Дима, изучавший горный склон в монокуляр, сообщил:
— Вижу их. Идут плотной группой. Почти поднялись.
— Может Рик прав? — спросила Алёна.
— Не знаю. — Лёха бросил ещё один камень. — Может и так, но от нас ждут помощи. Мы дали людям надежду.
— А если это всё-таки ловушка?
— Не проверишь — не узнаешь. — Дима убрал монокуляр. — Идёмте есть.
С полянки призывно махал рукой Андрей. Лёха поднялся, морщась от боли.
— Что с тобой? — спросила Алёна.
— Да ерунда, — отмахнулся Лёха. — Нога всё ещё болит.
— Дай гляну. — Алёна склонилась к прожжённой штанине, но Лёха убрал ногу.
— Не стоит, — сказал он. — Нам надо торопиться.
Наспех перекусив, туристы собрали вещи и выдвинулись в путь. Передвигаться по тропе было не сложно и уже через два часа, миновав несколько излучин, группа вышла к узкому каньону. Здесь скалы теснили русло реки, образуя ряд каскадных водопадов. Расстояние между берегами сократилось.
— Смотри, — Дима указал на противоположный берег.
Лёха присмотрелся. На том берегу к дереву была привязана яркая красная тряпка или чья-то куртка — с такого расстояние не разобрать.
— Думаешь наши? — спросил Сумрак.
— Похоже на сигнал. — Дима пожал плечами. — Надо проверить.
Лёха спорить не стал, так как тряпка эта походила на кем-то оставленную вешку.
Забравшись на крутой косогор, Сумрак скомандовал привал. В этом месте река изгибалась, а правый берег слегка возвышался над левым. Красная тряпка, которой оказался разорванный свитер, телепалась ниже — лучшего места для переправы не найти. Лёха и сам бы оставил метку тут, если бы хотел подать сигнал. Но на противоположном берегу никого не было.
— Что делаем? — спросил Андрей.
— Давайте готовить верёвки для переправы, — ответил он.
Пока туристы раскладывали снаряжение, Лёха прошёл ниже по течению реки. Каньон далее расширялся и становился глубже, так что лучшего места для переправы уже не найти. Конечно, можно было вернуться к бродам, но тогда пришлось бы сделать приличный крюк, а время поджимало: солнце уже скрылось за высокими скалами — долина медленно погружалась в сумерки. К тому же Сумрак не был до конца уверен, кто будет переправляться: они на ту сторону, или группа Гавра на эту.
Когда Лёха вернулся, то застал оживлённых Витю и Андрея: ребята с воодушевлением спорили, собирая полиспаст; через каньон уже перебросили верёвку, а на том берегу Сумрак заметил Жеку. Блондин помахал ему рукой.
Лёха поднял зажатый кулак с оттопыренным большим пальцем.
— Идём на ту сторону? — спросил он.
Географ изучал дальние склоны в монокуляр.
— Жека один? — Лёха осмотрел противоположный берег взглядом. — Где остальные?
— Не знаю, — ответил Андрей. — Женя что-то кричал, но из-за шума ничего не слышно.
Сумрак ещё раз посмотрел на тот берег. Жека будто того и ждал, он знаком показал, что конец верёвки зафиксирован, а ему надо отойти. Лёха повторил жест с кулаком и пальцем. Блондин скрылся. То, что друг был один, несколько озадачивало, но если бы с той стороны туристов ждала какая-то опасность, то Жека непременно бы нашёл способ предупредить их.
Натянув верёвку, ребята начали переправляться. Из-за разности высоты это было не сложно, и туристы один за другим быстро сползали по канату вниз. Затем переправили рюкзаки. Последним шёл Андрей, он закрепил вторую верёвку в карабин первой, и когда перебрался на левый берег, туристы дружно вытянули оба каната — оставлять снаряжение никто не хотел.
Темнело быстро. Фонарь у Лёхи показывал десять процентов заряда. Дополнительный аккумулятор, повербанк и солнечные панельки остались в рюкзаке у водопада. Просить же у кого-то подзарядить фонарь Лёха даже не пытался, так как батареи были на вес золота, а заряжать их тут негде. Осмотревшись, Сумрак направился в глубь леса ориентируясь на сломанные ветки и примятую траву. Туристы остались у скалы собирать снаряжение.
Жеку он обнаружил у небольшой полянки. Блондин расчистил место для костра и теперь ломал сухие ветки. Второго человека Лёха заметил не сразу: перепачканный грязью парень сидел возле бука, руки его были связаны за спиной; лицо в крови, а на лбу его красовалась шишка; Лёха опознал в нём беглеца, кажется, это был парень, который в день нападения пантеры бросался иного с ножом, этот же парень сопровождал Гавра, когда отряд Лёхи вернулся после разведки. Как давно это было? Казалось, прошло каких-то несколько дней, а по ощущениям миновал месяц. Время тут однозначно текло иначе.
— Он жив? — спросил Лёха.
Блондин выглядел неважно. Губы побелели, а под глазами залегли тёмные круги. Перчатки в грязи, куртка тоже. Местами просматривались бурые пятна.
— Что случилось? — Лёха подошёл к парню и попытался нащупать пульс — он был, но слабый.
— На нас напали, — коротко бросил Жека, ломая очередную ветвь.
— Иные? — предположил Лёха.
Жека вёл себя как-то странно, но Сумрак решил, что друг попросту устал: гоняться за беглецами после преодоления крутого перевала — задача не из простых, к тому же сказывалось общая усталость. Лёха и сам валился с ног.
— Нет, — Жека перерубил толстую ветку мачете и, отдуваясь, сел на бревно. — Дружки вот этого.
Блондин указал клинком в сторону пленника.
— Не поверишь, но нет, — друг протёр испарину рукавом куртки и продолжил заготовку дров. — Мы нагнал их довольно быстро. Никакой агрессии с их стороны не было, даже когда Гавр стал им грозить. Ну ты знаешь Саню, у него руки чешутся кому-то засветить. В общем, они сдались без проволочек. Отдали оружие и карту.
— Карту? — оживился Лёха.
— Да, — Жека выудил из-за пазухи свёрнутый лист. — Вот.
Сумрак взял его. Развернул и стал изучать.
— Ну мы расслабились, — продолжил Жека. — Я вымотался, а потому соображал туго. Не знаю, как так вышло, но видимо у них были ножи о которых Саша не знал, так как в лагере он заправлял арсеналом, если так можно назвать наши железяки.
— Лёху, тёзку твоего, они уложили наповал. Грэму распороли бедро. Пришлось защищаться.
— С чего вдруг такая реакция? — Лёха оторвал взгляд от карты. — Мы же ничего плохого им не сделали.
— Да кто бы знал, — Жека развёл руками. — После того, как они сдались, даже Гавр успокоился. Беглецам никто не угрожал.
— А где он сам? Где ребята?
— Ниже по течению. Прибирают тела: останки привлекают иных, нужно избавиться…
Лёха убрал карту. Пока было не до неё.
В лесу послышались голоса, а затем на полянку вышли отставшие туристы. Кто-то с недоумением смотрел на связанного беглеца, кто-то на перемазанного грязью и кровью Жеку.
— А где все? — спросил блондин.
— У нас тоже убыло, — вздохнул Лёха. — Рик психанул и повернул обратно к домику. Пятеро ушли с ним.
— Вот же… — Жека с силой вогнал мачете в пенёк. — Давай дождёмся Гавра и послушаем пленника. Я пока его сюда вёл он мне много чего поведал. Выходит, Лёха, ты был прав. Кто-то всё это устроил для нас.
Измотанные туристы из последних сил поставили палатки. Устанавливали куда придётся, не сильно выбирая. Лишь очистили землю от веток и крупных камней, из которых Дима сложил очаг. Лёха отдал ему карту, и географ занялся изучением незнакомой местности. Из-за головной боли Сумрак не мог нормально разобрать мелкий шрифт, а потому отказался помогать. Дима удивился, но ничего не сказал.
Андрей с Витей ушли к каньону по воду, надеясь зачерпнуть её котелками, спущенными на верёвках. Мег привела в чувства пленника и теперь тот злобно зыркал по сторонам из-под бровей. Жека от медицинской помощи отказался, он запахнул куртку под самое горло и всё не снимал перчатки. Лёху это насторожило, но лезть к другу с расспросами он не решился.
Гавр со товарищами вернулся к ночи. Злые и уставшие, они уселись возле костра. Мег занялась распоротым бедром Грэма. Узнав о поступке Рика, долговязый лишь дёрнул щекой, но по глазам его Лёха видел, что Гавр сильно расстроился. Хорошо хоть, что никто не додумался передать Саше слова крепыша, в которых он ясно выразился, что думал на его счёт.
— Смотри, — Дима подошёл к Лёхе с картой. — Вот тут на плато есть строение. Это севернее нас. А вот долина и каньон, выходит мы где-то тут. Вот приют Восточный. Вроде всё верно. На плато можно выйти через перевал, вот, видишь, — географ ткнул пальцем в карту, — западнее каньона. Тут километров пять.
— Зачем нам на плато? — спросил Гавр.
— Девушка с рацией, — напомнил Жека.
— Отложим это, — сказал долговязый. — Давайте послушаем, что нам расскажет этот ублюдок.
Гавр медленно поднялся, взял топор и с силой воткнул его в полено. За рукоять перенёс брёвнышко к дереву, где сидел пленник. Расположив полено рядом, долговязый так же медленно уселся напротив беглеца и положил тому мачете на колено.
— Рассказывай, — уставшим голосом произнёс Гавр.
— Что? — спросил пленник.
Гавр резким движением бросил клинок в лицо пленника, но ударил плашмя, разбив тому губы.
— Саша! — воскликнула Мег.
Но никто не отреагировал. Алёна отвернулась, Вика прижалась к Андрею, а Лёха ничего не чувствовал. Ни злости, ни жалости. Его абсолютно не волновала судьба беглеца. Сумрак лишь с досадой подумал, что Гавр может уморить паренька до того, как тот сообщит какие-то важные детали. Впрочем, примерять на себя роль палача Лёха не хотел. И судя по лицам собравшихся здесь — никто не хотел.
— Попробуем ещё раз, — спокойно сказал Гавр. — Рассказывай. Но учти, следующий удар будет острой частью. Ты понял?
— Да. — Пленник сплюнул сгусток крови. — Что ты хочешь знать?
Беглец вытер рот о плечо, обвёл туристов взглядом ища поддержки, но никто не спешил ему помочь. Понурив голову, он хрипло произнёс:
— Нас было восемь. Всё шло относительно хорошо, не считая конфликта с лесниками…
— Ты мне мозги не пудри, — перебил Гавр, угрожающе постукивая парня клинком по коленной чашечке. — В поход они пошли. Давай выкладывай, кто такая Мия и этот в брезентовом плаще?
— Мия? — пленник нахмурился. — Я не знаю, о ком речь.
— Тебе зубы недороги? — долговязый приподнял мачете.
Парень дернулся, ударившись затылком о ствол бука.
— Но я не знаю никакую Мию! — Пленник глаз не сводил с кончика клинка.
— Пусть рассказывает дальше. — Жека сел рядом с Гавром и отвёл в сторону клинок долговязого. — Какой у вас был маршрут от Солнцегорска?
Блондин взглядом показал Лёхе, мол слушай внимательно. Сумрак кивнул, раскусив замысел друга: Жека хочет поймать беглеца, когда тот станет перечислять турстоянки и прочие ориентиры, благо карта Солцегорского побережья всё ещё лежала у Лёхи в боковом кармане.
Пленник стал перечислять название стоянок, перевалов и горных вершин, а Сумрак внимательно отслеживал нитку маршрута по карте — парень не врал. Его группа действительно могла идти одни из маршрутов параллельно группе Сумрака, только вот стоянку с родником-бочкой туристы обошли западнее. Впрочем, всё это можно было запомнить заранее.
— Как вы попали сюда? — спросил Лёха.
— Да также как и все, — ответил беглец. — Ночь, костёр, а потом утро в сосновом бору.
— Как и все? — Жека повёл бровью.
— Ну да, — удивился парень. — В лагере много историй рассказывали.
— В лагере, — процедил сквозь зубы Гавр. — Вас пустили под защиту, а вы ограбили нас и скрылись. Испортили скальные крюки. Вот скажи, что мешает мне садануть тебя этим клинком в морду?!
— Погоди. — Жека снова отвёл мачете в сторону. — Как вы попали в лагерь?
— Ну, отвечай! — рявкнул Гавр.
— Это всё тот мужик! — воскликнул беглец. — Он сказал, что нам нужно делать, если хотим выжить.
— Тот, что пришёл в лагерь. После того, как вы напали на блондинку.
— Чудик? — удивился Лёха.
— Я не знаю, он не представился.
— Так. — Жека почесал подбородок. — Вы встретили чудика в лесу, и он провёл вас в лагерь?
— Да. Неделю мы скитались по тем жутким лесам, а вокруг всё менялось. Нас к тому моменту осталось шестеро. И тогда мы встретили его.
— На поляне? — спросил Лёха. — Там была поляна, сплошь усеянная земляникой и старый покосившейся домик?
— Нет, — пленник отрицательно мотнул головой. — Мужик появился прямо на тропе, будто из воздуха.
— Что дальше? — Гавр положил тесак парню на ногу.
— Он сказал, что отведёт нас в лагерь. Сказал, что скоро откроется путь и мы должны будем идти через долину к водопаду. Одни. Сказал в лагере есть нужное снаряжение. И что слева от водопада будет скала и крюки, мы должны будем лезть вверх, а крюки выкручивать или выбивать.
— Вспомнил! — вдруг воскликнул Грэм. — То-то я сомневался, за каким хреном друг этого перца искал скальный молоток по всему лагерю. Вот ведь твари!
— И вы просто взяли и поверили незнакомцу? — спросила Мег.
— Если бы, — печально вздохнул пленник. — Он забрал Гришу. Сказал, если мы кому-то расскажем или не сделаем всего, то он его убьёт. А после того, что я видел, как он появляется прямо из воздуха, а потом так же исчезает, все сомнения отпали — этот мужик выполнит обещание.
В лагере воцарилось безмолвие. Лишь только дрова потрескивали в костре.
— А что табличка? — нарушила тишину Алёна. — Это вы затёрли строки стиха?
— Да, — пленник опустил голову. — Об этом он тоже сказал.
— Зачем этот стих? — спросил Лёха.
— Там говорилось куда нужно идти.
— И куда же? — Гавр заставил беглеца поднять голову, надавив тупой частью клинка тому на подбородок снизу.
— Пик двадцать два — он так подписан на карте.
— Да, есть такой, — Дима включил фонарь и стал водить пальцем по карте. — Это относительно недалеко.
— Карту вам дал мужик? — спросил Жека.
— Нет, он… — пленник запнулся, косясь на лезвие клинка. — Он дал нам какой-то флакон. Сказал, что после подъёма будет пещера. Восточнее скала и горный приют — домик. Сказал, где найти ключ. В доме будет карта. Мы должны были забрать её, запереть замок, а флакон… а флакон вылить на ягоды брусники у лавочки за домом.
— Твою мать! — выругался Грэм. — Эти твари отравить нас хотел?!
— Нет. — Мег задумчиво смотрела на огонь. — Не отравить, а превратить в иных. Маша съела тех ягод, я видела, как она украдкой сорвала несколько.
— Ах ты гнида! — Грэм выхватил мачете и бросился на пленника.
Но Жека преградил тому путь.
— Пусть договорит, — тихо сказал блондин.
Бритый потоптался на месте пару секунд, бросая гневный взгляды в сторону беглеца, сплюнул, но клинок убрал. Вернулся к костру.
Лёха задумался: «Не врёт ли пленник? Ведь он мог и умолчать о том, что отравил ягоды». Хотя зачем ему это? Ведь тут собрались туристы, а не какие-нибудь рецидивисты или шпионы. С клинком у горла выбор не велик: скажешь не то и всё. Гавр с первого взгляда создавал впечатление человека способного реализовать угрозы, месяцы проведённые здесь изменили Сашу, впрочем, не только его.
— А я вам говорил! — воскликнул Грэм. — Говорил, что это всё кем-то подстроено.
— Дальше! — Гавр вжал тесак пленнику в грудь.
— А дальше мы пошли в эту долину, — парень поднял обречённый взгляд. — Более от нас ничего не требовалось.
— Дашу вы тоже угостили из флакона? — спросил Лёха. — Мужик приказал? Или решили избавиться от неё таким способом?
— Нет, нет… вы, ты видел Дашу? — В глазах беглеца вспыхнул огонёк.
— Видел, — кивнул Лёха. — То, во что она превратилась.
Парень снова опустил голову.
— Она странно себя вела последние дни, — тихо сказал он. — Жаловалась на головные боли, а потом просто исчезла. Ушла в ночь и не вернулась.
Лёха поймал на себе встревоженный взгляд Мег — голубоглазая смотрела на него не мигая. Сумрак усилием воли подавил желание помассировать виски, сжал пластинку таблеток в кармане и отвернулся.
— Почему вы напали на нас? — спросил Жека.
Беглец поднял голову, внимательно изучил лицо блондина и лишь с досадой ухмыльнулся.
— А что нам оставалось делать? — спросил он. — Гришке в любом случае теперь конец. А так, у нас был шанс уйти ничего не рассказав.
— Я думаю, вашему Грише конец пришёл сразу. — Гавр рывком поднялся. — Вас использовали. Но жизнь одного не может стоит жизни всех тех, кто остался там.
Долговязый указал клинком в сторону.
— Я не знал, что всё случится так. Я… мы думали, что просто тормозим вас. Этот мужик сказал, что у пика путь закачивается и лишь достойные смогут вернуться, но…
— Не все? — Грэм снова вскочил. — Это как понимать?
Повисла пауза. Гавр убрал мачете в ножны. Окинув беглеца взглядом, долговязый подошёл к костру.
— Завтра я иду за Риком — нужно вернуть ребят, — сообщил он. — Вы дуйте к вышке — ищите Сашу. Мег, пойдёшь с ними.
Голубоглазая хотела было что-то возразить, но Гавр вскинул руку.
— Не спорь. Там раненный. Всё, готовим ужин и спать. Дежурим по одному.
Лёха в который раз отметил, что Гавр порой принимает решения, которые идут в разрез с его характером. Сумрак ожидал, что последуют долгие споры и придётся с пеной у рта доказывать, что нужно идти на помощь туристам, но долговязый сходу выжал единственно верное решение: вернуть Рика и остальных способен лишь Саша, а бросать вернувшихся к приюту туристов Лёха не хотел.
Проглотив очередную таблетку, Лёха решил вздремнуть. То, что поведал пленник о Даше, не шло из головы. Хорошо, что Мег пока не бьёт тревогу, но рано или поздно она сообщит об этом Гавру. Однако пугало не это: Сумрак боялся, что его может постигнуть участь Маши. И, что хуже всего, он может навредить Алёне и другим ребятам, если обратиться в иного.
