“Я принадлежал к числу таких совков, с молчаливого согласия которых был разрушен Советский Союз и советский социальный строй в России и других частях бывшего Советского Союза. До сегодняшнего дня я боялся признаться себе в этом, разделяя и выдумывая сам всяческие оправдания тому, что произошло у нас в горбачевско-ельцинские годы.
Как ты реагировал на горбачевскую перестройку? Ты приветствовал ее. Как ты реагировал на ельцинскую "революцию" в августе 1991 года? Ты приветствовал ее. Как ты реагировал на расстрел Верховного Совета в октябре 1993 года? Ты одобрил его. Вот ты и получил то, что тебе и следовало получить за свою глупость, легкомысленность, безответственность, если не сказать нечто большее о твоем поведении, - за предательство и в лучшем случае за попустительство предательству. Что посеешь, то и пожнешь”.
А.Зиновьев, “Русская трагедия”
В своем последнем социологическом романе Зиновьев описал несколько лет жизни одной семьи в капиталистической России. От лица престарелого профессора - главы семьи, если так по-русски можно назвать деда, Зиновьев рассказывает о тех метаморфозах, которые происходят с членами его семьи: с женой, сыном, дочерью, внуком и двумя внучками под влиянием новых факторов, привнесенных в бывшую социалистическую страну капитализмом.
Для философских изысканий автор выдумывает двух “антагонистов” (Критика-диссидента и Защитника-чиновника), которые даже после развала СССР между собой не общаются, но с ними поддерживает связь глава семьи. Так, перебегая от одного героя к другому, Зиновьев пытается разобраться в новой российской действительности, сравнить ее с коммунистическим прошлым, а заодно выявить положительные и отрицательные тенденции в постсоветском обществе.
Посмотрев внимательно на биографию Зиновьева, видно, что семья в романе также выдумана автором. По крайней мере Зиновьев в реальной жизни был плодовитее своего книжного протеже - четверо детей (Валерий Александрович Зиновьев, Тамара Александровна Зиновьева, Полина Александровна Зиновьева и Ксения Александровна Зиновьева)! Книжная семья, как отложилось в моей памяти, избежала эмиграции и пережила все невзгоды постсоветского времени в России. От этого написанный в темных красках роман не теряет живости, связь с реальными историческими событиями. Да и сам Зиновьев часто приезжал в Россию в 90-х, а в 1999 году окончательно перебрался из Мюнхена в Москву. Как написано в его биографии:
“«Суверенное государство» Александр Зиновьев вошло в состав России”.
П.Е.Фокин, Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый
К несомненным достоинствам романа “Русская трагедия” необходимо отнести здоровое неприятие главным героем религии и церкви. Как советский ученый, научный работник сам Зиновьев мог взрастить в себе эту неприязнь, скорее всего, благодаря изучению философии и логики. Не знаю, насколько “хорошо” обстоят дела с религией у научных работников других специальностей, но философия и логика - это первые друзья атеиста! В книге упоминания героем любых сортов религии и религиозных институтов сопровождаются вполне себе обоснованными эпитетами, как пережиток прошлого и мракобесие.
“Если народ живет хорошо, он не нуждается в религии и церкви. Если церковь процветает, значит народ нищает. Церковь поддерживают искусственно, чтобы оболванивать нищий народ. Удерживать людей от размышлений о сути происходящего, от протестов, от бунта.
Я со многим могу примириться, только не с возрождением дореволюционных мерзостей. Я готов большевикам простить все их прегрешения только за одно то, что они избавили народ от религиозного мракобесия”.
А.Зиновьев, “Русская трагедия”
Возможно, подобным воинственным атеистом Зиновьев наделил лишь своего книжного героя, а сам в быту таким не был. Этот вопрос требует дополнительного исследования. Но хочется надеяться, что за подобными высказываниями сквозила и научная убежденность автора.
Еще одним, на мой взгляд, неоспоримым достоинством книги является ностальгически-доброе и в тоже время осознанное отношение к СССР главными героями. И глава семейства, и Защитник, и Критик видели в Советском Союзе образ будущего. По мнению Зиновьева, пик коммунистического строительства, его зрелость пришлись на хрущевско-брежневское правление: “При Брежневе русский коммунизм достиг состояния зрелости и добился
наивысших успехов планетарного и эпохального значения.” Именно этот период советской истории философ ставит в пример читателю против жизни в западном обществе и против жизни в современной России.
“Меня все время мучает одна мысль. Я спрашиваю себя: чем был для меня советский социальный строй, коммунизм? Гарантированное бесплатное образование по выбору, в соответствии со способностями и склонностями.
Любимая работа по профессии, хорошо оплачиваемая, оплачиваемый огромный отпуск. Медицинское обслуживание бесплатное. Путевки в дома отдыха и в санатории. Коллектив. Общение. Совместные мероприятия, вечера, туристические походы. Дружеские отношения по выбору и в изобилии. Формально простая жизнь. Почти никакой бюрократической волокиты. Гарантированное будущее детей. Общая уверенность в будущем. Гарантированная пенсия.
Не так богато, как на Западе. Но основные потребности были удовлетворены. И жизнь непрерывно улучшалась. Были, конечно, минусы. Но такие ли большие на самом деле?! За границу не пускали? Так я и не стремился. Кому-то квартиру лучше дали? Так я своей был доволен. В членкоры не пропустили? Так и без этого жить можно было неплохо. Марксизмом мучили? К чему лицемерить?! Мы к этому относились с юмором. Да к тому же идеология несла просвещение. И идеологическая нагрузка была куда более слабая, чем ранее религия. И никакой "марксистской десятины" не платили. Одним словом, это был мой социальный строй, мое общество. И ни на какое другое я его менять не собирался. Так почему же я не встал грудью на его защиту, когда нависла угроза потерять его?! Почему?! Конечно, я мог бы сказать: не с кем было вставать на его защиту. Так думал каждый по отдельности. А в результате получилось коллективное предательство. Не встали мы на защиту нашего общественного строя!”
А.Зиновьев, “Русская трагедия”
Глядя на сегодняшние преобразования в экономике, образовании, науке, социальной сфере в капиталистической России, ностальгия по СССР начинает разгараться в людях с новой силой. Эффективные менеджеры от власти оказались неэффективными, а просто алчными и охотливыми до чужого добра людишками. Великое советское прошлое вспоминается только по праздникам или когда это необходимо для очередного грандиозного хапка, или успокоения масс. Тогда проводятся парады, реют красные знамена (без серпа и молота), выдавливаются из буржуазных глоток теплые слова. В будничной жизни все гораздо печальнее, разве что, из утюга нельзя услышать речи, не поносящие советское прошлое. Пережитком советского оправдываются все неудачи государства и бизнеса. Российский народ - носитель советского мировоззрения, оказывается, не заточен жить по западному образцу, хотя, “прогрессивная” российская элита себя уже давно вмонтировала в Запад, а также своих детей и внуков.
На мой взгляд, критику Запада, западного образа жизни, западнизации тоже можно отнести к достоинствам романа Зиновьева. Автор разглядел те разрушительные последствия, которые несет в себе западное мироустройство для всего постсоветского пространства. Столетия, за время которых складывались западное право и западная мораль, миновали Россию и Советский Союз. И при бездумном натягивании совы на глобус, сова может пострадать, получить травму несовместимую с жизнью. По мнению Зиновьева, российское правительство вместо своего, особого пути для такой большой общности как Россия и русский народ выбрало прокрустово ложе западнизации. И гибель русского народа, который задыхается в тесных рамках чуждой ему идеологии, лишь вопрос времени.
“Считается, что самое мощное средство массового уничтожения людей и разрушения - это ядерное оружие. Однако это убеждение уже превратилось в заблуждение. Существует средство неизмеримо более мощное. Это средство - мирная пропаганда достоинств западной цивилизации и западного образа жизни и бескорыстная помощь незападным народам планеты в их добровольном развитии в направлении западного образца общественного устройства. Я называю это средство западнизацией. Оно уже прошло великую историческую проверку и убедительнейшим образом доказало свою абсолютную силу и эффективность. С помощью этого замечательного средства уже разрушен советский блок коммунистических стран и сам Советский Союз, а теперь стремительно разрушается Россия”.
А.Зиновьев, “Русская трагедия”
Кто бы мог подумать, что идеологическая борьба в противостоянии капиталистического и социалистического лагеря примет настолько осязаемые формы! Гитлер сетовал, что на фронтах Первой мировой войны германской армии для победы не хватило Британской пропагандистской машины, поэтому ко Второй мировой Третий Рейх имел свою отлаженную пропагандистскую машину. Но Гитлер не мог и подумать о тех масштабах идеологической борьбы, которую развернула идеологическая машина Запада во время холодной войны против СССР. Зиновьев пишет, что в структурах этой “машины” работали сотни тысяч высококвалифицированных специалистов и Запад победил.
Не сказано или невнятно сказано в книге Зиновьева, что идеологическую войну Советский Союз проиграл, отступив от марксизма-ленинизма, выхолостив суть революционного учения. СССР вынужден был ввязаться в холодную войну с Западом, но при Сталине наша армия и коммунистическая партия были оснащены всеми видами вооружения, в том числе идеологическим. В ходе холодной войны послесталинское руководство страны разрядило идеологическое оружие Советов. На фронте идеологической борьбы начались поражения, череда которых обусловила дезорганизацию в тылу и провалы на других участках фронта. Отказ от коммунистической идеологии привел к безоговорочной капитуляции СССР и его развалу.
В своей книге Зиновьев придавал идеологии решающее значение, правда идеологии западной.
“Преимущества западнизации перед ядерным оружием неоспоримы. Посудите сами! От применения ядерного оружия западные страны сами могут пострадать вдруг воздушные потоки повернут в их сторону и принесут вредные для здоровья радиоактивные осадки! А от применения западнизации никакие воздушные потоки не страшны, ибо все ее последствия остаются там, где она применяется. Ядерное оружие противник тоже может изобрести и применить против западных стран. Пусть это оружие хуже западного. Но даже самое примитивное оружие такого рода вполне может истребить все живое на всей планете, включая и самый лучший из миров. А применить западнизацию против самих западных стран противник никак не сможет - они и без того западные, у них благ западной цивилизации у самих в избытке, самим их девать некуда, потому и выбрасывают их прочим народам. Ядерное оружие стоит огромных денег. А западнизация стоит пустяки, а со временем даже прибыль приносить начинает. Можете вы себе вообразить такое: вы бросаете водородно-нейтронную сверхбомбу и в ответ в вас летят мешки с долларами, фунтами, марками и франками? Нет, конечно. А с западнизацией такое вполне естественно. Если не сразу потекут к вам доллары, фунты, марки и франки, то сырье, нефть и газ наверняка. А иначе зачем нужна эта западнизация? В случае ядерного оружия применяющие его приобретают скверную репутацию убийц миллионов беззащитных людей и военных преступников. В случае же западнизации применяющие ее народы и страны приобретают репутацию благодетелей рода человеческого, спасителей от ужасов всяческих тоталитарных режимов. Наконец, чтобы изобретать, производить, сохранять и держать в боевой готовности ядерное оружие, а также чтобы его применять, нужно во все это дело занять огромное число своих граждан, причем хотя, может быть, и не самых лучших, зато высокооплачиваемых. А сколько среди них таких, которые готовы продать секреты противнику?! А в случае западнизации никаких секретов нет, продавать врагу нечего - ему и так все передается даром. И всю основную и трудоемкую работу, можно взвалить на самого противника - как показал опыт, противник делает ее добровольно и с удовольствием.
А.Зиновьев, “Русская трагедия”
Еще одним плюсом книги является описание и анализ российской действительности. Как говорится, без прикрас. Автор не вытаскивает на свет божий жареные факты из секретных архивов. Всю подноготную закулисных игр постсоветской элиты Зиновьев не знал, не имел привилегированного статуса, да и с архивами философ наверняка не работал. Зато он прекрасно уловил общественные тенденции 90-х и 2000-х, которые подталкивали руководство страны к тому или иному решению, а народ к принятию или не принятию оного.
Для тех, кому лень читать размышления бывшего диссидента, хочу предложить более легкий способ знакомства с его логическим мышлением на практике. В 1990 году философ в изгнании встретился в одном французском ток-шоу с Борисом Ельциным - будущим президентом России. Во время острой дискуссии Зиновьев в основных моментах предугадал судьбу РСФСР, которую Ельцин уготовил для бедняжки. Это ток-шоу можно посмотреть на ютуб и сравнить дебет с кредитом.
https://www.youtube.com/watch?v=oRiTNnamTNE
Кстати, в книге Зиновьева глава семейства имеет привычку “разговаривать” с телевизором. На память первым приходит известный персонаж из комедийного сериала “Наша Раша”, который тоже по-своему анализировал увиденное, но интеллектуальная глубина анализа несопоставима. Зиновьев рассматривает телевидение как гротескное отражение и в тоже время продолжение действительности. Автор заставляет читателя заглянуть не вглубь экрана, а за телевизионную ширму, и рассмотреть за цветными картинками суровую реальность.
“Смотрю телевизор. Читаю газеты и журналы. Даже новые книги почитываю. Многое, вроде бы, верно. Критика. Разоблачения. Облачения. Ни к чему вроде не придерешься. Свобода слова. Свобода творчества. Но в целом возникает смутное ощущение какой-то огромной лжи. В чем тут дело? Я долго ломал голову, ища объяснение этому ощущению. И, кажется, я его нашел. В нашей реальной жизни мечутся уроды, дураки, жулики, шарлатаны, развратники, обманщики, крохоборы, холуи и т.п. ничтожества, червяки, пигмеи. А в том, как это кишение пигмеев изображается в СМИ, это выглядит как высокого уровня театральная драма или трагедия. Как в сумасшедшем доме: бродят ублюдки с бумажными генеральскими погонами, с надписями на лбу "я президент", "я - академик", "я - гениальный артист", "я - гениальный писатель", "я - великий убийца", "я - великий мафиози" и т. п. Нашей позорной постсоветской истории придают вид великой исторической трагедии. В таком же духе преподносят дореволюционную историю России. И топчут в грязь единственно великий период нашей истории - советский. Пигмеи, чтобы выглядеть великанами, должны унавозить, унизить великанов”.
А.Зиновьев, “Русская трагедия”
Я вспоминаю все те вопли оголтелых антисоветчиков, которыми кишит интернет. Так и хочется воскликнуть: люди, опомнитесь! Как Вам не стыдно! Ведь многие из Вас жили во времена СССР, получили образование в СССР, а кто-то достиг немалых высот, взять того же Зиновьева. Но у Зиновьева хватило смелости, силы воли, а может, конъюнктурных соображений, чтобы публично признать величие СССР, заслуги социалистической системы (об этом мы еще поговорим) и даже пожурить себя за допущенные ошибки. Перефразируя известного классика, хочется посоветовать всем хаятелям советского прошлого: учиться, учиться и еще раз учиться у Зиновьева, раз у самих голова до подобных выводов не доходит. Я не призываю всех антисоветчиков к публичному “камингауту”, т.к. это невозможно, но те, кто еще способен критически мыслить, берите пример с умного человека, одумайтесь!
В своей работе автор достаточно откровенно рассуждает о политике, о том гибельном курсе для страны и народа, который проводит в жизнь российское руководство. Конечно, при желании все можно списать на личное мнение философа, но это мнение известного во всем мире философа, который пожил и в СССР, и на Западе, многое повидал, многое испытал. Мнение такого человека имеет приличный вес в обществе, но, наверное, не достаточный, чтобы вывести его из состояния равновесия или изменить траекторию движения. Карл Маркс тоже был философом и мечтал изменить этот мир к лучшему, а началось все с идеи, с живого слова пущенного в массы.
“Власти отказались от приоритета национальных целей в экономике. Полностью игнорируются собственные российские реальные возможности и достижения. Власти руководствуются установкой, будто россияне неспособны делать то, что делают на Западе. Идет усиленная перекачка капиталов в спекулятивную сферу при одновременном удушении производства. При этом самый тяжелый удар приходится не по отсталым, а по высокотехнологичным отраслям. Экономика России превращается в экономику типа отсталых стран Третьего мира. Руками российского правительства Запад избавляется от самого сильного конкурента в области наукоемкого производства и высокой технологии. Более того, страну лишают всякой перспективы на возрождение высокотехнологичной экономики, в корне подрубая науку и систему образования.
Происходит разрушение самого главного - человеческого потенциала, и в первую очередь - молодого поколения. Происходит падение рождаемости, рост смертности и сокращение продолжительности жизни русского населения. Смертность впервые в русской истории превысила рождаемость. Стремительно ухудшается состояние здоровья людей вследствие ухудшения условий жизни, плохого питания, дефицита лекарств, снижения уровня врачебной помощи и т.д.
Происходит дисквалификация работников. Они массами уходят в сферу коммерции и спекуляции, переходят к натуральному хозяйству на приусадебных, дачных и садово-огородных участках. Многие идут в криминальные группы и опускаются на дно общества. Такого буйства безнаказанной преступности, как теперь, еще не знала видавшая виды русская история”.
А.Зиновьев, “Русская трагедия”
Где-то на середине книги я призадумался, как вообще роман Зиновьева, настолько обличительный и откровенный, пропустили в печать? Почему власть не внесла роман в список запрещенной литературы? Может быть, разгадка в художественной подаче или незначительном тираже? От чего не ополчились на произведение верующие всех конфессий (сегодня это обычное дело), ведь советский философ прошелся по ним, скажем так, научно-сатирическим напалмом? Даже жена главного героя, сбежавшая было от мирских страданий в церковь за успокоением души, а оттуда в религиозную секту, в итоге признала свою ошибку и отказалась от религии как от бестолковой и бесполезной вещи. Неужели демократии было больше в 2002 году, чем сегодня? Скорее всего. Но и в последующие годы роман перепечатывался издательствами Алгоритм (2003, 2007, 2014, 2016) и Родина (2018).
Значит в последнем социологическом романе Зиновьева имело место нечто, что перевесило чашу весов в пользу публикации. На мой взгляд таких “нечт” сразу три: первое, отношение автора к сталинскому периоду; второе, отношение автора к марксизму-ленинизму; третье, рецепты борьбы в сложившейся ситуации.
Но разговор об этом опять придется отложить...
К. Поляков
ИСТОЧНИК
