Польское восстание 1794 года под руководством Тадеуша Костюшко. Русские войска под командованием Александра Суворова были направлены для его подавления.

Предыстория

После ряда успехов повстанцев (например, победа при Рацлавицах) и захвата ими Варшавы, императрица Екатерина II направила на подавление восстания лучшего русского полководца — Александра Суворова. К тому времени Суворов уже имел колоссальный опыт и репутацию непобедимого военачальника.

Суворов стремительно провел свою армию из Подолии к Варшаве, по пути разбивая отряды повстанцев. К началу октября 1794 года он подошел к укрепленному предместью Варшавы — Праге. Это была не просто часть города, а мощная крепость с собственными стенами, бастионами и гарнизоном примерно в 20-30 тысяч человек под командованием генерала Ясьинского.

Штурм Праги (24 октября 1794 года)

Это был ключевой и самый кровавый эпизод взятия Варшавы.

1. Подготовка и тактика. Суворов тщательно подготовился к штурму. Он изучил укрепления, построил макеты валов для тренировок солдат и довел до каждого свой знаменитый план. Его тактика заключалась в внезапной и стремительной атаке массированными силами, чтобы не дать противнику опомниться.
2. Ночная атака. Штурм начался рано утром 24 октября (4 ноября по новому стилю) в 5 часов утра, еще до рассвета. Русские войска атаковали одновременно с нескольких направлений.
3. Яростный бой. Бой был невероятно ожесточенным. Поляки защищались отчаянно, но дисциплинированные и обученные суворовской «науке побеждать» солдаты методично вгрызались в оборону. Бои шли за каждый редут и каждую улицу.
4. Прорыв и столкновения. После того как русские войска ворвались в саму Прагу, бой превратился в уличную стычки. Озлобленные упорным сопротивлением ( из домов, крыш стреляли жители, в том числе женщины и дети) и тем, что защитники поджигали мосты, отрезая путь к отступлению, Суворов во избежании больших потерь дал приказ " Никого не щадить" и русские солдаты выполнили его. Прага была полностью разграблена и сожжена. Погибло, по разным оценкам, от 10 до 20 тысяч поляков, включая мирных жителей. Потери русской армии составили около 2 тысяч человек.

Этот эпизод — штурм и бойня в Праге — остался одним из самых мрачных в польской исторической памяти и символом жестокости подавления восстания( заметьте в польской истории!).


Капитуляция Варшавы

Видя горящую Прагу и понимая, что Суворов вот-вот перенесет боевые действия на левый берег Вислы (саму Варшаву), деморализованное польское командование и городские власти решили капитулировать.
При этом польские историки забывают, что жесткость взятия Праги предотвратило смерть большего числа варшавян.

25 октября (5 ноября) делегация из Варшавы передала Суворову ключи от города. Суворов, будучи не только великим полководцем, но и умным политиком, отнесся к побежденным милостиво. Он запретил дальнейшие грабежи и репрессии против сдавшихся, чтобы успокоить город и избежать нового витка насилия.

Итоги

· 26 октября (6 ноября) 1794 года Александр Суворов торжественно вступил в Варшаву.
· Взятие Праги и капитуляция Варшавы означали конец Польского восстания 1794 года.
· За эту блестящую победу Екатерина II пожаловала Суворову высший военный чин фельдмаршала, а также имение и другие награды. В донесении императрице он написал знаменитую фразу: «Ура! Варшава наша!». В ответ пришла рескрипт: «Ура! Фельдмаршал Суворов!».
А теперь самое главное, о чем не пишут:
Таким образом, Суворов взял Варшаву, нанеся сокрушительный удар по ее мощному укрепленному предместью — Праге, что психологически сломило волю защитников основной части города к сопротивлению и привело к капитуляции столицы.

А теперь самый интересный момент, связанный с этим событием и другими как предыдущими так и последующими, в том числе с сегодняшним днём. Запомните, что штурм предместья Варшавы был 4 ноября по новому стилю, то есть в день народного единства России и в день освобождения Москвы и России от Речи Посполитой ( то бишь Польшы) в 1612 году.

Дата штурма предместья Варшавы не была случайной - она несла Польше предупреждение на века, но буквально через два десятилетия Польша вновь наступила на грабли, пойдя с Наполеоном на Россию. И именно после этого Россия оккупировала Польшу за ее нехорошие дела....

Сегодня опять Польша забыла историю...

Когда-то это был главный праздник страны. Сейчас вспоминать его не принято, иначе колебания с «линией партии» — разумеется, «партии» наших дней — могут... утратить когерентность.

В президиуме горсовета

Так в годы, когда праздник был главным и всеобщим, Тула, как и весь СССР, с размахом в несколько дней вспоминала 1917-й. По молодой еще традиции, уличной демонстрации предшествовало торжественное собрание местной организации РКП(б). В президиум — молодой читатель этого не поймет — избирались люди как присутствующие, так и отсутствующие. 1925-й исключением не стал.

«Вместо голосования почетных членов президиума — несмолкаемые аплодисменты, — передавал из здания горсовета корреспондент „Коммунара“, № 255 (2187) за 10 ноября 1925 г. — В этих аплодисментах тонут имена: Сталин, Калинин, Зиновьев, Рыков, Томский, Бухарин, Ворошилов. От западно-европейского пролетариата почетными членами президиума избираются т.т.: Ракоши, Ланцуцкий, Монмуссо, Гельц и председатель Исполкома МОПРа (МОПР — Международная организация помощи борцам революции. — С. Т.) Лепешинский».

Понятно, что эти товарищи на собрании присутствовали условно.

«Еще предлагают избрать в почетные члены только что приехавшего из Германии и присутствующего на нашем торжественном заседании члена Ц. К. германской компартии т. Пика...

— В ответ овации еще более бурные, еще дольше несмолкаемые. Не привыкший в стране господства буржуазии к таким почетным встречам т. Пик смущенно кланяется».

Через 24 года этот застенчивый немец Фридрих Вильгельм Рейнхольд Пик (1876–1960) станет всенародно избранным первым и единственным президентом Германской Демократической Республики. А тогда, в 1925 году, «он не понимает русских слов, но он хорошо понимает язык приветственных улыбок на лицах окружающих» его туляков.

С трудом секретарь Тульского губкома РКП(б) тов. Кабаков успокаивает зал. Следует традиционный доклад об успехах промышленных и сельскохозяйственных, а следом внимание публики снова уделено немецкому гостю — сыну кучера из г. Губена земли Бранденбург.

К слову сказать, на фоне нелюбимого немцами руководителя ГДР Вальтера Ульбрихта Вильгельм Пик в современной Германии пользуется большим уважением.

Привет Красной Кузнице от немецких рабочих

«Он начинает приветствием рабочих Красной Кузницы от Ц. К. германской компартии, от текстильщиков Саксонии, рабочих Эссена, кадров красных фронтовиков, боевой коммунистической организации и от узников Моабитской тюрьмы».

Берлинская тюрьма района Моабит, упоминаемая в «Коммунаре» как «подшефная» Туле (по линии помощи заключенным), место известное. В ее застенках побывали Карл Радек, Эрнст Тельман, Георгий Димитров, Эрнст Буш, Муса Джалиль, написавший там знаменитую «Моабитскую тетрадь», и многие другие. Близкий друг Леонида Ильича Брежнева генеральный секретарь СЕПГ тов. Хонеккер отсидел в моабитском СИЗО дважды: первый раз при Гитлере в 1935-м, а второй — при Гельмуте Коле в 1992-м; другом Бориса Николаевича Ельцина экс-председатель госсовета ГДР не был. Но вернемся в 1925 год.

«С этими группами рабочих Германии рабочая Тула поддерживает тесную связь и каждой из них послала по красному знамени.

Дальше т. Пик говорит о положении германских рабочих...»

В тот день туляки многое узнали о злотворном влиянии германской социал-демократии, о нищете населения Веймарской республики, росте цен, о репрессиях в отношении немецких коммунистов, деятельности МОПРа и т. д. Доклад на немецком продолжался бы и дальше, но вдруг у стола президиума откуда ни возьмись возникла маленькая пионерка:

«— Передайте привет и от нас, пионеров, пионерам Германии», — прервал выступление оратора звонкий детский голосок. Так собрание перешло в заключительную фазу — посылку приветственных телеграмм дорогому ЦК и Исполкому Коминтерна. Товарищу Пику поручили «передать братский привет рабочим Германии и обещание поддержки Красной Кузницы в их революционной борьбе».

Да здравствует смена смене!

На следующий день будущий президент Восточной Германии вместе с тысячами туляков шествовал по улицам города. Военный парад тульского гарнизона отменили — неделю назад умер председатель Реввоенсовета республики Михаил Фрунзе, «красная армия участвует в гражданской демонстрации без винтовок». Погода также не способствовала торжеству, но остановить инициативу масс была не в состоянии.

«Коммунар» описывает день 7 ноября 1925 года в Туле так: хмурая осень, серый туман, «низко нависло свинцовое небо». Но как только раздались заводские гудки, «там и сям у ворот показались красные флаги. Вдоль покосившихся заборов, по узеньким извилистым стежкам» потянется народ — «рабочие, детишки, красные бантики, красные флажки».

Спешат.

«Нескончаемой лентой тянутся детские организации, школы, сады. Их несколько тысяч.

По слякоти, грязи бойко семенят ноженьками. Блестящими глазенками тянутся к трибуне.

— Да здравствует смена смене! Да здравствуют дети пролетариата...

Ревут в ответ сотни красных флажков, гордо топорщатся красные бантики, ликуют, визжат ребятишки.

— Пионеры, будьте готовы!

Взметнулся лес рук. «Всегда готовы» — чеканит колонна! И тут только видишь сколько их, красных галстуков.

Смена растет.

Рабпрос (Союз работников просвещения. — С. Т.), работники печати — строители новой советской красной культуры.

— «Эс лебе ди роте прессе (да здравствует красная печать)», приветствует демонстрантов с трибуны... тов. Пик, член Ц. К. германской компартии.

С траурным маршем подходит громада оружейников.

Склоняются знамена.

Пред памятью павших за дело Октября.

Мастерская за мастерской. Черной лавиной идет рабочая толпа.

В колонне много МОПРовских знамен.

— Это замечает тов. Пик.

«Эс лебе ди революционен солидарите (да здравствует революционная солидарность)» — бросает он лозунг с трибуны.

Опять перекатами несется ответное

ур-ра, опять летят в воздух шапки...

Сеет частый мелкий дождик, хлюпает грязь под ногами, но нескончаемой цепью движется демонстрация. В рабочих колоннах детишки, на руках у отцов, сбоку, вцепившись за полу. Какой-то пузырь с высоты отцовских плеч важно протягивает вверх ручонки.

Сегодня на них «красные» варежки. Идут и идут...

Впервые в этом году выходят под собственным знаменем организованные домохозяйки Чулковского и Зареченского районов.

— Да здравствует женщина, свободная от кухни и корыта!

Звонко несется ответное ура...

Тысячная колонна сахарников... Яркостью нового знамени хвастают рабочие «Феникса», вливаются новые колонны рабочих Тулпромторга, деревообделочников, ватной фабрики... Вагонные мастерские...

— Да здравствует восстановленное хозяйство! Да здравствуют кустари!

Это тоже новое звенышко октябрьских демонстраций. Впервые выходит на улицу организованный кустарь. Артели скобянщиков, петельщиков, самоварщиков...

— Ур-р-р-а! грохочет в ответ масса рабфаковцев".

* * *

Завершая это яркое описание событий столетней давности, нельзя не сказать несколько слов о той самой Германии, первым и единственным президентом которой был тульский гость Вильгельм Пик. Страны этой нет на картах уже 35 лет, но силуэт ее чудесным образом время от времени проявляется. Проявляется как результат выборов, обнажая точные границы бывшей ГДР на электоральной карте объединенной Германии. Восточные немцы остаются другими, даже несмотря на смену нескольких поколений, ни дня не живших в ГДР. Так подлинная история страны проступает сквозь любую пропаганду, сквозь любые искусственные праздники.Г. Грачев. 

* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

Один Ленин Святой