Не каждому дано предвидеть грядущее, не каждому… И слава богу. Хотя некоторые считают этот дар благословением ― они уверены, что всегда есть время подготовиться к очередному пинку или дружескому похлопыванию по плечу госпожи Судьбы. Как бы ни так… Даже вроде бы благожелательное «похлопывание» этой «дамы» часто отдаётся прорицателю сильной, а порой почти невыносимой головной болью. Поверьте, нам, драконам, это известно лучше всех…
Волнуясь и предчувствуя неизбежное, я хоть и не метался по скромному, откровенно тесному для меня помещению гаража, но слегка нервничал, то сворачивая кольцами великолепный бирюзовый хвост, то распуская его на всю внушительную длину. Не хватало только как получившему на экзамене «плохой билет» школьнику начать биться головой о стену. Увы, приходится признать ― долгое пребывание в обществе людей не лучшим образом повлияло на рассудительного, и, в общем-то, спокойного по их же определению «монстра».
Я ждал Мими, и этим всё сказано… Последний раз мы виделись почти месяц назад, и уже в нашу прошлую встречу у меня заныло сердце. Она была слишком грустна, почти не шутила и смотрела на своего Генри задумчивым взглядом. Не надо было тогда отпускать её от себя, но противоречить возлюбленной ― просто невозможно. Столько времени прошло со дня нашего знакомства, а её упрямый характер совсем не изменился.
Почти семьдесят лет назад я встретил её у школы ― рыжеволосую, смешливую девчонку в короткой форме с ямочками на щеках, и потерял голову. Темноволосый вихрастый подросток на байке без труда «подкатил» к выбранной им «принцессе», и мир завертелся вокруг нас. Влюблённые девушка и дракон ― совсем как в сказке.
С тех пор мы не расставались, Мими легко приняла и поверила рассказу странного парня в косухе. А когда в один из весенних вечеров я отвёз её за город и, «обратившись» в одной из тайных пещер, всю ночь катал под облаками на собственной спине ― не испугалась. Ветер трепал её золотые кудри, а звонкий смех распугивал всполошившихся птиц:
― Ты лучший, Генри, поклянись не покидать меня до самой смерти…
И я дал обещание, которое сдержал.
Той ночью, лёжа на молодой траве под огромными звёздами, человек-дракон никак не мог отпустить губы любимой. Жадно лаская юное тело, забывшись, он шептал:
― Я так по тебе соскучился, Мими… ― и она отвечала, покрывая лицо возлюбленного страстными поцелуями:
― Ты видел нашу встречу во сне, да? Это судьба, Генри, судьба…
Прошли годы, годы не всегда безмятежного счастья, зато вдвоём. Целая жизнь для неё и короткий миг для практически бессмертного дракона. Как же этого мало…
Дверь скрипнула, и от порыва залетевшего в помещение уличного ветра старая лампа под потолком слабо качнулась. Мими вошла в полутьму, её всё ещё густые волосы полностью поседели, и сеть тонких морщинок на лице просвечивала даже сквозь наложенную мной магию. Но для влюблённого «принцесса» по-прежнему оставалась самой прекрасной женщиной на земле.
Её негромкий смех разрушил тишину, и в холодном помещении, казалось, вдруг стало теплее:
― О, великий дракон, покоритель женских сердец… Чёрт, Генри, добавь света, а то я постоянно наступаю на шлейф этого «кошмара»…
Комнату залил неяркий свет, и Мими, как в юности, бросилась в мои объятия, не переставая ругать длинное серебристое платье. Давным-давно я подарил его рыжеволосой девчонке, сказав, что когда-то это сокровище носила настоящая принцесса. Она долго смеялась, пытаясь натянуть его на себя, но размер оказался маловат:
― А я думала, королевские дочери были прожорливыми «пышками», не то что современные модели-«вешалки». Не мог, что ли, подобрать платье немного… хм… пошире? ― веселилась она, и пришлось осторожно стащить с неё «раритет», чтобы окончательно его не порвать. Впрочем, мы прекрасно обошлись и без этого средневекового «шедевра» ― горячая выдалась ночка…
Сейчас платье ей было в самый раз, а я и не заметил, как Мими похудела. Плохой знак…
― Осторожней, малышка, не обрежься об острые пластины ― с годами они становятся менее гибкими, и их всё труднее прижимать к телу. Позволь твоему Генри принять человеческий облик. Что за фантазии ― хочу увидеть дракона… С чего вдруг?
Она перестала смеяться, и сердце в груди забилось неровно и громко:
― Просто захотелось на прощание увидеть тебя таким. Молчи, не спорь, ― тоненькими пальчиками Мими погладила серебристую чешую на длинной шее, и к глазам хладнокровного дракона подступили слёзы, ― ты же знаешь, Генри, это конец. Твоё знаменитое предчувствие не ошибается, и моё больное сердце тоже. Похорони «принцессу» сам, ладно? Я была так счастлива с тобой… ― её голос становился всё тише и тише, пока совсем не угас.
Мими медленно сползла на пол, неестественно вывернув худую руку в драгоценном наряде королей. И, совсем по-человечески чертыхаясь, дракон снова обернулся Генри ― рыдающим в голос темноволосым юношей в джинсах и кожаной куртке с рюкзаком на плече…
Подхватив драгоценную ношу на руки, я создал пространственный переход, быстро шагнув в черноту вращающейся воронки. На другом её конце в далёких, пока ещё малоизученных горах ждал мрачный Лекарь, последний, не считая меня, оставшийся на земле дракон. Только у него было нужное для обряда заклинание, и, положив тело Мими на холодный камень в пещере, я вытряхнул из рюкзака горсть драгоценных камней:
― Как договаривались, Даррел. Этого ведь хватит на порцию эликсира и пять минут твоего времени? Только не начинай своих нравоучений, не до этого ― действуй, пока её душа не улетела.
Я смотрел, как колдует над телом любимой женщины старый и, в отличие от юнца Генри, по-настоящему мудрый член нашего когда-то огромного и могущественного клана. Но не слышал ― его слова не могли пробиться ко мне через оглушающий шум крови в ушах и, тем более, разогнать стоявшую перед глазами мутную пелену. Когда обряд закончился, он неласково толкнул тяжёлой угольной мордой в плечо:
― Твоя очередь ― влей капли ей в горло, идиот…
Трясущимися руками опрокинул содержимое тёмного флакона в приоткрытый рот Мими и, завернув в тёплое одеяло, перенёс её на подстилку к горящему костру. Оставалось только ждать и надеяться, что это ― снова сработает. Я уже и забыл, в который раз повторяю неприятную процедуру под бубнящий бас Даррела:
― Молодой придурок, столько времени потратил на никчёмную девчонку. И что ты в ней нашёл? Ладно была бы красавицей, а то ни то, ни сё ― ни богатства, ни происхождения, тьфу! Сентиментальный дурак, если бы твои родители знали, как ты расходуешь накопленные ими богатства, выкинули бы никчёмного сыночка куда подальше!
И всё в таком же роде. Надо было знать нашего чудака Лекаря ― лишь я один мог переносить его вредный характер, ведь у этого ворчуна было золотое сердце. С остальными членами клана он давно разругался, поэтому, наверное, до сих пор и не отправился догонять родню, а маялся здесь со мной.
На следующий день в одеяле что-то запищало. Не смыкавший всю ночь глаз Даррел заорал так, что я чуть не свалился в костёр:
― Проснись, больной на голову придурок, твоя девчонка хочет есть, не слышишь, что ли?
Смеясь, осторожно приоткрыл одеяло и, вынув крошку Мими, осторожно её переодел, после чего покормил из заготовленной бутылочки с молоком, ласково приговаривая:
― Не волнуйся, малышка, я заранее подыскал тебе приёмных родителей. Они хорошие люди, вот увидишь ― полюбят рыжую красотку как родную. А я… Твой Генри будет ждать ― всего каких-то шестнадцать лет. Оно того стоит.
Даррел смотрел вслед исчезающему в воронке перехода Генри, не переставая брюзжать:
― Ни спасибо, ни до свидания… Безумец, права была бабушка Стелла ― он просто маньяк; его надо усыпить или отдать на опыты этим безумным людишкам в белых халатах, возомнившим себя лекарями. Подумаешь ― большая любовь! А может, это просто одержимость, нежелание отпускать полюбившуюся игрушку? Неужели ему самому это не приходило в голову? Если Генри и в самом деле дорожит девчонкой, рано или поздно должен дать ей возможность самой выбирать, как жить… Но разве он послушает старика?
Дракон расстроенно бродил по опустевшей пещере, гоняя хвостом многолетнюю пыль и пугая летучих мышей своим гулким басом:
― Чем дальше, тем страшнее становится этот мир: с каждым годом прятаться всё труднее, а что будет лет через пятнадцать? Дожили ― люди уже в космос летают. О чем Генри только думает? Поговаривают, что их учёные скоро смогут выращивать детей в склянках. И все забудут о «великой любви», задурившей голову этому сумасшедшему…
Даррел тяжело вздохнул, мгновенно затушив жарко пылавший костёр:
― Что тогда с тобой будет, Генри? Жизнь Мими так коротка ― снова бросишься спасать её от бед, безмозглый рыцарь? Весь клан давно перебрался в другой, безопасный мир, а ты сидишь и столько лет прячешься ради этой конопатой дурочки. И старый идиот торчит здесь вместе с тобой, потому что не может бросить друга… Ну и чем я лучше?
Ворчливый дракон осмотрел своё убежище, раздосадовано сбросив на пол принесённые Генри драгоценные камни и громко рыкнул:
― Охо-хо-хо, Боже, спишь ты, что ли? Образумь его, а? Не слышишь, понятно… Ну тогда удачи тебе, Генри, и мне заодно. Так куда же подевался ноутбук? Надо бы загуглить, где ещё на земле остались неизученные людишками пещеры. Что за жизнь? Опять связь не ловит, чёртовы горы… Придётся «перекинуться» и топать в кафе, там бесплатный вай-фай. Такими темпами я скоро забуду свой истинный облик. «Вечная любовь», «бескорыстная дружба» ― напридумывали чепухи, умники… Тьфу на вас, тьфу!
Воронка перехода снова закрутилась, и молодой, интересный мужчина в деловом костюме с ноутбуком в руках нырнул в неё. Выйдя с другой стороны из гаража Генри, он быстро направился в сторону ближайшего кафе…
