Я тогда была совсем молода, третий курс медицинского института. В моей системе жизненных ценностей на первом месте были учеба и будущая профессия, а потом все остальное. С Борисом мы подружились еще в конце первого курса, а на третьем курсе у нас уже были серьезные отношения, где он не раз делал мне предложение и пытался вить гнездо создавая уют в съемных малогабаритных квартирках где мы жили. Но я не отказывая ему, просила отложить все церемонии и семейную жизнь на потом, сначала учеба! У меня была цель, попасть в список лучших выпускников института и продолжить обучение ординатуре столицы. Это обязательная ступенька в карьерной лестнице успешного врача.
Тогда я и узнала, что беременна. Не рассказывая об этом никому, я приняла решение самостоятельно без колебайний, - прервать беременность! Борису я даже и не думала говорить, он бы точно все сделал, чтобы меня отговорить. Под предлогом поездки к заболевшей бабушке, я приехала сначала в районный центр пгт. Казановка и сделала там аборт, чтобы все оставалось в тайне от моих близких. Душевные муки совсем не терзали меня, я как будущий доктор твердо была уверена, что плод на седьмой неделе — это совсем еще не человек, а слабо напоминающий живую форму жизни эмбрион, не имеющий полноценной нервной системы, органов чувств и других жизненно важных систем. Но это было тогда, а сейчас я поняла, что жизнь намного сложнее, и с первого взгляда пустяк может оказаться смыслом бытия, а ценный для всех в мире предмет — ненужным хламом.
А тут передо мной стоит мальчик и называет меня мамой. Почему я его вообще вижу, если он даже не родился? У меня всё равно это никак не укладывается в голове.
И тут я услышала внутренний голос: “Ребенок зачатый в чреве матери прежде обретает бессмертную душу а потом плоть!”. Сердце сжалось от ужаса содеянного мной поступка! Мне вспомнилось видение, в котором моя душа, обнаженная и смертельно раненая, находилась в окружении ужасных существ из преисподней. “Вот почему она наносила себе увечья! Так мне была показана глубина моего страшного поступка! Убийство — смертный грех!” — осознала я с содроганием, что лишила жизни и предрекла на муки собственного сына. “Я не имею права быть матерью, я убийца! Господи, я недостойна дышать и жить после этого!” — не сдерживая слез взвыла я от боли внутри.
Немногочисленные сотрудники корпорации «Вечная жизнь» с интересом наблюдали за моими душевными страданиями, стоя вокруг меня на сцене конференц-зала.
— Лиза, ты удивляешься почему Вася тут среди живых, хотя ты от него избавилась еще до рождения? — словно читая мои мысли, спросила Эммануэль, — Видишь ли, после того как ты нарушила запретную грань духовного мира, многое для тебя изменилось. Ты теперь одной ногой в мире духов, а другой в мире людей. Жаль ты не видишь всю картину происходящего. Но мы это поправим!
Хозяйка взмахнула рукой, и перед моими глазами предстала картина, от которой кровь застыла в жилах. Весь конференц зал был заполнен кишащими духами зла, они были всюду и словно участники адской конференции с интересом следили за происходящим на сцене. Но самое ужасное я увидела, тут на сцене, Василий находился в окружении бесов удерживающих его и издевающихся над ним. “Так вот кто они такие, мучители, про которых он рассказывал!” — поняла я с содроганием.
— Василий, сынок, прости меня! Я ничего не знала! Если бы мне сказали, я бы никогда такое не совершила! — воскликнула я.
— Мама, все будет хорошо, ты только молись за нас! Не слушай их! Они тебя обманывают!
— Уберите мальчишку! Хватит этого балагана! — заорала брызгая слюной Эммануэль и взмахом руки выключила видимость духовного мира. Духи злобы исчезли растаяв как мираж в воздухе.
— Василий…, — пыталась ответить я мальчику, но было уже поздно он исчез тоже.
Борис или Горхан во плоти Бориса подошел к хозяйке и что-то нашептал ей на ухо. Она удовлетворенно улыбнулась и хлопнула в ладоши.
— Ну, что Елизавета Андреевна? Оказывается вы не одна к нам приехала? Почему не сказала, что твоя мама тоже тут? Мы очень гостеприимные, а ты лишаешь нас этого удовольствия.
Неожиданно из-за кулис появилась моя мама. Она была очень напугана, неуверенно ступая по сцене, постоянно оглядывалась по сторонам. Увидев меня она подбежали и крепко обняла меня.
— Дочка, милая, соглашайся на то, что они тебе предлагают. Только тогда весь этот ужас для нас закончится! Ни я, ни бабушка не заслужили этих мук, — умоляла она в слезах.
— Мама, о чем ты? Как можно договориться, с теми кто желает погубить нас всех! — ответила я с недоумением в голосе.
Мама опустила голову и всхлипывая от слез задумалась.
— Лиза, мы давно с тобой не виделись, редко созваниваемся, и то по праздникам чаще. Я же говорила тебе что часто болею. Так вот, все мои болячки потому, что у меня рак. И уже слишком поздно что либо делать, у меня четвертая степень.
Я замерла в растерянности, противясь поверить в услышанные слова.
— Мама, но почему? Почему ты молчала? Зачем ты скрывала это от меня! Я могла тебе помочь! — закричала я навзрыд на нее.
— Девочка моя, теперь уже поздно меня ругать. Но они, слышишь, они могут мне помочь. Они могут меня вылечить, я буду здорова! Смилуйся, надо мной доченька! — плача и утирая слезы она кинулась мне в ноги.
Мое сердце разрывалось от скорби. Я упала на колени вместе с ней.
— Мама, я тебя очень люблю. Если бы было возможно, я бы отдала свою жизнь ради тебя. Но я вынуждена сказать «нет»! С упырями я никаких дел иметь не буду! Они предлагают смерть, а не жизнь!
Внезапно лицо моей мамы надулось, покраснев, и она захохотала неестественным лающим смехом.
— Упыри? То есть, по-твоему, тут вампиры, что ли? Ха-ха-ха! — прохрипела она сквозь смех, и вдруг мамины черты лица стали исчезать, и на ее месте передо мной оказалась моя злостная попутчица из поезда — Елена.
Я отскочила и встала на ноги от неожиданности. “Они меня подло разыграли!” — поняла в ярости я и нанесла со всей дури удар ладонью по щеке Елены.
Голова Елены мотнулась от оплеухи и она на секунду замерла выпучив на меня глаза. Поняв, что ее ударили, она резко сделала выпад вперед и сделав обманное движение, ударила мне по голове. Свет в моих глазах мгновенно выключился, шум стих, черный вакуум объял меня со всех сторон. “Я отрубилась”, — успела понять я, теряя связь с разумом.
— Лиза! Лиза, очнись! — как из-под толщи воды я еле услышала собственное имя, и словно медленно поднимаясь на поверхность вынырнула из омута небытия, я очнулась.
— Лиза, это я. Посмотри на верх! — снова услышала я уже знакомый мне голос. Голова трещала от боли, глаза щурились от света тусклой лампы. Я нащупала небольшую гематому около виска. Проморгавшись, увидела силуэт торчащий из вентиляционного люка на потолке.
— Лиза, это я, Афанасий. Времени нет, надо бежать!
— Это какая-то подсобка, дверь тут мощная, за ней охранник. Тут один выход на волю.
— Афанасий? Ты же прислуживаешь им. Как я могу тебе доверять? — с холодом сказала я.
— Лиза, я очень виноват. Но когда я понял, кто они такие, я стал против них! Мне очень жаль о том, что я наделал по их указке! Прости меня!
— Мне то ты ничего не сделал, ты против мирных людей дров наломал, — осекла я его.
— Твоя бабушка у них по моей вине Лиза, я знал каждого прихожанина в лицо и сдал их всех злодеям. Прости пожалуйста! А еще…
— Ах ты подонок! Дать бы тебе по твоей кошачьей морде как следует! — перебила его я, размахивая кулаком, — Что там еще ты сделал? Договаривай!
— Тише, Лиза. Нас могут услышать, — испуганно прошептал Афоня, — Еще я похитил чудотворную икону из храма и увез ее далеко в лес. Там я должен был ее сжечь. И показать им потом видеодоказательство. Но я сжег для показухи кусок окрашенной доски, а икону закопал. Я уверен, что эта икона удерживала их власть в деревне. Слишком поздно я все понял! Но я все исправлю, обещаю! — жалостным голосом рассказал коточеловек.
— Я не знаю, как тебе верить, Афанасий, вдруг они подослали тебя ко мне, чтобы выведать что-либо, — сомневалась я.
— Давай выберемся, а там решай, верить мне или нет! — предложил он.
Из пустых ящиков и офисных стульев я соорудила помост и взобравшись на него ухватилась край вентиляционного люка.
— Подтягивайся, а я буду тянуть тебя за одежду, — схватив меня за шиворот прошипел Афанасий.
Я подтянулась перехватившись за внутреннюю конструкцию вентиляционной шахты.
— Балбес, ты меня так задушишь! За руки тяни! — выругалась я почувствовав тугую петлю воротника на шее.
— Ой, прости, прости, — бормотал мой горе-спаситель, пятясь назад, когда я уже полностью залезла в вентиляционный короб.
— Ползи за мной, выход тут недалеко. Только предупреждаю, придется прыгать в мусорный бак, — сообщил Афанасий.
— Мда, мало того, что побита, так еще и в помоях изваляюсь, — недовольно процедила я с сарказмом.
Воздуховод обрывался на улице, размещаясь на солидной высоте от поверхности земли, под ним стоял полный до края мусорный контейнер. Солнце склонялось к закату, время подходило ближе к вечеру. Афоня, как и подобает настоящему коту, легко спрыгнул вниз и уже стоял на асфальте, ожидая меня. Видя мою нерешительность он подошел к мусорке.
— Давай, прыгай не бойся! Если, что я тебя поймаю!
— Лучше отойди! Пока я больше доверяю куче мусора, — сострила я, спрыгивая вниз.
Периметр территории окружал высокий сетчатый забор. Убедившись, что вокруг никого нет мы с разбега вскарабкались и перемахнули через ограду.
— Бежим в лес, будем держаться вон той дороги, — скомандовала я показывая рукой на полоску асфальта вдалеке.
Афанасий одобрительно кивнул в ответ и побежал в направлении деревьев. Оказавшись на значительном расстоянии от владений корпорации, мы остановились перевести дух.
— Лиза, Эммануэль отправила людей на поиски твоей мамы. А тебя они собирались завтра отправить в город.
— Что же ты сразу не сказал! — возмутилась я, — Надо срочно бежать к дому, найти мою маму!
— Я хотел тебе сказать, но до этого некогда все было, — нелепо оправдывался Афоня, — А где находится дом твоей бабушки?
— Совсем недалеко от школы, там еще труба должна торчать от старой котельной.
— Тогда нам вон туда, тут короче будет! — Афанасий показал пальцем в другую сторону от уходящей вдаль дороги.
— Ты меня там утопить видимо хочешь? Там же болото! — подозревая неладное спросила я.
— Ха-ха-ха! — засмеялся он в ответ, широко разинув кошачью пасть, — Только теперь там не болота, а народное достояние, парк развлечений и отдыха.
Преодолев широкое поле мы поднялись на холм и моя родная деревня развернулась внизу как на ладони. Красную горку было не узнать! Когда-то гиблые болота превратились в пруды с выложенными черепицей пешеходными дорожками. Вместо зарослей тальника пестрели детские площадки, аттракционы и резные лавочки. Людей в парке почти не было. Пожилая парочка гуляющая вдоль пруда, дворник подметающий тропинки и продавщица ларька перебирающая товар.
— Вот это да! — не смогла сдержать удивление я, — Афанасий, скажи, а не у кого не вызовет удивление, человек с кошачьей головой в деревне?
— Да, мне бы какой-нибудь платок, что ли, намотать на голову.
Я велела Афоне ждать в укрытии из пышных зарослей акации, а сама пошла искать “что нибудь типа платка” для него. Но идея с платком мне сразу не понравилась, я придумала кое-что другое. Я подбежала к ларьку, торгующему сладостями и сувенирной продукцией с надписями «Новая жизнь». Из глубин палатки на меня удивленно смотрела, хлопая глазами, немолодая продавщица.
— Девушка, что у вас случилось? — видимо по моему виду поняв, что у меня не все хорошо и мне нужна помощь.
Поймав ее мысль я решила давить на жалость.
— У вас есть бинт? У меня с подругой неприятность случилась. Я вам потом куплю и верну, — спросила я.
— Есть конечно. У меня тут целая аптечка, а что случилось то? Может скорую вызвать? — спохватилась женщина.
— Не, не, не, что вы. Скорую не надо. Пикантная неприятность, ничего страшного. Просто нужно временно неприятность купировать, — улыбаясь успокаивала я ее.
— На держи, — продавщица нахмурившись вытащила из ящика толстый рулон банта и недоверчиво протянула мне, — Вернуть не забудь!
— Обязательно верну! Спасибо! — пообещала я, убегая в направлении укрытия Афанасия.
В это время над моей головой с громким грохотом промчался черный блестящий вертолет. Он летел в направлении центра деревни, потом завис над школьным стадионом и стал медленно снижаться на посадку.
— Афоня, ты видел? Кто это прилетел? — пытаясь отдышаться, спросила я, добежав до Афанасия.
— Не знаю, но у меня плохое предчувствие! — задумавшись ответил спутник моих сегодняшних приключений.
— Подставляй свою плюшевую голову, я из тебя сейчас человека невидимку буду делать, — подшутила я разматывая рулон бинта.
— Ой, надеюсь гипс ты мне не будешь накладывать?
— Гипс, я бы сама себе на голову наложила. Чтобы мозги не стрясли в следующий раз.
Основательно намотав на его пушистую голову весь имеющийся бинт, я отошла на два шага оценить новый вид Афанасия.
— А, что отлично получилось! — довольная результатом сказала я, — Если кто-то спросит, тебе после автомобильной аварии сделали хирургическую операцию по восстановлению лица.
— Ладно, понял. А ты почему такие маленькие дырочки сделала для глаз и рта. Я плохо вижу и как я буду есть? — встревоженно поинтересовался он и вытащил из маленькой дырочки для рта кончик языка.
— Будешь через трубочку пить молоко, как все нормальные коты, — посмеялась я, — А что ты хотел? Чтобы все увидели твою звериную пасть или огромные кошачьи глаза?
Афанасий пожал смирившись плечами и мы поспешили продолжить свой путь к дому бабушки.
— Лиза, давай украдкой вдоль забора теперь. Думаю вертолет был по нашу душу. Нас по-любому уже ищут, — предположил Афанасий когда мы повернули на улицу моей бабушки.
— Ты прав, но иди чуть позади меня. На тебя слишком бурно реагируют дворовые собаки, — махнув рукой попросили я.
Пройдя значительное расстояние по знакомой с детства улице, я смогла рассмотреть знакомый силуэт бабушкиного дома.
— Вот зараза! Там автомобиль Геннадия! — выругалась я показывая моему котообразному другу на стоящий вдалеке минивен.
— Точно, это машина корпорации, — кивнул Афоня и с удивлением взглянул на меня, — Ты знаешь водителя, этого катафалка?
— Я Гену Горохова с детства знаю, местная поп звезда. Но оказался предателем, по его вине я попала в руки корпорации, — мои кулаки сжались от злости, — Надо подойти поближе!
Перебежав вдоль нескольких дворов я увидела, что на лавочке перед домом сидит Геннадий в компании с моей мамой и улыбаясь энергично жестикулирует.
— Что они делают? Вроде просто беседуют. Как думаешь, что он задумал? — спросил Афанасий.
— О нет! Он достал термос! Скорее, надо действовать! — подняла тревогу я, увидев, какой предмет принес в руках Горохов из автомобиля. — Я точно знаю, что там какое-то зелье, он меня так усыпил однажды.
— Лиза, не высовывайся! У него может быть оружие, — предупредила забинтованная голова через крошечное отверстие вместо рта.
Я забежала с Афанасием за бабушкин сарай обложенный дровами по периметру и взобравшись по ним повыше стала наблюдать происходящее.
Мама, как будто отказываясь от напитка в термосе, встала и ушла в дом. Но Геннадий после этого и не собирался уходить. Он открыл термос, содержимое налил в кружку и стал к моему удивлению, пить.
— Значит эта отрава на своих не действует! — догадалась я, — Хитро. Так точно никто не подумает, что его могут отравить.
В этот момент я через забор увидела, как из дома вышла мама с подносом в руках и направилась в сторону гостя. “Твоя гостеприимность, мама, сейчас может только погубить тебя”, — подумала я увидев угощения на подносе.
Мысленно повторяя: «Господи, помоги мне!». Понимая, что другого шанса не будет, я схватила полено покрепче и встав на дрова в полный рост, запустила его что было силы вперед, метясь в голову Геннадия Горохова.
Подписывайтесь на мой Телеграмм канал, что быть в курсе моих новостей!
