В прошлом посте я рассказал о юных годах Лёхи Ермолова, любителя книг, пушек и войны.Уже очень скоро мы поговорим о его участии в наполеоновских войнах, но вначале отвечу на один интересный вопрос:
Malinko спрашивает, за что полякам устроили резню в 1794.
Тут всё было довольно просто. Речь Посполитая всегда хуела, но ещё Пётр Первый показал пшекам их место, сделав страну негласным протекторатом Империума Человечества (читай - Российской Империи).
В 1768 году некоторые пшеки на деньги французиков решили устроить бунд. Причина - польский король решил уравнять в правах христиан некатоликов с католиками, разрешить браки между ними и в целом принять несколько адекватных реформ. Французы задонатили особо ретивым пшекам, те подняли восстание и начали резать православных и протестантов, но пришли русские и порядок навели.
Затем, в 1791 году, уже другой польский король по имени Стасик, получив обещания помощи и ништяки от французиков, внезапно решает принять новую конституцию, да такую охуенную, что против него взбунтовались и шляхтичи, и простые поляки. Прикол в том, что эта конституция лишала безземельную шляхту выборных прав, увеличивала армию с набором кого попало туда и вообще отменяла кучу вольностей, перестраивая государство на западный лад.
Адекватные поляки позвали Катю, мол приди, порядок наведи. Тут-то и приходят русские войска. Надо сказать, что на стороне русских поляков было даже больше, чем на стороне короля Польши.
Войска короля Стасика возглавлял Тадеуш Костюшко. Тот ещё фрукт: поляк, который со своих 20 лет тусил во Франции, потом повоевал в США на стороне повстанцев, дослужился до генерала, и вернулся в зад дальше творить восстания по поручению масонов всяких.
Костюшко был опытный вояка и воевал против русских так хорошо, что его наградили почетным гражданством, да не абы кто, а законодательное собрание революционной Франции. Ясно с ним всё.
Однако в 1792 король Стасик сказал “У меня лапки, я сдаюсь, обоссыте, только не бейте” и признал поражение. Русские не стали чинить беспредела, навели порядок и сделали всё по красоте.
Однако не тут-то было. Получив новые инструкции во Франции, Тадеуш Костюшко возвращается в Польшу и поднимает восстание, когда наши войска уже как бы и ушли.
Костюшко быстро объявил майдан и бунд за все хорошее против всего плохого, мол Катя отнимает у простых поляков свободы и вообще тиранша, и все проблемы блядь от России и русских, и вообще: “слава хероям, бобрам курву, хто не скачет тот москаль”.
Это очень рофельно, учитывая, что изначально русских звали, чтобы защитить права шляхты и простых пшеков от ТЦК.
Костюшко охуел настолько, что вспомнил предыдущий пиздорез, и призвал ортодоксальных правоверных польских католиков объединиться против русского гнёта. И в Варшаве началась резня православных, причем вместе с православными без суда казнили и католического епископа Игнаца Якуба Масальского, который был известен либеральными взглядами, был противником конституции и вообще считал, что пиздорез между христианами не нужен.
Картина курвой: “Казнь предателей в Варшаве”
Повстанцы Костюшко хуели в край, да так, что местами он и сам хуел от их действий и пытался их приструнить. Но вскоре был отпизжен пикой и шашкой и пленен русскими, доставлен в Петербург, где и содержался как почетный пленник до самой смерти Екатерины.
Без предводителя бундовщики настолько охуели, что начали резать мирняк, который просил их сдаться на милость русских, все равно восстание обречено.
Вот в этот самый момент Ермолов и влетел в предместья Варшавы, нарезая пшеков на краковскую, а очевидцы той битвы говорят о небывалой резне.
Повстанцы били по русским из окон жилых домов, что в те времена вообще было не принято, пытались бежать из города в женских платьях и творили много всякой дичи, которую мы видим сейчас в местах, куда запад присылает своих инструкторов и эмиссаров доброй воли.
Учите в общем историю. Не сказать, что вся хуйня повторяется, но параллели точно есть и многое из того, что происходит в мире сейчас - уже когда-то было, разложено по полочкам и хорошо изучено.
Завтра я вернусь к вам с историей о Ермолове. Ждите.
П.С. Я в бане до 1 декабря, мои посты выходят тут. Меня просили создать телегу, вот ссыль, но там пока пусто, я ж не блогер какой. П.П.С. Ваши донаты греют мою черную душу. Надеюсь посты заходят.
Я всё никак не могу взяться за статью о заграничном походе нашей армии, томушто надо вначале представить всех персонажей этого аниме. И оно сейчас превращается в эпичный сёнэн.
Встречайте: Лёха “Первого пшека я убил в 17” Ермолов.
Вот так нейросетка видит Ермолова. А что? Я б посмотрел такой мульт, правда он был коренастым, злобным монголом. Ниже его портрет в молодости:
В 1777 году в семье столбовых дворян родился пиздюк Лёха. Столбовое дворянство - это старые дворяне, ещё со времен Рюриковичей. Причем далеко не всегда богатые. Батя Лёхи был статским советником и главой канцелярии графа Самойлова. То есть денюжки водились, но не так чтобы много. Род Ермоловых начинается с некоего Арслана Мурзы Ермолы, сына монгольских степей с раскосыми и жадными очами.
Отдельно надо сказать про матушку нашего героя. Во-первых, потому что до первого брака она гордо носила фамилию Давыдова. Так что партизан, алкаш и автор кучи материалов про войну 1812 года, Денис Давыдов приходится Лёхе младшим двоюродным брательником.
Мария Денисовна Давыдова-Каховская-Ермолова была дамой со сложным характером. Как писал о ней Муромцев:
“барыня умная, но капризная и никого не щадила злословием”
Так что ясно, в кого сабж пошел характером.
Лёха рос шебутным пацаном, громким, упрямым и любящим помахать кулаками, поэтому когда он всех домашних заебал, его отправили на воспитание к дяде.
Дядя, Щербинин Евдоким Алексеевич был масоном, водочным магнатом, щемителем казаков и очень интересной личностью, но об этом как-нибудь потом.
Видимо, проживая у дядьки, наш Лёха наслушался всякой хуйни про просвещение, равенство и братство. Может, именно тогда в нём и зародилась эта ебанутая тяга к справедливости и порядку, хуй знает. Однако это чертовски важно, мы же говорим о личностях, а не о скучных датах и веселых пиздорезах.
Когда Лёше был годик, родичи посмотрели на него, решили что растет солдат и записали его в армию каптенармусом Преображенского Полка. Военная карьера развивалась стремительно, как только он сам освоил горшок - был уже сержантом, а в 10 лет - унтер-офицером, но разумеется реально в армии не бывал, лямку не тянул, и на службу явился уже старослужащим, уважаемым и в неибацо крутых погонах.
Сначала Лёха получал домашнее образование, как и полагалось всяким дворянским отпрыскам. В возрасте 7 лет был определен в МГУ нахуй. Но вы не пугайтесь, при МГУ был так называемый благородный пансион, где обучались многие дворянские дети с пиздюшачества до 14 годиков. Читал Лёха много, интересовался историей, военным делом. Видать, уже тогда решил, что будет не хуи пинать, а карьеру строить. Сам Фонвизин (который сенатор, младший брат автора “Недоросля”) отмечал Лёху и дарил ему книги, много общаясь на всякие философские темы. Так что несмотря на буйный нрав и врожденную ебанцу во взгляде, наш герой был отличником и хорошо учился.
Ермолов в юности, работа японского художника Рису Юху Ями. 1794 год. Простите, не сдержался, ну он же реально вылитый боец Баки в юности)
Только это история о боевом генерале, поэтому переходим с детства к “теперь ты в армии, нахуй”
14-летнего Ермолова хотели отправить в армию адьютантом, но не боевым, как Барклая, а штабным, поближе к Москве, Питеру и богатым родичам. Тут Лёха проявил характер, и сказал что хочет бабахать из пушек по мерзким басурманам, а не вот это вот всё. Поэтому Ермолов на собственном обеспечении поступил в артиллерийский корпус, и с отличием закончил обучение в 1793 году, ему всего 15 было! Короче, в канцелярские крысы он идти не хотел, хотя матушка очень старалась — мол, сынок, гляди, как хорошо будет в Сенате бумажки перекладывать. Ага, щас. Ермолов хотел ебашить из пушек. И желательно — врагов империи, а не игроков в кс.
Тогда же Лёха и начал свою реальную армейскую службу. И тут, надо сказать, проявил себя как пиздец какой трудоголик и умница. Ему быстро доверили командование ротой, а потом и батареей. Видать, смекнул, что жопу надо рвать, если хочешь чего-то добиться.
Первым боевым крещением для Ермолова стала Польская кампания 1794 года. Тогда Империум(то бишь Россия) Пруссия и Австрия делили Польшу, ибо пшеки охуели. Лёха участвовал в штурме Варшавы, где русские войска устроили настоящую “бобр курва йа пердоле”. Говорят, Ермолов проявил там недюжинную храбрость и хладнокровие. Вся фишка в том, что обычно на поле боя пушки выставляют на определенную позицию, которую долго готовят.
Пухи тяжелые, отдача ебейшая, поэтому под колёса вбивают стопоры, верхушки холмов скапывают силами инженерных бригад, иногда делают насыпи, которые устилают бревнами. В общем, в классическом видении той войны, пушкам создают позицию, с которой комфортно стрелять. Если всё идёт по плану, то пухи навешивают стальной град на противника, и ему хуёво. Если противник расторопный, то арти-расчеты - самая уязвиямая часть армии, и хуй что с этим поделаешь.
Ермолов же внимательно следил за ходом сражения и МАНЕВРИРОВАЛ со своими артиллерийскими расчётами, впрягая в них дохуя коней, причем иногда игнорируя приказы вышестоящих офицеров. Его пушки тянули сотни лошадок, но он всегда успевал поставить их в нужном месте, ебнуть по противнику и смещаться на новую позицию, причем так успешно, что сам Суворов его отметил.
Но Ермолову было мало, когда пушки отстрелялись, а пшеки съебались на улицы города, он вспомнил главное: “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ!” И одним из первых ворвался на улицы Варшавы с шашкой наголо.
Вот как вспоминает резню на улицах города Фон Флуген, один из наших офицеров:
«В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался… Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени… офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие… У моста настала снова резня. Наши солдаты стреляли в толпы, не разбирая никого, — и пронзительный крик женщин, вопли детей наводили ужас на душу. Справедливо говорят, что пролитая человеческая кровь возбуждает род опьянения. Ожесточенные наши солдаты в каждом живом существе видели губителя наших во время восстания в Варшаве. „Нет никому пардона!“ — кричали наши солдаты и умерщвляли всех, не различая ни лет ни пола…»
Пиздорез ещё тот был.
За свои действия Лёха был представлен к ордену Георгия 4 степени, на минутку - парню в том году только должно было исполниться 17 лет. Вы в 17 лет депрессуете из-за того, что в вашем мухосранске фрапучинно хуево делают, а Ермолов резал пшеков, бахал из пушек и нахуй слал командиров.
В 1795 году Ермолов в январе вернулся в Питер, где его сначала определили во 2-ой бомбардирский батальон, а потом, охуев от его желания пиздорезов, отправили на синекуру в Италию. Он должен был в составе посольства Самойлова порешать дипломатические вопросы, а потом вернуться взад. Работа непыльная, но нихуя не боевая. Разумеется, не этого хотел наш герой.
Ермолов дошел лично до Безбородко (чувака, который по сути руководил всей внешней политикой в те годы) и выбил от него себе рекомендательное письмо на имя австрийского канцлера, чтобы ему разрешили шинковать французов в итальянском конфликте.
Пока Лёха дожидался назначения в австрийскую армию, он колесил по Италии, собирал книги и гравюры и дико кайфовал от старой римской архитектуры. Напомню, что ещё в пиздюшачестве он научился читать на латыни в оригинале и дико уважал труды римских философов и политиков. Умный был пацан.
Лёху зачислили в лёгкую кавалерию австрияк в качестве волонтера, где он махал шашкой в приморских Альпах, нарезая французов не хуже чем пшеков. До сих пор говорят, что австрийские кроаты иногда несутся в пиздорез, выдавая с диким акцентом: “EGEGEY, BLIAD’!!!”
В 1796 Ермолов вернулся в Россию и сразу прибежал в армию, потому что хотел пиздореза, а не сидеть в квартире с книжками. На него посмотрели, подумали, и отправили нахуй в персидский поход, где под началом боевого киборга Зубова он люто дал просраться муслимам. Особенно отличился в штурме Дербента.
Дербентская крепость тех лет
В приказе Зубова генералу Булгакову, который как раз и командовал Ермоловым, значилось:
“Башню надо взять непременно, что штурм произойдет на глазах всех жителей Дербента и неудача может повлечь за собой торжество персиян, которые издревле привыкли трепетать перед русским именем”
И как вы думаете, кто одним из первых забрался на башню персов, косплея принца персии? Лёха Ермолов.
Наши потеряли чуть больше сотни бойцов, однако захватили 28 башенных орудий, более 11000 единиц огнестрела, и перерезали персов без счёта.
Ермолов входит в Дербент. Пикт в цвете.
За штурм Дербента Ермолов получает чин полуполковника и свой второй орден - Святого Владимира 4 степени. Пацану всего 18. Наши бегают от армии, а он за басурманами с диким “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ!”
Перемещаем фокус нашего рассказа на дворцовые интриги, благо в судьбе Ермолова, далекого от политики, как хуй натурала от мужского ануса, они сыграли значительную роль.
Катя померла, а перед смертью она сильно сдала и ебала молодого красавчика Зубова. Но не нашего героя и боевого киборга Валериана Зубова, а его братишку - мудака и казнокрада. На что Павел 1 был спорной личностью, но подхалимов и казнокрадов терпеть не мог. Все Зубовы попали в опалу, а так же и отмеченные Валерианом офицеры, как минимум были взяты на карандаш.
Валеру Зубова отозвали из персии вместе с Ермоловым. Лёху отправили на невысокую должность командовать артиллерией крепости Несвиж под Минском.
“Государь приказал быть здесь батальону впредь до повеления, а мне кажется, что навсегда! Проклятый Несвиж, резиденция дураков!” писал Ермолов.
От нехуй делать он примкнул к тайному офицерскому обществу, чтобы раз уж шашкой помахать не дают, хотя бы было с кем бухнуть и интересно попиздеть про Рим со слесарем, про зомбей со мной, и про политику со всякими офицерами.
В общем, хорошие были пьянки, но много там обсуждали французскую революцию, и эти разговоры были преподнесены Павлу, как ебучий заговор. Поэтому всех участников схватили, допросили и многих арестовали. В том числе и Ермолова. Его отправили в Петропавловку сидеть в тюрьме и набираться ума.
Вот как Ермолов описывал своё заключение:
Но позже он отметит:
“Если бы Павел Первый не засадил меня в крепость, то может быть я давно бы уже не существовал. С моею бурной кипучей натурой, вряд ли мне удалось бы совладать с собою, если бы в ранней молодости мне не был дан жестокий урок. <...> Я научился размышлять”
Военный суд нихуя не выявил нарушений в деятельности тайного общества, и всех фигурантов дела отпустили, правда направив на всякие хуевые должности, эквивалентные ссылкам. Ермолову с одной стороны повезло, с другой не очень. Не очень - потому что его сослали в Кострому, а повезло - потому что под начало к Матвею Платову!
Граф Платов - казачий атаман. Лондон. 1815 г. Гравюра офортом и резцом с раскраской акварелью по оригиналу Филлипса.
С Платовым Лёха подружился, и тот, зная о лютой удали своего протеже, не раз звал его перейти из артиллеристов в казаки и командовать казачьим полком, потому что если у тебя в крови “Эгегей, блядь!”, то казаки примут тебя как своего.
Пока Ермолов был в опале, он бухал с Платовым, переводил книжки римских деятелей, собирал библиотеку и очень скучал. Мол, войны ему не достает, скучно, нахуй.
Опала закончилась со смертью Павла Первого, Александр Первый помиловал Ермолова и снова вернул в армию. Лёха получил под командование роту конной артиллерии и до 1805 года ждал войны. Война ждала Ермолова, потому что это была любовь, как у Чичагова с британкой Лизонькой. Но о том, как наш герой давал пиздов французам, мы поговорим уже в следующем посте.
П.С. Я всё ещё в бане на пикабу, поэтому мои посты выходят с аккаунта Серёги. Так что за них хуесосьте меня, а не его.
П.П.С. Ваши донаты греют мою душу в изгнании, как мысли о пиздорезе согревали Ермолова в Петропавловке.
Фаянсовая история в изгнании. Очерк по заявкам. Эгегей, бл**!
Ну что ж. Про этого деятеля меня просили написать чуть ли не больше всего.
Угадаете, кто он такой, по нескольким фактам?
В армию был зачислен ещё в младенчестве, и в отличие от наших прошлых героев за исключением Воронцова, к своим 14 годам стал неибацо капитаном.
Больше всего на свете любил 3 вещи: книги, пушки и "ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ!"
Герой анекдотов, баек и смехуечков, которые о нём травил его кузен, тоже любитель "ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ"
Женат не был, но плодился как не в себя. В историю вошел, как добрый и очень плодовитый дедушка. Всех незаконных детишек признал, а внуки пошли уже законные.
Первый свой орден он получил в 17. Георгия 4 степени.
Теперь проще пошло. "Первого чеха я убил в 17"
Пушкин сравнивал его со львом с головой тигра.
"Остроумный до язвительности, остроты его передавались из уст в уста"
Те, кто любит всех заставлять извиняться, сами извинялись, дон, перед ним, считали его заговоренным, верили, что он предвидит будущее, а сталь и пули его не берут.
Ну и вот, моя любимая его цитата:
Отгадали, о ком речь?
Та-дам! Конечно же об Алексее Петровиче Ермолове!
А вот в таком пиздюшачестве, в возрасте 17 лет, он уже командовал артиллерийским расчетом на штурме Праги. Да-да, ему всего 17 было!
О нём я расскажу вам на днях, когда запилю большой пост. А вот вам парочка моих любимых анекдотов и забавных фактов о Ермолове:
Он очень ругался, что в армии нашей было много басурман и немцев:
"Сенатор Безродный в 1811 году был правителем канцелярии главнокомандующего Барклая де Толли. Ермолов зачем-то ездил в главную квартиру. Воротясь, яа вопрос товарищей: «Ну что, каково там?» — «Плохо,— отвечал Ермолов,— все немцы, чисто немцы. Я нашел там одного русского, да и тот Безродный»" Однако, когда Александр 1 спросил Ермолова после Бородина, какую тот награду себе желает, Ермолов, взглянув на Барклая де Толли, сказал: - Произведите меня в немцы!
Любил он и покричать:
"Я действовал зверской рожей, огромной своей фигурой, которая производила ужасное действие, и широким горлом, так что они убеждались, что не может же человек так сильно кричать, не имея справедливых и основательных причин!" (с)
Когда Декабристы позвали Ермолова к себе, он ответил в письме:
"Мне не нравится и самый способ секретного общества, ибо я имею глупость не верить, чтобы дела добрые требовали тайны".
Когда Ермолов был ещё полковником, он так дерзко держался с генералами, что те шутили: "Скорей бы вас, батенька, повысили, сил нет выдерживать ваш тон, когда мы в разных чинах"
Как-то его отправили главой посольства к персидскому шаху и дали ему 100 тысяч рублей на представительские расходы, чтобы умасливать басурманских вельмож. Прибыв к персам, Ермолов сказал: "Так нахуй, я потомок Чингисхана, и если вы, сука, мир не заключите, вам пиздец нахуй. Поняли?" Персы поняли, заключили с нами мир, а деньги Ермолов вот вообще ни капельки не потратил. Вернувшись в Тифлис он на них построил военный госпиталь и библиотеку. Даже не пробухал!
Отдельно скажу, что книги Ермолов любил больше пушек, больше "эгегей, блядь" и почти так же сильно как царя и отечество. Ему принадлежит несколько переводов с латыни, а будучи старым и безденежным, он чтобы погасить долги выковыривал драгоценные камешки из наград, но отказывался распродавать свою библиотеку.
П.С. Ермолов при Павле 1 посидел в тюрьме, как и Чичагов, я же до 1 декабря сижу в бане на Пикабу, поэтому мои посты будет размещать Сергей с этого аккаунта. Об чем мы договорились, и администрацию Пикабу предупредили. Ждите историю про Ермолова. Я пишу.
Написал мне тут известный на Пикабу фаянсовый историк https://pikabu.ru/@Tannhauser9, и рассказал, что его аккаунт угнали в блок по жалобам каких-то злых супостатов. А у него там уже написан очередной огромный текст про Отечественную Войну 1812-ого года!
В общем, Андрюха - старый мой товарищ, я и решил его выручить. Начиная с этого дня и до окончания блокировки, то бишь до 1 декабря, вся фаянсовая история будет выходить здесь, у меня. Донаты пойдут Андрею на поддержание здоровья, которое у него сейчас вообще не найс, ну а я просто выступаю посредником. Приятного чтения, тексты у него - огонь!
Наша Санта-Барбара закончилась на хорошей ноте: герой освобожден из тюрьмы, назначен адмиралом, разбил голландцев, с триумфами и орденами заехал в Британию за невестой, которая ждала его несколько лет.
Посаженным отцом невесты на свадьбе стал Семён Воронцов, позже влюбленные отправились в Петербург и принялись бешено размножаться. Элизабет родила Павлу Чичагову трёх прекрасных дочерей.
Тем временем, Граф Пален выполняет своё обещание и убивает Павла 1.
Суровый был мужик, крайне противоречивый, но за Россию радел всей душой.
На трон садится Александр 1. Саня был либерал по юности, англофил, сторонник свобод и реформ. Разумеется, ему был крайне симпатичен молодой адмирал Чичагов.
Александр Первый выпездывает нахуй с должности Кушелева за казнокрадство и долбоебство, формирует морское министерство, которое вскоре возглавит Павел Васильевич.
И вот тут я скажу очень важную вещь. Победа в любой войне куется не на фронте, а в тылу. Причем куется задолго до самой войны. Если бы у Российской Империи не было такого военного министра, как Барклай де Толли, то не видать бы нам победы над Наполеоном. Аналогично можно сказать и относительно морского министра. Чичагов в этой должности развернулся на максимум и сделать столько всего, крутого, что я даже не знаю с чего и начать.
До Павла Васильевича существовали корабельные доктора, но бессистемно и не при каждом кораблике, а он ввел офицерское звание корабельного врача и за каждым боевым кораблем закрепил команду медиков. Надо отметить, что корабельные медики тогда были редкостью даже у "просвещенной" Европы.
Флот наш жил ещё по Петровским законам, которые тот перенял у голландцев. Довольно суровые законы были с кучей телесных наказаний, казнями, да и в целом служба во флоте считалась чем-то очень опасным, рисковым и нифига не таким же престижным, как военная карьера на суше. Учредив первый в России Военно-Морской музей и организовав офицерские морские собрания Чичагов повысил престиж службы во флоте и романтизировал эту профессию.
Отменил унизительные телесные наказания на флоте и кандалы для провинившихся матросов.
Организовал обмен кадрами для морских курсантов, со стажировкой в Британии и других топовых морских державах.
Превратил Севастополь в военно-морскую базу, обеспечив нам господство в Черном Море.
Впервые унифицировал морскую форму для рядовых и офицеров.
Ввел как стандарт всем нам прекрасно знакомый морской кортик.
С 1800 до 1809 в жизни Павла Чичагова были, наверное, самые счастливые годы. Жена-красавица, троица дочерей-ангелочков, почет и уважение на службе. Давний друг Семён Воронцов, попросил приглядеть за своим сыном Михаилом. Вместе с Барклаем де Толли наш герой вхож в кабинет Императора и всё за что бы не брался, ему дается легко идёт на благо государству Российскому.
Портрет Елизаветы Чичаговой, сделанный в Петербурге в 1803.
Однако только в книжках сказки кончаются на хорошей ноте. В 1809 Елизавета тяжело заболевает, будучи беременной. Ребёнок умирает, а сама она скончается в 1811. Чичагов закажет такую эпитафию на могиле:
На сём месте 24 июля 1811 года навеки я схоронил своё блаженство
Надгробие же в усыпальнице выглядело так:
И сама усыпальница:
Чичагов ещё во время болезни жены просил об отставке, но ему давали только отпуска. В отставку Чичагов ушел только после смерти Лизоньки. Он проживет ещё почти 40 лет, но Элизабет останется его первой и последней любовью.
Письмо Семёна Воронцова Михаилу Воронцову о смерти Лизы.
Александр Первый не любил разбрасываться крутыми кадрами, поэтому отпустив Павла с позиции морского министра оставил его при себе "состоять при особе Государя Императора постоянно дежурным генерал-адъютантом", то бишь Павел Васильевич должен ежедневно в 11 часов утра являться во дворец и высказывать собственное мнение по различным текущим вопросам. Полагаю, что так Александр даже проявлял какую-то заботу об адмирале, не давая ему совсем захандрить.
Меж тем Наполеон хуел. Хуели и турки. Турков вроде как щемил на юге обласканный историками, поэтами и борзописцами Кутузов. А по моему мнению - шакал и лизоблюд, который круче всех воевал на пирах и в кабинетах, в то время как победу российского оружия тихо, мирно и без понтов создавали такие титаны, как Чичагов и Барклай де Толли.
7 апреля 1812 Александр отправляет Чичагова с инспекцией на южный фронт, чтобы проверить какой такой хуйнёй опять занят Кутузов. Напутствовал император так:
«Я Вам не даю советов, зная, что Вы — злейший враг произвола»
Ну а в сумке у Чичагова были приказы следующего характера: если на момент прибытия адмирала мирного договора с турками нет, то нахуй Кутузова, точнее на ковер в Питер. Если мир есть - то на награду в Питер.
Чичагов прибыл в ставку Кутузова 6 мая, а Кутузову повезло и предварительное соглашение по миру было подписано 5ого мая. Везучий сукин сын. Это как бы не мир, но Чичагов всегда следовал не букве, но духу закона. Поэтому Кутузов отправился в Питер с почестями на награждение.
Чичагов же приступил к инспекции дел нашего непобедимого фельдмаршала, несостоявшейся ещё грозы Наполеона. Вот вам выдержка из письма Павла Александру:
“Следует ли удивляться распущенности солдат, когда генерал Кутузов, озабоченный исключительно собственными удовольствиями, не постеснялся похитить и выслать из страны члена дивана Валахии, мужа одной из его любовниц?"
То бишь наш одноглазик охуел настолько что вампирского правителя спиздил и вывез за бугор, чтобы пёхать его женушку при всех.
Щедрый на услуги любовницам, он предоставлял их друзьям и протеже исключения из правил при дунайских таможнях.
Караваны, приходившие из Адрианополя, делали из этих таможен настоящий источник богатства, который, однако, был истощен этой узаконенной контрабандой и казнокрадством чиновников.
В общем, Чичагов выяснил следующее: Кутузов ебет всех кого хочет, дает ебать своим корешам, несогласных местных пиздит, похищает запугивает. Армия снабжается крайне хуево, несмотря на постоянные поставки солдатам всего блядь нехватает, и наши фуражиры вынуждены заниматься реквизициями у местного населения, что тоже нихуя не задабривает валашцев, щас ещё Дракула нахуй проснется от такой наглости. На самом деле всё очень печально. Нам был очень нужен мир на юге, учитывая войну с Наполеоном на севере, а Кутузов вел себя, как тот ещё мудила.
Кутузов на награждении. Чичагов на хозяйстве. И как прекрасный хозяйственник он в первую очередь начинает решать проблемы армии с поставками, проводить инспекции полков и проверять все ли бойцы сыты, помыты, обуты и здоровы.
Времечко не стоит на месте, Барклай заманил Бонапарта в ловушку, несмотря на выебоны Кутузова, французам таки дали пизды, и Чичагов получает приказ идти на соединение с 3 армией под командованием Тормасова, собрать силы в кулак и зажимать багетного в клещи.
Если бы всё было как на бумаге, а на бумаге план по разъебу Бонапарта писал Барклай де Толли, так что там всё было четенько до миллиметра, то Наполеон бы отступая уперся в свежие наши силы, охуел и вынужден был просить "Обоссыте только не бейте".
На деле случился Кутузов.
Михайло Илларионович отличался не только хитростью и пронырливостью, но и лютой злопамятностью, он каким-то раком узнал об отчетах Чичагова и решил всячески ему гадить, заодно организовав политическое убийство оппонента.
Во-первых, Кутузов всегда выстраивал пиздорезы так, чтобы сначала все обосрались, а потом он на красивом коне заезжает и всё заебись. Именно поэтому он отказался давать бой Наполеону под Гжатском, где наш фронт с флангов прикрывали бы ручьи, овраги и холмы и не надо было бы растягивать силы. А это место с сопутствующей ему педантичностью выбирал Барклай.
Нет, Кутузов решил отступать дальше и драться под Бородино, оголив левый фланг. И если бы не инспекция Барклая, который наорал на Кутузова и заставил того изменить раксстановку сил в последний момент - была бы пизда.
А во-вторых, Кутузов был мастером подковерной игры и работы на публику. Он мастерски создавал себе образ крутого генерала, например, мог выпустить специально обученного кибер-орла, когда въезжает в расположение гвардоты...
Так вот Кутузов начал всячески гадить Чичагову, начиная с подкупа борзописцев на тему "Хули адмирал сухопотными накомандует", заканчивая откровенным саботажем. Например, слал приказы подписанные задним числом, игнорировал письма Чичагова, говоря, что нихуя ему на емейл не приходило, пишите снова, и творил прочий офисный газлайтинг.
Простите мне моё лирическое отступление, но как же, сука, у меня горит. Я больше 10 лет работал на руководящих должностях в сравнительно крупных компаниях. И я, сука, ненавижу этот ебучий офисный серпентарий. Там вся та же хуйня: один директор валит на другого свои проблемы, а чтобы подгадить перед инвесторами не гнушается подделкой дат на письмах, удалением кусков переписки и откровенным пиздежом, о том, что он о проблемах впервые слышит, и вообще это маркетинг/айти-отдел/вставье нужное виноват.
А вышло так, что Кутузов ещё в начале 19ого века пользовался теми же подлыми приемчиками, чтобы гадить другим командующим и выбеливать себя. И это на войне, от которой судьба страны зависит. Ненавижу просто таких людей всем сердцем. Именно поэтому я ушел из найма на вольное плавание.
Блокировать Наполеона должны были 2 армии - Чичагова, и ещё одна под командованием Витгенштейна, который после переписки с Кутузовым решил:
«пусть Чичагов сам рискует и останавливает французов»
и тупо не пришел на пиздорез. Впрочем, есть мнение, что приказы Кутузова были настолько противоречивы, что Пётр Христианович Витгенштейн в принципе не мог успеть на стрелку.
Чичагов дошел. Дошёл с боями, сохраняя живую силу, всюду по пути следования вынося наглухо заградительные отряды Наполеона. Отдельно отмечу, что Чичагов шикарно справился с ролью сухопутного командующего, потому что небоевых потерь у него почти не было. Он озаботился, чтобы у каждого солдата было вдоволь мыльно-рыльных, запасные сапоги и теплые шмотки. Следил за гигиеной, за тем чтобы бойцы спали в тепле и не разболелись нахуй во время такого неибательски сурового марша с юга на север.
Вот что вёз на седле каждый кавалерист в армии Чичагова:
А мы помним, что по результатам инспекции, всего несколько месяцев назад под началом Кутузова - нихуя не хватало и солдаты были одеты/обуты абы как.
Злые языки утверждают, что Чичагов загорелся идеей поймать лепрекона и сказочно разбогатеть, но мы-то знаем, что он, давая пиздов багетным, надеялся поймать самого Бонапарта.
Вот такие указания он раздавал бойцам:
Своему другу Воронцову Чичагов так писал о Кутузове и сложившейся ситуации с соединением войск:
Что касается интриг, коварства и наглости - это (Кутузов) есть первый генерал в Европе!
Отдельный рофл в том, что несмотря на все козни Кутузова, Чичагов вышел к Березине на два дня раньше, чем основные силы.
Разумеется, Кутузов хотел провернуть свой проверенный способ: пусть другие превозмагают, а вот когда они или будут побеждать или начнут проигрывать - он тут как тут, в белом пальто, на белом коне, весь такой красивый, как Новодворская и забирает победу себе.
Из записок Чичагова мы знаем, что Кутузов игнорировал его просьбы о картах местности, посылал приказы подписанные задним числом, хамил и вел себя очень по-мудацки. Достоверности этой версии добавляет, что и в своём штабе Кутузов постоянно поливал Чичагова говной и всячески поощрял слухи и сплетни о нём.
Ну что ж. Мы добрались до речки Березина, где Чичагов дал пиздов Бонапарту. Да так дал, что у французов слово "Березина" означает тотальный полнейший разъеб.
Вот вам басурманская карта битвы.
16 ноября Чичагов отбил у французов Минск, захватил кучу провианта и несколько тысяч пленных. Пшековские силы багетного обосрались и отступили к городку Борисов.
Затем Чичагов позвал на помощь ведьмаков, и те отправили ему Ламберта.
Генерал Ламберт Карл Осипович. Ламберт-ламберт, Карл Моржовый, Ламберт-Ламберт, вредный Карл.
Ламберт, обмазав кавалерийский палаш ведьмачьими маслами, въебав парочку эликсиров и навесив Квен на гусар и егерей, направился отвоевывать у французов Борисов. Вообще, он был тот ещё рубака, показал себя отчаянным храбрецом во всех сражениях где участвовал, поэтому и под Борисовым не подвел.
Пшек Домбровский, что был сученькой Наполеона, успел к Борисову раньше и засел в городе со своими пшековскими гусарами, но Ламберт не дал ему укрепиться и препринял дерзкий штурм силами двух егерских полков.
Первый штурм был неудачен, Домбровский отбил атаку, однако Ламберт сам возглавил второй пиздорез, вспомнив, что “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ”, работает круче, чем “ФУС РО ДАХ”
Что это был за пиздорез! Наши захватили больше 2000 пленных, 6 артеллерийский расчетов и нахуй выбили французов, а Ламберт показал ведьмачью удаль, ведь даже будучи сильно раненым, он сказал бойцам:
«Я остаюсь с вами и здесь, — сказал он егерям, снимавшим его с лошади, — или умру, или дождусь, пока вы для меня отведете в Борисове квартиру» (Что сделал с ведьмаками жилищный вопрос!)
Чичагов так писал о нём Александру 1:
«Сопротивление было сильное, а сражение жестокое и кровопролитное, но Вы имеете, Государь, в храбром и искусном Ламберте генерала, который не знает препятствий»
Затем Чичагов отправил раненого Ламберта лечиться в тыл, и тут начались проблемы. Витгенштейн медлил и не успевал на соединение в Борисове, а Бонапарт был под боком. Французы выбили наших из города. Чичагов же с помощью разведчиков узнал, где Наполеон планирует переправлять армию через реку, спойлер - сразу в нескольких местах передовые отряды багетных начали наводить переправы. Тогда Павел Васильевич рассудил, что имеющихся у него сил не хватит сразу на все направления и выбрал наиболее выгодное место для игры от обороны. Помним, что он очень ценил живую силу и никогда не жертововал людьми просто так. Именно поэтому во всех его морских сражениях потери противника многократно превосходили его потери. На суше он не стал изменять своему принципу.
Переправа французов.
Река эта, которую некоторые воображают гигантских размеров, на самом деле не шире улицы Рояль в Париже перед морским министерством. Что касается её глубины, то достаточно сказать, что за 72 часа перед тем 3 кавалерийских полка бригады Корбино перешли её вброд без всяких приключений и переправились через неё вновь в тот день, о котором идёт речь. Их лошади шли всё время по дну... Переход в этот момент представлял только лёгкие неудобства для кавалерии, повозок и артиллерии. Первое состояло в том, что кавалеристам и ездовым вода доходила до колен, что тем не менее было переносимо, потому что, к несчастью, не было холодно даже настолько, чтобы река замёрзла; по ней плавали только редкие льдины.... Второе неудобство происходило опять от недостатка холода и состояло в том, что болотистый луг, окаймлявший противоположный берег, был до того вязок, что верховые лошади с трудом шли по нему, а повозки погружались до половины колёс.
Из воспоминаний французского офицера.
26 ноября Наполеон прибыл к реке и приказал немедленно переправляться на ту сторону, причем в стороне от основных сил Чичагова. Тот, оставив небольшой заслон выдвинулся наперехват.
27-ого около двух по полудни Наполеон со старой гвардией пересек реку. А Витгенштейн только добрался до Березины и вступил в бой с 12 французской дивизией, всё ещё застрявшей на берегу реки.
Чичагов же в это время вышел на французов и принялся их теснить на западном берегу. Однако ситуацию осложняло то, что основными ударными силами у него были 9 тысяч конных гусар, а местность болотистая и лесистая, тут тебе не до “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ!” Бои шли до 28 ноября.
По утверждению бонапартовского генерала Сегюра через Березину успели переправиться около 40 тысяч французов, а в распоряжении Чичагова было 15 тысяч пехотинцев, которые отстали и 9 тысяч конницы. И что же он сделал? Теснил французов до самой переправы, однако её доламать не не смог.
28-ого Наполеон переправил взад две дивизии Дандлеса и Жерара чтобы отбивать нападения Витгенштейна с восточного берега.
И тут случился план капкан.
40 тысяч французов сгрудились у реки, с одной стороны поджимаемые Чичаговым, с другой - Витгенштейном, у которого с собой было дохуища артиллеррии, как православной, так и трофейной басурманской.
По басурманам полетели ядра, картечь, такая-то матерь и просто всё то, что можно было засыпать в жерла пушек.
В те времена особо не выебывались и начиняли пушки столовой утварью, ломанным садовым инструментом, расколотыми саблями и прочей хуйней. И этот железный град холодной осенью шел на головы вымокших как сученьки французов.
Это был пиздец.
К вечеру 28ого подошли основные силы Витгенштейна и казаки под началом Платова довершили разгром непобедимой армии Бонапарта.
“Ввечеру того дня равнина Веселовская, довольно пространная, представляла ужаснейшую, невыразимую картину: она была покрыта каретами, телегами, большею частью переломанными, наваленными одна на другую, устлана телами умерших женщин и детей, которые следовали за армией из Москвы, спасаясь от бедствий сего города или желая сопутствовать своим соотечественникам, которых смерть поражала различным образом. Участь сих несчастных, находящихся между двумя сражающимися армиями, была гибельная смерть; многие были растоптаны лошадьми, другие раздавлены тяжёлыми повозками, иные поражены градом пуль и ядер, иные утоплены в реке при переправе с войсками или, ободранные солдатами, брошены нагие в снег, где холод скоро прекратил их мучения... По самому умеренному исчислению, потеря простирается до десяти тысяч человек…”
Из воспоминаний Мартоса, офицера в стане Чичагова.
“Непобедимая” армия Наполеона побеждена, казалось бы хэппи энд, но тут выпездовался Кутузов и как давай строчить доносы на Чичагова в Питер:
“...граф Чичагов... сделал следующие ошибки: 1) Вместо того чтобы занять превыгодный правый берег Березины, переправил он часть своих войск на левый и расположил главную свою квартиру в гор. Борисове, лежащем в котле, со всех сторон горами окружённом. Неизбежное последствие сего должно быть и действительно было пожертвование многих храбрых воинов в. и. в. и потеря всего при главной квартире обоза, ибо авангард, под командою графа Палена, будучи встречен в 10 верстах от Борисова всею ретирующейся неприятельскою армиею, привёл оную на плечах своих в Борисов в то время, когда в оном главнокомандующий спокойно обедал.
2) Высокий и узкий на сваях мост и плотина над речкой Зайкою, длиною до 300 сажен, не был истреблён, и неприятель им воспользовался, хотя войска адмирала Чичагова были на Березине 4 дня прежде неприятеля.
3) Неприятель строил мост, начал и продолжал свою переправу более суток, прежде нежели адмирал Чичагов о том узнал, хотя всё ему наблюдаемое расстояние было не более 20 вёрст, а узнав о сей переправе, хотя подвинулся к месту оного, но, будучи встречен неприятельскими стрелками, не атаковал их большими массами, а довольствовался действием во весь день 16 ноября двумя пушками и стрелками, через что не только не удержал ретираду неприятеля, но ещё и сам имел весьма чувствительный урон.”
Чтобы оценить объективность одноглазки, давайте почитаем письмо нашего бешеного партизана/адьютанта Багратиона Дениса Давыдова:
“Все в армии и в России порицали и порицают Чичагова, обвиняя его одного в чудесном спасении Наполеона. Он, бесспорно, сделал непростительную ошибку, двинувшись на Игумен; но здесь его оправдывает: во-первых, отчасти предписание Кутузова, указавшего на Игумен, как на пункт, чрез который Наполеон будто бы намеревался непременно следовать; во-вторых, если бы даже его армия не покидала позиции, на которой оставался Чаплиц, несоразмерность его сил относительно французов не позволяла ему решительно хотя несколько задержать превосходного во всех отношениях неприятеля, покровительствуемого огнём сильных батарей, устроенных на левом берегу реки; к тому же в состав армии Чичагова, ослабленной отделением наблюдательных отрядов по течению Березины, входили семь тысяч человек кавалерии, по свойству местности ему совершенно здесь бесполезной; в-третьих, если Чаплиц, не будучи в состоянии развернуть всех своих сил, не мог извлечь пользы из своей артиллерии, то тем более армия Чичагова не могла, при этих местных условиях, помышлять о серьёзном сопротивлении Наполеону, одно имя которого, производившее обаятельное на всех его современников действие, стоило целой армии.”
Уж очень я люблю Давыдова и его воспоминания. Когда Багратион хуесосил Барклая и в хвост и в гриву, ради социального профита, Давыдов величал того каменной стеной Российской Империи и очень уважительно о нём отзывался не считаясь с настроениями в офицерском штабе и высшем свете. А всё почему? Потому что был Дениска настоящим ебакой-рубакой, которому похуй на чины, была бы правда. Именно такие офицеры ковали победу русской армии, а за подготовкой к сложнейшему пиздорезу стояли титаны вроде Барклая и Чичагова, которым похуй на балы и почести, был бы солдат сыт, здоров, одет, обут и вооружен по последнему слову техники.
Увы, несмотря на разгром Наполеона, и даже то, что “Березина” теперь на французком значит “полный пиздец”, наши расстроились что Наполеон съебался. И общественное мнение ополчилось на Чичагова.
Александр 1 знал, какая крыса Кутузов, поэтому не внял его доносам, а наградил Чичагова орденом Владимира 1 степени за битву на реке Березина. Только выт хуйлуша Крылов высмеял Чичагова в басне, а пидорчук Державин писал про него нелестные эпиграмы, желтая пресса бесновалась, высший свет по подначкам Кутузова не отставал. Даже в портретную галерею с героями 1812 года портрет Чичагова не включили, а ведь его вклад сложно недооценить!
Чичагов не отличался каменным спокойствием Барклая и всегда был легок на расправу. Он бомбанул, бугуртнул, взял прах жены из фамильной усыпальницы и свалил из России. Воронцов так писал своему другу:
Больше Чичагов в Россию не вернется, будет жить за бугром, обиженный и не понятый. Однако его потомки ещё отожгут, повоевав за Царя и Отечество не в одном конфликте, а одного из внуков Чичагова даже причислят к лику святых. Но это уже совсем другие истории...
Что ж. Вот мы и выпиздовали Непобедимую Армию Наполеона с наших земель и можно с чистой душой писать про заграничный поход нашей армии, про возвращения в войска Барклая и дерзкие атаки Воронцова-младшего, чем я и займусь на днях.
(П.С. Как вы поняли, злые модерасты пикабы меня забанили, ажно до 1 декабря. По соглашению с ними, мои тексты могут публиковать мои друзья, и я попросил Серёгу (пейсателя, вахтовика и просто хорошего чела выкладывать мои опусы, не обижайте его).
П.П.С. Ваши донаты убеждают меня, что про историю России говорить - дело благое и востребованное. Спасибо!
