Средневековый Китай: культура, история, менталитет. Ч. III
Дисклеймер:
Добрый вечер. Я учусь на историческом факультете в одном из московских университетов. Осенью 2023 года я подготовил сольный доклад по истории Средневекового Китая. В интернете (наподобие лурка или посмотрели) я нередко натыкался на полярное мнение о традиционном Китае. Дело в том, что авторы научно-популярного контента об этой стране нередко впадали в крайность либо неописуемого восторга, либо европоцентристского уничижения. Кроме того, изучая синологическую литературу, я заметил необыкновенно разнообразное количество работ специалистов по Китаю, разбирающих его общество либо исключительно идеалистически (ставя во главу угла некий "рисовый" или "конфуцианский" менталитет), либо исключительно материалистически (пытаясь загнать историю Китая в "азиатский способ производства" и в бесконечный круг феодальных отношений). Мне бы хотелось в письменном виде изложить некий центристский и взвешенный взгляд на историю Китая, поскольку, как я убеждён, я нашёл ключ к разгадке главной тайны этой страны - особого китайского менталитета. Здесь не будет смешных картинок и модного нонче вульгарного языка - я, скорее, соединяю то, что написал в черновиках и конспектах в единый письменный монолог.
Сегодня речь пойдёт о сельской общине в Китае. Однако вначале я немного расскажу о важности этого явления для изучения цивилизации. Дело в том, что большую часть истории человечества абсолютно большинство людей жило в деревне. Следовательно, когда мы говорим "англичане" или "русские", нужно иметь в виду, что девять из десяти человек, про которых мы говорим - это селяне. Весьма своеобразно община взаимодействует с государственными институтами - нередко село как бы репродуцируется в город, а сельские законы создают специфику принципов государственного управления.
Если спросить мало-мальски образованного человека о специфике китайской традиционной деревни, он сразу вспомнит про "рисовую" цивилизацию. И будет прав - хлебная культура детерминирует цикл года, ставя распорядок жизни человека в зависимость от биологических особенностей данной культуры. Однако китайская цивилизация первые века своего существования была не "рисовой", а "просовой" культуры и занималась не приливным, а поливным земледелием. Рис же возглавил китайскую кухню сравнительно поздно - только в I тыс. до н. э. Можно выделить две особенности его культивирования - во-первых, первоначальный трудовой вклад обязан быть титаническим, тогда как последующий, напротив, сравнительно невелик (так, например, террасное рисоводство требует буквально горы превращать в совокупность террас, тогда как в дальнейшем уход за этими террасами сравнительно несложен); во-вторых, наибольший прибавочный продукт рисоводство получает на сравнительно небольшой площади между горами и морем - рис требует регулярного обновления пресной воды, поэтому рисоводство наиболее эффективно при значительной разнице высот.
Отсюда уникальный облик китайской общины - гиперперенаселённый уголок земли, окружённый безграничными рисовыми полями с недостижимой для европейского земледелия урожайностью. Какие последствия у подобной особенности?
Во-первых, китайская "деревня" численностью приближается к европейскому раннесредневековому городу - то есть, составляет от нескольких сотен до нескольких тысяч человек.
Во-вторых, китайская деревня способна прокормить значительно больше, в процентном отношении, "нахлебников" - ремесленников, торговцев и чиновников. Поэтому нередко в такой "деревне" ведётся мелкотоварное производство, открыт регулярный рынок и существуют почтовые, медицинские, писчие и другие службы.
В-третьих, жизнь в таких условиях требует общественного регулирования и надзора.
И вот здесь массовое сознание вслед за устаревшей историографией XIX века делает очень странный логический вывод. Дескать, кушать не могли свои рисовые булочки китайские крестьяне без железного сапога государства. "Придите и владейте нами" - якобы говорили они, создавая над собой авторитарное чиновническое государство.
На самом деле, современная синология вслед за специалистами по Древнему Востоку начиная с 60х-70х гг. доказали мнимость "деспотичного" государства. Что на Ближнем Востоке, что в Китае существовала дихотомия между центральной властью в лице собственно государства и свободными самоуправляемыми общинами. Рассмотрение самого явления самоуправляемой общины выходит за рамки предмета изучения данной работы, поэтому я ограничусь кратким ликбезом.
В своём крупномасштабном труде "Танская бюрократия" Рыбаков В. М. в частности упоминает о взаимодействии эмиссаров государства и общины. Подробно исследуя правительственный аппарат династии Тан (вторая половина I тыс. н. э.) он обнаруживает, что общине чиновники были собственно и не нужны. Для ирригационных работ вполне было достаточно самоорганизации самой общины, государство становилось необходимо лишь для крупномасштабных строительных работ - например, при создании Великого канала между Хуанхэ и Янцзы, а также для общегосударственных хлебозаготовок. Примерно к такому же выводу пришли и исследователи Древнего Востока.
Знакомство с памятниками китайской традиционной культуры неизбежно приведёт читателя к такому же выводу. Так, например, в "Дао Дэ Цзин" прямо указывается, что лучший правитель - тот, про которого подданные знают только то, что тот существует. Но проблема дихотомии общины и государства в Китае - тема следующих частей.
Я предлагаю читателю вместе со мной обратиться к работе Е. И. Кычанова "Проблемы сословно-классового анализа общества Тан (VII-X вв.)"
Исходя из анализа письменных источников, автор выделяет четыре группы населения в сельской общине - образованные (ши), земледельцы (нун), ремесленники (гун) и торговцы (шан). Забегая вперёд, другие исследователи выделяют также группу населения "подлые люди" - сяо жэнь, под которыми современники понимали коммерсантов (в том числе - торговцев). Также выделяют служащих-фаньжэнь, которые в отечественной историографии называются словом "гуань", которые в массовом сознании известны как "чиновники". Опять же, снова забегая вперёд, существовало деление на "ши жэнь" - служилых и учёных людей, а также на "шу жэнь" - всех остальных, "простолюдинов", говоря европейским языком. Наконец, источники выделяют также некое сословие шэньши - людей, которые сдали Императорский экзамен и имеют учёную степень; а также потомственную аристократию - гуйцзу (родственников Императора; скорее всего - членов императорского цзунцзун) и упоминающуюся в "Реестре ста семей" аристократию, делящуюся на две категории - мэнь фа ("могущественные семьи") и чжу син ("именитые семьи"). Также выделяются в источниках лично свободное население (лян) - все вышеперечисленные - и лично несвободное население (цзянь), к которому относятся шесть одних только зафиксированных сортов рабов и крепостных (без учёта частных рабов, как их назвал историк-современник: "полулюди-полуживотные").
Все эти люди живут рядом друг с другом. Помимо профессионального и служебного разделения, между ними существовала также генеалогическая иерархия - одни цзунцзун были выше других цзунцзун, внутри одного цзунцзун одни цзун были выше других цзун, а внутри одного цзуна иерархию определяло старшинство.
Кроме того, нельзя забывать, что один и тот же человек может быть одновременно и земледельцем, и выходцем из "именитой семьи", который в молодости сдал первый из трёх Императорских экзаменов, после чего занялся коммерцией. Подобная биография маловероятна, конечно, но не невозможна.
Таким образом, крайне маловероятно, что в китайской общине два случайно встретившихся человека будут равны друг другу - хоть немного, но один из них всегда будет выше другого.
Что любопытно, группа формально неравноправных друг другу мужчин скорее всего будут иметь разделение труда в области участия в жизни общины. Так, например, коммерсант-сяо жэнь будет владеть капиталом, аристократ-мэнь фа будет обладать правовым авторитетом, старейшина цзунцзуна, являясь простым земледельцем, сможет организовать семью на совместное мероприятие, служащий-шижэнь сможет составить правовой акт, а чиновник-фаньжэнь - быть эмиссаром коллектива перед государством. Иными словами, община всесторонне самодостаточна и самоорганизованна. Кроме того, она реализует свою политическую волю и трудовой потенциал исключительно как совокупность, как коллектив, но в ней отсутствует лицо, способное принимать решения единолично. Престиж коммерсанта стоит между таковым у свободного и несвободного человека (поразительно, но условный "олигарх" в традиционном обществе Китая чуть ли не стигматизирован в обществе), аристократ не владеет достаточным богатством для экономического принуждения, а семья не может самостоятельно организовать трудовые работы, зато обладает рабочей силой.
Все эти выводы подтверждаются при знакомстве с классической китайской литературой. Я предлагаю обратиться к труду "Троецарствие" - там великолепно представлен процесс самоорганизации китайского общества. Легитимация решения всегда исходит из коллектива, никогда - от индивида. Субъектом деятельности всегда становится группа лиц (обычно три человека - персонаж-силач, персонаж-мудрец и персонаж-герой). Группа-источник политической воли и источник капитала всегда разъединены.
Проще говоря, в Китае власть принципиально деперсонализирована.
Итак, какие промежуточные выводы можно сделать о китайской общине?
Китайское рисоводство даёт чрезвычайно высокий прибавочный продукт.
Китайская деревня густонаселённая.
Китайская деревня самоорганизованная.
Китайская община предельно стратифицирована.
Владельцы капитала, владельцы рабочей силы, носители политической власти и аристократия - четыре различные корпорации.
Деперсонализация власти.
В следующей части я подробно рассмотрю традиционное китайское право.





















