- Не подходи! - крикнула девушка, - я закричу!
И он остановился, тяжело дыша. Тени сгрудились за его спиной.
- Зачем ты так со мной? Я ведь могу дать тебе всё.
- Я ведь тебе уже сказала, Костя, отвали!
Грубо, очень грубо. Он вздрогнул и забурлил, как котел, который пар рвёт изнутри.
- Что ты слушаешь её, Короткий! Давай скрутим и в машину, научишь вежливости, - подал голос один из гоблинов, - она хочет этого, поверь мне.
- Пошел на,,. - сказала Янка, и только Короткий смог остановить рванувшего вперёд парня. Он успокоился, но его все еще трясло то ли от бешенства, то ли от желания.
- Убей меня, не понимаю. У тебя кто-то есть?
- Конечно у меня есть любимый мужчина, - и она вдруг притянула меня к себе. Резко и больно поцеловала, прижавшись на мгновение всем телом. Странное ощущение половина тела и лица, те что были рядом с ней, горели от жара, а другая часть покрылась изморосью и дрожала как в припадке.
Короткий замер ошалевший, я чувствовал взгляды на своей тощей спине. Мне казалось, что он сейчас бросится или начнет сыпать оскорблениями, но он вдруг начал смеяться. Даже не так - хохотать. Нет - ржать.
К нему присоединились друзья, и они смеялись, покатывались, а я чувствовал, как сильнее вцепилась ручка в моё запястье. Смех отражался от окон Дома культуры и зайчиками скакал по темному городу, пугая случайных старушек. Нужно было сказать что-то обидное, как-то защитить девушку и себя, но я не мог ничего придумать.
- Вот этот? - Короткий ткнул меня пальцем. - Это твой жених?
- Это мой выбор. Женихи мне не нужны. Ты так этого и не понял, Костя. Мне нужна свобода. А с этим мальчиком она у меня есть, понимаешь?
- Я так и думала, что ты не поймёшь. Ты никогда не понимал. А сейчас пошёл вон, мы идем домой, мне хочется любви.
Она схватила меня за руку и потащила к дороге, как огромную неуклюжую куклу. Короткий зарычал и шагнул было… но прозвучал такой знакомый до боли голос. Это Гибон вышел из Дк.
- Все нормально у вас? Янка? Константин Иванович? Всё в порядке?
- Отлично!- крикнула Янка, - мы свободные люди, идём куда хотим. Верно, Костя?
- Свобода, - прорычал он, - каждый творит, что хочет. Обманывает, предаёт. Правда, студент?
- Точно, - ответил вдруг я.
- Ну, увидимся, тогда ещё. Мы ведь свободные люди.
- Так точно. Но не очень бы хотелось.
- Молчи, - шепнула Янка и дернула меня за рукав, - достаточно с него.
Мы уходили всё дальше и дальше, а Короткий с друзьями не двигались, только Гибон подошёл и вспыхнул огонёк зажигалки.
- Вы что знакомы? - спросил я уже на безопасном расстоянии.
› Этим вечером гулять ей не хотелось, поэтому в центре у рынка я побежал искать таксиста, да трудно поверить но ещё не было мобильных телефонов и приложений для вызова машин.
Потом мы мчались через опустевший город и целовались на заднем сиденье, а шофер делал вид, что ему не хочется поговорить.
Проехали университет, второй рынок, проспект, аллею Победы. С нашей стороны моста кабачок уже вовсю гудел и светился всеми цветами радуги из окно, под колеса чуть не упал пьяненький мужчина и таксист еще долго оглядывался ругаясь, пока ехал на ту сторону в старый город.
— Надеюсь ты не растратил все силы за день, — жарко прошептала она мне в ухо, — они тебе понадобятся этой ночью.
› В два часа ночи мы вышли на улицу.
-Я проведу тебя, — сказала она, — поздно.
— Ничего, я сам дойду, — ответил я и глупо добавил, — любимая.
— Немецкий город чужих не любит. Парни у нас ночью бродят нервные, спешат познакомиться с новыми лицами на районе. Я до моста тебя доведу, а дальше уже сам. В общагу хоть пустят?
— Через окно на первом войду. А остаться нельзя?
Я не мог не спросить. Если бы она только намекнула, мог бы и просить, потому что так хотелось повторения.
— Хорошего понемножку. Пойдём.
Мы и пошли. Не держась за ручки, не обмениваясь томными взглядами, просто рядом, плечо о плечо.
— Мы встретимся еще? — спросил я осторожно.
— Конечно. Фёдору понадобится треугольник в его треках.
— Ты не поняла. Ну вот так… Как сегодня.
Она засмеялась, и смех отразился в ночной тиши города. Фонари горели еле-еле и через один, а на небе десятками расположились яркие точечки звёзд.
— Ишь какой. Может быть. Или нет. Кто знает? Вот будешь учиться хорошо тогда и посмотрим. Закончишь университет, работу найдёшь престижную, и я подумаю, стоит ли с тобой связываться. И вообще. Есть другие девушки — моложе, красивее, симпатичнее. Зачем тебе я?
Я покраснел. Не рассказывать же о любви, когда не уверен она ли это. Любовь или желание. Но я смотрел Янку украдкой, видел как развиваются её волосы, видел улыбку, ощущал аромат духов и понимал, что попал. Это не может быть чем-то иным. Не сегодня.
— Свобода, — сказала Янка, — не забывай. Не теряй её. Если не снаружи, то внутри должна быть, понимаешь? Иначе это конец личности.
— Не понимаю я этой вашей индийской философии,— огрызнулся я, — ещё секса хочу.
Она смеялась почти до самого моста и входила на него, продолжая смеяться.
— Иди уже домой, хотельщик.
Потом оперлась о парапет и закурила. Я стоял, ожидая более теплого прощания, поцелуя что ли, но ничего так и не последовало. Янка курила и полусогнутая девичья фигура на фоне круглой луны отпечаталась в моей памяти навсегда. Тогда я видел её в последний раз.
› На следующий день я умылся, побрился и отправился на пары настроенный радикально менять свой стиль жизни — отношение к учебе было первым пунктом.
И я изменился, но начал не в этот день. Потому что посреди занудной лекции по философии меня вызвали в коридор, а там уже ждали сотрудники правоохранительных органов. Хотели меня спросить кое о чем, что вылилось в десятичасовой допрос с легким избиением и запугиванием, а также ночёвку в камере.
Утром меня выпустили, но пришлось постоять на коврике у ректора, извиняясь и оправдываясь.
Потом я вернулся в общагу, прошел мимо орущей комендантши, заперся в комнате и рухнул на кровать.
Янку нашли мертвой. Кто-то сбросил её с моста и рабочие табачной фабрики, когда утром шли на смену обнаружили прибившееся к берегу тело.
Меня долго таскали по допросам, чуть не исключили из университета, но так и не смогли повесить убийство. Преступников они тоже не нашли. По крайней мере мне об этом неизвестно.
Музыканты перестали со мной общаться, я пробовал приходить на репетиции, но атмосфера угрюмого молчания говорила сама за себя. Это ты виноват. Это ты не защитил. Если бы не ты.
Да и не вписывался я больше в компанию — моя дорога была чуть шире и шла дальше, чем у этих волосатиков.
Я взялся за учебу и закончив пятый курс покинул этот город навсегда, чтобы никогда не возвращаться.
Ненавижу провинцию. В "миллионнике" вся сила жизни. В провинции — смерть. Единственное, что было живым там мертво для меня. И я даже догадываюсь, кто это сделал.
Короткий тоже пропал в тот день. Я очень надеюсь, что и он упал с моста а труп просто не нашли, но такое не тонет.
Говорили, что отец сынулю отправил крысиными тропками в Европу. Полицейские так и не смогли с Коротким поговорить.
За границей он открыл бизнес, женился, завел детей и потом подался в бега из-за каких-то финансовых махинаций. Европейские полицейские тоже потеряли след и больше о Коротком никто не слышал.
На допросах я криком кричал, что это он с дружками убил девушку и это меня наверное спасло — оставили в покое.
Группа со временем распалась, через год о них уже было и не слышно.
Фёдор выступал немного соло, долго писал рок-оперу, уезжал за вдохновением в Индию и, вернувшись, отправился в столицу, где устроился звукорежиссером на телевидение. Там и пропал с моих радаров.
Дрель ушел в другую группу. Что-то совсем тяжелое в стиле CannibalCorpse
Гибон остался сидеть в своем Дк. Говорят, что он спился и ночью попал под машину. Виновный скрылся с места аварии, а Гибон лежал у обочины, так и не отпустив пакет с пивом.
Янку похоронили тихо и без шума. Город, конечно гудел и сплетничал целый месяц, но прощаться пришло пару человек. Маленькая засушенная мама в платочке беззвучно плакала над закрытым гробом.
Я не пошел на кладбище потому что был на допросе. Но на самом деле просто не смог. Не захотел видеть её такой. Несвободной. Запертой в деревянном ящике.
Жизнь это не кино. Здесь не бывает хеппи эндов. Нет свободы, кроме той, которую тебе навяжут и, конечно, нет мести, которую подают холодной.
Часто в мечтах я покупал оружие, летел самолетом в Чехию, находил через знакомых офис Короткого. Доставал пистолет и шагал по лестнице сбоку здания на семнадцатый этаж.
"Я узнал, что у меня есть огромная семья".
Потом расстреливал разжиревшего Короткого в упор и скрывался, пока ленивые чешские копы еще не проснулись.
