Добравшись до места и припарковав машину, я обнаружил, что все это время ехал с открытым багажником. Ну, просто замечательно, мало того, что у меня прав нет, так еще и машина не закрывается.
Попытка сделать хоть что-то при помощи ключа и какой-то-там-матери увенчалась успехом, и я собрался уходить, как меня окликнул какой-то парень, мутный тип.
Остановился и повернулся к нему.
— Да так, интересно просто.
Он не дал мне договорить.
— Ты это… Сигареткой угости, ага.
— Не курю, бросил. Ты бы тоже бросил, а то знаешь, как бывает, мне тут сосед рас…
Парень явно нервничал, семенил коленями и разминал пальцы. Кажется, это гоп-стоп.
«Молодой засыпался», как сказал бы мой почивший знакомый. Решив не стоять, а действовать, я выпалил первое, что крутилось на языке.
Последнее, что донеслось до ушей, было какое-то ругательство. Что-то про маму и собаку, зарытую за корейской лавочкой. Я не обращал внимание, а просто продолжал бежать.
Через минуту я перемахнул через забор. Оглянувшись, понял, что преследователь отстал.
Казалось, что это была засада, и в данный момент меня окружает толпа, готовая разорвать на части. Или у меня опять паранойя разыгралась. Но забор, через который я перемахнул, вдруг расплылся, и белый свет залил глаза. Еще давно, в моей голове обозначилось, что белый – это боль. Голова ударилась о землю и начала выплясывать цветастые каракули в области затылка, а слух начал улавливать чью-то речь.
Я пробубнил что-то бессвязное и попытался встать; затея успехом не увенчалась из-за удара по ребрам, буквально перевернувшим меня на спину.
— Э, нет, дружок. Не в этот раз.
Голос и характерное «Э» выдавало в его хозяине Игната. А также давало понять, что нашел я его сам, спиной. И кое-как собрав две картинки в одну, получил кроссовком в лицо. Он нагнулся, похлопал меня по карманам и достал финку которую я таскал с собой.
— Знаешь, как говорят, достал нож – режь.
Приподнявшись на локтях, я собирался похвалить Игната за его мудрость, но выхватил в лицо еще раз.
— Ты или дурак, или бессмертный.
Игнат хоть и был большим, но умом не отличался. Неправильный образ жизни сделал дело, превратив греко-римского борца в очередную шестерку. Тупую, но упорную, своим упорством способную на очень многое. Как, например, на проникновение со взломом. Конечно, подозрения падали на всех подряд. Но вынеся все, что к полу не прикручено, мой верный враг решил оставить послание и вбил посреди рабочего помещения топор. Это так мило, настолько, что я проколол колеса, вынес лобовуху и оторвал два боковых зеркальца от «мерина» Игнашки. Да, это было спонтанно и необдуманно, и, кажется, нужно было это предусмотреть прежде, чем ехать на встречу. Действия наобум, как глупо и по-детски наивно. Ведь, обычно человек с возрастом становиться мудрее, но, как показывает практика, на меня это не распространяется.
— Ты, мля, понимаешь, что я тебя просто урою! Мало того, что Топор лично у тебя хотел этот сарай купить! Но нет, мы ж гордые, мля, денег нам не надо, крышу сами себе обеспечим, с ментами договоримся. Сука, к тебе по-человечески, а ты…
— Пока ты лупишь ножками в мой костяной барабан, местные цыгане растаскивают твой тарантас на цветмет и золотые зубы.
— Ты меня не перебивай, сука! Мля! Да я тебя…
— Ты меня что? Возьмёшь в жёны, как тот талиб твою сестру? И в гарем переселишь? У меня тут, кстати, и фоточки есть…
Он не дал мне договорить, ну, по крайней мере попытался. Поставив мне на лицо свой китайский кроссовок, с намерением сделать больно, он не ожидал, что удар в колено и область ахиллово сухожилия подобьет опору и выиграет мне секунд пять. Тело начало заваливаться на меня, и было встречено ударом в кадык. Нож брякнул об камни, казалось, победа близка, и либо я дурак-дураком в свои двадцать семь, либо лыжи не едут, но его это не остановило, и он схватил мою руку для болевого. Понимая, что это ни к чему хорошему не приведет, было принято решение обхватить его шею, подтянуть одну ногу к себе и, вытолкнув колено, вывернутся спиной. Занятое мной положение давало мне преимущество.
— Тебе нравиться сверху, сладенький?
Это было сказано ему в ухо, от чего он рассвирепел еще больше. Руку в этот момент начало ломить, кости скручивались и хрустели, а перед глазами все снова поплыло.
Остатки сознания трубили тревогу, и голова, как пушечное ядро, врезалась в нос обидчика. Танцы на долю секунды остановились, и появилось окно для удара Игната ладонью в ухо, на сколько позволял размах. Следующий мой удар был коленом в пах, от чего он ослабил хватку, и, вырвав свою руку, я встал, прихватив с собой осколок кирпича.
— Прям, как твоей сестре, ага.
Попытался кинуться на меня, но оказался медленнее; подобранный кусок, удобно оказавшийся в руке, поставил точку в нашем споре посредством удара в висок. Свалилось тело на меня. Обжиматься с таким неприятным мужиком – не комильфо, так что руки надо будет помыть в обязательном порядке, ну, а пока душа Игната находиться вне тела, само тело нужно оттащить к машине, благо, моя малинка стоит не очень далеко, так что, ты лежи тут, Игнатка, и не поднимайся. Накрою тебя, как твоя «Мегера», мусором, да и в машину затолкаю.
И пока ноги тащили, шел к машине, а голова думала, как половчее затолкать в эту машину Игната, я обнаружил, что какой-то гад, нацарапал на моей ласточке пару ласковых. Подводя промежуточный итог и сделав себе пару заметок в голове, было решено начать с простого, а именно – с машины, ибо слова уж совсем неприятными были. После спрятать тело, а потом купить коту пожрать. А, ну, и денег занести хозяйке, тогда уже можно будет закругляться на сегодня.
Э-э-эх, количество проблем растет, как мой чле…
Быдловатой наружности паренёк, до того мною не замеченный, уверенно топал в мою сторону. Ну, попробуем театральный подход. Строю удивленную мину, картинно оглядываюсь по сторонам и тычу пальцем в грудь.
— Слышь, подойди, поговорим.
Может, ему что-то нужно? Помощь или дорогу подсказать на крайний случай, посему я покорно выполнил просьбу.
— Слышь, ты нашего кореша обидел, теперь здоровьем платить будешь, понял? Ну, или башляй на лечение.
— Ай, так у меня и нет ничего, да к тому же ты тут один, что мешает мне пробить тебе голову и вторым в багажник засунуть?
Паренек, надо заметить, выглядел молодо, но с характерными зрачками, которые бегали туда-сюда, что зайцы в поле, то на меня, то на «Малинку», и одет был как павлин: в разноцветное тряпье, широченные штаны и серый пиджак поверх олимпийки. Пока я рассматривал его, он ловко свистнул, сложив пальцы у рта, и в течении пары секунд рядом материализовались еще трое из ларца, как под копирку одетые в гламурно-быдловатый стиль.
— Слышь, ты за базаром-то следи, а. А то на перо быстро посадим.
— Ладно-ладно ребят, секунду, сейчас все улажу.
Руки поползли под сидение, но главный уркаган довольно резво подбежал ко мне, взяв меня за белы рученьки с намерением второй раз за день подправить моё и без того не ровное личико. Но, будучи достаточно ловким, я таки успел залезть рукой под сидение и достать небольшой подарок, которым и хотел наградить незадачливого гоп-стоп-мальчика, дабы купить у него право спокойно покинуть данный район.
Он не успел закончить так как в его лицо упирался мой кулак с зажатой в нем «Лимонкой».
Знаешь, как в песне поется: “Мне нужны враги, чтобы хоть как-то на плаву держаться, в этой жизни мне нужны враги!”
Он, конечно не знал ни слов песни, ни того что граната учебная, но, тем не менее, ситуация была крайне пафосная, что и вызвало довольно-таки бурную реакцию со стороны павлиньего братства, и, под крики «ГРАНАТА», ребята пустились кто куда. Но стоявший напротив неудачно для себя запутался в своих же штанах, из-за чего упал, как мешок картошки. В таких ситуациях обычно говорят что-то крутое.
— У твоей сестры…между ног борода?
Сам не понял, что сказал, но паренек, стоя на карачках, обернулся, за что и был награжден броском гранаты прямо в лоб. Выключив в его голове свет, я подошел, забрал гранату и решил, что уже можно уходить, как глаз зацепился за плотный лопатник торчащий из кармана олимпийки. Ну, гордость это не про меня, можно и мародерством заняться. Таким образом в мои руки перешли тридцать тысяч рублей и мелочь разного калибра. Отлично! За квартиру считай рассчитался, да и кошке поесть взял.
Дело осталось за малым – затащить Игната в машину, что было той еще задачкой. Закрыв багажник и сев за баранку, я начался мозговой штурм. А что дальше?
Начну, думаю, с машины, а там с телом разберусь, ну, а потом в магазин и домой.
Направился к автомастерской на улице Снежной, что в двадцати минутах езды, попутно думая, кому же сплавить тельце. Ибо Саша не позволит оставить его у себя, значит, нужно искать альтернативу. Которой неожиданно стал Мустафа, прораб на стройке нового ТЦ, который пронесся мимо меня. Я помог ему в свое время, и теперь он поможет мне. Хочет ли он этого или нет.
Вот и мастерская. Вышел из машины и пошел к первому боксу.
— Ответил бы, но тут дети.
Голос раздался из-под новенькой иномарки, в которой, судя по всему, Саша и ковырялся. Подошел к нему и подсел рядом.
— Чего хотел? Опять «Малинку» чинить? Учти, после твоей последней потасовки с теми азиатами вонь от рыбы стояла еще недели две.
— Да там в общем по мелочи-то, на крыле пару слов замазать, раз-раз – и готово.
— Слышь... Вон, дерни Олежку, пускай тебе все сделает.
Я поднялся и было уже отправился искать Олега, но тут, оказалось, что починка откладывается, так как на меня несся Игнат с белой рожей. Он смог открыть багажник, что, в целом, не удивительно.
— Слушай, у тебя сестра, у меня – кот, давай не будем усложнять.
Но это извинение не принесло никакого эффекта. Конечно, если вас изобьют и засунут в багажник, то вы, скорее всего, тоже пожелаете отомстить обидчику. Но что же делать в столь не простой для обоих людей ситуации? Не желая раскидывать мозги по углам, я решил бежать.
Улица, на которую я вылетел пулей, сменилась открытым рынком, он же плавно перетек в подворотню, а впоследствии – в новенький строящийся ТЦ, и, в целом, декорации сменились на стройку.
Решив, что мне по факту без разницы, ибо легкие начали гореть, я рванул в его сторону, перемахнув ограждение, влетел на строящуюся площадку. Игнат не отставал. Не придумав ничего лучше, чем побежать вверх по почти готовым этажам, попутно распугивая местных гастарбайтеров. Этаж, еще один, металл-профиль, еще этаж. Обнаружив себя наверху, метрах в двадцати над землей, я понял, что деваться уже некуда.
Поняв, что его намерения крепки и подкреплены арматурой в руке, в голове сложилось понимание, что на своих двоих уйдет только один. А ведь за четыре года я убил только шесть человек, и то, пять – по нелепой случайности.
Вытащил из кармана клинок, который всегда ношу, и перехватил его поудобнее, острием к противнику. Махать конечностями в открытую – смерти подобно. Так что, действовать придется хитро и осторожно.
Игнат бросился на меня, занося прут над головой, я парировал это выброшенной с наскока вперед ногой «от параши». Это сбило ему дыхание, если оно у него еще есть, после я ударил его в живот. Рука сорвалась, и клинок остался в брюхе у противника, мне же прилетело локтем в скулу. Больно, но голова, вроде, еще на месте. Игнат же понял, что его нагло пырнули, и остатки мозга дали команду нож не доставать. Обменявшись приветствиями, он совершил первый ход и кинулся на меня, занося арматуру уже справа. Отскакивать было некуда, да и оружие похерено самым тупым способом. Пришлось принять стойку и встречать удар ребрами, которых я, кажется, не досчитаюсь. Но боль принесла свои плоды, позволив приблизиться достаточно близко, и, не став разрывать дистанцию, нож вышел из брюха и вернулся ко мне, а после – заправлен в бицепс Игната, из-за чего противник отпустил прут, который ловко оказался, как и нож, у меня в руке. Бросить нож в Игната, попав плашмя в голову – не очень умная идея. Руки начинали болеть. Я начал тыкать в него прутом, пытаясь попасть в лоб или в глаза, чередуя это с размашистыми ударами по ногам. Это не приносило видимого эффекта так, как, несмотря на рану и общую обдолбаность этого гада, он ловко уворачивался от ударов, отходя назад, что мне и требовалось.
— Ну что, пес, догавкался?
Было неожиданно то, что он бросится на меня и выбьет из моих же рук прут, при этом сминая как использованную туалетку. Поняв, что дело плохо, я сам подался вперед, параллельно сместив тело, как банальный рычаг, и взял этого бугая за грудки. Подумав, что это вполне уместно, а заорал, что есть мочи: "А судьи кто?!" Эффекта это, к глубочайшему сожалению, не оказало, поэтому, подвергнувшись инерции, было решено кинуть его через плечо на край платформы, но он, кажется, подсознательно прочитал мои движения, перехватив одну из рук, смог отклонить локоть, и весь бросок ушел в молоко. Он повалил меня на землю, пытаясь забраться сверху. «Все, приплыли» – подумал я, но, к счастью для себя, подогнул одну ногу и, встретив его тушу своей пятой, перебросил его через себя.
Я только обрадовался своей победе, как, обернувшись, заметил, что это тело все никак не хочет сдаваться. Тело устало, дыхание сбилось от удара, конечности горели белым, да и вообще, организм жрать просит, а он все никак не падает. И, может, какая сущность мне помогала, а, может, и карты так выпали, но сверху на Игната свалился молоток, который и выбил его из равновесия. Взяв яйчишки в кулачок и разогнавшись, со всей оставшейся силы влетел в него, из-за чего тело полетело вниз. Пан или пропал.
Подняв голову, увидел Мустафу, который показывал мне большой палец и улыбался во все свои двадцать семь. Я улыбнулся в ответ. Встал и подошёл к краю; видимая мною картина меня устраивала более чем полностью, тело моего сегодняшнего врага лежало на металлическом каркасе, который находился в углублении, а строители, приняв один из тайных жестов от своего гуру, начали активно заливать это место раствором под будущий фундамент.
У меня остались дела. Решив не задерживаться, я направился прочь отсюда. Без мыслей, без сил. Вымотанный, но довольный, я шагал обратно к Саше и Олегу. Осталось покрасить бочину и можно спокойно лечь и не вставать часов эдак пятнадцать-двадцать, но проходя мимо рынка я вспомнил, что не купил коту еды.
