Серия «Грехи»

Перед ним предстал призрак, бесплотный, едва ли заметный и просвечивающийся на солнце, но это был он. Это был призрак маленького мальчика лет семи. По всему его телу были видны побои и синяки. У него был открытый перелом руки, ведь кость торчала наружу, оголяя содержимое. На запястьях и голенях были ожоги от веревок. Глаза заплаканные, а рот был неестественно широко открыт, с чёрной зияющей пустотой внутри. Рот не закрывался.

Серафим не испугался. Он спокойным тоном и голосом предложил призраку ещё несколько конфет. Призрак утвердительно махнул головой. Серафим потянулся к рюкзаку, достав несколько конфет, он положил их между собой и призраком. Далее, конфеты просто испарились в зияющей пустоте неестественно открытого рта, а в глазах призрака можно было заметить удовольствие.

Тогда молодого священника осенило второй раз, и теперь уже окончательно. Всё, что происходило в этом доме, это были проделки этого маленького мальчика, который почему-то привязан к этому месту. Он хочет всего лишь провести время, как маленький мальчик. И так же теперь понятно, почему он пришёл именно к сыну семейства. Так же не было бы удивительно, если он и прежде приходил именно к детям.

Только вот почему люди прежде умирали в этом доме, ещё оставалось загадкой для Серафима. Но тут точно было объяснение. Священник сомневался, что он мог убивать людей. Но всё же, не отходил далеко от посоха.

После озарения, Серафим предложил поиграть призраку и тот вновь махнул головой утвердительно. Серафим достал из своего рюкзака небольшой резиновый мячик и кинул его призраку. Тот поймал его и бросил в ответ священнику. Некоторое время они перекидывались мячиком, а комната же наполнилась радостным детским смехом, пускай и смазанным и неестественным.

Ребёнку определенно нравилось играть с Серафимом. Как и многим детям из его прихода. Да и в целом детям. Дети всегда любили проводить время с Серафимом. быть может потому что он был чист душой и сердцем, а быть может из-за того, что просто знал общий язык с детьми. Призраку так же нравилось проводить время с Серафимом. Тогда священник спросил:

- Могу ли я тебе как-то помочь, что бы твой дух упокоился, дитя Божье?

Мальчик вновь махнул и потянулся за красным карандашом. На стене не спеша вырисовывалась надпись. Наконец, когда надпись была закончена, можно было прочитать: "Иди за мной". Серафим согласился. Он взял в руки посох и направился за мальчиком. Тот же не спеша проходил по дому и вёл за собой священника.

- Я не знаю, как тебе зовут, но будь осторожен с палкой в моих руках, - произнёс Серафим мальчику, - это посох против нечистой силы и он может причинить тебе боль. Ты не злой, ты хороший, и просто хотел поиграть. Я не хочу причинять тебе боль, только лишь помочь упокоиться твоему духу.

Призрак остановился. Пристально посмотрел на Серафима и вновь занёс карандаш в воздух. Теперь на стене появилась надпись:

"Саша."

Серафим уже вновь начал двигаться, но тут мальчик вновь начал писать на стене.

"Спасибо". - говорила новая надпись на стене.

Теперь уже мальчик, а точнее Саша, точно собирался идти дальше. Карандаш опустился, а мальчик развернулся. Они спустились на первый этаж, а следом в подвал.

В подвале было влажно и затхло. По запаху можно было понять, что каждый сантиметр подвала был покрыт плесенью. Свет от одинокой лампочки вначале подвала расходился во все стороны, прерываясь поддерживающими дом кирпичными колоннами.

Саша повёл Серафима дальше, в самый центр подвала, где едва ли дотягивался свет от лампочки. Призрак показал пальцем на кирпичную опору, а после написал на ней же своим красным карандашом:

"Я внутри".

Серафим попросил подождать Сашу внизу, пока он найдёт какой-нибудь инструмент. Призрак махнул головой и уселся на пол.

Поиск инвентаря не оказался совсем уж долгим. Благо это было частный дом, а в хорошем частном доме с рукастым хозяином, всегда будет гараж или сарай с инструментом. Серафим смог найти в сарае кувалду и небольшой ломик. То, что нужно, для того, чтобы сломать кирпичную опору.

Молодой священник ударил по опере кувалдой, от чего по подвалу разнёсся звонкий и слегка приглушенный звук. Кладка слегка поддалась. Следующий удар уже был по другой опоре, и призрак мальчика совершенно не понимал, что происходит и зачем Серафим бьёт в другом месте, а молодой священник проверял опоры на пустоты внутри. И действительно, после удара по другой опоре по подвалу разнёсся уже совершенно ругой звук, глухой, как при ударе по сплошной толстой поверхности.

Убедившись в своих умозаключениях, Серафим начал бить по нужной опоре. Удар за ударом, с каждым разом, когда ломик подковыривал кирпич, беспокойство становилось всё больше. Нет, скорее перевозбуждение от того, что же увидит Серафим внутри. Хотя, конечно, он и так уже понимал, что увидит внутри.

Кирпичей уже было убрано достаточно, чтобы свет лампочки проник внутрь полости опоры и оголил человеческие кости. Но было разобрано, ещё слишком мало, и требовалось ещё достаточно работы.

Спустя некоторое время, наконец, был убран кирпич, достаточный, чтобы из полости можно было достать скелет маленького мальчика.

Печальное зрелище, конечно. В полости внутри опоры находился скелет маленького мальчика, сгорбившийся, практически в позе эмбриона. Одна кость руки была поломана. На костях в некоторых местах лежали лоскутки ткани, похожие на веревку, а во рту был уже давно засохший кусок глины.

Серафим аккуратно достал скелет из опоры, и первым же делом аккуратно ударил по куску глины во рту скелета. Кусок глины раскололся и на весь подвал разнесся звук глубокого вздоха. Саша, наконец, мог дышать, хотя ему это и не требовалось. Но самое главное, он, наконец, мог говорить.

- Дядя, спасибо вам! - произнёс мальчик первым же делом. На слегка искаженном русском языке, похожим, на тот, на котором говорят в других славянских странах, или на тот, что был ещё в конце девятнадцатого века. Серафим без проблем понял, что сказал ему призрак, благо обладал достаточными знаниями благодаря религии и церкви.

- Всегда пожалуйста, сын мой, - ответил ему Серафим, - Я хочу упокоить твою душу и похоронить тебя, как следует на местном церковном кладбище. А пока мы будем туда добираться, прошу, поведай мне свой рассказ, что с тобой случилось.

- Хорошо. 

Серафим положил скелет Саши в ткань, и, завернув, сунул к себе в рюкзак. Они вышли из дома.

Саша поведал Серафиму, что жил в деревне по соседству с городом. Одним днём он вышел по грибы, да ягоды в лес. Мама наказала ему пойти в лес, дабы можно было сделать заготовки на зиму. Саша помнит тот день, будто он был вчера. Стояла чудесная погода, хоть была и осень, но солнце освещало лес своими лучами, подсвечивая желтые, красные и оранжевые листья.

Тогда он собрал несколько корзинок с грибами и ягодами, и уже шёл домой, как на дороге ему повстречались несколько мужчин. Они схватили его. Саша пытался вырваться, и даже бежал в лес. Но что может сделать маленький мальчик против двух взрослых, рослых, мужчин. Они поймали его, связали в руках и ногах. А когда ловили, один из них сломал руку Саше. А чтобы он не орал, они заткнули ему рот кляпом.

Далее они повезли его в город. Прибыв в город, последнее, что видел Саша, множество построек рядом, и небольшой котлован под новый дом с кирпичными опорами. В одну из таких опор, в центральную, его и поместили, только теперь уже засунув в рот кусок засохшей глины, и замуровали его кирпичной кладкой, в абсолютной темноте.

Саша не мог дышать, глина постоянно, постоянно осыпалась и её крошки уходили в горло, не позволяя дышать. А дальше уже закончился и воздух. Саша не видел ничего перед смертью, ведь темнота стала его вечным спутником. В какой-то момент, он, в виде призрака, просто провалился через кирпичную кладку, оставив тело внутри.

По всем канонам и заветам, Саша должен был стать мстительным духом, но он не хотел. Так получалось. А место, в котором находилось его тело, не отпускало его далеко и вечно возвращало его назад.

Со временем дом был построен. В него въехала семья купца. Саша боялся выходить к ним. Как бы иронично не было, но да, призрак боялся выходить к живым людям. И вот однажды он всё же вышел к ним, и постарался познакомиться. Итог был один, все упали замертво при виде призрака. Остался только ребенок из той купеческой семьи.

Шли десятилетия, семьи сменялись одна за другой, а итог всегда был один. Въезжала новая семья, Саша знакомился с ребенком, ведь они из-за своей любознательности и чистоты не боялись его. Следом кто-нибудь из семьи погибал от сердечного приступа, от страха, завидев случайно Сашу, и он вновь оставался один.

Одиночество сложно переносить взрослому состоявшемуся человеку, а ребенку так и подавно невероятно сложно переносить одиночество, когда маленький человек нуждается в важных людях, в своих родителях, или в тех, кто сможет их полноценно заменить.

Саша закончил свой рассказ. Его история оказалась довольно долгой, достаточно долгой, чтобы они успели прийти на кладбище, Серафим вырыл могилу, и ещё некоторое время после, слушал Сашу.

Кости Саши лежали в вырытой яме, и тогда молодой священник спросил у него:

- Ты готов?

Саша задумался, и не мог ответить сразу. Наступила тишина. Только лёгкий ветерок создавал звуки вокруг, касаясь своим мягким касанием крон деревьев.

- А мы можем ещё поиграть?! - спросил призрак у молодого священника.

- Конечно. Во что хочешь поиграть?

- В мячик!

- Хорошо, дитя моё.

Они, будто отец и сын играли, перекидывая друг другу мяч. Саше было тяжело поймать мяч, из-за одной поломанной руки, и он периодически упускал его, от чего частенько бегал в кусты за упущенным мячом. На его детском и невинном, но при этом омерзительном, от страданий, что он перенёс, лице, заискрилась улыбка.

Прошло не так уж и много времени за их игрой, но Саша сам прервал игру и сказал, что готов уходить. В могиле уже лежал его скелет. Всё было готово. Почти всё. Серафим, как священник, и истинный человек веры ещё обязательно произнёс молитву за упокой бедной невинной чистой детской души. Оставалось только лишь кинуть горстку земли, что бы дух Саши упокоился.

В момент, когда, Серафим уже схватил в ладонь горсть земли, Саша прервал его. Прервал своими объятиями. Вид, определенно, странный. Старое церковное кладбище. В окружении могил и крестов, прямо рядом с могилой, со скелетом внутри, обнимаются католический священник и призрак маленького мальчика. Только, тут уж ничего не поделаешь, и совершенно не знаешь, порой чего ожидать от жизни в очередной раз.

- Спасибо большое, святой отец... - с этими словами призрак растворился в воздухе, после того, как Серафим бросил горсть земли в могилу на кости ребенка.

Когда дело было сделано, Серафим, сел в молитве рядом с могилой. Он благодарил Господа, за ещё одну упокоенную невинную душу, а по его лицу текли скупые мужские слезы.

Молодой священник потянул на себя ручку входной двери дома. Дверь предательски заскрипела. Скрип разнёсся по ночным улицам. От этого звука вороны с близлежащих деревьев поднялись в небо. Луна освещала мир, и делала его более зловещим в своём томном лёгком свете.

Мужчина зашёл внутрь дома. Снаружи дом казался совсем уж непримечательным. Хоть и два этажа, но снаружи он казался маленьким, а внутри же, совершенно другое дело. Дом оказался прямо-таки огромным. Несколько спален, гостиная, кухня, столовая. Было и так понятно, что это дом какого-то купца, что в своё время мог позволить себе подобные хоромы среди маленьких деревянных крестьянских домиков в один этаж.

Внутри было темно. Священник не включал свет, пройдя в комнату, о которой ему рассказали заказчики, он зажёг одну единственную свечу. Запах елея разнёсся по комнате, а впоследствии и дому. В танцующем свете свечи священник, наконец, увидел, то ради чего он и прибыл в этот дом.

Несколько дней назад к нему, через одну из служанок в его кирхе обратилась семья. Они не так давно купили старенький купеческий дом. Жене было всё равно, а вот муж, как фанат царской России всю жизнь мечтал жить в старом купеческом доме, из красного кирпича. Он искал хороший вариант, чтобы было не так уж дорого, при этом можно было жить, и постепенно пускать свою творческую энергию на реставрацию старого купеческого дома.

Наконец, дом был найден. Правда, за ним ходила очень дурная слава. Множество людей за годы существования дома погибли в нём. В основном причиной было остановившееся сердце. Кто-то рассказывал о призраках, проживающих в доме, кто-то говорил о проклятии старого купца, что возненавидел Советскую власть после раскулачивания, и всех кто хоть как-то причастен к Советскому союзу.

Семья с ребёнком, даже не задумываясь, въехали в дом. Благо они были людьми рациональными, и ни в какую паронормальщину, не верили. По крайней мере, муж точно. Женщины всегда же были более падкими на магическое мышление, на веру и жизнь в религии, на гадания и прочую эзотерику. В этом случае женщина не обладала магическим мышлением. Поэтому они без переживаний начали обживаться на новом месте.

В доме было хорошо. Много места, своя собственная комната для их маленького пяти летнего сына, мужчина начал заниматься восстановлением внешнего облика дома, а женщина же занималась цветами в саду, и уютом внутри дома. Одним словом идиллия, если бы не одно НО.

Однажды ночью, их маленький сын забежал в спальню к родителям с криком, о том, что он услышал странные звуки у себя в комнате. Родители списали всё на мышей, погоду, старость дома. Всё же они были людьми рациональными. И проверив комнату сына, они так и не услышали самих звуков и сам источник звуков, но сынишку положили спать в свою постель.

В другой раз, когда мать ребёнка зашла в его комнату, пока тот был в садике, она увидела на одной из стен надпись красным карандашом: "Привет". Под ней виднелась такая же надпись, только уже карандашом другого цвета. Стиль написания, иначе говоря, подчерк явно был другим. Женщина ждала сына и мужа, когда они будут дома, чтобы обсудить, что это за надпись. Хоть обои на стенах и так были старыми, и их стоило поменять, но такое поведение их сына нужно было пресекать на корню, иначе впоследствии любая поклейка обоев в комнате была бы бессмысленной. Да, женщина подумала именно на своего сына, что это сделал он. Любой бы человек подумал бы точно так же.

Тогда ребенок рассказал, что читал в комнате книгу и неожиданно, из коробки с цветными карандашами поднялся в воздух красный карандаш и начал писать на стене надпись: "Привет". Ребенок на то и ребенок, что он любознателен и доверчив, да и страх, конечно же, был, и он тут сработал, как оцепенение, после которого мальчик написал ответную надпись. Когда же красный карандаш вновь поднялся в воздух, мальчик по-настоящему сильно испугался и выбежал и комнаты.

Мать ему не поверила, и строго на строго, наказала ему, не врать родителям и не писать более не обоях. Мальчик, конечно, был расстроен, что родители ему не поверили, не поверили в его чувства, но послушался родителей.

Случай повторился, но не до конца. Опять же по рассказам ребёнка, когда карандаш поднялся в воздух, он сразу же выбежал к родителям. Когда всё семейство вошло в комнату, на стене была лишь небольшая черточка красного цвета, и никакой надпись.

Родители вновь не поверили своему сыну и наругали его. Тогда мальчик решил доказать им, что он говорит правду и в следующий раз, когда карандаш поднялся в воздух он начал снимать видео на свой смартфон на котором прекрасно было видно, как красный карандаш действительно взмывает в воздух на уровне метра, а после начинает писать на обоях.

Пятилетнему мальчику стоит отдать должное, за его храбрость. Тогда родителей не было дома, они были в магазине, и у него было доказательство, что он говорит правду. Поэтому он написал ответную фразу на стене. После же, красный карандаш вновь взмыл вверх, и на стене появилось слово: "Поиграем?".

По рассказам мальчика он задумался, кто хочет с ним поиграть. Он было, как раз решил, что можно поиграть с невидимым другом, и уже начал доставать игрушки, но тут пришли родители.

Мальчик вновь им рассказал о том, что случилось, но они ему вновь не поверили, и было хотели начать ругать, как он достал телефон и показал им видео, на котором карандаш парит в воздухе и пишет слова не обоях. Так, будто его держит невидимое нечто.

В тот же момент, отец семейства взял сына подмышку, а жену за руку, и они все вместе покинули дом, в том, в чём они были, оставив все свои вещи в доме. Благо, и в том случае рациональность прекрасная вещь, и семейство и не повторило поступков и опыта любой семьи из фильмов ужасов, когда в их доме происходит нечто, а они продолжают в нём оставаться.

Семья сразу же решила выставить дом на продажу, но одна знакомая рассказал им об одном молодом священнике - Серафиме их католической кирхе. Рассказал им, как Серафим берется за такие дела, не прося ничего за свою работу, ведь он настоящий божий человек, и для него главное служение своему Отцу Небесному.

Когда Серафим прибыл в город и встретился с главой семейства, его удивило, что тот будучи молодым, чуть более тридцати лет, а уже основательно седой. На что мужчина ответил Серафиму, что ещё несколько недель назад у него были русые волосы и ни о какой седине не было и речи.

Страх, удивительная вещь для живых существ. Страх может давать сил для борьбы с непознанным и неописуемым, так же страх может забирать и жизни, если человека напугать достаточно. В случае мужчины, благо, страх забрал только цвет его волос.

Мужчина поведал всё Серафиму. Показал ему видео. Показал на схематической карте, где находится комната, в которой всё происходило.

Конечно же, молодой священник взялся за дело, не попросив ни рубля за свою работу. Только кров и пропитание на время работы в их доме. Собственно сейчас молодой священник занимался своей работой, стоя у стены в детской, на которой были надписи цветными карандашами, последняя из которых до сих пор вопрошала об играх.

Серафима это удивило. Он понимал, что он имеет дело с призраком, или с духом. Но кто из духов или призраков будет хотеть поиграть? Как правило, они обладают единственным желанием - умертвить ещё живых и перетянуть их на свою сторону, на сторону бесплотных эфемерных созданий.

Поэтому его сумка помимо свечей с елеем и священного писания, была полна множеством других вещей для борьбы с потусторонним: обязательно святая вода, соль, серебро, а если быть более точным серебряный боевой крест. Так же в руках у него был посох. Самая настоящая реликвия, которой было множество столетий. Данный посох хранился в одной старой разрушенной войной кирхе, этот же посох помог ему изгнать из некогда священного места земное воплощение грехов, и ему никогда не забыть этой битвы со злом. Ведь в первую встречу с ними он потерял свою любимую, и продолжает её искать до сих пор.

Посох был из толстой ветви тёрна. Дерево уже потрескалось, ведь в своё время была насквозь пропитано святой водой и елеем, от чего любая древесина начнёт рассыхаться. Любой удар этим посохом о твёрдую поверхность тут же уничтожит его, но удар по потустороннему не сделает ему ничего, а главное позволит изгнать потустороннее, и воздействовать на него физически. Это то, что не доступно заурядным смертным.

Серафим сел в центр комнаты, освещенной танцующим пламенем свечи. Подле него лежал посох, в одной руке был крест, а у другой руки лежали бомбочки со святой водой. Он был готов ко всему, чтобы не происходили дальше.

Но, увы, не происходило ровным счетом ничего. Молодой священник просидел так несколько часов, а ничего так и не происходило. Он был рад, что помолился, и его никто не отвлекал, но огорчался тому, что не смог изгнать духа, но сдаваться не намеревался.

Его потянуло в сон, время было уже за полночь. Быть может, читатель подумал, неужели, он ляжет спать в этом доме. Да. Так и есть. Только прежде, Серафим насыпал круг солью и окропил это всё святой водой. Так он и уснул в свете свечи и вдыхая аромат елея.

Когда Серафим проснулся, было раннее утро. Солнце только начало вставать. Свеча давно потухла. На стене не появилось новых записей. В комнате всё было, как и прежде. За исключением одного но. Он увидел, что недалеко от его сумки валяется несколько фантиков от конфет. От тех конфет, что были у него в сумке, ведь он всегда носит с собой, что-нибудь сладкое, для быстрого подъема сахара, как обладатель анемии.

После пробуждения, голова ещё совсем не думала, ведь все мысли были только об утренней молитве. Серафим сел на пол для молитвы, взяв в руки бусины розария. Он перебирал их одну за другой, молясь своему Богу. Молодой священник просил помочь ему разобраться в его ситуации в доме. А более всего он желал, чтобы Господь подсказал ему, где он бы смог найти свою любимую, что прежде всегда была с ним. Пускай теперь уже и в облике бесплотного духа.

Аминь.

Молитва закончилась. А следом уже началась скорее медитация, ведь молодой священник обращался теперь не к Господу, а копошился в своих мыслях, а прежде обращался к своей любимой. Он просил её подсказать ему, где он может найти её, он просил у неё прощения, он вновь говорил в пустоту слова о любви к ней, и вновь не получал ответа.

Наконец в голове начались рассуждения о том, что происходит в этом доме. О записях на стене на такой небольшой высоте, о фантиках от конфет. И когда его осенило, неожиданно бусины розария встали на месте в его руке. Серафим открыл глаза и увидел перед собой ужас.

- Спасибо, Святой Отец, спасибо Вам, что Вы к нам приехали. – обращалась женщина в преклонном возрасте к мужчине в самом расцвете сил, лет тридцати на вид.

Они сидели в совсем уж небольшой комнате в глубине католического монастыря. Комната освещалась одной скудной лампой под потолком, как раз практически над столом, за которым они пили чай. На столе стояли небольшие чашечки со сладостями, одна из них была доверху наполнена конфетами из варенного сахара. За ней и потянулся священник, положив себе в рот.

Священник выглядел довольно обыкновенно для представителя своей профессии. Черная ряса, с белым воротником под шеей. Обязательно символы веры – в его случае маленький томик Библии, чётки Святого Розария из пятидесяти зёрен, обмотанные вокруг ладони и конечно же крест на шее, правда под рясой от чего его не было видно. Внешностью совершенно обыкновенной, не толстый и не худой. С редким, коротким волосом, без растительности на лице. С обыкновенными чертами лица. Ничего заурядного.

Да было в нём то, что скрывалось от обычного человека и в том числе от прихожан его церкви, то, что знали лишь высшие чины католической церкви. Его история, а точнее его занятие, тесно переплетённое с его верой и работой. Святого отца, определённо нельзя было назвать ведьмаком, это бы противоречило совершенно всем правилам церкви, а скорее правильно его было бы назвать охотником на нечисть. Призраки, демоны, что вселились в маленьких девочек, бесы, черти, одним словом, всё потустороннее, что связанно с христианством и то, в чём мог бы помочь святой отец.

Так и сейчас, он прибыл в небольшой городок, где остановилась католическая община.

- Святой Отец, когда Епископ поручил нам восстановить Церковь Святого Иона, мы невероятно обрадовались, благодарили и молили Бога, за такую возможность послужить Ему. Ведь всем известно, что Церковь Святого Иона древнейшее святое место нашей земли, которую разрушили во время войны, а после забросили. Епископ обещал нам всё необходимое для восстановления. Когда мы прибыли с Отцом Андрием в приход Святого Иона нас ждало разочарование. Сразу же, как мы вошли в большой зал кирхи, на нас напала будто вся нечисть земли. Мы не смогли им противостоять. Оба молились, читали до и в тот момент Библию, но бесполезно. В конце нам пришлось уйти, а после, пока уходили, мы ещё долго слышали злобный демонический смех изнутри кирхи.

По лицу женщины потекли тихие слёзы, она начала шептать, молиться еле в слух. Ей нужен был покой и прощение от Господа за то, что они не справились с возложенной на их плечи задачей.

- Не переживайте, Елена. Завтра я отправлюсь в Приход Святого Иона, а сейчас хотелось бы отдохнуть.

- Да, да, конечно, Святой Отец, давайте я вас отведу в ваши покои.

Оба встали, священник взял свой бокал со стола, поставил его в раковину, а фантики выбросил. Дальше направились в покои священника. Выйдя из двери, в глаза забил яркий свет, удивительно, что это маленькая каморка, в которой они были прежде не освещается так, как весь монастырь. Ведь в коридорах, в залах, в молитвенных комнатах, везде более чем достаточно света. В его покоях в том числе.

Покои были не самой большой комнатой с двумя простыми односпальными кроватями, тумбочками с лампами под каждую кровать, на этом всё. Никаких развлечений или иных благ цивилизации. Телевизор конечно же отсутствовал, но в том числе и холодильник и микроволновка, да они в общем-то были и не нужны, когда имеется общая кухня, полностью обеспеченная всем.

Священник переоделся и направился купаться. В планах была молитва Святого Розария и дальнейший сон, ибо завтра его ожидал трудный день. После приёма душа, полностью очищенный от грязи этого мира священник уселся по-турецки. на кровать, оставив впереди себя достаточное количество места. Многие, кто видел то, как он молится, осуждали его за это, ибо это было отхождение от правил, но благодаря его статусу, да и будучи бунтарём по природе своей, ему было плевать.

Не просто так он оставил место впереди себя, и если бы в комнате находился человек с его способностями, то сразу бы увидел и заметил от чего так поступает священник. Напротив него сидел голубоватый призрак молодой девушки, она также наклонила свою голову вниз в молитве и вложила свои руки в руки любимого человека. Священник сжимал их в молитве, он молился, не перебирая зёрна Святого Розария, в это раз чётки высели на руке между его рукой и рукой призрака. Так благодаря его способностям он мог мало того, что видеть призраков, так и ощущать их телесно. Таким образом он сжимал руки, павшей уже, но некогда живой своей возлюбленной.

Интересная история любви, начавшаяся ещё до прихода священника в церковь и к вере, но закончилась она печально. Теперь святой отец ходит по религиозному свету в надежде найти способ избавить свою любимую от страданий, дабы она отправилась в Рай, а он нашёл покой за некогда совершенный поступок.

Как и каждый раз, в конце молитвы по его лицу протекла одна скупая мужская слеза. Он открыл глаза, призрака больше не было. Осталось затушить прежде зажжённые свечи с елеем и можно было отправляться спать. Ароматы елея благотворно влияли на его сон, как и молитва в том числе. Потребовалось пара минут, а дальше святой отец спал, как младенец.

На утро, как раз было воскресенье, прошла служба и причастившись он поехал дальше. Путь предстоял совсем не дальний. Тридцать километров до ближайшего такого же небольшого городка, а от него в глубины леса до заброшенной деревни. На её территории, как раз и находился давно оставленный приход Святого Иона.

Деревня поселила смятение в его душе. Тотальная разруха, практически полностью уничтоженное людское поселение. Периодически виднелись старенькие кирпичные домики с черепичными, давно уже покрытыми плесенью крышами. Конечно же без окон, ибо, после уничтожения деревни в ней так более никто и не поселился. В её дальнем конце стояла ветхая кирха.

Так же кирпичная, уже давно без окон, а точнее с заколоченными окнами. Башня была без крыши, в крыше здания самой церкви виднелась пробоина, то ли от снаряда, что не разорвался во время войны, а быть может от колокола, что свалился с башни, и конечно, если он в ней имелся. Вокруг царила полнейшая разруха, люди столь давно здесь не жили и уж точно долгие годы не приходили для почитания святого места, от чего не ведомо, как раз может от поселения в этом месте нечистой силы.

Святой отец собрался духом, он сел на колени и воздал хвалу Господу с очередной молитвой. Далее проверил всё ли на месте в его сумке для борьбы с нечистью. Всё это время рядом с ним был призрак девушки. Она никогда не причиняла вред ни ему, ни кому бы ещё, а порой и помогала в борьбе с нечистью, не в силах покинуть этот мир.

Большая массивная дверь кирхи заскрипела, но открылась, при попытке войти внутрь. Под открытым небом, без смазки, петли давно заржавели, да всё же пропустили гостя. Внутри, в приходской комнате также была разруха. По всюду валялись подсвечники, огарки свеч, кубки, лампадки, множество бумаги и в том числе сожённые Библии. Стена осыпалась, уничтожив святые лики, некоторые полностью, некоторые же остались частично нетронутыми. Больше всего в шок и ступор вводили повсюду разбросанные кости, по виду очень напоминающие человеческие.

“Что же за монстр здесь поселился?” – рассуждал священник.

Дальше само здание церкви после ещё одной скрипучей двери. Просторное, вытянутое в длину. Полусгнившие, частично обожжённые лавки были на месте. Впереди же, после вереницы лавок на сцене стоял длинный стол, а за ним сидела молодая женщина.

- О! Гости! – тут же, она испарилась и оказалась позади священника. Он аж ахнул от неожиданности.

Женщина выглядела по всем современным стандартам. Невероятной красоты, как и лицом, так и фигурой. Большие объёмные формы, фигура – песочные часы. Во всех местах, где сейчас принято оголена. Сверхглубокое декольте, без бюстгальтера, и всё это обтягивало её прекрасное тело. На лице, всё как сейчас принято, пухлые накаченные губы, большие ресницы, будто взмахнув ими можно вспорхнуть, неестественно откорректированное лицо. Прямые чёрные волосы спускались на её открытые плечи.

- Изыди демон! Именем Господа велю тебе исчезнуть отсюда! – священник начал молиться, сжимая в руке зёрна Святого Розария, перебирая их по очереди.

- Демон? Изыди? Рассмешил! – произнесла она, рассмеявшись и встала напротив.

Священник не стал мешкать, молитва помогала не всегда, он знал об этом, поэтому достав из сумки шар святой воды, он бросил им в лицо женщине. Шар лопнул, святая вода пролилась на её лицо. Она упала на пол и начала корчиться от боли. Всё продолжалось совсем недолго, от силы минуту, а после её извивания прекратились. Святой отец подошёл к ней, как неожиданно она подпрыгнула, её лицо теперь стало отвратительным, не от того, что святая вода обожгла её, нет, такое ощущение, что вода не подействовала никак, а от того, что по лицу поплыла косметика.

- Ну вот… Теперь заново макияж делять! Знаешь сколько времени это занимает? – она достала зеркало из кармана и начала стирать с лица потёкший макияж.

- Ещё раз, велю тебе, именем Гопода…

- Господа? А ты смешной священник!

- Не перебивай…

- А что мне будет, что ты мне можешь сделать? Ты в курсе, что я не демон и не кто-нибудь, кому ты можешь причинить боль? Бери выше, я и мои братья и сёстры, мы те, кого создали вы люди! И, кстати, как говорил один из моих любимчиков, философ с такими огромными усами – Бога нет! Вы его убили!

- Кто ты? Кто убил Бога! Господи помилуй, я не со зла произнёс…

- Кто я? Я та, как и мои братья и сёстры, кого вы сами взрастили и кормите с каждым годом всё больше и больше. Нам даже последнее время делать ничего не нужно! Хорошо, я подскажу.

После этих слов женщина нагнулась вперёд, тем самым коротенькая юбочка приподнялась и оголила всё, что было под ней, совсем ничем не прикрытое, прямо перед священником. Он сразу же почувствовал желание, каким бы набожным он не был, но на него это подействовало, он не мог бороться так сильно с естественными проявлениями человеческой сущности.

- Ты блуд. – с явной горечью в голосе сказал святой отец.

- Да! Именно! Быстро же ты догадался. Поэтому ни ты ни я, мы не можем навредить друг другу. Мы проявления человечества, а не демоны под контролем Сатаны!

Святой отец задумался, что же делать дальше. Он вновь сел по-турецки, совершенно пропуская мимо ушей, что говорит ему грех и ушёл в молитву. В его руке вновь почувствовалась рука призрачной любимой.

“Евангелина, помоги, пожалуйста…” – обратился священник мысленно к своей возлюбленной.

Открыв глаза, он видел, как Евангелина вылетела из-за его спины обхватила грех и попыталась утащить его в неведомые недра, да всё было тщетно, что может сделать призрак считай первородному греху. Взмах грешной руки и Евангелина испарилась. По лицу святого отца вновь скатилась скупая слеза. Он не знал, упокоена ли её душа, или же отправилась в чистилище на вечные муки.

Блуд, встала и отряхнулась. Она обратилась к священнику:

- Уходи, мы не можем причинить друг другу вреда, - на этот раз её голос был более спокойным, менее эмоциональным, - Ты понимаешь, что раньше, нам приходилось навещать людей, нашёптывать им неестественные желания. Например я, если бы ты знал, скольких я совратила и даже смогла дотянуться до Давида! Великий всё же был муж.

Она продолжала.

- Посмотри же сейчас, как я процитировала прежде, Бога нет, вы его сами убили. Большинство людей живут не по правилам христианства, а по своим желаниям, по тому, что мы когда-то им нашёптывали. Нам больше не приходится никак напрягаться, люди всё делают за нас сами и питают нас своей энергией. Да мне даже этого и доказывать не нужно. Ты в курсе, что лень всё это время был здесь?

- Здарова! – прокричал кто-то из-за стола.

- Вот я о чём и говорю. Некогда, когда пророки боролись с нами, нам приходилось тяжко. Нам приходилось совращать людей к нашим желаниям. Теперь же всё изменилось. Когда люди отказались от норм и морали по вере, они полностью подчинились нам. Только посмотри вокруг различные приложения, мероприятия, страницы в интернете дабы укротить свои грешные желания. Нам нечего делать. Мы слоняемся по свету и в этот раз решили остановиться здесь, в этой церкви. Человечеству не выстоять против нас! Отказавшись от норм морали вы оказались слишком эмоциональными дабы жить самим по своим желаниям!

С этими словами к святому отцу пришло осознание её слов, что так действительно и есть. Церковь теряет прихожан постоянно. Кто-то уходит в никуда, но много людей переманивают около религиозные секты. Больше всего по его душе ударило осознание великого врага, которому он не может сделать ничего.