Продолжаю писать роман и одновременно разбираться в старо-славянской мифологии. По моей задумке в третьей главе героям предстоит преодолеть болотные топи, где свою роль должна будет сыграть кикимора. Не хотелось делать её клишированной. И я понял, что застрял. Потому что первое, что приходит в голову — это зеленоватая старуха на болоте, верно? Ну, или паукообразная тварь из «Ведьмака», тоже болотная.

Поэтому решил покопаться в источниках, чтобы понять, что с ней делать. Час изучения фольклора превратился в три, три в пять, и выяснилось, что кикимора — это персонаж гораздо более противоречивый и запутанный (перечитывая, понял, что тут у меня получился каламбур 😁), чем казалось.

Про болото.

Да, мы все привыкли к «кикиморе болотной». Но вот незадача: в настоящем славянском фольклоре это существо почти всегда домашнее. Живет за печкой, как домовой (в некоторых верованиях даже является женой домового). А все эти болота — в основном придумка советских мультфильмов и «Ведьмака», где авторы, видимо, не особо заморачивались с этнографией, или как раз решили полностью переосмыслить этого персонажа.

Но раз уж болотная кикимора так прижилась, то почему бы все равно не использовать это? Вопрос в только том, как сделать ее не банальной. Поэтому я решил выделить основные «свойства» древне-славянской кикиморы.

Она прядет.

На Русском Севере считалось, что кикимора прядет не просто нитки — она прядет судьбы всех обитателей дома. Молодая красавица с косой до пояса, которая существует одну неделю в году (на Святки) и управляет нитями жизни. Прямая параллель с греческими мойрами.

А в центральной России та же кикимора — уже крошечная старуха размером с наперсток, которая прядет «наотмашь». То есть все делает наоборот. Путает нити, жжет кудель, превращает пряжу в комок. Есть даже пословица: «От кикиморы рубахи не дождешься»

Две совершенно разные версии. И обе — про прядение, про нити.

Она отвечает на вопросы.

Также мне попались записи, где говорилось, что в деревнях XVIII-XIX веков люди собирались «вопрошать» кикимору. Она отвечала через стук по половицам. Это было целое развлечение: вся деревня приходила посмотреть. Кикимора могла выстукивать песни, подсчитывать людей (правда, только до трех), и крестьяне оставляли ей подарки — яйца, мед, пироги.

И здесь она снова не злобный монстр, а настоящий деревенский оракул-перкуссионист.

Она когда-то была богиней.

Еще я вычитал, что на Русском Севере кикимору также называли «Мокуша» или «Мокоша», что весьма созвучно с одной из главных славянских богинь, покровительниц прядения и женской магии. Затем нагрянувшая христианизация превратила богиню в демона, пряху судеб и в домашнего вредителя. Но память осталась в образе: прядение, женские ремесла, власть над нитями жизни.

Прямо настоящая история культурного падения: от божества до «нечисти».

Что же мне с этим всем делать?

В романе она должна появиться, как препятствие на пути героев — и вот эти находки помогли мне понять, как с ней работать.

Чтобы кикимора не вышла типичным монстром, я решил смешать некоторые перечисленные выше ипостаси. У меня она будет болотная, потому что этот образ всем знаком и работает для атмосферы. Но также будут присутствовать элементы прядения, путания нитей. В итоге получилась не просто старуха с болота, а существо, которое вплетается в судьбы, запутывает пути. Буквально и метафорически. Не просто «злобная тварь», а нечто более многослойное. С отголосками древнего, забытого, с функцией, которая когда-то имела смысл.

Осталось только дописать эту главу 😅

Вот, собственно, чем я хотел поделиться. Понимаю, что для тех, кто «в теме» этот материал будет мало информативен. Возможно я где-то даже лажанул и нашел неверную информацию. Но в любом случае для меня это было весьма увлекательное путешествие.

Это, наверное, самое интересное в работе с мифологией — находить слои, которые лежат под привычными образами. Вот так роешься в этнографии, а там вдруг богиня, превращенная в демона. Или домовой дух, который когда-то был оракулом становится болотной тварью.

Чудеса, да и только! Буду копать дальше :)

Странная девочка присела отдохнуть на завалинке. Мимо неё пулей промчался соседский пацан. Следом бежал дед, размахивая валенком.

— Я т-те щас покажу Кузькину мать, — кричал запыхавшийся дед.

Странная девочка огляделась и заметила рядом размытую фигуру.

— Ой, а вы кто? — спросила девочка.
— Мать, — вздохнула фигура, обретая очертания кикиморы.
— Чья мать? — Уточнила девочка.
— Известно чья. Кузькина, — устало проговорила нечисть.
— Ух ты, это он вас будет показывать?

Кузькина мать проскрипела сквозь зубы:

— Не смеши мои рога. Сколько раз обещали, ни один ещё не показал. Да и как они меня показывать-то будут, коли сами не видят?

Тут мать внимательно посмотрела на девочку:

— Ты какая-то странная. Ты меня точно видишь?
— Ага, вижу. Теперь всем рассказывать буду, какая вы, раз больше никто не видел.
— Э-э, ты погоди, дай причешусь хоть.

Кузькина мать прихорошилась и стала похожа на рогатую ведьму в длинном платье. Красивую и строгую.

— Запоминай, — разрешила кикимора.

* * *

"Какая же странная эта девочка, — подумали люди, — говорит, что видела саму Кузькину мать".

А Странная девочка ничего не подумала, потому что торопилась рассказать всё сказочнице, пока не забыла.

✦

Жанна «Юла» Коробкина
История из книги «Пятнашки с Чудом»

и скриншоты

В древней Руси вера в духов была чем-то большим, нежели просто суеверием. Предки искренне верили в непосредственную близость чертей, домовых и леших, полагая, что любое неподобающее поведение может спровоцировать их вмешательство. В наши дни верующие люди, безусловно, признают существование бесов. Раньше же речь шла об их постоянном присутствии рядом.

Если углубиться в суть, то почти все представители нечистой силы, за редким исключением, являются частью войска Люцифера, изгнанного на Землю. Это означает, что лешие и домовые – такие же падшие ангелы, как и черти. Удивительно, правда? Считалось, что не все они одинаково враждебны, и некоторые из них, более безобидные, тянутся к людям, оказывая помощь по просьбе.

Многие поверья, о которых пойдет речь, не отличаются логикой. К примеру, если эти сущности изначально нематериальны, то каким образом они взаимодействуют с нами? Как они вступают в интимную связь с женщинами или крадут овес у лошадей? Однако народные верования – это сложный и запутанный клубок, где воображение переплетается с наблюдениями необъяснимых явлений.

Черти, или бесы

В представлении жителей Древней Руси, бесчисленные полчища демонических существ обитали во всей вселенной, включая и окружающее нас пространство. Считалось, что нечистая сила могла обосноваться в домах, и в старых городах нередко встречались подобные строения. Обитавшие там черти устраивали беспорядки, производили шум и разбивали посуду. Эти вредоносные духи могли проникать даже в храмы, хотя и не переносили молитв и церковных песнопений. Кроме того, черти любили вселяться в людей. Именно поэтому, при зевании, русские люди крестили рот, чтобы не допустить проникновения беса. Ведра с водой, находившиеся в избах, обязательно накрывали крышками или тканью, чтобы не позволить рогатому искупаться там.

За пределами городов, черти предпочитали болотистую местность. Они жили семьями и часто вступали в брак с ведьмами. Им были свойственны человеческие пороки, такие как пьянство, курение и азартные игры. Чтобы вредить людям, черти могли принимать облик черной кошки или собаки. Легко обращались они и в человека, принимая облик отсутствующего мужа для соблазнения женщины или подвыпившего приятеля, чтобы заманить мужика в опасное место. Однако, в любом обличье, чертей выдавал их голос - громкий, хриплый и жутковатый.

Считалось, что у каждого человека есть свой искуситель, стоящий за левым плечом. Если звенело в левом ухе, это означало, что бес вернулся с докладом о дневных грехах человека.

Черти боялись чертополоха и ладана. Опасались молний и прятались за людьми во время грозы. Важно было креститься во время грозы, чтобы Илья-пророк или архангел Михаил не поразили человека огненной стрелой, предназначенной для черта. Запрещалось ругаться, чтобы не призвать нечистую силу.

Домовой

При заселении в новый дом, первым делом запускали кошку и петуха, затем входили сами с иконой и хлебом. От каравая отрезали кусок и клали под печь для домового, которого также называли доброжилом, хозяином или суседком, обращаясь к нему с уважением.

Домовой больше заботится о жильцах дома, чем о самом строении. Он опекает людей, скот и птицу. Особенно трепетно относится к лошадям, проявляя к ним особую заботу. Из привязанности к главе семьи, может давить на грудь во сне, особенно в сумерках. Тогда следует спросить: "К худу или к добру?", и он ответит голосом человека. Домовой не имеет телесного облика, и его нельзя увидеть. Он помогает хорошим и трудолюбивым хозяевам, живущим в мире. Лентяев же он не любит и может вредить, способствуя упадку хозяйства.

Домовой сильно привязывается к дому и не хочет его покидать. При переезде его обязательно звали с собой. Например, клали старый лапоть и говорили: "Добрый дух, доможил, вот тебе сани, поедем с нами". Он мог согласиться, а мог и остаться.

Если домовой немного хулиганит, гремит посудой или роняет вещи, это не со зла, а просто от озорства и неугомонности.

Баенник

Баня, несмотря на очевидную пользу, её считали местом, где обитает нечистая сила, особенно после наступления ночи. В каждой бане, за печью или под лавкой, обитал свой дух – банник. Посещение бани осуществлялось по очереди: сначала женщины, затем мужчины, а после – те, кто не успел в первые два захода. Четвертый заход считался запретным, поскольку в это время банник сам наслаждался паром, иногда в компании нечистой силы. Поэтому из бани не выносили веники, а в кадках оставляли немного воды.

Главной задачей банника было избавление бани от угарного газа, однако, если кто-то приходил в неположенное время, он, напротив, напускал угар. Банник гневался, если баню использовали не по назначению, например, для ночлега.

Чтобы задобрить банника, под лавку клали ломоть черного хлеба. При строительстве бани ему приносили жертву: душили черную курицу и закапывали под порогом.

Кикимора

Представления о кикиморах довольно противоречивы, но их объединяет следующее: этот дух обитает в укромных и влажных местах дома, предстает в образе женщины в платье, с взъерошенной прической и занимается прядением оставленной без присмотра пряжи, приводя ее в беспорядок. Некоторые полагали, что кикимора – жена домового. Этим объяснялось их сосуществование в одном жилище. В то же время, кикиморами также именовали лесных духов женского рода, аналогов леших.

Леший

В Новгородской области лешего именовали «вольным», а в Ярославской – «мужичком». Имя «леший» считалось оскорбительным, и никто не хотел навлекать на себя гнев лесного духа.

Внешность лешего варьировалась в зависимости от региона, но имела характерные черты. Одно описание включало красный пояс, ярко-зеленые глаза и перепутанную обувь. Другой образ представлял его в белой шляпе и одежде без пояса. Иногда его изображали пучеглазым, с густыми бровями, длинными волосами и зеленой бородой. Передвигаясь по лесу, он мог вырастать до высоты самых высоких деревьев, а при желании становился меньше травинки. Ему подчинялись все лесные обитатели.

Леший не умел говорить, но любил петь без слов. Он славился своими безобидными, но грубоватыми шутками. Самая известная из них – запутывание путников, когда даже в знакомом лесу человек терял ориентир. Часто леший напускал туман для усиления эффекта. Чтобы противостоять его чарам, советовали вывернуть одежду наизнанку и поменять обувь местами. Также можно было прокричать: «Овечий дух, овечья морда», показывая лешему, что его уловка раскрыта.

Водяной

Водяной, в отличие от лешего и, тем более, домового, является исключительно вредоносным духом, питающим неприязнь к людям. Он встречает утопленников, особенно тех, кто покончил с собой, и берет утопленниц в жены. Может обратить внимание на скот крестьян, и тогда выбранная им корова тонет в трясине или умирает иным способом.

Чаще всего он напоминает человека, но с зеленой бородой или большими красными глазами. Иногда он предстает обнаженным, покрытым тиной, а порой разгуливает по берегу в алой рубашке.

Водяные считают купальщиков, вошедших в воду после захода солнца, в полдень или в полночь, своей законной добычей. То же самое относится к тем, кто купается без нательного креста или не перекрестившись.

Так как водяные предпочитают отдыхать в омуте под мельничным колесом, мельники вынуждены налаживать с ними отношения. Согласно поверьям, водяные требовали человеческие жертвы или хотя бы трупы животных за "покровительство". Однако со временем мельники стали просто выливать в воду мучную болтушку и, по праздникам, чарку водки.

Русалки

К концу XIX века эти создания практически были забыты, вернее поверия о них, оставив лишь общие представления о том, что они не принадлежат к демоническому роду, как другая нежить. Считалось, что это души некрещеных, утопленниц, покончивших с собой. Их можно было встретить не только у водоемов, но и в лесных чащах. Эти существа стремились защекотать путников до летального исхода без видимой причины, и единственное, чего они боялись, была полынь. Однако, покидать водную стихию они могли лишь в определенные дни. Верили, что те, кто провел в облике русалки менее четырех лет, имели шанс вернуть свой прежний вид, за исключением душ самоубийц.