Блядь, почему вокруг одни долбоёбы.
Так размышлял Иван Топин сидя на балконе. Ежедневно он начинал своё утро именно так. Заваривал кофе, брал сигарету и выходил на балкон. Независимо от времени года и текущей политической обстановке в стране, утро начиналось Ивана Топина одинаково.

На душе скреблись кошки. Хотя, кажется, так уже давно никто не говорит. Кофе слишком быстро остыл, потому что было холодно и промозгло. Обычный серый день, который не сулил ничего интересного, кроме толкотни и головной боли к вечеру.
Иван докурил. Затушил окурок в пепельнице и вернулся в квартиру.

Телевизор вяло вещал последние новости. Новости казались тухлыми и смердили, как труп соседа из квартиры напротив. Его не так давно обнаружили по запаху, который настолько вьелся во все щели и носы,что невозможно было дышать. Прибывший самый неспешный в мире участковый приказал УК вскрыть дверь злополучной квартиры, в которой и обнаружили одинокого старика на стадии разложения. Никто с полной уверенностью не мог сказать, когда хозяин откинул копыта. Жил он один, затворником. Но как только весть о его кончине просочилась сквозь умело выломанные двери, сразу же объявились родственники разной степени разветвленности, от троюродных племянников, до семиюродных внучек. И началась мышиная возьня за наследство.

А телевизор пытался выблевать всё новую и новую порцию говна. Да, так бывает, когда говно идёт носом, а ты становишься невольным пожирателем сего. И что самое странное, принюхиваешься, а оно не воняет. Ведь говно же, точно видно, и по виду, и по консистенции, а не воняет. Всемирное наебалово работает как часы.

Утро - самое прекрасное время суток, чтобы ненавидеть людей. Прям всех вокруг.

Выйдя из дома Иван привычной дорогой пошёл в сторону автобуса. Автобус был похож на раздутую гармонь, рви меха, играй "Валенки". Народа тьма. Даже стоять приходится на крошечном островке. А он, автобус, то и дело вилял задом, своей неповоротливой удлиненной частью, и пассажиров мотало из стороны в сторону. Долгая дорога в ад должна быть выложена шипами от роз. Даже сатане сейчас нелегко. Каждый день придумывать новые мытарства для человечества, шутка ли. Тут каждый ороговеет от рогов до копыт. Нет, не хотел бы я быть сатаной.

Вот и остановка. Всё на выход, словно кто-то подрезал огромную сеть с только что выловленной рыбой и она хлынула наружу, унося с собой всю свою тину и прихватывая попутно даже тех, кому выходить только на следующей. Мёртвая рыба уже не сгниет. Её подадут на обед, как деликатес. Мол, это не отвратительно, это превосходно, и так принято в лучших домах Парижа и Лондона.

Почему вокруг одни долбоёбы?
Этот вопрос из дня в день не давал покоя Ивану Топину. Интернет не давал ответа. Сами долбоёбы, тоже. Они сбивались в стаи и заполняли улицы, общественный транспорт и организации. От них никуда нельзя было деться.
А сам ты кто? Это вопрос риторический. И на него ответ был вполне ясный - я надсмотрщик над долбоёбами. Так позиционировал себя Иван. Надо же кому-то нести эту непосильную ношу.

И вот вечер. Снова запруженные улицы, полный автобус, головная боль и одни долбоёбы вокруг.

Иван Топин едет домой. Едет молча. Хотя ему уже дважды отдавали ногу. Сатана сидящий на его плече нашёптывает ему в ухо:"а ты не терпи, Ваня, не терпи. Пора, мой друг, разорвать этот порочный круг. И я с радостью подскажу тебе как. Научу.".

Но тут автобус снова вильнул задом и пассажиры посыпались словно сбитые кегли. Началась давка, взаимные оскорбления и поиски упавших на пол телефонов.

Ничего не изменится. Даже если сам сатана желает этого. Потому что на вопрос "почему вокруг одни долбёбы?", есть лишь один ответ: потому что.