CreepyStory

Друзья, добрый вечер. Сегодня представлю вашему вниманию рассказ на новогодний конкурс. Будет две части.

1

Я был за рулем уже часов десять без перерыва. В глаза словно насыпали песка, они дьявольски слезились, размывая без того нечеткую картинку за окном. А там вовсю разыгралась метель. Она собирала снег с придорожных сугробов и со всей доступной ей злостью швыряла мне в лобовое стекло. Фонарей на трассе не было, разделительную полосу замело почти целиком, заставляя меня плестись чуть ли не пешком.

Это раздражало. Нет, это даже не раздражало. Учитывая, что я понятия не имел, сколько еще мне так колесить в темноте, это доводило до изжоги.

Какое-то время я пытался развлекаться, прыгая по радиостанциям, но, в итоге, непогода сделала свое дело и со всех частот начал раздаваться харкающий звук помех. Тогда я раздраженно выключил приемник. Тишина стала потихоньку убаюкивать воспаленный от усталости мозг.

Заснуть и съехать в кювет, в зимнюю пургу, почти ночью, посреди гребаного нигде — вот только этого мне сейчас не хватало. Я свернул на обочину и вылез из уютного тепла салона автомобиля в колючую декабрьскую вьюгу, за что тут же получил ледяную оплеуху безжалостной снежной крошкой.

Ненавижу холод.

Но зато я взбодрился. Вдобавок дошел до сугроба, зачерпнул полную горсть снега и растер лицо.

С одной стороны дороги простиралось бесконечное белое поле, засаженное редкими деревцами, с другой... такая же унылая картина. Света фар едва хватало на несколько метров вперед.

Впереди - струящаяся в черное ничто поземка, позади просто стена мрака. Задних стоп-сигналов не хватало вообще ни на что.

Я знал, что цель моей поездки должна быть где-то уже совсем рядом. Может даже за

следующим поворотом. Или еще за следующим, или...

Рядом, я сказал! Рядом!

Да, я понятия не имел о точном расположении места, которое искал уже почти трое суток. Три дня толком без сна и отдыха, наедине с бесконечной дорогой и этим треклятым снегом. Я даже не знал, что именно я ищу. Но, бывают ситуации в которых выбирать не приходится.

Я смачно сплюнул, погрозил в темное небо кулаком и вернулся в обволакивающее тепло автомобиля. Покрутил ручку радиостанций, услышал знакомое потрескивание помех, выключил.

Часы в автомобиле показывали уже почти десять вечера, а значит пора задуматься о ночлеге. Снова ночевать в машине отчаянно не хотелось. Я снова выехал на трассу и начал высматривать по сторонам хоть какие-то признаки цивилизации. Далекие огоньки или, возможно, съезды в сторону каких-нибудь небольших поселков.

На этот раз небо меня услышало. Сначала я думал мне мерещиться. Что опухший от недосыпания мозг играет со мной злую шутку, но, слава богу (а кому же еще?), отдаленное свечение становилось все ближе и вскоре превратилось в сверкающий неоновыми буквами огромный рекламный щит.

"Мотель "Парадис". Место, где вам всегда рады!"

Более нелепое название, как и последующий слоган, сложно было придумать. Хотя, учитывая холодный ад за окном, возможно в этом что-то все-таки было.

Я свернул по указателю направо и через несколько минут увидел место своего ночлега. Раем тут, конечно, особо не пахло. Обычный придорожный мотель, десять одноэтажных домиков, расположенных полукругом, в плотную друг к другу, по пять с каждой стороны. Внутри располагалось подобие дворика с парой лавочек и занесенными снегом очертаниями фонтана, по наружной стороне шли парковочные места. Немного обособленно стояло еще два домика. Один побольше, с надписью "РЕСТОРАН", второй, такой-же как и остальные, очевидно дежурного администратора. Свет горел только там. Я запарковался рядом с ним, заглушил мотор и, как мотылек, полетел на этот свет.

2

Внутри домика расположилась, усеянная глянцевыми буклетами, деревянная стойка ресепшена со звонком, за ней пустующее кресло администратора, шкафчик, полный ключей с номерами, висящий рядом с закрытой дверью, да старенький пузатый телевизор. Я брякнул звонкое "диннньь" по блестящей кнопке и отошел к автомату с сэндвичами и колой. Бутерброды дышали сомнительной свежестью, но голод не тетка, знаете ли. Залью в себя побольше колы, на всякий случай. Говорят, она даже гвозди растворяет. Когда я закончил возиться с мелочью и выбором того, "чем бы мне точно не отравиться сегодня", дверь у ящика с ключами распахнулась и оттуда вышел, широко зевая, заспанный пожилой мужчина в байковой синей пижаме, с всклокоченной седой бородой. Он неодобрительно посмотрел на меня, посмевшего нарушить его священный сон, огладил бороду и, подбоченясь, спросил:

- Чего, стало быть, желаете?

Я достал из нижнего ящика автомата пластиковую коробку с сэндвичем, литровую бутылку колы, вернулся к стойке, поставил все перед собой.

Он явно не сильно был рад моему появлению и даже особо не скрывал. Но ссориться с ним я не хотел, да и сил на это, честно говоря, не было.

- Остановиться у вас желаю, уважаемый.

Миролюбиво ответил я.

- Сутки почти за рулем, устал как собака. Забыл, как кровать нормальная выглядит. Вы прям мое спасение, ей богу. Думал опять придется в машине ночевать.

Он подозрительно выслушал мои елейные речи и буркнул:

- У нас с завтрева забронировано все, Новый Год жеш, люди приедут.

- Так мне только до завтра и надо, отосплюсь, да поеду дальше.

- А ну, как беспорядок какой устроишь в номере? А я убрать не успею? Мне тут таких скандалов не надобно.

- Уважаемый, как вас зовут?

- Внуки дедом зовут, а остальные Федором Сергеевичем.

- Федор Сергеевич - улыбнулся я - ну какой беспорядок, мне бы бутер этот доесть и не заснуть с хлебом во рту. Ну, о чем вы.

Он еще недовольно попыхтел, изображая раздумья, потом повернулся к шкафчику и снял ключ с цифрой "1" на брелоке.

- Четыре тыщи, самый первый отседа домик - старик кинул ключ на стол - белье сейчас дам, погоди тут.

Федор Сергеевич или дед, как звали его внуки, скрылся за дверью своей комнатки и вернулся с комплектом постельного белья.

- Спасибо вам большое - я улыбнулся еще шире, положил на стойку красную пятитысячную - сдачи не надо. С Новым Годом вас!

Сгреб в охапку белье с едой и направился к выходу.

- Постой ты, быстрый какой - окликнул он меня почти у двери - Дом то проморожен весь. Батареи, конечно, есть, но пока раскочегарятся. Бельишко отнеси, да заходи снова, я тебе нагреватель дам хороший, вмиг все протопит. А то замерзнешь у меня тут еще, а завтрева люди приезжают...

В целом — это была победа. Правда не знаю, моя или лишней тысячи, что я ему оставил.

Дед не соврал, внутри домика действительно температура была не на много выше уличной. Я кинул вещи на кровать, вернулся обратно.

Федор Сергеевич успел выставить перед стойкой приличных размеров тепловую пушку на колесиках.

- На вот, кати к себе. Токмо телевизор с ней вместе не включай, пробки вышибет, дюже мощная она.

- Понял, не буду - я благодарно кивнул и покатил обогреватель к выходу.

Выглянул наружу, прикидывая маршрут, чтобы маленькие колесики не застряли в снегу по дороге. Вот тогда тихий шепот интуиции наконец-то добрался до засыпающего разума. Дед говорил, что завтра они ждут гостей, которые приедут сюда праздновать Новый Год. А где гирлянды? Лампочки, фонарики? Елка, в конце концов? Больше похоже, что его скорее законсервировали на зиму, чем на то, что завтра тут состоится праздничная гулянка.

- Федор Сергеевич!

Дед остановился в дверях своей комнатки и недовольно обернулся.

- Ну чего тебе еще?

- Вы говорили, завтра заезд у вас праздничный, а украшений нет совсем.

- От ты умный всегда такой, или ток по праздникам? Завтрева бригада украшателей приедет, с самого утра начнут суету наводить. Так-то мы обычно закрываемся до весны, трасса тут не самая живая. Зимой, почитай, и нет никого практически. Если б не гуляки завтрашние, то и меня бы не было. В общем, повезло тебе.

- А мне, Федор Сергеевич, частенько везет - я подмигнул старому ворчуну и отправился восвояси.

3

Федор Сергеевич снова не обманул. С утра меня разбудил пронзительный визг дрели (по ощущениям, где-то у левого уха), бесконечный перестук молотков и задорный мат осуществлявших все эти действия рабочих. Электронный циферблат стоящего на тумбочке будильника показывал одиннадцать часов утра. Ну что же, неплохо. Могли ведь и в шесть заявиться.

Я умылся прохладной водой, оделся, захватил с собой ключ и вышел на улицу. А там полным ходом шло преображение, как самого мотеля, так и прилегающей территории. Одна группа рабочих развешивала по домикам рождественские венки, украшала фасады гирляндами и лепила на окна разнообразные наклейки, в виде снежинок, дедов морозов, да прочей новогодней шелухи. Другие очищали от снега подъездную дорогу с парковкой, устанавливали на въезде большую фигуру Деда Мороза на санях. Но больше всего народа было задействовано во дворе. Фонтан куда-то исчез, а на его месте собирали огромную искусственную елку. В общем, работа кипела.

На стоянке появились грязно-белый микроавтобус с прицепом и блестящий черный "Ягуар". Я добрался до домика администратора, постучался, вошел внутрь. Облокотившись на стойку, спиной ко мне, стоял высокий мужчина в черных брюках и бежевой дубленке с меховой оторочкой. Он что-то негромко обсуждал с администратором, водя пальцем по лежащему на стойке списку с фамилиями.

Увидев меня, Федор Сергеевич встрепенулся.

- Уже собрался? Вот и чудно, как раз убираться пора.

Я подошел к ним и положил ключ на стойку.

- Да, спасибо, очень меня выручили.

Человек в дубленке повернул голову, оценивающе оглядел меня с головы до ног, улыбнулся и протянул руку.

- Максим. Как вам тут? Жить можно?

Я ответил рукопожатием и тоже представился.

- Леонид. В целом неплохо, для жилья обстановка скудновата, но на пару ночей - вариант идеальный. Думаю, вам понравится. Не буду вас отвлекать - я кивнул Федору Сергеевичу - еще раз благодарю.

Я двинулся к выходу, но Максим меня остановил.

- Леонид, подождите! Я понимаю, что это прозвучит немного странно, но позвольте предложить вам остаться с нами и отпраздновать Новый Год.

Мне кажется, я вполне достоверно изобразил удивление на лице.

- С вами? Простите, Максим, но мне кажется я не совсем вас понимаю. Зачем?

- Видите ли - он снова улыбнулся, на этот раз немного расстроено - мы с партнерами выкупили этот мотель на новогодний корпоратив, но один из наших сотрудников слег, буквально вчера, с жутчайшей ангиной. А у нас тут уже все проплачено, и жилье, и питание, даже новогодняя программа была составлена из расчета десяти человек...

- Максим, вы не поняли - перебил я его - мне это зачем? Или вы думаете, мне не с кем провести новогоднюю ночь?

- Видите ли, Леонид - он фамильярно взял меня под руку и жестом предложил выйти на улицу - По правде говоря, я думаю, что у вас проблемы. Только не обижайтесь, я вас очень прошу!

Он умоляюще вскинул свободную руку.

- Но, я видел вашу машину. Судя по номерам, вы не из наших краев. А ближайшие города, если их так можно назвать конечно, до которых вы сможете доехать за день при такой погоде, это Петровск, из которого мы сами сбежали сюда и Бахрушин, который еще хуже Петровска. Багажа у вас нет, так что вряд ли вы планировали свое путешествие заранее. Поэтому я сделал вывод, что у вас есть определенные затруднения в данный период жизни. Или, возможно, какие-то срочные дела на другом конце вашей географии.

Мы остановились возле Деда Мороза с санями, Максим достал дорогой, с виду, портсигар, вытащил из него сигарету, предложил мне. Я молча отказался.

- В общем, я вижу и понимаю, что вы встретите новый год либо в машине, либо в раздолбанном номере гостиницы. И, смею предположить, в одиночестве. Конечно, возможно, вы этого и хотели, тогда все мои уговоры бессильны, признаюсь. Но если это не так и вы просто неудачно попали в какой-то переплет, отложите все до завтра, прошу вас.

- Как гладко вы стелете, Максим - ответил я, стараясь добавить в голос ноты агрессии и недоверия — это во-первых...

- Каюсь! - он рассмеялся - Я профессиональный продажник уже много лет...

- Мои дела вас не касаются - продолжил я с нажимом, перебив его — это во-вторых!

- Леонид, да мне до фонаря ваши дела или что там у вас! Хотите, уезжайте, я ни на чем не настаиваю, просто... - он развел руками — это же такой праздник, семейный или компанейский, как угодно. Надо дарить подарки, делать добрые дела и все в таком духе.

Он докурил, бросил окурок в снег, растоптал подошвой ботинка.

- И такое совпадение, что у нас один заболел, а вам, как мне показалось, нужно хоть немного расслабиться... И раз так все складывается, то почему бы нет... Ну вот как-то так... В любом случае, мое дело предложить.

Он наконец-то замолчал и выжидающе посмотрел на меня. А я делал хмурое лицо, что-то прикидывал про себя, раздувал щеки и раскачивался на подошвах своих ботинок.

С пятки на мысок, с мыска на пятку и обратно. И по кругу.

- Ладно, Максим, считайте вы мне продали свою идею. Мне действительно будет некуда податься вечером, это вы верно подметили. Я даже удивлен вашей наблюдательностью.

- Отлично! - он радостно потер руки - тогда предлагаю перейти на ты!

- Идет! - я тоже улыбнулся, и мы пошли обратно в домик администратора.

- А все-таки, Лень, согласись, ну неплохое ведь совпадение.

- Да все уже, да, согласен, убедил! - вслух рассмеялся я.

Совпадение правда было великолепным. И он даже не представлял себе, насколько.

4

Я уже занял первый домик, поэтому решили оставить его мне. Федор Сергеевич только безразлично пожал плечами.

К обеду приехал повар с продуктами, дед открыл здание ресторана, зажег вывеску.

Максим зашел ко мне, предложив перекусить и заодно познакомиться поближе.

Оказалось, что сам он тоже только недавно обосновался в этих краях.

На отдыхе в Испании, Максим познакомился с главой местной администрации и у них оказалась одна страсть. Страсть к деньгам. А еще тот выдавал квоты на лес. Максим предложил ему открыть компанию по поставке древесины своим компаньонам в Европу и США, где те делали люксовую мебель из "элитного русского леса". В начале осени Максим приехал в Петровск, открыть офис и наладить первые поставки. Он набрал сотрудников из местных, обустроил производство по обработке леса, заключил первые контракты.

А я сидел и думал - зачем он мне все это рассказывает?

Но когда Максим начал расспрашивать меня, кто я, откуда и в таком духе, все встало на свои места.

Встречная откровенность.

Ну что же, я подозревал, что он хочет услышать.

Я сирота, воспитывался в церковном приюте. Пытался найти родителей (люблю подробности), но не судьба. Не женат, детей нет. Такие дела.

Время за разговором пролетело незаметно, на улице успело стемнеть. Повар с помощником расставили круглые столы по залу, начали потихоньку сервировку предстоящего банкета. Рабочие закончили украшать мотель и собирались уезжать. На подъездную дорожку свернул темно синий микроавтобус, остановился на парковке. Оттуда высыпала шумная толпа явно подвыпивших людей.

- А вот и наши приехали - сказал Максим вставая из-за стола - Пойдем знакомиться.

Мы вышли из ресторана.

Надо сказать, что украшатели постарались на славу. Вокруг все сверкало и переливалось разноцветными огоньками. Окна домиков были обрамлены светящимися гирляндами, а над каждой дверью висели рождественские елочные венки с шишками. Красота, да и только.

Аж в глазах зарябило.

Но апофеозом всего была огромная новогодняя елка, установленная во дворике между домами. Странно даже, как она не падала от количества навешенных на нее игрушек, пузатых шаров и лампочек.

- Маааакс! - заорал кто-то из толпы — Это же просто сказка!

Он усмехнулся и махнул им рукой.

- Идите сюда! Надо заселиться, администратору ехать уже скоро.

Среди приехавших было две девушки, двое молодых ребят, лет по двадцать пять, не больше, и четверо мужчин постарше, примерно одного возраста с Максимом. Оравший про сказку был одним из них. Про таких обычно говорят - косая сажень в плечах.

Пока остальные возились с багажом он подошел к нам и похлопал моего нового знакомого по плечу.

- Я знал, что ты все устроишь в лучшем виде!

Потом он посмотрел на меня, широко улыбнулся и протянул широкую, мощную ладонь.

- Борис! А вы тоже тут с нами?

- Да - ответил за меня Максим - Ирина же заболела, вот я и предложил Леониду присоединиться к нам. Он здесь проездом.

- В лучшем виде - зачем-то повторил Борис, тряся мою руку. Затем обернулся к стоявшим возле микроавтобуса коллегам.

- Дамы! Добро пожаловать в нумера! —громогласно провозгласил он глупо хихикающим девушкам, и вся толпа зашла в домик администратора.

Мне стало даже немного жаль Федора Сергеевича.

- Не обращай на Борьку внимания - сказал Максим - он шумный, но добрый.

- Я гость на вашем празднике жизни. Так что потерплю, не переживай.

- Вот и отлично! Пойду помогу там с ключами, пока они все не разнесли. Давай, через час подходи в ресторан.

Я молча кивнул и пошел к себе в домик. Ночь обещала быть интересной.

День 1. Инкогнито.

Разноцветные отблески склянок и мензурок вокруг всегда напоминали мне, что я делаю не просто работы, не столько искусство, сколько настроение и мысли тех, кто увидит мои произведения. У меня были сотни, если не тысячи, красок, химикатов, красителей всех цветов. Для моих изделий зачастую были нужны тонкие, даже прецизионные инструменты, поэтому и к сбору коллекции разнообразных ножей, лезвий, пил и пилочек я подошел с особой ответственностью.

Новый, мягкий и податливый, материал уже лежал у меня на столе. Как большинство скульпторов, художников, музыкантов – я самостоятельно заботился о своих инструментах, и собственноручно добывал материал.

Я начал неспеша, срезая выпирающие излишки, разделяя эту глыбу на кусочки, по линиям, созданным самой природой. Где-то я сбрызгивал водой, чтобы материал не трескался, где-то напротив - требовалось его подсушить. Достаточно большой опыт за плечами позволял мне действовать легко и непринужденно, хотя со стороны, наверняка, казалось, что я слишком тороплюсь, однако все мои движения были точно выверены.

Когда я закончил делить материал, пришло время грубой обработки. Предварительно звякнув в руках, электрическая пила, мое новое приобретение и гордость, издала грозный рык, и принялась кромсать куски передо мной. О да, деньги определенно потрачены на отличную вещь: теперь с этой частью я справляюсь гораздо быстрее.

Закончив эту главу, я приступил к моей любимой. Я доводил скальпелями и пилочками детали до необходимой мне формы, фактически шлифовал. Иногда приходилось заполнять полости, но все равно этот материал я выбрал чрезвычайно удачно: такого цвета и таких оттенков я ранее никогда не встречал. К сожалению, как и всегда, были небольшие изъяны. Специально для них у меня и были припасены краски, химикаты и красители. Я приступил к финальной части.

День 2. Детектив.

Под огороженной красно-белой лентой статуей Фемиды столпились, казалось, все малочисленные полицейские этого города. Лента на глазах богини была окрашена бордовым, значит - очередной привет от старого друга ждал меня.

- Она их лизнула! Моя дочь! Это все ваша вина, почему вы ничего не делаете?! Уже целый год мы живем в страхе, почему вы ничего не делаете?! – женщина со слезами, размывающими тушь под глазами в нелепые узоры, крепко держала маленькую девочку за руку. Хотя малышка, наверняка, еще не понимала происходящего вокруг, она тоже заливалась слезами в истерике, беря пример со своей матери. Я отвернулся от этой парочки, пора самому взглянуть на картину.

Под постаментом был установлен большой вафельный рожок, мне он доставал до пояса. Внутри он был наполнен льдом, а вот кубы, вместо привычных шариков, расположенные сверху, были ярко-розовыми, с алыми вкраплениями и линиями, где-то даже выделялись оттенки белого.

Стейки из очередной жертвы, так изящно свернутые, отшлифованные и замороженные, на которые я ненароком залюбовался. Некоторые кости были педантично обрезаны, и их срезы отчетливо виднелись в человеческом фарше, будто глазки у картофельных клубней. Три таких же кубика было на одной из чаш весов, в руках у богини правосудия.

Обычно он оставляет какие-то знаки и подсказки. Мне остается только мечтать, чтобы число три – было не количеством дней, до следующего перформанса. Этот человек, пусть многие и считают его животным, за год мучений этого города, ни разу не оставил абсолютно никаких улик. Были только его подсказки к времени, месту, обстоятельствам, тематике следующего преступления. Разгадать их вовремя так и не удавалось.

Я подошел ближе к этому… мороженному, и взглянул на кубы. Плотно спрессованы, несмотря на отшлифованную и замороженную плоть – видны крохотные капельки масла. Возможно, он пытался их поджарить. А возможно – от инструмента, например цепной пилы. То, что у него есть мастерская и, вероятно, большая морозильная камера – нам известно давно. По таким приметам можно задержать почти каждого мужчину в этом городе, и половину женщин.

На месте преступления мне делать больше нечего. Цифра три, кубическая форма, мороженное, Фемида – я был уверен, что это все подсказки, для следующего его акта. Скоро придет отчет из лаборатории, где установят личность жертвы, однако это бессмысленно. Все его жертвы абсолютно случайны, не было ничего общего, казалось, он просто вырывал из толпы первого попавшегося человека и творил свои зверства. Когда тела были сохранены лучше, и аналитики могли работать на месте преступления, они утверждали, что жертвы были в сознании, пока психопат измывался над ними. Надеюсь, этой повезло скончаться быстро. Все что я мог делать - это проводить бессонные ночи в участке, пытаясь понять, на что похожа эта комбинация.

*****

- А я говорю, это точно на этом перекрестке!

Мой новенький коллега в очередной раз тыкал пальцем на расстеленную карту. Этот выскочка – сержант решил, что подсказки нашего общего знакомого – обычный квест, и облюбовал первый понравившейся фрагмент карты нашего городка.

- Еще раз, ТРИ дороги, ТРИ здания-барака, какой они формы в разрезе? Параллелепипед, в другом разрезе – квадрат, который тоже параллелепипед. Одно из зданий – склад молока местного фермера, в другом недавно взорвался баллон сжиженного углекислого газа, который в твердом состоянии называют сухим льдом, а в третьем – живет толпа бомжей, и один из них – слепая старая женщина, носящая красную повязку, прямо как у той статуи, я точно знаю, я задерживал их на предыдущей неделе!

- Послушай меня. – Я закипал, и переставал себя контролировать. Очевидно притянутая зауши версия этого юнца была настолько бредовой, что казалось нереальным то, с каким упорством сержант этого не понимал. – Это мое чертово расследование, я чертов год сижу в этом чертовом участке, пытаясь разобраться в планах этого чертового психопата! Такие версии как у тебя чертов год приводят только к трате времени, пока наблюдатели, патрули, целые отряды сидят в засаде, а этот извращенец проворачивает все в другом конце города, в то время, на том месте, до которых мы не додумались! Тебя позвали как исполнителя, еще раз ты влезешь в расследование со своими идиотскими предположениями – вылетишь не только из участка, но и выше регулировщика до конца своей жалкой жизни не прыгнешь!

Наверное, когда-нибудь я пожалею о том, как разговаривал с коллегой. Я не прошу меня понять, но целый год безуспешных поисков, бессонных ночей, неверных предположений, ошибок, смертей – это все давило на нас, и на меня. Пожалуй, на меня сильнее всех – я вел это безуспешное дело, в котором нас обводил вокруг пальца жалкий сумасшедший.

День 7. Инкогнито.

У меня много хобби. И сегодня я решил заняться еще одним из них, к этому я давненько не возвращался.

Этого олененка я видел не первый раз. Он часто приходил на эту поляну. Знаете выражение «Заблудиться в трех соснах»? Ситуация всегда выглядела именно так: олененок выходил на центр полянки, окруженный всего тремя молодыми деревцами, и стоял, оглядываясь, и словно думая куда пойти. А может, он искал кого-то. Может быть маму, от которой отстал на прогулке. Но его мотивы меня волновали не сильно.

Прислонившись глазом к оптическому прицелу моей винтовки, я задержал дыхание. Охотником я никогда не был хорошим, и навыки стрельбы оставляли желать лучшего. Этот раз не стал исключением: целившись в сердце я, по нелепой случайности, слегка тряхнул руками, и попал ему в ногу. Олененок упал, скуля и подвывая, а я бросился к нему. Я милосердно перерезал ему горло, избавляя от мучений. Не стоило откладывать на потом и обработку тушки: я вспорол уже почившему олененку живот, отделяя все ненужные мне части от необходимых. Кому-то такое доставляет удовольствие, в моем же случае это исключительно необходимость.

Я уже заканчивал, когда к моему временному пристанищу начала подбираться олениха. Она выглядела уже далеко не молодой, но меня волновало скорее то, что олениха как будто не видела, что я делаю, и ничего не боялась. Она подходила все ближе и ближе, и мой инстинкт охотника, пробужденный специально для сегодняшнего дня, воспрянул вновь: я схватил винтовку. Скоро по моим пальцам вновь потечет алыми каплями кровь обрабатываемого животного, под ногти забьются мелкие частички вынимаемых внутренностей. Но это после того, как я добуду олениху, а пока… Охота продолжалась.

День 8. Детектив.

Идиот. Впрочем, я, отвергавший его идеи раз за разом, оказался еще глупее. Почти четыре сотни дней – а я так и не приблизился к пониманию зверствующего у нас в городе монстра, а этот сержант – за несколько минут разгадал послание. Жаль, что все получилось именно так.

Сбегающий во время службы, и проводящий все свободное время, на пересечении трех дорог молодой сержант полиции располагался над землей, проткнутый деревянным колом, торчащим острием из его шеи. Длины кола, а также сучков на нем, хватало, чтобы поднять и зафиксировать тело под острым углом, образуя нечто, наподобие прямоугольного треугольника. На острие кола было насажено человеческое запястье, очевидно не нашего сержанта: руки у него были целы. В запястье была зажата купюра, распознать которую пока не получилось: она была полностью покрыта толстым слоем запекшейся крови. Свободное пространство между телом сержанта, землей и колом занимало какое-то красное месиво, смотреть на которое мне совсем не хотелось. Тело, от нижнего ребра и до бедренных костей, было зверски располосано, где-то отсутствовали целые куски плоти. Органов же не было вовсе: все внутренности были неаккуратно вытащены, будто их вырывали голыми руками. Икроножные мышцы были отрезаны около стоп, и свисали нелепыми лоскутами, напоминая закрылки насекомого.

Я обошел композицию, разглядывая под разными углами, с других сторон, силясь понять ее. И ко мне пришло осознание, когда я увидел ползущую тень: часы. Это, мать твою, солнечные часы. Циферблата, вроде бы, не было, но сомнений не оставалось. Теперь, следовало найти подсказки…

- Сэр, прошу прощения. Группа лаборантов и аналитиков высказали предварительное заключение. Во-первых, это… нечто, натянутое под сержантом – кожа человека. Предположительно, слепой бездомной, нелегально живущей, вместе с другими бродягами, в бараке рядом уже долгое время. Она пропала около дня назад. Кожа не с целого тела, здесь только часть, и самого тела нигде нет. И во-вторых… кхм, сер, они сказали, что, судя по состоянию ран и количеству крови, жертвы были живы… почти все время извлечения органов и снятия скальпа. Я соболе…

- Спасибо, офицер. Вы свободны. – Я отвернулся от подошедшего полицейского, полностью уйдя в свои мысли. Одновременно со злостью на себя и этого монстра, с жалостью к этим и другим его жертвам, злобы на потерю сотрудника, приписанного к моему отряду… во мне полыхало какое-то новое чувство. Мне даже казалось, что проснулось оно очень давно, еще с первой жертвой этого изверга, но я сдерживал это чувство, оперируя понятиями морали. Однако год наблюдения зверств дал о себе знать. Я больше не мог отрицать. Восхищение.

Вновь обернувшись к солнечным часам, я обнаружил что-то новое. Песок, песок на дороге, песок вокруг тел, еще не затоптанный толпами полицейских, был разрыхлен в виде искаженного циферблата. Да это же… Стекающие часы Дали! Ну, то есть очень узнаваемое и детализированное подобие. Даже камешки, оказавшиеся в этом циферблате, были расположены как риски в настоящих часах! Обнаружив это, я смог определить время – 12:30, в этой области циферблат как раз был почти не искажен. То же время было на моих наручных часах.

Потрясающая точность! На какой-то момент мне стало страшно: не место преступления теперь было передо мной, но артхаусная реплика, новаторская замена устаревшего искусства. И, возможно, где-то глубоко в душе, появилось ожидание. Я ждал следующего шедевра.

День 15. Инкогнито.

Новый, белый холст – это всегда потрясающе. Ты еще не знаешь, что получится, куда поведет тебя муза, но предвосхищаешь радостные, удивленные и потрясенные возгласы поклонников, и творишь, творишь…

Я занес кисть, и оставил первый след. Что это будет? Пейзаж? Натюрморт? Может быть портрет? Возможно, автопортрет. Уже понимая цель, я позволил вдохновению управлять моими пальцами, и появляющиеся мазки ложились именно там, где было нужно.

Это мое финальное произведение, а финал должен быть громким. Путь, которым меня вела судьба в этом городе почти завершен, и уходить следует красиво. Должно быть, мои фанаты поражались, как мне удается из одних и тех же цветовых сочетаний, лежащих в основе, творить все новые и новые произведения. Секрет был прост, и вы его уже узнали: меня вела муза, некий внутренний инстинкт, которому невозможно было противостоять.

Когда произведение было завершено, я отступил назад и начал в него вглядываться. Возможно, кто-то скажет, что я просто копирую произведения великих. Это не так, я пересоздаю, открываю заново, делаю то, до чего не догадались великие творцы ушедших времен, или же догадались, но им не хватало смелости.

Когда я закончил, с огромного холста на меня глядела прекраснейшая, красивѐйшая, уникальная Джоконда.

День 16. Детектив.

Окружающие меня люди, полицейские, зеваки, все они видели только верхушку, и даже не пытались скрывать отвращения на своих глупых мордах, глядя на распластанные, разорванные, разрезанные органы, закрепленные на растянутой коже. Где-то еще торчали волосы, а с задника этого импровизированного холста почему-то по-прежнему изредка падали капельки крови. Видимо, его смочили свежей, размещая под зданием мэрии. О новом шедевре нам сообщил неизвестный, чуть позднее полудня, и я помчался сюда. На часах местного капитолия было ровно пол первого, когда я обратил внимание на оставленный нам подарок. Аккуратно вырезанные из печени круги и узоры, нарочито небрежно прилепленные степлером целые нити вен и артерий, вырванные зубы, впечатанные уцелевшими корнями в это полотно, канаты, сделанные из высушенных и промытых кишок – тут было все, на любой вкус.

Какой-то идиот предположил, что это намек на аппликацию, еще один бездарь – что создавший это произведение психопат. Эти люди видели только кровь, свисающие и волнующиеся на ветру легкие, располовиненное сердце и другие потроха.

Я же ясно видел тонкую улыбку, слегка наклоненную голову, длинные волосы, изящно скрѐщенные руки. Шедевр да Винчи узнавался с первого взгляда любым, чей разум не был застлан бесполезной пеленой морали.

Мое, почти часовое, любование этой восхитительной репликой прервал грубый оклик со спины. Пока мне заламывали руки, пока зачитывали права и обвинение – я не отрывал взгляд от чарующей улыбки, от глаз, смотрящих прямо в мое нутро с этого портрета. Это было потрясающе.

*****

- Вы понимаете всю серьезность предъявленного обвинения детектив? Разумеется, пока, это еще не значит, что Вы отправитесь за решетку. Но столько совпадений – это чересчур. Целый год без малейшего продвижения, смерть сержанта, четко понявшего подсказку убийцы. Мало кто знал о том, что это именно он догадался… И, между нами, детектив. Я видел, как Вы смотрели на расчлененное, разодранное тело сегодня. Вам лучше…

- Я. Да, Вы правы, это был я. Что Вам нужно? Признание? Объяснение? Я каждый свой шедевр могу описать. С чего хотите начать, а, новый детектив? Мона Лиза, Третья симфония Бетховена, Девочка с персиками, может быть с моей модели Эйфелевой Башни? Предлагайте…

Когда я начал понимать Шедевры, до меня дошел смысл всех произведений творца нашего города. Я понимал все, что он имел в виду. Я стал лучше, стал умнее, изысканнее. И в искупление моей вины, того, что я гонялся за ним более года, я дам ему шанс уйти от этих идиотов невредимым. Я рассказал про все: про музыкальные ноты, извлекаемые ветром из обнаженных голосовых связок, про ритм, создаваемый стекающими каплями крови на растянутый язык, про цветовую палитру, которую можно создать только из внутренностей, и особенно ценен великолепный, создаваемый мозговой жидкостью, серебристый оттенок. Я был просто рассказчиком. А Он - должен творить.

День 17. Инкогнито.

Муза мне шептала, что уже пора – но я и так это знал, новость о поимке очередного серийного маньяка уже заполонила газеты. Не знаю, что за рок меня преследует, но ни в одном городе не обходится без психопата.

Я собирал вещи и инструменты. Каждый, даже самый маленький предмет, был связан со своей Историей, со своим Шедевром. Я не мог торопиться, и вспоминал каждую деталь, связанную с Произведением, которое вспоминал, касаясь следующей вещицы.

Спустя какое-то время я уже оглядывал пустое помещение. Бывшая пиццерия была куплена мной предусмотрительно рядом с единственным полицейским участком этого городка – так было спокойнее, может поэтому монстр из газет меня и не тронул. Но новое место уже ждало. Пора завоевывать новых поклонников, покорять следующий город.

У меня никогда не будет обычной, скучной жизни, не будет посиделок с друзьями, неловких свиданий, сборищ по пятницам и выходных в боулинге – в этом нет ничего интересного. Гораздо веселее, гораздо правильнее и разумнее, посвятить свое существование созданию Искусства. И, кроме того, я не мог заводить друзей и знакомых по одной элементарной причине. Каждый, кто хоть немного со мной сближался, всегда шел по одному из двух путей. Либо он становился моим фанатом, либо моим произведением. Я не планирую заранее, в какой город отправлюсь, часто я меняю даже страны. Я хочу приобщить самые разнообразные массы людей к Великому. И на вашем месте, на случай нашей возможной встречи, я бы заранее начал выбирать. Хотя, может, вы уже решили?

Вы станете моим шедевром, или моим фанатом?

***

Долговязый худой мужчина в тёмно-коричневом плаще шел по центру дворовой дороги в свете уличных фонарей и катил за собой столь же неестественно большой, как и он сам чемодан на колёсиках. Ночной прохладный ветер, словно заблудившийся, метался между высотными строениями пытаясь найти выход. Резкими порывами он развевал полы плаща долговязого и периодически пытался сорвать шляпу с его головы.

Обычная тихая ночь, обычный двор, но вот человек. С ним было явно что-то не так. Его худоба, и без того болезненная, казалась таковой ещё больше из-за его огромного роста. Осанка была неестественно прямой, аристократичной и пугающей. Жиденькие длинные седые волосы струящиеся из-под шляпы и борода с жёлтым отливом указывали на его почтенный возраст, но бледная кожа лица и рук не имела и намёка на морщины. Мужчина как будто не вписывался в мир окружающий его, словно бы его вырезали из какой-то иной, гротескной, реальности и вставили сюда.

Долговязый подошёл к угловой шестнадцатиэтажке и остановился у крайнего подъезда. Он поправил очки в круглой оправе и придерживая шляпу рукой медленно задрал голову вверх, то ли высматривая, что-то в тёмных окнах, то ли любуясь редкими звёздами. В этот момент из-за угла дома неровной походкой вышел один из местных забулдыг. Увидев странного человека он на мгновение замер и тоже задрал голову вверх, пытаясь проследить куда тот смотрит, но потерял равновесие, попятился назад, размахивая руками и пытаясь устоять. В этот раз ноги подвели его, и мужчина упал спиной на газон. Приподняв голову он произнёс что-то невнятное, но по обиженной интонации легко читалось, что так он пытается обвинить долговязого в своих злоключениях. Через секунду, из-за того же угла дома, показался ещё один пьяный мужчина. Он был сосредоточен на ширинке своих джинс, пытаясь застегнуть её, но завидев товарища в беде он быстро вычислил виновного и незамедлительно отреагировал.

- Ээээээээээмля - мужчина ринулся вперёд одновременно делая замах и пытаясь не потерять равновесие.

Казалось, что старик не замечает всего происходящего вокруг, он всё так же смотрел куда-то вверх, но когда забулдыга подошел достаточно близко пальцы сжимавшие ручку чемодана резко разжались. Неуловимым для глаза движением он схватил мужчину за голову, перекрыв ладонью его рот и нос, а когда длинные тощие пальцы сомкнулись на затылке забулдыги он, без каких либо усилий, поднял его над землёй. Долговязый повернул голову в сторону своей жертвы и круглые линзы очков блеснули в свете уличного фонаря словно прожектора. Бледное лицо старика, до этого не выражавшее ни единой эмоции, внезапно исказилось пугающей гримасой. Словно бы он сменил одну маску на другую. Его губы с синеватым оттенком растянулись в каком-то подобии улыбки обнажая ровные ряды белых зубов.

- Господа. Я могу вам чем то помочь? - скрипучий голос старика пробирал до костей, проникал в сознание, медленно расползаясь в нём липким, вязким страхом.

Забулдыга лежавший на газоне стал медленно отползать назад. Его друг, словно муха пойманная в ловушку паука, дёргал ногами и безуспешно пытался разжать пальцы схватившей его руки.

-Я так и думал. - гримаса на лице долговязого снова сменилась на безэмоциональную.

Он пристально осмотрел свою жертву, немного разворачивая его в разные стороны, и убедившись, что тот не представляет никакой ценности разжал пальцы. Испуганный мужчина упал на землю, и широко раскрывая рот глотал воздух не в силах пошевелиться от сковывающего его ужаса. Старик же лёгким движением подхватил свой чемодан и двинулся по направлению ко входу в подъезд, как будто ничего и не было. Долговязый потянул за ручку, но дверь не открылась. Тогда он приложил больше усилий, раздался скрип и скрежет металла, посыпалась побелка вокруг двери. Казалось, что сейчас он вырвет дверь вместе с коробкой, но магнитный замок домофона не выдержал - дверь распахнулась. Старик, придерживая шляпу рукой, согнулся, чтобы поместиться в проём и исчез в недрах подъезда.

***

Аккуратно ступая босыми ногами по вёрткой тропинке маленькая девочка в белом кружевном платьице всё дальше уходила вглубь красивого, даже сказочного, леса. Величественные деревья с густыми кронами напоминали ей могучих Энтов из фильма который она недавно смотрела в кинотеатре с мамой. Тут и там между ними весело шныряли зелёные и синие огоньки - возможно феи или ещё какие лесные духи. И, конечно же, завораживающее своей красотой пение птиц прячущихся где-то в густой зелёной листве. Девочка удивлённо осматривалась по сторонам пытаясь понять, как она здесь очутилась. Ей казалось, что ещё секунду назад она была совсем в другом месте, но в каком именно она не помнила. Это воспоминание ускользало от неё в сладком тумане окутывающем её детское сознание.

От этих мыслей девочку отвлёк белый кролик выпрыгнувший перед ней на тропинку. Девочка замерла и даже задержала дыхание, на всякий случай, боясь спугнуть милого зверька. Кролик повернул мордочку в её сторону и потянул воздух смешно морща носик.

- Крольчишка! - девочка радостно улыбнулась милому зверьку - Можно я тебя поглажу?

Кролик, наклонив голову набок, с любопытством наблюдал, как златовласая девочка крадётся к нему на цыпочках, но тут, где-то в глубине леса, раздался хруст ветки и он стремительно сорвавшись с места побежал вдоль тропинки.

- Не бойся, глупенький! - звонко крикнула девочка и устремилась за ним забыв обо всём.

В погоне за кроликом, ровно таким о котором она так мечтала и просила маму подарить на день рождения, девочка не заметила, как лес вокруг изменился. Теперь уже её окружали сухие, кряжистые деревья, что тянули свои ветви-руки к серому небу словно бы моля о пощаде и смерти. Всё стало каким то безжизненным, пение птиц смолкло и слышны были лишь редкие квакающие жабы с близлежащего болота. Его затхлая вонь заполнила всё пространство вокруг и будто бы даже сгустив воздух. Бежать становилось всё тяжелее.

Девочка поравнялась с чёрным как смоль вороном восседавшем на туше кого то животного. Он уже проклевал большую дыру в его брюхе выкусывая маленькие кусочки плоти и жадно проглатывая их. Ворон замер и пристально посмотрел на девочку и оценивающе окинул её взором чёрного глаза в котором отражался перевёрнутый лес. Его клюв, покрытый вязкой густой субстанцией, раскрылся и ворон громко гаркнул на девочку. Сложно было понять то ли это приглашение к пиршеству, то ли предупреждение, что это его трапеза и ей стоит уйти.

Девочка продолжала бежать по тропинке перепрыгивая мшистые кочки, всё чаще попадающиеся на её пути и то и дело проваливаясь по щиколотку в дурно пахнущую тёплую пузырящуюся грязь. Сердце девочки наполнялось страхом, но не за себя, а за, как ей уже казалось, её нового пушистого друга. Кролик такой беззащитный. Он может попасть в беду и девочка понимала, что она должна во что бы то ни стало уберечь его. Терзаемая этими тревожными мыслями она обнаружила себя на лесной опушке в центре которой возвышалось дерево-исполин с багрово оранжевой кроной перекрывающей полнеба. Девочка никогда не видела таких, ей казалось что в вышину оно такое же, как шестнадцатиэтажка в которой она живёт, а чтобы обхватить его ствол нужно человек сто как минимум. Как она раньше не заметила его? Тропинка вела её как раз к подножью этой громадины, туда, где виднелась маленькая, на фоне дерева, избушка за забором из частокола над которым мигали тёмно-синие огоньки. Девочка заметила, что кролик побежал в сторону дома и пошла за ним.

Подойдя ближе, девочка заметила, что частокол усеян черепами выбеленными временем и ветром. Большая часть были человеческими, другие принадлежали разным животным и ещё каким-то существам о которых она ничего не знала. Синие огоньки, которые девочка приметила издали, горели в их глазницах мерцающим пламенем и будто бы следили за ней. Поправляя, уже не такое белое и местами порванное, платьице девочка прошла вдоль забора и завернула во двор.

Изба, расположившаяся на вздыбившихся из земли корнях дерева-исполина, казалась девочке такой знакомой. Словно бы она её видела на картинке из книжки которую ей когда-то читала мама. Девочка задумалась о том, что изба находится слишком высоко над землёй и непонятно как в неё попасть, но тут заметила кролика и вспомнила зачем она здесь. Её пушистый дружок сидел у гигантских корней дерева и затравленно озирался по сторонам не понимаю куда ему бежать дальше.

Девочка, выставив руки ладонями вперёд, двинулась к кролику, надеясь что в этот раз он будет умнее и не станет убегать. Когда до пушистого зверька оставалось шагов десять, девочка услышала шорох над головой и остановившись посмотрела вверх. С крыши избы на неё смотрела морда большого чёрного кота.

- Привет, Марья. - бархатистым голосом промурлыкал кот нараспев - А я уж думал ты заблудилась в нашем лесу.

Он перевёл взгляд на кролика, облизнулся и грациозно спрыгнул вниз. Практически бесшумно приземлившись рядом с затравленным белым зверьком кот молниеносным движением накрыл его могучей лапой. Только теперь, вблизи, девочка поняла насколько же он огромный. Кот был ростом с дядю Лёшу который периодически приходил к ним с мамой в гости, а он был выше мамы наголову. Кролик истошно закричал от испуга и было в этом вопле, что-то человеческое и от того ещё больше вызывало сострадание.

- Ты что делаешь?! - девочка была возмущена и рассержена - Ему же больно! Отпусти моего кролика.

- О, нет-нет-нет - кот перевёл взгляд на девочку и снова на кролика - Кто поймал, того и добыча.

Улыбнувшись кот резким движением откусил половину от тушки. Кровь брызнула в сторону девочки окропив её платье и лицо тёплыми гранатовыми каплями. На мгновение Марья застыла пытаясь переварить произошедшие. Горькая смесь из гнева и обиды комом застряли в горле мешая вдохнуть. Слёзы подступили к глазам, и кот превратился в размытое чёрное пятно. Девочка ринулась вперёд. Рыдая она била его руками и ногами, что было сил. Кот с недоумением смотрел на происходящее не понимая, что ему делать дальше.

Обуреваемая яростью Марья не замечала, что происходит вокруг. Она не слышала, как заскрежетали корни дерева-исполина погружаясь в землю, не видела как изба медленно опустилась вниз, как из неё вышла красивая девушка с белыми распущенными волосами до плеч и в чёрном платье в пол. Девушка опираясь на витой деревянный посох, немного прихрамывая на правую ногу направилась в сторону кота и девочки. Девушка нежно обняла Марью, вцепившуюся в густую шерсть зверюги, и оторвав её от кота отнесла подальше.

- Бай, ну ты дурак? - девушка с укором посмотрела на кота - Ты начерта сожрал этого долбанного кролика?

- Да, что не так-то?! - сначала возмутился кот, но тут же виновато потупил взгляд в пол и даже опустил усы для большей убедительности. Немного подумав Бай пихнул лапой в сторону Марьи окровавленные останки кролика. - Вот. Тут ещё половина осталась.

- Дурак… - резюмировала девушка и крепче прижала к себе рыдающую взахлёб Марью.

Понурый Бай пошел в сторону дома и запрыгнув на его крышу демонстративно улёгся спиной к девушкам. Марья немного успокоилась, она крепко обнимала незнакомку и периодически громко всхлипывала уткнувшись лицом в её платье. Девушка ласково отодвинула Марью от себя, заботливо протёрла её заплаканное лицо платочком и посмотрела ей в глаза.

- Ну привет, подружка. - девушка нежно улыбнулась - Какой же маленькой миленькой чертовкой ты оказывается была в детстве.

- Вы мне не друзья... - обиженно пробурчала Марья - Вы убили Крольчишку!

- Ой, да не начинай ты! Технически, я твоего Крольчишку вообще не трогала. - девушка бросила злой взгляд в сторону кота усиленно делавшего вид, что даже их не слушает - И вообще, забей ты на этого кролика! Мы здесь не для этого, а времени мало. Я думала ты быстрее доберёшься.

- Это был мой любимый кролик! - нижняя губа девочки начала подрагивать показывая, что Марья снова готова закатить истерику.

- Так, подружка. Закрой варежку и слушай меня внимательно. Меня зовут Яза. Ты меня ещё не помнишь, но это не важно, поймёшь всё в своё время. Кош - сбежал. Точнее кто-то помог ему сбежать. Кто, пока не знаю. Главное, что он на свободе, он очень разозлился на тебя и он тебя...хм...неважно. Важно то, что сейчас он идёт к тебе и ты должна быть смелой, и не бояться его. Сейчас он тебе ничего не сделает… скорее всего. Просто хочет припугнуть. Я так думаю. Ты, главное помни, что мы с Баем тут рядом и если, что прикроем. Пока это всё, что тебе нужно знать, а как подрастёшь я тебе всё расскажу. Есть вопросы? - Яза закрыла глаза и наклонила голову набок, как бы прислушиваясь - Хотя нет, прости. Времени уже не осталось.

Вопросов у Марьи было много. Она вообще не понимала о чём говорит эта незнакомка. Может она просто её с кем то перепутала? Девочка собралась с мыслями и было открыла рот, чтобы спросить, но вдруг раздался громкий переливчатый звон. Этот, до боли знакомый, звук словно бы заполнил собой всё пространство. Марья подпрыгнула от неожиданности, Яза поморщилась, а кот прижал уши. Девочка попыталась обнять Язу, но руки её не слушались. В голове всё затуманилось и Марья провалилась в небытие.

***

Дверной звонок заливался всё настойчивее. Звуки его, отражаясь от стен, в суматохе носились по всей квартире. Марья села на кровати потирая глаза и пытаясь разобраться где она сейчас находится. Поняв, что она дома, в своей комнате девочка немного расстроилась, что красивая Яза и даже вредный кот Бай были всего лишь сном. Она спрыгнула с кровати, на ощупь пробралась через зал и выйдя в коридор зажгла свет, предварительно зажмурив глаза.

- Кто там? - сонно спросила Марья.

В коридоре повисла звенящая тишина. Девочка слышала за дверью какие-то шорохи, но гость почему-то молчал.

- Мама на работе, мне нельзя вам дверь открывать. - подумав добавила она

- Моя милая маленькая невеста, я пришел к тебе. - от скрипучего голоса раздавшегося из-за двери у Марьи по спине пробежали мурашки, а волоски на затылке встали дыбом. - У меня кое-что есть для тебя. Я хочу, чтобы ты поняла и запомнила, что у твоих решений есть последствия. Я оставлю свой подарок здесь и уйду, но я вернусь. И, я надеюсь, ты хорошо усвоишь этот урок.

Марья услышала удаляющиеся шаги и прильнула ухом к входной двери. Дождавшись скрежещущего звука закрывающегося лифта она побежала на кухню за табуреткой. Подставив её под дверь, Марья посмотрела в глазок. В коридоре никого не было, только чемодан на колёсиках. Девочка подождала ещё несколько минут для верности и отодвинув табурет в сторону открыла дверь. В квартиру пахнуло прохладой уличного сквозняка, девочка зябко поёжилась. Чемодан был достаточно большим, с неё ростом. Марья, быстро выглянула в коридор в сторону лифта и убедившись, что никого нет вышла из квартиры ступив на холодную плитку босыми ногами. Девочка попыталась затащить чемодан в квартиру, но он был слишком тяжелым. Тогда она дёрнула за собачку чемоданной молнии.

Сначала одну, потом вторую и его тряпичная крышка с шуршанием упала. Из недр чемодана на Марью смотрели безжизненные голубые глаза обнаженной девушки сидящей в позе эмбриона с плотно прижатыми к груди ногами. Голова её лежала на коленях и густые золотистые локоны струились по длинным ногам.

Марье совсем не было страшно, она решила, что всё это продолжение сна. Очень странного сна, но ей и раньше снились кошмары. Девочка, сама не понимая зачем, подошла ближе и аккуратным движением завела пряди волос спадающие на лицо незнакомки ей за ухо. Да, она была очень красивая. Красивая и грустная, словно принцессы из мультиков в которых их похищает злой колдун. А ещё, её лицо казалось Марье неуловимо знакомым.
Внезапно рука незнакомки, обхватывающая колени соскользнула и безвольно упала на пол. Ладонь разжалась и из него выскочило золотое колечко звонко покатившись по плитке. Марья наступила на него ногой, чтобы оно не убежало. Колечко было тёплым. Девочка ловко подняла его с пола, зевнула и вернулась в квартиру закрыв за собой дверь. Внезапная усталость навалилась на Марью, и она поспешила вернуться в кровать.

Лёжа в кровати под тёплым одеялом Марья надеялась, что когда она проснётся завтра то не забудет всё, что ей приснилось и сможет рассказать маме. В какой-то момент девочке показалось, что по комнате пронёсся лёгкий сквозняк, а потом она услышала успокаивающее урчание. Где-то на границе между сном и явью Марья поняла почему лицо незнакомки из чемодана показалось ей таким знакомым. Она была похожа на само девочку. Как старшая сестра, вот только никакой сестры у Марьи не было.

***

Бай лениво развалился на краю крыши шестнадцатиэтажки и поглядывал на пустые улицы помахивая хвостом, чтобы хоть как то себя развлечь. Изредка шумно проносились машины по дороге вдалеке, а с другой стороны дома в лесополосе ветер шуршал листвой. Яза сидела рядом облокотившись на тёплого кота и смотрела на скудное звёздное небо засвеченное огнями города. Не то что в её лесу. Девушка почувствовала как Бай напрягся и встала подойдя к краю крыши. Дверь подъезда под ними открылась и из неё вышел Кош. Старик поправил шляпу и направился прочь от дома по дворовой дороге. Бай потёрся о плечо Язы.

- Хочешь я вспорю ему брюхо? - С надеждой в голосе спросил кот. Он поднял лапу, демонстративно выпустил когти и те блеснули сталью в лунном свете.

- Ты же знаешь, мой милый друг, я очень хочу, чтобы ты расчленил этого бессмертного ублюдка с особой жестокостью. - Девушка ласково почесала бая за ухом и задумчиво вздохнув добавила - Но толку от этого сейчас будет мало и нам на руку, что он не догадывается, что мы тоже были здесь. А теперь нам пора возвращаться домой. Пойди пока уложи малышку, а я всё подготовлю.

Яза сняла с пояса небольшой кожаный мешочек, развязала его и засунула туда руку по локоть. Минуту с задумчивым лицом она, что-то перебирала внутри, а потом начала извлекать нужные предметы. Из недр её бездонной сумочки появилась ступка, пестик и какие-то травы. Тщательно перемешав травы в ступке девушка начала оглядываться в поисках последнего ингредиента. Заметив вдалеке резвящихся летучих мышей Яза присвистнула и одна из малышек отделившись от стаи направилась к ней. Мышь подлетела к девушке и неловко врезалась в неё, но зацепившись острыми коготками поползла вверх по чёрной ткани платья. Яза схватила её свободной рукой, поднесла к губам и поцеловав в морщинистый носик резким движением откусила голову. Сцеживая кровь в ступку, девушка небрежно выплюнула голову, а после того как вся живительная влага покинула тело мышки её тушка отправилась туда же. Яза машинально облизнула пальцы и губы.

Когда всё было готово девушка окунула в получившуюся субстанцию палец и нарисовала у себя на лбу несколько рунических символов. Бай, уже вернувшийся с задания, тихо сидел рядом и старался не мешать ритуалу.

-Ты готов? - спросила Яза через плечо. Кот утвердительно потёрся о её плечо и девушка залпом опрокинула в себя жидкость из ступки.

Глаза её, до этого чёрные как угольки, покрылись белой плёнкой скрывающей зрачки. Девушка бросила всё обратно в мешочек, повесила его на пояс и задрав подол платья запрыгнула на Бая верхом крепко ухватившись за его густую шерсть. Кот медленно подошёл к краю крыши и спрыгнул вниз помяв кем то аккуратно высаженные цветы. Бесшумно ступая мягкими лапами по асфальту он перебежал дворовую дорогу, зашел в лесополосу и пошёл вдоль неё. Яза, сидя сверху, что-то монотонно шептала себе под нос вгоняя себя в транс. Когда между деревьями пополз густой туман Бай ускорил шаг. Туман становился всё гуще, кот бежал всё быстрее и вот вдали сквозь серые клубы забрезжили синие огоньки.

Рассказ для Конкурс для авторов страшных историй от сообщества CreepyStory, с призом за 1 место 5000 р. Упрощение темы. Пост только для авторов

Цикл "Вечное Зло". Мутные Воды. Часть 1.

Цикл "Вечное Зло". Мутные Воды. Часть 2.

Цикл "Вечное Зло". Мутные Воды. Часть 3.

Цикл "Вечное Зло". Мутные Воды. Часть 4.

Цикл "Вечное Зло". Мутные Воды. Часть 5.

Цикл "Вечное Зло". Мутные Воды. Часть 6.

Цикл "Вечное Зло". Мутные Воды. Часть 7.

***

Всю дорогу до гостиницы Лысенко корил себя за мягкотелость.

"Растаял, блин... Это ж надо" - думал Иван, пока такси медленно везло его в пункт назначения.

Сыщику снова пришлось оставить свою собаку на попечение малознакомому человеку. В этот раз не по свой прихоти или необходимости. В этот раз его уговорили женщина и ее дочка.

Когда Иван стал собираться, намереваясь покинуть квартиру Татьяны вместе с Иосифом, Кристина закатила истерику.

- Мааааамааааа... Вы же обещали, что Йося останется этой ночью со мной!!! А вдруг страшная тетя вернётся?!! - принялась хныкать девочка, упрашивая взрослых.

Таня какое-то время пыталась вразумить дочь, но девочка не желала слушать доводы матери. Даже Максим пытался успокоить девочку, заявляя, что никакой страшной тети этой ночью не появится.

Но Кристина была непреклонна.

Татьяна жалобно уставилась на хозяина йоркширского терьера, словно умоляя его помочь. Лысенко, недолго поразмыслив, решил, что девочке действительно будет спокойнее этой ночью, если йорик будет спать рядом с ее кроватью.

- Ладно, Иосиф... Ты сам напросился! Потом не жалуйся! Остаёшься этой ночью охранять девушек! Ты меня понял?! - строгим тоном проговорил он, обращаясь к псу.

Йорк в свою очередь принялся радостно вилять хвостиком.

- Предатель! Ну, ничего... Я тебе это ещё припомню, - тихо проговорил Иван, вызвав своим согласием вымученную улыбку у Татьяны и приступ веселья у Кристины.

И теперь, возвращаясь в гордом одиночестве в свой номер, Лысенко прокручивал в памяти странное поведение Иосифа, явно связанное с квартирой и её обитателями.

Ещё никогда сыщику не приходилось видеть своего пса напуганным. Иван уже привык, что его йорк безрассудно смел. Но тут Иосифу Виссарионовичу явно было страшно.

Долго раздумывать над этими странностями сыщику не дал его помощник, решивший вдруг позвонить и поинтересоваться, скоро ли шеф почтит своим вниманием подчинённых.

- Да скоро, Коль, скоро. Уже еду, - ответил на вопрос Николая начальник.

- Ты это... Иосифа тогда в номере оставь и к нам в кафе сразу. Мы тебя тут подождем. Поужинаем и заодно обсудим, кто и что нарыл... Сам же говорил - мозговой штурм полезен для расследования, - проговорил Сюсюкало.

***

В кафе оказалось малолюдно, что в некой мере порадовало Лысенко. В такой обстановке действительно можно обсудить всю имеющуюся информацию не боясь быть подслушанными третьими лицами.

- Ну?! Получилось узнать у девушки хоть что-нибудь?!- вместо приветствия спросил Сюсюкало у своего шефа, стоило тому сесть за стол.

- Коль... Ты ничего не перепутал?! Кто из нас тут начальник? Ты мне хоть выдохнуть то дай, а! Совсем распустился, - пробурчал в ответ Лысенко и тут же обратился к Марине, - Мариш, он и с тобой себя так вел, пока меня не было?!

Девушка, улыбнувшись, ответила:

- Иван Федорович, мы встретились минут 15 назад. До этого были каждый в своем номере... Наверное, Коля просто заскучал, вот ему и неймётся. Да, Коль?!

Бывший ППСник кивнул, соглашаясь со словами Марины, но своего вопрошающего взгляда с начальника так и не свел.

Иван, понимая, что спокойно поесть ему не дадут, принялся рассказывать о своем разговоре с девушкой утонувшего блогера.

- В общем так... Вытащить из Анны получилось немного, но и это позволяет нам отмести некоторые версии. По ее словам, на водохранилище все шло в штатном режиме. Конфликтов с кем-либо у ребят не происходило, что-либо странное они также не видели. Кирилл просто нырнул в воду и всё.... Результат мы знаем. Но все это расходится со словами следователя, ребят... Гематомы на теле парня... Да и... Не пойму я, куда делось его снаряжение то?! Акваланг и гидрокостюм словно просто растворились. Вот хоть убейте - но не пойму я этого. Да и смерть Сергея тоже сплошная загадка... У него тоже гематомы и на затылке волосы вырваны. При этом - следов посторонних в номере не обнаружено. Но чутье мое буквально кричит о том, что дело тут не чисто... - рассказал Лысенко все, что получилось узнать за день его изысканий своим подчинённым, листая меню.

Аппетита особого мужчина не испытывал, но понимал, что его организму требуется пища.

- Эт что же выходит, Вань... Их явно кто-то утопил, но при этом не оставил улик? Следы на трупах и всё? - нахмурившись, произнес Коля.

- Выходит так. Но и это ещё не всё... Аня в разговоре заявила, что ее преследует какая-то женщина и она следующая. Впрочем, ее слова достаточно легко списать на нервы... Она в таком состоянии, что вполне могла и зелёных человечков приплести. Я бы не удивился. Но тут такое дело... Ее племянница, Кристина, тоже про какую-то страшную тетю твердит. И ведь обе напуганы до одури. Даже Иосифа пришлось оставить, чтобы девочка успокоилась... - закончил повествование о своих похождениях Лысенко. На какое-то время за столом воцарилась тишина, позволившая Ивану наконец-то сделать заказ.

Пока официантка записывала блюда, заинтересовавшие детектива, Марина и Николай обдумывали рассказ начальника.

Первой нарушила молчание секретарша, вспомнив экскурс в историю Мологи от смотрителя музея.

- Иван Федорович! А вы часом не спрашивали у девушки, как они готовились к съёмке? Ну там... Читали ли они историю создания водохранилища? Может, в интернете статьи изучали?

Лысенко, не совсем понимая к чему клонит Марина, ответил:

- Нет, Мариш... Не уточнял. А что?

Девушка, отодвинув от себя пустую тарелку, принялась объяснять свою мысль.

- В общем... Вокруг истории этого водохранилища ходят байки и легенды, которые способны напугать. Одна история о людях, добровольно ушедших из жизни при затоплении Мологи, чего стоит... Может, девушка просто начиталась подобных историй и после смерти Кирилла... Ну... Поехала крышей? Возможно же такое?

Лысенко призадумался. В версии девушки явно просматривалась логика, но...

- А Кристина тоже начиталась инфы из интернета, Марин? Нет, можно, конечно, предположить, что Аня действительно начиталась страшилок, а ее племянница просто впечатлительный ребенок с безудержной фантазией. Но это все равно не объясняет, что же приключилось с парнями... - проговорил сыщик, оглядываясь по сторонам в ожидании своего заказа.

Молчавший до этого момента Николай вдруг произнёс тихим голосом:

- Вань... А если это дело из того же разряда, что лиходеевское и моховское? Сам посуди! Смерти - странные... Девушка про какую-то преследующую ее женщину твердит...

Иван, резко повернувшись, уставился на своего помощника. Немного подумав, ответил:

- Надеюсь, ты ошибаешься, Коль... Иначе... Иначе мы Анне вряд ли чем-то сможем помочь. Мало ли с чем или с кем мы тогда имеем дело ...

***

Аню разбудил громкий детский смех.

Ещё не отойдя от беспокойного сна, девушка принялась озираться по сторонам в поисках источника звука, разбудившего ее.

Лунный свет, проникающий в комнату сквозь оконное стекло, создавал полумрак. Рассмотреть в данном освещении Анна смогла лишь силуэты мебели, которые помогли ей осознать, где же именно она находится.

Девушка вдруг ощутила сильную жажду и с трудом поднявшись с кровати, направилась в кухню, попутно включив свет в спальне, дабы отогнать гнетущее чувство чужого присутствия.

Налив себе стакан воды из графина, девушка сделала первый робкий глоток. Жидкость, так необходимая ее организму, не имела вкуса и запаха, что порадовало Анну и она с жадностью осушила стакан в несколько глотков.

Выключив на кухне свет, девушка вернулась в комнату и прошла до окна.

Улицы, залитые лунным светом, были безжизненны и тихи. Город все ещё спал.

Детского смеха Анна больше не слышала.

"Приснилось... Наверное, просто что-то приснилось, вот я и проснулась. Или показалось..."- принялась успокаивать саму себя девушка и легла на кровать не выключая свет.

Тишина, царящая в комнате, успокаивала Анну и глаза девушки вновь начали слипаться.

Стоило ей только задремать, как вновь раздался детский смех. Громкий и отчётливый.

Резко приподнявшись, Анна села на кровати и уставилась прямо перед собой.

Рядом с ее кроватью, смеясь и радуясь, устроили свой хоровод та самая страшная женщина и два детских скелета, на которых так же болталось трухлявое тряпье некогда бывшее одеждой.

В этот раз девушка не закричала, а лишь крепко вцепилась в одеяло и прислушалась к пению мертвецов.

" По Мологской-то дорожке

Ехал Вася ямщичок.

Он рекрутиков везёт

Прямо к Оловянову на двор,

Во Мологу городок."

Резко остановившись, призраки уставились на Аню. Женщина в истлевшем сарафане улыбнулась своей ужасающей улыбкой, обнажая потемневшую от времени челюсть и произнесла:

- Дети! Анюте пора спать. Поможем ей?

Детские скелеты, в некоторых местах сохранившие остатки плоти, радостно закивали.

- Тогда нужно песенку сменить. Помните, какую я вам песенку пела перед сном?!

Дети, ещё раз кивнув, принялись раскручивать хоровод, увлекая за собой и мать.

Хор из трёх голосов - детских и женского, затянул новую песню:

«Укладу я Аню спать

На тесовую кровать.

Постелюшка перяна,

Подушечка пухова,

Одеяла брачные,

Занавески тканые,

Покрывалов двадцать пять,

Аня крепче будет спать.»

Призраки ещё долго продолжали свой хоровод, сопровождаемый пением, сводя напуганную девушку с ума. Незваные гости покинули Аню лишь утром, когда солнце, не причинявшее им никакого вреда, уже вовсю освещало улицы города.

Напоследок женщина произнесла:

- Тебе пора присоединиться к нам, Аня... Мы ждём тебя!

***

Йоркширский терьер, спящий возле кровати, храпел. Громко и с чувством.

Впрочем, ночью ни Татьяна, ни Кристина не заметили этого. Их крепкий сон вряд ли могли потревожить даже выстрелы из пушек. Нервное напряжение и усталость, навалившиеся за последнее время, способствовали этому.

Татьяна даже пропустила первый будильник, что с ней случалось крайне редко.

Стараясь не потревожить дочь, женщина встала с кровати, решив проверить свою младшую сестру.

Тихонько приоткрыв дверь детской, она посмотрела на кровать и увидела сестру. Анна, укрывшись с головой одеялом, лежала в той же позе, в которой и уснула.

"Спит... Слава Богу! Может, нервы ее наконец-то подуспокоятся…" - подумала Таня, закрыв дверь и направившись на кухню готовить завтрак.

***

Утро, как и время до обеда, прошло идеально. Аня, у которой все ещё были круги под глазами, находилась в приподнятом настроении. Улыбалась, шутила и играла с Кристиной.

Татьяна радовалась - сестре явно стало лучше. "Наверное, лекарства помогли!" - подумала она, любуясь очередной улыбкой Ани.

Время близилось к обеду, когда телефон Тани зазвонил. Снова беспокоили с работы.

- Тань... Я бы тебя не дёргал, но больше некому! Ты сама знаешь - без тебя в этом не разобраться, - произнес в трубку начальник, вновь вызывая женщину на работу.

Татьяна пыталась придумать отговорку, чтобы остаться дома, но шеф был непреклонен. Женщине не оставалось ничего иного, как согласиться.

"Так... Может, Максима попросить заскочить? Не откажет же он посидеть с девчонками пару часов... Все-таки он знает, какая ситуация у нас..."- подумала она, набирая номер парня.

Максим ответил сразу и, как и думала Татьяна, согласился стать нянькой для Ани и Кристины на то время, пока сама женщина будет занята на работе.

Единственное, он сможет прийти уже после того, как Таня сама покинет квартиру.

"Не страшно... Уж 20-30 минут посидят как-нибудь сами..."- решила Татьяна и принялась собираться на работу, попутно объясняя сестре и дочери планы на ближайшее время:

- Аня, Кристина... Мне сейчас опять надо будет по работе убежать... Но вы не волнуйтесь! Скоро Максим придет и посидит с вами. Да и Иосиф же тут! Так что... Будьте умничками! Я в вас верю!

***

Стоило Татьяне покинуть квартиру, как свист вернулся. Но Аня встретила его с улыбкой. "Зовут... Они меня ждут," - подумала девушка, не обращая внимания на завывания йоркширского терьера, царапающего кухонную дверь в явной попытке открыть ее.

- Кристиночка, а помнишь я обещала тебе погулять в парке?! Так вот... Погода сегодня отличная! А значит… Попкорн и сладкая вата ждут нас! Давай с тобой оденемся и пойдем гулять! – с улыбкой обратилась Анна к племяннице.

Девочка, обрадовавшись предложению тети, принялась рыться в своем гардеробе, выискивая подходящий прогулке наряд.

Аня же, уставившись на пса, расплылась в зловещей улыбке.

- А ты, дружок, останешься дома... Чтобы не мешать нам веселиться... - тихонько пробормотала девушка, схватив йоркширского терьера на руки.

Отнеся пса в спальню сестры и закрыв плотно дверь, девушка устранила пусть и не самое главное препятствие, мешавшее осуществлению ее плана, но зато самое надоедливое.

Даже сквозь дверь Иосиф продолжал злить ее своим звонким лаем, но девушка отмахнулась от йорка. Ей всего лишь надо покинуть квартиру и ей уже никто не сможет помешать.

Девушка улыбнулась ещё шире. Совсем скоро случится то, что должно.

Она придет туда, где ее ждут.

- Я готова! - окликнула тетю девочка.

- Идём, Малышка! Нам сегодня предстоит прекрасный день!

***

Максим долго трезвонил и стучал в дверь Татьяниной квартиры, но безуспешно. Открывать ему не спешили. Тогда молодой человек приник к поверхности двери ухом, стараясь услышать хоть какие-нибудь звуки.

Единственное, что донеслось до его слуха - лай Иосифа Виссарионовича. Глухой и хриплый.

В первую очередь парень решил позвонить Татьяне, но хозяйка квартиры не брала трубку.

" Нуууу! Ответь же!" - мысленно умолял женщину Максим, но тщетно.

Тогда парень решил попросить помощи частного детектива, благо тот ответил на звонок почти сразу.

***

Лысенко к тому времени уже успел осмотреть некоторые достопримечательности города, прогулявшись по летним улицам.

Звонок парня раздался как раз в то время, когда бывший участковый возвращался в гостиницу.

Телефон настойчиво завибрировал в кармане Ивана, расположившегося на заднем сиденье такси, выводя сыщика из раздумий.

Увидев, что звонит Максим, Лысенко сразу взял трубку.

- Да, Максим? Что-то срочное? Или Иосиф что-то натворил? - произнес в трубку Иван, улыбнувшись.

Но с каждым словом парня улыбка на губах сыщика меркла.

- Иван Федорович! Тут такое дело... Татьяну вызвали на работу, и она попросила меня посидеть с девчонками... Ну, я и согласился. Но дверь мне не открывают. И, по ходу, в квартире кроме вашего пса никого. Он там лает так, что я даже из-за двери слышу! Что делать, Иван Федорович?!! Таня трубку не берет! - сбиваясь на истерику, выпалил парень.

Судя по эху, вторившему словам парня, Максим всё ещё находился на лестничной клетке возле квартиры.

- Так.... Макс! Оставайся там! И пытайся дозвониться до Татьяны... Я сейчас соберу своих! Будем искать Аню и Кристину. Если их в квартире нет, конечно! Ты главное не паникуй, парень. Разберемся... - строго проговорил Лысенко и бросил трубку, не тратя времени на прощание.

Не раздумывая, Иван сразу же набрал номер своего помощника.

- Коль, срочно собирайся! У нас ЧП! Девушка покойного Кирилла пропала. Со своей племянницей. Будем искать! Марину тоже предупреди! Встречаемся возле входа в гостиницу, - сразу же принялся командовать сыщик, огорошив Николая.

Тот, выслушав указания начальника, лишь пробормотал:

- Ух йооопппп.... Понял, Вань! Щас!

Прервав разговор, Иван в сердцах хлопнул себя по лбу. "Неужели Коля оказался прав?! Опять сверхъестественная херня замешана? В этот раз кто?! Водяной?!!!" - подумал Лысенко, после чего обратился к таксисту:

- Друг... Поднажми, если возможно... Вопрос жизни и смерти.

***

Таксист по голосу Ивана понял, что тот не шутит. Выбрал кратчайший маршрут и ускорился, насколько позволяла обстановка на дорогах.

Уже через десять минут Лысенко сунул водителю купюру в пятьсот рублей, даже не вспомнив про сдачу, а таксист, в свою очередь, посчитал лишние деньги компенсацией за спешку.

- Удачи вам...- пожелал водитель напоследок, удостоившись от пассажира лишь короткого кивка в ответ.

Марина и Коля уже ожидали начальника возле машины агентства.

- Коль, ты действительно думаешь, что нам стоит сейчас ехать самим?! Может, проще такси вызвать будет?! Ты по навигатору хочешь плутать?! - поинтересовался у помощника сыщик, приближаясь к подчинённым.

- А искать потом как будем?! Лучше уж на своих колесах быть, а не зависеть от такси... Да и навигатор тебе чем не угодил, Вань?! - ответил Коля, открывая водительскую дверь. - Садитесь уже... Ты же сам сказал - пропали девчонки... Спешить надо!

Лысенко, сделав глубокий вдох, согласился с бывшим ППСником и уселся на переднее пассажирское.

Коля вдруг вылез на улицу и подбежав к задней двери и приоткрыл ее перед Мариной. Девушка, улыбнувшись, изобразила книксен и заняла место на заднем сиденье.

Дождавшись возвращения помощника на место водителя, Иван удивлённо поинтересовался у Коли:

- Эт щас что было?!

Мгновенно покрасневший до самых кончиков ушей Николай Сюсюкало пробормотал:

- Спешка спешкой, а джентльменом нужно быть всегда!

- И не поспоришь!- резюмировал Лысенко, смущая помощника ещё сильнее.

Двигатель «Жигулей» послушно "зарычал" и машина тронулась с места.

- Ты в навигатор бы адрес вбил пока, Вань. И выбери путь без пробок! А я уж постараюсь домчать нас побыстрее...

***

Пускай Николай и не выделялся ярко выраженными умственными способностями, но в вождении автомобиля равных ему Иван видел мало. Бывший водитель патрульного автомобиля любил машины и управление ими. И что намного важнее - он не только любил водить, но ещё и умел. Заранее рассчитывая возможности срезать путь, он лавировал в потоке с завидной филигранностью, то и дело сокращая расстояние сквозь дворы и улочки.

До подъезда Татьяны «Жигули» домчались за каких-то 17 минут.

- Ну ты пилот болида, блин! Я несколько раз чуть в штаны не... Насыпал радости... - осёкся Иван, вспомнив о сидящей на заднем сиденье Марине.

Та, рассмеявшись, поправила начальника:

- Иван Федорович, вы вообще-то не один такой... Я сама чуть мелочи не просыпала от маневров Коленьки!

- Ну чё вы... Нам же быстрее надо было!! Вань, ну ты же сам сказал... - насупился Николай, глуша двигатель.

Максим ожидал прибывшую подмогу возле квартиры, усевшись на верхнюю ступеньку. Увидев Лысенко, поднимающегося к нему по лестнице, парень резко поднялся на ноги и направился навстречу.

- Тане дозвонился, Иван Федорович. Она в панике. Сейчас домой, наверное, уже направляется. Да только там в квартире Иосиф уже без сил... Скулит, бедняга. Что делать будем?! Дверь ломать?! - произнес Максим, пожимая ладонь детектива.

- Ага, конечно. Ее же сразу успокоит выбитая входная дверь! Да и как ты себе представляешь - ломать металлическую дверь?! Нет, Максим... Ждать будем. Ты уверен, что в квартире кроме Иосифа Виссарионовича нет никого?! - ответил Лысенко, подходя к двери и прислушиваясь.

Из квартиры действительно доносился хриплый лай обессиленной собаки. Сердце Ивана сжалось от жалости к пёсику, но чем-либо помочь йорку сыщик пока не мог.

- Макс, а они могли просто уснуть крепко? Мало ли... Всякое же бывает...- пробормотал Лысенко, повернувшись к парню лицом.

Тот принялся мотать головой в знак отрицания:

- Нет... Я и в звонок трезвонил и в дверь стучал. Мёртвый бы проснулся!

Вдруг, издав резкий и неприятный скрип, открылась дверь за спиной парня. На лестничной клетке возникла старушка - в домашнем халате и в цветастом платке на голове.

- Пошто ж вы ироды дверь Таньки выбиваете?! Чё ж вам неймётся?! - пробурчала старушка, с грохотом захлопнув дверь своей квартиры и шаркающей походкой направившись к Лысенко и Максиму.

Николай Сюсюкало так и оставшийся стоять внизу лестницы с Мариной, увидев приближающуюся к начальнику старушку, произнес:

- Вань... Мы вас лучше тут подождем. Чего всем возле двери толпиться... Да и... Спокойнее мне тут будет.

Бросив взгляд на подчинённого, Иван ухмыльнулся:

- Коль, у этой старушки сумки нет. Она не представляет для тебя опасности, - ответил Лысенко помощнику и тут же обратился к пожилой женщине, - Мы не ломаем дверь, уважаемая. Нас Татьяна попросила проведать Кристину и Аню. А они дверь не открывают. Вот мы и переживаем...

Старушка, нахмурившись, уставилась на Ивана и, словно вспомнив что-то, пробормотала:

-Так это... Они ж гулять пошли. Видела я их. В магазин тогда ходила. Это что ж... Танька и не в курсе про это?! Ай-яй-яй... Это что ж делается то?!

Сыщик, выслушав бабушку, кивнул:

- Не в курсе Татьяна. Аня, видимо, сама решила прогуляться. Но, понимаете какое дело... Анна сейчас не в лучшем состоянии... И мы опасаемся, что она могла не выключить газ или воду. Вы представляете, что может случиться? Нам бы в квартиру заскочить по-быстрому... У вас, случайно, ключа нет от квартиры соседки? Ну там... Цветочки полить или ещё что?

Женщина насторожилась и, прищурившись, ответила:

- А я тебя не знаю, мил человек! Вдруг ты хотишь Танькину квартиру обнести?! Вот и морда у тебя бандитская... Пошто мне тебе верить, а?!

Попытавшись изобразить самую милую улыбку из всех возможных, Иван произнёс:

- Я из полиции, уважаемая. Да и если вы переживаете - можете со мной в квартиру зайти и убедиться, что я просто проверю газ и воду. Идёт?!

Старушка, уперев руки в бока, задумалась. Настороженность женщины не пропала, но она все же согласилась.

- Хорошо... Но это только из-за газа. Все равно ты мне не нравишься... Больно уж у тебя морда бандитская...- выпалила бабка, чем вызвала смешок у Николая, и потянулась рукой в карман халата. Порывшись в нем немного, вытянула на свет ключ.

- Вот от Танькиной квартиры, - пояснила женщина назначение ключа, протянув его сыщику.

Тот резко выхватил ключ из рук старушки и спешно открыл дверь. Лай йорка затих и перешёл в тихое, робкое поскуливание.

- Сейчас, Йось! Подожди немного! - прикрикнул Иван, направляясь к двери спальни, из-за которой и раздавались звуки.

Стоило Лысенко открыть дверь, как пёсик прошмыгнул в образовавшуюся щель и побежал к кухне.

- Эй!!! Ты что, не соскучился?!! Куда ты?! - удивлённо воскликнул детектив, последовав за своей собакой.

Йоркширский терьер проигнорировал слова хозяина и принялся остервенело царапать фанерную дверь.

- Подожди, Иосиф! Не шкреби ты дверь... Ещё нам не хватало потом ремонт оплачивать! - скомандовал Иван йорку, открывая ему дверь на кухню.

В, до этого момента, закрытой кухне было пусто и тихо. Бывший участковый внимательно осмотрел каждый закуток небольшой, по площади, комнаты и развел руками.

- Что ты забыл тут?! Только не говори, что проголодался! Кристины нет - некому тебя колбасой кормить! - выпалил Лысенко и уставился на йоркширского терьера.

Блондинистый пёсик присел под подоконником и явно чего-то требуя, громко тявкнул.

- Да не пойму я, что тебе надо, Йось!!! Чего ты от меня требуешь?!!

Иосиф тихонько зарычал и вновь требовательно тявкнул, уставившись хозяину в глаза.

Позади послышались шаги и рядом с Иваном возник Максим.

- Иван Федорович, он, по ходу, свистульку требует...- поговорил парень, указывая рукой на раскрашенную игрушку из глины.

Лысенко, вместо ответа, протянул руку к свистульке. Проведя по покрашенной поверхности пальцами, сыщик отметил, что краска уже высохла. Сжав в ладони игрушку, Иван решил проверить догадку Максима и протянул руку со свистулькой Иосифу.

Пёс сразу напрягся и зарычал.

- Да. Ты, видимо, прав.... Не нравится ему эта свистулька почему-то, - пробормотал сыщик, не понимая беспокойства питомца в отношении глиняной игрушки.

Йорк, вместо скулежа или лая, лапой коснулся ладони хозяина, словно требуя свистульку. Лысенко, распрямив ладонь, протянул игрушку к морде пёсика ближе.

И тут Иосиф удивил Максима и Ивана, схватив зубами раскрашенную фигурку и спешно припустив к двери из квартиры.

- Эй!!! Ты куда??!!- воскликнул Иван, бросаясь вдогонку за собакой.

Но йорк, не слушая возгласов, выбежал из квартиры.

- Коль! Марина! Ловите его!!!

Продолжение следует...

Свершилось! Ковалевы переезжали в новую, теперь уже свою, квартиру. И неважно, что квартира эта была “вторичкой”, и считаться новой могла лишь условно.. Неважно, что располагалась она на окраине города в блочной пятиэтажке, построенной ещё в середине семидесятых годов прошлого века! Главное, что наконец-то они могли не зависеть от изменчивого настроения тёщи, которую Ковалев ненавидел с лютым удовольствием. И удовольствие это было тем больше, что являлось его сокровенной тайной.

Семь долгих лет Ковалев вынужден был сосуществовать под одной крышей с этой мегерой! Семь долгих лет вынужденно улыбался, ухаживал, угождал и терпел её придирки по поводу и без. Но теперь с этим было покончено! И Ковалев наслаждался каждым мгновением переселения…

Оказалось, что перетаскивание тюков и пакетов в машину — это прекрасно, никак не желающие находиться вещи — замечательно, матерящиеся грузчики — восторг! Впрочем, для ругани у грузчиков было оправдание… Шёл последний день уходящего года. Не самая подходящая дата для переезда, но именно в этом заключалась изощрённая месть Ковалева тёще, которая заранее расписала встречу Нового года согласно своим пожеланиям и капризам.

Ох, как внутренне ликовал Ковалев, с удручающим лицом сообщая всему семейству новость о том, что переехать нужно сегодня! Каким дьявольским хохотом заливался в душе! Он соглашался со всеми протестующими воплями старой бестии, но был непреклонен в главном — переезжать нужно сегодня

Ковалев был согласен встретить праздник в неустроенном жилье, среди завала вещей, без каких-то бытовых удобств… Но в своей квартире и среди своей семьи. По правде говоря, вьехать можно было хоть неделю назад, но он запасся терпением, и дождался таки заветного момента!..

Грузовой фургон остановился у подъезда, в котором находилась квартира. Ковалев бодро выскочил из кабины, где ехал рядом с водителем, и принялся понукать грузчиков, обещая прибавку за расторопность.

Анемичная супруга Ковалева, Валентина, подъехала с детьми на такси спустя несколько минут. Тринадцатилетний Алёшка с нетерпением подростка тут же кинулся помогать перетаскивать вещи. Старшая Алина выпростала ноги в модных джинсах наружу, не торопясь выпрямилась рядом с машиной, и со скучающим презрением окинула взглядом суету у подъезда. В руках она держала сумку-переноску с Дустом, персидским котом-полукровкой. Жена подошла к покрикивающему на растяпу-грузчика, едва не уронившему ящик с посудой, Ковалеву, и флегматично поинтересовалась:

— Помочь?

— Да чем ты поможешь? — огрызнулся на её апатию муж. — Поднимайся наверх да проследи, чтоб ничего не ухайдокали эти дуроломы!

Валя прошествовала к подъезду, замкнув на себе взгляды работяг. Ковалев поморщился, он-то знал, что царственный вид жены всего лишь следствие её полного и неизбывного равнодушия ко всему на свете. И любое её вмешательство в жизнь родных было определено лишь тем, что так поступать правильно. Более холодного и отстранённого существа ему не приходилось встречать в жизни. Каждый день не уставал он сокрушаться о сделанном когда-то выборе. “Ещё и сука-мамаша в довесок!” — в который уже раз подумал Ковалев. Впрочем, мысль была дежурной, и зацикливаться на ней он не стал.

Грузчиков не потребовалось поторапливать. Стремясь как можно скорее избавиться от докуки в праздничный день, подогреваемые нечеловеческой похмельной жаждой, они уже к трём часам дня управились с выгрузкой. Щедро расплатившись с ними, Ковалев поднялся в свою (СВОЮ!) квартиру, и едва не пустился в пляс. Три комнаты! Три комнаты безраздельно принадлежащего им пространства! Ковалеву хотелось кричать от восторга! Даже в тот день, когда он подписывал документы, не было такого чувства безграничной эйфории, которое он испытывал сейчас.

Алина заняла среднюю по величине комнату, Алёшке досталась самая маленькая. Впрочем, он не роптал. Ещё бы ему возмущаться! Пусть небольшая, но она была только его! Теперь ему не было нужды ссориться с сестрой, деля с ней полезное пространство, письменный стол, розетки и время, когда кому-то из них требовалось переодеться. Не нужно будет оглядываться на дверь, ежесекундно ожидая вторжения бабки, которую (ах, как Ковалев любил за это своего сына!) Алёшка ненавидел столь же отчаянно, как и отец. И теперь сын самозабвенно копошился в своей комнате, не принимая от родных даже совета по её обустройству.

Ковалев по-хозяйски прошёлся по квартире, с покровительственным видом выслушивая восторги, замечания и пожелания всех членов семьи.

Алина первым делом потребовала, чтобы отец установил на двери в её комнату замок. Снисходительно усмехаясь, Ковалев пообещал сделать это завтра. Алина не решилась настаивать. И в самом деле, сегодня было не до таких мелочей. У всей семьи было праздничное настроение. Даже Валентина, отбросив свою всегдашнюю апатию и лень, распаковав ящик с посудой, без всяких понуканий взялась готовить праздничный ужин. Сам Ковалев стал копаться в вещах, доставая то, что могло понадобиться уже сегодня вечером: туалетные принадлежности, постельное и нижнее бельё, какие-то необходимые мелочи. Дуст лазал по квартире, с подозрением обнюхивая все углы и завалы вещей, удостоившись при этом пары пинков от недолюбливающего мохнатого проныру Ковалева.

Уже ближе к десяти вечера всё семейство смогло наконец-то собраться вокруг разобранного стола, накрытого пусть и не слишком изысканно, но обильно. Супермаркет находился буквально в шаге от нового жилья, и Ковалев вместе с сыном за двадцать минут успели дойти до магазина, чтобы к приготовленному женой добавить всякой нарезки, фруктов и спиртного. Боя курантов ждать не стали, справедливо рассудив, что новоселье — повод ничуть не хуже.

— Это самый главный праздник в нашей жизни, — заявил Ковалев, разливая по бокалам шампанское, не обойдя игристой жидкостью ни дочь, ни сына. — Слава Богу, что наше копошение в гадючьем гнезде закончены.

Алина рассмеялась, сын захохотал, а Валентина, укоризненно улыбнувшись, посчитала нужным заметить:

— Зря ты так, Пётр… Всё-таки мама столько лет разрешала нам жить у неё, помогала нам…

— Чёрта с два! — мгновенно взорвался Ковалев. — “Помогала”! Я из последних сил тянулся, чтобы ублажить её! Оплачивал все счета! Возил её к врачам! На цыпочках ходил, когда она отдыхать изволила! Помогала…

— Но если бы мы снимали квартиру, то тратили больше, — к лицу Вали прилила кровь. — С новосельем пришлось бы ещё пару лет повременить.

— Это точно, — согласно кивнул Ковалев, вновь приходя в хорошее настроение. — Пусть теперь одна поживёт, горюя о любимом зяте. — Он вновь потянулся к шампанскому. — Давайте ещё “шипучки” немного…

*****

Спустя час всё семейство всё так же сидело за столом, заинтересованно наблюдая за Ковалевым, пытавшемся настроить телевизор. До Нового года оставалось уже немного.

— Блин, — пропыхтел глава семьи, отбрасывая в сторону старую, невесть как сохранившуюся антенну-рогатку, — бесполезно! Надо будет завтра мастера вызывать, и пусть он всё сделает.

— Нуу… — разочарованно протянул Алёшка. — Это что теперь, и посмотреть ничего нельзя?

— Ничего, до завтра потерпишь, — ответила ему мать. — Всё равно все устали за сегодня.

— Мам, но ведь Новый год сегодня… — заканючил сын. — Даже не встретим нормально!

— И правда, — в кои-то веки согласилась с ним Алина и с упрёком обратилась к матери: — Просила ведь отпустить меня с ребятами… Так нет… “Рано, рано…”.

— Правильно мать тебе сказала, — вмешался отец, устраиваясь за столом. — Сопливая ты ещё по ночам шляться. Мы ещё к внукам не готовы.

— Пап! — возмутилась дочь, а сын сопроводил плоскую шутку отца язвительным хихиканьем. Алина немедленно дотянулась до него подзатыльником. Ковалев поймал кинувшегося в контратаку сына за руку и прикрикнул:

— Хватит! Новый год по-любому отметим. Музыку и в телефоне можно врубить… Верно? — обратился он к Алине. Та мрачно кивнула. — Хватит кукситься! — он расслабленно махнул рюмку водки и немедленно закусил. — Давайте пообщаемся, что ли…

Ковалев блаженствовал. Новая квартира, накрытый стол, его семья, наступающий праздник, и отсутствие тёщи — всё это через призму алкогольной расслабленности наполняло его чувством незамутнённого счастья.

— Слушайте! — вдруг встрепенулась Алина. — А давайте устроим спиритический сеанс!

— Чего? — непонимающе спросил Ковалев. — Какой ещё сеанс?

— Ну, духов вызовем! А что? Сейчас это модно.

— Пфф, — пренебрежительно фыркнул Ковалев. — Нам ещё духов здесь не хватало… Упаси Бог тёща явится! — довольный своей шуткой, он громко захохотал вместе с сыном.

Алина обиженно поджала губы и уткнулась в тарелку. Отсмеявшись, Ковалев внимательно посмотрел на неё и добродушно сказал:

— Ладно, давай… Только по мне чепуха всё это.

Вновь загоревшись энтузиазмом, Алина принялась объяснять, что такое спиритический сеанс, и как он проводится. Сообща расчистили стол, положили на него кусок ватмана, на котором Алина двумя полукругами (сверху и снизу) написала буквы и цифры, с боков написала “да” и “нет”. В центр этого листа она водрузила перевёрнутое вверх дном чайное блюдце, на котором также с двух сторон нарисовала маркером две стрелки. После этого Алина, покопавшись в сваленных в кучу вещах, выудила из их завала несколько свечек, которые она установила по углам стола и подожгла. Потом выключила свет во всей квартире.

— Ну, и что нужно делать? — спросил её Ковалев, скептически наблюдавший за этими приготовлениями.

— Так, теперь садимся вокруг стола, и каждый кладёт два пальца на блюдце… Только легонько! Не надо прижимать его к столу…

Все снова расселись за столом, и положили пальцы на блюдце.

— Да, правильно… Только не давите! Просто легко прикасайтесь… Теперь нам нужно решить, чей дух мы будем вызывать…

— Давайте Брежнева вызовем? — посмеиваясь, предложил Ковалев. — Может, снова водку по три рубля продавать начнут…

— Ну, пап… Давай серьёзно! Ты зря смеёшься. Между прочим, даже Эйнштейн занимался спиритизмом.

— Ну, если Эйнштейн… Всё-всё, молчу!

— А давайте белую тварь вызовем! — Похоже, возбуждение сестры передалось и Алёшке.

— Какую ещё белую тварь? — недовольно зыркнула на брата Алина.

— Да я фильм недавно видел! — заторопился тот с объяснениями. — Там семья в новый дом переехала, а раньше там другую семью убили! А они не знали! А потом там сын… Он маленький совсем был! Он говорит родителям, что к нему какая-то белая тварь приходила! Позовём по имени! Я его помню и...

— Алёша! — перебила сына Валентина. — Ты снова эти фильмы ужасов смотришь? Мы ведь с тобой говорили об этом! Ты мне обещал, что не будешь больше!

— Мам! — разозлилась Алина. — Да фиг с ним, пусть смотрит эти тупые фильмы! Давайте уже начнём!

— Валь, —добродушно вмешался в перепалку Ковалев, — потом поговоришь с Алёшкой. Давай уже духов вызывать…

Валентина поджала губы. Ковалев кивнул дочери:

— Ну, что там дальше? Давай уже, а то выпить хочется…

— Только молчите… И не пугайтесь, когда блюдце начнёт двигаться! — она на короткое время задумалась, наморщив лоб, и неестественным “замогильным” голосом произнесла: — Мы вызываем…

— Инбиру! — стараясь сымитировать её “потусторонние” интонации, громко выкрикнул Алёшка.

Ковалев закатился смехом. Алёшка вторил отцу. Алина, злая, как сто чертей, повернувшись к брату, сидевшему рядом, отвесила ему подзатыльник. Блюдце, сброшенное со стола, упало на пол и разбилось вдребезги, погасли свечи. Валентина в полной темноте бросилась разнимать сцепившихся детей. Ковалев хохотал как сумасшедший.

Когда наконец включили свет, и улеглась суматоха, желания вызывать духов не испытывал никто. Обиженная на всех Алина ушла в свою комнату, Алёшку Валентина погнала в ванную умываться перед сном, а Ковалев устроился с коньяком в зале, созерцательно наблюдая за женой, принявшейся расстилать постель.

— Надо бы кровать новую купить, — заметила ему Валентина, доставая одеяла.

— Купим, — отстранённо ответил ей муж, задумчиво побалтывая коньяком в бокале.

— Алина надулась, — продолжила она говорить, — а праздник так и не встретили.

— Фиг с ним, — в прежнем тоне отозвался на это супруг. — Пусть дети спать ложатся, а мы с тобой вдвоём и выпьем, и праздник встретим…

*****

Алина в это время болтала с подружкой, которая пьяно и весело отмечала праздник. Как раз к ней и не отпустила её мать, и теперь Алина жутко завидовала той, слыша в динамике звуки музыки, чьи-то выкрики и смех. Подруга нетерпеливо попрощалась, и Алина, расстроившись этим разговором ещё больше, стала угрюмо укладываться спать. Настроение, и без того мерзкое после неудавшегося спиритического сеанса, стало хуже некуда. “Ещё и барахла здесь понатащили!” — со злостью подумала она. Комната и в самом деле напоминала склад из-за всех этих узлов, чемоданов и раставленной абы как мебели. Ко всему прочему Алина никак не могла обнаружить Дуста, который весь вечер шнырял вокруг домочадцев, сидевших за столом, выпрашивая вкусные кусочки, и вот теперь куда-то делся.

— Кис-кис-кис! — ещё раз попробовала подозвать своего любимца Алина и прислушалась. В ответ не раздалось ни звука. Выходить в коридор, искать лохматого шкодника где-то в тёмном пространстве пока ещё незнакомой квартиры было лень. Алина досадливо поморщилась и, устроившись уютнее под тёплым одеялом, воткнула в уши гарнитуру. Зазвучал голос любимой ею Билли Айлиш. Алина лежала, погрузившись в музыку, уютно откинувшись на подушке, и думала о переезде, неудавшемся ритуале по вызову духов, Витьке Коростылёве из параллельного класса… Обо всём понемногу. На душе было немного тревожно. Но совсем чуть-чуть, и Алина стала засыпать. Её рука соскользнула с кровати и мягко упала вниз, на прохладный пол, покрытый ковролином. Она уже засыпала, когда её руки на полу коснулась густая шерсть, и Алина, обрадованно воскликнув: “Дуст!”, запустила в неё пальцы. В тот же миг их пронизала острая боль. Она громко вскрикнула, отдёргивая руку, и в сумраке, разбавленном светом уличного фонаря, увидела, что на кисти нет двух пальцев, а по руке стекает вниз чёрная кровь. Несколько мгновений она неверяще вглядывалась в эту нереальную картину, потом дико завизжала от боли и ужаса так, что у нее самой заложило уши. Словно в ответ на её крик из-под кровати выметнулась белёсая, словно сотканная из густого тумана, тень, и бросилась ей в лицо… Крик девушки увяз в кривых острых зубах твари, обгладывающей её плоть, а голос Билли Айлиш в наушниках захлебнулся хлынувшей кровью...

*****

Ковалев, едва стиснув обвисшие груди жены, игнорируя всякую хрень про подготовительный этап и предварительные ласки (какой идиот это вообще придумал?), готовился перейти непосредственно к делу, когда из комнаты дочери донёсся жуткий визг. Замерев на секунду от неожиданности, он тихо выругался и стал нашаривать в постели снятые до этого трусы.

— Ну, б...ь, я им щас задам! — со злостью в голосе произнёс он, вставая с постели. — Сто пудов опять с Алёшкой зацепились!

Он вышел в коридор, зажёг там свет и, подойдя к комнате дочери, без стука распахнул дверь. Навстречу ему метнулось нечто белое, покрытое густой шерстью. То ли большая собака, то ли обезьяна такая страшная. Он едва успел обозначить движение назад, пытаясь отклониться в сторону от внезапной атаки, но белая тварь, кинувшаяся на него, была быстрее… Острые когти распороли Ковалеву живот, и на ноги ему с потоком хлынувшей крови вывалились его собственные кишки, удивительно сизого цвета.

“Ламинат же новый!” — промелькнуло в сознании перед пришедшей невыносимой болью и темнотой.

Приняв позу соблазнительницы с Рубенсовских картин, Валентина чутко прислушивалась к происходящему в коридоре их новой квартиры. Старенький продавленный диван поскрипывал под телесами Ковалевой, тяжко вздохнув, когда она решила подвинуться поближе к краю, отодвинув одеяло, прикрывавшее теперь лишь кусочек массивной задницы и заскорузлые пятки. Муж что-то булькал там, мычал, потом явно шлепнулся на пол. Уж этот звук Валя выучила за все его приходы домой в состоянии “очень подшофе” с посиделок с друзьями.

“ Ну, нажрался-то когда, козлина?” — женщина тут же вспомнила маму, которая говорила ей, что Петька совсем пропащий, никогда о ней не думает, а только и ищет кому присунуть, и четко поняла, что это правда. В такой-то день! И так себя вести...

В дверной проем шмыгнуло что-то белое, быстро перебирающее длинными лапами. Скалились зубы, мерзкий черный рот растянулся от уха до уха существа, белый мех на голове блистал багровыми пятнами, словно из ушей у него лилась кровь. Три быстрых скачка, и женщина, возлежащая на велюровом диване, превратилась в визжащий ком мяса. Полосы спущенной кожи, распоротые вены, фонтаном орошающие комнату, пучки выдранных волос смешались с клочками от цветастенького постельного белья.

В комнате наступила тишина, нарушаемая лишь тягучими шлепками тяжёлых капель крови, скатывающихся с дивана.

Отвратительного вида создание сидело среди разодранной человеческой плоти, облизывая длинным языком острую окровавленную морду. Жрать она уже не хотела, к убийству её толкала сама сущность, но главное - желания нового хозяина, вызвавшего её в этот мир. Теперь она была неразрывно связана с ним, и все его тайные мысли не были для неё секретом.

Тихо скрипнула дверь. Существо даже не повело головой, продолжая вылизываться. Оно знало, что это Хозяин. Переступивший порог комнаты Лёшка (как же он ненавидел имя “Алёшка”, как его звала вся семья! Сколько раз он говорил им об этом… Тщетно! И вот теперь они поплатились за всё...) взглянул на то, что осталось от матери. Лешка ненавидел свою семью... Тупой папаша, каждый вечер высирающий банальные истины, словно взятые из пацанских пабликов, мать с линялым, постным лицом, во всем ему потакающая, постоянно насмехающаяся сестра, которая ни во что его не ставила... Он отомстил им всем. И ничуть не жалел об этом. Разлитая всюду кровь его не смущала. Он столько пролил её в разных “стрелялках”, в которых она порой выглядела ещё реалистичнее настоящей.

Лёшка подошёл к Инбиру и погладил её по окровавленной голове, тварь удовлетворённо заурчала и лизнула языком ласкающую её руку, на запястье у Лёшки остался кровавый след. Он не стал его оттирать… Зачем? Всё равно ему нужно будет перепачкаться в крови, чтобы утром предстать перед полицией маленьким потрясённым школьником, перепачканным в крови родных. Ведь он будет метаться по всей квартире в панике и кричать от шока. Лёшка хихикнул, представив себе эту картину и то, как все будут его жалеть и успокаивать.

Внезапно Инбиру насторожилась и негромко взрыкнула куда-то в сторону коридора. Сразу же за этим в дверь позвонили. Лёшка осторожно выглянул в прихожую и прислушался… Снова прозвучала трель дверного звонка, а вслед за этим послышался приглушённый дверной преградой голос бабки:

— Валя! Пётр! Где вы там?! Открывайте уже! Оставили старуху одну в такую ночь! Открывайте живо! Ведь видела, что свет у вас горит! На такси потратилась из-за вас!

На лице Лёшки расплылась блаженная улыбка. Он тихо произнёс, обращаясь к твари, скалившей окровавленные клыки:

— Побудь здесь… — и пошёл к двери.

Впуская проклятую бабку, он не переставал улыбаться. Пока зловредная старуха снимала обувь и сыпала проклятиями, он тщательно закрыл дверь, повернулся к бабке и негромко позвал:

— Инбиру… — Жуткая морда твари высунулась из комнаты в коридор, и тогда Лёшка с несдерживаемым торжеством произнёс: — Взять…

*****

Не обращая внимания на шум в коридоре, со шкафа, стоявшего в зале, спрыгнул на окровавленный диван Дуст. Угодив лапами в разлитую, уже начавшую подсыхать, кровь, полуперс понюхал залитое кровью бельё на диване, брезгливо потряс лапами и, выбрав местечко почище, принялся со всем тщанием воспитанного кота умываться...