CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Закончив свой музыкальный триумф и круг «почета», Юлька потопталась у двери, огляделась, и, задев несколько сбоку лежавших на стенде вещей так, что они россыпью разлетелись по полу, вышла.

- Извините, - сообщил я изумленной девушке, и поспешил за своей спутницей.

На улице я догнал Юлю.

- Что это было?

- Я сделала все, что могла. Скорее всего, следующий этап активации – музыка. Вряд ли мама успела сыграть там сонату, они слишком быстро вышли. Думаю, провела рукой по какому-то музыкальному инструменту, она любила так делать, просто проводить рукой по струнам туда-сюда и слушала звук. Либо просто уронила что-нибудь. Она всегда была немного неуклюжей.

Мы шагали по тротуару, и я уже не слышал ее последние слова. Мой взгляд выхватил нищего, развалившегося на ступеньках у элитного бутика, следующего за музыкальным магазином и аптекой. Мужик мало чем отличался от обычных уличных попрошаек: грязная выношенная одежда не по размеру, сравнявшаяся в коричнево-серо-синей гамме, куртка, одетая поверх двух рубашек и то ли свитера, то ли жилета, кепка, сальные волосы, торчащие из-под нее. Но его глаза – злые, колючие, жесткие, с затаенной ненавистью и яростью, максимальное цепкие и сосредоточенные - смотрели прямо на меня. Так выглядит хищный зверь в клетке, который очень хочет тебя убить, но не может из-за прутьев решетки. И вся его агрессия концентрируется во взгляде, от которого холодеет спина. Я хотела отдернуть Юльку, но не успел. Проходя мимо нищего, и продолжая что-то говорить, она сунула руку в карман и высыпала в его шапку мелочь с несколькими купюрами, даже не глядя на него. Еще шаг – и мы уже проходили магазин дорогих вин и сыра, судя по кричащий на стеклах, наклейкам.

- Что ты сделала?

- Тоже, что сделала и она в прошлый раз. Кинула ему то, что было у меня в кармане. А поскольку я не знаю, есть ли зависимость от суммы, то просто заранее положила туда купюры и монеты разного достоинства, но не столько, чтобы мне было жаль с ними расстаться. Подозреваю, этот знак что-то вроде жертвы. Хорошо, что деньгами. Хотя может конкретно этот этап имеет еще какой-нибудь скрытый смысл.

Я все еще чувствовал сверлящий спину взгляд, и хотел обернуться. Но тут появилось нечто другое. Ощущение опасности, скрытой тревоги, окутало меня. Было чувство, как будто ступаешь по тонкому льду, который уже начал трескаться под тобой, но происходит это где-то там, в глубине. И ты еще не видишь, не понимаешь этого, ведь на поверхности лед абсолютно чист и ровен, хотя судьба твоя уже предрешена. Я хотел остановить Юльку, но когда повернулся, увидел ее руку, проводившую пальцами по лепесткам цветов в большой вазе. Затем она сжала кулак, и часть лепестков осталась внутри. Мы подошли к светофору, горел красный. Другой рукой она потянулась и сорвала несколько телефонов с наклеенных на столбе объявлений.

- Так, на всякий случай, - произнесла девушка с лукавой улыбкой.

Паника внутри почти достигла апогея, хотелось кричать. Светофор перещелкнулся на зеленый и мы за руку вышли на переходный переход. Дорога имела четыре полосы, и когда мы почти подошли к середине, нарушая все правила, передо мной медленно проплыл темно-синий фольксваген жук пятидесятых-шестидесятых годов. Мое удивление было настолько сильным, что когда я поднял челюсть с асфальта, автомобиль уже почти скрылся из вида.

- Смотри, смотри! – орал я, тыча пальцем в уезжающую машину.

- Чего? – не поняла Юлька, начав озираться по сторонам.

- Машина! Именно она была на видео! Тогда, семь лет назад!

- С чего ты взял? – с сомнением протянула девушка, вглядываясь в исчезающую на горизонте, точку.

- Уверен! На все сто процентов, уверен! Это точно она!

- Ну… родители ее явно не трогали… Пока мы никак не можем это объяснить. Хорошо.

- Что хорошего? Стой!

После пешеходного перехода Юлька резко свернула налево, к тем самым кустам, с буйными ветками которых, похоже, и в этот раз не смогли совладать местные садовники. На фоне ровно квадратной стеной высотой мне до бедра ярко выделялось как будто взбесившееся растение, длинные тонкие «лапищи» которого, торчали во все стороны, в том числе в небо и на тротуар, мешая прохожим. Венчали этот сорняковый разброс огромные алые цветы, похожие на розы. И Юлька направлялась именно к ним.

- Стой я сказал! – я успел схватить ее за рукав, что заставило девушку развернуться.

- Ну что ты? – ласково, почти по-матерински произнесла она, и от этого еще больше захотелось заорать в голос, - Ничего не случится. Все будет хорошо. Я не буду туда заходить. Да, я хочу сорвать цветок. Это последнее, что было на видео, из того набора действий, который произвела мама. Все будет нормально. Посмотрим издалека. Я не настолько глупа, чтобы соваться с голыми руками против монстра. Сам выбежать оттуда смочь он не должен. Все-таки я думаю, что ареал его обитания при проявлении в нашем мире довольно ограничен, и носиться по улице он за нами не будет. Не переживай, все будет хорошо!

Слушая ее увещевания, на долю секунды я ослабил хватку. Этого ей было достаточно, чтобы вырваться, резко отскочить, в прыжке сорвать цветок и засунуть его себе в волосы. Я сделала несколько шагов назад, раскинув руки в стороны, перекрывая тем самым ей дорогу к входу в парк. Но просчитался. Начав пятиться в противоположную от меня сторону и дойдя до места, где кусты были пониже, Юля швырнула сначала рюкзак, а затем, чуть отбежав, перепрыгнула внутрь парка сама. Развернувшись, я помчался к входу, сам не понимая, почему не прыгнул за ней. Вероятно, даже на подсознании перспектива сесть яйцами в колючих кустах не смогла сильно прельстить меня. А мысль о том, что смогу  так же эффектно спланировать над ними, вызывала сильные сомнения. Оказавшись на центральной аллее парка, я попытался прикинуть, где находится тот участок, где тогда нашли ее родителей. Кленя себя, что не сделал этого раньше. Кустовая изгородь была везде, только внутри она была выше. Кому-то пришла в голову забавная идея, сделать что-то наподобие лабиринта из кустов, практически в высоту человеческого роста, и теперь я метался в этом зеленом аду, пытаясь понять, где я, и смогла ли Юлька проскочить до нужного участка парка раньше меня.

Свернув на боковую аллею, и пытаясь вращать головой по методу совы на триста шестьдесят градусов, высматривая Юлю, я не сразу обратил внимание на рябь перед глазами. Фонари в этой части парка не горели, и очертания предметов угадывались по бликам, доходившего света от центральной дорожки и Луны, скрывающейся за облаками в ночном небе. Лишь когда пришлось несколько раз протереть руками глаза, что не повлияло на улучшение изображения, до меня стало доходить что с воздухом что-то не так. Пространство вокруг искривлялось, как если бы я вдруг оказался в воде. Резко повернув голову направо, я увидел его.

В двадцати метрах от меня в воздухе белели зубы в открытой пасти, величиной с кисть моей руки каждый. Чуть дальше виднелись узкие щели длинных вертикальных зрачков в круглых глазницах, от которых отражался свет. И они смотрели прямо на меня. По внешнему виду – это, скорее всего, был какой-то доисторический крокодил или нечто, очень похожее на него. Очертания всего тела с трудом угадывались в темноте, но даже по общему абрису морды и передней части, хвоста я не видел, хоть и подозревал его нахождение где-то позади твари – угадывался его размер примерно с трехэтажный дом. И он висел в воздухе. Не сидел где-то на земле, и не притаился в кустах. Он висел в полутора метрах над травой, медленно двигая головой и перебирая передними лапищами. А вокруг была вода, в которую еще не до конца превратился воздух, и прикосновение которой я еще не ощущал, лишь видел сквозь нее. Это не монстр оказался в нашем мире. Это мы очутились в его.

Краем глаза слева чуть сзади метрах в десяти от меня я увидел Юлю. Она размахивала руками и что-то кричала мне, но звук искажался в этом пространстве и фразы доходили обрывками. Остатками сознания я смог уловить нечто похожее на: «Беги!», а затем она стала руками зажимать себе рот. И в ту же секунду я почувствовал, что воздух закончился. Он просто перестал существовать, и вместе со вздохом в легкие бухнулось что-то тяжелое и неведомое, заставляющее закашляться, но кашель вышел похожим на бульканье. Зажав рот и нос ладонью, я постарался не дышать. Бежать я не мог. До этой секунды, я никогда не видел опасное животное так близко от себя. Во всем мире, утонувшем во тьме, оставались только вертикальные зрачки вымершего хищника, увидевшего легкую добычу. Я не мог пошевелиться. Очень хотел, но не мог. Тело не слушалось, и хотя внутри я вопил от ужаса, бился, тряс себя, пытался бежать, внешне – я не мог шелохнуть даже кончиком пальца на ноге. Только смотреть, как зачерпнув передней лапой невидимую воду и раскрыв пасть, чудовище с невероятной скоростью несется по воздуху прямо на меня. Я понимал, что это мой конец, но ничего не мог сделать.

Юлька оказалась быстрее, она подпрыгнула и, вовсю работая руками, швырнула чем-то в нос твари, которая к тому моменту была уже в пяти метрах от меня. Что-то маленькое и круглое медленно проплыло и стукнулось о ноздрю чудовища, летевшего на бешеной скорости. Раздался взрыв, расползающийся огненным фейерверком в густом пространстве. Зверю это не понравилось, и, развернув на полной скорости башку, и гребанув лапой воду, он устремился в сторону девушки. Проплыл  мимо меня своим огромным чешуйчатым боком с многочисленными треугольными выростами. Сзади оказался крокодилий хвост, размером больше, чем тело, сейчас вихляющийся как змея и придавая своему хозяину ускорение. Раздалось еще несколько взрывов, видимо, Юлька припасла не одну гранату. Животному это не понравилось, и оно рвануло в ту сторону, откуда пришло, но стоило мне порадоваться, как кроводилозавр начал заходить на второй круг. И шел он опять на меня. Настолько быстро, что я не представлял, что могло бы его остановить. Мне казалось, я просто моргнул. На самом же деле, либо я от ужаса, уничтожившего все мое нутро – закрыл глаза, либо сознание на какой-то момент отключилось. Следующая картинка, которую я увидел – это как что-то большое выбрасывается из-за моего правого плеча и наносит удар в нос чудовищу такой силы, что оно всей тушей грохается вниз, а меня волной отбрасывает назад.

Как в замедленной съемке, я отлетел на несколько десятков метров и плюхнулся на газон, оцарапав лицо о торчащие ветки живой изгороди сзади. Впереди зверя месили валлы. Самый крупный из них, спустился вниз к поверженному врагу и методично наносил удары в голову один за другим, но его движения замедляла невидимая вода. Еще около тридцати-сорока подземных парней размером поменьше облепили чудовище со всех сторон и отрывали от него куски. Я оглянулся. Слева, в проеме растений, стояла, облокотившись о них, Юля и с меланхоличным скучающим выражением на лице, наблюдала за происходящим. Изредка поправляя сползающий с одного плеча, рюкзак. Заметив мой взгляд, она произнесла:

- Коран не позволит тебе умереть. Ты – его единственный шанс добраться до Темы. Меня победить он не сможет, я слишком хитер. Только Темка может ему помочь. А он самоликвидируется, если только хранитель не отдаст его добровольно.

- Гуин! Ты все знал… Знал, и… Это ты сделал это с родителями Юли!

- Ой, ну что ты, нет! Это им как-то самим так повезло, хапнуть старый ритуал и разбудить эту животинку. Я к этому отношения не имею.

- А как тогда?

- Забыл? Я вижу больше. Я читаю в мыслях людей и их воспоминаниях, как в открытых книгах. Даже если им самим это становится недоступно, то всегда открыто мне. Легко можно поставить программу, любую программу. Например, активировать ритуал правильно, даже если человек сам и не подозревает об этом. Или сообщить мне, когда это удастся.

- Коран и его братья сейчас порвут твою зверушку, а затем – и тебя! – прошипел я с ненавистью, слегка пугаясь самого себя, ведь сейчас вся моя злость была направлена на Юлю, через которую говорил Гуин.

- Ошибаешься. Зверушка не так проста, как может показаться на первый взгляд. Им никогда не одолеть ее.

И действительно, огромная туша затрепыхалась, и начала подниматься со дна, размахивая их стороны в сторону хвостом. Часть валлов, висевших на нем, медленно разлетелись от этого движения. А затем зверь пошел в атаку. Повернув голову, он дернулся и просто проглотил нескольких из них, а затем рванулся в развороте и стал кромсать на куски все, что попадалось ему на дороге так, что части тел, руки, ноги, ошметки лиц разлетались от его движений, с глухим стуком падая на землю и кусты там, где заканчивалось пространство зверя. В эту минуту я понял, как и почему нашли только отдельные части тел родителей Юли, он жрал их так же, раскусывая и проглатывая на ходу. Хвостом он работал не менее активно, рассекая напополам, размазывая в лепешку, и расшвыривая оставшихся валлов, которые вновь кидались на него, но попадали либо на хвост, либо на зубы. Коран сделав несколько взмахов руками, попытался оседлать гибридного крокодила, он оказался на шее сразу за головой, и смог вцепиться в глаза чудовищу руками, с намереньем выдавить их. Я почти порадовался, и очень болел за него. Но тварь вдруг резко сдала назад так, что не ожидавший этого Коран, перелетел вперед и оказался перед самым носом доисторического монстра. Один щелчок зубами и большая часть Корана осталась внутри, а отрубленные ноги поплыли в разные стороны в проявленном водном пространстве. Сердце оборвалось у меня внутри такой болью, как будто не это серое подземное существо уничтожило моих родственников и угрожало мне, а самый близкий и родной человек погиб на моих глазах сейчас. Сзади раздалось мерзкое хихиканье. Гуин был доволен и давился своей радостью из-за недостатка воздуха. Несколько оставшихся валлов, видевшие гибель своего предводителя, растерянно замерли в воздухе, что позволяло взбесившейся твари с реактивной скоростью уничтожить их, раскидывая остатки их тел по округе.

Что-то щелкнуло в этот момент внутри меня. Какое-то дурацкое чувство. Вскочив, я кинулся в ничего не подозревающей, довольной Юлии, протянул руку и сорвал с ее шеи кулон с цветком Гибискуса. Оттолкнулся от нее, используя девушку как трамплин, так что она вылетела на асфальтированную дорожку аллеи, а я – ринулся вперед, изо всех сил работая руками. Чудовище как раз развернулось в очередной раз, и, заметив меня, понеслось мне навстречу. Его пасть открылась очень быстро, проникая в нее, я почувствовал, как распарывается одежда о его зубы, и кожа после нее, от боли раскрыв ладонь, с которой летел вперед. Кулон поплыл внутрь, оказавшись в гортани жуткого существа.

В ту же секунду все закончилось. Я лежал лицом в мокрой траве, не помня, как упал. Попытался встать, но очень болели грудь, живот и спина. С трудом привстав на одно колено и на руки, смог восстановить вертикальное положение. Майка и рубашка на мне были разорваны, и при прикосновении к ним на руках оставалась густая мокрая жижа. Но кровь это или что-то другое нельзя было различить в темноте. Монстр пропал. Воздух вокруг восстановился, и я смог начать дышать полной грудью. После отсутствия кислорода это было непередаваемое ощущение, наполнявшее все внутри меня дикой радостью, делающее неважным все остальное. Оглянувшись вокруг, я смог различить части тел павших валлов, переливающиеся как морские раковины в свете Луны. Держась за грудь, и приволакивая правую ногу, на которую почему-то было больно наступать, я побрел к выходу из этого участка парка на аллею, куда отлетела Юля.

Она лежала посредине тротуара, на асфальте, ногами в траве. Скорее всего, сильно ударившись при падении головой. Аккуратно осмотрев и ощупав ее, проверив наличие дыхания и пульса, я начал тихонечко трясти ее, шлепать по щекам и звать по имени. Через минут десять она открыла глаза и с моей помощью смогла присесть.

- Как ты? – спросил я, пристраиваясь рядом с удобствами, насколько это было возможно.

- Голова болит, как будто ее засунули в огромный колокол, а затем кувалдой разбили его со мной внутри. В остальном – вроде ничего. Ты держишься рукой за грудь, покажи! – велела она, но я лишь отсел чуть дальше, стараясь уйти в глубже в темноту.

Подозревая, что у меня могут быть распороты и кишки, я не хотел пугать ее лишний раз. Хватит с нее стресса на сегодня. А себе я и сам помогу, как-нибудь.

- Все в порядке, ободрался просто. И нога немного болит. А так все хорошо! – стараясь придать голосу веселые нотки, сообщил я.

- Антон! – отбрасывая мои руки, которыми я пытался закрыть раны, и, подсвечивая себе телефоном, грозно произнесла она, осматривая то, что стало со мной, - Тебе повезло. Сильных ран вроде на теле вроде нет, так, содрана кожа, но не глубоко. Чудеса просто! – сообщила она, обойдя меня по кругу.

Я уже и сам видел, что серьезного не пострадал. Ушибленная нога тоже стала чувствовать себя лучше. Но я не стал совсем сбрасывать наше с ней здоровье со счетов, хорошее самочувствие могло быть последствием шока.

- А где он? – сообразила она.

- Кто? Монстр? Он исчез.

- Совсем?

- Думаю, да. Видимо, дело было в кулоне. Он как-то соединял его с нашей реальностью. А проведенный ритуал накладывал пространство зверя на наше. Больше он никого не потревожит. Ты справилась, мы его победили. Теперь все будет хорошо.

Она кивнула. Сурово сдвинув бровки и глядя куда-то в землю у своих ног.

- А Гуин? Что теперь будет с ним? И с нами?

- Я знаю, где он.

- Думаешь, он в Закрытом городе?

- Угу. Не знаю, что там на самом деле и кто из них не врал: Гуин или Коран, но там под землей что-то важное для них. Сейчас, когда он расправился с Кораном, это последнее дело, которое у него осталось.

- Хочешь пойти туда?

Мы начали пытаться встать, поддерживая друг друга под руки. Сразу резкой болью заныло ребро, до этого момента я не ломал костей и очень надеялся, что и в этот раз все обошлось, и это просто сильный ушиб. Перелом там или нет – заниматься лечением времени не было. Юля тоже встала с трудом, держась одной рукой за грудь, другой – за затылок на голове.

- Тебе нужно в больницу, - тихо сказал я.

- Всем нужно. Но ты тоже не туда. Поеду домой. Не волнуйся, я буду наблюдать за своим состоянием, если станет хуже – вызову скорую, - она вздохнула, - Жаль, что я не смогу помочь тебе. Только ухудшу ситуацию. Они, как через коридор, через меня шастают.

- Не переживай! Тебе нельзя оставаться одной в таком состоянии.

- Дома тетя Таня сидит.

- Думаешь, не ушла?

- Точно нет. Я ее хорошо знаю. После такого ей требуются долгие душевные разговоры, знание, что я ее простила и не держу на нее зла. Она такая, щепетильная слишком. К тому же, ей некуда идти. Денег снять квартиру или гостиницу у нее нет, а билет только на послезавтра.

- А ты как, простила?

Мы уже подходили к выходу из парка, обняв друг друга как нежные влюбленные, чтобы не упасть. Юлька захохотала в голос.

- Это действительно сейчас важно, да? Человеку, который идет к валлам, чтобы остановить полное уничтожение всего живого на Земле? Именно это?

- Я пытался тебя развлечь. Будь осторожна.

- Буду. Как ты собираешься добраться туда? Гуин, скорее всего, уже там. А тебе ехать еще очень много часов. Может, попробовать самолетом, а?

Она вытащила из кармана скрученную пачку денег и протянула мне. Я начал отнекиваться и отрицательно махать свободной рукой, но Юленька настойчиво совала пачку мне в руки, а затем, просто засунула в карман толстовки.

- А как же ты?

- У меня еще есть. На такси точно хватит. Посмотри, как лучше. Может, удастся взять билет на самолет? – она с надеждой смотрела на меня снизу вверх, так, как будто от решения этого вопроса что-то зависело.

- Я попробую, - не стал я расстраивать девушку, - Я все верну.

- Ты береги себя, а там… Видно будет. Если… если будет …- она не могла подобрать слова, боясь произнести: «Если выживешь», - Позвони мне. Как только…

- Конечно! – я ободряюще улыбнулся, захлопывая за ней дверцу такси, которое так кстати оказалось на перекрестке, и сверкая зубами, помахал отъезжающей машине рукой.

От автора: "Тайна Закрытого города" изначально планировался как рассказ, спасибо большое всем, кто поддержал меня в комментариях!

Я написала продолжение.

Начало (1-ая глава часть 1) Тайна Закрытого города

Начало (1-ая глава часть 2) Тайна Закрытого города

Доработанный вариант 1-ой главы - в комментариях под постом Тайна Закрытого города (глава 2, часть 1). Сон или явь

глава 2, часть 1 Тайна Закрытого города (глава 2, часть 1). Сон или явь

глава 2, часть 2 Тайна Закрытого города (глава 2, часть 2). Сон или явь

глава 3, часть 1 Тайна Закрытого города (глава 3, часть 1). Предатель на предателе

глава 3, часть 2 Тайна Закрытого города (глава 3, часть 2). Предатель на предателе

глава 3, часть 3 Тайна Закрытого города (глава 3, часть 3). Предатель на предателе

глава 4, часть 1 Тайна Закрытого города (глава 4, часть 1). Монстр

глава 4, часть 2 Тайна Закрытого города (глава 4, часть 2). Монстр

Свою машинку Людмила продала -- нужны были деньги для оплаты по кредитам.

Знающие люди посоветовали: поезжай до Тальников, а там найми кого-нибудь из "лошадных".

И Людмила отважилась.

А в ночь поездки ей приснился сон.

Сидит она в любимом кресле, пытается читать. А свету мало -- то ли ненастье за окном, то ли сумерки. Встаёт, подходит к выключателю на стене, щёлкает клавишей -- а люстра не загорается. И так морочно, так страшно! Будто за спиной кто-то стоит и дожидается: вот стемнеет совсем, и в потёмках будет легко наброситься на жертву.

Онемелые пальцы на выключатель давят, но бесполезно -- мрак всё гуще, а за спиной всё громче чьё-то дыхание, жадное до Людмилиной кровушки.

Людмила проснулась от своего же крика. Вся в поту, с заполошно бившимся сердцем. Отдышалась, попила воды и снова ухнула в сон.

Вроде бы стоит перед ней моложавая женщина и требует: покажи да покажи фотографию из семейного альбома. А Людмиле почему-то неприятно признаться, что она тот альбом с оторвавшимися корочками давно выбросила. Сразу после смерти матери, вместе с кучей чёрно-белых фоток. А кому они были нужны-то?

Так с досадой и на саму себя, и на незнакомку из сна, Людмила проснулась. И на автовокзал поехала с тяжёлым сердцем: может, зря она связалась с этим наследством? Только потеряет деньги и время. Но жадность и настырность, которые у Людмилы были вместо интуиции, заставили не сворачивать с выбранного пути.

В Тальниках, едва она вышла из рейсового автобуса, к остановке подкатил раздолбанный "пазик" с табличкой "Хатырки". Людмила чуть было в пляс не пустилась: вот так удача! Забросила в покорёженную дверцу сумки и забралась сама.

Автобус-развалюха затрясся по рытвинам. Людмила осмотрелась: пассажиров в "пазике" полным-полно, а на сиденье рядом с ней -- моложавая бабёнка, одетая, как старуха. Сидит, приветливо улыбается.

Ну, Людмила и завела с ней разговор. Рассказала о наследстве и спросила, как добраться до тёткиного участка.

Бабёнка развеселилась, повернулась к другим пассажирам и крикнула: "Слыхали, Васильна-то, оказывается, померла!" Народ откликнулся дружным смехом.

Людмила опустила голову: ей стало стыдно и тошно. Она решила, что больше ни слова своей соседке не скажет.

Автобус, как утка, переваливался с боку на бок, нырял носом вперёд, подскакивал и дребезжал. Людмила забылась и очнулась только от голоса над ухом: "Приехали! Ступай прямо по тропинке, прямо на Васильну-то и выйдешь!"

Автобус был уже пуст, даже шофёр куда-то вышел.

Людмила с чумной головой и тяжестью в груди подхватила сумки и выбралась.

Вот так Хатырки!

Избы с заколоченными дверьми и окнами, поваленные заборы и тайга, которая словно бы собралась пожрать останки человеческого жилья.

А куда народ-то подевался?

Людмила обернулась и увидела тропку, которая ныряла в кусты. Вспомнила совет и зашагала по ней.

Ох уж эта бабёнка-советчица! Верно, решила над Людмилой пошутить и отправила её по кладбищу. Думала, ей будут страшны могилы. А Людмиле после налётов на её магазинчик и непрестанной борьбы с городскими чинушами не страшны истлевшие мертвецы под землей. Бояться живых нужно. Но против них имеется баллончик и травматика. Да и кое-кто из городских ребят в курсе, куда она отправилась. Так что если через два дна не вернётся, эти Хатырки посетит Белый Полярный Лис.

Надо же, а кладбище-то вроде бы перевозили -- вон сколько пустых ям, заросших травой, а то и зиявших серой лесной почвой! Повыкопали, видать, родственников и зарыли кости поближе к городу. Понятно, кто ж на Радоницу в такую даль потащится.

Вот только эту могилку не трогали...

Людмилино сердце вдруг больно ударило в грудь и словно замерло.

С выцветшей цветной фотки на неё смотрела бабёнка, которая только что сидела рядом в автобусе!

В ясный день, под припекавшим солнышком, по рукам-ногам Людмилы поползли мурашки. Тёмные траурные ели недвижно и осуждающе смотрели на неё, редкие осинки слезливо бликовали светлой листвой.

Людмила зашагала дальше, не переставая разглядывать уцелевшие могилы. И странное дело: давно похороненные люди напоминали ей пассажиров автобуса! Но ведь она только мельком, искоса бросила на них взгляд...

Тропка закончилась овражком, а выше стоял вполне добротный забор, правда, с облезшей краской.

Людмила, обдирая кроссовки, вскарабкалась по склону, увидела цифры на калитке. Тёткин дом!

В опрятном дворе пусто. Людмила уже хотела пройти к рыльцу, но загремела собачья цепь.

Однако у будки -- никого, даже пустой миски с водой нет. Ржавая цепь сиротливо свернулась в реденькой травке.

Людмила пожала плечами и поднялась по деревянным ступенькам.

За дверью шибанул в нос странный запах -- сырой земли и тлена. Мышь или крыса где-то поблизости сдохли, что ли.

Тёткино жилище оказалось на удивление ухоженным. Вещи все, конечно, по моде семидесятых годов, но дорогие -- в иные времена люди в леспромхозе прилично зарабатывали, имели доступ к дефициту.

- Вот бы пожить здесь в тишине, подальше от городской суеты! - подумала Людмила.

Она открыла шкафы стенки, стала искать документы, рассматривать тёткино имущество. Но мысль бросить к чертям город так и не оставляла её. Ещё беспокоил вопрос: а как так случилось, что дом не разграбили, не растащили пожитки? Да что это за Хатырки такие -- за три часа с улицы не донеслось ни звука?

Но обида на хатырцев, которые посмеялись над ней в автобусе, оказалась сильнее, и Людмила отказалась от запланированного визита к соседям.

Очень скоро в незаколоченные окна глянул закат. Старые тюлевые занавески окрасились багрянцем.

И только тут Людмилу пронзила мысль: а почему на кладбище она не увидела свежей могилы? Ведь Панова Маргарита Васильевна, её тётка, схоронена совсем недавно: согласно письму из нотариальной конторы, всего месяц назад.

Людмила, помня об отсутствии электричества, достала из сумки письмо, перечитала. Но дата оказалась другой! Выходило, что тётка померла не в дявяносто восьмом, а семьдеят восьмом году! Но документ адресован именно Людмиле.

- Вот чертовщина! - решила Людмила и захлопотала о ночлеге: найти керосиновую лампу, собрать себе ужин, постелить простыни на просторной тахте. Всё само собой объяснится -- с утра на отдохнувшую голову.

А в потёмках пустой дом стал страшным. Он показался полным звуков и невидного глазам движения.

Людмила отправилась в сени -- взять ведро для малой надобности, поставить его за дверью в комнату, мало ли...

И вдруг ощутила знакомое по недавнему сну: за её спиной кто-то стоит!

Людмила замерла. Ручка ведра выскользнула из вспотевших пальцев. Раздался грохот. Значит, не сон.

Тонкая ночная рубашка не могла защитить от холода, который исходил от того, кто был у неё за спиной. Движение воздуха словно бы нарисовало картину: вот некто протянул руку, и сейчас ледяные пальцы коснутся Людмилиной спины, проткнут плоть, сожмут сердце... и она останется в этом доме навсегда...

Людмила, не чувствуя своего тела, бросилась в дверь -- она ведь должна быть здесь! - но наткнулась на стену, прижалась к крашеному дереву лицом.

Должно же быть какое-то спасение! Людмила зашарила по стене, пальцы нащупали выключатель, надавили на кнопку.

Щёлк!

Некто приблизился -- Людмила снова ощутила это по движению воздуха.

Щёлк!Щёлк!

Кожу обожгло морозом...

Людмила очнулась на тахте. Всё было залито синеватым светом, вовсе не похожим на солнечный.

У стола стояла давешняя бабёнка-шутница и насмешливо глядела на Людмилу.

- Ну что, деваха, ещё раз здравствуй, - сказала бабёнка.

- Вы... ты знала мою тётю? - спросила Людмила, едва шевеля языком.

- А как жё! - рассмеялась бабёнка, но потом посерьёзнела и почти зло продолжила: - А ты знала, что она померла в овраге, через который ты перебралась, когда шла сюда? Отправилась по грибы, возвращалась затемно, упала так, что переломала ноги. Пролежала неделю... Её крики слышали только одичалые псы. Они же добела очистили косточки, которые только через год нашли охотники.

- Но люди... - начала было Людмила.

- Твоя тётка была последней хатырчанокй, - отрезала бабёнка.

- А ты кто?! - вскинулась Людмила, до которой стала доходить страшная правда.

- Ритка Панова, - ответила бабёнка глухим, прерывистым голосом.

Людмила не смогла перебороть дурноту. Перед глазами всё потемнело, закружилось.

А сквозь тошноту и муть донеслось:

- Вот кабы ты меня узнала, по карточке-то на памятнике, глядишь, всё по-другому бы пошло...

Людмила выхаркнула изо рта пенистую рвоту, глотнула смрадного воздуха. Подняла глаза: над ней нависали почти отвесные склоны уродливого оврага, щетинились корневищами, сочились мутными грязевыми потоками. Мрачное небо сыпало холодным дождём. Раздавался рвущий душу вой одинокого пса. Только откуда в опустевшем селе пёс?

Трава в снегу

К ночи Нина выматывалась так, что гудели ноги. Но как прожить без утренних воплей - "Бабаська пийшля!" И без круговерти: приготовить, умыть, накормить, на горшок посадить - и так четыре раза за день. Не сдавать же внучек в садик... А вечером - по магазинам, по аптекам, в больницу. Правда, теперь груши-персики да дорогущие лекарства без надобности... Но ноги сами привычно сворачивали на рынок, где под яркой гирляндой лампочек сияли налитыми боками фрукты. Вот и сегодня, как говорится, на автомате притащила целый пакет. Выложить виноград и яблоки в вазу - пусть играют красками назло ночи, разгоняют тоску. А за окном снежок... прикрывает чёрную землю, кутает осеннюю бесприютность.

Звонок... Кому в первом часу ночи не спится? Не с внучками ли беда, пронеси, Господь, мимо. Умудрилась заснуть сидя - поясница затекла, колени не гнутся. Да что ж эта чёртова трубка из рук валится?

- Да!

Кто-то хрипло дышит и молчит. Ой, точно, девчонки заболели.

- Слушаю! Ольга, это ты? Что случилось, не молчи же!

Хрип стих. Глухой, с лёгочным сипением голос произнёс:

- Нина... мёрзну я... одеяльце бы верблюжье... оно в кладовке на лоджии... в мае проветривала да не занесла...

- Конечно, Тася... - начала было Нина, но голос перебил.

- Сама не бегай, побереги себя... Пусть Ольгина соседка занесёт... как её там... Вика, что ли...

- Вот ещё, соседку беспокоить. Принесу утром. Может, морсу сварить? Или компоту? - торопливо спросила Нина.

- Ну до чего ты поперёшная... Слушай: одеяло через Вику передашь...

Трубка зачастила гудками. Вот так всегда... Последнее слово за Тасей. Пойти достать это одеяло - пусть согреется у батареи. Господи, какое одеяло?!! Дура старая, со сна купилась на чью-то шутку. Да и шутку ли? Это же какое-то страшное изгальство - разыгрывать человека, потерявшего единственную сестру. Креста на людях нету - так издеваться. Ну ничего, зять разберётся, через своих пробьёт номерок. Мало не покажется шутникам. Вот ещё слёзы стали бы снежинками да засыпали, похоронили эту боль. А то сердце источилось... стучит с перебоями.

Утром мир стал белым-белым. Нина по дороге к дочери зачем-то оглянулась на чёрную стёжку своих следов. Ну надо же - на словно опалённой земле топорщились чахлые ростки. Жалко молодую поросль. Понавалило бы ещё снежку, пусть бы трава дожидалась весны под укрытием. У подъезда дома, где жила дочь, две полицейские машины. Зятёв "эскорт"? Номера другие. Шофёр точно не Борькин. "Бе-да... бе-да..." - зашлось сердце. Нина, не дожидаясь лифта, понеслась на пятый этаж. На четвёртом накурено, Викина дверь нараспашку. Чужое горе - мимо, скорее к внученькам. Обнять, заслонить собой - от болезни, от лиходейства. Боже, какое счастье - вопли ссорящихся погодок, кому первому в бабкино пальто уткнуться. Дочка заплаканная, с сигаретой. Ишь, чего удумала - при детях дымить. Борька, слава Создателю, на кухне жуёт яичницу. Кофе пьёт, а у самого шея красная - гипертония, не иначе. А как ей не быть при такой-то работе? Но кто в этом доме будет прислушиваться к бабке...

- Что случилось-то? - целуя внучек, шепнула Нина поверх родимых макушек.

Дочкин рот по-детски выгнулся подковкой:

- Вика умерла.

- Как так? - удивилась Нина. - Вчера вместе гуляли с ребятишками.

- Николай утром со смены пришёл, Витюшка в кроватке орёт, а Вика у раскрытого окна на кухне, - начала Ольга, а потом заныла, глотая слова: - Он к нам... Боря... приехали... Николая увезли... ы-ы-ы... Витюшка пока у нас, заснул недавно... кричал - "хочу к маме"... ы-ы-ы...

- Цыть! - прикрикнула Нина и потащила девчонок в детскую, на ходу сочиняя сказку про подаренный птичками-синичками виноград.

Ольга осталась дома, слонялась из комнаты в комнату, курила на лоджии и всё пыталась поговорить с матерью о том, как ей страшно. Нина чертыхалась и отгоняла её от детей: тоска хуже заразы. Покормили девчонок и сонно-заторможенного Витюшку, пошли гулять. На улице мальчик поднял на Нину глазёнки в сероватых кругах и спросил: "Одеяло принесла?" Нина похолодела и еле вымолвила: "Витюша, рыбонька моя, какое одеяло?" Малыш сердито отвернулся и отошёл в сторонку.

Нина еле дождалась зятя, но рассказать про злой розыгрыш и Витюшкины слова не решилась. Успокаивала себя: мало ли в жизни совпадений, а дети часто такую чушь несут, нужно ли всему придавать значение?

Дома, одолевая тягостные предчувствия, Нина потушила свет, отключила телефон и мобильник. От снегопада в комнате было светло и тихо. Сплошная, зыбко колышущаяся пелена за окном гасила все звуки.

И вдруг - настойчивая трель. Спросонок Нина схватила трубку.

- Тёть Нина, - раздражённо сказал молодой, смутно знакомый голос, - вы Миленке скажите, чтобы она Витюшку не щипала, у него все ручки в синяках. А то я доберусь до неё... И вообще приведите сына ко мне, нечего ребёнку по соседям скитаться. Кольку ещё не скоро отпустят. А тётя Тася на вас обиделась, даже разговаривать не хочет. Разве трудно было принести ей одеяло?

Рука, сжимавшая телефон, потеряла чувствительность. В призрачном свете Нина увидела, как трубка полетела в книжный шкаф, как рассыпалась на куски, как они упали на ковёр. А потом мир канул в сплошной мрак. И Нина тоже.

Очнулась от назойливо-радостного солнышка. Его лучи дробились в кружеве гардин и громко курлыкали. Бог ты мой, это ж домофон! Нина еле дошла до двери, нажала кнопку, не спрашивая "кто". Через минуту вошёл запыхавшийся Борька, внимательно оглядел тёщу, нахмурился и стал командовать: "Мама Нина, нужно прилечь. Вызову врача. Ольга с ребятами дома, не беспокойтесь". Язык не захотел шевелиться, ноги стали ватными, и Нина подчинилась. В ожидании неотложки Борька бестолково суетился, тащил к постели всё подряд: воду, фрукты, аптечку, посуду. Нина спросила: "Девчонки-то как"? Зять опустил голову и тихо ответил: "Безобразничают, как всегда. Миленка в углу стоит, наказали за рукоприкладство. Викиного пацана всё шпыняет, а Милорада ябедничает". Нина, стиснув одеяло, нашла силы спросить про Вику - как продвигается следствие. Борька недоумённо посмотрел на неё: мол, о чём вы, мама?

В пустой прихожей кто-то завозился, потом вздохнул. Нина глянула на напрягшегося зятя - ишь, сделал вид, что не услышал. И чего это он глаза прячет да отворачивается? Ночной звонок... А вдруг Вика добралась... до хохотушки-непоседы Миленочки... до внученьки... Словно тяжёлая плита опустилась на грудь, и Нина захрипела. Борька наклонился над нею, уставился чёрными провалами глазниц...

- Всё думаю, как ТАМ мама... - сказала молодая женщина, стоявшая у большого семейного, как иногда цинично говорят - "на вырост", - надгробия.

- Наверное, как и здесь. У каждого свой мир, заботы, проблемы. Может быть, даже полегче - таки под крылышком у самого Господа, - ответил мужчина в полицейской форме. - Поехали, девчонок пора из садика забирать.

- Так тяжело всякий раз оставлять её одну, - всхлипнула женщина.

- А вот одиночества здесь точно нет, - тихо вымолвил мужчина и повлёк жену к машине.

Несмотря на конец октября, у мраморных плит зеленели травинки.

Внизу было тихо. Артем возился с узлом и негромко матерился себе под нос. Петр Васильевич стоял около двери, ведущей к квартирам, и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

- Уфф, - послышалось шуршание пакета и в воздухе запахло гнильем.

- Фу, блин, зачем она это привязала, - Тамара отошла к двери, - понятно же что воняет.

- Ну сама бы полезла, - ответил ей Петр Васильевич, - что, все гнилое?

Около лифта на секунду зажегся свет фонарика и тут же погас. Петр Васильевич заморгал - свет ослепил.

- Ага, - через минуту ответил Юра, - все. Течет еще, оттащи его к окну.

- Блин, вообще ничего не видно, только к темноте привыкли, и тут ты фонариком прямо в глаза, - Артем недовольно встал и раздался несильный стук, - посвети, я, кажется, воду снес.

Юра снова включил фонарик, только в этот раз правильно - по направлению к окну.

- Выключи, - Петр Васильевич уловил непонятный шорох, - тише давайте.

Артем подхватил пакет и, брезгливо морщась, потащил его к стене. Моментально пропал из вида в наступившей темноте.

- Сейчас последнее втащим и можно вылезать, - послышался негромкий голос Юры, - черт.

В тишине грохот снизу показался оглушающим.

- Лена, все в порядке? - Петр Васильевич даже сам не понял, как оказался около лифта, на полу, - Лена, все нормально?

- Может там упало что? - спросил от окна Артем.

Петр Васильевич попытался заглянуть вниз, но не получилось, мешал живот. Юра похлопал его по плечу и жестом попросил отодвинуться. Подошел Артем и встал на место Петра Васильевича, выглядывая иногда на площадку.

- Пусть последнюю бутылку привяжет и вылезает потихоньку, - шепот неслышно подошедшей Тамары раздался над головой Петра Васильевича, - чтобы десять раз туда не лезть. Веревку скинул?

Петр Васильевич молча поглядел наверх, туда, где должна была находиться Тамара.

- Съебалась отсюда, - негромко сказал он, - советчица хренова.

- А что я сказала? - даже в темноте было очевидно, что Тамара поджала губы, - я же...

Ее прервал Юра, который влез почти наполовину в лифт.

- Лена, вылезай быстрее, - негромко крикнул он, - ружье уберите, а то сломаем еще.

Петр Васильевич подтянул к себе оружие и сел. Снизу что-то невнятно пробормотала Лена.

- Что? - темнота уже не казалась густой и черной, и было видно, как Юра еще глубже сунулся в лифт, - слушай, вылезай быстрее.

Петр Васильевич замер. Снизу снова невнятно забубнила Лена.

- Мне тут помогут, - неожиданно громко раздался голос Лены из лифта, - здесь парень, он мне помогает.

Петр Васильевич дернул Юру назад именно в тот момент, когда в шахте лифта что-то стукнуло.

- Ка, - начала было Тамара, но Артем быстро зажал ей рот ладонью.

Все молчали несколько долгих минут. Снизу что-то двигали.

В глубине шахты тряхнуло лифт так, что гулом пошла вибрация по стене, и тут раздался крик. Петр Васильевич выронил ружье и вскочил. Сердце рухнуло вниз и встало.

- Я сейчас помогу, - но ноги Петра Васильевича отказывались двигаться.

Раздался негромкий стук - Юра спиной отползал к стене и стукнулся об отставленные бутылки с водой. Снизу раздались громкие голоса.

Петр Васильевич растерянно и молча стоял около лифта. Грохот усилился и вдруг прервался.

- Лена, - шепотом позвал Петр Васильевич немеющими губами, - Лена.

Тело не слушалось и пыталось завалиться набок. Мысли прыгали. Слева что-то дергало его за руку и тянуло в коридор. Первыми отошли руки, и Петр Васильевич отмахнулся.

- Лена, - но ноги не держали, и Петр Васильевич почувствовал, как его валит в сторону открытого темного проема, - все.

Он уперся ладонью в холодную и мокрую стену и неслышно заплакал.

- Ублюдок, - неожиданно крикнула снизу Лена.

Петр Васильевич вздрогнул - казалось, что Лена кричит в рупор, до такой степени ее голос оглушал и обвинял. Раскатистым эхом отдавался в пустом доме и в самом Петре Васильевиче.

- Я же должен помочь, - но его словно парализовало от ужаса, - парни..

Петр Васильевич вздрогнул и посмотрел в сторону коридора. Никого. Там было пусто - все убежали.

- Ублюдок это она мне? - крутилось в голове обидное слово, - но я же.

Петр Васильевич моргнул.

- Это не Лена, - пришла новая мысль, более разумная и спокойная, - Лена никогда таких слов не использовала.

Он отмер, протер глаза и шагнул в сторону выхода. Снизу что-то невнято пробормотали. Петр Васильевич пожал плечами.

- Это не Лена, - но раздражение нарастало, - или она так шутит.

Он дошел до выхода на площадку и обернулся.

- Сука, - такого злого и безнадежного тона Петр Васильевич от Лены никогда не слышал, и лифт с грохотом упал вниз.

Петр Васильевич медленно сполз на пол. Прислонился к стене. Тихо засмеялся. Потом захохотал.

- Быстрее, - Артем резко оказался около Юры и дернул того за руку.

- Быстрее, чего застыл? - он потянул его к темнеющему выходу, - быстрее, они внизу.

Оцепенение спало. Юра вскочил, пробежал к коридору, вернулся, нашарил в темноте бутылку. Пробежал мимо бормотавшего несвязно себе под нос Петра Васильевича и дернул его за рукав.

- Пошли, - Юра попытался сдвинуть того в сторону выхода, но Петр Васильевич неожиданно с силой оттолкнул его к стене.

- Ой, хрен с тобой, - Юра влетел в квартиру, пробежал в комнату и сел около окна.

В комнате было тихо. Сердце колотилось в каком-то бешеном ритме, воздуха не хватало и Юра задышал чаще, иногда прерываясь и вслушиваясь в темноту. Стены давили своей пустотой и нависающей чернотой сверху.

Вдалеке послышался голос, Юра вжался в стену и придвинул к себе бутылку. С трудом открыл крышку и сделал большой глоток. Потом еще. Пил не отрываясь минут пять, одновременно вглядываясь в проход. Со стороны площадки доносился безумный смех Петра Васильевича.

- Хватит, - сам себя тормознул он, - надо на потом оставить.

С трудом поставил бутылку обратно на пол и осторожно закрутил крышку. Смех прекратился. Мельком глянул вниз - полтора литра точно выпил.

- Некрасиво, да и фиг с ними, - он снова прислушался, но было тихо, - у них еще одна бутылка есть.

Сиделось неудобно. Выпитая вода бурлила в животе и просилась обратно. Юра икнул.

- Блин, еще этого не хватало, - Юра дернулся, когда в проеме показалась фигура человека.

Юра передвинулся к углу. Человек прошаркал к окну и сел рядом.

- Попить дай, - раздался глухой голос Петра Васильевича.

Юра придвинул к нему бутылку. Петр Васильевич неторопливо отпил и поставил бутылку обратно.

- Никто не пришел, - сказал он в пустоту, закрывая крышку, - эти убежали, их тут нет.

- Куда? - спросил Юра.

Было видно, как Петр Васильевич пожал плечами.

- И ружье стащили, сволочи, - он сплюнул на пол и замолчал.

Пересел поудобнее, почесал руку - на запястье нащупал какую-то плоскую шишку и машинально попытался ее оторвать. Не получилось.

Без ружья сидеть было неудобно и непривычно. Комната без мебели в темноте казалась бесконечной, чернота сверху давила. Воздуха не хватало - легкие рвало болью.

- Пойдем вниз? - спросил он Юру.

- Зачем? - Юра перестал тереть лицо и придвинул бутылку поближе к себе.

Петр Васильевич закусил губу. Юра продолжил тереть лицо с каким-то остервенением.

- Может она жива? Ей нужна помощь? - Петр Васильевич с трудом встал, постоял и сел обратно.

Юра молчал. Петр Васильевич подождал.

- Как думаешь? - спросил негромко Петр Васильевич.

Юра прекратил тереть лицо и вытянул ноги.

- Я спать, - наконец ответил он, - я ужасно устал. Хочешь иди, я не держу.

- Спать?, - Петр Васильевич даже привстал от удивления, - а как же Лена?

Юра негромко, но демонстративно захрапел.

Третий дом.

Валерий Иванович обернулся к спускавшимся именно в тот момент, когда в квартире раздался глухой стук. Он прижал палец к губам, и Саша торопливо кивнул. Николай встал напротив Валерия Ивановича и поднял молоток вверх. Саша встал было посередине, но Валерий Иванович молча оттащил его в сторону. В пустой квартире ясно слышались звуки шагов. Ходили по комнате.

Николай переглянулся с Валерием Ивановичем и кивнул тому головой. Шаги прекратились. Валерий Иванович протянул руку к Саше и забрал у него разводной ключ, кивком показав идти наверх. Саша кивнул и на цыпочках, без единого звука, отошел в сторону лестницы. Валерий Иванович махнул рукой, мол дальше, и Саша также осторожно поднялся на пролет выше.

Время шло медленно. Ни Николай, ни Валерий Иванович не двигались, напряженно прислушиваясь к тишине внутри квартиры. Шорох. Снова шаги. Валерий Иванович поднял руку с ключом для удара.

- Я выйду, - раздался вдруг хриплый голос около двери и Николай от неожиданности вздрогнул, - просто выйду и все.

Незнакомый человек появился в проеме и Валерий Иванович с размаха ударил. Раздался тот же глухой стук, что и несколько минут назад. Николай сделал шаг назад и поднял молоток для удара. Валерий Иванович задержал его руку и кивнул в сторону квартиры. Они постояли. Тишина. Валерий Иванович боком зашел в квартиру, держа ключ наготове. Прошел в кухню, по пути заглянув в ванную и туалет, дверей там не было. Никого. В комнате под ногами захрустело стекло.

- Пусто, - негромко сказал он в коридор и вышел.

Николай стоял чуть поодаль от входа в квартиру, около упавшего незнакомца.

- Кто такой, есть мысли? - Николай погрозил пальцем появившемуся Саше, - сказали жди на лестнице.

Саша угукнул и подошел.

- Светани, - Валерий Иванович ногой перевернул незнакомца и слегка наклонился, рассматривая его при свете фонарика.

- На нас похож, - с сомнением протянул Николай, - только как он влез на третий этаж?

Валерий Иванович пожал плечами.

- Найди чем связать, - попросил он Сашу.

Валерий Иванович сел и присмотрелся внимательнее.

- Вроде похож на нас, ты прав, эти побольше, - он выключил фонарь и встал, - морда к тому же вся разбита. Ну и пованивает.

- Может бомжара какой очухался? - Николай переложил молоток в левую руку.

- Какой бомжара? - Валерий Иванович усмехнулся, - который летать умеет?

Николай засмеялся. Со стороны лестницы раздались быстрые шаги и появился Саша, размахивая платками.

- Вспомнил, - он подбежал к Валерию Ивановичу, - вот.

Николай протянул молоток Саше.

- Если что - бей сразу, понял? - он присел и в первую очередь связал ноги незнакомца.

- Руки хорошо затяни, - Валерий Иванович протянул ему платок потоньше, - вот, нормально так. Наверх его не потащим, а так давай туда.

Он нагнулся и схватил человека за ноги. Николай подхватил незнакомца за плечи и они втащили того в квартиру рядом с той, из которой тот и вышел.

- Осторожнее клади, - Валерий Иванович перевернул незнакомца на бок и слегка пнул под ребра.

- Думаешь, так быстрее очнется? - насмешливо спросил Николай, - он или сдох, или в капитальной отключке.

- Может водички принести? - вмешался Саша, разворачиваясь к выходу.

- Зачем? - остановил его вопросом Валерий Иванович.

Саша посмотрел вниз на лежащего человека.

- Хотя бы лицо протереть там, - повернулся он к фыркнувшему Николаю, - вода же в себя приводит, после обморока.

- Ну давай я его обоссу, - предложил Валерий Иванович скривившемуся Саше, - а что? Эффект тот же будет.

- Это же человек, - Саша махнул платками в сторону Николая, - как-то некрасиво.

Николай усмехнулся.

- Некрасиво, красиво, - Валерий Иванович забрал у Саши платки и кинул их на пол, - сам очухается, успокойся. Это не мы к нему влезли, а он к нам.

- Так что будем будить, как можем, - сказал Николай, наблюдая как Валерий Иванович несильно пинает лежащего в бок, - очухается и спросим.

- Я против таких методов, - с этими словами Саша сел около двери и вздохнул, - если что, имейте это ввиду.

Валерий Иванович прервался, кивнул и продолжил.

- Очнулся, диверсант, - через пару минут монотонных пинков злорадно сказал Николай, услышав тихий стон с пола.

Он включил фонарь, подошел к лежащему на полу, нагнулся и приподнял голову незнакомца.

- Ну и откуда ты здесь взялся? - спросил он.

Влад.

Пробуждение было неприятным. Что-то неторопливо и размеренно пихало его сбоку, прям под нижним ребром. Не так чтоб больно, но и не сильно комфортно. Перед глазами стояла темнота. Голова кружилась. Снова прилетело под бок и Влад застонал, пытаясь поднять руку и оттолкнуть следующий тычок.

- Очнулся, диверсант, - раздалось откуда-то сверху и Влад зажмурился.

Яркий свет ослепил и принес вспышку боли. Луч света дернулся. Голову резко дернули вверх.

- Ну и откуда ты взялся? - насмешливо спросил голос.

Влад сглотнул неожиданно собравшуюся во рту слюну, дернул руками за спиной и тут же замычал. Сбоку пнули уже намного чувствительнее.

- Я свой, - прохрипел он, прекращая двигаться, - оттуда пришел.

- Свои у нас все дома, - раздался второй голос сверху, - так что у тебя еще одна попытка.

Влад облизал губу.

- Влад, - начал он медленно, обдумывая каждое следующее слово, - я из второго дома, застрял в магазине, когда все началось. Там я был не один, с парнями, мы одного из этих викингов завалили.

Он прервался на секунду, снова облизал губы, подождал вопросов. Продолжил.

- Мне сильно попало, я отключился, и очнулся в яме, - он дернулся, вспоминая неживые открытые глаза человека, на которого он наткнулся первым, - вылез в лесу. А сюда меня загнал один из этих. Все.

- Зачем? - раздался спокойный голос сверху.

Влад попытался пожать плечами.

- Не знаю, - ответил он, - он меня сюда и закинул. Можно попить?

Через секунду голову отпустили, а свет от фонаря стал идти сверху, ослепляя не так сильно. Человек, который его держал, встал. Сверху молчали, кто-то быстро вышел.

- Их трое, - думал Влад, - может и больше. ОГП? Действуют слаженно, может поэтому и выжили?

В комнате продолжали молчать. И это молчание пугало сильнее, чем пинки или парень с леса. Раздались негромкие шаги - вошедший человек подошел и встал рядом. Что-то резко щелкнуло. Влад зажмурился.

- Я сейчас дам тебе попить, - свет чуть сдвинулся, рядом присел человек и протянул к его губам бутылку с водой, - пей.

Никогда в жизни Влад не пил такой вкусной воды. Мозг ликовал так, что Влад чуть не застонал уже от удовольствия.

- Хватит, - прервал его тот же голос и вода пропала, - давно пил?

Влад зажмурился. Покачал головой, пытаясь вспомнить.

- Когда все началось, - наконец выдохнул он, - тогда.

- Понятно, значит примерно больше суток не пил, - свет от фонаря убрали и сверху быстро что-то зашептали.

Влад облизал губы. Фонарь неожиданно выключили и Влад словно ослеп.

- Не дергайся, руки мы тебе не развяжем, - рядом сел человек, чиркнул зажигалкой и закурил, - а теперь нормально рассказывай.

P.S. - извините за задержку, дома был ремонт, теперь главы раз в неделю будут выходить. Как раньше.

Изнутри окна "Волги" сплошь были заклеены старой пожелтевшей газетой. Сергей приблизился к задней пассажирской двери и костяшками пальцев несмело побарабанил в окно:

– Я ми-милицию позвал, прекращайте шуметь!.. – дав хрипловатого петуха брякнул он первое, что пришло в голову.

– На помощь! – Кто-то заколотился из машины наружу так, что стекла зазвенели.

Сергей отшатнулся, уронил гитару на асфальт – жалобно брякнули струны.

– Пожалуйста! – зарыдала девушка. – Пожалуйста, спасите!

И тогда Сергей, не выдержав напряжения, метнулся к "Волге", схватился за ручку и изо всех сил дёрнул на себя.

– Милиция! – закричал он. – Убивают!

Сергей лихорадочно дёргал дверь, та не поддавалась. Девушка продолжала кричать, изнутри продолжали колотиться, машина продолжала трястись.

В один миг наступила тишина. Затихло всё и разом. Сергей, взмокший и дрожащий, дышал с присвистом, продолжая впиваться пальцами в ручку.

– Открывай, сволочь! Открывай, кому говорю! – страх отошёл на второй план, в голову ударил адреналин.

Щёлкнул замок, и дверь распахнулась. Сергею в лицо ударил густой едкий смрад.

– Нет!.. – коротко выдохнул он.

Его запястье обхватило горячим, вцепилось, дёрнуло в салон. Сергей с размаху влетел виском в крышу машины. Перед глазами вспыхнул сноп искр, боль накрыла алой пеленой. Не устояв, не удержавшись, Сергей рухнул в смрадное нутро "Волги". Попытался ухватиться за край проема, но дверь захлопнулась, до хруста и дикого вопля прижав пальцы.

Теперь уже крики Сергея хлынули из машины потоком боли и ужаса. Глухо застрекотал двигатель, затем взревел – излишне поддали газу. Вспыхнули фары, и "Волга", визжа колёсами, рванула с места в ночь.

Рядом с чёрными следами шин на асфальте осталась валяться исцарапанная гитара.

***

– ...и он увидел, как по черной-черной улице, страшно хлопая дверями, за ним едет черная-черная "Волга"!

– Ой!.. – Маруся испуганно закрыла глаза пухленькими ручками.

– Номера у этой " Волги" были ССД.

– А что значит – это "ССД"? – спросил тоненьким голосом Костя.

– А значит это... – Вовка страшно зыркнул на немногочисленных слушателей, и тут же продолжил, с каждым словом всё сильнее выпучивая глаза и поднимая выше руки со скрюченными пальцами. – Смерть! Советским! Детям!

– Страшно! – взвизгнула Маруся, и Костя сжал тонкими пальцами её круглую коленку, успокаивая то ли себя, то ли её.

– Ой, да хватит, Володь! – Олег, уставший слушать детскую болтовню, подошёл к окну и распахнул шторы, впуская в тесную комнатку солнечный свет.

– Да каво ты?.. – вспыхнул Вовка, но получив затрещину от старшего брата тут же замолк, обиженно насупившись.

– А дальше-то что было? – тихонечко спросил Костя, и Вовка ему тут же ответил ещё тише, так как Олег, вернувшийся тем временем к приоткрытой двери, раздражённо шикнул. Всë время, пока Вовка развлекал своих гостей страшилками, он изо всех сил прислушивался к разговору, идущему в соседней комнате.

– "Волга" догнала мальчика, затащила его, будто в рот, в свой салон и сделала с ним страшное.

– Что страшное? – шепнула Маруся.

– То самое!.. – Вовка провёл большим пальцев по шее.

– То самое... – повторила за ним девочка и снова спрятала лицо в ладошки.

– Да тише вы! Ничего не слышу! – сдавленно прошипел Олег.

До его слуха долетали несколько голосов: материн, бабушки и ещё мужской, басовитый и незнакомый. Женщины звучали звонко и встревоженно.

– Нет, нету у него такой привычки! Никогда он не пропадал, это Серёже вообще не свойственно! Уже вторая неделя, вы понимаете?..

– Понимаю, – мужчина откашлялся. –Хорошо. Давайте тогда я с братьями его переговорю. И будем думать, что дальше.

Шаги. Тяжёлые и размашистые.

Олег отшатнулся от двери и упал на свою незастеленную с ночи кровать. В комнату заглянул высокий темноволосый милиционер. Лицо его было худым и вытянутым, а из-за широкого губастого рта с крупными зубами он напоминал коня.

– Олег? – взгляд его острых светлых глаз пробрал до костей.

– Я...

– Пойдём со мной. Здравствуйте, ребята, – милиционер, сверкнув в улыбке золотым клыком, обратился к малышне, сбившейся в кучку на пестром ковре. Те с энтузиазмом поздоровались в ответ.

Олег встал и поплелся вслед за милиционером  на кухню. Ему не впервой за эту неделю было беседовать с ним, рассказывать о последнем дне, когда он видел брата. О совершенно обычном дне, коих до того были сотни. Проснулись, позавтракали, разошлись: Олег с Вовкой в школу, Серёжа в институт.

Мать быстро подняла панику из-за пропавшего сына. Её уверяли, мол, загулял парень, с кем в его возрасте не бывает? Студент! Но ни она, ни бабка не верили в это. И, как казалось Олегу, правильно делали.

***

Чёрная "Волга" затормозила рядом с домом ровно тогда, когда Олег выходил из подъезда в душный майский вечер. Большая и блестящая, будто только с завода. Олег остановился, разглядывая блики закатного солнца на длинном прямоугольном капоте – не каждый день такую машину увидишь. Красивая. Затемненное стекло водительской двери со скрипом опустилось.

– Добрый вечер, – кивнул милиционер с лошадиной ухмылкой. Олег никак не мог запомнить, как его зовут: то ли Пётр Богданыч, то ли Богдан Петрович…

– Добрый…

– Слушай, я не все вопросы тебе задал сегодня днём, забыл кое-что. Садись, доедем до участка.

– Я… – Олег замялся. – Давайте я только мамке скажу? А то она меня за хлебом отправила, волноваться будет, если я надолго задержусь.

– Да какой там надолго! – улыбка милиционера стала шире. – Мы туда и обратно. Минутное дело. Садись!

И Олег сел. На заднее сидение, прямо за водителем. “Волга”, довольно урча, тронулась с места.

Мимо проплывали городские улицы, на глазах погружающиеся во мрак, в окнах домов зажигался свет, лениво плелись по тротуарам усталые от жары и трудового дня пешеходы. Олег сидел, вжавшись в кресло, и смотрел на тёмный затылок милиционера. Тот же одной рукой вёл машину, другой крутил ручку приёмника, пытаясь поймать радиоволну.

– Сейчас, сейчас, что-нибудь послушаем. Ты какую музыку любишь?

– Да как и все, – сипло ответил Олег, нервно отковыривая клочок газеты, прилипший к стеклу.

Из динамика раздался тоненький девичий голосок, мурлыкающий акапелло какую-то незатейливую песенку.

– О! – милиционер сделал погромче. – Это моя любимая. Знаешь ее?

Олег прислушался. Пелось про ландыши и весну, но мотив был совершенно незнакомый. Парнишка помотал головой.

– Конечно нет, – прищурился в зеркало заднего вида милиционер. – Ну, слушай тогда.

Сиротливый голосок продолжал выводить куплет за куплетом, длинно и занудно, когда “Волга” промчалась мимо милицейского участка и понеслась, набирая скорость, дальше.

– Богдан Петрович… – жалобно мяукнул Олег, чувствуя, как руки холодеют от страха. – А мы участок проехали.

– Пётр Богданыч, – коротко кинул милиционер через плечо.

– Извините… но мы же проехали…

– Мы в другой едем, тот на ремонте.

– Ясно…

Песня замолкла, в салоне повисла тишина, лишь потрескивал радиоприёмник. Олег нервно теребил рукава своей рубашки, вглядываясь в незнакомые улицы за окном – в этой части города он ни разу не бывал. И тут кашель из динамиков заставили его вздрогнуть: певица, хорошенько прочистив горло, затянула песню про ландыши с самого начала. Теперь громче и более отрывисто. Пётр Богданыч начал еле слышно подпевать через слово, подергивая плечом в такт музыке.

– Олеж, – вдруг сказал он, обернувшись и взглянув на парнишку. – Это дочка моя песню сочинила. Она и поёт.

– К-красиво…

– Слышала, Кать? Красиво! А я говорил тебе.

Радио в ответ рассмеялось. Олег ущипнул себя за руку, скрутил так, что даже ойкнул – наваждение не пропало.

– Да, она у меня такая, – парнишка увидел широкий оскал с золотым клыком в зеркале заднего вида. – Катя умерла в прошлом году. Её машина сбила. Вот эта самая машина, – он бережно погладил баранку руля. – Но доча не ушла. Она осталась со мной, представляешь? Ты это, Олеж. Ты меня прости ради Бога. Я ж не со зла всё это. Просто иначе Катенька замолчит. А я без Катеньки не смогу. Да, дочь?

– Да! – довольно подтвердил девичий голос.

Машина вильнула в подворотню так резко, что Олега кинуло в сторону. Он, ойкнув, приложился плечом о дверь, а затем повалился в другую сторону на сиденье.

Обшивка салона начала багроветь. Сквозь бежевый кожзам проступили бурые склизкие пятна. Салон наполнился запахом тухлятины и невыносимой жарищей.

– Выпустите!.. – вскрикнул Олег, когда из-под сидения вывалился огромный бугристый язык, тут же обвившися вокруг его плеч. – Нет, помогите!

– Помогите!.. – вторил ему девичий голос из динамиков. – А-а, мамочки, не надо!..

Сквозь крышу и пол прорезались острые и длинные, будто сабли, клыки. Салон превратился в красный распухший зев, наполненный тягучей слюной и смрадом. Пётр Богданович оглянулся и сочувственно взглянул на Олега:

– Прости.

Затем он вышел на улицу, хлопнув дверью. А за спиной у него тут же раздались крики, хруст и сочное жадное чавканье.

***

Когда Катенька завершила трапезу, Пётр Богданович поднял чёрный капот и любовно взглянул на небольшое человеческое сердце, бьющееся рядом с мотором. Его оплетала паутина из синеватых вен, разбегающихся во все стороны. Вместо ремней – перламутровые сухожилия тянущиеся с ролика на ролик, вместо шлангов ребристые трубки пищевода и мягкие ленты кишок. На месте аккумулятора пульсировал синеватыми извилинами скользкий мозг. Желудок, огромный кожистый бурдюк доверху наполненный кислотой, занимал весь багажник. В него с легкостью помещалось целое тело, растворяясь там недели за две.

Увы, Катенька работала отнюдь не на бензине. Сергей попался ей случайно когда она охотилась, как делала это обычно – приманивала прохожих жалобными криками. И настолько дочке понравилась его плоть, что она отчаянно требовала добавки, отказываясь от всего прочего. Хорошо, что у Сергея был брат.

А еще радовало то, что Петр мог порадовать ее лакомством еще раз. Он улыбнулся и захлопнул капот. Как там звали младшего? Вовка?..

.

.

.

📼 Литературный сериал "Пустая книга"

Год: 2024

Жанр: хоррор

1 сезон / 8 серий

🔞

Аннотация: восемь причудливых кошмаров в коротких историях – пробирающая до мурашек коллекция ужасов, рожденная из забытых заметок в старом телефоне писателя.

Ссылка на автора: https://vk.com/kinovar26

Я не хотел задаваться этими вопросами в конце жизни. Слишком много ошибок я совершил из-за трусости. Но каждый новый миг – новая возможность. И если мне суждено было умереть от ножа Одена, то так тому и быть. С этими мыслями я дождался наступления ночи и направился к огромному мрачному дому этого странного и загадочного человека. То был даже не дом, а целый замок.

Конечно, я шел вовсе не обивать его хозяина. Даже если бы я каким-то чудом смог избежать охраны, в конце концов, у меня ведь не было никаких доказательств, что Атли и Банши убил именно Оден. Но кому еще это было нужно? Вдруг новая мысль, как молния, поразила меня, но я не успел ее обдумать, потому что увидел странную картину – у дверей никого не было. Мы с Атли часто приходили сюда ночью на деловую встречу, и нас всегда встречала охрана.  Обычно в это время суток

Оден сидел в своем кабинете и читал. Мне ничего не оставалось, как постучать в дверь. Никто не открыл. Это тоже было странно. Раньше всегда отворял человек, который провожал нас к хозяину. Было не заперто, и я вошел. Я медленно и бесшумно стал идти по коридору, держа в руке нож. Я видел свет от камина в его кабинете, и направился прямо туда.

Повторю еще раз – в моих планах не было убивать его.

По крайней мере, нападать в доме, где он не раз принимал меня, как подлая крыса. Я лишь хотел прямо в глаза спросить его – есть ли у него какие-то со мной счеты. Если да, то я хотел предложить ему честный поединок. Ситуация, конечно, была непростая. А вдруг Оден вообще к этому не причастен, а тут прихожу я и провоцирую его своими допросами? Да, он тогда из принципа захочет перерезать мне глотку, даже если не хотел до этого.

Я вдруг пожалел о своем приходе, но понимал, что уже поздно. Я уже внутри его дома, с ножом в руках стою около его комнаты. Сердце яростно стучало, предчувствуя беду. Если ктото из его людей сейчас вдруг увидел бы меня, стоящего посреди дома с оружием в руках, то точно тут же убил бы. Руки мои дрожали, я с трудом стоял на ногах.

Вхожу в комнату. Никого.

– Оден, ты дома? – Вдруг крикнул я, сам испугавшись собственного голоса. – Это Берси. Я пришел поговорить. Извини, что вошел вот так, но никого на входе не было.  Ответом мне был только легкий треск дотлевающего дерева в камине. Подхожу к креслу, в котором он обычно сидел. На нем лежала книга со страшной обложкой тролля. Это был сборник мистических скандинавских легенд. Я положил книгу в карман. Потом я часто вспоминал о том, почему решил взять ее именно в тот момент. Видимо, в подсознании я чувствовал, что хозяину она уже не понадобится.

Я прошел в спальню, и увидел там мертвое тело Одена. Дрожь пробежала по моему телу. Я выбежал из дома, держа в одной руке нож, а в другой – книжку с изображением тролля. В голове была только одна версия возможного убийцы, и я должен был проверить ее как можно быстрее.

Но мне понравилась суровая тайга. Однажды побывав в ней, лишённый благ цивилизации -- манить она тебя будет обратно всю жизнь.

Так и началась моя карьера.

Сложно, не спорю. Порою очень опасно для жизни. Но есть во всём этом первобытность. Очищающая простота. Городские люди ведь даже не понимают, насколько они сумасшедшие...

Зимняя тайга — баба необычайно красивая. Только там можно испытать чувство единения с природой. И никого на многие километры нет. Глушь такая, что и зверь не пуганый, дремучий. После долгой изоляции я, правда, сделался немногословным. По два месяца подряд ведь ни с кем, кроме своего пса, не разговариваешь. А ещё летние подготовки к сезону...

Так и живу. А в этом году зима наступила на редкость холодная. Я таких морозов ещё не видывал. Ненормальная зима. Запросто можно было нахватать обморожений или вообще насмерть замёрзнуть, если вдруг снегоход сломается посреди тайги на пути к землянкам. Но деньги сами себя не заработают. Собрал в ноябре все охотничьи приспособления -- коих с виду было много, а по сути взял самый минимум -- да отправился на свои зимники.

Путь долгий. От моей деревни, и без того отдалённой от цивилизации, почти сто тридцать километров. Часть пути по более-менее нормальной дороге на шишиге знакомый водила подвёз. А другую часть уже сам, на снегоходе. В несколько заездов до ближайшего зимника. Все вещи за один раз не перевезти... Всего у меня три зимника. Серьёзно заморачивался я на их постройку. Летом каждого года валил лес, тесал, таскал брёвна, рвал мох.

Но трёх зимников ещё мало. Они нужны для большей площади охвата, чтоб охота была плодотворнее. Больше зимников -- дальше можешь заехать. Больше троп можешь создать. Больше кулёмок расставить на зверя.

Первый день провёл в приготовлениях. Последнюю ходку я вёз уже в темноте. Хорошо без снегопада обошлось. Так что ехал по проторенной ранее колее. Опасно было так спешить, тем более в такой лютый мороз. Но мы сибиряки люди отчаянные.

Разжёг в зимнике буржуйку. Приготовил картошки с мясом, накормил пса, да улёгся спать.

На утро я занялся объездом ловушек. Доставал из кулёмок одубевшие на морозе трупики соболей.

А вот добравшись до второго зимника... я увидел, что пленка, завешивавшая окно, была порвана. В самой избушке кто-то навёл беспорядок: мешки с мукой и сахаром, подвешенные к потолку, чтоб мыши не добрались, оказались разорваны, а их содержимое рассыпалось на пол. И дымоход от металлической печи оторван и погнут.

Медведь хорошо постарался. На такие случаи стекло в тайгу и не везут, плёнками окна завешивают.

Был у меня уже подобный случай пару лет назад. Медведь -- это такая тварь, которой лишь бы ломать и крушить. Он залезает в избушку абсолютно бесцельно. Чует же -- нет там ничего съестного. А всё равно ломает.

Махнул рукой. Чёрт с ним, с медведем. Бывает. И пошёл проверять припасы сухарей в кладовке-ящике, что высоко на сосне неподалёку от зимника. С виду вроде нетронутая, приставляю лестницу, залезаю — а внутри пусто. Думаю: я же 10 буханок хлеба сюда закладывал во время подготовки к сезону. Если б это был тот же медведь, то он просто свалил бы её на землю. Однако ящик абсолютно не пострадал. Да и плёнка, которой я обмотал дерево, чтобы наверх к припасам не пробрались грызуны, была цела и невредима. Никаких следов от когтей.

Придётся тратить драгоценное время на рыбалку. Значит и меньше соболей добуду за сезон. Ещё и мороз крепкий. Сплошные убытки...

Остаток дня я наводил порядок в зимнике: починил трубу, затянул окно новой плёнкой, накормил пса последней щукой, запер его в сенях -- в тёплую избу собаку пускать нельзя, иначе простынет от перепада температур, да лёг спать.

Той ночью пёс залился лаем. И гавкал по-особенному, не так, как собачит, когда гонит соболя. Было что-то беспокойное в его голосе, тревожное. Медведь пришёл, похоже. А значит плохи дела. Если медведь не спит зимой, то значит он голодный и злой. Я надеялся, что это волки. Они, на самом деле, не так опасны, как шатун.

Я схватил ружьё, от которого было мало толку -- под соболя мелкотня. А нормальное ружьё таскать в придачу к основной куче хлама не хотел. Вышел в сени, чтобы пса успокоить, да разведать обстановку вокруг избы. Как пёс со всех лап удрал в лес, не взирая на мой зов. Побежал за ночным гостем, идиот. Бежать следом за ним было бы опрометчиво. Так я и стоял, напряжённо вслушиваясь. Пока лай не стих. И всё. Тишина.

А ведь говорили же мне — в тайгу без добротного ружья ни ногой. А я только противомедвежий газовый баллончик купил, да петарды. Должно хватить. Но когда сталкиваешься в лесу с серьёзным хищником, то жалеешь, что не таскаешь с собой двенадцатый калибр. Всю ночь ждал пса. Боялся глаз сомкнуть. Пёс ещё лаял хотя бы, чувствовал зверя поблизости. А человеческие уши ничего не заметят.

Не заметят, пока хруст снега не раздастся уже у самой избы.

Уж не знаю, задремал ли я, показалось ли мне. Мимо окна промелькнул громадный силуэт.

Я перепугался. Вскочил, схватившись почему-то за топор. Тут же принялся шуметь. Чтобы отпугнуть зверя. Чтобы дать ему понять -- здесь я. Звери редко нападают на людей. Звери. А из головы моей всё никак не выходил смутный силуэт, увиденный за плёнкой. Гигантский силуэт. Я даже не разглядел его полностью.

Это был не медведь. И уж точно не волки.

Ночной гость сделал вокруг избы круг. И скрылся в лесу.

К утру меня разморило от усталости. Любимый пёс так и не вернулся. Слишком много было воспоминаний и событий, связанных с ним. Собаки же как люди -- они всё понимают. Не понимаю, зачем этот болван рванул в лес...

Как только взошло солнце, я встал на лыжи и пошёл на разведку, по следам собаки. Увидел то, что и ожидал увидеть.

Разодранного в клочья пса. Я даже закусил щеку от тоски. Если бы не усталость, я бы совсем раскуксился. Но в голове было как-то тупо.

Вот и конец охоте в этом сезоне. Без собаки промышлять не получится. Одними ловушками много соболей не собрать. А тут еще и ходит рядом странный зверь. А ружьё моё только на грызунов годится.

Я стал водить взглядом вокруг: поляна была перепахана борьбой, однако с её края вилась дорожка вполне отчётливых следов. "Точно медведь!" — пронеслось у меня в голове, однако подойдя поближе... Лапа, отпечатавшаяся в рыхлом снегу, была широкой и длинной. Проваливался этот зверь в снег глубоко. Однако признаки волочения оказались минимальны. Это значит, что у зверя длинные ноги.

Медведь так не бродит.

B форма лапы казалась похожей на медвежью только первое мгновение. Слишком длинная лапа.

Теперь лес не казался успокаивающим и романтическим. Меня очень встревожили формы следов, я не даже верил своим глазам. Хотя наставник когда-то давно рассказывал мне историю о без вести пропавшем ещё в девяностые коллеги, землянки которого располагались неподалёку от моего участка. И, думалось, у того охотника старой закалки уж точно имелось хорошее ружьё.

Надо было вызывать шишигу по небольшой радиостанции, что была в первом зимнике. И возвращаться в деревню.

До снегохода я добрался быстро. Сгрузил только необходимое и погнал к первому зимнику, иногда швыряя петарды и держа газовый баллон наготове.

На полпути к первой землянке я снова увидел те же следы. Свежие. Они шли прямо по проторенной моим снегоходом вчерашней тропе. Зверь шагал в сторону первого зимника.

Но назад поворачивать нельзя. Во всяком случае, можно будет удрать на снегоходе. Вряд ли у такого гиганта хватит сил преследовать меня. А инвентарь можно бросить тут. Зверь ведь продемонстрировал свою агрессивность. И я не зря беспокоился.

Добрался до зимника. Следы вились вокруг избушки в несколько кругов. И уходили в тайгу. За непроглядную стену мрачнеющих деревьев. Вечером в лесу темнеет очень быстро. А в таёжных широтах световой день очень короток...

Кем бы он не был — он рядом. И он наверняка уже услышал шум мотора.

Я в спешке вломился в домик. Принялся настраивать радиостанцию. Нужно срочно выйти на связь. Позвать шишигу на помощь. Да пусть хоть вертушку присылают -- я был на взводе.

Однако на том конце провода явно не понимали серьёзности ситуации. Сказали, что водила шишиги таки приедет. Но пока он слишком занят. И сможет прибыть только на следующий день.

Спросили, протяну ли я до завтра? Порекомендовали отпугивать зверя. И упрекнули, что хожу без нормального ружья по тайге...

Я бросил весь хлам прямо у зимника. Даже внутрь не стал заносить. С собой взял только ружьё, газуху, лыжи и канистру с топливом.

И полетел к дороге, не жалея мотора и не чувствуя обжигающего мороза. Мне казалось, что меня кто-то преследует и прячется за деревьями. Иногда я оборачивался назад, чтобы проверить на наличие кого-то позади.

Всё холоднее становилось на душе. Среди деревьев вдалеке что-то мельтешило. Или просто так казалось с перепугу. А мрак всё сгущался над тайгой. И я мчал вперёд, в пугающую неизвестность.

До тех пор, пока громадный и неестественный силуэт не преградил мне дорогу, приближаясь ко мне, ломая ветви. Всё это время он шёл за мной. Но шум мотора заглушал треск.

Я свернул в непроторенный лес. И ветви хлестали по лицу. Мне показалось, что оно в лесу было не одно -- сбоку мелькнули глаза.

Они едва не настигли меня. Но я оторвался.

Я с неохотой остановился, когда топливо начало заканчиваться. Надолго его не хватит. Я притормозил. Приглушил мотор. Вроде шума нет. Тут же принялся заправлять снегоход.

Ночью температура упала слишком низко. Завывал ветер. Я продрог, изредка прикладываюсь к термосу относительно тёплым чаем.

Машины сильно капризничают на морозе. Двигатель заглох на полпути. Я заскулил. Взвыл от паники. Попытался завести. Наглухо. Чем разогреть? Развести костёр?

Увидят. Заметят. Да и место было открытое, гулял ветер и деревья сырые. Шума позади не было слышно довольно продолжительное время. Поэтому я решился встать на лыжи. И побежал, не зная устали.

Остаток дороги я помню неявно. Я пребывал в ужасающем безмыслии, удерживая в голове лишь одну мысль -- не останавливаться...

Водила подобрал меня на следующее утро. Обмороженного и выбившегося из сил. На все вопросы я отвечал вяло. Заработал переохлаждение. Местные потом долго отогревали меня, а потом лечили пребывающего в бреду и лихорадке. Температура ещё долго не падала ниже сорока. Я говорил о том, что повидал в лесу. А в тёмных углах мне мерещились увиденные человекоподобные чудовища.

И после выхода из горячки уже никто не верил моим словам. Списывая всё на болезнь, настигнувшую меня посреди тайги. Слушатели хмурили брови. Считали меня либо за больного, либо за сумасшедшего.

В конце концов, я бросил попытки убедить их. Всем теперь я рассказывал версию с медведем. Так же я делаю и по сей день.

С деньгами туго. Вернулся я ни с чем. Пришлось идти разнорабочим на стройку, вкалывать за мизер, набирать долги. Так я прожить не смогу. Нужно возвращаться в лес. В мой лес.

Я давно слышал истории от наставника, что шастает по тайге. Но тоже не верил. Да и кто поверит-то?

И как ни старался — не могу вспомнить детали существа. Помню только лишь свой ужас, лес и свет от фар снегохода. Или скрип снега под лыжами.

Купил в прошлом месяце нормальное ружьё. Оформил, как надо. Уже пристрелялся. Взял в кредит дешёвую камеру. И несколько карт памяти.

Ещё мне нужен напарник. Только вот никто не хочет идти в лес с двинувшимся.

Скоро начнётся период подготовки к сезону охоты и я вернусь туда во всеоружии.

Ещё свидимся...

Если понравилась история - не скупитесь на лайки, давайте наберём хотя бы 1000! И пишите в комменты, хотели бы вы продолжения? Писал в дикой лихорадке, ужас)

Мой тг канал, на котором вы точно не пропустите проду: https://t.me/emir_radrigez

Или в ВКашечке, В ЗАКРЕПЕ куча подобных рассказов: https://vk.com/emir_radriges

Мне стало неуютно. Было ощущение, что тебя толкают в клетку к тигру. Где ни у тебя, ни у него не будет выхода. Причем что тянут спереди и подталкивают сзади.

- Это бред. Я согласен с Кириллом – тебе не зачем это чудовище искать. Оно не ответит на твои вопросы! Я ведь правильно понял, не ответит? – переспросил я Кирю.

- Да, это просто животное, единственное проявление которого – убивать. Мозга там нет, чтобы положить и сохранить какую-либо дополнительную информацию. То есть достать из него кто и для чего его там поставил – нельзя.

- Вот! Что толку, даже если ты убьешь его? А главное – как? Пока что сто процентный предполагаемый результат, если ты сможешь восстановить порядок, так это то – что он сожрет нас так же, как твоих родителей. Это все о чем ты хотела в жизни? Ты думаешь, это то, чего они хотели бы для тебя? Чтобы тебя, вслед за ними, съел какой-то потусторонний монстр?

Юлька молчала, сдвинув брови. По ее угрюмому сопению стало понятно, что сворачивать с намеченного пути она не собирается. Сомневаюсь, что она сама понимала, для чего делает все это. Скорее всего, боль много лет назад была так сильна, что единственный способ пережить горе – пройти этот путь до точки. И сейчас это было уже сильнее ее.

- Я не пойду. Я за все очень благодарен тебе. Но я не просил мне помогать, ты сама лезла в это. И …у меня Тема, - на этих моих словах Кирилл многозначительно улыбнулся, а я замолчал, не находя больше аргументов, почему мне может быть дорога моя жизнь.

- А ты почему не хочешь пойти? – накинулся я на него.

- У меня куча своих дел. И валлы не помогают людям. Никогда.

- А как же тот, второй валл, из библиотеки? – не отставал я.

- Из библиотеки…- насмешливо и задумчиво протянул Гуин, повторяя меня, - За Корана не беспокойся. Ему нужно время, чтобы восстановиться. Подумать, просчитать мои ходы. Он пока занят, и он – моя проблема.

- А Тема? Ты ведь знаешь, где он?

- Я всегда знаю, где я! Заберу его, когда он вернется. И спрячу в надежное место, не беспокойся.

- А можно?... Можно я тоже поеду, когда ты будешь забирать его? Он ведь… Ты ведь не сразу…Не уже..?

- Активировал его? Нет. И не собираюсь. Это пока лишнее. И только добавит проблем и беспокойства. Поедешь вместе со мной. Спрячу вас обоих. Будешь заботиться о нем как прежде. Если хочешь.

Я кивнул. Мозг знал, сердце не принимало. Сейчас передо мной сидел дядя Кирилл, единственный родственник, близкий человек, который у меня остался. Который просто, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, оброс новыми данными, чертами характера, не более того. И мой малыш, Тема, чей голос так радостно звучал мне в телефонной трубке каждый день, когда он рассказывал о своей жизни в лагере, просто не мог вдруг стать каким-то валлом. Это был мой мир, который я сохранял и оберегал долгие годы с таким трудом, он не хотел разрушаться. Разумом все понимал, глубоко внутри принять правду я просто не мог.

- Хорошо, поехали, доброшу вас до города, - Кирилл отодвинул стул, поднимаясь. Юлька схватила свой рюкзак. Официанты вместе с поварами выстроились в две шеренги у входа, провожая нас. Обед был окончен.

В машине мы больше молчали, пока Кирилл выруливал по каким-то одному ему известным лестным тропам так удачно, что через пол часа мы неожиданно оказались у подъезда Юлькиного дома. Высадив нас, он уехал. Как и в прошлый раз, избегая лифта, она козой перескакивая через несколько ступенек уже оказалась у двери в квартиру, пока пыхтя, я пытался на своих длинных ногах догнать ее. И позвонила в звонок, который отозвался долгой трелью внутри квартиры. Пока я пытался вернуть вытаращенные глаза на место и уже разинул рот для вопроса, дверь отворилась. На пороге стояла взлохмаченная женщина, на вид примерно лет пятидесяти, в цветастом халате, с тряпкой в руках.

- Привет, теть Тань, - дежурно поздоровалась Юлька, просачиваясь мимо нее в квартиру.

- Юль, я тут прибраться немного решила. Пыльно у тебя. Пока в кухне, туалете и коридоре успела, ты ничего? Приберу в комнатах еще? – крикнула дама вслед девушке, мгновенно растворившейся в недрах жилища.

- Конечно, теть Тань! Только не трогайся особо ничего! – донеслось изнутри.

- Добрый день! – решил я проявить вежливость, стараясь повторить хитрый маневр своей юркой соратницы по приключениям, но все-таки не угадал, поскольку женщина как раз развернулась обратно в мою сторону, со всего размаху обтерся о ее выдающиеся груди.

- И вам, и вам, молодой человек, - растерянно произнесла она, отступая, и давая тем самым мне проход, которым я не преминул воспользоваться, быстро проскакав в обуви по Юлькиным следам, хорошо различимым на мокром полу.

- А кто это? – первым делом спросил я, обнаружив Юльку в комнате, которую про себя прозвал «компьютерной», из-за стоящего там современного гаджета, и чтобы хоть как-то ориентироваться в огромном пространстве квартиры.

- Это тетя Таня, мамина подруга. Я рассказывала, она гостила тогда у нас, семь лет назад. Теперь приезжает каждый год в этот день, и так, иногда. Прибирается, следит за мной. Как будто чувствует себя виноватой. Не обращай внимания, она хорошая, лезть и мешать нам не будет.

«Порядок… Первый номер кода!» - заботливо подсказал мозг, но я поспешил в досаде от него отмахнуться. В глубине души я был уверен, что собрать то, что сказал Гуин, будет не реально, и Юльке ни при каких условиях не удастся это сделать. Поэтому относительно спокойно отнесся к происходящему, рассчитывая просто поддержать и успокоить в непростой для нее сегодняшний день. Только внезапное появление незнакомой женщины в квартире выбило меня из колеи.

Юлька уже успела расположится у компа, откуда-то достав и развернув свежий, не исчерканный Гуином, последний фотоснимок ее родителей на перекрестке. И быстро стучала пальцами по клавиатуре.

- Юль, - я решил начать поддержку издалека, - я понимаю, что Кирилл дал новую информацию, и много. Но давай подходить к ситуации реально. Собрать пазл из этого бреда фактически невозможно. У нас нет никаких шансов. Мы, конечно, все проверим и попробуем. Но ты, главное, слишком не тешь себя надеждой…- я не успел закончить, как она перебила меня.

- Смотри! – и ткнула пальцем в центральный, из трех, монитор.

- Что это? – я приблизился и наклонился из-за ее спины ближе к экрану, чтобы лучше увидеть, и почувствовал легкий, едва уловимый запах конфет, исходящий от нее, - Ты душишься чем-то?

Она полуобернулась с вытаращенными глазами, отрицательно помотала головой, и снова тыча пальцем, привлекла мое внимание к экрану. Сосредоточившись, я смог увидеть на нем тот же перекресток, что и на фотографии на столе перед нами.

- Это тот же перекресток сейчас, в режиме онлайн. С камеры можно смотреть. Тот же ракурс, та же точка. Можно и с других сторон, но начнем с этой. Ищи то, что совпадает с  фоткой, детали.

- Что искать?

- Я не знаю, все что угодно. Куст, человека, фонарь…

- Ну, фонари на месте стоят, вроде те же…

- Фонари я так, для примера сказала, хотя исключать их полностью все же не стоит.

И мы вдвоем уставились на видео, периодически сверяясь с оригиналом семилетней давности на столе.

- Смотри, ваза на том же месте стоит! – ляпнул я быстрее, чем успел подумать.

- Какая ваза? – тут же вцепилась Юлька в меня клещом.

Две крупных высоких напольных вазы стояли у входа в цветочный магазин, последний на перекрестке слева, перед пешеходным переходом. Из них торчали крупные цветы. Те же самые или другие на черно-белой фотографии было не разобрать, но внешне они выглядели одинаково и стояли на том же месте.

- А я вот что нашла, - она снова ткнула пальцем в третий магазин дальше вверх от цветочного, - Там сидит человек.

И действительно, приглядевшись, я нашел на экране монитора человека, сидевшего на ступеньках, ведущих в одну из торговых точек. Принадлежность к людскому роду выдавала его вытянутая нога в штанах и ботинке, затем уже выдавались очертания плеча и голова, судя по козырьку, одетая в кепку.

- А здесь, - продолжила Юлька, указывая на фото, - Он сидит в том же месте, только кепка валяется на земле. Попрошайка, скорее всего.

- Сидит там все семь лет?

- А что? Они редко меняют прикормленные места. Может, живет неподалеку.

Дальнейший анализ выявил куст роз, слишком совпадающий торчащими длинными, и почему-то, не обрезанными ветками; урну старой формации, когда в городе их на новые давно уже заменили; объявления на столбе, которые было не разобрать - тоже попали под подозрение; лавочка у парка; и несколько птиц. Машины и люди шли потоком, и сверять их с фотографией толку не было на данный момент.

- Надо смотреть на местности! – озвучила свой вердикт Юлька.

- Поедем туда?

- Да, но сначала сделаем кое-что еще. Давай посмотрим и попробуем разгадать по видеозаписи, может мы пропустили что-то еще, на что стоит обратить внимание на месте.

Дернув ящик стола, не глядя, она достала кассету. Затем покопавшись в коробках в углу, вытащила видеомагнитофон, и подсоединила его проводами к стоящему там же в углу, телевизору. Экран заморгал побежавшей рябью, которую через секунду сменила серая картинка. Похлопав рукой по полу около себя, девушка пригласила меня присесть. Видео последних нескольких минут жизни ее родителей. Я не стал спрашивать, как оно у нее оказалось. Без того слишком болезненным выглядело все вокруг сегодня.

Сначала ничего не происходило. Проспект был пустым, изредка проезжали машины. Юлька сидела не шелохнувшись, уперевшись взглядом в телевизор. Из-за угла, неспешной походкой, показалась пара. При повороте женщина вела рукой по стене, как будто желая ощутить шероховатость кирпичей пальцами, затем немного споткнулась, наклонилась, поправила туфлю. Мужчина поддерживал ее под локоть.

Юлька рванулась и нажала на «Стоп», практически соединив глаз с экраном.

- Смотри! Что-то отвалилось от туфли? Или мне кажется? – спросила, и я последовал ее примеру, пытаясь с минимального расстояния разглядеть события, предшествующие трагедии.

- Кажется, да… Что это может быть? Набойка? Каблук? У твоей мамы на туфлях были какие-то замки, украшения или что-то еще?

- Я не знаю, не помню! – чуть не плача, сказала она.

- Ладно, хорошо, - я взял ручку со стола и листок и записал первым номером «Туфли после поворота». Казалось, этот жест произвел на девушку успокаивающий эффект.

Видеозапись поехала дальше. Слегка пошатываясь, пара продолжила путь, но женщина тут же остановилась у первого магазинчика, всматриваясь вглубь. А затем стремительно вошла туда, увлекая за собой своего спутника.

- Что им могло там понадобиться? Что это за магазин? – снова спросил я вслух сам себя.

- Не знаю, - отозвалась Юля, - Посмотрим на месте. Он либо остался таким же, как семь лет назад, либо нет. Арендаторы могли смениться.

- Это да, вопрос что она там нашла… И может ли это обнаружится где-то в другом месте сейчас на этом перекрестке, - свой длинный язык я уже был готов приколачивать гвоздями, но удержать его за зубами не мог.

Пробыв там около семи минут, пара вновь появилась на тротуаре. Женщина явно покачивалась, как будто была очень пьяна. Видимо, мой внимательный взгляд к ее походке или сдвинутые брови выдали мои мысли.

- Мама обычно не пьет. Не пила. Пьянела практически мгновенно. В тот вечер они достали какое-то вино, чей-то подарок или отец привез, я не помню, мама выпила всего пару бокалов с папой, в честь праздника. Ей хватило.

Я кивнул. Хорошо одетая стройная женщина на алкоголичку была не похожа, даже на размытом стареньком видео. Больше в магазины они не заходили. Проходя мимо нищего, мать Юли сделала какое-то движение рукой, чуть подавшись корпусом в его сторону, практически не сбавляя шаг. Перемотав этот момент несколько раз, мы пришли к выводу, что она все-таки бросила в его шапку деньги. Проходя мимо последнего магазина, провела рукой около цветочной вазы, скорее всего, потрогав цветы. Дальше все было очень прозаично. Они подошли к дороге, дождались зеленого сигнала светофора, поглядывая по сторонам, и так же, под руку, пересекли проезжую часть. Не обратив внимания на объявления на столбе, больше не наклоняясь и не падая. Когда уже зажегся красный, за их спинами проехала единственная машина. Романтическое настроение и алкоголь бунтовали в крови, и резко выдернув руку, мать Юлии резко бросилась влево, к тем самым кустам, которые вызвали у нас подозрение по ряду совпадений на фото и видео с онлайн-камеры. Она кружилась, и, сорвав цветок, воткнула его себе в волосы. Юлин папа так быстро смог взять ее под руку обратно и продолжить движение в том же неспешном ритме, как будто ничего и не случилось, что нам пришлось просматривать видео практически по кадрам, чтобы понять, что произошло. Через секунду темнота парка поглотила их.

Юлька сидела, сжавшись в комок, похожая на нахохлившегося воробья, продолжая смотреть в то место, где скрылись ее родители.

- Ну все! – я нажал кнопку «стоп», и вытащил кассету из видака, - Мы все просмотрели. Есть зацепки – туфля, первый магазин, нищий, ваза с цветами, куст. Больше с ними ничего не случалось, они ни с кем не здоровались, не обнимались. И это хорошо! Иначе мы бы сейчас замучались этого человека искать, - попытался я поддержать ее, и немножко вытащить в реальность и пучины горя, в которое, судя по ее стеклянным глазам, девушка готова была погрузиться.

- Да нет… Если бы был какой-то человек, он был бы здесь сейчас… - не успев договорить, и оборвав саму себя на полуслове, она резко встала, и направилась к выходу из комнаты. Я еле успел вскочить вслед за ней.

Тетя Таня обнаружилась в кухне. Подперев голову рукой, она устало размешивала в чашке сахар, вращая ложку по кругу и, при этом, не звякая ей.

- Юлечка! Как хорошо! Чай будете? – встрепенулась подруга матери при молниеносном появлении девушки на кухне. Юлька не села, так и осталась стоять, жестом отказавшись от предложения и усаживая тетю обратно на стул. Мне ничего не оставалось, как маячить сзади за ее спиной, заслоняя собой выход, от чего я чувствовал себя немного неловко. Возможно из-за того, что женщина вскидывала испуганные глаза на меня время от времени.

- Ты помнишь вещи родителей, которые отдали в полиции? – Юля не утруждала себя «реверансами», все строго, сухо и по делу. До этого мне казалось, что так она общается только со мной, из-за того, что мы не слишком близко знакомы. Но видимо таким был стиль ее общения, распространявшийся на всех.

- Да… Юля!...- начала тетя Таня, видимо, как и я, желая утешить сироту, но Юля подняла руку вверх, приказывая жестом ей молчать.

- Давай без соплей в этот раз, теть Тань! Это нужно для дела. И у меня нет времени выслушивать одно и тоже каждый год. Там были мамины туфли?

- Да… Одна туфля… - тетя Таня явно была растеряна, не понимая, куда ведут расспросы.

- Где эти вещи сейчас?

- Юля! Не надо! Столько лет прошло! Остановись! Хватит! Начни уже жить своей жизнью! Твои родители…- попыталась воздействовать на разум Юли женщина, но та быстро напомнила, кто в этом доме хозяин.

- Я никогда не просила вас приезжать! Ни разу не сказала ни одного грубого слова! НО! Я НЕ ПРОШУ У ВАС СОВЕТОВ, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ! – Юлька практически орала, от ее жесткого стального тона, казалось, должны звякнуть и расколоться оконные стекла.

- Я так переживала за тебя все это время! – попробовала обидеться мамина подруга, отворачиваясь к окну, и тем самым уходя от разговора, но Юлька не дала ей опомниться.

- У тебя ведь был роман с папой? Ведь так?

Тетя Таня резко обернулась, выпучив глаза, задохнувшись от возмущения так, что пока она хватала ртом воздух, у нее влево поехала челюсть.

- Да как ты?! Да…!!! Как тебе такое только в голову пришло! Я и твоя мама…

- Я видела вас.

В кухне воцарилась гробовая тишина на несколько минут. Я хотел тихонечко выскользнуть, не желая быть свидетелем чужой личной драмы, и причинять женщине еще большую неловкость. Но Юлька, не поворачиваясь, удержала меня за рукав, заставляя оставаться на месте. Тетя Таня опустилась на стул и, закрыв лицо руками, горько заплакала. Хозяйка квартиры поджала губы, а затем, продолжила:

- Мне нужны эти вещи. Где они?

- Как давно ты знала?

- Какая разница сейчас?

- Мама тоже знала?

- Вряд ли. Я не говорила ей ничего. Она была слишком счастлива в последний день. Сомневаюсь, что она бы так радовалась, если бы могла что-то знать. Вещи!

И тут ее взгляд упал куда-то вглубь тети Таниной груди, в слегка распахнувшемся халате. Мне сзади было не видно, что такого интересного обнаружилось там, куда Юля практически засунула свой нос, минуя закрытое руками плачущее лицо женщины. Схватив двумя пальцами, она выудила на свет какой-то серебряный с коричневым предмет, оказавшийся кулоном на цепочке. Почувствовав это, маминой подруге пришлось оторвать руки от лица.

- Юлечка…

- Цветок гибискуса, - злобно усмехаясь, прошипела девушка, - Распустившийся раньше времени – предвестник ранней смерти кого-то из членов семьи!...

- Что? Это твой отец подарил! Он..! Он… говорил, что это какой-то древний символ, вот тут, на нем, - дама начала тыкать длинным наращенным ногтем в коричневый металл, который я поначалу принял за дерево, оплетавший серебряный цветок, - Старинное украшение. Его нашел дядя Лева. Ты же помнишь дядю Леву? Они копали где-то в районе парка, его бригада, прокладывали трубы. И он нашел. Твой отец увидел, и купил у него. А мне украшение очень понравилось, красивое, с историей, и … Аркаша подарил его мне.

- Когда? – не отпуская из руки вещицу, Юлька выглядела как коршун, уже схвативший добычу.

- Когда… В тот день, как раз… Он просто отдал его мне. Я не стала одевать, просто спрятала в карман и все. Одела уже потом, вечером.

- Примерно часов в одиннадцать вечера?

- Я не … не знаю… Не помню. Может быть. Просто собиралась ложиться спать, и одела на себя.

- Понятно, - резким движением Юлька дернула кулон на себя, разорвав цепочку, так, что вещь осталась зажатой в ее руке. Испуганная женщина успела только ойкнуть.

- Где вещи? Вещи, которые остались после них?

- Там, в коридоре, в шкафу, нижний ящик…

Мы уже неслись по коридору. Открывая все нижние ящики длинного шкафа, подряд, из четвертого от резкого рывка вывалился прозрачный пакет. Присев, и, замерев на секунду, она разорвала его, пошарив рукой и подсвечивая себе телефоном, провела рукой по содержимому, одновременно раздвигая и осматривая то, что там было, и вытащила бежевую туфлю на низком каблуке с ремешком, на левую ногу.

- Вот что у нее отвалилось на правой туфле, - ткнула она пальцем в крупную круглую декоративную брошку из металла, с зелеными и синими вкраплениями, приделанную на конец ремешка, - Подожди здесь. Или, если хочешь, сходи в туалет. Через пять минут выходим, - и она вновь стремительно исчезла в лабиринтах квартиры. Я привалился к стене. Из кухни доносились сдавленные всхлипы бывшей подруги матери Юли.

Примерно через четыре минуты, ловко лавируя на бегу между хламом на полу, вновь появился «последний всадник Апокалипсиса», дернувший меня за рукав, проносясь мимо. Видимо на вежливом Юлькином языке этот жест означал: «Пройдемте со мной, пожалуйста!»

Внизу от поездки на метро она наотрез отказалась, заметно занервничав при упоминании автобуса. Пришлось прибегнуть к помощи такси,  в котором она не проронила ни слова, крепко прижимая к себе вдруг ставший очень объемным, рюкзак, который поставила на колени. Через полчаса, расплатившись, мы высадились на заколдованном месте трагедии прошлого. Проспект жил своей жизнью и выглядел абсолютно безопасно. Я немного расслабился. Ни на секунду меня не посещала мысль, что план Юли по активации порядка и выявлению жуткого существа может сработать. Я чувствовал себя спокойно. Наоборот, меня посетила радость от избавления тягостного ощущения квартиры и плачущей в ней женщины, свежий воздух, теплый летний вечер, пустота улиц, ярко освещенных рядом фонарей - навевали приятные романтические настроения и негу. К тому же, я надеялся, здесь девушка немного придет в себя, и сможет вернуться в прежнее адекватное русло.

- С чего предлагаешь начать? – спросил я, вальяжно оглядываясь.

Мы высадились с противоположной точки, от той, где снимали камеры, и теперь чтобы оказаться в начале пути, по которому шли родители Юли, необходимо было пересечь дорогу. Ближайший перекресток находился у входа в парк, довольно далеко от нас. И если переходить по правилам, то стоило сначала дойти туда, затем пройти по противоположной стороне в обратном направлении, и начать заново. Моя попутчица и охотница на монстров замерла, внимательно оглядывая каждый миллиметр округи. И сначала я подумал, что ей претит идея столь долгого пути.

- Помнишь, что он сказал? – неожиданно спросила она.

- Кто?

- Гуин. Валлы никогда не помогают людям. Никогда. Что-то в его историях не так! Не верь ему!

- Да нет, это… - начал я, но увидев ее глаза, осекся.

В эту секунду я осознал, сколько свалилось на меня за последнее время. И это любование вечером и проспектом секунду назад – мой разум просто отдыхал. Он и нервная система не выдерживали, и отключались, перенося внимание на что-либо, чтобы сохранится. Отказывались анализировать ситуация, строить прогнозы и искать решения. Я не справлялся. Внутренняя система давала сбой. Не очень хороший я оказался помощник для Юльки, особенно в такой сложной и драматической ситуации.

Пару минут она изучала меня, как будто видела впервые. Затем продолжила, изо всех сил стараясь сделать стальные нотки в голосе мягче.

- Это не твой дядя Кирилл. Он тебе не родственник. Не близкий человек. Кирилла никогда не было. Пойми это, - она вздохнула, - Гуин не первая моя добыча такого плана, просто, наверное, самая крупная. На данный момент. Будь внимателен. Если что-то вдруг пойдет не так. Я стану себя как-то странно вести, глупости говорить или что-нибудь еще, - она задумалась, видимо, сама понимая, что в ее поведении ничего и никогда не было нормальным, - Сразу беги. Уходи! Брось меня. Ты ничем не сможешь мне помочь. Я подчиняюсь им полностью. Просто уходи и все. Не думай ни о чем.  Ты понял меня?

- Думаешь, они могут проявиться здесь? Кирилл же сказал, что тому валлу понадобится время…- она снова внимательно смотрела на меня, и я вздохнул, - Хорошо. Я тебя понял.

После этих слов, она стартонула через пустое шоссе, ловко перепрыгнув через не так давно построенный отбойник на середине. Оглядываясь, я тоже медленно перешел дорогу.

- На! Подари, и одень это на меня, - первое, что заявила она, протягивая мне кулон, стоило нам только оказаться за углом дома, с поворота за которым начинался семь лет назад последний путь ее родителей, запечатленный уличной камерой. На секунду мелькнула даже мысль -  последовать ее недавнему совету, и присмотреться к девушке повнимательней. Не руководит ли ей уже кто-то из валлов.

- С ума сошла? Зачем?

- По моей теории, какие-то из их действий тогда запустили процесс проявления монстра в нашей реальности. Попробуем повторить их все. Может сработать. Других вариантов все равно нет. Тем более даты совпадают. Глупо такой шанс упускать.

- Глупо упускать шанс быть сожранными какой-то тварью? Я немного не так планировал провести этот вечер, - я уже взял кулон в руку, и теперь крепко сжимал его в кулаке. Ни на секунду не веря, что этот план может удастся. Но все же… Мне хотелось отговорить ее от этой затеи. Легкое предчувствие нехорошо сосало под ложечкой.

- Антон! Давай просто воспроизведем тот же порядок действий и посмотрим, что будет. Я не собираюсь соваться туда. Просто поглядим, - не смотря на убедительный тон, ее твердый взгляд, вид у нее был полусумасшедший.

- Обещаешь мне, что не полезешь в парк?

- Да, договорились. Дари, давай!

Я слегка растерялся, понятия не имея, как дарят украшения девушке. Тем более в таких странных обстоятельствах.

- Дарю тебе этот кулон…- пафосно начал я, протягивая ей старинную побрякушку обратно.

- Супер! Не знаю, что там и где перемкнуло, что его подарили, или, что он оказался на женщине, но то, что эта штука явно из этой истории - я уверена на сто процентов, - перебила она меня, выуживая из кармана джинс серебристую цепочку и нанизывая на нее кулон, - Помоги одеть! – и повернулась спиной, подняв волосы вверх.

- Откуда у тебя цепочка?

- Припасла специально на случай, если ты решишь подарить мне кулон! – съязвила Юлька, и, увидев мои ошарашенные глаза, добавила, - Просто всегда ношу с собой! Не бери в голову.

Набрав в легкие воздуха, мы немного постояли. Мне не хотелось идти туда, за этот поворот. Я посмотрел наверх, темно-синее летнее ночное небо было очень красивым, проглядывали звезды, и, казалось, в этом далеком бескрайнем мире далеко вверху где-то обязательно есть место, где у всех все хорошо. Юлька медлила и переминалась с ноги на ногу, как пловец перед прыжком с высоты в ледяную воду. Ее бровки практически соединились на переносице, взгляд был устремлен вниз, на асфальт, а пальцы, сжимавшие лямку рюкзака, перекинутого за спину – побелели. Она выдохнула воздух и шагнула, скрывшись за углом. Поджав губы, я пошел за ней.

- Ты помнишь, где у мамы что-то случилось с туфлей?

- Практически сразу, как они вышли из-за поворота, - к этому моменту мы уже проскочили лишнего вперед, и пришлось вернуться. В руках у Юлии уже была приготовленная бежевая туфля. Потоптавшись немного и зачем-то осмотрев весь тротуар, в поисках непонятно чего, мы определились с местом, и дама рванула брошку на туфле. Как она ни старалась, штука держалась намертво, как будто приделанная туда на века. Понаблюдав за ее мучениями некоторое время, я забрал у нее туфлю и вырвал металл вместе с кожей, отдав по частям обратно. Немногое из того, что за свою жизнь я делал для людей, приносило им столько радости, сколько было у Юли в этот момент. Она скакала по асфальту, прижимая туфлю одной рукой к груди, и присматривая, куда лучше бросить брошку, которую держала в другой. Наконец, определилась, и просто слегка отбросила ее от ноги на тротуар ближе к зданию.

- Какой следующий пункт? – в этот момент я четко понял, что крыша у нее поехала. От волнения или ужаса всего происходящего. Я искренне надеялся, что завершив свой ритуал, она сможет вернуть психику на место.

Мы дружно повернулись на магазин, который находился первым с этой стороны дома, и синхронно подняли глаза на вывеску.  «Гитары и Ко» - разбежалось название неоновыми искорками от центра к бокам. Переглянувшись, мы шагнули вперед, но чуть замешкались на входе. Я пропускал леди, а она решила изучить каждый шов и заклепку на входной стеклянной двери. Звякнул колокольчик на двери, но отозвалась лишь тишина, как будто в помещении никого нет. По стенам были развешены различные электрогитары, слева стояло несколько синтезаторов и барабанная установка, а центр занимали два длинных стенда со всевозможными музыкальными приблудами. До сияющего блеска натертый паркет приглашал каждого желающего на нем навернуться.

- Что могло занести их сюда? – снова подумал я вслух.

- Мама любила звуки гитары, скрипки. Немного играла на пианино, - тихо и задумчиво ответила Юля, оглядываясь, и, как будто, пытаясь повторить движения своей матери, информации о которых у нас не было на этом этапе расследования.

Я прошел между стеллажами вперед и обнаружил в конце их слева небольшой стол, больше напоминающий трибуну или тумбу. Взгляд за него открыл черноволосую девушку лет шестнадцати – семнадцати в белой блузке, с по кругу обведенными глазами и татуировками на шее и руках, выглядывающих из рукавов. Она что-то писала в открытой тетради. Заметив меня, она вежливо спросила:

- Добрый день! Выбрали что-нибудь? Могу чем-то помочь?

- Нет, пока нет, присматриваемся. Скажите, а этот магазин здесь давно?

- Да, - задумалась юное создание, - я еще в школу ходила. Я живу в этом доме, - доверительно сообщила она.

- А это сколько лет назад? Семь-десять? – на всякий случай уточнил я, уже не доверяя своему глазомеру относительно возраста дам.

- Десять точно есть, может больше.

- А вы не помните семь лет назад в парке через дорогу, случилась трагедия? Тоже летом. Напали на супружескую пару? Убийство? Тогда об этом много где писали.

- Нет, - с сожалением посмотрев в сторону стены, за которой находился парк, сообщила продавец, - семь лет назад я еще маленькая была. Все лето проводила у бабушки. О таком не слышала ничего. А здесь я всего пару месяцев работаю, так что…

От автора: "Тайна Закрытого города" изначально планировался как рассказ, спасибо большое всем, кто поддержал меня в комментариях!

Я написала продолжение.

Начало (1-ая глава часть 1) Тайна Закрытого города

Начало (1-ая глава часть 2) Тайна Закрытого города

Доработанный вариант 1-ой главы - в комментариях под постом Тайна Закрытого города (глава 2, часть 1). Сон или явь

глава 2, часть 1 Тайна Закрытого города (глава 2, часть 1). Сон или явь

глава 2, часть 2 Тайна Закрытого города (глава 2, часть 2). Сон или явь

глава 3, часть 1 Тайна Закрытого города (глава 3, часть 1). Предатель на предателе

глава 3, часть 2 Тайна Закрытого города (глава 3, часть 2). Предатель на предателе

глава 3, часть 3 Тайна Закрытого города (глава 3, часть 3). Предатель на предателе

глава 4, часть 1 Тайна Закрытого города (глава 4, часть 1). Монстр