Например, ещё в прошлом посте я упоминала о создании таких государств как Косала (Кошала) и Магадха. Так вот к интересующему нас сегодня периоду таких государств стало ещё больше, и их, основываясь на буддийских источниках, принято называть махаджанападами. Понятие махаджанапада произошло от джанапада – так назывались племенные территории примерно с 600 до н. э., которые в дальнейшем объединялись в союзы и в дальнейшем государства.
Буддийские источники выделяют 16 махаджанапад, т.е. стран, существовавших до рождения Будды. В их числе были как уже знакомые Куру, Панчала, Магадха, Кошала, Чеди, так и такие как Анга, Ашмака (Ассака), Шурасена, Аванти, Каши, Малла, Камбоджи и ещё три. Чулла-Нирдеша добавляет ещё государство Калинга. Среди этих государств, кстати, было, как минимум, две олигархические республики (ганасангхами) – это Ваджи и Малла. И в это время там уже были и процветали города, например, Капилаваста (столица государства рода Шакья, из которого происходил Будда Гаутама), Шравасти, Паталипутра, Митхила, Раджгир (близ которого позже образовалась Наланда) и другие.
Примерно на рубеже VI-V веков до н.э. закончился длительный Ведический период индийской истории, сопровождавшийся кризисами и переменами, которые ими были вызваны. На это же время приходились походы Кира Великого, основателя державы Ахеменидов, на территорию Индии. Тогда же начала своё правление знаменитая династия Нанда, пришедшая на смену династии Шайшунага. Именно цари династии Нанда позже сумели расширить свою власть за пределы их родной Магадхи на многие регионы северной Индии, создав единое государство, боролись с войсками Александра Македонского, а позже были свергнуты Чандрагуптой, основателем империи Маурьев, возникшей на базисе государства династии Нанда.
На фоне всех этих событий и происходили многие перемены и переосмысления, в том числе философские и религиозные, и зародились такие религиозные учения как джайнизм и буддизм. Вот отчасти об этом и пойдет речь в сегодняшнем произведении:
Время действия: VI-V века до н.э., ок. 530-482 до н.э.
Место действия: царство Кошала и, вероятно, другие царства Махаджанапады (территория современной Индии).
Интересное из истории создания:
Герман Карл Гессе (1877-1962) – немецко-швейцарский поэт, писатель и художник, лауреат Нобелевской премии 1946-го года. Многие его, должно быть, знают по роману «Игра в бисер», его последнему и главному произведению. Но, возможно, не все знают об интересе данного автора к психоанализу, буддизму и теософии. С Индией его многое связывало: его мать родилась там, потому что именно в Индии служили его дед с бабкой под эгидой Базельской миссии, протестантского христианского миссионерского общества. Его дед Герман Гундерт даже составил грамматический справочник малаялама и малаяламско-английский словарь, а также внес свой вклад в перевод Библии на малаялам в Южной Индии. Сам Гессе тоже успел побывать и в Индии, и на Шри-Ланке, и в Индонезии, и в Сингапуре.
И есть что-то символическое в том, что я своё знакомство с его творчеством начала именно с довольно специфического его романа «Сиддхартха», созданного в 1922-м году. Жанр этого произведения определяют как «философская фантастика», и ещё обозначают как «аллегорический роман-притча».
Интересно, что «Сиддхартха» – это личное имя Будды Шакьямуни, данное ему при рождении, и что главный герой, хотя вроде как является просто тёзкой основателя буддизма, во многом изображен повторяющим его жизненный путь, и в тексте можно найти немало пересечений именно с жизнеописанием Будды и аллюзий на его судьбу. Так, например, история куртизанки Камалы имеет поразительно много сходств с историей знаменитой куртизанки Амрапали (о которой я хотела что-нибудь найти, но не нашла, если кто знает - подскажите), также проникнувшейся учением Будды и подарившей ему свой сад.
По этой книге снят в 1972-м году К. Руксом фильм «Сиддхартха», а Джерри Кантрелл из группы Alice in Chains, написал песню Siddhartha, во многом перекликающуюся с романом.
Юный Сиддхартха всем хорош, всем нравится, у него любящие родители, преданный друг, и ему пророчили великое будущее в роли учёного брахмана. Но какая-то внутренняя жажда и не по годам развитое интуитивное понимание мира толкали его на совсем иную жизненную дорогу, подальше от уготованной ему предками судьбы. Пытаясь понять, в чём его путь и что ему на самом деле нужно, он не отыскал лучшего выхода, кроме как пойти в ученики к аскетам-саманам, и попросил отца благословить и отпустить его.
Отец, понятное дело, испытал огромный спектр эмоций от такого заявления, и среди них ни одной положительной. Но сын проявил упорство, поразившее даже немолодого брахмана, настолько, что тот нехотя согласился с условием, что, если у отшельников сына постигнет неудача, он вернется и перестанет выпендриваться, а если успех, то вернется и передаст свою мудрость отцу. Сиддхартха, не ответив ничего определенного и получив желанное разрешение, простился с родными и был таков. Единственным его спутником оказался преданный друг, Говинда, который всегда и прежде был с ним.
У саман они провели много лет, успели повзрослеть и возмужать, но так и не приблизились к тому, чего искали, зато успели услышать о великом Просветленном, а потому решили покинуть аскетов и продолжить поиски. Глава их общины с бранью встретил весть об уходе, но, во-первых, кто его спрашивал, а, во-вторых, Сиддхартха совершил своё первое чудо, захватив разум старого аскета и усмирив его гнев, после чего друзья с поклонами простились с ним и ушли.
Недалеко от Шравасти (Саватхи), столицы Кошалы, они разыскали в подаренном ему саду того, кого искали на этот раз – Будду Шакьямуни. Оба провели среди его учеников день, слушали его проповедь, и вскоре Говинда выразил намерение войти в сангху Будды и тут же своё намерение, реализовал. А вот его друг…нет. Когда ж Говинда стал допытываться, отчего так, Сиддхартха ответил:
«…Ты не расслышал моего напутственного пожелания, о Говинда. Я повторю его. Да удастся тебе пройти этот путь до конца! Да обретешь ты на нем спасение!
Тут только понял Говинда, что друг покинул его, и залился слезами…».
Так друзья детства, прежде неразлучные, расстались, потому что наутро, побеседовав с самим Просветленным, Сиддхартха продолжил свой путь, ещё не зная, какие метаморфозы уготовила ему жизнь, как, чему и у кого он, отвергавший любые учения и любых гуру, станет учиться, и при каких обстоятельствах вновь столкнется с Говиндой.
Продолжив свой путь, он столкнулся с перевозчиком Васудевой (что очень символично и как бэ намекает, ибо таково имя отца Кришны и одно из имён самого Кришны, и, кроме того, так звали брата Кунти, дядю Пандавов), который не взял с него платы и предрек, что тот ещё воротится к нему и отдаст долг уже тогда. Сиддхартха это запомнил, хотя между самим пророчеством и его исполнением минуло лет двадцать, а Сиддхартха, которого прежде усиленно учили сторониться женщин, пришёл в другой крупный город и повстречал там куртизанку Камалу, благодаря которой уже в третий раз круто переменились и его личина, и вся его жизнь. Что было дальше, наспойлерю немного в отрывке)
На самом деле отрывок выбрать было трудно по той причине, что трудно оказалось вырвать что-либо из контекста, иначе оно теряло свой смысл. В данном случае тоже пришлось вырывать, но не так тотально. Отрывок мне понравился своей метафорой про птичку.
«…Все эти годы он, сам того не сознавая, мечтал и стремился стать таким же человеком, как все остальные, как все эти люди-дети, и при этом его жизнь была гораздо беднее и бессодержательнее, чем их жизнь, ибо их цели, их заботы его не занимали. Ведь весь этот мир людей, вроде Камасвами, был для него лишь игрой, пляской, комедией, в которой он участвовал лишь в качестве зрителя. Одна только Камала была ему дорога. Но дорожит ли он ею и сейчас? Нужна ли она ему, а он ей и теперь? Не представляют ли их отношения бесконечную игру? И стоит ли жить для этого? Нет, не стоит! Эта игра своего рода «сансара»; это игра для детей, в такую игру можно, пожалуй, с удовольствием сыграть раз, другой, десять раз, но играть вечно, без конца?
И Сиддхартха тут же почувствовал, что игра кончена, что он не в состоянии продолжать ее. Дрожь пробежала по его телу, – он почувствовал, что внутри у него что-то умерло.
Весь тот день он просидел под манговым деревом, вспоминая отца, Говинду, Гаутаму. Неужели он покинул их всех для того, чтобы стать каким-нибудь Камасвами? Наступила ночь, а он все еще сидел под манговым деревом. Когда, подняв глаза, он увидал звезды, то подумал: «Вот я сижу под своим манговым деревом, в своем парке». Он слегка усмехнулся. Действительно ли это было нужно и правильно, не было ли это нелепой игрой, что он обладал манговым деревом, обладал собственным парком?
И с этим было покончено; и это умерло в нем. Он поднялся с места, простился с манговым деревом, простился с парком. Так как он провел день без пищи, то почувствовал сильнейший голод и вспомнил о своем доме в городе, о своей комнате и постели, о столе, уставленном яствами. Он улыбнулся усталой улыбкой, встряхнулся и простился со всеми этими вещами.
В ту же ночь Сиддхартха оставил сад, оставил город, чтобы никогда больше не возвращаться. Долгое время Камасвами разыскивал его, полагая, что он попал в руки разбойников. Но Камала не предпринимала никаких поисков. Узнав, что Сиддхартха исчез, она даже не удивилась. Ведь она всегда предчувствовала это. Ведь он, как был, так и остался саманой, бездомным странником. В особенности она почувствовала это при последнем свидании. И теперь, несмотря на горе утраты, она радовалась тому, что в этот последний раз так горячо прижимала его к сердцу, так полно чувствовала, что всецело принадлежит ему, что вся проникнута им
Получив первое известие об исчезновении Сиддхартхи, она подошла к окну, где в золотой клетке содержалась редкая певчая птичка. Она открыла клетку, вынула певунью и пустила ее на волю. Долго смотрела она вслед улетающей птичке. С того дня она не принимала больше посетителей, и дом ее оставался закрытым. А через некоторое время она почувствовала, что от последнего свидания с Сиддхартхой ей предстоит стать матерью…».
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
На самом деле меня загипнотизировал, зачаровал и очаровал этот роман, но я прекрасно понимаю, насколько он не всем подойдёт. В идеале, чтобы понять, о чём он, получить от него удовольствие и не заскучать, нужно либо хорошо быть знакомым с буддизмом, не только в теории, но и на практике, либо без всякого буддизма испытать хоть раз в жизни то, что испытывал герой этой повести, подумать о тех же вещах, о каких думал он. Хотя это художественное произведение, оно не развлекательное, а во многом именно философское, требующее осмысленного прочтения и размышлений. Его даже с исторической точки зрения оценивать нет смысла, потому что о самом периоде времен жизни и проповедей Будды Шакьямуни там сказано совсем немного, а в том, о чем всё же говорилось, косяков я не заметила.
Хотя я допускаю, что оно неплохо читается и как просто история о беспокойном человеке с шилом в одном месте, который не может жить без поиска. В принципе, можно это рассматривать и так. Поэтому я рекомендую, но с осторожностью, под настроение и медитативную индийскую музыку. Если не заходит, лучше отложить и попытаться снова в другой раз, когда тоже захочется поиска умиротворения, спокойствия, радости и избавления от тревог мира.
P.S. Сегодня торопилась, поэтому, если что-то не так. тапками не кидать, йаду выпить не предлагать, а спокойно и мирно написать, что надо исправить. Если система ещё позволит, обязательно поправлю.
