Сегодня для поддержания достаточно холодной температуры и безопасной перевозки вакцин используются переносные холодильники, но как с такой проблемой справлялись врачи еще каких-то полтора-два столетия назад?
Открытием вакцины против оспы, а также изобретением вакцинирования в принципе мы обязаны английскому врачу Эдварду Дженнеру. Он обнаружил, что люди, которые контактировали с коровами и переболели коровьей оспой (у людей она вызывает только образование пустул), продемонстрировали устойчивость к оспе. Поэтому Дженнер, на свой страх и риск, извлек гной из такой пустулы на руке Сары Нельмс, доярки, заразившейся от коровьего вымени, и привил вирус восьмилетнему мальчику Джеймсу Фиппсу (который не страдал этой болезнью). Мальчик заболел оспой, однако – в легкой форме, и она прошла без малейших осложнений и последствий. В 1796 году была успешно испытана первая вакцина. Потребовалось несколько лет и много критики, чтобы метод вакцинации стал профилактической мерой против оспы.
Испанский король Карлос IV решил организовать и профинансировать Королевскую филантропическую экспедицию, которая должна была доставить вакцину от оспы на американский континент. Собралась куча заслуженных докторов, однако возникла проблема – а как везти вакцину в Америку, если путь морем в те времена занимал порядка двух месяцев? Только – в теле носителя.
Первыми «колбами» для перевозки вакцины от оспы стали дети, поскольку у взрослых был более сильный иммунитет, и у них могли даже не образовываться пустулы, необходимые для извлечения вируса. «Добровольцев» стали набирать среди беспризорников и «ничейных» детей, подкинутых в государственные богадельни. В итоге отобрали двадцать два ребенка, и 30 ноября 1803 года экспедиция отправилась в плаванье.
Как это все работало? Мы помним, что вирус коровьей оспы был куда более щадящим для человека, даже ребенка, к тому болезнь не могла длиться два месяца. Поэтому сначала заражали одного ребенка, на его теле образовывались пустулы (большие гнойные прыщи). Прежде, чем он начинал идти на поправку, одну из этих пустул вскрывали, извлекали гной, и заражали следующего ребенка. И так – по цепочке, пока не довезли вакцину до Нового Света.
Первая русская революция достигла своего наивысшего подъёма.
20 декабря, согласно решению московского Совета рабочих депутатов, началась забастовка, парализовавшая работу 60% предприятий Москвы.
22 декабря вечером стачка в Москве переросла в восстание. В ответ на обстрел артиллерией училища Фидлера (у Покровских ворот) – одной из баз дружинников – рабочие начали строить баррикады. 23 — 24 декабря баррикады были созданы во всех районах Москвы. Их защищали боевые дружины, насчитывавшие около 2 тысяч вооруженных и около 4 тысяч невооруженных бойцов. Руководство дружинами осуществляли большевики: И.Ф. Дубровинский, М.Н. Лядов, М.Ф. Владимирский, И.И. Скворцов-Степанов, Р.С. Землячка и другие. Из Иваново-Вознесенска в Москву прибыл вооружённый отряд рабочих во главе с М.В. Фрунзе.
Центром восстания стала Пресня, где борьбой руководил районный Совет. Штаб боевых дружин возглавлял большевик З.Я. Литвин-Седой. Десять дней царские войска не могли взять Пресню. Здесь было около 450 дружинников, которые оказали яростное сопротивление. Не сумев взять Пресню прямым штурмом, войска открыли по ней ураганный артиллерийский огонь.
Учитывая создавшееся положение, Московский комитет партии и Московский Совет рабочих депутатов постановили прекратить вооружённое восстание в ночь с 30 на 31 декабря. В последнем приказе Штаба пресненских дружин говорилось:
«Мы начали, мы кончаем... Кровь, насилие и смерть будут следовать по пятам нашим. Но это — ничего. Будущее — за рабочим классом. Поколение за поколением во всех странах на опыте Пресни будут учиться упорству...».
В.И. Ленин писал о значении Декабрьского вооружённого восстания в Москве:
«До вооружённого восстания в декабре 1905 года народ в России оказывался неспособным на массовую вооружённую борьбу с эксплуататорами. После декабря это был уже не тот народ. Он переродился. Он получил боевое крещение. Он закалился в восстании. Он подготовил ряды бойцов, которые победили в 1917 году...».
Советская армия покинула Афганистан в 1989 году. После ухода шурави (советских солдат) моджахеды перешли в наступление, намереваясь взять власть в свои руки. Афганистан погрузился в пучину борьбы за власть. Прошло несколько лет, и вооружённым силам теперь уже Российской Федерации пришлось вернуться в неспокойную страну, чтобы вывезти сотрудников посольства из охваченного боями Кабула.
Война без шурави
После вывода Советской армии из Афганистана в 1989 году светская власть в этой стране вступила в чёрную полосу. Лидеры моджахедов считали, что для обрушения правительства достаточно одного серьёзного удара, и тянуть с его нанесением они не собирались. Через месяц после вывода Ограниченного контингента душманы ударили по Джелалабаду, пятому по величине городу в стране.
Мятежников ждало большое разочарование: хотя правительственные силы и позволили взять город в кольцо, но отдавать его боевикам просто так они не собирались. На помощь окружённому гарнизону было брошено практически всё, что могло подняться в воздух. В ход пошли даже переделанные местными умельцами из транспортных самолётов в бомбардировщики Ан-12, вывалившие свой смертоносный груз прямо из грузовых кабин. ВВС ДРА (Демократической Республики Афганистан) не жалели топлива и бомб, совершая больше ста вылетов в день для поддержки сухопутных сил в городе. Моджахеды так и не смогли забить последний гвоздь в гроб режима Мохаммада Наджибуллы — последнего генерального секретаря в истории Афганистана. Им не оставалось ничего иного, кроме как отступить, обвиняя друг друга в провале операции. Весной 1989 года началась новая глава в долгой и горькой истории афганских междоусобиц.
Мятежники продолжали сражаться с правительственными силами и медленно, но верно брали под свой контроль новые территории, превращая карту Афганистана в полотно из пёстрых лоскутов.
Военнослужащие правительственных войск
Отдельно стоит остановиться на одном из главных участников гражданской войны — лояльных Кабулу силах. Ни для кого ни секрет, что военнослужащие Ограниченного контингента в 1980-е годы очень редко могли сказать что-то хорошее о своих товарищах из местной армии: те не славились дисциплиной, имели низкую боевую подготовку и при первой же возможности дезертировали из вооружённых сил. После того, как генерал Громов доложил, что в Афганистане не осталось советских солдат, ситуация в армии ДРА только ухудшилась. Активно воевало только несколько подразделений, которые регулярно перебрасывались с одной проблемной точки в другую. Состояние афганской армии ярко описывает рассказ главного военного советника М.А. Гареева о формировании новой танковой бригады:
«Из 370 чел. танковых экипажей, которые обучались в Термезе, в составе танковой бригады в Кабул прибыли только 127 чел., остальные дезертировали. На каждом привале и ночлеге по несколько человек убегали. Главная причина происшедшего состояла в плохом отборе и изучении людей. Для обучения в Термезе набрали молодёжь в основном из северных районов страны, которые уезжать из родных мест и воевать где-то под Кабулом или Джелалабадом не хотели. Часть людей, видимо, «подсунул» Ахмадшах с тем, чтобы подготовить для себя танкистов. Вторая причина — плохо были подготовлены служба и контроль за людьми на марше».
В войне с моджахедами полагаться на таких бойцов было самоубийственно, поэтому в рядах правительственных сил начались изменения. Гораздо шире стали использоваться отряды племенного ополчения, а для обороны столицы министерство госбезопасности создало национальную гвардию, части которой имели хорошую материальную мотивацию. Моджахеды же всё чаще действовали как регулярные силы. Это позволило афганской армии сдерживать душманов при помощи артиллерийских обстрелов, авианалётов и массовых ударов тактическими ракетами. В условиях катастрофического недостатка боеспособной пехоты такие удары имели большой эффект и позволяли срывать планы противника.
Однако судьба страны решалась не в горах Панджшера или окрестностях Хоста, а в кабинетах чиновников в Москве. Советский Союз доживал последние дни, и руководству государства, озадаченному проблемами в экономике, многочисленными войнами на собственных окраинах и политической борьбой, было не до помощи союзнику. Махмут Гареев, внесший серьёзный вклад в боеспособность правительственных сил после ухода советского контингента, в своих воспоминаниях приписывал Андрею Козыреву, главе МИД РСФСР, такие слова:
«В Афганистане всё готово к урегулированию — мешает этому только советская поддержка «экстремистов» во главе с Наджибуллой».
В ноябре 1991 года министр иностранных дел Борис Панкин объявил о прекращении с 1 января следующего года поставок топлива и боеприпасов в воюющую страну. Афганской армии, важным подспорьем которой в борьбе с боевиками являлась авиация и тактические ракетные комплексы «Эльбрус», был подписан приговор. Без стабильного снабжения правительственные войска не могли долго сдерживать натиск радикальных группировок.
В марте 1992 года Абдул-Рашид Дустум — генерал, сражавшийся на стороне социалистического правительства с момента его появления в 1978 году — отрёкся от Наджибуллы. Он командовал самым боеспособным подразделением правительственных войск — 53-й дивизией, которая представляла собой ополчение, собранное из проживающих на севере страны узбеков. Без поддержки этой силы Наджибулла, державшийся у власти три года и один месяц без помощи советских войск, уже ничего из себя не представлял и ушёл в отставку. Генерал же быстро стал ключевой фигурой в Афганистане и создал на севере страны фактически независимое государство, прозванное Дустумистаном.
Генерал Абдул-Рашид Дустум.
В апреле 1992 года боевики добрались до пригородов Кабула. Столицу Афганистана заняла коалиция, созданная Ахмадом Шах Масудом и Абдулом-Рашидом Дустумом. Лидеры других группировок были не согласны с таким раскладом сил, и между боевиками, воевавшими против светского режима, началась ожесточённая борьба за власть.
Подготовка к эвакуации
После падения режима Наджибуллы российское посольство продолжало исправно функционировать, однако смысла в его работе с каждым днём становилось всё меньше. Моджахеды регулярно обстреливали Кабул из всего имевшегося у них вооружения. Столица стремительно превращалась в руины. Почти две недели августа сотрудники российского представительства из-за непрекращающегося огня жили в бомбоубежище. Два человека погибли под обстрелами. Было бы очень глупо спокойно ждать момента, когда радикалы начнут штурм некогда цветущего города и ворвутся на территорию посольства, поэтому в Москве начали готовить операцию по эвакуации российских граждан из погрузившейся в кровавую бойню страны.
Задачу по вывозу 160 граждан Российской Федерации министерство обороны решило выполнять силами 110-го полка военно-транспортной авиации. ВВС выделили три Ил-76. Звено транспортников лично возглавил командир соединения Евгений Зеленов — опытный офицер, за плечами которого были полёты в Афганистан и ликвидация Чернобыльской аварии. В самый последний момент к выполнению опасной миссии решили привлечь воздушно-десантные войска. За несколько часов до вылета в 106-й дивизии ВДВ сформировали три группы из бойцов разведывательной роты и военнослужащих 7-й роты 51-го полка, уровень подготовки которой считался одним из самых высоких. В Кабул предстояло отправиться 33 десантникам.
Транспортный самолёт Ил-76.
27 августа самолёты с бойцами на борту взлетели с аэродрома Кречевицы под Новгородом и перебрались в Узбекистан, где их ждала дозаправка. Прибывшие из России машины в теперь уже независимой республике встретили тепло: Евгений Зеленов и Олег Струков, командир истребительного полка узбекских ВВС, на аэродром которого сели Илы, хорошо знали с друг друга ещё со времён учёбы в Военно-воздушной академии имени Ю.А. Гагарина.
План операции был до банального прост. Авиация должна прибыть в аэропорт Кабула, где к этому моменту её уже будут ждать сотрудники дипмиссии и представители других стран, изъявившие желание покинуть Афганистан. Эвакуируемых под прикрытием бойцов 51-го полка быстро посадят на борт, после чего самолёты отправятся домой. На бумаге всё выглядело легко и просто. К тому же дипломаты смогли поговорить с Гульбеддином Хекматияром — полевым командиром и одной из ключевых фигур в грызне за власть после свержения Наджибуллы. Советнический аппарат в Кабуле давал весьма лаконичную и красноречивую характеристику этому человеку:
«Вообще Хекматьяра отличали исключительная целеустремлённость, упорство и фанатизм в борьбе, изощрённая хитрость, коварство и жестокость как по отношению к противникам, так и к своим подчинённым. В его вооружённых формированиях многое держалось на страхе и примитивной политической демагогии (…) Хекматьяр выделялся среди других лидеров оппозиции наибольшей непримиримостью и ненавистью к Советскому Союзу и Кабульскому режиму, основанному на идеях Апрельской революции».
Именно его отряды весь август расстреливали столицу, используя танки и реактивные снаряды. Тем не менее лидера боевиков удалось убедить не мешать эвакуации и на время прекратить обстрелы.
Гульбеддин Хекматияр.
Возвращение в Афганистан
Ранним утром 28 августа многотонные машины с интервалом в 10 минут поднялись в небо и взяли курс на Афганистан. Неприятности начались почти сразу. После того, как самолёты пересекли границу, радар с аэродрома Струкова показал, что на хвост российским транспортникам сел неизвестный объект, о чём комполка предупредил своих коллег. Неизвестным объектом оказался стремительно приближавшийся к Ил-76 истребитель МиГ-21, поднятый в небо по приказу генерала Дустума. При встрече с перехватчиком транспортные самолёты представляли собой беззащитные мишени, не имевшие даже малейшей возможности дать отпор. Командир истребительного полка отправил на помощь российским пилотам несколько МиГ-29, но узбекское начальство запретило самолётам пересекать границу. К счастью, опасная ситуация разрешилась без участия боевых машин: афганский истребитель получил приказ вернуться на аэродром, а транспортники продолжили полёт. Причина появления перехватчика в небе остаётся неизвестной по сей день.
На территории посольства в это время заканчивались последние приготовления к исходу. Когда документы были уничтожены, а всё имущество погружено в три КамАЗа, сотрудники дипломатической миссии покинули представительство. Колонна медленно шла по улицам Кабула с выключенными фарами. Её охраняли местные бойцы, но только на той территории, которую они контролировали, поэтому лица, сопровождавшие конвой, регулярно менялись после прохождения того или иного района города.
Сотрудники посольства в ожидании самолётов.
На подлёте к аэропорту моджахеды начали стрелять по ведущему борту из зенитных орудий, но экипажу повезло: зенитки боевиков не могли достать до самолёта. Первый Ил-76, отстреливая тепловые ловушки, уверенно сделал афганский заход и приземлился на ещё не раскалённый от жары бетон. В него быстро загнали КамАЗ с имуществом сотрудников дипмиссии и стали сажать членов иностранных представительств из Монголии, Китая, Индии и Индонезии. Затем Ил-76 начал разбег по взлётной полосе и благополучно поднялся в воздух.
На смену первому борту пришёл следующий самолёт, который повторил ту же самую процедуру. В этот момент боевики нарушили своё обещание и начали расстреливать аэропорт реактивными снарядами. Сперва снаряды падали вдалеке от Ила, но постепенно их разрывы подбирались всё ближе к самолёту. Один из сотрудников охраны посольства позже рассказывал, как происходил запуск подобного снаряда:
«Я видел, как духи в городе стреляли подобными снарядами. Сваренная сваркой или связанная проволокой, железная тренога из толстой катанки, сам реактивный снаряд, задранный носовой частью в небо, а соплом на земле, бикфордов шнур, подведённый к стартовому механизму, ну и сам «Яшка-артиллерист».
В разгар обстрела на взлётной полосе появился третий транспортник. К последнему самолёту устремился КамАЗ российского представительства, и тут же возникла заминка. Один из десантников начал объяснять сотруднику МИД, что грузовик с собой забирать никто не будет. Второй участник диалога пытался доказать обратное. Пока решалась судьба автомобиля, рядом с Илом взорвался очередной снаряд, осколки которого повредили систему подачи топлива. Заминка при погрузке грузовика спасла жизнь огромному количеству людей. Пламя охватило огромный транспортный самолёт, несколько членов экипажа получили ранения.
Десантники в аэропорту Кабула.
В это время второй самолёт уже шёл на взлёт и вот-вот должен был подняться в воздух, но командир борта подполковник Анатолий Копыркин решил вернуться за ранеными сослуживцами и сотрудниками МИД. Его самолёт развернулся и с открытой дверью направился по усыпанному осколками лётному полю к терминалу, где укрывались все, кто должен был покинуть Афганистан на третьем Иле. Машина Копыркина взяла на борт несколько десятков сотрудников посольства, раненых лётчиков, и транспортник вновь пошел на взлёт. Резина на шасси была разорвана в клочья осколками, перегруженный самолёт катился по взлётной полосе и никак не мог оторваться от земли. Один из свидетелей этих событий вспоминал:
«Взлетал он очень тяжело. Было видно, как, чуть оторвавшись от земли и не набравши высоту, он проседал в яму, но опять заревев движками, пошёл вверх и опять вниз и опять пошёл вверх. Потихоньку, потихоньку он всё же набирал высоту. Потом поворот, так низко от земли, и опять я думал, что он упадёт. Но нет, он пошёл, набравши нужные обороты».
Подняться в воздух транспортнику удалось только у самого конца полосы. Самолёт взял курс на узбекский аэродром Кокойды — тот самый, где несколько часов назад три Ил-76 пополняли свои топливные баки. Экипаж не имел ни малейшего понятия о состоянии шасси. Конечно, лётчики понимали, что оно было ужасным, но насколько? Сможет ли перегруженный самолёт приземлиться на них? Чтобы получить ответ на эти вопросы, экипаж Копыркина выпустил шасси и сделал круг над аэродромом. С земли им сообщили, что колёса действительно повреждены, но всё-таки стоит попытаться посадить машину на шасси, а не на брюхо. Транспортный самолёт сумел благополучно сесть на бетонную полосу.
Тем временем в кабульском аэропорту всё ещё оставались сотрудники посольства и десантники, один из которых был серьёзно ранен. Пока они укрывались в подвале воздушной гавани, дипломаты ломали голову над тем, как вызволить россиян из капкана. Помощь пришла, откуда не ждали: генерал Дустум после переговоров согласился принять участие в эвакуации и отправил в Кабул несколько самолётов Ан-32 — машин, представлявших собой модифицированную версию Ан-26 для работы в высокогорье.
В столичном аэропорту наученные горьким опытом россияне быстро заняли места в транспортниках, после чего лётчики генерала покинули опасное место и взяли курс на Мазари-Шариф — столицу так называемого Дустумистана. Однако за один раз вывезти всех из Кабула не получилось, и афганским пилотам пришлось сделать ещё по одному вылету.
Посадка сотрудников посольства в Ан-32 генерала Дустума.
Моджахеды не унимались и стреляли по уходящим вдаль самолётам, не жалея боеприпасов. К счастью, трассеры проходили вдалеке от машин, и те благополучно добрались до места назначения.
В вотчине влиятельного генерала дипломатов ждала короткая встреча с одним из главных участников гражданской войны. Через несколько часов сотрудники посольства и десантники наконец-то покинули Афганистан и без происшествий добрались до узбекского Термеза, откуда спокойно улетели в Москву. Операция по эвакуации российского посольства и иностранных граждан успешно завершилась.
После Кабула
На аэродроме Чкаловский вернувшихся из Кабула дипломатов встретили министр иностранных дел и журналисты, вооружённые десятками объективов фотокамер. На страницах газет появились скупые строки о вывозе сотрудников посольства.
1992 год так не стал годом окончания боевых действий в Афганистане — многолетняя бойня только набирала обороты. Тем временем огонь войны перекинулся на бывшую советскую республику: радикальные боевики взялись за оружие в Таджикистане. К слову, там российским военным пришлось выполнять очень похожую задачу. В октябре 1992 года в раздираемый боями Таджикистан прибыл американский посол, а уже через шесть дней представителя Вашингтона пришлось эвакуировать. Просто так покинуть Душанбе, улицы которого погрузились в кровавый хаос, было уже невозможно, поэтому выручать американцев пришлось бойцам 3-й бригады специального назначения, находившейся там в командировке, и военнослужащим 201-й дивизии, втянутой в гражданскую войну.
Американский посол на броне российского БТР. По воспоминаниям участников операции, дипломат в меховой шапке выглядел очень комично, ведь температура на улице тогда была в районе +20°С.
Что же касается героев нашей истории, то в начале 1993 года Евгений Зеленов, командир звена транспортных самолётов, Анатолий Копыркин, командир второго Ила, и Сергей Арефьев, десантник, вытащивший из охваченного пламенем самолёта нескольких раненых, стали одними из первых, кто получил звание Героя России. Генерал Абдул-Рашид Дустум продолжил сражаться и успел повоевать почти со всеми сторонами конфликта в Афганистане. После 2001 года он нашёл себе место в новом правительстве и по сей день оказывает большое влияние на жизнь в республике. В 2020 году Дустуму было присвоено звание маршала, а через год, когда светское правительство пало, он бежал в Узбекистан.
Разгром римской армии при Каннах имел большие последствия не только на территории Апеннинского полуострова, но и на другом берегу Адриатического моря. Так, Филипп Македонский тоже решил поучаствовать в разделе того, что останется после окончательного крушения Римской республики. Но для понимания того, что происходило на земле Греции, следует вернуться несколько назад.
Тевта, царица иллирийская. Яндекс картинки.
Речь пойдет о промежутке времени между двумя Пуническими войнами. В это время стараниями своего царя Агрона усилилось Иллирийское царство. Он располагал сильной армией и большим количеством кораблей. Науськиваемый Македонским царем Деметрием (отцом Филиппа V), Агрон напал на Этолийскую федерацию и разбил ее армию. Вскоре после этого он умер и править страной, при малолетнем сыне, стала его вдова - Тевта. Ее изображений, увы не сохранилось, а, может быть и не было. Тевта показала себя жестким и агрессивным правителем, и продолжила политику своего мужа. Вот как об этом пишет греко- римский историк Полибий:
"Царство унаследовала жена его Тевта , которая управляла государственными делами при помощи верных друзей. Тевта, как и свойственно женщине, мечтала только об одержанной победе, не помышляя о прочем, и потому прежде всего разрешила подданным грабить на море по своему усмотрению всякого встречного; потом она снарядила флот, собрала войско не меньшее прежнего и, отправляя его в поход, дозволила начальникам поступать с каждой страной, как с неприятельской."
Опуская выпад Полибия в сторону женщин, ибо и мужчинам это свойственно не менее, а может быть даже более, можно констатировать, что на Иллирийском побережье образовалось хищное и вполне беспринципное государство, способное доставить много неприятностей своим соседям.
Полибий. Автор "Всеобщей истории". яндекс картинки.
Посланное царицей армия грабила все прибрежные земли пока не оказались у эпирского города Феник, где они хотели разжиться провиантом. Но очень скоро намерения поменялись. В городе находилось что то около восьми сотен наёмников из Галатии, которые, ничтоже сумняшись, предложили предводителю иллирийцев открыть городские ворота. Предложение было принято и высадившиеся на берег иллирийцы с ходу заняли город. Эпирская армия, пришедшая отбить город, также была разгромлена.
Зпириотам, что бы не быть окончательно разгромленными, пришлось просить помощи у Ахейского и Этолийского союзов. Но помощь не понадобилась. Для подавления волнений в самой Иллирии Тавда отозвала свои войска. Между иллирийцами и эпириотами был заключен мир по которому город оставался за последними, граждане Эпира, попавшие в плен, выкупались, а всё награбленное добро, включая захваченных рабов, оставалось у иллириан. И тут о, чудо! Эпир еще и заключил союз со своим обидчиком! Таковы гримасы политики.
Пока происходили эти события на территории Греции, они мало волновали город на Тибре. Но иллирийский флот продолжал свои пиратские набеги и скоро вся морская торговля в этом районе средиземноморья оказалась парализована. В сенат посыпались многочисленные жалобы от италиков, что правящие Рима уже не могли игнорировать. Чтобы разобрать этот вопрос, сенат снарядил к Тавте посольство из двух человек. Если сегодня кому то интересны их имена, то вот они : Гай и Луций Корунканий. Послы прибыли к Тевте, когда та осаждала Иссу, последний из непокорных городов Иллирии. С послами Тевта держала себя сурово и надменно; выслушав их она сказа, что позаботится о том, чтобы римляне не терпели никакого урона от её государства, но она не может запретить своему народу промышлять на море, это, мол, " не в обычаях царей иллирии" . На это ей ответил младший из послов. Предоставим слово Полибию.
«У римлян, Тевта», сказал он, «существует прекраснейший обычай: государство карает за обиды, причиненные частными лицами, и защищает обиженных. Мы с божьей помощью постараемся вскоре заставить тебя исправить обычаи царей для иллирян»
Подобные речи вполне обычны в сенате и на сходках римских граждан, но в монархической стране было воспринято как оскорбление. И после того как посольство сената покинуло иллирийский порт, корабль на котором оно плыло был перехвачен и дерзкий квирит был убит. Не теряя времени Тевта снарядила новую экспедицию для нападения на Грецию. Иллириане разграбили окрестности Эпидамна, едва не захватив сам город, и осадили Керкиру. Флот Ахейского союза, пришедший на помощь Керкире, потерпел поражение и был вынужден вернуться во свояси. Керкире ничего не оставалось, как принять условия победителя. В результате Керкира приняла иллирийский гарнизон.
Но на этом успехи Тевты и ее командиров кончились. Ибо когда остатки посольства добрались до Рима и предоставило свой отчет сенату, чувства, охватившие сенаторов, трудно поддаются описанию. То, что произошло, было беспрецендентно, и не могло остаться безнаказанным. О том, насколько был силен гнев сената и римского народа, говорит тот факт, что против Тевты были отправлены оба! консула. Гней Фульвий, с двумястами кораблей, а другой — Луций Постумий с сухопутной армией в которой было 20000 пехотинцев и около 2 000 конников. Военные действия были открыты весной 229 г. до н.э.. Первым делом римская группировка подошла к Керкире, которая не оказывая сопротивления, перешла на сторону римлян. Оставив город и остров Деметрию Форосскому римская армия направилась к Эпидамну, который вновь осаждался иллирианами. Однако у города римляне уже никого не застали, их противник, едва узнав о приближении флота квиритов, поспешил ретироваться. Отсюда армия направилась к Иссе, которую все еще держала в осаде Тевта. По дороге многие города присылали посольства, и отдавались под покровительство Рима, другие были взяты штурмом. Труднее всего пришлось при взятии Нутрии, где, как отмечает Полибий, погибло не только много солдат, но и несколько трибунов и квестор. Но так или иначе город был взят и римлянам достались еще и двадцать кораблей с добром награбленным иллирианами. Исса была деблокирована, иллирийские отряды рассеялись как дым, а Тевта, с немногими близкими, укрылась в укрепленном городке Ризоне.
После всех этих событий, Гней Фульвий отплыл в Рим с большею частью войска. Второй консул, Постумий, имея в своем распоряжении 40 кораблей ( о сухопутных войсках сведений нет), остался зимовать в Иллирии. За зиму он набрал дополнительный контингент из жителей окрестных греческих городов и этого оказалось достаточно, чтобы по весне Тевта прислала посольство для переговоров о мире. Мир был заключен и по его условиям Тевта теряла почти всю Иллирию кроме нескольких городов и должна была выплатить немалую дань. Также ее судам запрещалось показываться южнее города Лисс. Все земли, отнятые у Тевты римляне передали в управление Диметрию Форосскому, как своему союзнику и помощнику в войне.
Так закончилась I Иллирийская война, римляне впервые вступили на землю Греции и закатилась звезда Тевты, царицы Иллирийской.
Спасибо, что дочитали до конца. Ставьте лайки к комментируйте статью, это поможет мне лучше понимать что именно вас интересует и сделать статьи более качественными. Еще раз спасибо за внимание и до новых встреч.
По́ловцы, половчане (в арабо-персидских источниках — кыпчаки, азерб. qıpçaq, башк. ҡыпсаҡ, каз. қыпшақ, тат. кыпчак, узб. qipchoq; в европейских и византийских источниках — куны,куманы) — кочевой народ тюркского происхождения. В начале XI века из Заволжья продвинулись в причерноморские степи, вытеснив оттуда печенегов и торков. Затем половцы пересекли Днепр и дошли до низовий Дуная, таким образом став хозяевами Великой Степи от Дуная до Иртыша, которая с этого времени в восточных источниках стала называться Дешт-и-Кыпчак или, в русских источниках, поле Половецкое.
При образовании Золотой Орды (середина XIII века) половцы ассимилировали монгольских завоевателей и передали им свой язык. Позже кыпчакский язык лёг в основу татарского, башкирского, карачаево-балкарского, ногайского, казахского, каракалпакского, кумыкского и некоторых других языков.
Особенное значение для кочевника имело защитное снаряжение. Максимальная защита могла сохранить жизнь человеку и минимизировать последствия от столкновения с врагом. Для них были характерны сферические шлемы с наносниками и надбровными дугами.
Особенность кипчакского шлема в наличии железной маски - личины. Этот элемент боевых доспехов называется «томагап». Эта маска повторяла черты человеческого лица. Древние мастера искусно выковывали в ней углубления для ушей и носа. Даже усы брались ими в расчет. Кипчаки использовали томагап не только для защиты лица, но и для устрашения противника. Подобные зловещие маски, повторяющие черты человеческого лица известны еще с античных времен, у парфян, римлян, иранцев.
Маска обеспечивала сносную защиту лица, давая возможность отразить скользящие удары. Возможно, она могла спасти носителя от летящей в лицо стрелы. Кроме защиты ниже среднего уровня, личина оказывала на врага деморализующий эффект. Пожалуй, этим можно объяснить ее популярность среди восточных кочевых народов, столь часто использующих различные методы запугивания, устрашения врага. На протяжении всего боя воин в маске, несмотря на боль, истощенность, возможный страх, сохранял одни те же эмоции, а точнее полное их отсутствие. Пустые черные глазницы его металлического "лица" внушали ужас в противника, а напускное хладнокровие делало его непобедимым. Вся боль и страдание прятались за боевой маской, соперник не понимал, чего ожидать от такого противника, и такая непредсказуемость оказывала наиболее устрашающее воздействие.
Евгений Халдей возле Германа Геринга на Нюрнбергском процессе, 1945 год
Евгений Ананьевич Халдей - один из самых известных советских фотографов и автор легендарных снимков военного времени. Ефим Халдей (имя он сменил позже) родился в поселке Юзовка (сейчас город Донецк) в 1917 году. Во время еврейского погрома 1918 года были убиты его мать и дед, а сам он получил пулевое ранение. У отца появилась новая семья, а будущего фотографа воспитывали другой дед и бабушка. Учился он в хедере (еврейской школе), с 13 лет начал работать на заводе. С детства Халдей интересовался фотографией и помогал в местном фотоателье. Первый снимок Халдей сделал в 13 лет с помощью самостоятельно собранного устройства. На фотографии была изображена церковь, которую вскоре взорвали. Затем он в рассрочку купил свою первую фотокамеру, снимал сначала для себя, затем для городской многотиражки. Некоторые снимки приобретали столичные издания. В 1936 году 19-летнего фотографа пригласили в "Фотохроники ТАСС". По совету коллег фотограф сменил имя Ефим на Евгений. В 1937 году он ушел в армию, в 1939 году вернулся к работе. Фотокорреспондент освещал многие знаковые события того времени. Во время войны Халдей работал во многих регионах и странах, где ступала нога советского солдата. Фотограф запечатлел бои за Новороссийск, Керчь, Севастополь, освобождение Румынии, Болгарии, Югославии, Австрии, Венгрии, Потсдамскую конференцию, Парижскую конференцию и Нюрнбергский процесс, где его фотографии использовались в качестве доказательств. Свои воспоминания легендарный фотограф опубликовал в книге "От Мурманска до Владивостока".
"Знамя победы над Рейхстагом" - самая известная работа Халдея. Фотография сделана 2 мая 1945 года. Накануне командировки в Берлин фотограф приехал в Москву из Вены. Для серии фотоснимков ночью вместе со знакомым московским портным Израилем Кишицером он изготовил три знамени. В качестве материала были использованы красные скатерти из столовой "Фотохроники" ТАСС. Серп и молот Халдей вырезал из белой ткани. На фотографии изображены бойцы 8-й гвардейской армии Алексей Ковалёв, Абдулхаким Исмаилов и Леонид Горичев. Сделать подходящий кадр удалось не с первой попытки. Солдата со знаменем нужно было поддерживать товарищам, чтобы он не упал. В итоге солдат Ковалев водружает знамя, а Исмаилов его страхует.
*******************************************
Этот знаменитый снимок сделан 22 июня 1941 года. В этот день Халдей вернулся в Москву из Тарханов. Он вспоминал об этом так: "По дороге с вокзала, на улице Станиславского, я увидел странную картину: было десять часов утра, но у германского посольства уже стояло много легковых машин, из них немцы вытаскивали узлы, чемоданы, которые тут же вносили в здание". Затем в полдень он выглянул в окно и увидел людей, стоящих у репродуктора. "Люди не расходились. Стояли, молчали, думали. Я пытался спросить: о чем? Никто не ответил. О чем думал я? О том, что будет и последний снимок войны, победный. Но удастся ли сделать его именно мне — об этом я, насколько помнится, не думал…"
********************************************
Этот фото сделано в районе Мурманска. Во время бомбардировки олень был контужен, напуган и вышел к траншеям. Следующие три года олень Яша провел с советскими солдатами. Его использовали в качестве гужевого транспорта, а потом отвезли в тундру. Фотограф использовал метод мультиэкспозиции, который позволяет совмещать несколько кадров в одной фотографии. Так на фотографии с лосем появились самолеты.
Исход». Мурманск. Июнь 1942
В довоенное время Мурманск был преимущественно деревянным и из-за бомбардировок сгорел почти полностью.
*************************************
Об этой фотографии Халдей позже вспоминал так: "По одной из улиц непрерывно шли наши танки. Неожиданно из метро — убежища — выскочило несколько женщин. Одна из них, босая, держала туфли, другая — свою "ценность", шкурку рыжей лисы. Глядя на танки, они спросили: "Что это за танки? Чьи?" Я ответил: "Советские танки, русские!" "Этого не может быть! — сказала одна. — Несколько дней мы сидели в убежище и слушали по радио Геббельса. Он говорил, что русские никогда не войдут в Берлин".
*********************************
Фотография "Ликующая Болгария" была сделана осенью 1944 года в городе Ловеч. В центре композиции болгарский партизан, а в послевоенное время — директор птицефабрики Коча Караджов. Халдей всегда старался записывать имена своих героев. Благодаря этому спустя годы он смог сфотографировать этого же человека на том же месте.
**********************************
Другие фотографии Халдея
"Регулировщица Победы" — военная регулировщица Мария Шальнова. Берлин, 1945 год
Черноморский флот. Обед на аэродроме. 1943 год
Красноармеец ведет на допрос предателя Токарева, служившего при немцах бургомистром Керчи. 1942 год
Здания Дома флота и Исторического музея, разрушенные немецкой армией. Севастополь, 1944 год
Советские бойцы пьют воду из колодца на подступах к городу. Севастополь, 1944 год
Бойцы-автоматчики выдвигаются на огневую позицию. Керчь, 1944 год
Уличные бои в кварталах Вены. 1945 год
Третий Украинский фронт. Минометчик, гвардии старший лейтенант Сергей Постевой. Австрия, 1945 год
Советские бойцы разговаривают с русскими девушками, угнанными фашистами в рабство. Вена, 1945 год
Разрушенный Рейхстаг. Берлин, 1945 год
Знамя Победы водружают на дворец Фридриха. Берлин, 1945 год
Колонна немецких военнопленных. Берлин, 1945 год
Маршал Советского Союза Георгий Жуков на Параде Победы. Москва, 24 июня 1945 года
Советские воины с захваченными у немецких войск знаменами. Парад Победы на Красной площади, Москва, 24 июня 1945 года
Встреча советских воинов-освободителей в Белграде, Югославия, 1944 год
Герой Советского Союза штурман Сергей Дуплий, май 1944
После войны Халдей надолго впал в немилость. В 1948 году его уволили из Тасс. В 1957 году фотограф устроился в газету "Правда", и его снимки вернулись на страницы изданий.
Поражения в войне низвели и без того небольшую популярность Фоки практически до нулевых значений. Экзарх Африки Ираклий старший отказался отправлять зерно в Константинополь. Перебои с поставками зерна означали неминуемое недовольство жителей столицы и было чревато печальными последствиями для самого Фоки. Племянник экзарха Ираклия Никита с войском отправился вдоль морского побережья на Александрию. Разбив императорские войска Никита вошёл в город, в котором тут же началось восстание "зелёных" против Фоки.
Экзархат Африка выделен бордовым цветом
На сторону восставших перешла большая часть городов Египта, к концу 608 г лишь несколько городов сохраняли верность Фоке. В следующем году правительственным войскам удается захватить всю дельту Нила, но потерпев поражение при Александрии, покинули Египет.
После захвата Египта экзарх Ираклий старший отправляет в Эгейское море мощный флот во главе со своим сыном Ираклием младшим. Очистив острова Эгейского моря от сторонников императора, в октябре 610 г флот и армия под руководством Ираклия подошли к Константинополю. Ненавидимый всеми Фока был свергнут и казнён. Новым императором стал Ираклий, который для легитимизации своей власти воспользовался старым римским обычаем: он встал на щит, войска высоко подняли его провозгласив императором. Его признали императором знать, церковь и население Константинополя.
На армянском фронте у персов сменился командующий, им стал Шахин. Его первым делом в качестве командующего стал поход в Басен, где персидские войска в очередной раз нанесли поражение византийцам. К концу 609 г персидский шах Хосров II завершил захват Междуречья.
Война вступила в новую фазу, опираясь на покоренные Месопотамию и Армению персы начинают продвижение во внутренние области Византии. Практически одновременно с этим продвижением через Евфрат переправляется группа армий во главе с Фарруханом Шахрваразом и немедленно приступает к покорению сирийских городов. В мае 611 г Шахрвараз захватывает столицу провинции Сирия - Антиохию, через некоторое время пала Апамея, спустя ещё какое-то время - Эмеса. Император Ираклий отправляет войска чтобы отбить Сирию обратно, но в сражении при реке Халисе византийцы привычно терпят поражение. В Малой Азии персидские войска так же как Шахрвараз продолжают успешно продвигаться захватывая одну область за другой.
Став императором Ираклий отправляет посольство в Иран с новостью о казни Фоки. По его мнению месть за Маврикия была свершена и война должна прекратиться. Но Хосров II будучи в эйфории от побед отвечает отказом. Византийские армии разбиты, крепости захвачены, персидские армии находятся во внутренних районах противника, ещё немного и Византия падёт, а тут Ираклий предлагает закончить войну. Отказ Хосрова вполне понятен.
После того как шах приказал уничтожить посольство, Ираклий решает действовать. Ближе всего находилась армия находившаяся в Кесарии Каппадокийской. Разделив свое войско на две части, Ираклий осадил Кесарию со всех сторон, поставив в трудное положение Шахина, вынужденного с трудом добывать корм для своей многочисленной конницы. Весной 612 г доведенные до отчаяния персы в жесточайшей схватке опрокидывают византийскую армию и прорываются в Армению. Даже после всех этих поражений император Ираклий не думал признавать себя побежденным. В 613-614 г. Империя приложила колоссальные усилия, дабы добиться перелома в ходе войны.
"Нинк, иди свиньям крапивы-то наруби!", - приказала мать 9-летней крестьянской девочке. Нина подхватила здоровенный нож и поспешила во двор - маманя дважды повторять не будет, может и оплеуху отвесить.
Девочка рубила крапиву, думая о только что прочитанной книжке. Это были сказки о дальних странах, о королях и королевах. Замечтавшись, Нина не заметила, как широкое лезвие полоснуло ее ладонь. На зеленую крапиву тут же закапало красное.
Сдерживая слезы, чтобы мать не заметила, Нина со злостью шептала себе:
"Вот дуреха! Деревенская ты королева!"..
Она еще не знала, что однажды ее слова воплотятся в жизнь.
В 1900 году в селе Василев Люблинского воеводства в Царстве Польском, входившим тогда в состав Российской империи, в многодетной семье крестьян-батраков Петра Васильевича Кухарчука и Екатерины Григорьевны Бондарчук родилась девочка, окрестили которую Ниной.
Родители Нины с трудом умели читать и писать, и видели в дочери, прежде всего, будущую крестьянку, помощницу по хозяйству. Благо, Нина росла девочкой крепкой и работящей.
Из-за бедности отправить дочь в сельскую школу Кухарчуки смогли лишь после того, как Нине исполнилось девять лет. В школе девочка проявила поистине ломоносовское рвение к учению, а также незаурядные способности.
Нина быстро научилась читать и проглатывала по книжке в день. Правда, это увлечение отвлекало девочку от исполнения ее обязанностей по хозяйству, а порой, и вовсе, становилось опасным. Так, как-то раз Нина рубила крапиву, задумалась о прочитанном и поранила себе руку - шрам остался на всю жизнь.
Заметив рану на руке девочки, учитель Нины заявился в дом ее родителей и убедил Петра Васильевича и Екатерину Григорьевну, что их дочери необходимо продолжать учение. Повздыхав, отец и мать распечатали кубышку и выделили деньги на поездку 12-летней Нины в Люблин, к родственникам.
В Люблине талантливая крестьянская девочка поступила в гимназию. Городские гимназистки посмеивались над Ниной, но та, не обращая на насмешки внимания, упорно грызла гранит науки, получая хорошие отметки по всем предметам и похвалы преподавателей за прилежное поведение.
Владимир Маковский "В сельской школе".
В 1914 году началась Мировая война, и отца Нины забрали на фронт. Служил Петр Васильевич во вспомогательной части в Холме - городке в Люблинском воеводстве Польши.
Вскоре в Холм к Кухарчуку прибыла его семье - жена Екатерина Григорьевна и пятеро детей, в том числе, Нина, которой с началом войны пришлось бежать из Люблина. Петр Васильевич упросил командование принять его жену кухаркой.
В Холме Нина поступила в местное Мариинское женское училище. Большинство девочек в этом учебном заведении учились на деньги родителей либо меценатов, но Нина так поразила экзаменаторов, что ее приняли на казенный счёт.
Холмское Мариинское училище.
В 1915 году после поражений при Горлице и Перемышле, началось так называемое Великое отступление русских войск из Польши, Литвы и Галиции. Мариинское женское училище было эвакуировано в Одессу. Нина отправилась с училищем, а вот ее семья не смогла эвакуироваться и, судя по всему, сгинула в горниле войны.
Директор училища в качестве меры поддержки беженки Нины предложил ей попробовать себя в качестве сотрудницы канцелярии. 15-летняя девушка прекрасно справилась с этой работой.
В Одессе Нина Кухарчук увлеклась идеями В.И. Ленина. Октябрьскую революцию 1917 года девушка встретила восторженно. Нина, дочь крестьян-батраков, добывавших себе пропитание тяжелым трудом, свято верила, что революция вырвет простой народ из нищеты и бесправия.
В результате Нина присоединилась к большевистскому подполью Одессы.
В 1918 году власть в Одессе постоянно менялась. Кому принадлежит город, не могли сказать даже его жители. Одесские большевики оказались в неимоверно тяжелых условиях: им приходилось бороться со сторонниками независимой Украины, с белогвардейцами, с махновцами, иностранными интервентами и т.д.
Нина Кухарчук была чрезвычайно интересна руководству одесской ячейки ВКП(б), ведь она свободно говорила на трех языках - русском, польском, украинском, а также вполне сносно владела французским. Нине приходилось быть и переводчиком, и агитатором, и даже шпионкой.
Осенью 1920 года большевистская ячейка Одессы отправила Нину Кухарчук в Москву для обучения в Коммунистическом университете имени Я.М. Свердлова. Обучение было, как тогда говорили, экстренным и занимало примерно год. Летом 1921 года Нина отправилась в губернскую школу на Донбассе.
Здесь Кухарчук чуть не умерла от сыпного тифа. Едва оправившись, Нина поехала в Юзовку (ныне - Донецк), где устроилась преподавателем окружной партийной школы.
В Юзовке молодую крестьянку ждала встреча, которая полностью изменила ее жизнь.
27-летний студент рабфака Донтехникума в Юзовке Никита Хрущев недавно овдовел: его супруга, дочь заводского мастера Ефросинья Писарева, скончалась от тифа в 1919 году в возрасте 23 лет. На руках у безутешного вдовца осталось двое маленьких детей - 3-летняя Юлия и 2-летний Леонид.
Никита и Ефросинья Хрущевы.
Никита считался героем Гражданской войны, ярым большевиком и одним из самых перспективных молодых коммунистов. Кроме того, образ молодого мужчины, вынужденного поднимать двух детей, вызывал к нему сочувствие и со стороны руководства Донтехникума, и со стороны товарищей по партии и, конечно, со стороны женщин.
Несмотря на то, что Хрущев был довольно прямолинейным, грубоватым и, чего греха таить, несколько неотесанным парнем, Нина влюбилась в него по уши. Вскоре они стали жить вместе. Кухарчук немедленно приняла детей Никиты и полюбила их, как родная мать.
Нина Кухарчук и Никита Хрущев.
С 1929 году в Киеве Нина родила гражданскому мужу дочку Раду, а на следующий год семья отправилась в Москву, где Никита Сергеевич поступил в Промышленную академию.
С 1930-го началось стремительное, поражавшее многих восхождение Хрущева по партийной лестнице: секретарь парткома Промышленной академии, первый секретарь Бауманского, затем - Краснопресненского райкомов.
Крестьянская дочь Нина и шахтерский сын Никита поселились в шикарной четырехкомнатной квартире в знаменитом Доме на Набережной. Сюда же Хрущев перевез и своих родителей.
В 1935 году Нина Петровна родила сына Сергея, а в 37-ом - дочь Елену.
Карьера Никиты Сергеевича взлетала в небеса, а Нина Петровна занималась большой семьей, вела хозяйство. Когда выпадала свободная минутка, самостоятельно изучала английский язык.
5 марта 1953 года умер Сталин, и новым генсеком стал Никита Сергеевич Хрущев. Нина Кухарчук из дочери крестьянина-батрака превратилась в "первую леди" СССР.
Хрущевы жили роскошно. Став лидером государства, Никита Сергеевич первым делом повысил себе оклад до тысячи рублей в месяц, тогда как средняя зарплата по СССР составляла 100 рублей.
Семья переехала в принадлежавший государству особняк на Ленинских горах, отпуск Хрущевы проводили в Крыму, где в 1956 году была построена Госдача №1. Великолепная столовая на 40 гостей, каминный зал, зал для банкетов, крытый бассейн с подогревом - могла ли Нина Кухарчук даже помыслить обо всем этом?
У многих женщин голова закружилась бы от таких перемен, но Нина Петровна была не из таких. Она требовала от детей экономии, следила за сохранностью государственного имущества, постоянно напоминала своим отпрыскам, что они - шахтерские и крестьянские внуки, и не должны вести себя как принцы и принцессы.
Вот как вспоминал о Нине Петровне полковник Кузовлев, занимавшийся охраной семьи генсека:
"Сотрудники обслуги и даже дети не страшились её мужа, но трепетали перед нею. Молчаливая, но предельно требовательная — охрана, повара и водители прозвали её Коробочка".
Коробочка. Иллюстрация П. Бокаевского к "Мертвым душам" Гоголя.
"Коробочка"! Не самое лестное прозвище для женщины. А ведь в западной прессе Нину Петровну обзывали еще жестче!
В 1959 году, накануне поездки Никиты Хрущева в США, как только американские журналисты не потешались над женой советского лидера. И babuska, и "Никита Хрущев в юбке", и "простушка", и "деревенская королева".
Однако когда Нина Петровна прибыла в Америку, пообщалась с журналистами, с простыми американцами, с президентом Эйзенхауэром и его супругой Мейми на хорошем английском языке, все поняли - не так проста она, эта "деревенская королева"!
Нина Петровна была образована, умна, тактична, выдержана и, что самое главное, невероятно доброжелательна ко всем.
Во время встречи в Белом доме Нина Петровна около часа без переводчика беседовала со знаменитым миллионером Дэвидом Рокфеллером, который после этой беседы заявил, что до встречи с "потрясающей женой Хрущева, он не думал, что женщины могут разбираться в экономике".
Хрущев и Эйзенхауэр с супругами.
Ум, доброта и такт Нины Петровны заставили американских журналистов поумерить пыл: в статьях об отъезде советских гостей о Хрущевой писали с неизменным уважением и даже восхищением.
Новая волна насмешек американцев над "бабушкой" случилась в 1961 году, когда во время встречи Никиты Сергеевича с Джоном Кеннеди в Вене журналисты сделали совместное фото Нины Петровны и Жаклин Кеннеди.
"Посмотрите, такая же разница между Америкой и СССР!" - насмехались "акулы пера".
Нина Петровна и Жаклин.
Вот только острословы забывали написать, что Нине Петровне исполнился 61 год, она - ровесница века, а супруге американского президента в ту пору было всего лишь 32 года.
Кроме того, что лучше - домашняя, народная простота или аристократическая холодность, вымученная, дежурная улыбка и шея, унизанная крупным жемчугом?
После отставки Хрущева семья поселилась в подмосковном селе Петрово-Дальнее на бывшей даче генпрокурора СССР Ивана Акулова, расстрелянного в 1937 году.
Хрущев катается на лыжах в Петрово-Дальнем.
11 сентября 1971 года Никита Сергеевич скончался в возрасте 77 лет, и Нина Петровна переехала на государственную дачу в Жуковке, где жила ради детей и внуков, получая небольшую для бывшей "первой леди" пенсию в 200 рублей.
Нина Петровна, внезапно получившая в жизни столько внимания, оказавшаяся на первых полосах газет и на экранах телевизоров всего мира, в конце жизни желала только одного - покоя. Она не участвовала в политической жизни, не давала интервью. Единственное, что позволяла себе Нина Петровна - посещение театров, выставок и концертов. Искусство она очень любила и верила в его живительную, целительную силу.
13 августа 1984 года Нина Петровна тихо скончалась в окружении детей и внуков.
Так сложилась жизнь женщины, которая познала в жизни и нищету, и голод, и войны, и роскошь, и ослепляющий свет софитов, и взлет мужа, и его падение. Познала, сохранив в своей душе простую, крестьянскую теплоту и душевность. Вот уж, действительно, "деревенская королева"!
