Посмотрел «Лоуренс Аравийский». Он потрясно смотрится спустя 60 лет
— Ы-ы-ы-ы, тупые миллениалы!
О «Лоуренсе Аравийском» я узнал случайно, из отзыва Стенли Кубрика. Это похоже на правительственный заговор: такие фильмы всегда ускользали из подборок, с которыми я знакомился. Тот же «Бен-Гур» мне вообще попался на телеканале «Культура».
«Лоуренса Аравийского» я запускал с неохотой: тема неблизкая, «Семь столпов мудрости» не читал, историей арабов не интересовался. Как только фильм закончился, я сразу понял вот что.
1. Он настоящий
Смотришь и его и ощущаешь пыль, песок на зубах, солнце, которое жарит, как небесный утюг. Видишь сотни всадников, слышишь крики сечи и веришь в это. Смотришь на одежду арабов или форму британской армии, а потом понимаешь, что видишь не стилизацию, а полноценную реконструкцию. Никакой «зеленки», все серьезно: исполнителя роли Лоуренса — Питера О’Тула — даже чуть не затоптала лошадь во время съемок.
2. Реально красиво
Фредди Янг и Дэвид Лин использовали суперпанорамную систему «Супер Панавижн 70», которая давала широкое и детальное изображение. Многие кадры настолько фотографичны, что их можно повесить в рамку, ну или поставить на рабочий стол.
3. Деконструкция героизма
Есть мнение, что О’Тул совершил революцию. Его герой — сложный, многогранный, надменный, уязвимый, почти мазохистский, одержимый теми событиями, в которых оказался. В 60-х обычно так не снимали, героические образы были более плоскими.
О’Тул играет не лидера, а человека, который теряет себя в созданном им же образе. Омар Шариф с его жгучей харизмой отражает как подъем Лоуренса, так и его падение. В основе истории лежит вопрос: «кто я?». Лоуренс — англичанин, но чувствует себя ближе к арабам. Он интеллектуал, вынужденный стать воином. Он пацифист, которому приходится убивать. Фраза Лоуренса «Ничего не написано!» — это гимн свободе воли, но весь фильм доказывает обратное: за него уже все «написано» его происхождением, политикой и обстоятельствами. Эта драма человека, разрывающегося между двумя версиями себя.
4. Дэвид Лин — отличный рассказчик
Он умеет сочетать зрелищные сцены с камерными моментами. Лин никуда не торопится, не боится долгих планов, что позволяет зрителю впитать атмосферу. Этот темп позволяеит ощутить то же, что и герои — прочуствовать одиночество в пустыне, устать от пути, подержать на языке опьянение властью. Такой ритм гипнотизирует и затягивает, как мало какой современный блокбастер.
5. Антиколониализм?
История о том, как британцы и французы управляют арабским восстанием в своих интересах, а затем используют его лидеров, неплохо иллюстрирует реальную политику. Однако хороших и плохих тут нет: арабы сами в некоторой степени «предают» свой народ, удовлетворяются заготовленной для них ролью. Момент, когда молодые наигрались в войнушку, а затем мужчины приходят и берут ситуацию под контроль, показывает всю грязь и сложность «Большой игры». Фильм был снят на закате колониальной эпохи, но его главная тема — циничный передел мира великими державами. Простых ответов тут нет и быть не может.
6. Феномен популярности
«Лоуренс Аравийский» — это один из первых фильмов о феномене знаменитости и о том, как слава разрушает личность. Вначале скромный офицер-археолог превращается в «эмира Динамита», потом он начинает верить в свою божественность и неспособность умереть, а в конце становится заложником созданного им мифа. Это универсальная история о том, как успех может привести к саморазрушению.
7. Счастливого конца не будет. Наверное
Фильм заканчивается на горькой ноте. Лоуренс, добившись военной победы, проиграл морально. Он сломлен, а европейские генералы вместе с принцем Фейсалом делят его славу за столом переговоров. Он уезжает домой обычным гражданским лицом, а не триумфатором. Такая смелость в отказе от катарсиса и голливудского «хэппи-энда» делает финал невероятно мощным и взрослым.
«Лоуренс Аравийский» смотрится потрясающе сейчас именно потому, что это не просто «эпический фильм». Это кино, которое не стареет, потому что его создатели стремились к чем-то большему, чем к сиюминутному успеху.
