Владимир Константинович БУКОВСКИЙ родился 30 декабря 1942 года. Первый конфликт с советской властью произошел в 1959 году: за участие в издании рукописного журнала был исключен из школы. Первый арест - в мае 1963-го - за попытку размножить фотоспособом запрещенную в СССР книгу. Признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение. На свободу Буковский выпущен в феврале 1965 года. Но в декабре того же года опять насильственно госпитализирован - на этот раз за подготовку "митинга гласности" в защиту Андрея Синявского и Юлия Даниэля. В третий раз арестован в 1967 году за организацию демонстрации протеста против ареста Александра Гинзбурга, Юрия Галанскова. Срок отбывал в уголовном лагере. Четвертый и последний арест - в марте 1971-го. Ему предшествовала обличительная статья в газете "Правда", в которой он был назван злостным хулиганом, занимающимся антисоветской деятельностью. Приговорен к 7 годам заключения и 5 годам ссылки.
Тот самый "хулиган", Владимир БУКОВСКИЙ, попортил изрядно крови власть имущим. За инакомыслие отсидел 12 лет в тюрьме. Его попытались объявить сумасшедшим, но, когда поняли, что мировое сообщество и большинство нормальных советских граждан на его стороне, тихо выслали за рубеж. Получив за него от "гнусных" капиталистов несгибаемого чилийского коммуниста Корвалана.
«Учился на биолого-почвенном факультете Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, отчислен с первого курса в 1961 году по политическим мотивам».
«В 1960–1962 годах был одним из организаторов (вместе с Юрием Галансковым и Владимиром Осиповым) публичных чтений стихов, в том числе запрещенных поэтов, у памятника Владимиру Маяковскому в Москве».
С 1963 по 1971 год Буковского четыре раза арестовывали. Помимо тюрьмы и колонии, он регулярно попадал в психиатрические клиники, как, впрочем, многие диссиденты в те годы.
В 1963 году его арестовали за хранение книги бывшего спикера парламента Югославии Милована Джиласа «Новый класс». В 1965-м – за подготовку митинга в поддержку писателей Синявского и Даниэля, арестованных за передачу своих книг на Запад. В 1967-м – за организацию митинга в поддержку диссидента Александра Гинзбурга. В 1971-м – по совокупности, «за антисоветскую деятельность». После последнего ареста он получил длительный срок – два года тюрьмы и пять лет ссылки. Всего в заключении он провел около 12 лет.
Самого Буковского ни разу невменяемым не признали, но именно он передал на Запад доклад на 150 страницах о «карательной психиатрии» в СССР. В 1977 году Всемирная ассоциация психиатров на основании «досье Буковского» официально осудила практику использования психиатрии для преследования инакомыслящих. Сам диссидент к тому времени уже был выслан из страны – его обменяли на сидевшего в тюрьме с 1973 года генерального секретаря коммунистической партии Чили Луиса Корвалана.
Поскольку в газете «Правда» ранее была опубликована статья, в которой Буковского называли «злостным хулиганом, занимающимся антисоветской деятельностью», это дало повод диссиденту Владимиру Делоне написать короткое стихотворение, начинающееся словами «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана». Стихотворение ушло в народ и пережило и Корвалана, и Буковского.
Корвалан, к слову, недолго продержался в СССР. В 1983 году ему сделали пластическую операцию, фальшивый колумбийский паспорт, и коммунистический лидер вернулся на родину, где на нелегальном положении дождался падения режима Пиночета. Буковский тоже не терял времени зря – именно он показал дорогу современным российским политэмигрантам, некоторые из которых последовательно выступают за разнообразные санкции против России.
В 1980 году он был одним из организаторов кампании по бойкоту летних Олимпийских игр в Москве. Позднее – участвовал в войне в Афганистане на стороне моджахедов. Вот что он рассказывал в интервью изданию «Панорама» в 1991 году:
«В Афганистане, например, мы организовали «Радио Свободный Кабул». Это были 25 портативных трансляторов, которые создавали сетку по всей стране. Во-первых, они помогали афганцам просто коммуникации держать между своими группами, но, кроме того, это была и радиовещательная система, они могли вещать на своих языках. У моджахедов не было собственных централизованных средств коммуникации, поэтому кассеты с голосами лидеров сопротивления мы им высылали из Пешавара».
Также он стал создателем антикоммунистической организации «Интернационал сопротивления». Снова цитата по интервью «Панораме»: «Советские коммунисты проиграли – мы это знали уже тогда, что они проиграли, потому что у них уже не хватало средств на все эти государства-клиенты в третьем мире. Их режимы уже начали лопаться в Анголе, Эфиопии, Центральной Америке, Афганистане. Наша задача, помимо координации и взаимопомощи, еще была в том (это была моя стратегическая концепция), что, коль они тратят такие деньги на внешнюю экспансию, надо сделать ее еще более дорогостоящей. Чем дороже им это будет обходиться, тем скорее они обанкротятся, чем скорее они обанкротятся, тем скорее им придется менять что-то здесь и тем скорее здесь начнется эта гласность und перестройка. И эту нашу идею мои дружки, работавшие у Рейгана, сделали его доктриной, да так и назвали «доктриной Рейгана». Но это был, правда, единственный случай в моей жизни, когда мои интересы и интересы западных правительств полностью совпали. И мы очень хорошо работали», – хвастался Буковский.
Словом, именно про таких, как Буковский, другой диссидент, Александр Зиновьев, сказал: «целились в коммунизм, а попали в Россию».
Впрочем, после распада СССР Буковский, в отличие от многих других советских диссидентов, не остановился. Ему не нравилось все: с одной стороны, он отказался в 1992 году принять российское гражданство из-за того, что ельцинская конституция была слишком авторитарной, при этом в 1993 году полностью поддержал силовую операцию, проведенную по приказу Ельцина против Верховного совета. Возвращаться в Россию он не хотел, о чем в марте 1998 года откровенно рассказал в интервью польской «Газете выборчей». Еще несколько цитат:
«...я давно отказался от российского гражданства, чуть ли не сразу, когда мне его вернули, в 1992 году».
«Пять лет не был в России. Там нет для меня работы. Все вернулось на свои старые места. Снова у власти старая партийно-бюрократическая номенклатура».
«Я думаю, что до конца моей жизни ничего не изменится. Все развивается по очевидному сценарию. Я убежден, что в нем нет места для меня. Распад, политические дележки, пустота, апатия, всем все обрыло. Что бы я там делал?»
В 2007 году Буковский решил выставить собственную кандидатуру на выборах президента России, но ему было отказано в связи с тем, что в Конституции прямо сказано: кандидат должен постоянно проживать в Российской Федерации не менее 10 лет перед выдвижением. В это время у Буковского откуда-то появилось российское гражданство, об отказе от него в 1992 году он больше не вспоминал.
В 2011 году диссидент обратился в британский суд с требованием запретить Михаилу Горбачеву выезд из Великобритании и арестовать его за преступления советского режима против населения Литвы, Азербайджана и Грузии. Видимо, Буковский надеялся, что бывшего президента СССР арестуют подобно Аугусто Пиночету, который два года провел в Лондоне под угрозой экстрадиции в Испанию, но не учел, что против Горбачева уголовных дел ни в одной бывшей советской республике не возбуждалось. Суд Буковскому отказал.
В 2014 году выяснилось, что российский паспорт Буковский получил без каких-либо законных оснований. При этом показательно, что если в ранних интервью (одно из которых процитировано выше) Буковский утверждал, что отказался от гражданства, то теперь он начал говорить, что в 1992 году лично российский посол в Лондоне Борис Панкин якобы вручил ему паспорт.
Скандал с гражданством стал последним политическим скандалом в биографии Буковского. В октябре 2014 года полиция провела обыск в его доме в Кембридже и обнаружила на жестком диске компьютера около 20 тысяч порнографических фото- и видеозаписей с детьми.
В апреле 2015 года Буковскому было предъявлено обвинение в хранении и изготовлении детской порнографии. В ответ диссидент сам подал в суд на Королевскую прокуратуру за клевету, заявив, что никогда не участвовал в порнографических видеосъемках. Однако суд разъяснил диссиденту, что, согласно британскому законодательству, сохранение порнографии из интернета на жесткий диск компьютера также называется «изготовлением».
В 2016 году газета Telegraph со ссылкой на прокурора Уилла Картера написала, что, по словам Буковского, скачивание детской порнографии было для него хобби, таким же, как «коллекционирование марок». Также он отметил, что на некоторых фотографиях дети «выглядели вполне довольными собой».
Буковский: «Я категорически отрицаю производство непристойных или запрещенных фотографий, псевдофотографий или видео детей. Вообще-то у меня не было никаких контактов ни с какими детьми в течение многих лет,— заявил в ответ Владимир Буковский.— Эти шокирующие обвинения были сделаны в момент, когда я страдаю от тяжелого заболевания и шансы на выживание у меня все еще неопределенные. Тем не менее я собираюсь со всей энергией защищать себя по каждому пункту из предъявленных мне обвинений». Он добавил, что считает происшедшее «упорной и преднамеренной кампанией клеветы, дискредитации и преследования» и «спецоперацией ФСБ». Владимир Буковский подал встречный иск о клевете против Королевской прокуратуры, но суд его отклонил. Впрочем, после этого заседания стало ясно, что под «изготовлением» детской порнографии прокуратура подразумевает ее скачивание из интернета. Суд подтвердил: Буковского не обвиняют в том, что он имел сексуальную связь с несовершеннолетними, присутствовал при таких действиях или снимал их на камеру.
На первое заседание суда Владимира Буковского привезли в инвалидной коляске. Полицейский эксперт заявил, что большая часть обнаруженных у Буковского файлов, содержащих детскую порнографию, никогда не проигрывалась в видеоплеерах и не открывалась в приложениях для просмотра фото. Тогда же были оглашены показания, которые Владимир Буковский дал в полиции после обыска. По словам прокурора, господин Буковский пояснил, что заинтересовался дискуссией об ограничении свободы интернета. Одним из аргументов в пользу подобных ограничений является распространение в сети детской порнографии — поэтому диссидент якобы решил проверить, насколько она в действительности доступна. Разбирательство так и не было доведено до конца — из-за плохого состояния здоровья Владимира Буковского суд отложил процесс на неопределенный срок. 27 октября 2019 года он умер от остановки сердца в возрасте 76 лет.
В первый раз Владимир Буковский был арестован в июне 1963 года, когда ему было двадцать лет, по обвинению в хранении и попытке распространения «антисоветской литературы», в последний — в марте 1971-го, за «проведение антисоветской агитации пропаганды». Между этими арестами были еще два: в декабре 1965 года, за три дня до легендарной демонстрации московских студентов на Пушкинской площади с требованием гласности на предстоящем суде над писателями Андреем Синявским и Юлием Даниэлем; затем два года спустя, в январе 1967-го, за участие в организации знаменитой демонстрации московских диссидентов на той же Пушкинской — на этот раз с требованием прекратить репрессии против инакомыслящих и распространителей Самиздата.
За каждым арестом следовало лишение свободы — от одного года и девяти месяцев по первому делу до семи лет строгого режима с последующей пятилетней ссылкой по последнему. В очередной раз оказавшись в Лефортовской тюрьме, Буковский почувствовал, что попал домой — настолько за годы неволи стерлась зыбкая грань между нахождением в Большой и Малой зонах, то есть по ту и по эту сторону тюремной решетки. И понял, что живым эти людоеды его отсюда постараются больше не выпускать. Но человеку не дано знать своей судьбы.
Из семидесяти шести лет земной жизни Владимира Буковского одиннадцать с лишним прошли в советских тюрьмах, обычных и психиатрических, и в концлагерях — уголовных и политических. Вне всякого сомнения, провел бы он в этих местах и много больше времени, если бы не случилась история, по тем временам ставшая совершенно уникальной, едва ли не сказочной, да и сегодня представляющаяся натуральным чудом.
На рассвете 17 декабря 1976 года конвоиры вывели Буковского из камеры во Владимирской тюрьме, куда его отправили из пермского политлагеря ВС-389/35 за «неправильное поведение», и, ничего не объясняя, запихнули в машину и куда-то повезли. Буковский подумал, что вот сейчас остановят машину где-нибудь в безлюдном месте, выпихнут на дорогу и застрелят «при попытке к бегству». И ничего ведь не сделаешь: он один, их пятеро, закон — тюрьма, прокурор — медведь…
Рассказ правозащитника Буковского об обстоятельствах обмена: «Вдруг появился надзиратель и скомандовал: на выход с вещами! Я подумал, что переводят в другую камеру. Собрал пожитки: кусок хозяйственного мыла, тряпку для уборки... Вспомнил, что сдал в ремонт сапоги. Хорошие такие, солагерник мне сделал, с войлоком. Но офицер мне говорит: «Да не нужны вам больше сапоги!» Помню, сердце ёкнуло. Ну, думаю, сейчас отвезут в лесок и грохнут».
Однако нехорошие опасения политзаключенного Буковского не оправдались. Он был доставлен из Владимира в Москву, помещен в «родное» Лефортово, а на следующий день, 18 декабря, погружен в пустой самолет и вместе с матерью и старшей сестрой депортирован за пределы Советского Союза — в Швейцарию, в Цюрих. Там в тот же день произошел его обмен на главаря чилийских коммунистов Луиса Корвалана, до того содержавшегося в тюрьме у себя на родине, куда его вместе со всеми прочими коммунистами, кому повезло выжить после военного переворота 1973 года, посадил военный диктатор Чили генерал Аугусто Пиночет. Тот самый, которого в Советском Союзе на протяжении всех семнадцати лет его правления государственная пропаганда именовала не иначе как «кровавым палачом» и «лакеем международного империализма».
Владимир Буковский много лет пытался узнать детали этой абсолютно беспрецедентной для международных отношений в XX веке акции, но потерпел в этом неудачу. В начале 1990-х ему удалось проникнуть в святая святых — партийные архивы. Там Буковский целенаправленно искал документы, из которых можно было составить представление о том, как готовилась эта уникальная операция. Однако найти удалось всего несколько листочков — тех, что имеют отношение лишь к самой последней стадии подготовки, когда переговоры между двумя хунтами, чилийской и кремлевской, проводившиеся в Вашингтоне при посредничестве высокопоставленного американского дипломата Хайлэнда, находились уже на завершающей стадии. О том, кому и где — Брежневу? Андропову? Пиночету? в Москве? в Сантьяго? в Вашингтоне? — пришла в голову сама эта идея, никаких документов обнаружить не удалось.
Хронология обмена от Политбюро
Утром 8 декабря 1976 года в Москву поступила шифротелеграмма № 3073 из Вашингтона за подписью посла СССР в США Анатолия Добрыниина. Совпосол информировал начальство, что чилийское правительство согласно освободить и депортировать из страны Луиса Корвалана, если правительство СССР одновременно освободит и депортирует Владимира Буковского. Далее сообщалась предлагаемая пиночетовцами схема обмена:
Чилийская сторона предлагает, чтобы Корвалан и Буковский могли бы быть одновременно доставлены в одно и тоже место: Нью-Йорк, Вашингтон, Женева, Париж или Копенгаген; или одновременно в различные места, например, Корвалан в Нью-Йорк и Буковский — в Женеву, Париж или Копенгаген.
Чилийская сторона считает, что можно было бы избежать проблем в будущем, если бы Корвалана сопровождала его семья, а Буковского сопровождала бы его мать.
Чилийская сторона хотела бы, чтобы обе стороны одновременно сделали заявления об этих освобождениях.
Два дня спустя, 10 декабря, этот вопрос рассматривался на заседании Политбюро ЦК КПСС. «Дело об обмене» значилось в его повестке под номером 23. Содержательной частью рассмотрения была аналитическая записка под шифром № 25-С-2284, датированная 9 декабря 1976 года и подписанная заместителем заведующего Международным отделом ЦК КПСС К. Брутенцем. В записке, озаглавленной «О мероприятиях в связи с освобождением т. Л. Корвалана», сначала пересказывалась информация, ранее переданная послом Добрыниным, а затем предлагалась схема принятия решения:
Полагали бы возможным сообщить чилийским властям, что мы согласны на одновременную доставку Л. Корвалана и Буковского в Женеву или в Западный Берлин и готовы принять Л. Корвалана с семьей, а также разрешить, чтобы с Буковским выехала его мать. Из названных чилийскими властями пунктов Женева является наиболее подходящим для проведения операции, поскольку здесь менее вероятны антисоветские выступления. Западный же Берлин был бы удобным для нас местом в политическом и организационном отношении.
Практические вопросы организации этой операции можно было бы возложить на КГБ при Совете министров СССР и МИД СССР, используя для этого имеющиеся контакты по данному вопросу с американской стороной.
Выписка из протокола заседания Политбюро, разосланная высшим бонзам советского режима, имевшим отношение к его выполнению (Брежневу, Подгорному, Косыгину, Андропову, Громыко, Суслову и Пономареву), была озаглавлена точно так же — «О мероприятиях в связи с освобождением т. Л. Корвалана» и состояла из двух пунктов:
1. Утвердить текст указаний совпослу в США (прилагается).
2. Комитету государственной безопасности при Совете министров СССР и МИД СССР осуществить практические меры по организации приема от представителей чилийской хунты т. Л. Корвалана с семьей и передачи им Буковского с матерью, используя для этого имеющиеся контакты по данному вопросу с американской стороной.
На то, чтобы обсудить «необходимые детали практического характера», у советских и американских дипломатов ушло еще три дня. Утром 14 декабря в Москву из Вашингтона поступила шифротелеграмма № 3130, в которой посол Добрынин информировал, что «чилийские власти согласны на Женеву как место одновременной доставки Корвалана с семьей и Буковского с матерью. Они предлагают произвести все это в субботу, 18 декабря».
Еще накануне принятия «окончательного решения буковского вопроса», то есть 14 декабря, гэбисты пришли в квартиру 213 в доме № 24/2 на 15-й Парковой улице — там жила Нина Ивановна Буковская, которой по плану операции надлежало спустя четверо суток оказаться в Женеве вместе со своим сыном. Узнав о предстоящем вынужденном переезде, мать политзаключенного Буковского наотрез отказалась покидать страну с одним только сыном, без Ольги, старшей сестры Владимира. Ольга же, сразу же дав согласие на эмиграцию, сказала, что никуда не поедет и не полетит без своего двенадцатилетнего сына Михаила. Таким образом количество депортируемых вместе с «хулиганом» родственников увеличилось до трех человек.
О том, что с ним происходило в течение 17 и 18 декабря 1976 года, то есть как произошла операция по обмену «хулигана на Корвалана», со всеми подробностями рассказано в книге Владимира Буковского «И возвращается ветер…»
- Есть мнение, что обмен на Корвалана был попыткой урвать за Буковского хоть что-нибудь. И в самом деле – чилийский патриот не принес советской империи никаких, даже мало-мальских выгод, а запад в лице Буковского получил живой компромат против «советской гидры». Вырвавшись за железный занавес, Владимир встречается с президентом США Картером, пишет несколько обличительных книг, бойкотирует Олимпиаду-80 и войну в Афганистане.
- Выйдя на свободу, Буковский активно взаимодействует с западной прессой и даже передает за границу 150 страниц копий мнимых историй болезней его товарищей по несчастью. Среди них, кстати, была и небезызвестная Валерия Новодворская. Нашего героя арестовывают в четвертый раз, но волну критики с запада уже не унять. В защиту Буковского выступает все больше общественников, а его обличительные речи в суде расходятся через самиздат. Очень много стал афишировать и остановить было нельзя.
- Арестованный в 1971-м в четвертый раз, Владимир Буковский в лагере возглавил акции протеста. Перевели во Владимирскую тюрьму. После голодовок весил 57 кг. Для Запада он давно был знаковой фигурой, там люди не понимали: никого не убил, не изнасиловал, всего лишь выражает недовольство властью. За что тут сажать? Борьба за освобождение «жертвы советского тоталитаризма» перешла уже в стадию «инициатив снизу», принимала порой неожиданные формы. Например, в Голландии одна семья назвала его именем призовую лошадь. В итоге постоянно звучало: «Буковский победил», «Буковский пришел первым». Бесконечные петиции, резолюции, обращения к советским властям!
- Сам Владимир Константинович рассказывает, что идея обмена его на Корвалана возникла сразу после ареста чилийского генсека. Тоже «инициатива снизу»: предложения высказали какой-то католический священник, австрийский журналист… Но официально вариант был озвучен в середине 1976 г. – одновременно комитетом Сахаровских чтений в Дании и самим академиком Андреем Сахаровым в Москве.
- Впрочем, и в СССР могли сослаться на «инициативы снизу» – не по Буковскому, но по судьбе Корвалана. Скажем, в январе 1976 г. председателю КГБ СССР Юрию Андропову поступило письмо от рабочих ЗИЛа: «Там, в застенках Пиночета, расстреливают, пытают (…), а мы только говорим?» В КГБ всерьез продумывался вариант силового освобождения главы чилийских коммунистов: с замаскированного под сухогруз военного корабля взлетает пара вертолетов… на Досон высаживается десант… подстраховывают подлодки... Но слишком велики были издержки от неизбежного международного скандала. Кроме того, сила – последний довод. Еще не были отработаны другие возможности.
- Начались тайные переговоры – через американцев, через европейских политиков. Для обмена требовалась равноценная фигура. И здесь предложение Андрея Сахарова пришлось весьма кстати.
- Сотрудник Международного отдела ЦК КПСС Игорь Рыбалкин: Идея обменять Корвалана на какого-нибудь нашего политического заключённого пришла в голову самому генералу Аугусто Пиночету, по чьему распоряжению Корвалана и арестовали, - рассказывает Игорь Евгеньевич. - Он дал поручение своему послу в Вашингтоне вступить в переговоры с американцами. С американской стороны делом об обмене занимался помощник госсекретаря Гарри Шлаудерман. Он вошёл в контакт с нашими, и мы договорились осуществить обмен.
Выбор пал на Буковского - он был для международного правозащитного движения наиболее выгодной фигурой.
Позднее Владимир Буковский не соглашался с такой трактовкой. «Я не хотел никаких революций. Мы не пытались изменить систему, улучшить ее, ухудшить, уничтожить. Не в этом было дело,— рассказывал он в 1999 году на "Радио Свобода".— Суть была в том, что мы говорили: вы хотите строить коммунизм? Стройте! Но мы не хотим. Оставьте нас в покое! А можно так жить, что вы посреди своего коммунизма дадите нам маленький участочек, где мы его строить не будем? Вот в чем дело было. А уже дальше логика борьбы заставляла делать другие вещи».
Девятнадцатого ноября 2019 года тело Владимира Буковского было предано земле на Хайгейтском кладбище в Лондоне. На том самом, где покоятся останки скончавшегося в 1979 году советского писателя-невозвращенца Анатолия Кузнецова, автора знаменитого романа «Бабий Яр», и российского офицера-перебежчика Александра Литвиненко, автора документального расследования деятельности правящего в России криминального режима «Лубянская преступная группировка», отравленного в 2006 году гэбистами Ковтуном и Луговым. Александр Литвиненко был близким другом Владимира Буковского, который принимал участие в его похоронах. Теперь их могилы расположены недалеко одна от другой. Там же, на Хайгейте, находится и могила Карла Маркса, с чьими «верными учениками и последователями» Владимир Буковский сражался всю сознательную жизнь. Такова судьба!.
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!
