Гусар и маршал: как Денис Давыдов покорял Европу под прусским флагом
Денис Давыдов был «рок-звездой» начала XIX века. Поэт, партизан, любимец муз и женщин, он создал себе имидж лихого наездника, для которого война — это веселая прогулка от одного подвига к другому. Однако за этой «карманной славой» (как тогда называли популярность независимых авторов) часто теряется тот факт, что Давыдов был серьезным боевым офицером, которому в Заграничных походах 1813–1814 годов выпала доля повоевать под началом одного из самых эксцентричных военачальников той эпохи.
К 1813 году, когда русская армия перешла Неман, чтобы добить Наполеона в Европе, Давыдов столкнулся с проблемой. Его партизанские методы — дерзкие налеты, импровизация, пренебрежение субординацией — идеально работавшие в лесах Смоленщины, в регулярной европейской кампании начали раздражать штабных педантов. Конфликт рванул под Дрезденом. Давыдов, командуя летучим отрядом, подошел к городу и, не дожидаясь основных сил, вступил в переговоры с французским маршалом Даву. Он блефовал, угрожал, создавая видимость подхода крупных сил — в общем, занимался любимым делом. Но его начальник, генерал Фердинанд Винценгероде, юмора не оценил. Давыдова отстранили от командования и едва не отдали под суд за самоуправство.
Ситуацию спас старый лис Кутузов. Понимая, что мариновать такого человека в штабе — значит убить его талант, фельдмаршал предложил передать Давыдова под начало союзника, пруссака Блюхера. Они, де, сработаются. Так русский гусар попал в распоряжение прусского фельдмаршала Гебхарда Леберехта фон Блюхера. Это был персонаж колоритный даже по меркам того бурного времени. Семидесятилетний старик с энергией двадцатилетнего юнкера, он ненавидел Наполеона личной, почти биологической ненавистью. Блюхер не признавал сложных маневров. Его тактическое кредо укладывалось в одно слово: «Vorwärts!» («Вперед!»).
Он совершенно не стеснялся своей необразованности. «Видите мою голову? — говорил он, хлопая себя по седине. — Она пустая. Но у меня есть Гнейзенау!». Начальник штаба Гнейзенау был мозгом армии, а Блюхер — ее яростным сердцем. В этой компании Денис Давыдов почувствовал себя как дома. Блюхер обожал храбрецов и плевать хотел на уставные тонкости, если они мешали бить французов.
Шанс по-настоящему отличиться представился 7 марта 1814 года в битве при Краоне (Франция). Это была мясорубка. Наполеон, защищая подступы к Парижу, дрался с отчаянием обреченного. Прусские и русские полки таяли под огнем французской артиллерии. В какой-то момент во 2-й гусарской дивизии выбило почти весь командный состав. Генералы убиты или ранены, управление боем рушится, солдаты начинают теряться. И тут Давыдов, не имея формального приказа, берет командование бригадой (Ахтырский и Белорусский гусарские полки) на себя.
Двое суток он не слезал с седла, удерживая позиции и контратакуя там, где, казалось, удержаться невозможно. Когда Блюхеру доложили о самоуправстве русского полковника, он отреагировал совсем не так, как Винценгероде.
— Черт побери! — расхохотался фельдмаршал. — А говорят, он еще и поэт? Дать ему эту бригаду! Пусть командует в рифму!
После взятия Парижа Блюхер отправился в Лондон, где его вместе с атаманом Платовым встречали как рок-звезд. Английские леди, обезумев от восторга перед грубой военной силой, буквально разорвали мундир прусского фельдмаршала на сувениры, вооружившись ножницами прямо на балу. Блюхер лишь разводил руками, позволяя кромсать свои фалды. Прощаясь с Александром I, старый вояка попросил передать привет «тому поэту». «Моя необразованная натура всегда испытывала перед поэтическими талантами невольный трепет», — признался он.
Денис Давыдов пережил своего прусского командира на двадцать лет. Он умер в 1839 году, и по странной иронии судьбы, его гроб на Новодевичьем кладбище встретился с траурной процессией, перевозившей прах Багратиона на Бородинское поле. Два героя 1812 года встретились в последний раз.
***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
