрущёвки, то и дело пригибаясь, чтобы не зацепить люстру головой. Да уж, здесь было, над чем поразмыслить! Как бы безумно ни звучали слова Валерия, в них виднелась ясная логика. На самом деле, всё выглядело вполне реалистично. Странным здесь было, по большому счёту, лишь то, что никто из них раньше не слышал о целой государственной службе. Не было никаких книг на тему планфактов и прочих путешествий во времени, кроме разве что фантастики. А ведь, судя по словам Валерыча и его бумажкам, всё это должно быть заурядной частью жизни, давно известной каждому… Ким резко оглянулся.

- Слушай, а откуда ты тогда вообще узнал про эти планфакты и прочее?

- Очень просто, - нехорошо улыбнулся тот, потирая руки. - Мы с тобой проходили эту тему ещё в школе. Физика, пятый и шестой классы.

Ким вздрогнул и задумался. Снова начал протирать очки, уронил их на пол, поднял, тихо крякнув. Когда там это было? Лет двадцать назад?

- Надо же, а я и правда это помню, - рассеянно улыбнулся он, дрожащими руками пытаясь зацепить очки за ухо. - Из всего класса, кажется, только Картошка по-настоящему умела считать все эти интегралы. Но мы же не поэтому всё забыли, да? Такое ощущение, как будто я это и не забывал вовсе, просто лежало на краю, и раньше незачем было вспоминать…

- Вот именно, понимаешь. Именно так и есть… - в голосе Валерия появилось больше уверенности.

- А я уж боялся, что один такой.

- Но всё-таки, как ты это вспомнил? - даже в таких причудливых условиях Ким старался рационально всё структурировать и объяснить.

- Просто решил проверить, что такое служба планфактов, позвонил, и оно само как-то всплыло.

- Ну ладно, а про неё ты как узнал? - хозяин дома снова сел. - Если туда так легко дозвониться, почему мы о ней вспомнили только сейчас?

- Это правильный вопрос, - усмехнулся гость. - А зачем нам было забивать голову такой сложной наукой? Вот как появится планфакт - так сразу и вспомнили бы, а до тех пор пусть хранится в закромах памяти. И вот, смотри!

Он извлёк из сумки увесистую книгу и демонстративно выложил её на середину стола.

- Большая советская энциклопедия! Первое издание, тот самый том, который ты ещё одалживал пару лет назад! Вот, смотри, где закладка.

Осторожно взяв книгу, Ким открыл её на нужном месте, пробежал страницу цепким взглядом - и действительно обнаружил там статью о том, что такое планфакты, как их открыли, имена учёных, краткий ход работ, ссылки на побочные исследования…

- Можешь сравнить со своим, - усмехнулся Валерий, кивнув на полочку в углу. - Уверен, там то же самое, даже полнее, твой-то более новый.

Именно так хозяин квартиры и поступил, после чего вновь взволнованно зашагал, уперев руки в бока.

- Но самая соль не в этом, ты саму закладочку тоже посмотри, - приятель протянул ему картонку, и тот машинально поднёс её к глазам.

- Откуда это у тебя? - он пристально посмотрел на гостя.

- Вот с этого всё и началось, - вновь хмыкнул Валерий и с хрустом потянулся. - Примерно неделю назад смотрел новости, там был сюжет о пожаре. Взрыв газа, ты точно слышал. И на одном кадре были показаны все четыре машины - пожарка, медики, милиция, газовики, почти ровным рядом. Ну я и подумал, а что, если есть ещё какие-то такие номера, которые могли бы там пригодиться? Вспомнил только справку, поэтому сначала решил, что других и быть не может, иначе б знал. Но потом сообразил - про газовиков ведь тоже не везде пишут! А тогда, возможно, действительно есть другие номера, но не настолько популярные, чтобы о них часто говорили. Начал искать - и вот, как видишь.

В руке Кима была зажата потёртая картонка с десятью отпечатанными номерами спасательных и прочих государственных организаций.

- Эту я взял на почте, - гость покосился на окно. - Обычная памятка. Кстати, она там тоже есть, в смысле, почта, 08 - доставка писем и посылок на дом, через товаросферу. Просто диктуешь по телефону номер заказа, и можешь сразу забирать из ящика, стоит пятнадцать копеек. Но живые существа так не пересылаются, конечно. Посмотри в энциклопедии - это вообще ещё при царе начали изобретать.

- Так, погоди, это слишком быстро, такие новости надо сообщать постепенно.

- А я разве не постепенно? Мог бы тебе и сразу весь список номеров показать.

- Ну, ладно, - остановившись у стола, Ким снова принялся задумчиво и сосредоточенно протирать очки. - Выходит, у нас тут, в СССР, есть ещё пять служб, про которые все прекрасно знают, но никто не помнит ничего, что с ними связано, до того, как непосредственно столкнётся?

- И тогда всё сразу вспоминает, - кивнул гость. - Только обычно спокойнее, как будто всё само собой разумеется. Просто для нас это стало внезапным открытием. Это как проснуться с первыми лучами солнца или от пинка сержанта - вроде, результат один и тот же, но есть нюанс!

- Как я понимаю, и для этого есть специальная контора? - прищурился хозяин квартиры, вновь поднеся картонку к лицу.

- Да, номер два нуля, коммем, коммунальная мемология, помощь с памятью, образом мыслей и прочим. Помнишь, ещё в первом классе каждый понедельник показывали такие фильмы? После них ещё несколько дней хочется говорить, как в книжке. Ну, как я сейчас. И как ты.

- Чтоб забыть и вспомнить без проблем, позвоните в городской коммем?

- В точку! - усмехнулся Валерий и залпом допил остатки уже подостывшего чая.

- Что ж, это многое объясняет. А остальные номера тогда чьи? Их же не вспомнить без напоминаний?

- Так, про пятый и седьмой я уже говорил… Вот, по 06 у нас отлов мефири.

- Что ещё за мефири?

- Это призраки, - просто ответил гость, пожав плечами, и показал на что-то справа от окна. - Вон, видишь, у тебя тоже отпугиватель стоит?

Проследив за его взглядом, Ким действительно увидел небольшую пластмассовую коробочку с парой переключателей и небольшим простым экраном. Надо же, как легко, оказывается, не замечать даже такие важные бытовые приборы, пока они исправно работают у себя в уголке…

- Но их номер в последнее время редко используют, - продолжил Валерий всё тем же спокойным, почти равнодушным тоном. - В городах сейчас осталось совсем мало таких зверей. А остальные, сам понимаешь, заглядывают и того реже.

- Кстати говоря, чего это ты так быстро успокоился? - подозрительно сощурился Ким, внимательно разглядывая друга.

- Да просто первый шок наконец закончился, ничего такого.

- Ты точно уверен?

- Ну, я тоже сначала боялся, что какое-нибудь КГБ не оставит человека с такими знаниями без присмотра. Но потом подумал - а, собственно, почему? Всему этому открыто учат в школах, машины планфактовиков свободно ездят по городу, и мне даже в коммеме не стёрли память.

- Ну, звучит логично… - с сомнением проговорил хозяин квартиры. - Ладно, а остальные две службы чем занимаются?

- Почему две? - развеселился гость, вновь закопавшись в сумку. - Я же сказал, что обзвонил все номера, какие нашёл.

С этими словами он вручил Киму лист, сложенный вчетверо и сплошь покрытый числами с подписями, от 00 до 99 включительно. Тот взял бумагу так, словно это гремучая змея, и бегло пробежался по неровным строчкам.

- Ты решил свести меня с ума, не иначе. Это точно не какая-то дурацкая шутка?

- Можешь позвонить и уточнить всё сам, даже съездить в ближайшее отделение, телефонистки всё это помнят постоянно…

- Вот это тут что такое? Ловцы тополиного пуха, это какая-то метафора?

- Нет, почему? Обычный пух, мы все каждое лето от него страдаем.

- И его собирает специальная служба? Не слишком ли много чести?

- Ну, видимо, не слишком, если его целые тучи даже после того, как почти всё успевают собрать. Хотя в подробности я не вдавался, конечно.

- И служба контроля за расцветкой жуков, серьёзно?!

Валерий лишь пожал плечами.

- Что такое окилоос? И он просто окилоос, без всего?..

- Я сам не разобрался, уж извини.

- Программа по отслеживанию лодного ьга и его замены автоматикой?! Как эта хреновина вообще читается?!

- А теперь ты успокойся и не спеши…

Ким глубоко вдохнул, тяжело выдохнул, положил лист на стол, лицевой стороной вниз, и плюхнулся в кресло.

- Короче говоря, есть ещё девяносто пять разных сфер жизни, о которых мы ничего не помним в повседневной жизни, - наконец произнёс он через добрых десять минут. - Как минимум некоторые из них такие же большие и разносторонние, как медицина или криминал. И каждой занимается собственная аварийная государственная служба. А ещё нас этому учат в школах, но заставляют забывать, и мы используем некоторые приборы. Итак, я ничего не упустил?

- Не забывай, что я начал всё это изучать только неделю назад, а номеров тут сам видишь, сколько, - гость подтянул лист к себе и перечитал.

- И на каждый двузначный номер есть своя нетайная организация. Интересно, как нам удаётся не замечать такую огромную инфраструктуру?

- Ну, вот, Шерлок Холмс говорил, что мы даже не помним, сколько ступенек у лестницы, по которой ходим каждый день туда и обратно…

Хозяин квартиры неопределённо махнул рукой.

- Кстати, я ещё что подумал, - добавил Валерий, убирая лист в сумку, к остальным доказательствам чудес. - В некоторых городах часть этих служб могли упразднить, по разным причинам, а их номера отдали справке адресов и так далее.

- Да, вполне может быть так, - в голове Кима вертелись какие-то другие мысли. - Интересно, они специально подгоняли число организаций к количеству номеров, или просто так совпало?

- Хрен его знает. Хотя вот справка времени у нас на 100 - ей двузначных уже не хватило, и теперь понятно, почему. Есть куча более важных.

- Ох, чёрт!..

- А в некоторых городах на 060 или как-то так…

- Вот чёрт!!!

И они оба синхронно посмотрели на стоящий неподалёку телефон, самый обычный пластиковый ящичек - один в ужасе, другой с интересом.

Автор - Механик, Источник - Мракопедия

Чего только не написано о панельных домах. Они уже давно перестали быть вынужденным архитектурным недоразумением и стали полноценной частью нашей культуры. Панельки воспевают, ими восхищаются, от них веет чем-то родным и уютным. Людям намного проще и безопаснее видеть в этих многоглазых бетонных монстрах свою Родину, чем взглянуть на них трезво.

⠀

Кого-то панельки страшат, наводят тоску и безнадёгу. Поднимись на крышу районной шестнадцатиэтажки и оглянись вокруг, сразу хапнешь такую дозу безысходности прямо в душу, что на несколько недель напрочь забудешь о том, чтобы любоваться подобным городским пейзажем.

⠀

Меня же окружающие дома пугали немного по-другому. В старшей школе я, как и большинство моих сверстников, горел ослепительным софитом юношеского максимализма, верил в свою непоколебимую гениальность и великую миссию, что под силу исключительно мне. Спустил кучу денег на звукопоглощающие панели, похожие на большие коробки для яиц, и переделал собственную комнату под студию звукозаписи. Хотел играть в группе. Мы с друзьями даже записали пару песен, но к началу института всё это было благополучно заброшено.

⠀

То счастливое время, пока ещё была жива надежда на успешную музыкальную карьеру, я ходил с гордо поднятой головой, со скрытой насмешкой смотрел на своих соседей, ведь они — простые работяги — и не догадывались, что рядом с ними живёт самый настоящий музыкант с собственной студией. И даже окна моей комнаты с улицы смотрелись как-то иначе, благороднее.

⠀

Но потом я стал смотреть шире и увидел другие окна, абсолютно такие же, как мои. Соседи рассказывали об успехах своих отпрысков: у того дочь поступила в столицу на международные отношения, у другого сын взял кредит на дом и уже в скором времени перевезёт туда всю семью. И вот тогда я увидел на месте своего дома огромный муравейник. Пара-тройка окон, одна квартира, и целая вселенная внутри неё, полная своих переживаний, достижений и открытий, но абсолютно такая же, как и все её окружающие. Вот что меня и ещё тысячи людей пугает в панельках: это наглядная демонстрация нашей серости и заурядности.

⠀

Под конец школы я схватил небольшое психическое расстройство, развитие которого благополучно остановили таблетки и появившаяся в моей жизни первая любовь. Но депрессивные мысли всё равно не покидали головы.

⠀

Вот так и остаётся нам, простым винтикам в этой беспощадной машине, искать в собственных панельных гробах теплоту и уют, ни о чём не рассуждая. И благодаря такой позиции люди упускают из вида тот душераздирающий ужас, что уже несколько десятков лет таится рядом с ними. Они не обращают внимания на то, что в некоторых подъездах даже на первом этаже невозможно разглядеть в щелях кабины дно шахты лифта; не знают, что некоторые лифты безупречно работают со времён постройки дома, не зная ремонта и не привлекая к себе внимания. Быть может, их чинит не ЖЭК, а немного другая контора, но факт остаётся фактом.

⠀

Назвать всё случившееся со мной «расследованием» у меня не повернётся язык, скорее это было невинное наблюдение, чудом не лишившее меня рассудка. Предпосылок этому не было, виной всему стала чистейшая случайность. Несколько дней назад я сильно поссорился с отцом своей девушки — ужасным и жестоким человеком, который сам позвал меня на разговор к ним домой и стал подло отчитывать прямо на лестничной площадке, дело едва не дошло до драки, но всё обошлось, и я ушёл. Однако ярость моя ещё ярко пылала в груди, накопившийся пар требовал выпуска. Не отдавая себе отчёта о своих действиях, я несколько раз стукнул кулаком по кнопкам лифта; двери закрылись, но кабина стояла на месте. Когда эмоций поубавилось, я несколько раз ткнул кнопку первого этажа. Лифт дёрнулся и понёс меня вниз, только скорость была какой-то неестественной, точно спускался я не в доме, а в современном торговом центре.

⠀

Тогда за горло меня схватил ужас, который и по сей день никуда не делся. Лифт всё ехал и ехал без намёка на остановку. Вспомнилась знаменитая короткая страшилка: лифт едет уже третий час, и не понятно, чего бояться больше, что он не остановиться или, что наконец-то доедет.

⠀

Руки затряслись, я жал на кнопку «стоп», но кабина не реагировала. В шахте что-то скрипело, стучало, моментами проскакивало что-то похожее на жуткий шёпот. А потом вдруг стало так тихо, что единственным пугающим звуком было моё собственное учащённое дыхание. Лифт замедлил ход и вскоре окончательно замер, двери чуть слышно раскрылись, открыв моему взору длинный тёмный коридор, освещённый тусклым светом гудящих газовых ламп.

⠀

События развивались так быстро и абсурдно, что поселившийся в груди ужас ещё ни разу не вспыхнул паникой, поэтому-то я и не сразу сообразил, что всё это совершенно ненормально. Тихо переставляя ноги, я выбрался из кабины и осмотрелся. Из глубины коридора доносились приглушённые голоса. Видимо, они каким-то образом повлияли на меня, затуманили разум и поманили к себе. В конце коридора обнаружились ступени вниз, но спуститься я не успел. Из помутнения меня выбросил громкий визг.

⠀

«Матушка!» — кричал какой-то малыш внизу, и с каждым новым криком голос его становился грубее, проступала хрипотца, будто ребёнок ежесекундно взрослел.

⠀

«Матушка!» — прорычал голос.

⠀

И как по тугому барабану ударила паника мне в грудь. Я развернулся и помчался к лифту, но тот, будто в дешёвом ужастике, закрывал свои двери по мере моего приближения. На глазах навернулись слёзы. Я в панике хлопал по каменным стенам в поисках кнопки вызова, пытался вручную раздвинуть двери, но ничего не выходило. Мне было страшно возвращаться к ступенькам и тем более спускаться, но и оставаться на месте было невыносимо. Смутные мысли издевались надо мной, каждая вторая пыталась убедить в том, что вот-вот двери лифта раскроются, из кабины вылезет невообразимая бурлящая тварь с одним глазом и безжалостно проглотит меня.

⠀

К ступеням я шёл, прижавшись спиной к стене. Жуткий голос уже не звал матушку, но приглушённые голоса всё ещё неустанно бубнили. Внизу коридор переходил в огромный грот, освещённый торчащими из камней лампами. Стены стали более рельефные и острые, поэтому я присел на корточки и двигался дальше гусиным шагом. Голоса становились отчётливее, их обладатели сидели где-то подо мной. Проковыляв ещё немного, я наткнулся на большую дыру в нижней части грота, она была освещена ещё лучше. Тогда я лёг на живот и ползком подобрался к краю, залез в небольшую тёмную трещину между двумя камнями, заглянул в пропасть и обомлел.

⠀

На дне огромной ямы лежал исполинских размеров бледный младенец. Сначала я принял его за омерзительную мраморную статую, но мои предположения тут же разбились, когда гигантская тварь закрутила головой и поднесла ко рту измазанные в тёмно-красной жиже пухлые ручки. Из них, как маленькие детали конструктора, посыпались измазанные кровью кости, принадлежащие, на мой взгляд, крупному рогатому животному.

⠀

В гроте потянуло холодом, заметался ветер, в испуге я отполз от дыры и прижался к ближайшей стене. Мне не удалось сразу понять, что воздух потревожило дыхание громадного младенца.

⠀

«Матушка!» — прозвучало так оглушительно, что я сдавленно ахнул, вжавшись в шершавую стену, благо ужасное эхо заглушило мою секундную слабость.

⠀

— Опять зовёт, да что же такое, — донёсся до меня тонкий старческий голосок.

⠀

Я пересилил себя, снова дополз до обрыва, всё тщательно рассмотрел и наконец-то понял, откуда шёл приглушённый гомон. Вдоль стен пропасти вниз, точно резьба, тянулся выступ. И на участке подо мной он сужался и уходил немного вглубь стены, именно там сидели старухи. Мне удалось рассмотреть не больше четырёх, но судя по разносящемуся над пропастью гомону было их намного больше. Страх изъел мою душу, приковал трясущееся руки к влажным острым камням.

⠀

Кто-то, из сидящих вне зоны моей видимости начал говорить:

⠀

— Нельзя… сейчас, — голос был женским, и слова давались ему с трудом, и приходилось вдыхать после каждого. — Только… недавно… девку с бабкой… скормили.

⠀

Остальные одобрительно загудели.

⠀

— Пусть животных жрёт, — прорычала хриплым басом другая бабка, что стояла у самой пропасти.

⠀

Они спорили ещё с минуту, пока задыхающаяся женщина не оборвала всех одной фразой:

⠀

— А если… Матушка… придёт?

⠀

Разговор утих, и я испугался, что меня обнаружили, оттого и замолчали, но в этот раз всё обошлось. Тот же голос приказал: «Ведите… мужика».

⠀

«Вот и всё», — подумал я. Всё это время спорящие старухи знали, что я без спроса лазаю по их убежищу, а лифт был ловушкой, чтобы заманить свежее мясо на корм отвратительному младенцу.

⠀

Из пропасти донеслись быстрые шаги, а я будто сросся с камнями, за которые держался и сам стал частью грота, не имея возможности пошевелиться. Дыхание перехватило, затылок сковало болью, будто его уже сжал дёснами огромный младенец.

⠀

Приближающиеся шаги сопровождались монотонным бормотанием.

⠀

«Во имя матушки, ведите мужика», — кряхтели бабки.

⠀

Словно проржавевший механизм, с неохотой повернулась моя голова. Это усилие я сделал намеренно, испугавшись, что послушницы неведомой матушки и её громадного отпрыска решат выколоть мне глаза или прирезать на месте, ещё до подачи младенцу. Хотелось в последний раз взглянуть на своих убийц. От этого поворота мои уши заложило, как при спуске по серпантину, но я всё-таки увидел их: двух сухопарых старух в потрёпанных домашних халатах, прикрывающих измученные варикозом ноги. Сердце моё с болью колотилось, и одна нога затряслась в судороге, но руки по-прежнему крепко держали камни. Не больше пяти метров разделяли моё тёмное убежище и жутких бабок, когда они вдруг свернули к лестнице и поспешили наверх.

⠀

Тогда с меня воистину сошло несколько потов, я лежал совершенно промокший и продрогший, точно только что провалился под лёд и чудом спасся, зацепившись за крепкую льдину. Руки за всё время моих пряток успели порядочно затечь и занеметь, поэтому болезненно пульсировали от притока свежей крови, когда я наконец отпустил острые камни и перевернулся на спину. Звон в ушах тоже пропал, и до меня вновь донёсся старушечий гомон. Теперь я почему-то не сомневался, что все собравшиеся в пещере были именно старухами.

⠀

Осталось только спастись, и раз высшая сила дала мне шанс остаться незамеченным, то пользоваться им нужно немедленно. Я дождался очередного порыва ветра и, перевернувшись на живот и подобрав под себя ноги, присел на корточки, пока младенец громогласно звал матушку. Дело было за малым, дождаться прибытия старух с жертвой и что есть силы рвануть по коридору к лифту.

⠀

Стоит ли говорить, что несколько минут ожидания тянулись как пара часов? И трижды проклятых старух, вышедших из коридора в грот, я встречал почти с улыбкой на лице, а когда они завернули на выступ, уже выбрался из щели и был готов бежать. Но здесь была совершена ужасная ошибка. Бабки тащили под руки до боли знакомого мне человека. В свете газовых ламп блестело бесчувственное лицо отца моей девушки! Не веря собственным глазам, я на ватных ногах подошёл к обрыву, чтобы ещё раз его рассмотреть, и тут будто ядерная бомба раздирающего душу страха по мне ударил до одури мерзкий и оглушительный хрипящий бас бледного младенца.

⠀

«Тварь смотрит!» — завопил он и широко, точно в удивлении и восторге, раскрыл налитые кровью глаза.

⠀

Весь грот будто залило грязной мутной водой, в которой мне положено было захлебнуться. Лишь чудеса, творимые человеческим страхом, подбросили мне спасательный круг в виде бегства. Всё вокруг стало размытым, и лишь очертания ещё открытых дверей лифта сияли ярче Сириуса на звёздном небе.

⠀

Рассудок вернулся ко мне, когда дрожащие пальцы практически вдавили несчастную кнопку первого этажа. Двери плыли навстречу друг другу чрезвычайно медленно, а в другом конце коридора уже появился силуэт приземистой бабки. По мере приближения ко мне, она странным образом деформировалась, будто слепленная из глины и разломанных сухих веток, отскакивала от стен и потолка, и неумолимо ускорялась. И лишь одна её часть оставалась неизменной, мерзкое багровое лицо на толстой голове, что во время всего невообразимого движения оставалась в одной плоскости, как у курицы. Но издевательски медленные двери лифта всё же оказались немного быстрее видоизменяющейся твари.

⠀

Оказавшись на первом этаже, я как обезумевший выпрыгнул из кабины, рассадив до крови колени, выбежал из дома и помчался на людный продуктовый рынок, лишь бы не остаться для преследующей меня старухи лёгкой одинокой мишенью. По рынку я скитался с четверть часа, потом всё-таки решился идти по людной улице к своему дому.

⠀

Запершись в комнате, я сорвал со стены одну запылившуюся панель и, прижав её к лицу, громко завыл. Было безумно страшно за девушку, что осталась одна в квартире и, возможно, была свидетелем похищения собственного отца. Когда ужас поутих, я набрал ей на сотовый. И как же тряслись мои руки от одной только мысли, что на том конце провода после долгих томительных гудков я услышу знакомое «матушка». Но девушка взяла почти сразу, сказала, что сидит у подруги и сейчас ей не очень удобно говорить. От горла откатил перекрывающий дыхание ком, в груди разлилось мимолётное тепло. Я не стал рассказывать ей про отца, впрочем, мои объяснения она получила спустя всего несколько дней, когда мы, собрав все необходимые вещи, покинули город и уехали ко мне в деревню.

⠀

За день до отъезда я ещё раз поразмыслил и определил точно, что всё увиденное мной не сон и не галлюцинации. В первой половине дня, когда на улице было ещё не очень людно, но уже довольно светло, я взял мощный отцовский фонарик и начал своё так называемое расследование. Заходил в подъезды, представляясь в домофон почтальоном, вызывал лифт и светил ярким белым лучом в щель между кабиной и внешними дверями лифта в поисках дна шахты. И в каждом доме у шахты было дно, в некоторых подъездах оно даже имело собственную подсветку.

⠀

В подъезд девушки заходить было особенно страшно. К ней, на седьмой этаж, я поднялся пешком. Она ходила сама не своя, исчезновение отца — единственного живого родителя — неслабо ударило по ней, но я не смел и думать о том, чтобы рассказать всю правду.

⠀

Я пробыл у неё несколько часов, потом пригласил зайти ко мне вечером, распечатать листовки о пропаже. А уходя, вызвал лифт на первом этаже и там же поставил жирную точку в своём расследовании: дна у шахты не было!

⠀

Вечером мы с девушкой поговорили. И разговор был не из лёгких, она много плакала и называла меня сумасшедшим, но в конечном итоге отступила и согласилась убраться подальше из города.

⠀

Сейчас я делаю эти записи, сидя на тёплой веранде. С моей любимой мы вместе искали информацию в интернете, но ничего кроме пары строительных баек не нашли. Запись была совсем свежая, писали, что в середине семидесятых годов, во время сноса деревни для постройки новых панелек, под одним из домов был обнаружен колодец, уходящий далеко под землю. Но план есть план, дом под снос, а колодец заложили, только спустя время возле новостроек стали крутиться подозрительные старухи, а потом вдруг резко пропали, похитив маленького мальчика с первого этажа.

⠀

Любимая не верит мне, смотрит подозрительно и постоянно плачет. Я честно говорю ей, что покидать дом нельзя, ибо уже несколько раз видел рядом с ним странных старух.

⠀

И они повсюду, — объясняю, — и никуда от них не скрыться. Это они ездят рано утром в маршрутках, ищут новую жертву, тебе нельзя возвращаться, забудь своего отца сумасшедшего, его уже, наверное, убили.

⠀

Но она не перестаёт рыдать, всё просится в город. Не знаю, что делать и как её успокоить. Если люблю, то стоит отпустить, пусть проведает родную квартиру. Только предупрежу её, чтобы в шахту лифта не светила, старух не тревожила. Хотя, они уже и шахту, и вход в грот заложили, наверное, и тело этого подонка с разбитой головой на крыше дома спрятали. Хитрые они, эти старухи.

----

Автор: Евгений Шорстов | @Shorstov

2021
Оригинальное название: "Грот".

© Все права на озвучивание рассказа принадлежат YouTube-каналу DARK PHIL. Другие озвучки будут считаться нарушением авторского права. Благодарю за понимание!

Послушать можно здесь

Не совсем литературный пост.  И да простит меня админ )

Знаете, я зареган на довольно большом количестве всяческих литературных порталов, но почему-то именно здесь, на Пикабу (которое я вообще никогда не воспринимал серьезно, честно говоря), я нашел читателя, который дает обратную связь. Обсуждает, предполагает, ругает, делится мнением.

А ведь это очень важно любому автору - и критика и хвалебные отклики - все это очень важно. Потому что показывает, что есть для кого писать. Не кидать слова в немую толпу, а вызывать эмоции. Позитивные или негативные, не суть.  Это очень здорово.

Думаю меня поддержит каждый, кто выкладывает здесь свое творчество.

За фидбек, господа!

P.S.

Моран, спасибо, что затащила в CreepyStory )))

Начало здесь.

****

1.

Микроавтобус Ford привозит толпу к огромному и длинному помещению. Таких масштабов многие из нас не видели в своей провинции, а это всего лишь перевалочный склад на котором собираются посылки для отправки в магазины по всей Европе. Своего рода общая база: сюда везут товар связанный с “мяукающими-гавкающими”, и здесь же он фасуется и уезжает в разные концы света. А мы всего лишь десяток муравьев из сотни, которая здесь трудится изо дня в день.

Через главные ворота проезжаем без препятствий, а дальше в здании уже строгий пропускной режим - каждый работник получает карточку, отмечается на входе и на выходе, “карщики” забирают ключи от своих машин, мы получаем сканеры чтобы “пикаться”. Когда сканируешь товар - сканер в подтверждение издает смешной звук, поэтому так и прозвали этот процесс. Смена, которая была до нас, одновременно выходит из помещения - спешат на автобус - бардак полный.

Новички сеачала теряются и держатся куратора, организатора, типа нашего толстяка, а Витька, он до сих пор привыкнуть не может, приходится тянуть его за собой, когда мы попадаем в одну смену.

Проталкиваюсь сквозь толпу к витрине за которой мечется охранник - бедолага-иностранец не может разобраться с толпой русскоговорящих подростков - все чего-то хотят, все наглые и крикливые, а он по нашему ни бум-бум, хоть бы попробовал выучить что-ли.

Хватаю Витьку за локоть и подтягиваю к себе, как чемодан. Другой рукой роюсь в сканерах на столе, которые обычно охранник сам выдает под роспись.

“Куда без очереди!”, - кричит кто-то. Показываю кулак и одновременно улыбаюсь охраннику, который заметил мои поползновения. Подтягиваю бланк и нахожу свою фамилию, ручку ношу в кармане, быстро вписываю номер сканера и время - охранник успокаивается. Чтобы заработать денег тормозить нельзя, а здесь так точно. Шум и гам! Пока все эти будут разбираться я займу нормальную машинку и полечу делать нормы, только друг задерживает.

- Распишись! - кричу Витьке и даю ручку. - Только быстрее, прошу тебя!

- Х-Хорошо, - без заикания произносит он и красный от стыда и неудобства ищет свою фамилию на бланках.

- Быстрее, болван! - кричит деваха в красных шортах и подпрыгивает от нетерпения.

- Не-не-не-не-не, - что-то пытается сказать Витька и чем больше нервничает, тем больше заикается.

- Что, - говорю, - забыл как крестик ставить?

Он мотает башкой и опять не-некает.

- Найти фамилию не можешь?

Угадал. Спрашивать его фамилию бесполезно, будет еще полчаса заикаться, а толпа за спиной начинает закипать. Бланки вырывают из пальцев. Охранник нервничает и глаза выпучивает.

- Да погоди! - кричу я и тяну бумаги назад. - Олег! Олег!

Толстяк проталкивается ко мне и смотрит на Витьку:

- Ты какого хрена задерживаешь смену! Быстро вернул бумаги!

- Фамилию его скажи! - говорю, - я забыл.

- Худрук, - четко отвечает куратор.

Все-таки насчет работы он молодец. Знает все и обо всех, хотя тут текучка ужасная. Десять приехало,пять уехало и так каждый день.

- Точно?

- Д-д-д-д, да.

Бумага пролистывается еще раз и находится “Hudruk Viktor”

- Ставь подпись и погнали! Мне еще машинку искать!

- Михаил! - обращается толстый и хватает меня за руку на развороте. Витька уже отдал бумагу охраннику и толпа клином пошла в другую сторону, вторая смены вышла и стало чуть просторнее. Плохой знак, с этим благородством хороший транспорт я уже потерял.

- Чего?

Витька уже у двери, приложил карточку к сканеру, показал пакет охраннику и скользнул внутрь.

- Помнишь я про кота говорил, который консервы жрет?

- Помню, - отвечаю. - Чего тебе надо? Быстрее давай, мне нормы делать.

Толстый багровеет и “выпускает пар ушами”.

- Будешь кататься в том районе, посмотри, если что. Директор обещал премию тому кто кота поймает.

- Добро, - говорю я и достаю карточку. Прикладываю к сканеру, он на мгновение зависает и пищит, а потом светится зеленым. Вход засчитан.

- И еще! - кричит толстый, когда я уже ногой на территории. - Следи чтобы придурошный под колеса случайно не попал!

Я захлопываю дверь и слышу окончание.

“Всякое бывает!”

Ну и урод же.

****

Про кота этого уже неделю слухи ходят. Лично я его не видел, но пару раз разорванная упаковка “Вискас” или открытая консерва валялась на пути. Может это наши и жрут. Пацаны вечно голодные, по двенадцать часов работать тяжело и одного обеда мало, а некоторые без денег сидят вот и “хомячат” то, что собакам предназначено. Весь склад “обтыкан” супер чувствительными камерами, как ёж иголками, но именно в том углу есть мертвая зона и об этом все знают, кроме тех, кто за камеры отвечает. Не знаю недоглядели или для себя лазейку сделали, но там где складируются кошачьи и собачьи консервы, плюс сухой корм - камеры видят плохо.

А теперь кот там повадился товар портить и на полу гадить. Откуда он взялся я не знаю, но видели его многие, да только поймать не могут. Он обычно на верхних стеллажах зависает, а туда никто не лазит, только погрузчики палетты ставят. И птицы иногда залетают через открытые ворота. Высота этажа четыре по нашему, не меньше.

Моя работа состоит в сборе посылок. Получаешь на сканер список нужных товаров, берешь пустую коробку и катаешься по складу собирая товары по списку. Потом, когда коробка собрана, везешь ее на упаковку и получаешь новое задание. Смысл всей работы - за смену собрать как можно больше коробок - желательно норму. Если не собираешь норму - это не страшно, просто через неделю тебя или уволят или переведут на другой процесс. Если собираешь норму то получаешь увеличенную на 10% зарплату за день. Если собираешь выше нормы, то денег еще больше. Конечно все стараются как минимум сделать норму, а как максимум накидать сверху. Конечно же тут все продумано так, что за нормой ты будешь бегать все восемь - двенадцать часов с мокрой спиной, чтобы заработать еще больше нужно впахивать без обеда, на лучшей машинке и с рабочим сканером плюс нужны кураторы в знакомых, которые дадут заказы полегче. Все как всегда. Блат решает.

Так как склад огромный и широкий то ездим по нему на “машинках”, такие передвижные средства с вилами, на которые ставится ящик, огромным аккумулятором, который нужно заряжать, и двумя педалями газ и тормоз. На складе и дорожная разметка есть, и пешеходные переходы, знаки - все сделано, чтобы никто не задавил никого, хотя пеших тут мало. Все на машинках ездят.

В тот день мне случайно удалось захватить нормальную машинку, хоть я и зашел не в первых рядах из-за Витьки. Кто-то забыл аппарат между рядами или специально спрятал, а попробуй спрятать от медведя мед. Повезло, но больше так не буду Витьке помогать - из-за доброты сам страдаю.

Вон друг стоит в районе офисов, уже на машинке, собирает мусор из урн (он убирает на складе) и над ним навис Олег, издалека видно тело в белой рубашке. Что-то кричит и размахивает руками. Витька как всегда голову опустил и покорно слушает. Одной рукой включаю сканер и пока он загружается еду в ту сторону.

Толстый вдруг хватает пустую баночку из под pepsi. Кривясь от отвращения давит в рукаве и ухмыляется. Я чуть поддаю газу и жму на гудок. Все оглядываются, запрещено издавать гудок без особой на то причины, но мне все равно. Толстый опускает руку и прячет банку за спиной, а я проезжая мимо двумя пальцами показываю на толстого и себе на глаза. Это означает “Я слежу за тобой!” Олежусик злобно провожает меня взглядом, разворачивается и шагает по направлению к офису.

Сегодня двенадцатичасовая смена и тянутся такие смены ну оочень долго. Каждые два часа перекур по двадцать минут и за это время нужно успеть доехать до курилки, покурить, сходить в туалет и вернуться назад. Обед длится полчаса, а за это время нужно еще и покушать успеть. Если возьмешься за работу поздно, то норму не сделаешь и на штраф нарвешься. А нормы в двенадцатичасовую смену выше чем в стандартную восьмичасовую.

Одни огорчения, короче. Только денег на выходе больше получается. К шести часам вечера я вымотался как собака, для которых все эти корма, ошейники, костюмчики, шампуни собирал. Поубивал бы этих четвероногих вместе с их хозяевами, никогда не думал, что на них столько денег нужно.

А запах этих вонючих кормов из меня не выветрится еще год. Тут мойся - не мойся воняет этим специфическим запахом даже от еды.

Норму я в принципе на сегодня уже сделал и еще целый час до конца смены, можно еще поездить, выработку сделать, только если честно, нафиг оно мне уже нужно. Спина так болит, будто мешки разгружал, спать хочется - глаза закрываются, и быстро ездить уже не могу - соображалка отрубилась, как бы не въехать в кого, еще и европейской тюремной баланды попробую.

Можно тупо кататься по складу, но надсмотрщики заметят, что пустой езжу и могут “пса” прислать: толстого или эту рыжую истеричку, не помню как ее звать. Лучше на время пропасть с радаров а под конец рабочего дня уже не сильно и следят. Поэтому я и свернул туда, где камеры не смотрят: сектор элитных консерв и кормов.

Находится он в левой стороне склада по правую руку, в углу, напротив места для курения, самые темные ряды. Почему именно самые дорогие товары не в зоне покрытия камеры это только охране известно, но факт есть факт. Здесь консервы для собак с натуральным мясом без примесей хранятся, такие у нас люди не едят, а у немцев псы жрут.

Замедляю ход и потихоньку курсирую вдоль рядов, оглядываясь на девчонок. Много тут наших, в том числе и женского пола - можно было бы и замутить с одной, но неохота подхватить чего. Жил тут с нами один, когда еще Витька не подселился. Нашел сайт с местными проститутками и начал выбирать, да названивать. Они только его акцент услышат и трубку бросают. “Руссо? Нет.Найн.Крейзи рашн”. Чем-то наши не угодили, может не платят или скорее сил у славян побольше чем у малахольных европейцев, заказывающих интим-услуги. А проституткам тоже работать не сильно хочется, пару минут и сто евро забрала. С нашими так не прокатит.

Короче дозвонился он до одной и выехал на целую ночь. Не понравилось. Говорит “наши лучше”. Мало того что страшная, так еще и в постели ни рыба, ни мясо. Лежит и морду кривит. Удовольствия не получил, так и одно место вдобавок как-то неожиданно натер. А потом одно место у него покраснело. А потом еще сильнее покраснело и капать из него начало и болеть. Уехал он домой лечиться, недовольный европейским сервисом. Здесь к врачам обращаться и не пробовал: мало того, что очередь на полгода, так еще и три зарплаты только за консультацию заберут, если без местной страховки. Кстати, давно он не писал как дела и назад не вернулся - наверное все плохо.

Задумавшись я чуть мимо Витьки не проскочил. Он почему-то без машинки ходил между стеллажами, хватаясь за голову и по сторонам оглядываясь. Опять влип во что-то, обманул кто-то или обидел. Я сразу же вправо свернул и к нему подкатил. Его транспорт стоял метрах в ста: нагруженный мусором, рваными коробками, обрывками бумаги, файлами, мятыми консервными банками от энергетиков и кофе. У парня обычно все аккуратно сложено, он за собой следить не умеет, но вот по работе не подкопаешься а тут как подменили.

- В чем дело, брат? - с аппарата я не схожу, на случай если смотрят по камерам, должен быть минимально рабочий вид. Витька с надеждой смотрит на меня, подходит ближе и мой груз рассматривает.

- Р-р-р-работаешь?

- Ага, - говорю, - быстрее можешь соображать? Мне стоять нельзя на месте. Тебе кстати тоже.

- У м-м-м-м-еня т-т-т-т-т—те-те-телефон украли, - говорит он чуть не плача. - Что д-делать, а? К-к-к-как же мультики?

Это проблема. Здесь без телефона как без рук. Особенно на выходных: заляжешь на целый день в кроватку с пивом, сериалы смотришь или книжки читаешь. Я ему как раз вчера все мультики Пиксар закачал на телефон - он так любит Смешариков, пусть просвящается, теперь вообще кукушкой поедет без развлечений.

Схожу с машинки и обнимаю чуть не плачущего пацана. Мимо проезжает один из кладовщиков и удивленно пялится на наш броманс. По барабану, разберусь потом.

- Успокойся Витька. Где ты его потерял?

Он смотрит на меня зареванными глазами и рычит.

- Я не терял, у меня украли.

- Здесь? - осматриваюсь, пытаюсь понять, как здесь можно посеять смартфон. - Из кармана выпал?

- Я поехал воды напиться из аппарата. Знаешь, такая вкусная, ди-ди-ди-ди

- Я понял. Давай быстрее.

Быстрее не получилось. Он когда нервничает, то начинает еще больше заикаться и чем больше нервничает, тем сильнее заикается. Короче, еле я из него правду выудил. Поехал воды напиться на кухне. Это не запрещается. Пейте сколько хотите, а то от обезвоживания загнетесь. Приехал без проблем и тачку на обочине оставил. Так тоже можно. Главное чтобы не мешала другим работать, ездить. Оставил и пить пошел. А телефон в машинке лежал. Такой смешной с чехлом, по котором у котик карабкается. Такая фигурка резиновая. Племянница ему такой чехол подарила. Вернулся, а телефона уже нет на месте. Всё.Самсунг нашел другого хозяина. Телефон на который он откладывал три месяца сделал ноги. Я его кстати и помогал выбирать и с продавцом общался на ломаном английском.

- Офигеть. Ну ты лошара, без обид.

Видно, что парень еле от рыданий сдерживается, а тут еще я жару поддаю. Но что с ним сделаешь, не накричишь не научится.

- Ты точно, блин, инвалид. Только умственный. А чего здесь ищешь?

- М-м-м-м-м-м

- Может?

Он кивает головой

- Зде-е-е-е-е-сс-с

- Здесь?

Кивок головой.

- Да ты успокойся и нормально говори. Я тебе не враг.

Опять кивок.

- Поп-о-по-ппо

- Не здесь ты его потерял, не попкай и успокойся. Сейчас попробуем.

Я выудил свою пищалку и Витькин номер набрал. На складе мобильная связь плохо работает, совсем забыл, глушат падлы чтобы не отвлекались рабы на общение.

- Нет сигнала. Нужно в угол отъехать, там ловит мобилу, знаю место. Короче Витос, вставай на машину и дуй за мной.

Вот дурачок. Влип так влип. Теперь будет с ума от скуки сходить и в свой интернат не позвонит отчитаться о том, что жив. Им там все равно, насколько я знаю, но все-таки. Без телефона здесь тяжело.

Приезжаю первый и выскакиваю на ходу пока машинка едет. Витька только появляется вдалеке, а я уже пытаюсь набрать номер. Одна полоска - еле тянет. Пытаюсь набрать еще раз - даже вызов не идет. Витька уже остановился и смотрит на меня с надеждой. Извини, но телефон я тебе не куплю и евриков не одолжу - сам еще за разбитую машину не расчитался. Сидел бы я тут.

- Так. Полезу наверх. Стой около наших самоходок и следи чтобы у меня ничего не украли. Я на всякий случай телефон заберу, а то на тебя понадейся.

Витька неразборчиво мычит, пытается что-то сказать и кивает усердно, но нет времени слушать. Я лезу наверх.

Такое запрещено всеми законами этого “псячьего” бизнеса, но тут камеры не ловят. Можно рискнуть. Дело в том, что мобила наверху очень хорошо ловит, проверено парнями в ночные смены воскресения (в это время на работе нет начальников, а “псы спят”) Жалко, что сейчас не та самая ночь. Быстро оглядываюсь по сторонам и лезу вверх. Аккуратно встаю на полки, на мешки, чтобы не разорвать и карабкаюсь выше. Все сделано надежно, здесь ведь тяжелые палетты стоят в пять этажей и ничего. Главное не ухватиться случайно за пустой поддон который может поехать вниз вместе со мной. Ну и чтобы из под ног ничего не выскочило, типа кота.

- Ш-ш-ш-ш - надрывается внизу друган.

- Не шипи, Витька, - кричу и вижу, что все три полоски на месте. Одной рукой держусь за деревянную перемычку, а другой за телефон. Пальцем набираю номер и слушаю. Включается оператор и железным голосом сообщает: “Абонент временно недоступен.”

Черт! Достали сим-карту скорее всего. Можно попрощаться с мобилой. Поворачиваюсь, чтобы сообщить плохую новость Витьке и чертыхаюсь еще раз.

А вот теперь картина Репина, та самая которую никто не видел, но все знают. “Приплыли”, называется. По длинному коридору, который я вижу как на ладони, едет целая процессия. Вижу белую рубашку толстяка, он второй в колонне. За ним рыжая надзирательница, та еще бешеная сучка. Они едут медленно, поэтому за ними выстроилось штук пять машинок работяг. Бедолаги не обогнать не могут - нельзя выезжать на встречку и пешеходный, ни сворачивать не сворачивают. Самый первый важно едет господин гребаный директор. Морда надменная и на меня смотрит, поздно прятаться заметили уже. Или нет? Быстро спускаюсь вниз, переворачивая мелкие коробки и спрыгиваю на землю за секунду перед тем, как директор выезжает из-за поворота. Спасибо всем арийским богам за таких медленных немцев.

Витька белеет с ужасающей скоростью да и я если честно перетрухал. И тогда директор начинает вопить. Он верещит что-то на своем языке, краснея от натуги. Он машет руками, чуть не задевая прихлебателей. Он пищит как рыба-пила из мультика и заикается от ярости как Витька. Он показывает пальцами на машины и на товар, показывает на часы и на свою башку, а потом вынимает кошелек и трясет евриками у себя над головой. Это же сколько злобы может быть у человека? Одна бумажка незаметно отделяется и планирует у него за спиной. Интересно сколько там? Нужно будет подобрать. Толстяк замечает, подлиза, наклоняется и услужливо возвращает деньги шефу. Тот замолкает и прячет деньги в кошелек, потом молча пересчитывает все бумажки и карточки и удовлетворенно я-я-кает.Поворачивается к Вите и начинает орать с удвоенной силой. Почему-то на него, а меня игнорирует. Витька скрючился, сжался и только кивает, лицо как у футбольного болельщика Польши: наполовину белое, наполовину красное. Иностранец удваивает усилия и я уже сжимаю кулак, чтобы одним ударом заткнуть гада, когда он замолкает. Тыкает пальцем в толстого что-то гавкает не по нашему и встает на машинку. Показывает на меня и на Витьку, а потом сваливает в туман. Пацаны на машинках разъезжаются, чтобы дать ему дорогу. Один даже выезжает на “встречку” и директор показывает ему штрафную карточку. Парень возмущается, но только в спину и шепотом.

- Это залет, - говорит куратор. - Ты попал, Витька.

- Эй, - говорю я. - Меня чего-то все сегодня игнорируют. Чего случилось-то?

- Что случилось? - начинает верещать рыжая и на груди у нее трясется какой-то плетеный амулет. Я сосредотачиваюсь на нем, стараюсь не выйти из себя. Мне все еще нужна эта работа, дома над головой висит кредит. Нельзя отвечать им слишком грубо, не сегодня, слишком зависим от этого склада, нельзя бросать Витьку в конце концов - паренек пропадет без меня и не вернется в свой любимый интернат. Не сегодня. Я дождусь отъезда.

- Что случилось? Директор лично следил за этим инвалидом по камерам. Он видел как этот “шарился”, но давал ему шанс, еще один, и еще один, бля. “Он же инвалид”, - кривится рыжая. - А “инвалид” бросил машинку и ходит кругами по складу! Между рядами мусора лежит уже столько, что работники проехать не могут! В офисе закончилась вода и никто не привозит! У программистов ведро забито пластмассовыми стаканчиками и перевернулось, лужа растеклась по полу. Мусор скоро вонять начнет, а этот дебил ходит здесь с тупым видом.

- Полегче на поворотах, - говорю я, - у человека телефон украли… он искал.

- Да кого е.. его телефон, когда работа не делается! Директор смотрел как вы сговорились и в слепую зону спрятались! Он долго ждал когда вы приступите к работе! Оба! Я лично просила вас не увольнять, шизики.

- Он не-не-не-не

- Успокойся, Витька, сам за себя могу постоять. Телефон мы искали, ясно? У меня норма сделана, сверх нормы - это по желанию. Он сейчас пройдется и все уберет, что не успел.

- Поздняк метаться, - вмешивается толстяк и я шагаю к нему. Он сжимает губы и бледнеет, но не отступает. - Только тронь. Здесь тебе не дом. Ты здесь никто. Быстро вылетишь с работы и из жилья.

- Так я еще не вылетел?

- Еще нет, - говорит толстяк и я отступаю.

- Тогда ладно. (”Жаль”, - думаю про себя.)

- Но домой вы сегодня не пойдете.

Витька охает и у меня бурчит в желудке, напоминая, что мы отработали почти двенадцать часов.

- Почему?

- Директор дает вам последний шанс. Или увольнение, или остаетесь и ищете кота, который товар портит. Слышали о таком?

- Мы двенадцать часов отработали. Сколько нам еще здесь сидеть?

- Пока не поймаете. Чем быстрее тем лучше. Ну или на увольнение. Можете хоть сейчас выйти на улицу. Никто не держит. Ясно?

Я промолчал. Чего тут говорить? Делай добро и бросай его в воду.

- Ясно? - повторил толстый и его голос уже не дрожал, он чувствовал слабину, которая может дать течь.

- Й-й-й—я-я-я-я- ясно, - выдавил Витька. Толстый с рыжей смотрели на меня и кажется они ухмылялись.

- Михаил вам ясно, - нарочито вежливо переспросила баба. Все как в тумане. Вон Витька смотрит на меня с надеждой и страхом, скрючился как гоблин в банке Гринготс. Вон два жирных силуэта передо мной. Один ярко-белый, другой ярко-рыжий. Вон темнеют фигуры случайных слушателей за их спинами. Теперь я знаю, что такое унижение.

- Найдем вашего кота, - говорю скрипя зубами, - а как домой добираться? Автобус уйдет.

- Можете пешком, до утра дойдете, - обьясняет рыжуха и она ухмыляется, - или с этой сменой уедете.

- Так ведь сутки на работе. Нам заплатят за это время?

- Уверен, что нет, - говорит толстяк, - директор очень зол на вас двоих. А желающих на место овердохера.

- Я сегодня кое-что понял, - говорю вздыхая, - как в Южном парке. Кредиты - это зло.

***

От автора:

Продолжение скоро. Мистика и всякое страшное скоро. Но не сегодня.

Требухашка на Автор Тудей - тут.

"Хип-хоп маньяки, на острие атаки, лишь хотят чью-то..."
- Алиночка, выключи эту шнягу, плиииз. Нам ещё ехать и ехать, а меня уже мутить начинает, - еле слышно произнесла Юля.
- Ты же знаешь что я прусь по классике нулевых, хочешь новогоднюю включу? Как раз в тему.
- Ты опять только свою музыку скинула на флешку?! Ушам не верю, мы уже полгода вместе, делим по ровну всё - и жильё, и постель, и косметику, даже доходы, но вот музыка - только твоё!
- Кто за рулём, того и музыка. Получи права, ленивая жопка, будешь свою музяку ставить, вот тебе и стимул, ха-ха! - звонко хихикнула Алина.
- Ой, всё.

Дальше ехали в тишине, до боя курантов ещё 8 часов, но что то подсказывало, что новогоднего настроения уже не будет. Наверно это и есть взрослая жизнь, делаешь что хочешь, а получается только то, что можешь. Подружки что их ждали в дачном домике, были те ещё извратки: кожанное бельё, плети, качели и куча разных непонятных штук, были развешаны по всем стенам, но Юле это всё было поперёк. Всё что ей было нужно, так это прижаться к своей любимке, обнять её и ласкать всем своим телом, извиваясь, томно вздыхая, шепча на ушко всё что только придёт в голову. Алину вечно тянуло куда то в отрыв, нализаться, наплясаться, обнажиться и начать приставать ко всем в клубе. Сколько раз приходилось оттаскивать её домой, эх юность, хотя разница всего в четыре года, может в двадцать Юля тоже была такой, она уже не помнила, после знакомства с Алиной её жизнь разделилась на "до" и "после".

- Стой! - завопила Алина и ударила по тормозам.
- Чё? Ты кому?! - Юля вскрикнула, откидывая с лица золотисто белые волосы, и с трудом разлепляя глаза после короткой дрёмы.
- Там котик пробежал! Из леса выскочил чёрный кот, и перебежал дорогу! Я его чуть не переехала! Я так перепугалась! А вдруг у него детки? - истерично тараторила Алина.
Юля покосилась на неё с недоумением, вроде бы самостоятельная девочка, работает, учится, живёт с любимой девушкой, а до этого с парнем, но порой ведёт себя как ребёнок. Наверно это из за того, что ей всё доставалось проще чем Юле - жизнь не закалила. После детдома, правительство заботливо оставило Юле хрущёвку в самом убогом районе, и незабываемые впечатления о юности.
Учиться пришлось, одновременно работая, но это и к лучшему, в одиночку сидя дома она бы свихнулась.
- Давай уже, поехали, неохота в дороге праздновать, - устало напомнила Юля.

- Останови на пару сек, мне по маленькому надо.
- Только давай быстрее, а то всю прелесть отморозишь, зачем мне такая будет нужна? - Алина высунула язык и сделала в воздухе лизь.
- Фу блин, ты только об этом думаешь?
- Я о тебе думаю, и удовольствиях, дверью сильно не хлопай, у меня башка трещит.
Юля выбралась из тачки и пошагала через сугробы в лес, выбравшись на холмик со сметённым снегом, внезапно поняла, что могла бы облегчиться и рядом с машиной, всё равно дорога пустая.
Открыв дверь и забравшись внутрь, Юля обнаружила забавное зрелище:
Алина полулежала на заднем сиденье в одном только свитере, в заманчивой позе, закинув ножку на спинку сиденья.
- Пошалим, сладкая моя? - игриво сказала Алина, закусив губку и маня пальчиком.
Через полчаса пылкой страсти, измождённые девчонки стали приводить себя в порядок, что в тесной машине не так то просто, но совместными усилиями и влажными салфетками, вполне реально.
- Аааа, ну ты и дурилка, - давясь от смеха сказала Алина, - всё мне натёрла и отдавила, тебя бы за это наказать.
- Только не начинай опять, это не мой фетиш.
- Ну а если... мы с тобой... - Алина перевела взгляд в сторону.
Её глаза расширились а улыбка стала сползать с лица.
Юля резко обернулась, перед машиной в свете фар, стояла худощавая старуха, и улыбалась белоснежной улыбкой. Голова и плечи, были укутаны в большой пуховый платок серого цвета, одна рука потирала другую.
- Что ей надо? - изумилась Алина в спешке натягивая джинсы.
- Что она здесь делает? - поправила её Юля.
- Надо спросить, - с этими словами Алина практически выскочила из машины, Юля поспешила за ней.

- Бабуля! - звонко крикнула Алина, - вам помощь нужна?
Старушка обиженно зажамкала как будто бы беззубым ртом, грустно потупила взгляд, потом неожиданно воспрянула, расплылась в улыбке и радостно закивала головой.
- Давайте мы вас подвезём, - воодушивилась Алина, подскочила к старушке, подхватила её под руку и спешно повела к задней двери машины.
- Как это вы тут оказались, замёрзли наверно, вы тут недалеко живёте?
Старушка заулыбалась и закивала вновь.
- Ну, это, покажете вобщем дорогу.
Все расселись по своим местам, девушки впереди, старушка сзади, и тронулись в путь.
Девушки обеспокоенно переглянулись, Алина выразительно выпучила глаза и дёрнула головой. Молчаливость старушки напрягала, если от неё ничего не удастся добиться, придётся куда то обращаться, тратить время и силы, как на зло за несколько часов до нового года!
- Котофея искала, - внезапно заявила старушка.
- Ой! Ёпта, я его видела, он там, через дорогу бегал, ну, наверно сам домой вернётся... - пробормотала Алина, нервно поглядывая на Юлю.
- А где ваш дом? - громко спросила Юля, старушка наверняка была ещё и глуховата.
Юля посмотрела в зеркало заднего вида, старушка кивала головой. От этого зрелища Юля поёжилась, безумие - самая пугающая вещь на свете. Ехали довольно долго, Алина каждую минуту спрашивала - "недалеко уже?", на что старушка постоянно кивала головой.
- Вот он, наш домик, - наконец то старуха указала рукой в сторону. Если бы она этого не сделала, то дом остался бы незамеченным, старый, тёмный, он даже казался заброшенным.

Выйдя из машины, девушки помогли старушке кое как выбраться наружу. Все вместе вошли в дом, внутри на удивление оказалось светло и чисто, но конечно всё было очень старым, в печи потрескивали дрова.
- Ну вот вы и дома, - со вздохом облегчения сказала Алина, - так вы здесь одна живёте? А новый год не отмечаете?
Алина с лёгкой грустью осмотрела пустые стены, не было ни фотографий, которые любят развешивать старики, что бы вспоминать близких, которые их редко навещают, ни даже электроприборов, только лампочка висящая под потолком.
- Чай то у меня вкусный, наваристый и душистый! - старушка засеменила к большому чайнику стоящему на печи.
- Да нам ехать надо, в гости, скоро ведь новы...
- Вот и я говорю им, приходите ко мне на праздник, да я уже и встретила новый год по старому... - бессвязно бормотала старушка, разливая по большим тёмным чашкам какой то отвар.
- Давай побудем пять минут, - прошептала Юля, - у бабки похоже никого нет, потом сразу уедем.
- Дааа, - протянула старушка глядя на лампочку, - слишком светло, слишком темно... всегда так.
Алина слегка настороженным взглядом покосилась на Юлю, но всё же села за стол и поставила чашку поближе к себе. Юля со старухой сделали то же самое. Почти одновременно все взяли чашки и, после Юлиного тоста "ну, с новым годом, блин" отхлебнули необычно пахнущий чай. На вкус он оказался слишком крепким, и со странным привкусом.
- Что это в нём? - сморщившись спросила Алина.
- Чай, ромашка, белена, мухомора шляпка, ты всегда будешь одна, мелкая дурашка, - пропела старушка невинно улыбаясь.
Юля прыснула только что отпитым чаем, и зашлась в кашле, Алина со злостью опустила чашку на стол и вскочила на ноги.
- Да какого хрена?! Мы вас на дороге подобрали, домой привезли! А вы... маразматичка! Юлька, валим отсюда нахх...
У Алины подкосились ноги и закатились глаза, недоговорив она бухнулась об стол, а затем сползла на пол. Юля ощущала странную слабость и головокружение, и разливающееся тепло по всем конечностям.
- Какого хренааа? - только и смогла выдавить Юля сползая на пол рядом с Алиной.
- Хрен не гриб, ведь не зря же у него шерсть, можно жарить, можно есть, все равно придётся сесть...
- Ах ты сволочь, чем ты нас опоила? Больная ублюди...
Всё закружилось перед глазами и потемнело.

Где то рядом послышались всхлипывания, Юля мотнула головой и огляделась по сторонам, она вместе с Алиной сидели в тёмном погребе. Руки и ноги были связаны старыми грязными верёвками. По стенам подвала извивались корни деревьев, этот погреб был по сути ямой, над которым виднелся деревянный пол избы, в котором обитала сумасшедшая старуха. Сквозь щели половых досок струился тусклый свет, но его было достаточно для того, что бы видеть в какую безнадёжную ситуацию они попали.
- Юль, пока ты была в отключке, эта бабка мне такого наболтала... Я даже не знаю как объяснить, она как будто подменяет слова на противоположные... Не знаю, звучит всё очень странно, как будто без смысла, но если по другому подумать... Она как будто намекает что знает... Но как она могла узнать, ведь я никому не рассказывала, похоже она ведьма!
- Может ты без сознания бредила, она услышала и теперь мозг тебе сношает?
- Нее, я такого никогда бы не сказала вслух, не может же она мысли слышать, или может?
- Да что она говорила то?
- Бред, всякий бред! Как думаешь, мы здесь умрём?
- Ну ей то точно недолго осталось, давай попытаемся верёвки снять.
Они начали старательно ёрзать во все стороны, пытаясь освободить хотя бы одну руку, но путы старухи держались прочно, выбившись из сил, Алина завалилась набок, бессильно опустив голову на земляной пол.
- Всё, это конец, не подойдёт к тебе юнец, со старцем всю жизнь ты будешь, всё потому как сука блудишь...
Юля покосилась на Алину, у той изо рта стекала слюна, глаза закатились, всё тело пробивала мелкая дрожь.
- Алин! Алина очнись! - в панике прокричала Юля.
- Ты чего орёшь? Я просто лежу.
- Что за ахинею ты сейчас несла? Это бабка тебе сказала? А чего ты глаза закатила?
- Ничего я не закатила, какую чушь? Про то что мы умрём?
- Ты что не помнишь? Чё то там про юнца и старца... Не помню, стишок какой то.
- Нет...
- Наверно ты больше траванулась чем я, бредишь, припадки, - задумчиво произнесла Юля. Если старая сама пьёт ту дрянь, то понятно почему она так странно разговаривает.
- А ещё меня тошнит, - подытожила Алина.
- Может ты беременна?
Обе девушки рассмеялись, как будто всё было хорошо, и им не угрожала смерть в подвале спятившей старухи.
- Ты так же пошутила, когда я впервые тебя встретила, на практике в гинекологии, помнишь? - спросила Алина.
- Мда... Так что она такое говорила, что тебя это задело?
- Да в том то и дело, говорит какую то странь, но если думать что это она про меня, то не по себе становится, а если подумать что она про кого то другого, про тебя например, то ещё хуже...
- Да ты угарнула, ты же в курсе что со многими такое бывает? Ну, двоемыслие, шиза, паранойя, ты что раньше такое не замечала?
- Да всякое было, но никто так не хейтил, со стариками я вообще редко общаюсь, они самые странные, но эта ващеее... маньячина какая то.
- Не позволяй никому влезать тебе в голову, особенно ей.

Старуха жарила на чугунной сковороде грибы и кусочки тыквы, время от времени она отщипывала от пучков сушённых трав, и бросала в готовящуюся еду. Возле её ног тёрся кто то чёрный и пушистый. Старая ведьма зыркнула на него так, что тот попятился.
- Жрать хочется иль пить? Твою породу знаю, со свежачком всегда тебе я помогаю.
Она подошла к люку и прислушалась.
- Нащебетались птички, и в спячку впали, давай сигай-ка вниз, разрежешь плети, но их не тронь! Готов сожрать ты всё на свете!
Бабка проворно сдвинула задвижку и подняла за железное кольцо крышку люка.
Пушистый чёрный зверь бесшумно прыгнул вниз, несколькими быстрыми взмахами лап перерезал все верёвки, длинные и острые когти втянулись в лапы. Затем он подпрыгнул и влетел прямо в люк, сразу же оттуда вниз упала сковорода, которая приземлилась не расплескав содержимое. Девушки медленно заворочались во сне.

- Как думаешь сколько мы уже здесь? - спросила Алина жадно поглощая очередную порцию жаркого из тыквы и грибов. Сок от еды стекал по её руке и лицу.
- Если она нас кормит раз в день, то это уже седьмой, мы здесь неделю. Алиночка, будь умничкой, ешь аккуратнее, а то ты как свинюшка, - попросила Юля.
- Охренеть, по ощущениям как пара дней, наверно потому что привыкли есть три раза в день...
- Это для тебя как пара дней, ты много спишь, я же всё время землю соскребаю, мы сможем выбраться из этой жопы, только помогай побольше.
- Бесполезно, здесь метра три, даже если до люка дотянемся - он всё равно заперт, - Алина обречённо помотала головой с грязными, спутанными волосами.
- Она же открывает его когда мы спим, что бы еду сбросить, и ещё как то обратно сковородку забирает... И как она нас сюда притащила, такая слабая старушонка, может ей всё таки кто то помогает? Помнишь тот топот?
- Давно хотела сказать - мне сны странные снятся, как буд то она сквозь сон разговаривает со мной, но не словами, идеями, мыслями, намерениями... Такое чувство, что хочет научить чему то. Ещё вижу иногда, как она рядом с нами стоит, полупрозрачная и на что то показывает, может я с ума схожу? Всё такое реальное, я даже не уверена что сейчас мы не спим, может мы сейчас лежим возле стола на полу, и всё это нам снится?
- Не, во сне же не чувствуешь запахи, вкус, прикосновения, - Юля провела пальцами за ушком Алины, - всё будет в порядке, мы как нибудь выберемся отсюда.
Алина грустно улыбнулась и потупила взгляд.

Юля рассматривала стёртые в кровь пальцы, обломанные ногти, сточенные каблуки, если в ближайшие дни они отсюда не выберутся, то начнутся серьёзные проблемы со здоровьем.
Вырубленные углубления в землянной стене, вполне могут сойти за ступеньки, но проблема оставалась в хитрой старухе. Сколько раз притворялась спящей, но бабка ни разу не открывала люк, да и бодрствовать в тёмной яме на скудном пайке было не просто. Вдобавок подружке становилось всё хуже, к разговорам во сне добавился лунатизм, часто во сне она поднимала руку и водила в воздухе так, как буд то кого то гладила.
Рядом послышался протяжный вздох, Алина выгнулась во сне так, будто бы делала мостик, простояв так на голове и ногах около минуты, она обмякла и открыла глаза.
- Я готова.
- К чему? - обыденным тоном спросила Юля.
- Столько времени я к этому готовилась, я много поняла, теперь я знаю кто я и чего хочу.
- Что ты хочешь? - Юлю уже трудно было чем то удивить.
- Нужна только одна, вторая и для другого сгодится.
С этими словами Алина как ящерка вскарабкалась по стене и откинула люк, запрыгнула внутрь и уселась на краю, уставившись вниз, жутко улыбнулась. При ярком свете Юля увидела, что русые волосы Алины стали совсем белыми.
- Алин, ты как это...
- Котофей, она твоя.
К люку подошло существо, покрытое чёрной шерстью, хвоста не было, лапы скрывались за пушистой копной меха, головы казалось тоже не было, тело заканчивалось где то у передних лап, и выглядело каким то обрубленным.
- Алина, ты чего?...
Существо мягко спрыгнуло в яму и выпустило длинные и острые как сабли когти.
- Алина, прошу тебя...
- Я ни о чём не жалею, ведь это так просто...
- Алиночка ну ты и...
Люк захлопнулся, существо приготовилось к прыжку.
- ...тварь.


Для конкурса сообщества Крипистори.

В ночном городке стояла прохладная тишина, спокойная и умиротворяющая.

В доме у Хустовых тишина была трагического свойства. Сорок дней назад скончался отец Хустовой, которая до сих пор не могла оправиться после его смерти. И сегодня, на «сороковины», она тосковала о любимом отце ещё отчаяннее, т. к. верила (издалека и вприглядку) в Христа, и слышала от некоторых богомольных старушек, что на сороковой день после смерти душа окончательно расстаётся с земной юдолью. Оттого и горевала Ольга Родионовна. Оттого и не давались ей финансовые отчёты. Оттого и глаза всё время были на мокром месте.

Ольга Родионовна сделала всё, чтобы душа отца чувствовала, что живые помнят о нём. Она первый раз в жизни зашла в церковь, чтобы заказать службу за упокой. Наварила кутьи и специально обошла соседей по подъезду, угостив всех, кого застала дома. Даже раздала конфеты соседским мальчишкам. Поставила дома перед иконой Богоматери зажжённую свечку и по молитвослову старательно зачла молитву за упокой раба Божьего Родиона.

Нехорошо было то, что «сороковины» выпали на будний день, поэтому Ольге Родионовне приходилось притворяться в офисе, делая вид, что у неё всё в порядке (она не желала принимать неискренние соболезнования и становиться объектом для пересудов всего «офисного планктона»). Но... приходилось то и дело отходить в туалет, чтобы переждать очередной приступ спазмов, подступивших к горлу, а выходить оттуда с красными глазами. Приходилось невпопад отвечать на какие-то вопросы. Приходилось застывать над клавиатурой во власти своих унылых мыслей.

Все дела, связанные с поминальной датой смерти отца, Ольга Родионовна решала после работы. Она ушла из офиса на два часа раньше, поэтому успела сделать всё, что наметила. Теперь, сидя в кресле, пыталась сосредоточиться на документах, которые было необходимо сдать на следующий день.

Муж был в командировке (очередной), сын второй год учился в технологическом институте в соседней области, где весело проводил время в общежитии. Ольга Родионовна оставалась дома в этот поздний час одна, чего очень не любила, но с чем часто приходилось мириться. Одинокая в этот час хозяйка вдруг заметила, что внимательно вслушивается в ватную тишину квартиры, словно стараясь расслышать что-то... Она встряхнула головой и вновь попыталась вчитаться в слова отчёта, как в дверь громко постучали.

Вздрогнув, Ольга Родионовна машинально взглянула на настенные часы. Начало первого ночи было скверным временем для визитов.

Чуть помедлив, она мягко поднялась с кресла и замерла, прислушавшись... Словно в ответ на её ожидания, стук прозвучал снова, ещё громче. Ольга Родионовна крадучись двинулась по длинному коридору, тянувшемуся от дальней комнаты, где она пыталась работать,

до самого входа в квартиру.

Двигаясь по-прежнему тихо, хозяйка подошла вплотную к двери и застыла, обратившись в слух... В третий раз стук грянул неожиданно и страшно.

— Кто там?! — нервно выкрикнула в запечатанный дверной проём Ольга Родионовна.

— Это я, — глухо и страшно прозвучал ответ из-за запертой двери. — Открой мне.

Ватно подогнулись ноги, мгновенно образовавшаяся в области солнечного сплетения льдинка пару раз дрогнула, сотрясая тело, и разорвалась, выпустив в кровь ледяные колючки ужаса.

Ольга Родионовна с силой втянула в себя воздух, пытаясь побороть вдруг напавшее на неё изнеможение, стараясь при этом не осесть на пол на ослабевших ногах. Она узнала голос своего умершего отца.

Превратившись в соляной столб, Ольга Родионовна могла сейчас лишь фиксировать происходящее, тело отказывалось служить ей. Между тем голос покойного отца зазвучал снова. Он говорил немного гнусаво и от этого чуть невнятно, но вполне узнаваемо.

— Оленька! Дочь! Открой дверь! Я нарочно приехал, чтобы с тобой повидаться. Я же чую, что ты здесь (от этого «чую» волосы на голове Ольги Родионовны встали дыбом). — Почему ты не открываешь? Не хочешь меня видеть? Ведь ты моя любимая дочь!

Это было правдой. У Ольги Родионовны было ещё три старших сестры. Своего последыша Олюшку отец отличал всегда, не смущаясь своей привязанности ни перед женой, ни перед остальными дочерями. Ольга всегда была той, которую отец в ожидании ужина держал на коленях, первой совал конфетки, и таскал на плечах во время прогулок. И оттого, что некто голосом умершего отца сказал об этом, стало ещё страшнее.

Чувствуя, что всё тело обмякает, Ольга Родионовна постаралась взять себя в руки... Но всё, на что достало её силы воли, так это бесшумно опуститься на колени и, мелко и осторожно перебирая всеми конечностями, устремиться по длинному коридору назад в гостиную. В спину ей доносились слова:

— Доченька! Родная моя! Неужто не пустишь отца в дом? Я замёрз и голоден! Оленёнок! Я принёс тебе твои любимые тыквенные семечки!

И вновь ледяной иней обсыпал Ольгу Родионовну. Отец часто называл её Оленёнком, и он на самом деле всегда носил в кармане пиджака столь любимые ею в детстве жареные тыквенные семечки. Она даже на какое-то время замерла, оторопев от услышанного. Её захлёбывающийся в ужасе разум на какой-то миг раскололо безумное сомнение... А вдруг?.. Но подвывающие от страха инстинкты бесшумно завопили и заставили тело двигаться дальше.

Оказавшись в комнате, Ольга Родионовна тихо, но быстро закрыла за собой дверь и, привалившись к ней спиной, замерла в неподвижности. Внезапно в ночной тишине заскрежетал входной замок, щёлкнули втянутые ригели, чуть скрипнула открывшаяся входная дверь, тяжело и неотвратимо зазвучали приближающиеся шаги.

Суматошные до этого момента мысли увяли и осыпались прахом. Хозяйка дома неловко и медленно принялась отползать вглубь комнаты, подальше от двери, к которой всё ближе подступал ночной гость. Вот он замер у двери. Взгляд донельзя расширенных зрачков Ольги Родионовны был прикован к дверной ручке, но та всё не опускалась, и чудовищное нечто не врывалось в комнату... как вдруг комнатная дверь сотряслась от стука, а голос покойника с прежними интонациями стал увещевать обеспамятевшую от страха женщину:

— Открой мне! Я еле держусь на ногах. Впусти меня! Открой дверь, доченька!

Ольга Родионовна слушала слова, произносимые голосом умершего отца, и не испытывала никаких чувств, кроме ужаса, в котором растворились все остальные переживания и мысли. Замершая на полу женщина своей неподвижностью могла поспорить с любым предметом в комнате. Глаза её, словно заполненные пролившейся ночной темнотой, были устремлены на дверную ручку в ожидании того момента, когда она начнёт своё движение вниз... Но ручка оставалась неподвижной. Громкое прерывистое дыхание хозяйки не было слышно из-за непрестанно звучащих стуков в дверь и голоса, доносящегося из прихожей. Некто, говоривший как отец, уже не пытался находить какие-то доводы и резоны... Его голос звучал сейчас навязчивым рефреном, с каждым мгновением подталкивая Ольгу Родионовну всё ближе к краю пропасти, в которой таилось безумие...

— Открой дверь! Открой мне дверь! Впусти меня!

Женщина не шевелилась, словно обратившись в камень. В комнате горел свет, прыгали по экрану беззвучно работающего телевизора какие-то танцоры, на журнальном столике стоял ноутбук с открытыми отчётами... Привычная реальность, в которой ещё какое-то время назад благополучно пребывала Ольга Родионовна, по-прежнему окружала её, но хозяйка в это время была настолько далека от неё, будто провалилась в иной, потусторонний мир, в котором только и мог существовать этот мёртвый голос её мёртвого отца...

Сколько таким образом прошло времени, она не знала, но вот дверь в очередной раз содрогнулась от ударов, а голос за дверью выкрикнул:

— Будь ты проклята! — и разразился такими грязными ругательствами, какие Ольга Родионовна не слышала и за всю жизнь.

Из-за двери донеслись звуки шагов, удаляющихся по коридору. Один, другой, третий... Женщина затаила дыхание, не смея верить в то, что ЭТО уходит прочь. Чуть звякнув цепочкой на замке, открылась и захлопнулась входная дверь. Ольга Родионовна напряжённо прислушивалась к невероятной, заполнившей квартиру, тишине. Прошло ещё немало времени, пока объятый страхом разум Ольги Родионовны не начал понемногу освобождаться от этой цепкой хватки, и тогда хозяйка дома обмякла, скорчившись на полу, и зарыдала...

*****

Утро выдалось невзрачным. Ночью пролился дождь, и теперь лужи пятнали полотно тротуара. Дмитрий старательно обходил их, торопясь домой. Командировка закончиась раньше, чем он предполагал. Новые поставщики оказались вполне покладистыми, документы подписали быстро, поэтому и не пришлось торчать в Новосибирске ещё несколько дней.

Он подошёл к дому, взглянул на окна своей квартиры и улыбнулся, предвкушая скорую встречу с женой, которая ожидала его приезда только через два дня. Легко взбежав по ступенькам крыльца, он миновал гулкие в ранней тишине ступени лестничных пролётов и, оказавшись на своём этаже, нахмурился, увидев, что коврик у порога усыпан тыквенными семечками. "Надо будет оттаскать за уши соседских мальчишек" — подумал он, пытаясь отыскать в карманах ключи от квартиры. Не преуспев в поисках, Дмитрий нажал на кнопку звонка. Не услышав привычной трели, он чертыхнулся, и с силой постучал. Из глубины квартиры в ответ на его стук прозвучал громкий крик, в котором он узнал голос жены.Оторопев в первую секунду от неожиданности, он принялся громыхать кулаками по двери, при этом непрестанно выкрикивая имя жены:

— Оля! Открой! Оленька! Что с тобой?! Открой мне дверь! Оля!

Но из-за двери лишь доносились протяжные крики, в которых звучал такой неприкрытый ужас, что Дмитрию самому стало жутко, а тревога за жену достигла крайних пределов. На шум стали выглядывать взволнованные соседи, с беспокойством спрашивающие о причинах поднявшейся суматохи.

Наконец при помощи непрестанно зевающего похмельного слесаря, живущего в соседнем подъезде, дверь была открыта (ключи Дмитрий найти так и не смог). Хозяин квартиры вместе с заинтригованными соседями оказался в своём жилище и, добежав до дальней комнаты, откуда доносились крики, распахнул дверь... Увиденное поразило его. Жена сидела в дальнем углу в домашнем халатике, неприлично задравшемся до верха бёдер. Всклокоченные волосы, дикий взгляд вытаращенных в сторону двери глаз, осунувшееся лицо. Ёе реакция на распахнутую Дмитрием дверь была ошеломляющей: Ольга дико завопила и, закрыв руками глаза, засучила ногами, пытаясь ещё плотнее вжаться в угол комнаты.

Дмитрий кинулся к ней, пытаясь успокоить, защитить, сам не зная от чего, но в ответ на его прикосновение снова раздался вопль. Поражённые соседи молча стояли за его спиной, пока он пытался обнять жену, которая яростно отбивалась от него и кричала, кричала, кричала...

*****

Поздним вечером этого же дня Ольга Родионовна, накачанная седативами, лежала в отдельной палате неврологического отделения, и застывшим взглядом смотрела в потолок. Тихо пикала аппаратура, через закрытое окно доносились дальние звуки проезжающих машин, едва слышно падали из бутыли капли лекарственного раствора в капельнице... В приглушённом свете ночника звуки были мягкими и успокаивающими. Женщина, немного пришедшая в себя (благодаря усилиям медиков, тем более интенсивным, что были подкреплены достаточной денежной суммой от Дмитрия), лежала, впитывая этот умиротворяющий покой. Мыслей не было. Восхитительная пустота в голове манила, приглашая её окунуться в сон. Ольга начала дремать, когда дверь в палату дрогнула от стука и знакомый голос позвал её:

— Ольга! Открой мне дверь...