CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Не с огня. Не с войны. Не с пришельцев, взорвавших Белый дом.

Просто… какая-то хрень.

Люди просыпались, а их отражения не совпадали. Здания вытягивались слишком высоко, слишком тонко. Уличные знаки шептались, когда мимо проходили. А некоторые люди просто исчезали. Бах — и нет.

Я должен был понять, что всё плохо, когда вышел на улицу и увидел небо неправильного цвета.

Оно не было синим. Не серым. Оно было… не знаю. Как цвет, который я никогда не видел, но почему-то узнал.

Как когда слышишь песню, которую не помнишь, но знаешь все слова.

В общем. Это был День Первый.

К третьему дню реальность отключилась на пьяную голову.

Гравитация работала по свободному графику. Кто-то улетал, как воздушный шар. Кто-то прилипал к земле. Луна приблизилась слишком близко, словно любопытный сосед, перегнувшийся через забор. А солнце? Ну.

Теперь их было два.

К пятому дню большинство либо умерли, либо пропали, либо сломались навсегда.

Но не я.

У меня был план.

Ну, «план» — громко сказано. Скорее, украденная тележка, рюкзак с консервами и пистолет, найденный у священника.

Слушайте. Он им всё равно не пользовался.

Наверное.

Важно то, что я не собирался оставаться.

По слухам, было безопасное место. Город, которого не коснулся весь этот бред с кислотным трипом в стиле Вилли Вонки.

500 миль на восток.

Вот куда я направлялся.

Только я, моя тележка и стремительно разваливающиеся законы реальности.

И поверьте — это путешествие было дерьмовым.

День седьмой

• Деревья заговорили. Не шептали страшилки. Просто болтали о погоде.

• Океан оказался внутри материка и чертовски злился из-за этого.

• Нашел собаку!

• Собака говорила на чистом английском.

• И была полной сволочью.

День десятый

• Встретил парня без лица. Он играл на банджо. Довольно неплохо.

• Солнце подмигнуло мне. Я послал его нахуй. Кажется, его это задело.

• Земля превращалась в воду, но только когда я не смотрел.

• Собака украла мою последнюю банку фасоли. Я никогда её не прощу.

День пятнадцатый

• Наткнулся на культ. Они поклонялись гигантскому парящему глазу.

• Глаз попытался завербовать меня. Я послал его куда подальше.

• Теперь за мной охотится всевидящее небесное существо.

• Зато нашел Сникерс.

День двадцатый

• Дорога превратилась в ленту Мёбиуса. Шёл три дня, пока не понял, что хожу по кругу.

• Сникерс пульсировал. Я всё равно его съел.

• Реальность треснула. Буквально. В мире появились дыры.

• Заглянул в одну.

• Кто-то посмотрел в ответ.

К двадцать пятому дню я начал получать удовольствие.

Ну да, существование разваливалось, как дешёвая пиратская DVD-шка. Но к этому моменту я уже видел столько ебучего кошмара, что просто онемел.

Поэтому, когда я наконец добрался до «безопасного места»…

Я даже не удивился, что всё стало ещё хуже.

Видите ли, здесь все были в порядке.

Слишком в порядке.

Ни монстров. Ни расплавленного неба. Ни шепчущих теней. Только люди. Улыбающиеся. Идеальные.

Слишком идеальные.

Я видел, как женщина обожгла руку о плиту — ни следа боли. Ни вздрагивания. Только застывшая улыбка.

Видел, как мужчину сбила машина — он встал, кости торчали не туда, и пошёл дальше, будто так и надо.

Потом ко мне подбежал ребёнок. Глаза — стеклянные, мёртвые.

Он схватил мою руку.

И его пальцы… продолжили движение.

Вытянулись. Обвили запястье, как верёвки.

Он придвинулся ближе.

— Ты здесь чужой.

Я рванулся прочь, сердце колотилось. Весь город смотрел на меня.

Всё так же улыбаясь.

Всё так же неправильно.

И тогда я понял —

Это не было безопасным местом.

Это было то, куда реальность пришла умирать.

А я сам в это вляпался.

Подписывайся на ТГ, чтобы не пропускать новые истории и части.

https://t.me/bayki_reddit

Подписывайтесь на наш Дзен канал.

https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Сольвейг была маленькой — всего два десятка домов, сложенных из серого камня и бруса, что выстоял не одно поколение. Крыши покрывала солома, местами подлатанная мхом, а узкие окна смотрели на море, как глаза, привыкшие к его ритму. Тропинки между домами, утоптанные босыми ногами детей и тяжёлыми сапогами рыбаков, вились среди низких заборов, вдоль которых росли кусты шиповника с алыми ягодами, что блестели на солнце, как драгоценности. У берега покачивались лодки — небольшие, выкрашенные в белый и синий, с потёртыми бортами, что хранили память о бурях и тихих днях. Сети, растянутые на кольях, сохли под ветром, их узлы были завязаны крепкими руками, а рядом стояли корзины с уловом — серебристые рыбины, что поблёскивали чешуёй, пойманные на рассвете.

Жители Сольвейга жили в ладу с морем, их быт был прост и неизменен, как приливы. Их было немного — старики, что чинили сети у порога, перебирая верёвки натруженными пальцами; женщины, что варили похлёбку из рыбы, картошки и трав, собранных на склонах; дети, что бегали вдоль берега, собирая ракушки и гладкие камни, что волны отшлифовали до блеска. Утром мужчины уходили в море — их лодки скользили по воде, как тени, оставляя за собой рябь, а женщины разводили очаги, дым от которых поднимался к небу тонкими струйками, смешиваясь с солёным воздухом. Днём деревня оживала — стук топоров раздавался из-за сараев, где рубили дрова, плеск воды звучал у колодца, где девушки набирали вёдра, а смех малышей, игравших в прятки за стогами сена, звенел, как колокольчики. К вечеру все собирались у длинного стола под навесом у берега — ели хлеб с солью, запивали травяным настоем из глиняных кружек и слушали рассказы стариков о бурях, что унесли лодки, и морских духах, что пели в тумане. Жизнь текла спокойно, каждый день был похож на предыдущий, но в этом была своя прелесть — покой, что не нарушали ни войны, ни тени далёких городов.

В дальнем конце деревни, ближе к обрыву, где море пело громче всего, стоял дом Иллариона. Он был ниже других, сложен из камня, что порос мхом, а его крыша, чуть покосившаяся, сливалась с зелёным склоном, на котором он приютился. Перед домом росла яблоня, чьи ветви гнулись под тяжестью спелых плодов, красных и золотых, а у порога лежал старый коврик, вытканный из шерсти, выцветший от солнца и ветра до бледно-голубого оттенка. Илларион был стариком, чьи годы оставили следы на его теле, но не погасили огнь в душе. Его потрёпанный синий балахон, некогда яркий, теперь выцвел до цвета пасмурного неба, а под капюшоном струились длинные седые волосы, что спадали на плечи, как серебряные нити, мягкие и гладкие, несмотря на возраст. Его борода, идеально подстриженная, сияла серебром, обрамляя лицо, что было испещрено морщинами, но сохраняло тепло и доброту, что светились в голубых глазах, глубоких, как море в ясный день. В руках он сжимал дубовую палку — гладкую, отполированную временем, с узлами, что казались письменами древних времён. Она была больше, чем опора — в ней таилась сила, что текла через его пальцы, незримая для всех, кто приходил к нему за помощью.

Илларион жил в Сольвейге долгие годы — так долго, что никто уже не помнил, когда он впервые появился у Недремлющего моря. Для жителей он был просто целителем, добрым стариком, что лечил их хвори и раны, но никто не знал, какая мощь дремала в его руках, какая сила скрывалась за его тихим голосом и мягкой улыбкой. Он мог бы одним словом остановить бурю, одним касанием палки исцелить умирающего, одним взглядом разогнать тьму, что кралась в ночи, — но он не делал этого. Его магия была глубокой, древней, как само море, но он держал её в узде, позволяя ей проявляться лишь в малом — в исцелении, в утешении, в покое, что он нёс людям. Он выбрал эту жизнь — простую, незаметную, где его сила оставалась тайной даже для него самого, спящей, как зверь в глубокой пещере.

Этим утром солнце только поднялось над морем, его лучи пробивались сквозь редкие облака, бросая золотые блики на воду, что блестела, как расплавленное стекло. Илларион сидел у порога, его палка лежала рядом, прислонённая к стене, а в руках он держал чашку с травяным настоем — шалфей и мята смешивались в тёплом аромате, что поднимался к его лицу, согревая кожу. Перед ним стояла Лина — молодая женщина с усталыми глазами и ребёнком на руках, чьи щёки пылали от жара. Её тёмные волосы были собраны в косу, что спадала на спину, а платье, простое и серое, пахло солью и рыбой, что её муж принёс с утреннего улова.

— Он всю ночь плакал, Илларион, — сказала она тихо, её голос дрожал от беспокойства, пальцы теребили край платка. — Не ест, не спит. Помоги, прошу.

Старик кивнул, его глаза смягчились, как море в штиль. Он поставил чашку на плоский камень у порога и протянул руки к малышу. Лина передала ему сына, чьё тельце было горячим, как угли в очаге, а дыхание — прерывистым, как ветер перед дождём. Илларион прижал его к груди, его узловатые пальцы мягко коснулись лба ребёнка, и он зашептал — слова текли тихо, как ручей, что журчит в лесу, простые и незаметные для слуха. Свет, слабый и золотой, заструился из его ладоней, окутывая малыша, как тёплое одеяло, но никто не заметил бы его, кроме тех, кто знал, куда смотреть. Жар начал спадать, дыхание мальчика выровнялось, и он засопел, уткнувшись в плечо старика, его маленькие ручки расслабились.

— Вот и всё, — сказал Илларион, возвращая ребёнка Лине, его голос был тёплым, как солнечный луч, что греет камни на берегу. — Дай ему настоя из ромашки вечером, и пусть спит у открытого окна — море выгонит остатки хвори.

Лина улыбнулась, её глаза блестели от слёз благодарности, что она сдерживала, чтобы не расплакаться.

— Спасибо тебе, Илларион. Что бы мы без тебя делали?

— Жили бы, как жили, — ответил он с лёгким смешком, что прозвучал, как шорох листвы. — Море заботится о своих, а я лишь помогаю ему нести этот труд.

Она ушла, прижимая сына к груди, её шаги были лёгкими, как будто тяжесть ночи растворилась в утреннем свете. Илларион взял чашку, сделал глоток и посмотрел на море — его волны пели свою вечную песню, что успокаивала сердце, как колыбельная матери. Он не искал славы, не стремился к власти — его сила, что могла бы сотрясти горы, оставалась скрытой, спящей под маской простого целителя.

После Лины пришёл старый рыбак Торн, чья спина ныла от долгих часов в лодке, сгорбленная, как ветка под снегом. Илларион растер ему поясницу мазью из можжевельника, что пахла лесом и смолой, шепча слова, что снимали боль, как ветер уносит дым. Затем была девочка, что порезала ногу о ракушку, её босые ступни оставляли мокрые следы на полу — старик промыл рану морской водой, наложил повязку с травяной кашицей, и она ушла, хромая, но улыбаясь. К полудню у его дома собралась небольшая очередь — люди несли свои беды, свои надежды, и он принимал их всех, не прося ничего взамен, кроме доброго слова или горсти ягод, что дети клали ему в ладонь.

Когда солнце поднялось в зенит, Илларион вышел к берегу, его балахон трепетал на ветру, а дубовая палка постукивала по камням, оставляя едва заметные следы. Он сел на плоский валун, что нагрелся под лучами, и смотрел на море — его волны танцевали, их пена блестела, как серебро, что ловит свет. Дети бегали неподалёку, их смех смешивался с криками чаек, что ныряли за рыбой, а рыбаки тянули сети, полные улова, их голоса звучали низко и протяжно. Старик вдохнул солёный воздух, его грудь расширилась, и он улыбнулся — просто, искренне, как человек, что нашёл покой в этом мире.

Вечером он вернулся в дом, развёл огонь в очаге, чьи языки пламени лизали сухие поленья, и поставил котелок с похлёбкой — рыба, картошка, немного трав, что росли у обрыва, наполнили воздух тёплым ароматом. Он ел медленно, глядя в окно, где море темнело под звёздами, что загорались одна за другой, как маяки в ночи. Его жизнь была тихой, как прибой в штиль, и он радовался ей — каждому дню, каждой волне, каждому исцелённому сердцу. Никто в Сольвейге не знал, что сила, что дремала в нём, могла бы изменить судьбы, что его магия была глубже, чем море, что пело за его окном. Он жил здесь долгие годы, помогал людям, и этого было достаточно — пока.

Продолжение следует…

— Ну да, но всё равно. Никакой ядерной войны, никаких роботов из будущего. Просто куча недоеденных человеческих тел валяется по всему городу.

Рэй пожал плечами, делая очередную затяжку:

— А ты хотел, чтобы это было красиво? Зомби это грязь, кровь и отсутствие мозгов. И, кстати, если хочешь знать, они даже не умеют бегать, как в твоих фильмах.

Джимми задумчиво покачал головой:

— Может быть, они просто делают вид, что не могут нормально ходить. Как там, ну в кино… типа, чтобы всех обмануть.

Рэй громко расхохотался, его голос эхом разнёсся по бару:

— Обмануть?! Кого они собираются обманывать, Джимми? Меня? Я уже две недели сплю с этой чертовой битой под подушкой. Они не то что обмануть, напугать меня не суумеют. Если один из них попробует меня напугать, я ему покажу, что такое настоящий страх.

Внезапно дверь бара скрипнула, открываясь с трудом. В проём ввалилась женщина в разорванном платье, её лицо было испачкано кровью, а движения казались неестественно шаткими. Она медленно направилась к ним, её остекленевшие глаза были устремлены на мужчин.

Джимми шепотом обратился к Рэю:

— Это как она через баррикады перелезла?

Рэй внимательно всмотрелся в женщину, его рука крепче сжала бейсбольную биту:

— А не похрен ли? Давай не будем терять время на вопросы.

Женщина приблизилась ещё больше, её рот широко раскрылся, издавая хриплый, животный звук:

— Мммм… Ээээ…

Джимми напрягся, его рука схватила деревянный стул рядом с собой:

— Ладно, действуй.

Рэй сделал решительный шаг вперёд и одним мощным ударом биты отправил женщину в мир вечного сна. Кровь вперемешку с мозгами брызнули во все стороны, окрашивая стены бара бурыми пятнами.

Рэй обтер биту о завалявшиеся тело, сплюнув в сторону:

— Вот так-то, детка. Не так я привык укладывать тёлок.

****

Джимми молчал, его взгляд стал задумчивым. Он снова поднял стакан с виски и сделал большой глоток, словно пытаясь заглушить мысли о неизбежном конце.

— Знаешь, Рэй, — произнёс он тихо. — Может быть, мы и правда одни из последних людей на Земле. Но я рад, что именно с тобой я могу выпить последнюю бутылку виски.

Рэй повернулся к нему и улыбнулся, его глаза блеснули в полумраке:

— Да, Джимми. И когда мы закончим эту бутылку, начнём следующую. Потому что, чёрт возьми, нам есть что праздновать.

Они подняли свои стаканы и чокнулись. За окном доносились далёкие шорохи и стоны. Проигрыватель продолжал играть старую пластинку, игла начала прыгать по кругу, повторяя один и тот же куплет.

P.s. "С другими моими произведениями можно ознакомиться вот тут http://author.today/u/kutris

Семен негромко застонал, чувствуя, как голову сжимают огромные тиски. В глотке пересохло так, что больно было не только глотать, но даже дышать. А еще жутко давило низ живота. Мочевой пузырь держался из последних сил.

«Надо встать и пойти в туалет. Потом на кухню. Там в холодильнике литровая бутылка “Нарзана”, а в левом шкафчике на стене — упаковка обезболивающих таблеток».

Семен заставил себя открыть глаза, моргнул пару раз и, не в силах сопротивляться, снова закрыл их. Комната — потолок и стены — плыли куда-то, вызывая полный внутренний раздрай и приступ тошноты.

«Нахрена я так напился?!» — голос оказался болезненно слабым. В нем слышались стыд и нотка терпкой горечи от осознания собственного безрассудства.

Нужно встать! И это не обсуждается! Если он сейчас же не возьмет себя в руки, может случиться страшное. Он обмочится. Написает прямо в постель. Как в далеком и относительно счастливом детстве. И пусть сейчас некому быть свидетелем его позора — Семен уже почти год жил один, — все же это станет сильным ударом по его самолюбию. Ну и по новому, очень недешевому матрасу тоже.

Он заставил себя подняться и сесть на кровати. Открыл глаза и зафиксировал взгляд в одной точке. Посидел так немного, дождался, когда перестало «штормить». Встал и, придерживаясь рукой за стенку, побрел в направлении санузла.

Через какое-то время Семен вернулся в спальню. С собой у него были стакан и наполовину опустошенная бутылка «Нарзана». Он сел на кровать, налил в стакан газировку, жадно выпил и приложил прохладное стекло к пульсирующему от боли виску. Закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Совсем херово, да?

Семен подпрыгнул, выронил из рук и стакан, и бутылку, и уже через секунду стоял в дальнем углу комнаты, сжимая в дрожащих руках пластиковую прикроватную лампу. Его испуганный, замутненный — то ли похмельем, то ли страхом — взгляд был прикован к стулу, на котором что-то сидело. Что-то темное, размытое и совершенно не должное здесь находиться.

— Не стоит в таком состоянии так дергаться. Вредно. Может, сердце не выдержать! — нравоучительно произнесло странное, непонятное существо. — Находясь в состоянии абстинентного синдрома, то есть похмелья, человеческий организм становится наиболее уязвим. Особенно если у гражданина имеются какие-либо хронические заболевания.

— Ты кто? — на остаточном выдохе сумел спросить Семен.

Пелена перед глазами начала таять, и то, что мужчина смог рассмотреть, никак его не обнадежило. Скорее, даже пугало. Сильно. До усрачки!

Невысокий, покрытый темно-рыжей шерстью, с мордой, похожей на козлиную, на которой красовались клиновидная бородка и черный, как уголь, поросячий нос-пятачок. Маленькие, чуть навыкате, широко посаженные глаза с почти квадратными зрачками, в которых, как показалось Семену, ярко тлели уголья ада.

Это же черт! Натуральный, хрестоматийный черт! И только несколько деталей в образе вторгшегося в спальню пришельца отличали его от тех, что Семен видел в книгах и фильмах. Это ярко-желтый галстук-бабочка на шее, большие круглые очки в роговой оправе и темно-серая шляпа, похожая на котелок, на голове.

«Допился!» — набатом пронеслось в сознании, и Семен, не выдержав, негромко, но очень жалобно заскулил.

«Белочка! Белая горячка! Делириум тременс!»

Ему вдруг стало так себя жалко, что он лишь чудом не разревелся.

Черт пристально посмотрел на мужчину, покачал головой и, ничего не сказав, встал со стула. Семен только сейчас заметил, что рост у того — метр двадцать, не больше. Зато широк в плечах и может похвастаться солидным брюшком. Хвост у черта тоже имелся. А так как свинорылый штанов не носил, то хвост — длинный и гибкий, как резиновый шланг, — свободно свисал до самого пола.

Семен зажмурился, сильнее прижал к груди хрупкое пластиковое изделие и попытался вспомнить хоть одну молитву. Это оказалось сложно, так как Семен не знал ни одной и в церкви никогда не бывал.

По ламинату зацокали копыта. Вжикнула штора на окне, щелкнула запором ручка рамы. В комнату ворвался свежий, слегка морозный воздух улицы.

— Так-то лучше, — заявил черт. — А то от запаха перегара можно копыта отбросить!

Семен открыл глаза. Черт сидел на своем прежнем месте. Только теперь в его руках была тонкая папка из коричневой кожи, в которой бизнесмены носят на деловые встречи договоры и прочие важные документы.

— Отвечая на заданный вопрос, мое имя Гозенталь. Я — адвокат, а если быть точнее, юрист-представитель одной известной в узких кругах компании.

Черт приподнял шляпу. То ли приветствуя, то ли желая продемонстрировать наличие рогов. А они были. Небольшие, крепкие рожки. Черные и слегка загнутые к затылку.

— Свят, свят, свят...

Семен икнул и, бросив лампу на кровать, схватил с прикроватной тумбочки телефон. Начал суматошно тыкать пальцем в экран.

— Не думаю, что звонить куда-то в таком состоянии — хорошая идея, — вполне спокойно заметил черт. — Нечеткая речь, сумбурное выражение мыслей. Тебя не примут всерьез и, скорее всего, просто пошлют куда подальше.

— Скорая! — радостно воскликнул мужчина. — Скорая? Нет? А кто тогда? Ясно! Это неважно. Приезжайте скорее. У меня в спальне черт с рогами, и он говорит, что...

Семен с недоумением посмотрел на экран. Сказал чуть слышно:

— Действительно, послали...

— Я же говорил, — спокойно заметил Гозенталь и продолжил: — Итак, Семен Олегович, предлагаю прекратить мандражировать и смириться с тем фактом, что я здесь и сейчас пред тобой воплотился. Прошу раз и навсегда смириться с тем, что я реален и явился к тебе по важному делу. Сам же просил об этом.

— Я просил? — в голове Семена спутанно мелькали обрывки воспоминаний.

— Ты вчера в 23:15 страстно пожелал продать свою душу в обмен на исполнение сокровенного желания. В своей просьбе ты был столь убедителен, что я, несмотря на загруженность, решил изыскать на тебя время.

— Я не понимаю, — хрипло и жалобно произнес Семен Олегович. Он опустился на кровать, словно силы у него внезапно закончились. — Состояние у меня сейчас... не очень. Не способен я уловить смысл нашего разговора.

Он жалобно посмотрел на черта и тихо попросил:

— Сгинь, пожалуйста!

Черт осклабился. Гаденько так, без намека на былую учтивость.

— Хрен тебе! За свои слова нужно отвечать, пьянь подзаборная!

Семен опешил и несколько секунд смотрел на черта. После все же нашел в себе силы и спросил:

— Чего тебе от меня надо?

— Я пришел, чтобы заключить контракт.

— Какой контракт?

— Типовой, — покладисто ответил черт, быстро расстегнул папку и с ловкостью фокусника извлек из нее лист бумаги формата А4. Протянул его Семену Олеговичу.

— Прошу — ознакомься. Если возникнут какие-то вопросы, я с удовольствием на них отвечу.

Мужчина взял в руки лист, который оказался намного плотнее, чем обычная офисная бумага. Всмотрелся в мелкие, явно написанные от руки строчки.

— Контракт, — начал читать вслух Семен. — Я, Гозенталь Ромуил, адвокат клана Черный Болотный Камень, далее «исполнитель», и Петров Семен Олегович — человек смертный, далее «заказчик»... На основании предварительной договоренности... Пункт 3.1: «Исполнитель гарантирует полную лояльность объекта». Пункт 3.2: «Включая бытовое обслуживание и репродуктивные функции»...

Семен оторвался от чтения, посмотрел на черта и твердо заявил:

— Чушь какая! Это розыгрыш, что ли?

— Смею заверить, — улыбка черта была все такая же гаденькая. — Контракт составлен строго по букве закона. Все по канону, как предками нашими задумано и утверждено. Читай далее.

Семен не стал противиться и уткнулся в лист. Читал молча, лишь губами шевелил, проговаривая про себя каждое слово. Наконец он дочитал и вытаращился на черта, как баран на новые ворота.

— Есть вопросы? — участливо поинтересовался Гозенталь Ромуил из клана Черный Болотный Камень.

Семен помотал головой, словно отгоняя мух, после чего решительно перебрался через кровать и подобрал с пола пластиковую бутылку «Нарзана». Скрутил крышку и жадно припал к живительной влаге. Напившись, он икнул и, набравшись смелости, заявил:

— Херня какая-то! Я ничего не понял!

Черт вздохнул.

— Я почему-то в этом и не сомневался. Всё-таки алкоголь сильно бьет по мозговой активности, напрочь разрушая не только нейронные связи, но и стирая из памяти многие причинно-следственные связи. Ты, болезный, похоже, совершенно не помнишь вчерашний вечер?

— Частично... Но я, как бы, этого и не скрываю, — пожал плечами мужчина.

— Хорошо. Тогда я напомню. Вчера вечером в кафе «Бригантина» состоялось некое мероприятие, именуемое в народе корпоративом. Так?

Семен поморщился и кивнул.

— Этот корпоратив, а по сути банальная пьянка с участием членов одного рабочего коллектива, был приурочен к празднику 8 марта. Дамы, коих в вашей компании не так уж и много, расстарались на славу и буквально блистали. Ты, Семен Олегович, то ли по причине выпитого, то ли из-за тягости давних скрытых чувств, а возможно, в силу иных обстоятельств, с такой страстью возжелал одну особу женского пола, что не преминул обратиться к высшим силам с просьбой о помощи. Как и было заявлено ранее, именно по этой причине я сейчас нахожусь здесь, в этой насквозь пропахшей табаком и перегаром квартире.

— Кого я возжелал?.. В силу каких таких обстоятельств?.. Ничего не понимаю!

— Ларису Николаевну Пономаренко. В 23:15. Во время ее зажигательного танца, когда она так аппетитно крутила попой под Джастина Бибера. Ты стоял возле третьей колонны и не спускал с нее взгляда. Помнишь, что ты тогда сказал? Цитирую: «Готов душу черту заложить, лишь бы Лариску в койку завалить!»

Семен поморщился, когда в памяти что-то треснуло, корка забвения разломилась, и на мутной поверхности сознания проявились образы озвученных воспоминаний.

— Ну, допустим, — промямлил мужчина, морща лоб и скребя в затылке. — Сказал и сказал. Мало ли кто что говорит. У нас всякое сказать могут. Особенно по пьяни...

— Сказать — это одно, — черт поднял вверх указательный палец — волосатый, с длинным черным когтем на конце. — Вот произнести это от всей души, с огоньком, так, чтобы покойный ныне Станиславский в ладоши захлопал и крикнул «верю!» — это совсем другой коленкор! Ты, батенька, высказал свою просьбу с таким рвением, что проигнорировать ее было никак нельзя. Так что задавай вопросы, если они есть, и давай переходить к подписанию контракта. Времени в обрез. Через час у меня совещание с лешим насчет квот на лесоповал.

— Но я не хочу! — возмутился Семен. — С какой это стати я должен что-то подписывать? Ляпнул с пьяну, а ты теперь мне на шею аркан вешаешь!

— Ну какой же это аркан? — черт оставался сама любезность. — Условия у нас вполне себе божеские. После подписания контракта мы обязуемся, что означенная особа возжелает тебя, Семен Олегович, со всей заложенной в нее природной силой. Мы гарантируем, что в течение дня Лариса Николаевна сама к тебе подъедет и останется в полном твоем распоряжении. Настолько, насколько ты пожелаешь. Хочу отдельно заметить, что задействовать данную особу ты можешь не только как предмет любовной страсти. Прибрать квартиру, приготовить обед, сбегать в магазин за пивом и рыбкой. Женщины весьма расторопны и покладисты, когда у них имеется нужный стимул. Да она даже детей тебе родить сможет, возникни у тебя такое желание! Представь только — до конца жизни рядом будет преданная и во всем послушная тебе женщина, которая исполнит любые твои желания и капризы. Захотел с друзьями в баньку — нет проблем! Или на рыбалку с ночевкой — пожалуйста! Пожелал на вечерок в дом другую бабу привести — никаких вопросов и возражений. Все, что пожелаешь, дорогой! Мечта просто!

Семен ошарашенно похлопал глазами, натужно сглотнул и вновь уставился в лист договора.

— А душа? — его голос сорвался на фальцет. — Это же... Насовсем?

Черт фыркнул. В воздухе запахло горелым попкорном.

— Ты же атеист! Считай, что продаешь абстракцию, которой никогда не было и нет. А получаешь... — он щелкнул пальцами, и в воздухе возникло голографическое меню: Лариса в фартуке жарит котлеты, Лариса моет окна в нижнем белье, Лариса толкает коляску с тройняшками и смотрит на него влюбленными глазами.

Семен молчал, разинув от удивления рот и чуть ли не пуская слюни. Черт с досадой махнул рукой, и картинки в воздухе лопнули, словно мыльные пузыри. Гозенталь заявил:

— Похоже, я продешевил со своим предложением. Надо бы с тебя в довесок чего-нибудь материальное стребовать. К примеру, долю в этой квартире.

— Чего?

— Шучу я. На кой мне она? Тесная, угловая, да и райончик — так себе.

— Чего?! — Семен окончательно опешил. У него даже голова на время болеть перестала — так тряхнуло сознание пронзительным цинизмом рогатого адвоката.

— Ладно, — устало вздохнул черт. — Если уж ты настолько щепетильно относишься к подобным мелочам... Будем считать, что у тебя где-то глубоко внутри все же живет богобоязнь и прочая склонность к мистицизму. В таком случае могу предложить другой вариант нашего с тобой соглашения.

Гозенталь Ромуил из клана Черный Болотный Камень ловко соскочил со стула, мгновенно приблизился и вырвал из рук крайне ошалевшего от всего происходящего мужчины лист с договором. Секунда — и Семен получил уже другой лист, а черт переместился обратно на стул.

— Читай! Вместо души ты будешь должен мне всего одно желание.

Семен послушно уставился в текст.

— Любое желание? Исполнение в течение суток? — Семен скривил губы в недоброй ухмылке. — «Получатель может явиться в любое удобное ему время и стребовать выполнение одного желания». Это же форменная кабала!

— Читай далее, — подсказал черт. — «Кроме жизни физической или духовной, а также смерти чьей-либо». Ты мало чем рискуешь, Семен Олегович. Обычно мы не задаем нашим должникам непосильных задач. Не в наших это интересах, знаешь ли. Статья 14: «О недопустимости стрессовых воздействий на клиента». Хотя ты, кажется, еще не дочитал до этого места.

— Но о каких желаниях идет речь? Я не волшебник и звезду с неба снять не смогу. Так же, как и украсть миллион из банковского хранилища.

— О! — Гозенталь достал сигару из-под котелка на голове. Понюхал, смешно морща нос-пятак, и спрятал обратно. — Например, купить подписку на наш адский стриминговый сервис. Или... — он многозначительно посмотрел на хвост, который вдруг обмотался, как галстук, вокруг его шеи, — проголосовать за нужного кандидата. Мелочи!

— Ерунда какая-то, — озабоченно пробормотал Семен и тут же спросил: — А если отказаться и не выполнять эти ваши задания?

— Желание, мой друг. Одно желание! — Гозенталь укоризненно покачал головой. — Ты, конечно, можешь в последний момент пойти на попятную и, нарушив контракт, отказаться от выполнения собственных обязательств. Тогда контракт автоматически будет считаться расторгнутым. Ты полностью утратишь власть над Ларисой Николаевной и, кроме этого, получишь штрафные санкции. Тяжесть наказания будет определять арбитраж. Но сразу успокою — до подобного дело доходит крайне редко. Человеку куда как проще исполнить обязательства и получить свободу. Но если вдруг попытаешься хитрить или дать деру — подадим в райсуд. У нас там свой Сатана Михалыч сидит, строгий, но справедливый.

Гозенталь улыбнулся так широко, что Семен воочию смог убедиться в наличии у того весьма внушительных клыков.

— А может, все же пойдем по классике и поставишь на обмен свою душу? На кой она тебе, если ты ей даже не пользуешься?

Семен думал недолго. Вернувшаяся головная боль этому ни разу не способствовала.

— Я выбираю третий вариант, — стараясь говорить уверенно, произнес Семен и, откашлявшись, твердо заявил: — Я не буду подписывать ни один из твоих контрактов. И скажу так — пошел ты... к черту!

Мужчина помедлил секунду, затем вскинул правую руку и как-то нелепо и очень неловко осенил черта крестным знамением. Вытаращив глаза, грозно выкрикнул:

— Изыди, нечистый!

— Ну и дурак! — прокомментировал подобную выходку черт, зло плюнул прямо на пол и медленно растаял в воздухе.

— Ха! — у Семена аж дыхание перехватило от собственной крутости. Все оказалось на удивление легко и просто — раз, и пугающая до икоты рогатая тварь отправилась туда, откуда посмела заявиться!

«Вот что крест животворящий делает!» — вспомнилась крылатая фраза из культовой комедии.

«Душу мою он захотел. Как же, нашел дурака!»

Победа над чертом и над собственными страхами добавила сил, притупила головную боль. В теле даже появилась некоторая легкость. Настроение поползло вверх. Семен встал, в возбуждении прошелся по комнате. Сейчас он примет душ, заставит себя съесть что-нибудь, и окружающий мир окончательно вернется в привычную стезю.

Он был на полпути в ванную — голый, с банным полотенцем на плече, — когда в прихожей призывно затрезвонил дверной звонок. А когда в дверь забарабанили и до боли знакомый женский голос позвал призывно: – Семен Олегович, это Лариса Николаевна! Откройте пожалуйста! – от неожиданности чуть не сел прямо на пол.

Такое сумбурное, наполненное болью, страхом и откровенной чертовщиной утро внезапно заиграло новыми красками.

Полина отвернулась в сторону, и стала разглядывать природу.

— А сейчас, мы тупо не знаем куда ехать, нас Гриша ведёт, - продолжил Толя.

— Но при этом ты едешь куда медленнее, чем он.

— Ладно, хватит Поль. Я просто берегу машину.

— Ладно, ладно, — согласилась Полина. — Я просто задолбалась ехать уже.

Толя одной рукой потрепал Полю за плечо.

— Скоро приедем уже.

— Да я знаю.

Заехав в очередную ямку, машину тряхнуло. Позади, послышался звук падения.

— Надеюсь, нам не придется потом, по всему багажнику продукты собирать, — произнесла Полина.

— Вот видишь, а если бы мы ехали быстро, то тут вся еда уже летала по салону.

Тут же на очередной кочке, в багажнике вновь раздался грохот.

— Не страшно, главное бухло не разбить, а еду собрать можно, — закончил свою мысль Толя.

Поля улыбнулась шутке и вновь перевела взгляд в сторону. Она не привыкла так долго ездить на машине. Обычно поездка на машине, это доехать до супермаркета за продуктами и обратно. Может быть Толя и прав, что не мчит, целее будут.

Полина принялась разглядывать лес, вдруг в нем мелькнёт какое-нибудь животное. Как-никак до города ехать больше часа, ближайшая деревня также располагалась в километрах десяти отсюда. В общем, тайга, а значит можно встретить животное по пути.

— Главное Юлькин подарок не сломать на таких кочках, — подал голос Толя.

— Ну да, ладно, ладно, хорошо что ты не гоняешь, ты это хотел услышать?

Поля заметила улыбку на лице.

— Ах, ты засранец, — она тоже заулыбалась.

Взгляд вновь устремился в лес. Сколько она не смотрела вглубь, ничего привлекающего внимание, она не замечала.

Дорога сменилась, ям стало попадаться меньше. Полина решила, что может быть сейчас Толя поедет быстрее, она ошиблась, скорость не менялась. Через открытые окна, раздался глухой стук.

— Слышал? — спросила Полина.

Толя кивнул и вслух добавил.

— Это впереди.

Сразу раздался ещё один звук, но уже более отчётливый и громкий. Проехав немного вперёд, они завернули и увидели на дороги клубы пыли.

— Где все? Что случилось?

Толя заметил первым, с правой стороны, среди травы и кустов, виднелась крыша автомобиля.

— Вот они, — сказал он взволнованным голосом.

— Что случилось? — вновь спросила Полина.

— Я-то откуда знаю, сейчас выясним.

Остановившись с края дороги,напротив серебристой «Тойоты», Толя заметил, что внутри машины есть движения, значит, все хотя бы живы.

Обе двери открылись, и Толя с Полиной выскочили наружу.

— Ребят, с вами все в порядке? — прокричала Полина.

Толя, обежав машину, подбежал к краю дороги. "Тойота" слетела с дороги и теперь находилась в метрах пяти от них. Спустившись по крутому откосу, он оказался в высокой траве, доходившей ему примерно до груди. Хоть время было уже за полдень, трава была все еще влажной. Пройдя немного вперед, он стал слышать женские голоса, а точнее ругань и мат. Подобравшись ближе, он заглянул в салон, девушки были в порядке. Юля тормошила за плечо Гришу.

— Гриша, Гриш ты в порядке?

Не обращая внимания на Юлины крики, Толя постучал по стеклу и громко крикнул.

— Вы в порядке?

Марина, сидевшая как раз с его стороны, посмотрела в окно на Толю.

— Мы да, с Максом и Гришей что-то случилось.

Толя отодвинувшись от окна, прошел ещё немного вперёд, и уже смотрел на водительское сиденье. Голова Гриши болталась из стороны в сторону, пока его тормошила Юля.

Макс сидел сбоку и держался рукой за лоб.

Взявшись рукой за дверную ручку, Толя открыл дверь, раскрыв ее настолько, насколько позволяла трава, которая не давала двери толком открыться.

— Гриш, ты как? — громко позвал Толя, в надежде, что он отзовется.

Только сейчас он заметил кровь, вытекающую из Гришиного носа, видать хорошо приложился, кровь также была на руле. Гриша застонал, при этом, руки уже начали шевелиться.

— Слава богу, пришел в себя. — Облегченно произнес Толя.

Увидев, что Гриша зашевелился, Юле стало немного легче. Она все также сидела на заднем сиденье, но уже перестала тормошить Гришу. Юля потянула дверную ручку на себя, замок щелкнул и Юля принялась открывать дверь. Трава находившаяся за дверью, давала достаточное сопротивление чтобы не дать открыть дверь, но с пятого толчка, дверь все же распахнулась и Юля вышла наружу.

— Полин, принеси аптечку, быстрей. — Прокричал Толя.

Полина, все это время находившаяся на дороге, молча кивнула и устремилась к багажнику. Толя вновь обернулся к Грише. Гриша, одной рукой держался за нос, другой отстегивал ремень безопасности, но из-за крови на ладонях, палец то и дело соскальзывал с кнопки.

— Сиди Гриш спокойно, у тебя кровь.

— Да ладно? — Гриша обернулся и посмотрел на Толю. — Думаешь, я сам не заметил?

Гриша посмотрел на себя, обе руки были в крови. Майка с шортами также были залиты кровью.

— Вот сука, все вещи засрал, — выругался Гриша.

Он повернулся к Максу, тот все еще держался рукой за голову, но уже мог ей шевелить.

— Макс, ты как?

Бросив попытки отстегнуть ремень безопасности, Гриша протянулся и похлопал Макса по плечу.

— Брат ты как?

— Нормально, головой треснулся о боковое стекло. — Он говорил медленно, стараясь четко произнести каждое слово.

— Хорошо.

Макс свободной рукой стал отстегивать ремень безопасности. Гриша также вернулся к этому занятию.

Позади спины Толи, показалась Юля.

— Гриш, ты как?

— Жить буду. Ты в порядке?

Гриша посмотрел на супругу. Ее волосы были растрепаны, на лице читалось волнение и испуг. Раздался щелчок, ремень безопасности был отстегнут, Гриша стал вылезать из машины. Максим также отстегнулся и, открыв дверь, стал медленно выходить наружу.

— Что мы сбили? — обратился Гриша к Толе.

— Не знаю. Мы ничего не заметили. Вы что то сбили?

— В смысле не заметили? Наверху никого нет?

— Мы были за поворотом еще, когда услышали звук удара впереди, завернули, а вы уже внизу. И да, никого наверху мы не заметили.

Гриша отпустил нос, кровь пошла снова. Он снова сдавил переносицу.

— Нашла, — раздался крик Полины. — Сейчас спущусь.

— Не надо, — остановил ее Толя. — Мы сами поднимемся.

Полина остановилась и стала ждать.

— Пошли, поднимемся на дорогу, там хотя бы не в сырой траве стоять.

— Да, давайте, — согласилась Юля. — Идем?

Гриша просто кивнул.

Макс, обойдя машину, подошел к задней двери автомобиля и посмотрел на Марину.

— Ты идешь? — спросил Макс, постучав по стеклу.

— Да, иду, — Марина принялась открывать дверь.

Макс, чуть отойдя, схватился за ручку и помог Марине открыть дверь.

— Марин, возьми мой рюкзак тоже, — послышался голос Юли.

Марина, оглядев салон, увидела лежавший на полу рюкзак с сумкой, взяв их, она вышла наружу. Она бросила взгляд на Макса, который все еще придерживал дверь, на его лбу красовалась огромная ссадина, похоже будет хороший синяк.

Первым делом на дорогу поднялся Толя, затем Юля. Протянув руку Грише, он помог ему вылезти. За ним поднялись Макс и Марина.

— Спасибо.

Юля забрала рюкзак протянутый Мариной, тут же закинула его на плечи для удобства. Зная, что ее личные вещи при ней, ей стало спокойней.

Взяв аптечку у Полины, Толя открыл ее и стал что-то икать, перекладывая содержимое из стороны в сторону.

— Что будем делать брат? — спросил Макс, смотря на разбитую машину.

— Не знаю, машину жалко, — с грустью в голосе произнес Гриша.

Юля, которая все это время стояла в обнимку с Гришей, обняла его еще сильнее.

— Машину отремонтировать можно, — сказал Макс.

— Можно, только дорого.

— Почти готово, — раздался Толин голос.

Парни обернулись к нему. Было видно, как Толя скручивает куски ваты в шарики. Открыв бутылку с прозрачным содержимым, он обильно смочил вату жидкостью.

— Зачем всё это?

— Один момент.

Закрыв бутылку, Толя подошел к Грише и протянул ему то, что делал все это время.

— Вата и перекись, поможет остановить кровь и все такое.

Гриша взял шарики, они были хорошо смочены перекисью, хоть выжимай.

— Просто запихнуть в каждую ноздрю?

— Да, все верно. Потом просто вытащишь или выдуешь.

— Ладно.

Недолго думая, Гриша запихнул в каждую ноздрю по штуке. Хотя бы нос, уже можно было не держать.

— Теперь ты, — обратился Толя к Максиму. — Голова болит? Может таблетку дать.

— Не надо. — Макс покачал головой в разные стороны.

— Может хоть тряпку намочить водой, приложишь?

— Давай, а тряпка есть?

— Есть носовой платок, но он чистый.

Достав из борсетки носовой платок, он подошел к открытой двери и достал небольшую бутылку с водой. Смочив платок, он протянул его Максу. Тот сразу приложил его к ушибленному месту.

Пока все были заняты, Полина отошла посмотреть, что они сбили. На дороге ничего не было. Она посмотрела по обе стороны дороги, мало ли куда могло отлететь животное, тоже ничего.

— Ребят. — Прокричала Полина. — Я не пойму, а в кого вы врезались?

Все зашагали к Полине.

— Не знаю. Нам дорогу перебежал олень, мы отвлеклись, и я не заметил, — виноватым голосом проговорил Гриша.

— Олень? Нихрена себе, не видел их вживую, — поразился Толя.

— Мы тоже, вот и засмотрелись. А потом, раздался удар, и к нам на стекло что-то приземлилось. Возможно, еще одно животное выскочило на дорогу следом за оленем. Но что это было, я без понятия.

Все подошли к Полине и стали также как и она разглядывать траву и кусты рядом с дорогой. Ничего не было, только примятая трава примерно в трех метрах от склона. Наверное, это животное отлетело сюда и убежало. Быть может оно сдохнет где-нибудь в кустах, а может и нет, кто его знает.

— Что будем делать? — спросила Юля.

— Надо вызвать эвакуатор, — произнес Гриша еще более грустным голосом.

— Думаешь? А страховую не надо? — спросила Юля.

— А зачем? — Пожал плечами Гриша. — Что мы им скажем? Сбили животное, а оно встало и сбежало. А мы случайно с дороги съехали и расхреначили машину, давайте деньги на ремонт?

Юля не знала что ответить.

— Будь тут то, что мы сбили, возможно, и прошло все это, а так ремонт все равно за свой счет.

— Понятно. Вот тебе и день рождения.

Голос у Юли был такой, что казалось, она вот-вот разревется.

- По моему, если животное сбежало, то всё же есть шанс что компенсируют ремонт, есть вроде такой пункт, - внес свое мнение Толя.

- Может быть, не уверен, - только и ответил Гриша.

— Слушайте, а может позвонить тому человеку, у которого мы дом снимаем? Может он чем-нибудь поможет? — Предложила Марина.

— Давай попробуем.

Гриша достал из кармана смартфон и, найдя номер хозяина коттеджа, нажал на звонок. Гудки длились около минуты, никто так и не ответил.

— Не берет.

Гриша сбросил звонок и вновь посмотрел на друзей.

— Какие ещё есть идеи?

Все молчали.

— Давайте так. Тут ехать до коттеджа минут пятнадцать, ну или двадцать. Проще сами хозяину дома расскажите, что случилось, может он подскажет, что делать, а я пока вызову эвакуатор, ну и возможно страховую. Если вы найдете помощь, то я лучше позвоню еще раз и отменю эвакуатор, а так, пока пусть едет.

Сказанное Гришей, прозвучало вполне логично.

— Ладно, Толян, отвезешь девчонок на место?

— Отвезу конечно.

— Ну а ты Макс со мной тут побудешь?

— Побуду, куда я от тебя денусь.

Макс все еще держал тряпку на покрасневшем лбу. Он уже понимал, шишка у него будет приличная.

— Отвезешь, выгрузись, да давай к нам, мы к тебе перекидаем продукты да вещи, а там посмотрим, как быть. Может этот мужик и правда подскажет, что нам делать.

— Добро, — Толя хлопнул ладонями. — Тронулись тогда, чего время терять.

Марина с Полиной тут же стали разговаривать о том, что это могло быть за животное, и зашагали следом за Толей к машине. Юля подошла к Грише и посмотрела на его лицо. Торчавшая из носа вата, стала красного цвета.

— Капец Гриш, болит нос?

— Да вроде пока не трогаю, не болит.

— У тебя и лицо всё в крови размазанной, и вещи тоже испорчены. Ну что за день то такой. — Ее голос вновь задрожал.

Гриша обнял ее и поцеловал в щеку.

— Все хорошо будет, у нас в багажнике есть бутыль с водой, я умоюсь. Вещи, хрен с ними.

— Может, я останусь с тобой?

— Не надо, езжай со всеми, там передохнешь и успокоишься, нормально всё будет. Телефон у меня с собой, звони, как сможешь.

Он отпустил Юлю и слегка подтолкнул вперед.

— Ладно, я пошла тогда.

— Давай.

Она подошла ко всем остальным, все уже стояли у машины и ждали когда она подойдет.

— Все, едем? — Спросил Толя, не скрывая своего желания скорее тронуться.

— Да едем.

Гриша с Максом остались стоять позади машины. Гриша смотрел вниз со склона, пытаясь высмотреть хоть какой-то след животного. Все было безрезультатно. Гриша обернулся, двери машины захлопнулись, через несколько секунд двигатель завелся, и машина двинулась в путь.

Достав телефон из кармана шорт, Гриша залез в контакты, найдя нужный, нажал на вызов. У него в телефоне, были записаны все экстренные телефоны различных служб. Никогда не знаешь, когда может пригодиться. Уровень связи показывал два деления на экране. Гриша засомневался в том что звонок пройдет, но гудки раздались. После пятого гудка, из динамика послышался женский голос.

Макс стоял и слушал Гришин разговор, следя при этом за дорогой. Вдруг появится машина, с той или другой стороны. Тишина, не было слышно даже машин с главной дороги, конечно, ведь до нее ехать пару километров. Только птицы издавали хоть какие-то звуки и больше ничего.

На то, чтобы объяснить оператору, где они находятся, Грише понадобилась пара минут. Отключившись от разговора, Гриша посмотрел на Макса, который все это время стоял рядом, не сходя с места.

— Приедут?

— Да. — Ответил Гриша. — Только один момент, время ожидания часа три, может меньше.

— А может больше, не удивлен. — Произнес Макс и сделал глубокий вдох и выдох.

— Ладно, будем ждать Толяна. Пойдем до машины, я хоть отмоюсь от крови. Да и надо попробовать позвонить в страховую, вдруг Толян прав и всё не так страшно.

Развернувшись, они зашагали к машине.