Когда родилась дочь, она не закричала при родах. Она сморщила недовольную рожицу и брезгливо дернула ножкой. Врачу пришлось потрясти новорожденную, прежде чем она устало пискнула.

Мы с женой порадовались, что у нас такой спокойный ребенок. Это, собственно, было последнее проявление спокойствия от нашего ребенка.

Юнка - да, мы назвали дочь Юной - в первый год не спала. Совсем. Она изредка дремала на руках у папы или у мамы. Мы спали по три часа по очереди. Через месяц я приспособился перекидывать ремень через плечо, потому что рука начала отсыхать (зато через год я обрел способность толчком открывать магнитные подъездные двери).

Ребенок никогда не улыбался. Вообще, никогда. Свое одобрение, радость, ликование и прочие позитивные эмоции дочь выражала усталым прикрыванием глаз. Ей не было плохо, нет. Когда ей было плохо, об этом знал весь район. Она просто никогда не улыбалась.

Позывным дочери немедленно стал "Повелитель Тьмы".

Я выживал на паре глотков водки, которая обжигала горло и слегка бодрила. Как выживала жена - я не представляю.

Мы тогда ставили себе временные границы.

- Мы подохнем!

- А представь, как она пойдет в первый класс. А мы такие будем стоять с вином и чокаться!

- МЫ  ПОДОХНЕМ ЗАДОЛГО ДО!

- Погоди, говорят, через полгода станет легче.

Через полгода начинаются колики. Ситуация со сном не меняется. Я глажу полотенце каждые тридцать минут и молюсь на укропную воду. Помогает хуево, но создает иллюзию того, что от нас что-то зависит.

Мы начинаем потихоньку грызть стеклопакеты на окнах. Повелитель ненавидит посторонних. То есть хныканье начинается, когда в доме кто-то посторонний. Бабушка на кухне - это повод начинать ныть. Соседка зашла спросить соли - это уже слезы на час.

- Мы же не резиновые, может, мы сдохнем уже?

- Крепись, мать, говорят, в год будет проще.

В год начали резаться зубы. И мы поняли, что до этого была легкая поебень, а Ад и Израиль настали вот только что. Бабушку начали нехотя терпеть в квартире.

Бабушка однажды решила нас выручить и вызвалась посидеть с Повелителем, пока мы съездим в кабак с ребятишками. Помнится, тогда приезжал Хуч из Братска - мировой мужик, даже ебало мне не разбил за подъебы. А это мне в людях, вообще, очень импонирует.

Мы просидели в кабаке сорок минут. Потом позвонила бабушка: У Повелителя истерика, возвращайтесь. Мы с женой опрокидываем стопки, облитые слезами и срываемся домой.

- Три! Три года! Там они говорить начинают. Можно будет общаться.

- Это никогда не наступит!

В три года Повелитель решил, что говорить - это для быдла. Дрянная девчонка, видимо, стянула с полки "Двенадцать стульев" и выбрала своим кумиром Эллочку. На все общение было отведено восемь слогов. Но тут уже мы с женой психанули и уехали жить в коттеджный поселок.

- Ладно, в пять, по проверенным данным, дети становятся самостоятельными.

- Мы не дотянем.

Мы дотянули. В пять началось общение со сверстниками. Мама, мальчики дерутся. Папа, Ваня меня ударил. Мама, папа, почему мальчишки такие тупые?

- Ну и что будем говорить?

- Что мальчишки - тупые! Это я тебе, как мальчишка говорю.

Прошло еще два года. И внезапно настал сентябрь.