Серия «Короткие Рассказы»

Никакого новогоднего настроения не было. Полная задница.

И бутербродов с икрой – тоже не было…

-- Да чтоб всё провалилось! Весь этот мир! – ругался Гриша. Магазин же был всего лишь через дорогу!

Телефон пиликнул оповещением. Ага. Новый пост вышел. GrafoMMManus. Дебильный псевдоним. Хоть и, ладно, Грише нравились некоторые его книги… Автор выкатил новогодний рассказ. К хренам, подумал Гриша. Потом прочитает, а то сдохнет ща... Он продолжил путь, вдруг выбравшись на то, что можно было назвать дорогой. Наконец-то! Гриша шагал по ней, пытаясь различить огни вывесок.

Но с каждой минутой осознавал, что заблудился окончательно. Дорога была странная. Будто нечто огромное протачивало себе путь по снегу, уплотняя его с силой бульдозера.

Гриша замерзал, но не сдавался. Он должен непременно достать эту грёбаную икру – иначе праздник вообще будет совсем коту под хвост…

Позади послышался шум. Гриша обернулся.

Мимо него пронёсся огромный стальной дом на гусеницах. «Харьковчанка». Посреди его города. Словно прямиком из Антарктиды. Машина, полная вооружённых людей, видно, готовящихся к спуску в трещины…

Следом за ней неслось ещё что-то.

-- Кто идёт?! – крикнули из метели. – Бр-р-р!

Показались лошадиные морды. Упряжка. За лошадьми показалась и карета. Странная карета.

-- Кто идёт?! – повторил извозчик с бородкой.

-- Я иду… -- буркнул Гриша.

-- Потерялся что ли, путник?

-- Вроде того.

Дверцы кареты отворились. Высунулся громила. Гриша разглядел лишь силуэт.

-- Он же тут сгинет в метели! – сказал громила как-то весело и позвал Гришу за собой. – Садись к нам, ха-ха!

-- Я иду в магазин! – отвечал Гриша, закрывая глаза от колючего снега, не позволяющего толком разглядеть лица.

-- Куда-куда?… – переспросил громила. – Поблизости тут только Плесенник в нескольких верстах! И я сомневаюсь, что тебе нужно именно туда, друг... Залезай к нам! Поедем на праздник!

Гриша замер в раздумьях. Он вдруг заметил, что позади этой кареты тянулись ещё кареты. Ещё и ещё… много карет. Целая экспедиция. Какой-то новогодний парад?

Гриша подумал, что пути назад он уже точно не найдёт, да и дома всё равно делать нефиг, а тут какие-то ролевики-мажоры рассекают, с собой зовут. Может познакомиться с кем-нибудь. К чёрту!

Он забрался в карету, громила крикнул Ларсу, чтобы тот хлестал коней и экипаж продолжил движение, пытаясь нагнать «Харьковчанку».

-- Странные у тебя одеяния, путник, -- заметил громила. Гриша только отряхнул пуховик от снега и осмотрелся. Громила в железной маске сидел сбоку от него. А напротив…

-- Так он из этих, -- сказал белобрысый паренёк лет двадцати, наряженный в изящные рыцарские латы. – Из читарей!

-- Вот как! -- удивился громила.

Тёмный и мрачный парень, сидевший рядом с рыцарем, молчал, внимательно изучая гостя. От парня сильно разило моргом. И ненавистью ко всему живому.

Патологоанатом, наверное.

-- А вы, ребята, кто? – спросил Гриша. Когда его мозг чуть-чуть оттаял, он начал предчувствовать что-то подозрительное.

-- Я – Вальдемар фон Нойманн, -- сказал рыцарь. – А это – мои друзья. Камил Миробоич, известный князь-некромант. И Лют Савохич – странный барон Камня.

Сказать, что Гриша офигел – ничего не сказать. Но своего удивления он не выказал – лицо окоченело. В карете же было тепло – из небольшого символа Изнанки вырывались жаркие языки пламени.

-- Понятно, -- сказал он, пытаясь осознать, кто все эти люди на самом деле и почему они так похожи на героев с книг GrafoMMMausa, да ещё и называют себя их именами.

Но чем дальше они ехали, тем страннее становилось.

-- А карета не вязнет в снегу? – спросил Гриша. – Такой снегопад…

-- Дорогу укатывает наш Олежек, -- объяснил Савохич. – Из иных миров.

Тогда-то Гриша и понял, что конкретно попал…

Ворота со скрипом отворились, зазвенели цепи на барабанах, и экипаж проехал в средневековый замок. За ним потянулись и остальные кареты. Савохич вытолкнул гостя наружу. И тогда Гриша замотал головой, с ужасом осматривая место, в которое угодил.

Посреди внутреннего двора возвышалась гигантская наряженная ёлка, размером почти с башню.

Персонажи выходили из карет во внутренний двор – и всех Гриша уже когда-то видел. Именно такими он их и представлял в собственной голове.

-- Вот мы и прибыли! – радостно рассмеялся князь Искро, отвешивая всем встречным пятюни. Хмудгард с Ларсом спорили об особенностях тактики средневековых битв. Священники Престола докапывались до грибных культистов, отпуская неприличные шутеечки.

У всех было праздничное настроение.

Гриша закричал от ужаса – прямо на него неслось насекомообразное чудовище, сшитое из человеческих трупов! Размером метра в четыре, похожее то на богомола, то на кентавра… оно свирепо рычало – Гриша едва не потерял сознание.

-- Да не бойся ты так! – сказал Семён, восседавший на твари верхом. – Гаврюша просто играется. Вообще, он и мухи не обидит… Хороший, Гаврюша!

-- АРРР!!!

-- Нацепи на него намордник, на! – вмешался штурмовик Серёга. – Пугаешь тут нормальных людей своей хренью!

-- Да, Семён, хорош уже!… -- сказал Данилыч. – У нас тут аллергия на некромантов. Особенно после того случая… ну, ты читал, наверное.

-- Да, жёстко вас потрепали, -- эхнул Семён. – Но сегодня мы тусим сами знаете где. Так что аллергия будет максимальная…

-- «Жёстко их потрепали»… -- кривлялся и дразнился патлатый вампир, застреливший Серёгу. – А то, что наших почти всех перебили, так это всем насрать! Мы ведь злодеи! Нас все недолюбливают! А потом этот с «агээсом»…

-- Зато из-за твоих едалов впереди крутая книга, ёпты! – Серёга не держал зла, он уже всосал пару чекушек по пути сюда – для повышения вибраций. Серёга ударил командира-Олега по плечу. – Да, начальник?

-- Ага… Найти Семеркета… -- тяжело вздохнул Олег, предвкушающий тяжёлые испытания, поджидающие его в вампирском обществе, в которое ему ещё предстояло влиться на правах пушечного мяса…

-- Семеркет вон там! – показал патлач на «вампирскую тусовку». Кареты с ещё не до конца прописанными кровосисями въезжали в замок.

Следом за ними въезжали синие фургончики. Бойцы штурмгрупп выходили из бронированных машин, здороваясь с местными обитателями.

Когда на стену замка приземлился Паровозик Томас, Гриша снова закричал.

-- Что!? Почему!? Почему я здесь?! – хватался за голову он. – Почему они здесь? Почему…

-- Потому-что почти весь этот год был потрачен на Темнейшего, -- объяснял  Владимир Нойманн, надевший розовый пиджак со стразами. -- А значит праздновать решили в апартаментах древних Миробоичей!

-- А-А-А-А!! – ответил Гриша, но толпа потащила его во дворец…

Длинный стол надламывался от разнообразных блюд и уже был занят наполовину. Другая же половина гостей предпочла разойтись по многочисленным комнатушкам и залам дворца, ведя тихие разговоры за бокальчиком игристого; играя в бильярд, в карты или танцуя под тихую музычку, предварительно хряпнув пару стаканов имперского вина из погребов.

Рядом с Гришей уселись каратисты из «Щёлка». Игорёша подал ему заветные бутерброды с икрой, будто прочитав мысли. Они тем были вкуснее, чем халявнее получились – ныне цены на неё просто конские, о чём уже успел возмутиться Злой Парень, пообещав устроить коммунизм с расстрелами спекулянтов из мясных дубин.

Ну, будем считать, что новый год удался, начал торговаться сам с собой Гриша, немного успокоившись. Теперь он осторожно вникал в происходившее вокруг него.

Владимир Нойманн и в этом году выступал в роли тамады. Всё-таки ключевой персонаж, пронизывающий почти каждую книгу. Он то и дело придумывал конкурсы и донимал молчаливых гостей, заставляя их принимать участие в только начинающемся веселье. В этом ему помогал загадочный Спонсор Организации, вырядившийся в костюм Деда Мороза. Снегурочка-Жанна уже успела нахрюкаться и лежала под столом.

-- Как ты здесь оказался? Ведь тебя нет в книгах, -- спросил каратист Рябина.

-- Попал в метель, -- развёл руками Гриша.

-- И как это можно объяснить с разумной точки зрения? – вмешался Сега.

-- Даже и не знаю…

-- Хм, странно… -- задумался Рябина. -- Исхода здесь всего два, учитывая стиль автора: ты всё-таки замёрз насмерть и теперь попал в Вальгаллу – или куда там попадают пропавшие в метелях… или, что хуже, ты вскоре проснёшься с небольшим тёплым сюрпризом…

-- Не смешно!

-- Это тебе. А вот читарям…

Отъевшись, Гриша отправился гулять по дворцу Миробоичей, украшенному к Новому Году. Логово некроманта увесили мишурой и «дождиками», где-то протянули гирлянды – в замке явно не хватало розеток.

Выбрался в коридор. Выглянул в заснеженный сад. Вот где совершилось покушение на Камила.

Прошёлся неподалёку от подземелья, но не решился спускаться в тёмные глубины – у входа стояли Джермундаев, Собакоголовый, Эмиль, Камил и некромант из «Спасителей» – отпугнули его злобными взглядами. Своя тусовка, на которую Гриша не стал навязываться – это только на страницах книг персонажи казались крутыми, а в реальности хотелось унестись подальше от этих психопатов. Больше никогда в комментах он не будет писать, что Камил кайфовый чел…

-- Куда пошёл, читарь? – гавкнул Собакоголовый вдогонку. – Сюда иди!

Гриша неуверенно подошёл, обливаясь потом. Чего они от него хотят?

-- Почему пришёл сюда? – спросил Собакоголовый. Гриша растерялся.

-- Не знаю…

-- А я знаю. «Да чтоб этот мир провалился!» -- это твои слова?

-- …да… -- вспомнил Гриша.

-- Вот он и провалился…

-- Наверное, очень тяжёлый и сложный мир? Если уж такого пожелал? – спросил Камил сочувственно. – Расскажи побольше о нём и о своих страданиях.

Гриша замялся. Но рассказал всё, как есть.

Камил хмыкал и удивлялся. Всё больше и больше.

-- То есть, -- уточнил он. – Ты можешь пойти в магазин, смерд, и купить себе икры, чего может позволить не каждый монарх в моём мире? А потом вернуться в дом, что лучше моего замка, где горячая вода не требует слуг, а течёт сама собой, и даже не надо черпать ковшом; где свечи светят сами и не тают; где на стене открываются зрелища, заменяющие целую толпу скоморохов и гладиаторов; где ты можешь – ты, смерд – парой движений пальцев вызвать поваров к себе на дом… где разбойники на улицах не убивают, а лишь просят сигаретку или мелочи на проезд… и этот мир ты считаешь тяжёлым, сложным и желаешь, чтобы он провалился? – Камил фыркнул так, что Грише стало невыносимо стыдно за свои жалобы на несправедливость.

-- Возможно, вы правы…

-- Конечно прав! – возмутился Камил, вспомнив своё детство. – Ведь ты живёшь в раю! И единственная твоя проблема в том, что ты не умеешь радоваться мелочам…

-- Похоже на то…

Камил назидательно положил свою руку на плечо Грише.

-- В этом году, читарь, научись ценить то, что есть. И радоваться пустякам. Понял меня?!

Гриша судорожно глотнул. Кивнул.

-- Хорошо. А теперь иди. Веселись! – Камил косо улыбнулся, и тёмные повелители снова принялись обсуждать только им понятные вещи…

Гриша поспешил свалить.

Он раздумывал над коротким разговором. И удивлялся, как же это он мог печалиться всё это время. Ведь всё действительно не так уж плохо… всё даже хорошо! И плохо было не от обстоятельств, а от неугомонного хотения…

В большом зале устроили бал. Жанна танцевала с живым Есением (интересно, какого он теперь мнения о своём брате); пьяный Серёга щипнул задницу Милады, за что огрёб щедрых пощёчин. Огромная тварь-Олег сидела в конце стола и поедала что-то окровавленное, о чём Гриша знать не хотел.

Поднесли бутерброды с шампанским, будто по желанию. Гриша порадовался. И стало теплее на душе. Оказывается, это так легко – радоваться мелочам… уж точно куда легче, чем постоянно ныть.

Гриша тоже начал пританцовывать. К нему тут же подоспели обворожительные девицы. И Гриша попятился. Девицы его смущали. Он был слишком застенчив, а поэтому отошёл к тёмному углу.

Тут его от души хлопнули по спине.

-- Чего стоишь, малец?! – рявкнул варяг со свирепым лицом. Орманд. Командир дружины Миробоичей.

-- Да вот…я это…отдыхаю…

-- Я всё видел, лжец! Ты попятился от красавиц! – Орманд вдруг посерьёзнел. Он ухватил Гришу за воротник. – Ни шагу назад! Будь смелей! Будь воином! И бери свою судьбу за яйца в следующем году!.. Не преврати следующий год в предыдущий! Ты понял меня, читарь?! Или я приду к тебе в гости и у нас состоится очень серьёзный разговор!!

Гриша не на шутку перепугался. Но кивнул. Орманд отпустил его и подтолкнул обратно. Гриша поспешил вернуться к девушкам, лишь бы снова не нарваться на старого варяга. Пригласил красавиц на танец. Ухватил свой страх за воротничок, как его самого только что ухватил Орманд, да взглянул тому прямо в глаза… и страх ушёл, испугался, попятился. Страх не любил, когда его разглядывали в упор – он такого стеснялся и немедля проваливал.

Всё шло прекрасно. Гремела музыка.

Танцули очень понравились Грише! Дамы крутились вихрем вокруг него, а он веселился на славу. Праздник точно удался!

И вот самая красивая девица, особенно понравившаяся ему, появилась в поле зрения. Гриша собрал всю свою волю в кулак, как его научил Орманд, и подошёл к ней.

Но тут же был отбрит её злобным кавалером, взявшимся буквально из воздуха.

-- Проваливай! Пока я не надрал тебе задницу!

Гриша мигом опечалился. Он тяжело вздохнул и отступил к столикам. Неудача. Снова неудача. В очередной раз неудача. Всё потому что он – неудачник…

Понурившись и сгорбившись, он присел за стол к дружине Миробоичей. Ларс, уже поддатый и весёлый, принялся расспрашивать Гришу, почему же он такой смурной, если кругом сплошное веселье. Выслушав его пораженческие настроения, протянувшиеся не только по этому вечеру, но и по всей жизни, Ларс сказал:

-- В нелёгкие времена, Гриша, не забывай о том, что ценно! И иди за своим внутренним маяком, пусть даже и погасшим. Во что бы то ни стало. Даже если нет сил или пропал огонёк – всё равно иди по своему пути. На ощупь. Ведь только так огонёк можно зажечь снова! Только так можно прожить эту жизнь сполна, наплевав на обстоятельства!

-- Спасибо вам за приятные слова! -- Гриша загорелся радостью и воспрянул духом. Действительно. Если каждый раз сдаваться и сворачивать со своего пути под давлением обстоятельств, то получится не жизнь, а околесица! Гриша пообещал себе, что никогда больше не будет сбиваться с пути, даже в самые сильные шторма – по крайней мере, он бросит якорь и немного переждёт, пока погода стихнет, но не унесётся волнами в тартарары.

Гриша снова пустился в пляс, вместе со всеми гостями этого замка. Закружились танцы весёлой каруселью.

Мертвецы играли на роялях, гудели на дудках и лихо отплясывали, совершенно без устали, иногда вызывая на баттл какого-нибудь глупого и горделивого живого, а после затанцовывали того до полусмерти.

Культисты Красного Черепа вертели брейкданс.

Владимир Нойманн ухватился за микрофон, сверкнул своей улыбкой, стразами на пиджаке и бокалом шампанского.

-- С новым годом, друзья! – сказал он. – Желаю всем вам в новом году быть счастливыми и беззаботными!

-- И чтобы хуй стоял и деньги были! – гаркнул Серёга и заржал.

-- Как низко и примитивно… -- возмутился старец Готам подобной пошлостью и поспешил исправить ситуацию. – Чтобы ваша внутренняя темнота развеялась светом знания, читатели!

-- И чтобы безусловная любовь поселилась в ваших сердцах! – подмигнул Игорёша.

Толпа вывалила в заснеженный сад, где бойцы Организации развернули целый дивизион фейерверков. Калуев дал отмашку и трубки бабахнули, запуская в небо снопы искр.

Разноцветные огни украсили тёмное небо, бабахая над головами, а персонажи хлопали в ладоши, радовались и ликовали, вместе со счастливым Гришей. Они желали друг другу добра, враги поздравляли врагов, соперники брались за руки и кружили хороводы вокруг высокой ёлки…

Возвращаться назад не хотелось, Гриша навечно бы остался здесь… но персонажи с добротой объяснили ему, что с ними он всегда и без проблем может встретиться – для этого требуется лишь взять в руки очередную книгу. Они всегда будут с ним, если он того пожелает…

Гриша проснулся утром следующего года после великолепного и чудного сна. И чувство было такое, словно всё это произошло и в самом деле. Он подошёл к окну, будто убедиться в том, что он вернулся. Внизу, через дорогу, виднелся магазин, до которого он вчера так и не добрался, а метель закончилась, оставив после себя сугробы.

Уведомление. «Новогодние Чудеса». Гриша усмехнулся. Вот же как бывает!

Гриша не печалился. Он был необычайно воодушевлён. И невиданная решимость распирала его сердце! Решимость начать новый год с чистого листа...

С Наступающим!

Данилыч навёл дронобойку в сторону шума.

И вот из-за листвы деревьев показались «камики». Две штуки.

Засекли миномёт. Это для них приоритетная цель. Кажется, операторы увидели выстрелы, а может их навел разведочный «мавик», который висит где-то над кронами.

Дроны на секунду зависли в воздухе, словно дикие осы. Повернулись в сторону ребят. Этого хватило, чтобы Коммандос прицелился, атаковав сбоку. Двустволка бабахнула. Один дрон шлёпнулся в траву и взорвался со страшным грохотом.

Двустволка ещё раз бабахнула. Но на этот раз дробь пролетела мимо, дрон устремился вперёд и этим спасся. Коммандос согнул ствол пополам, выплюнув гильзы. Повторно зарядиться он не успеет, как не крути…

Злой навёлся антенной прямо на оставшийся «камик», Данилыч всё переключал частоты, чтобы найти эффективную.

Может, это и сыграло роль. Дрон упал за бруствером. Громыхнул, закидав перепугавшихся миномётчиков землёй.

-- Целы?! -- Коммандос только успел перезарядиться.

-- Промазали.

-- Ебашьте дальше! – сказал Коммандос.

Вдруг по ушам ударило особенно сильно. В лесополке взорвалось что-то действительно серьёзное. Зазвенело в голове. Бойцы прижались ко дну окопа. Натянули активные наушники. И не зря. Через несколько секунд последовал второй взрыв. Это не чахлый миномёт, вроде того, что был у них в траншее. Это серьёзная артиллерия.

-- Мы под огнём!! – докладывал Коммандос. – Накрыли крупняком! Нужна поддержка! Пусть артосы ведут контрбатарейку!! Походу щас накат будет!!

-- Принял, держитесь, -- ответили на той стороне.

Третий взрыв. Четвёртый. Головы не поднять. Осколки вонзались в землю, срезали ветки.

Крупный осколок долбанул в стенку окопа рядом с Данилычем. Повезло. А если бы попало в него? Располовинило или отрубило бы конечность?

От этой мысли сделалось страшно. Вот бы не остаться после этой артподготовки калекой – лучше бы сразу прибило! Но статистика говорит о том, что раненных всегда в разы больше убитых. Полный пиздец.

Хорошо, что у противника тоже серьёзный износ орудий. И точность их оставляла желать лучшего.

Злой пытался подавить гипотетический коптер-наводчик наугад, стиснув зубы и водя по небу антенной, при этом стараясь не задеть коптер своего отделения.

-- Хули толку от этого ранца! – орал Злой. – Тяжёлая хуета, которая только от осколков, блять, прикроет! И то не факт!

-- Идут! – сказал Студент, мониторивший обстановку с воздуха. – Они выдвинулись через поле к нашим позициям! Начинается накат!

-- Данилыч! Бери пулемёт, херли завис! – крикнул Командос. – Миномёт! Хуярьте по ним, они в поле!

Студент скорректировал огонь миномётчиков, сказав сколько метров нужно поправить относительно предыдущих попаданий.

-- Нихуя! Так далеко? – удивился Гитарист. – На середину поля добежали уже?!

-- Я их не сразу впалил! Арта прижимала!

-- Хуёво!

Миномёт выплюнул снаряды. И вскоре те разорвались, взметнув фонтанчики земли и заставив «легионеров» прижаться к земле. Но никого не задели. Тогда Студент снова скорректировал огонь. А затем надел видео-очки и поднял в воздух очередной дрон-камикадзе. Управлял сразу двумя беспилотниками… всё-таки молодёжь с техникой дружила куда лучше.

Пёс-Болван забился в угол, скуля от страха. Он не в первый раз попадает с ними под обстрел, но всё никак не может привыкнуть. К большим калибрам нельзя привыкнуть.

Артиллерийский снаряд рухнул прямо в траншею.

Данилыч вжался в землю. Земля содрогнулась. Грунт подняло высоко вверх. Взрывом вырвало большие клочья земли, которыми Данилыча чуть ли не закопало…

Не задело, но тряхнуло хорошо. А из соседней траншеи, куда всё и уебалось, доносился поросячий визг.

Дрон-камикадзе, поднятый Студентом, взорвался, так и не вылетев за пределы лесополки. Ударился в дерево.

Данилыч метнулся в соседнюю траншею, чтобы оказать первую помощь. И увидел, как на дне окопа елозил в конвульсиях жалкий обрубок. Студенту оторвало обе ноги сразу и, похоже, яйца. Виднелась оголённая тазобедренная кость. Располовинило. Даже ног не видно, куда они подевались. Парнишка визжал, сходя с ума от боли.

-- МАМА-А-А!! МАМА-А-А!!!..

Данилыч добил паренька из пулемёта. Чужие страдания невыносимы.

-- Студент задвухсотился! – крикнул Лопата, стреляя по полю беглым и часто сменяя позицию. Иногда в просветах между деревьями виднелись приближающиеся «легионеры», передвигающиеся перебежками.

Противники не давали высунуться. Их пулемётчик отлично подавлял всю группу. А когда из противоположной лесополки долбанул ещё и «Браунинг» до кучи, то высунуться стало совсем уж невозможно...

-- Будет штурм! – сделал вывод Коммандос, стреляя из подствольника. – Готовьтесь!

Пупс забрал управление «мавиком» и теперь сам корректировал огонь миномёта. Планшет лишь немного треснул, но ещё работал.

Данилыч отстреливался почти вслепую, постоянно сменяя позицию. Пули свистели над головой, а земля то и дело попадала в глаза – очки остались в блиндаже.

Самое главное – это не попасть в плен, размышлял он. На этот случай у всегда была припасена граната на груди. К этим зверям в плен лучше не попадать. Отрежут хозяйство, язык, выколют глаза и не убьют, нет. Они отправят жить, по обмену военнопленных, чтобы остальные видели, какие кошмары происходят на войне. И никогда на неё не совались бы. А тебе останется только одно – петля. Самое страшное, что может случиться. Хуже не придумать.

А умереть в бою.... Тоже страшно. И главное не позволить этому страху взять верх, понадеявшись на тёплый приём, если сдашься. Эти подлые мысли закрадывались в такие особо тяжёлые моменты. Им нельзя было верить. Они обманывают. Да и если отступят, то вся эта шваль ринется в мирные города. Нельзя сдаваться. Не за этим он пошёл добровольцем в самом начале… Главное, чтобы по родному дому не стреляли. Остальное неважно.

Коленки всё же тряслись. Данилыч чувствовал свою смерть. Совершал перебежки. Высовывался для коротких очередей. Перезаряжал пулемёт. Артиллерия противника больше не била. Чтобы не задеть своих же. И когда «легионеры» добрались до лесополки – только тогда поле начали вспахивать снаряды.

-- Нихуя не вовремя наши, сучары! – рыкнул Злой, отстреливаясь. – Всё уже проебали, мудаки! Хуй дрочили в своей «мзде»!!

Снаряды обрушились на поле, не причиняя противнику вреда.

И тогда Данилыч услышал самое страшное.

Рёв бензинового двигателя. Баба Яга прилетела.

Кроме этого слышался и тонкий визг дронов-камикадзе. На траншею летел целый рой «птичек»…

-- Блять!! – заорал Злой, осаживаясь вдоль стенки. Он высунулся дольше обычного и получил пулевое. В районе грудной клетки, где не было бронепластин, у него растекалось красное пятно, боец хрипел с каждым вдохом…

«Легионеры» подобрались уже очень близко. И скоро начнут заходить в траншею. Была слышна французская речь. Данилычу показалось, что он увидел негра.

Не живётся им там у себя, лезут, суки.

Данилыч вышел на позицию у самой окраины траншей. Оттуда противник ещё не ожидал огня. Ага, открылись! Хорошо выкопали предшественники… Данилыч утопил спусковой крючок, накрыв целую тройку шквалом. Он точно успел ранить зазевавшихся «легионеров».

И увидел несущийся прямо на него дрон.

Данилыч бросился бежать, пригнувшись. И страшенный визг усилился, приблизившись. Дрон пикировал в окоп и разорвался где-то позади.

Боец почувствовал, как в жопу вонзились крошечные, но жгучие осколки. Он бы пошутил над ситуацией, но было как-то не до юмора. Хорошо, что яйца целы.

Над окопом жужжали ещё два камикадзе.

За бруствером раздались разрывы гранат. «Легионеры» подошли на расстояние броска, пока ребята ползали по дну траншей, пытаясь не словить пулю или не напороться на очередной дрон.

Теперь им точно пиздец.

За углом бабахала двустволка Коммандоса. Матерился Лопата, что-то орал про Бабу Ягу. Данилыч задрал голову. И увидел в высоте её… гигантский дрон, зависший над верхушками деревьев. Вскинул пулемёт. Бойцы всего отделения палили по Яге. Безуспешно. Дрон обвесили пластинами от бронежилетов. Аппарат сделался практически неуязвимым для стрелкотни.

От громадного дрона отсоединилось что-то увесистое.

Мина.

Снаряд свалился точно в окоп.

Грохот взрыва. Крики. Данилыч выглянул за угол. Гитарист бился руками о земляные стенки. Ему оторвало почти по колено. Пупс лежал рядом с ним неподвижно. Голова его лопнула, как банка с вареньем.

Миномёт отшвырнуло в сторону.

Данилыч стрелял по Бабе Яге, наблюдая, как та теперь заходит в сторону Лопаты. Для очередного сброса. У неё было прицеплено ещё три такие же мины. На всех хватит.

Данилыч вздрогнул от внезапного разрыва дрона-камикадзе где-то совсем рядом. Чуть не прозевал. И это тоже был не последний.

Злой заорал от ярости и безнадёжности. У него ртом шла кровь.

Он выскочил из траншеи, поливая приближающихся врагов длинными очередями. Но «легионеры» быстро разобрались с ним. Не успел он выжать рожок до конца. Свалился обратно в траншею спиной назад.

-- Полный пиздец!! – кричал Лопата. – Полный пиздец!!

-- Беги, Лопата! – крикнул ему Данилыч. – На тебя сейчас сбросят!!

Коммандос подстрелил очередной дрон-камикадзе, поломав все винты. Но аппарат продолжил своё движение по инерции в его сторону. Командир не успел отбежать.

Дрон воткнулся в метре от него. Кровавое облачко взрыва, вперемешку с землёй. Коммандоса отшвырнуло в другой конец коридора, словно куклу.

Вот теперь им точно конец. Смерти избежать невозможно.

Снова сброс мины. Куда-то в сторону Лопаты. Земля содрогнулась. Данилыч не видел, попал ли оператор в цель, но был уверен в самом худшем…

Он выпрямился, прицелившись. И тут же напоролся на перебегающего к траншее бородатого иностранца в тактических очках. Почти на расстоянии вытянутой руки.

Судорожная очередь из пулемёта откинула «легионера» назад. Данилыч скрылся в траншее, прячась от ответного огня. Швырнул гранату, почти не задумываясь. Свернул за угол. А следом за ним тоже полетели гранаты. Три взрыва в том месте, где он был только что. Снова пронесло. Смерть очень близко.

И едва Данилыч завернул, как увидел, что с противоположного угла коридора траншеи высовывается автомат, ведущий веерообразный огонь вслепую. Пули зацепили мечущегося по траншее Болвана. Пёс заскулил, с перебитыми ножками. И теперь подгребал передними лапками под себя, глядя на Данилыча с некой надеждой, да пытаясь убежать от ублюдков.

Впереди разорвалась граната – Данилыч вовремя упал. Деваться некуда. Он долбанул по углу длинную очередь. Автоматчик высунулся рывком как раз в этот момент, и получил сквозное в горло и в грудь. Вывалился вперёд, ноги его подкосились. Данилыч ударил по «легионеру», успев превратить того в дуршлаг прежде, чем второй номер затянул его за ноги обратно. Тогда Данилыч швырнул вдогонку гранату. И та разорвалась, под французскую брань.

Пёс истекал кровью и сильно мучился. Но застрелить его Данилыч не решился. Это невыносимо. Его трясло от злости и страха одновременно.

Он вскочил и бросился в противоположном направлении – в сторону, над которой кружила Баба Яга, но где ещё, кажется, не было вражеских штурмов.

Блиндаж. В блиндаже можно спастись. Это последний рубеж, в котором можно затаиться… Вот только закидают гранатами, суки…

Над окопами свистели пули. Ребят подавили. Не дают высунуться. Данилыч подбежал к Гитаристу, который, превозмогая боль, умудрился перетянуться жгутом и уколоться серьёзными обезболивающими.

-- Нам пизда?! – взмолился Гитарист. – Нам же пизда? Не хочу в плен!

-- Никакого плена не будет! – пообещал Данилыч и потащил бойца за собой, к блиндажу.

Ударная волна перетряхнула все внутренности. Данилыч ускорился. Баба Яга промахнулась и мина упала куда-то за пределы окопа. Но очень близко. Смерть снова прошла где-то рядом. Не это ли доказательство существования Господа? Но уродливый обрубок Гитариста вернул Данилыча на землю. Нет, такие кошмары Господь ни за что бы не допустил.

Он увидел Лопату, схватившегося за гранатомёт и тут же скрывшегося за углом. Выжил, ублюдок!

Данидыч вдруг заметил, что в бочине, где между пластинами броника было расстояние, как-то неприятно пекло. Кровь шла. Осколок попал-таки. Походу, достаточно глубоко в кишки прошло… Перетонит обеспечен. Заражение. Нет. Он всё-таки умрёт, только в страшных муках.

Гитарист отстреливался куда-то назад – в состоянии палить, что удивительно. На шоке, походу. Данилыч вот обычно терялся, когда получал ранение. А тут голень оторвало к хуям…

Они скрылись в блиндаже.

-- Сука, лишь бы не в плен… -- волновался Гитарист. – Они же звери, блять! Не люди!

Данилыч тоже опасался плена. Если их закидают гранатами, то вполне возможно потерять сознание от контузии. А потом уже очнуться с отрезанными руками и ногами. Появился большой соблазн застрелиться нахрен… Или пойти в атаку, авось пристрелят, да и помрёшь геройски. Но героизм куда-то пропал. Хотелось зажаться в безопасный угол. И прожить ещё лишние несколько минут.

Бабахнуло. А потом что-то ёбнулось на землю, свалилось.

-- Ха-а, пацаны!! – послышался голос Лопаты. – Пизда Бабе Яге! Русские – вперёд!!

Снова стрелкотня. Разрывы гранат. Гитарист, о чудо, схватился за дроны. Данилыч не разбирался в управлении этими штуковинами – слишком сложное дело. А Гитарист, вроде бы, умел. Криво, косо. Но какая нахрен разница. Тут лететь недалеко. Главное по самому себе не попасть…

Данилыч слышал, как шагают и переговариваются «легионеры». Началась истерика. Дебильный хохот. Настолько было страшно. Он распаковал ящик с гранатами. И швырял их во все стороны, словно обезумевший, стараясь, правда, не задеть Лопату.

Тот отстреливался и ещё был жив, судя по матершине.

Данилыч помог запустить дрон. И тот улетел наверх.

Не продержался в небе и полминуты – последовал взрыв.

-- Суки! – пускал слюни от злобы Гитарист. – Получайте, нахуй!! Давай следующий, Данилыч!

Они запустили последний заряженный дрон.

Тот поднялся выше, высматривая цели. А потом рухнул на подступающих противников…

Некоторое время они ещё стрелялись. Для вида.

Гранаты разрывались в лесополосе. Со всех сторон от их окопа. Всё разрывались и разрывались. А Данилыч их швырял без остановки. Бочина ужасно ныла. Проступил неприятный холодный пот. Постепенно приходила усталость. А он всё кидал гранаты. Кидал. И хохотал. Смеялся.

Стрелкотня утихла. Дроны у врага закончились. А Данилыч всё не мог остановиться. Казалось, что если перестать кидать эти гранаты, то он обязательно умрёт…

-- Заканчива кидать, придурок!... – простонал откуда-то издалека Лопата, измученным голосом. – Заебал, нахуй!... Всё!... Всё!... Отбились, кажись… Отбились…

***

Темнело. Над полем вдалеке жужжала новая Баба Яга. Но к их позициям не совалась.

Лопата был весь в кровище. Данилыч дополз до него, когда набрался смелости. Боец, спасший их от Бабы Яги, рассказал, как завалил по меньшей мере пятерых. Как свалил дроны ранцем. И как подбил Бабу Ягу выстрелом из РПГ. Настоящий герой.

Лопата был сильно посечён осколками. Лицо его заливали красные ручьи. Он плохо слышал – мина от Яги едва не убила его, но контузила.

Броник оказался испещрён осколками. И несколькими пулями. Не пробило. Но рёбра, похоже, были поломаны и внутренние органы сильно ушиблены заброневым действием попавших пуль.

Боец стремительно слабел и жаловался на расплывающийся огонь в животе. Внутреннее кровотечение. И с каждой минутой голос его становился всё тише и тише. Данилыч возился над ним, перебинтовывая практически полностью, обеззараживая раны. Делал всё возможное. Но когда вернулся из блиндажа с обезболивающим – Лопата был мёртв.

Темнело и темнело. Нужно было убираться. Но Данилыч и сам чувствовал, что сильно слабеет. И передвигался с трудом. Не получится добраться своим ходом.

Гитарист боялся спать. Чувствовал, что не проснётся. Поэтому снова схватился за гитару. Снова заиграл свою дурацкую шарманку про счастливую жизнь.

-- Выстояли, -- сказал Данилыч, вернувшись в блиндаж. – Геройски… нас осталось только двое. Этот подвиг будут помнить…

-- Никто нас помнить не будет… -- ответил Гитарист. -- В истории так много войн… и после взятия очередного курятника… песни слагались максимум лет пятьдесят… а потом всё забывали… и начиналось по новой…и нас с тобой тоже забудут. Никому мы нахуй не нужны.

-- Но наше дело будет жить. И пусть о нас забудут. И пусть никто не знает, что мы тут спасаем всех этих тыловых гнид... Плевать.

-- А я не хочу умирать за гнид… -- признался он. – Почему я должен умирать? А они – должны жить и кайфовать?... Это нечестно!.. И неужели войны никогда не закончатся?!… Никогда… Это кошмар…

А Данилыч, пока были силы, прошёлся по всем ответвлениям траншей. Осмотрел трупы.

Тогда он наткнулся на раненного «легионера», лежащего в дальнем закутке, куда он кинул гранату. Этот ублюдок убил Болвана.

Боец показывал раскрытые ладони. Он пытался сдаться.

-- Хэлп… Хэлп… -- приговаривал он, показывая на свои раны. На Данилыча нашло что-то. Какая-то свирепая ярость.

Сначала он отопнул автомат подальше.

Достал нож длиной со своё предплечье.

Иностранец закричал. Заплакал. Он умолял оставить его в живых. Что-то говорил на своём языке.

А Данилычу всё не давал покоя шеврон «Блэквотер». У наёмника был шикарный послужной список, прежде чем он попал сюда.

Эти гниды не заслуживают жизни. И нормальной смерти тоже не заслуживают.

Сначала Данилыч перерезал сухожилия на ногах. Чтоб не брыкался. Пленный визжал, рыдал. Звал на помощь. Орал на всю лесополку. Наверное, его крики слышали на той стороне поляны. И хорошо. Пусть знают, что их ждёт на той земле.

Потом Данилыч притащил кувалду. Разбил ублюдку коленные чашечки, вспоминая страдания бедного пса. Хорошенько прошёлся по голеням. С хрустом, с треском. Они выгнулись в обратную сторону. Наёмник из «блэквотер» обоссался и обосрался от боли.

-- Раша? – спрашивал Данилыч. – Зе бест Раша? А?

-- Зе бест!! – отвечал ему наёмник, сквозь сопли. – Зе бест!!

Данилыч долго тыкал ножом, прежде чем «легионер» подох.

Когда же он, утомлённый и измотанный, вернулся в блиндаж, то нашёл Гитариста мёртвым. Данилыч остался совсем один…

***

Несколько месяцев спустя.

«Бэтр» мчался на полной скорости по разбитой дороге. И тут и там мелькали старые лунки от взрывов. Лес давно выгорел. Деревья были чёрные и лысые. Бойцы отделения сидели на броне, предельно сосредоточенные. На позиции их добросят, а дальше уже своим ходом.

Лишь бы не напороться на мину – это самый главный страх, контузит так, что на всю жизнь дурачком останешься…

Впереди виднелись два дымовых столба – подбитые танки. Говорят, что наши.

Противник устроил серьёзный прорыв. Далеко они не пробьются. Это был акт отчаяния с их стороны, мясная атака. Но среди наших тоже большие потери – на этом участке командование не ожидало атаки. Прощёлкали её начало. А теперь бойцов бросили вперёд, чтобы остановить всё прущих врагов.

Данилыч смолил сигарету и держался крепче – подбрасывало вверх на каждой кочке.

Бочина зажила после нескольких курсов антибиотиков. Ещё свежи в памяти были воспоминания о том, с каким трудом он продержался до эвакуации. Едва не подох…

Позиции удержали. Задачу выполнили. Другие пацаны даже перешли в контратаку при поддержке бронетехники. И продвинулись, судя по слухам, на километр вперёд, выбив «легионеров» с позиций…

Километр, определённо, очень кровавый.

Данилыч курил и размышлял. Он всё чаще задумывался. Где же та самая – долгая счастливая жизнь?

Уж точно не здесь.

Мир превратился в нескончаемый ад.

Он всегда был адом. Просто не каждый замечал суровую реальность. Счастливые люди неизбежно носят розовые очки.

Может, оно и к лучшему…

Бойцы гибнут. И не только здесь. По всему миру. Везде, где есть человек – там есть и война. Везде, где есть человек – совершаются жестокости, творится насилие. Нет зверя, страшнее человека.

И, что самое ужасное, Данилыч тоже оказался таким зверем. Он был ничуть не лучше ублюдков с той стороны, которые жестоко режут пленных.  

Долгая счастливая жизнь… Он её не заслуживал. Слишком много на душе греха…

Впереди гремели снаряды. На этот раз у отделения имелось больше дробовиков. А ещё РЭБ прикупили – какой-то матёрый. Интересно проверить в бою… Всё это вселяло некоторую уверенность.

Скоро товарищи вокруг будут снова умирать.

И снова придётся убивать. Бороться за собственную жизнь… Очередной кошмар подступал всё ближе и ближе.

Будет очень тяжко. Но назад пути нет. Долг зовёт.

Сработал детектор в разгрузке. К их «бэтру» приближались дроны, начинённые взрывчаткой…

**

Если понравилось -- ставьте плюсики! Спасибо за внимание

На моём ТГ канале таких рассказов много: https://t.me/emir_radrigez

-- От этой песни веет тоской, -- заметил Данилыч, у которого упоминание «долгой счастливой жизни» как-то не вязалось с жизнью в траншее посреди лесополосы. И ветер иногда приносил к позициям трупные запахи  разлагающихся предшественников…

-- А по-моему добрая песня, хорошая, -- не согласился Гитарист. Он тихо играл эту песню на своей гитаре каждый день по нескольку раз, перебирая пальцами в замысловатом танце, да постукивая по корпусу. – Очень техничная. И красивая. Фингерстайлом-то… Напоминает мне о годах в общаге… Хорошее было время. Я пил, курил, не спал до четырёх ночи… Да девок трахал.

-- Тебе ни одна баба не даст, ты себя видел, нахуй? -- сказал Злой, поправив зелёную кепку с шевроном в виде Михаила Архангела.

-- Я рад, что не в твоём вкусе, -- парировал Гитарист, намекая на зэковское прошлое Злого. – Это ты по старой памяти? Оцениваешь красоту пацанов.

Мужики заржали.

-- Стяни ебло! -- рыкнул Злой, готовый бить рожу Гитаристу, но не решающийся в присутствии командира.

-- Лучше чонить слабай нормальное. Боем. Пацанское, -- сказал Коммандос, растянувшийся на матрасе, да потягивающий самокрутку, иногда вытирая свои тоненькие гусарские усики от льющегося пота – в блиндаже было душно. Летнее солнце распалилось не на шутку.

-- «Нормальное», -- фыркнул Гитарист. – Ниче не понимаете в музыке.

Но ударил по струнам, зажимая простейшие аккорды. И начал задорную, пусть и глупую, песню. С матершиной, да про войну – такое мужикам нравилось.

-- Раз на войну – так на войну,

И по лбу хуем я хуйну

Так заебался здесь сидеть

Просиживать штаны-пердеть

А мы сидим на ЛБС

На девку бы сейчас залез!…

-- И нахуя так шуметь… -- ворчал Злой. – Запалят пидоры. Придут послушать стишки.

-- Они и так знают, что мы здесь. Да и не слышно ничего, -- сказал Коммандос. – Я проверял. И по-русски пидоры не понимают. Не оценят стишки…

Поле за лесополосой было превращено в лунный пейзаж. Снарядами. И хоть сейчас вокруг позиций было относительно тихо – когда-то здесь была нехилая артподготовка. Всё расколошматили. Артиллерашки, видать, совсем не целились, может, были пьяные, а может орудиям уже пришла пизда – с двадцатого раза, если повезёт, попадают рядом с целью.

Коммандос сказал, что видел рядом с лунками разорванные трупы. В основном противника. Но были и наши. Вынести их с линии боевого соприкосновения было невозможно. В небе постоянно кружили «птички». Да и поле простреливается крупнокалиберным пулемётом противника, расположенным где-то с той стороны поля. Не высунуться. Вот и лежат-гниют тела. А мухи этим летом особенно крупные. Почти с кулак… Ну, с палец уж точно.

Все они встряли на этом участке. Вперёд рваться очень трудно и опасно. Однако и противник не может сдвинуться – они тоже нормально так держат сектор.

Бойцы отделения измотались. Устали после долгого перехода ближе к позициям врага. Пришлось изрядно так побегать под миномётным обстрелом, да от дронов. Ранило только Студента – легко. Цапнуло. Повезло ещё. Теперь паренёк спал, хмурый и недовольный, в углу блиндажа. Уставший.

Перед тем, как расположиться, им пришлось прибраться в траншеях. Помочь эвакуационной группе вытащить раненных и мёртвых предшественников. Вытащить оторванные конечности и потроха, чтобы те банально не гнили прямо перед самым носом.

Предыдущее отделение, державшее здесь оборону, оказалось почти полностью уничтожено. Их ребята Коммандоса и сменили. И теперь ждали очередной атаки. Чего-то на этом участке противник начал активничать…

Не всех мёртвых ещё утащили эвакуаторы. Обещали вернуться к завтра. По пути сюда они несколько раз видели дроны. Те кружили в небе над этим направлением, как мухи над сортиром. Дважды дроны-камикадзе ударили совсем рядом, но без потерь, слава богу. Обосрались эвакуаторы, короче. Говорят, невозможно работать. Отделению Коммандоса тоже пришлось несладко в пути. Ребят спасла двустволка с дробью пятого номера. Коммандос вовремя сбил дрон, вышедший прямо на отделение. Если бы не его меткий выстрел – Данилычу и Лопате серьёзно прилетело бы по шапке. А так дрон разбило дробью и тот пролетел по инерции мимо, взорвавшись на удалении.

От предыдущего отделения в траншее осталась ещё парочка «двухсотых». Данилыч и Лопата оттащили их за бруствер, в сторону, куда дул ветер – жара стояла такая, что они стухли и разлагались вовсю. Порванные в мясные лохмотья трупы мерзко всхлюпнули, когда их перекинули за пределы траншеи.

-- Живого места не осталось, ёп. Это их чем так… -- спросил Лопата.

-- Дроны прилетели. Чем ещё… -- ответил Данилыч, который воевал с самого начала, ещё при ополчении, и потому многое успел увидеть.

И всё никак не выходило из головы живое копошение сотен личинок, покрывших порванные трупы толстым слоем…

-- Аппетит отбило, -- отказался Данилыч от протянутой миски с приготовленном на буржуйке хрючевом. – На диету решил сесть, короче. Хочу пресс себе. С шестью кубиками.

-- Хоти, -- ответил прожорливый Пупс – самый мелкий и худой. – Нам больше достанется.

-- И куда в тебя столько влезает? – спросил Злой, уплетая баланду. -- Жрёшь за троих, а дрищ-дрищом…

-- Глисты, наверное, -- Пупс пожал плечами. Он единственный из отделения ни разу не был ранен за всё время на передке. Только слегка контужен. Осколки и пули попросту пролетали мимо задохлика. А он уже и на штурмах побывал несколько раз и в открытом поле попадал под снаряды. Везёт же мелким. Только что слабый, много снаряги не утащит…

Лопата всё копал где-то вне блиндажа. Лопата махал лопатой… Обустраивал позиции. Углублял траншеи. Привычка такая – окапываться и окапываться, если есть свободное время. Нервы успокаивал. От лопаты люди добреют, становятся расслабленными. В отличие от Пупса – Лопату ранило уже много раз, из-за большой туши. И для этой туши нужен был окоп поглубже. Не то сколиоз заработает, как любил выражаться… Неподалёку от себя он держал двустволку, наготове. Сторожил, пока остальные жрали.

-- Говорят, здесь очень хреново со снабжением, -- сказал Злой.

-- Ещё бы, -- сказал Данилыч. – У меня постоянно срабатывает детектор дронов в разгрузке. Пролетают мимо нас, в тыл. Ведут охоту на снабженцев и группы эвакуации… Ебашат прям по раненным. Звери охуевшие.

-- А на нас не летят чота, -- задумался Злой.

-- А ты не каркай, -- сказал Коммандос.

-- Да я не каркаю. Они же знают, где наши траншеи. Они уже устроили здесь пиздец.

-- Устроили, -- кивнул Коммандос. – Вот и ты не каркай. Пусть мимо пролетают.

-- Мне просто не нравится, что здесь произошло. И что теперь здесь мы. Тут же нихуя нормального РЭБа нет! Мы без прикрытия. А если и под прикрытием, то под прикрытием хуёвым. Выж сами знаете, нахуй.

-- Ничё не поделаешь, -- лениво курил Коммандос. – Ебалом не щёлкайте и двустволку держите. И всё будет в поряде.

-- Ага. И дронобойное ружьё ещё скажи… говнище полное. Нихуя не работает. Палкой проще сбить.

-- Зато дверь хорошо подпирает, -- усмехнулся Данилыч. Бесполезное дронобойное ружьё, выглядящее, как супероружие из будущего, они использовали в качестве подпорки для вечно закрывающейся двери в блиндаж. Ещё ни разу оно не смогло заглушить приближающиеся дроны. Так они потеряли Сиплого. Ружьё совсем не работало, а стоило дохрена. На дизайн, походу, все бабки и влили разработчики… Лучше бы ружьями всех снабдили. Вариант не лучший, но иногда рабочий, если стрелять умеешь хорошо...

-- А где операторы противника сидят? Почему их не ёбнули? Кружат так дохуя дронов над лесополкой. И ниче с ними поделать не можем! Где РЭБ вообще?!

-- Операторы сидят далеко, -- ответил Коммнандос. – Это же не наши... Нас сразу вычисляют и накрывают артой… А те сидят далеко. В километрах двадцати-тридцати.

-- Так далеко летают? Это как так.

-- Жопой об косяк, -- сказал Коммандос. – Это всё Баба Яга.

-- А-а-а… точняк…

-- Мы вот тупо запускаем дрон-камикадзе прямо из окопа и отправляем в сторону противника… -- Коммандос затушил сигу об стенку блиндажа. – Он, конечно, далеко не пролетит. Да и РЭБ у них куда лучше, большая часть даже не долетает, пока брешь найдёшь… А потом ещё и ответка прилетает... А вот «пидоры» отправляют Бабу Ягу. Вдаль. Огромный такой дрон, с человека ростом. Цепляют на него два «мавика»-ретранслятора, которые кратно увеличивают дальность полёта…

-- Да знаю я… -- буркнул Злой.

-- А хули тогда задаёшь вопросы тупые? Слушай теперь. Я уже начал, -- сказал Коммандос и продолжил. – Эти «мавики»-ретрансляторы они сбрасывают по пути. Сначала один. Потом второй... Летят дальше. И потом уже, в конце, Баба Яга сбрасывает самое главное. Три-четыре дрона-камикадзе.

-- Нормальная грузоподъёмность у Бабы Яги… -- присвистнул Данилыч.

-- Пятьдесят килограмм вроде. И вот эти дроны-камикадзе сидят потом в кустах у дороги в спящем режиме. Ждут своего времени. И когда такие как мы идём на новые позиции, чтобы закрыть брешь – взмывают в воздух. И начинают кружить вокруг. Ебашить по нам. Разрывать, сука, на куски бойцов. Или атаковать машины со снабжением. Или колонны бронетехники жгут, которые в атаку выдвигаются, а их со спутников засекают вовремя. И всё. Нет никакой атаки. Всё захлёбывается. Техника горит, бойцы убиты. И оператора-падлу накрыть не можем. Он очень далеко из-за ретрансляторов. Иногда вне досягаемости нашей арты. Так что даже если засечём треангуляцией, то ёбнуть его – та ещё задачка…

-- Бабы Яги – страшная вещь… -- чавкал баландой Пупс. – И таких здесь до жопы летает.

-- Баба Яга и убила всех, кто сидел в этой траншее до нас. Не арта. Не штурмы противника. А ебучий гигантский дрон с минами и роем ФПВ в поддержке... Если раньше в войнах побеждал тот, кто первым внедрил порох. Или тот, кто сделал ружья нарезными. Или наклепал больше танков, кто первым продвинул авиацию. То теперь побеждает тот, у кого изощрённее дроны. Это оружие будущего. И жаль, что наши отстают в этом плане… -- Коммандос закончил свою лекцию. – А теперь пиздуйте по точкам. Будьте внимательны. Они снова попрут – это я вам отвечаю. Нам придётся тяжко, но если не ебаться в глаза, то всё будет пучком…

Парни рассосались по позициям. Покормили объедками пса по кличке Болван, который уже давно увязался за отделением и теперь сделался его неотъемлемой частью – отлично сторожит, слух у него хороший, никто не подберётся к позициям незамеченным посреди ночи – рычать начинает сразу. Наш пёс. Только вот постоянно нарывается на растяжки в кустах – поэтому его и обозвали Болваном. И как-то привязалось. Живучий пёс. И добрый. Данилыч занял свою точку за углом траншеи, расставил пулемёт. Болван прибежал и лёг где-то в ногах, приготовившись ко сну после сытного ужина.

Хорошо устроился, гад. А вот бойцам глаз смыкать нельзя. Нужно собраться. Но усталость брала своё. Тяжёлый и напряжённый маршбросок, перетаскивание трупов, обустройство позиций… всё это отняло много сил. А потом и в животе Данилыча заурчало с голодухи.

Так и лежал, выжидая. Предвкушал, что скоро на них снова попрут. А ведь всего сутки назад в этих траншеях жили другие бойцы. И достаточно долго – они успели здесь всё как следует обустроить. Жили и не подозревали, что скоро умрут, почти без шансов на выживание. Сколько там пережило атаку? Двое? Оба тяжело ранены, теперь калеки. Толком ничего у них выспросить не удалось. Что произошло? Как их атаковали? В ответ они мычали – сильно вытекли на момент их прибытия. Да и сверху задачу обозначили Коммандосу – удержать позиции. Предупредили о повышенной дроновой активности. И о том, что по ту сторону сидят «легионеры», которые по-русски знают только три слова: «Калинка-малинка», «водка» и «сдавайся».

Предшественники всё-таки держались хорошо. Ведь позицию они удержали, атаку отбили – в поле валяются порванные трупы иностранных наёмников.

Двое выживших держались до последнего, пережив все атаки дронов-камикадзе, все сбросы с Бабы Яги. И не дали противнику подобраться.

Скорее всего, они перебили достаточно много противников. И с той стороны теперь тоже подвезли свежие силы, которые ничего в обстановке вокруг ещё не понимают до конца. Возможно, этой ночью всё будет ещё спокойно. Стороны наберутся сил для нового витка противостояния, привыкнут к местности.

А может и вовсе пронесёт. Кто знает? На этом участке долгое время царило относительное спокойствие. А если их атака захлебнулась, то не станут же они отправлять на мясной штурм очередное подразделение? Они ведь постоянно хвалятся, что берегут солдат и не бросают их в бессмысленные атаки. По крайней мере, в Интернете…

-- Не храпи, услышат! – Данилыча сильно хлопнули по спине, и тот проснулся, испугавшись. Сзади подошёл Лопата. Солнце закатилось за горизонт, и теперь можно было хоть глаза выкалывать. Наступила непроглядная ночь.

Лопата снова что-то жрал. Печёнки. Данилыч спиздил у него пару штук. Горячие. Только что из углей в буржуйке… Ещё бы солью сверху посыпать, но в падлу до блиндажа переться.

-- Как обстановка? – спросил Лопата. – Сколько наёмников проебал?

-- Со счёту сбился, -- сказал Данилыч. – Они же как барашки, прыгающие через забор. Не заметил, как вырубило…

-- Ты давай без этого самого, -- сказал Лопата. – Тут Баба Яга пролетала недавно…

-- С избушкой на курьих ножках?

-- С дронами, похоже. Жужжала, сука.

-- Чё не подстрелили?

-- А мы её не видели. Только слышали. Они близко не подлетают, если сбрасывают дроны… Тут летала. Сбросила неподалёку отсюда, что хотели, и обратно улетела…

-- Всё-таки намечается что-то?

-- Походу. Скоро очередной накат устроят...

Надежды на спокойствие оказались разбиты. Если Баба Яга подготавливает поляну, то это очень плохая новость.

Снова послышалась тихая мелодия. Гитарист всё не унимался. Но это и хорошо – музыка создаёт хотя бы какой-то уют. Какой-то островок надежды и адекватности посреди всего этого безумия и безнадёги.

-- Чё делать будем? – спросил Лопата. – Когда дроны прилетят.

-- Быстро бегать, -- вздохнул Данилыч. Что тут поделаешь? Двустволки не хватит. А из пулемёта сбить невозможно. Только бежать в укрытие. И надеяться, что батарейки у дронов сядут быстрее, чем те до них доберутся. Или надеяться, что РЭБ вдруг заработает должным образом и все птички попадают, не добравшись до их траншеи…

Спали по очереди. Вслушиваясь в ночную тишину. В редкие выстрелы и далёкие разрывы снарядов.

По ночам дроны особенно активировались. Летали, вглядываясь в тепловом диапазоне. Несколько раз у Данилыча срабатывал детектор. И ещё однажды удалось услышать рёв бензинового двигателя Бабы Яги. Аппарат снова пролетел над полем впереди...

Тогда Коммандос и Гитарист выбрались на край лесополки. С ранцем-подавителем, дронобойкой и гранатомётом, на который было больше всего надежды. Отчаянный поступок, но вынужденный – лучше попытаться подбить Бабу Ягу и обезопасить себя и своих ребят, чем отсиживаться и ждать, пока в местные кусты свезут целый склад дронов-камикадзе, который активируют в самый неподходящий момент… Но увидели аппарат лишь мельком, на большом расстоянии. Не попасть. Отползли обратно, вернулись в окоп.

Наступило утро. Посветлело. Взрывов вдалеке стало больше.

Студент держал птичку в воздухе и разведывал местность. Пытался разглядеть, что же находилось по ту сторону поляны. Чтобы потом ёбнуть дронами. Но РЭБ врага не давал подлететь к позициям «легионеров» ближе. А пятикратного зума на камере не хватало, чтобы всё разглядеть за деревьями.

-- Было бы ништяк пулемёт и миномёт их вскрыть, -- размышлял Злой. – И загасить нахуй… Вот тогда они точно не накатятся. Всё у них пойдёт по пизде. По моему надёжный план.

Первая ночь прошла относительно тихо. Враг готовился.

Лопата тоже готовился. Всё углублял окоп и углублял. Беспокоился.

Злой сидел, надвинув кепку на глаза, и безудержно курил.

Коммандос отобрал «птичку» у Студента и теперь сам оглядывал окрестности, размышлял, как быть дальше и что можно вообще предпринять.

Пупс занимался приготовлением очередной баланды, а Гитарист чесал языком без умолку, скучая по гражданке.

-- Ёбана рот! – взмахнул вдруг руками Студент. – Это пиздец, нахуй!.. Да ёбана рот! Это прикол какой-то что ли, блять?! Нахуй!!

-- Чё материшься, шкет!? Уши вянут! – заорал на него Злой.

-- Да это полный пиздец! – Студент ударил по стенке кулаком от негодования.

-- Тебе родители разрешают материться? Тебе не слишком мало лет, чтоб такие слова знать?

-- Чё случилось? – подошёл на шумиху Коммандос.

-- Дроны бракованные! – прикрикнул Студент от возмущения. – Из десяти ФПВ только пять работают. ПЯТЬ!.. Что за хуйню они нам выдали?! Как мы должны с этим работать?!

-- Не кричи... Серьёзно? Пять из десяти – брак?

-- Это говно! – воскликнул Студент. – Что за уебаны клепают эту херню? Кто вообще это пропустил?!

-- Это предательство! – воскликнул Злой. – Я их всех найду, если, бля, выйду живым отсюда! Всех переебашу! Производители хуевы…

-- Это какая-то шутка? Прикол?… -- отчаялся Студент. – Они там совсем дебилы?

-- Ничего страшного, мужики, -- сказал Коммандос. -- У нас есть ещё целых пять камикадзе. Справимся.

-- Нахрена я сюда пришёл… -- схватился за панамку Студент. – В этот цирк?! В роли клоуна, что ли? Клоуна, которого ебут в жопу!

Студент пришёл добровольцем, что было редкостью среди молодёжи. Переиграл в «Арму», да перетусил в военно патриотических кружках ещё в школе, где их учили собирать-разбирать «калаш», ходить в лес по карте и компасу, маскировать лагерь и стрелять по мишеням. Он всегда мечтал попасть на войну. Поэтому как только началось – пошёл на неё без раздумий. А теперь постоянно ныл…

-- Такой хернёй занимаемся на самом деле, -- сказал Студент. – Жили бы нормально . Нет, сука, лезут к нам! Всякая дрянь! Лезут, всё успокоиться не могут!

-- Каждые сто лет традиция, -- усмехнулся Данилыч. -- Хули ты хотел…

Солнце высоко поднялось. Попытки вскрыть позиции врага не увенчались успехом. «Легионеры» хорошо замаскировались и сидели тихо. От вынужденного бездействия казалось, что они упускают драгоценное время и точно потерпят поражение.

-- Тут это самое, мужики, -- сказал вдруг Коммандос через некоторое время наблюдения местности с высоты коптера. – Старушка идёт. Видимо, из деревни неподалёку. Ковыляет через поле. В сторону позиций наших соседей.

-- Чё ей надо? Шахидка?

-- Да с чего бы. Обычная бабуля.

-- Чё хочет, интересно?

-- Пожитки свои тащит. Похоже, хочет в нашу страну переехать – задолбало её всё…

-- А если она обвешана взрывчаткой?

-- Ты параноик конченный. Это просто бабушка. Она хочет выбраться из этого ада. Кто знает, каких фашистов она ещё успела застать, но тут, видно, не выдержала вопиющего осквернения геройского подвига наших дедов…

Из лесополосы напротив вдруг бабахнуло. Пулемёт. У бойцов, наблюдающих за бабулей через планшет, замерли сердца. Свинцовый рой пропахал поле высокими земляными фонтанами. И настиг испуганную бабулю. И даже Коммандос ахнул, когда увидел, как крупнокалиберные пули «браунинга» вонзаются в бабушку. Как руки отрываются от плеч. Как пули швыряют беззащитную, отбрасывают мощными толчками на землю. И как из обрубков хлещет красное, пульсируя. Под бабушкой стремительно растекалась лужа крови. Под ещё живой бабушкой…

Но страшнее всего был её леденящий душу крик. Он донёсся до их позиций. Крик, полный боли. И вскоре голос утих, ослаб…

-- Суки!! – подскочил Злой. Он вскинул автомат. И выпустил весь рожок в сторону пулемёта, наугад. Вряд ли он в кого-то мог попасть, тем более с такого расстояния… Зато через несколько секунд прилетело в ответ. Пули засвистели над головами бойцов. Затрещали, врезаясь в стволы деревьев, раскурочивая их в щепки.

-- Доставай дрон, Студент! -- сказал охуевший от зрелища Коммандос. – Будем наказывать пидорасов!… Гитарист и Пупс! На миномёт! Надо загасить пулемёт!

Миномёт небольшой, восемьдесят второй. Гитарист и Пупс расставили его на дне траншеи. Принялись вычислять баллистическим калькулятором угол.

Студент быстро зарядил дрон. Зажужжали лопасти. Аппарат взмыл ввысь, с прикреплённым снарядом, и умчался в сторону позиций.

-- Вот здесь он засел, -- показывал Коммандос. – За лысым деревом. Видишь?

-- Вижу… -- Студент уже вылетел над полем. Видео-очки придавали процессу драйва. Казалось, будто ты сам летишь неведомо куда, начинённый взрывчаткой. И вот уже показались верхушки деревьев…

-- Что за… -- сказал Студент. Дрон-камикадзе начал вести себя странно. Что-то с винтами… Аппарат упал прямо в поле, даже не долетев до вражеских позиций. И взорвался.

-- Что за хуйню нам выдали?! – возмутился Студент. – Он сломался по пути! Это даже не РЭБ противника!

-- Запускай второй! – приказал Коммандос. Гитарист запустил первую мину. Бабахнула. Улетела в направлении пулемёта. Потом сразу пустили вторую. Третью.

Стрельба тут же утихла. Пулемётчик «легионеров» замолчал.

Студент отправил дрон в воздух.

-- Попали что ли? – спросил Гитарист, обративший внимание на тишину.

-- Нет, -- ответил Коммандос. Он видел, как снаряды взорвались рядом с позицией. А ещё видел, как пулемётчики меняют позицию, уходя вглубь, скрываясь за деревьями… -- Переходят на новую точку.

Второй дрон-камикадзе стремительно достиг позиций врага. Но помехи в лесополке были настолько сильные, что он ничего толком не разглядел. Довёл аппарат до траншеи. И подорвал. Даже не поняв, попал ли в кого-нибудь.

-- Третий? – спросил Студент.

-- Не видно же нихрена, -- сказал Коммандос. – Нет. Они затихли и поменяли позицию. Будем ждать. Наготове. Не высовывайтесь только.

Перестрелка затихла так же быстро, как и началась. Враг не ответил своим миномётом. Не вызвал и поддержку своей артиллерии, чего Данилыч опасался.

Лопата ускорился, предвкушая обстрел. Стал копать ещё быстрее, углубляя свой закуток с особенной одержимостью.

-- И эта нечисть хлынет к нашим домам, к нашим семьям, если мы не будем биться с ними здесь… -- сказал Гитарист. -- Они сделают то же самое с нашими жёнами и детьми, просто представьте, пацаны… То же самое, что сделали с этой бабушкой.

-- А ведь пидоры с гражданки даже не понимают! – рыкнул Злой. -- Им похуй на эту войну! Им до пизды. Они не видели этого всего!

-- Они считают, что их всё это никогда не коснётся, -- вспомнил Коммандос свою недавнюю поездку в родной город. Вытянул очередную самокрутку из портсигара. – Думают, что всё это выдумки пропаганды… Они даже оправдывают их. Будто они-то имеют право творить хуйню. На полном, сука, серьёзе. И в каком мире мы живём?! Разве это справедливо? Как думаете, пацаны?

-- Когда я вернусь на гражданку – я первым делом переебашу всех этих хуесосов! – пообещал Злой.

-- И сядешь в тюрьму, -- сказал Гитарист.

-- Пусть попробуют меня взять! Врагов и предателей надо мочить! Иначе нахуя мы тут все сидим? Уже который год! Среди вшей, сука!…Чтобы эти враги и предатели снова всё похерили после всех наших страданий?! Чтобы снова развалили страну?!

Бойцы расположились на своих точках. Гитарист и Пупс передвинули миномёт в другое место от греха подальше. Расставили. Настроили примерно на позиции противника.

Близился обед. Война войной… Пупс притащил ребятам тарелки, наполненные бульоном из копчёностей. Ароматно получилось. В блиндаже на этот раз решили не есть. Ждали ответа.

Трупы пришлось перекладывать в другое место. Ветер поменялся. За ночь они совсем уж попортились. Когда Данилыч и Лопата принялись их перетаскивать, то увидели, как убегают в заросли огромные крысы.

Коммандос выяснил по связи, что сегодня рассчитывать на прибытие эвакуаторщиков не придётся. Что все они погибли час назад, когда пытались добраться до передка. Напоролись на целый рой дронов. Никто не вернулся. И теперь им ищут замену. Снабженцы тоже не притащат новые дроны и снаряды ещё долгое время. Сказали держаться и экономить боеприпасы.

-- Охуенно, -- рыкнул Злой. Ситуация ему не нравилась всё больше с каждой минутой.

А Гитарист снова взял в руки гитару. И затеял свою любимую песнь, невзирая на свирепые взгляды Злого.

-- Долгая счастливая жизнь.

Такая долгая счастливая жизнь.

Отныне долгая счастливая жизнь.

Каждому из нас,

Каждому из на-а-ас…

Каждому из нас.

Каждому из нас.

Беспощадные глубины морщин.

Марианские впадины глаз.

Марсианские хроники нас, нас, на…

-- Мужики! – прикрикнул Пупс. -- Слышите? Летят!

Гитара смолкла. Бойцы прислушались. У Данилыча пиликал детектор дронов. А со стороны поля слышался визг мелких лопастей. К лесополке летело сразу несколько дронов…

Началось...

Не забудьте ставить плюс, если понравилось, давайте наберём хотя бы 500!)

ВТОРАЯ ЧАСТЬ: Баба Яга (2/2)

***

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Но мне понравилась суровая тайга. Однажды побывав в ней, лишённый благ цивилизации -- манить она тебя будет обратно всю жизнь.

Так и началась моя карьера.

Сложно, не спорю. Порою очень опасно для жизни. Но есть во всём этом первобытность. Очищающая простота. Городские люди ведь даже не понимают, насколько они сумасшедшие...

Зимняя тайга — баба необычайно красивая. Только там можно испытать чувство единения с природой. И никого на многие километры нет. Глушь такая, что и зверь не пуганый, дремучий. После долгой изоляции я, правда, сделался немногословным. По два месяца подряд ведь ни с кем, кроме своего пса, не разговариваешь. А ещё летние подготовки к сезону...

Так и живу. А в этом году зима наступила на редкость холодная. Я таких морозов ещё не видывал. Ненормальная зима. Запросто можно было нахватать обморожений или вообще насмерть замёрзнуть, если вдруг снегоход сломается посреди тайги на пути к землянкам. Но деньги сами себя не заработают. Собрал в ноябре все охотничьи приспособления -- коих с виду было много, а по сути взял самый минимум -- да отправился на свои зимники.

Путь долгий. От моей деревни, и без того отдалённой от цивилизации, почти сто тридцать километров. Часть пути по более-менее нормальной дороге на шишиге знакомый водила подвёз. А другую часть уже сам, на снегоходе. В несколько заездов до ближайшего зимника. Все вещи за один раз не перевезти... Всего у меня три зимника. Серьёзно заморачивался я на их постройку. Летом каждого года валил лес, тесал, таскал брёвна, рвал мох.

Но трёх зимников ещё мало. Они нужны для большей площади охвата, чтоб охота была плодотворнее. Больше зимников -- дальше можешь заехать. Больше троп можешь создать. Больше кулёмок расставить на зверя.

Первый день провёл в приготовлениях. Последнюю ходку я вёз уже в темноте. Хорошо без снегопада обошлось. Так что ехал по проторенной ранее колее. Опасно было так спешить, тем более в такой лютый мороз. Но мы сибиряки люди отчаянные.

Разжёг в зимнике буржуйку. Приготовил картошки с мясом, накормил пса, да улёгся спать.

На утро я занялся объездом ловушек. Доставал из кулёмок одубевшие на морозе трупики соболей.

А вот добравшись до второго зимника... я увидел, что пленка, завешивавшая окно, была порвана. В самой избушке кто-то навёл беспорядок: мешки с мукой и сахаром, подвешенные к потолку, чтоб мыши не добрались, оказались разорваны, а их содержимое рассыпалось на пол. И дымоход от металлической печи оторван и погнут.

Медведь хорошо постарался. На такие случаи стекло в тайгу и не везут, плёнками окна завешивают.

Был у меня уже подобный случай пару лет назад. Медведь -- это такая тварь, которой лишь бы ломать и крушить. Он залезает в избушку абсолютно бесцельно. Чует же -- нет там ничего съестного. А всё равно ломает.

Махнул рукой. Чёрт с ним, с медведем. Бывает. И пошёл проверять припасы сухарей в кладовке-ящике, что высоко на сосне неподалёку от зимника. С виду вроде нетронутая, приставляю лестницу, залезаю — а внутри пусто. Думаю: я же 10 буханок хлеба сюда закладывал во время подготовки к сезону. Если б это был тот же медведь, то он просто свалил бы её на землю. Однако ящик абсолютно не пострадал. Да и плёнка, которой я обмотал дерево, чтобы наверх к припасам не пробрались грызуны, была цела и невредима. Никаких следов от когтей.

Придётся тратить драгоценное время на рыбалку. Значит и меньше соболей добуду за сезон. Ещё и мороз крепкий. Сплошные убытки...

Остаток дня я наводил порядок в зимнике: починил трубу, затянул окно новой плёнкой, накормил пса последней щукой, запер его в сенях -- в тёплую избу собаку пускать нельзя, иначе простынет от перепада температур, да лёг спать.

Той ночью пёс залился лаем. И гавкал по-особенному, не так, как собачит, когда гонит соболя. Было что-то беспокойное в его голосе, тревожное. Медведь пришёл, похоже. А значит плохи дела. Если медведь не спит зимой, то значит он голодный и злой. Я надеялся, что это волки. Они, на самом деле, не так опасны, как шатун.

Я схватил ружьё, от которого было мало толку -- под соболя мелкотня. А нормальное ружьё таскать в придачу к основной куче хлама не хотел. Вышел в сени, чтобы пса успокоить, да разведать обстановку вокруг избы. Как пёс со всех лап удрал в лес, не взирая на мой зов. Побежал за ночным гостем, идиот. Бежать следом за ним было бы опрометчиво. Так я и стоял, напряжённо вслушиваясь. Пока лай не стих. И всё. Тишина.

А ведь говорили же мне — в тайгу без добротного ружья ни ногой. А я только противомедвежий газовый баллончик купил, да петарды. Должно хватить. Но когда сталкиваешься в лесу с серьёзным хищником, то жалеешь, что не таскаешь с собой двенадцатый калибр. Всю ночь ждал пса. Боялся глаз сомкнуть. Пёс ещё лаял хотя бы, чувствовал зверя поблизости. А человеческие уши ничего не заметят.

Не заметят, пока хруст снега не раздастся уже у самой избы.

Уж не знаю, задремал ли я, показалось ли мне. Мимо окна промелькнул громадный силуэт.

Я перепугался. Вскочил, схватившись почему-то за топор. Тут же принялся шуметь. Чтобы отпугнуть зверя. Чтобы дать ему понять -- здесь я. Звери редко нападают на людей. Звери. А из головы моей всё никак не выходил смутный силуэт, увиденный за плёнкой. Гигантский силуэт. Я даже не разглядел его полностью.

Это был не медведь. И уж точно не волки.

Ночной гость сделал вокруг избы круг. И скрылся в лесу.

К утру меня разморило от усталости. Любимый пёс так и не вернулся. Слишком много было воспоминаний и событий, связанных с ним. Собаки же как люди -- они всё понимают. Не понимаю, зачем этот болван рванул в лес...

Как только взошло солнце, я встал на лыжи и пошёл на разведку, по следам собаки. Увидел то, что и ожидал увидеть.

Разодранного в клочья пса. Я даже закусил щеку от тоски. Если бы не усталость, я бы совсем раскуксился. Но в голове было как-то тупо.

Вот и конец охоте в этом сезоне. Без собаки промышлять не получится. Одними ловушками много соболей не собрать. А тут еще и ходит рядом странный зверь. А ружьё моё только на грызунов годится.

Я стал водить взглядом вокруг: поляна была перепахана борьбой, однако с её края вилась дорожка вполне отчётливых следов. "Точно медведь!" — пронеслось у меня в голове, однако подойдя поближе... Лапа, отпечатавшаяся в рыхлом снегу, была широкой и длинной. Проваливался этот зверь в снег глубоко. Однако признаки волочения оказались минимальны. Это значит, что у зверя длинные ноги.

Медведь так не бродит.

B форма лапы казалась похожей на медвежью только первое мгновение. Слишком длинная лапа.

Теперь лес не казался успокаивающим и романтическим. Меня очень встревожили формы следов, я не даже верил своим глазам. Хотя наставник когда-то давно рассказывал мне историю о без вести пропавшем ещё в девяностые коллеги, землянки которого располагались неподалёку от моего участка. И, думалось, у того охотника старой закалки уж точно имелось хорошее ружьё.

Надо было вызывать шишигу по небольшой радиостанции, что была в первом зимнике. И возвращаться в деревню.

До снегохода я добрался быстро. Сгрузил только необходимое и погнал к первому зимнику, иногда швыряя петарды и держа газовый баллон наготове.

На полпути к первой землянке я снова увидел те же следы. Свежие. Они шли прямо по проторенной моим снегоходом вчерашней тропе. Зверь шагал в сторону первого зимника.

Но назад поворачивать нельзя. Во всяком случае, можно будет удрать на снегоходе. Вряд ли у такого гиганта хватит сил преследовать меня. А инвентарь можно бросить тут. Зверь ведь продемонстрировал свою агрессивность. И я не зря беспокоился.

Добрался до зимника. Следы вились вокруг избушки в несколько кругов. И уходили в тайгу. За непроглядную стену мрачнеющих деревьев. Вечером в лесу темнеет очень быстро. А в таёжных широтах световой день очень короток...

Кем бы он не был — он рядом. И он наверняка уже услышал шум мотора.

Я в спешке вломился в домик. Принялся настраивать радиостанцию. Нужно срочно выйти на связь. Позвать шишигу на помощь. Да пусть хоть вертушку присылают -- я был на взводе.

Однако на том конце провода явно не понимали серьёзности ситуации. Сказали, что водила шишиги таки приедет. Но пока он слишком занят. И сможет прибыть только на следующий день.

Спросили, протяну ли я до завтра? Порекомендовали отпугивать зверя. И упрекнули, что хожу без нормального ружья по тайге...

Я бросил весь хлам прямо у зимника. Даже внутрь не стал заносить. С собой взял только ружьё, газуху, лыжи и канистру с топливом.

И полетел к дороге, не жалея мотора и не чувствуя обжигающего мороза. Мне казалось, что меня кто-то преследует и прячется за деревьями. Иногда я оборачивался назад, чтобы проверить на наличие кого-то позади.

Всё холоднее становилось на душе. Среди деревьев вдалеке что-то мельтешило. Или просто так казалось с перепугу. А мрак всё сгущался над тайгой. И я мчал вперёд, в пугающую неизвестность.

До тех пор, пока громадный и неестественный силуэт не преградил мне дорогу, приближаясь ко мне, ломая ветви. Всё это время он шёл за мной. Но шум мотора заглушал треск.

Я свернул в непроторенный лес. И ветви хлестали по лицу. Мне показалось, что оно в лесу было не одно -- сбоку мелькнули глаза.

Они едва не настигли меня. Но я оторвался.

Я с неохотой остановился, когда топливо начало заканчиваться. Надолго его не хватит. Я притормозил. Приглушил мотор. Вроде шума нет. Тут же принялся заправлять снегоход.

Ночью температура упала слишком низко. Завывал ветер. Я продрог, изредка прикладываюсь к термосу относительно тёплым чаем.

Машины сильно капризничают на морозе. Двигатель заглох на полпути. Я заскулил. Взвыл от паники. Попытался завести. Наглухо. Чем разогреть? Развести костёр?

Увидят. Заметят. Да и место было открытое, гулял ветер и деревья сырые. Шума позади не было слышно довольно продолжительное время. Поэтому я решился встать на лыжи. И побежал, не зная устали.

Остаток дороги я помню неявно. Я пребывал в ужасающем безмыслии, удерживая в голове лишь одну мысль -- не останавливаться...

Водила подобрал меня на следующее утро. Обмороженного и выбившегося из сил. На все вопросы я отвечал вяло. Заработал переохлаждение. Местные потом долго отогревали меня, а потом лечили пребывающего в бреду и лихорадке. Температура ещё долго не падала ниже сорока. Я говорил о том, что повидал в лесу. А в тёмных углах мне мерещились увиденные человекоподобные чудовища.

И после выхода из горячки уже никто не верил моим словам. Списывая всё на болезнь, настигнувшую меня посреди тайги. Слушатели хмурили брови. Считали меня либо за больного, либо за сумасшедшего.

В конце концов, я бросил попытки убедить их. Всем теперь я рассказывал версию с медведем. Так же я делаю и по сей день.

С деньгами туго. Вернулся я ни с чем. Пришлось идти разнорабочим на стройку, вкалывать за мизер, набирать долги. Так я прожить не смогу. Нужно возвращаться в лес. В мой лес.

Я давно слышал истории от наставника, что шастает по тайге. Но тоже не верил. Да и кто поверит-то?

И как ни старался — не могу вспомнить детали существа. Помню только лишь свой ужас, лес и свет от фар снегохода. Или скрип снега под лыжами.

Купил в прошлом месяце нормальное ружьё. Оформил, как надо. Уже пристрелялся. Взял в кредит дешёвую камеру. И несколько карт памяти.

Ещё мне нужен напарник. Только вот никто не хочет идти в лес с двинувшимся.

Скоро начнётся период подготовки к сезону охоты и я вернусь туда во всеоружии.

Ещё свидимся...

Если понравилась история - не скупитесь на лайки, давайте наберём хотя бы 1000! И пишите в комменты, хотели бы вы продолжения? Писал в дикой лихорадке, ужас)

Мой тг канал, на котором вы точно не пропустите проду: https://t.me/emir_radrigez

Или в ВКашечке, В ЗАКРЕПЕ куча подобных рассказов: https://vk.com/emir_radriges

-- Да, -- буркнул тот. – В этом.

-- Точно, нахуй? – наехал Славик на него. – Не будет, как в прошлый раз?

-- Не будет, -- вступился Кзимежч и поправил съезжающий с плеча штурмовой рюкзак. – Девуха очень красивая. Титьки, жопа – всё на месте.

-- Я бы засадил! – хохотнул Юзеф.

-- Ничего обещать не буду, -- сказал Славик.

-- А я всегда мечтал сняться в кино, -- шутил в ответ Юзеф. – Чтобы потом похвалиться перед всеми.

-- Перед женой, например? – спросил Славик.

-- Не, -- Юзеф задумался. – Твоё кино в моём исполнении ей не понравится. Наверное.

И захохотал.

-- Оно никому не понравится, -- Славик сплюнул. – Точно этот дом, значит…

-- После того, как мы раздали им «гуманитарку» – она туда ушла, в тот подъезд. Мы проследили, -- сказал Кзимежч.

– А квартиру выследили? – спросил Славик.

-- Не пойдём же мы за ней по пятам…

-- А хули нет? – выкатил глаза Славик. – Я вам за чё бабки плачу? Чтобы потом самому её искать по всему дому?

-- Подозрительно же. Не хотели пугать. Тогда бы сбежала, -- мыкнул Пёс.

-- Пойдёшь искать тогда её, -- махнул рукой Славик.

Януш всё это время молча курил, по привычке внимательно примечая во дворе каждую кочку. Грязные разговоры его интересовали мало. Меньше, чем такое обилие окон вокруг, в этом дворе, и тут и там… Он чувствовал себя кабаном на открытой поляне у охотничьего лабаза. Совсем уже крышняк двинулся от войны... Как он будет гулять по своему городу, когда вернётся на родину – вопрос хороший... А сейчас его задача – обеспечить безопасность мероприятия – для Славика, конечно же, не для гражданских. А потом получить жирный кусок. И всё позабыть, занявшись делами поважней и почище.

Славик, конечно, знаток своего дела. Профессионал. С похищениями людей для своего денежного творчества он дружил не первый год. Однако, временами он действительно калил и раздражал своими заскоками. Но ребята в основном терпели и особо не вякали. Потому что прав тот, у кого деньги.

Серые стены пятиэтажного дома были испещрены следами пуль, а земля на бывших детских площадках -- изрыта миномётами. Ещё недавно здесь была заруба. После осмотра территории, трупов противника не нашли. «Своих» тоже. Но стоило опасаться – у местных могло иметься оружие, отобранное у мёртвых. Хоть им и дали приказ сдать любое оружие, но вряд ли все горожане захотели бы лишиться последней, хоть и самой малой гарантии их безопасности в этом аду. Януш на их месте уж точно бы не сдал. Ведь оставить свою семью без ружья – это самое последнее дело для мужчины. В крайнем случае, можно было хотя бы застрелить жену и детей, да застрелиться самому, чтобы не видеть ужаса, который с ними могут сделать бандиты и мародёры.

Забитые люди, с затравленными взглядами диких животных на краю гибели, старались не отсвечивать. Но они однозначно заметили странную группу, приближающуюся к их подъезду. Чего хотят? Пришли карать коллаборационистов?

-- Не светим лица! – напомнил Януш. – И опознавательные знаки! Лишние улики никому не нужны, если не хотите скандала с трибуналами.

-- Главное в кадр свои ебальники не суйте, -- раздражённо фыркнул Славик. – Я переснимать не собираюсь, буду записывать одним дублем.

-- Это понятное дело, -- Юзеф неприятно захохотал. – Но кто подумает на нас? Мировая общественность настроена сами понимаете против кого, всё легко замнут, никто даже слышать не захочет. В худшем случае скажут, что это фейк, информационная война. И вообще – это ***** переоделись в нашу форму!

-- Вот именно, -- сказал Славик. – Мы можем хорошенько повеселиться. Да, Витя!?

Обычно молчаливый Витольд вздрогнул от хлопка по своему раскачанному плечу. Чёртова гора мышц, подумал Славик, стероидная тупица, даже броник не налазит. И рожа вся – в рытвинах от прыщей, куцая. Но стальная. Лицо широкое и квадратное, как булыжник. Идеальный «факер» для этого жанра, знаменитый в Даркнете под псевдонимом «Свиной Болт» -- благодаря своей особым образом кривой громадной коряге, которой он вкручивался в прижатых похищенных баб, чем приносил сотни тысяч долларов с продаж изуверских видео.

— Наверное... — пробубнил Витольд в ответ. Кажется, у того уже приподнялся в предвкушении. Почти неделю тот воздерживался. Страшно представить, что сейчас будет с той девахой. Дикое животное, подумал Славик.

Двери подъезда были открыты, группа зашла внутрь без проблем.

— По старой схеме, — сказал Януш своим ребятам, те кивнули и начали методично простукивать квартиры.

Большинство всë-таки от войны убежало. В основном квартиры были заброшены, зачастую — вскрыты, взломаны, обворованы. Не исключено, что обчищены оставшимися обитателями, пытающимися выжить в дефиците продовольствия. Местами в коридорах осыпалась штукатурка от разрывов гранат. Стены украшали дырки от пуль. А в одном месте стенку и вовсе снесли взрывчаткой, видимо для обхода крепких позиций противника с фланга. Дом штурмовали. И, судя по почерку, опытные подразделения.

Оставшиеся люди наверняка пожалели, что никуда не сбежали. Что вообще на уме у тех, что остались здесь целыми семьями? И пусть если бежать некуда — неужели даже бомжевать на вокзале хуже, чем быть убитыми или контуженными? Нет. Эти люди просто до конца верили, что их пронесëт. Такая вот ленивая человеческая природа. А пережить им пришлось настоящий кошмар.

Остались в основном старухи. Им уже терять было нечего. Свои квартиры они будто бы хотели забрать с собой, на тот свет.

Но почему здесь осталась та молодая красавица, размышлял Януш.

Жители открывали двери. Наëмники представлялись посланниками местного коменданта. Мол, разыскивают здесь укрывающихся дезертиров, поэтому, будьте добры, покажите свою квартиру. Никто не спорил, все боялись. Да и ведь просили вежливо. Чего им настроение портить?

В основном спрашивали Кзимежч и Януш — они лучше всех знали язык.

И через полчаса таких поисков, на третьем этаже им открыла она. Та самая красавица. Чëрные волосы, пышные губки, светлые большие глаза. И, что самое главное — стройные ножки и пышная задница.

Славик тут же включил камеру, которую всё это время держал наготове. Обеспокоенная, встревоженная. Класс! Покажи свои эмоции!

Сыграй свою роль от всей души!

Славик порадовался, что заснял первую эмоцию. Эмоцию, полагающую начало первобытному ужасу.

-- Вам что-то нужно? – пролепетала она.

-- Ты, -- коротко ответил Витольд, одним движением натянул балаклаву на морду и сделал шаг вперёд. Уже вошёл в роль. Талант. Девушка от неожиданности вскрикнула и попыталась закрыть дверь, но громила загородил проём. Он грубо схватил её за локоть, вошёл в квартиру. Девушка закричала, попыталась вырваться, но через секунду получила удар в живот с колена и смолкла, задыхаясь.

-- Вперёд, -- шёпотом дал сигнал своим бойцам Януш – и они один за другим влетели в квартиру, с автоматами наперевес, быстро осматривая каждый угол. Её муж мог оказаться дома, с ним могли возникнуть неприятные сложности.

Славик пытался не упустить ни единой эмоции, но девушка загнулась, и милое личико закрыли волосы.

-- Подними её голову, -- приказал он Витольду. Громила взял девушку за волосы и дёрнул. В глазах девахи отражался ужас. Ноги её дрожали, словно вот-вот развалятся.

-- Мама!! – послышался звонкий голосок. Пёс тут же схватил маленькую девочку и уложил на пол, навалившись сверху коленом ей на спину. – Помоги, мама!!!

-- Оля!... – девушка разрыдалась, дёрнулась, пытаясь высвободиться.

«Какое великое искусство!», ахнул Славик, записывая всё на камеру. Какой накал страстей! Наивысшее выражение Жизни! Беззащитная мать пытается защитить свою ещё более беззащитную дочку! Но ничего не может сделать! А ведь всё только-только начинается… И заликовал, расцвёл. Целый мир посветлел. Душу обуял адреналин, вперемешку с приятным предвкушением и великим вдохновением – божественный коктейль из эмоций, заставлявший его из раза в раз совершать такие вылазки на линию фронта, где люди были особенно беззащитными.

-- Мужа не нашли, -- подвёл итог Януш, осмотревший все комнаты. – Только ребёнок.

-- Жаль… -- совсем немного огорчился Славик. – Но тоже неплохо.

-- Где твой куколд?! – рявкнул Витольд на ломаном русском и затормошил девушку, как какую-то плохо работающую вещицу. – Где твой муж?! Отвечай! А то кишки вытащу через очко! Твоей дочке!

-- Мобилизовали… -- с ужасом ответила девушка.

-- Как некстати. Ну ничего, -- расхаживался по комнате Юзеф, разглядывая найденную на полке шкатулку с драгоценностями. – Немного другой жанр получится.

-- Заткнись, -- шепнул ему Славик. Чёртов кретин разрушает четвёртую стену!

-- Как зовут?! – продолжал допрос Витольд. -- Как тебя зовут, сучка?!

-- Катя…

-- Красиво, -- вдруг смягчился Витольд. Он погладил её лицо грязной рукой. Та отпрянула, за что получила пощёчину.

-- Мама!!! – маленькая девочка кричала и хныкала.

-- Значит, ласки ты не понимаешь, -- сказал Витольд. – Я понял.

Он лёгким движением сбил Катю с ног и швырнул на пол, кверху стройным задом. Славик поменял ракурс на более выгодный.

-- Не люблю такие штаны! Так сразу и не стянешь, – сказал Витольд и достал свободной рукой нож. --- Не дёргайся! Не дёргайся, сказал! А то вгоню, куда следует.

-- Э! – вдруг раздался голос из-за дверей. – Мужики, вы чё творите?

В коридоре стоял парень лет двадцати пяти. Руку свою он подозрительно держал позади, за спиной. Вот отчаянный! Януш тут же утопил спусковой крючок, грохнули, полетели пули. И тут же кинулся в коридор, навстречу. Остальные ребята быстро рассредоточились по углам. Только Витольд всё возился с девкой, выстрелы его почти не отвлекли. Слюни текли от возбуждения по щекам.

-- Какого хера?! – прошипел Славик.

-- Он был вооружён.

Парень выронил пистолет и сполз спиной по стенке вниз, оставляя кровавый след от сквозных пулевых. И теперь корчился от боли.

Редко умирает от таких ранений мгновенно. Даже если выпустить целый рожок. Беднягу будет ещё пару минут корёжить… Януш рывком выглянул в коридор. Чисто, больше никого. Дал сигнал Юзефу, мол, прикрой. А сам вышел из квартиры и отобрал выпавший пистолет.

Славик взял умирающего и стонущего в агонии парня в кадр. А затем ему в голову пришла гениальная идея.

-- Слышь, -- сказал он. – Тащи его сюда. Его спина у нас будет заместо кровати! Поскорей! Пока не подох! 

-- О, Господи, -- только и сказал Януш. – Давай, Юзеф. А я коридор займу, чтоб никто больше не сунулся.

-- Понял, -- ответил Юзеф и поволок парня в квартиру.

-- Давай! Хуле еле шевелишься! – подгонял Славик. -- У «пигбойза» сейчас хуй завянет!

-- Ха! У него-то с этим проблемы вряд ли возникнут…

-- Кзимежч, -- сказал Януш полушёпотом, стараясь не мешать съёмке. – Займи позицию у окон. Если кто из патрульных будет подходить к подъезду – скажешь.

-- Понял.

Януш не мог больше смотреть на ужас, набирающий обороты внутри квартиры. Кошмарных снов ему хватало и без того. Он отошёл поглубже в коридор, достал сигарету из портсигара и разжёг раритетной бензиновой зажигалкой – ещё времён Третьего Рейха, с квадратокрылым орлом на боку. Суматоха и шумы набирали обороты. Звуки борьбы. Рвущейся одежды. Довольное мычание Свиного Болта. А затем и первый стон девушки, сменившийся сначала её криками о помощи, а потом тихим хрипением – её горло крепко пережали.

Стрельба и крики разнеслись на весь подъезд. Не услышать такое было трудно. Местные тремя этажами ниже – в курсе, что здесь происходит обыск. И могли бы вполне себе подумать, что гости нашли дезертиров… А вот до тех, что выше – группе ещё не удалось добраться. Может, у них ещё и оружие имеется… У тех, кто жил ниже – они ничего не вынюхали, хотя это тоже может значить только то, что спрятали надёжно…

Дверь в другом конце коридора была открыта. Это бросилось в глаза только сейчас. Когда они заходили сюда – она была заперта. Парень пришёл оттуда, однозначно.

Януш хмыкнул, зажал сигарету в зубах, снял автомат с предохранителя и аккуратно двинулся к двери, стараясь не шагать слишком громко.

Опасно действует, перед таким нужно предупреждать других. Ведь парень скорее всего был не один. Жители вообще редко держались поодиночке. Вместе выжить больше шансов. А если у парня был ствол, то стволы могли иметься и у его соратников.

Но Януш решил, что разберётся и сам. Не в первый раз.

Он максимально бесшумно прошёлся к двери, низко присел и резко заглянул за дверь, на секунду. Посреди коридора стояла бабка. С потерянным видом. Не вооружённая. В кухне за её спиной, вроде бы, тоже никого не было. Януш аккуратно зашёл в квартиру.

Бабуля даже не шелохнулась. И будто даже не заметила, что в квартиру кто-то вошёл. Белые от катаракты глаза глядели в пустоту. Януш так же быстро осмотрел спальню. Проверил кухню. Бабка здесь была одна.

-- Ты убил Сашу? – спросила она.

У Януша всё в голове сложилось. Кажется, тот парень был её внуком. Неловкая ситуация, конечно. Её внук был дебилом, вышедшим к вооружённой банде с пистолетом в руке. Удивительно, что он как-то пережил штурм.

-- Можешь не отвечать, -- сказала она. – Я всё вижу и сама.

-- Приношу извинения, -- ответил Януш. Не мог подобрать слова. – Он сам виноват. Война.

-- Знаю я войну, -- ответила бабка безразлично. – Вы несёте за собой много зла. А зло притягивает лишь зло. К несчастью своему, я это знаю даже лучше тебя.

-- Бабуль, -- прошептал Януш. – Вам действительно лучше уйти подальше с этого этажа.

-- Но на каждую силу находится другая сила.

-- Здесь опасно. Вам лучше уйти на другой этаж, может у вас есть там знакомые? Или даже соседи в другом доме?

-- Нет. Я останусь здесь навсегда. Вместе с вами, -- сказала бабка, медленно развернулась и зашагала на кухню. – Дверь за собой закрой, сынок. Шумно у вас там. Старухе надо многое обдумать…

Януш немного помялся в коридоре. Бабулю следовало выводить. Мало ли, что взбредёт в голову Славику, когда он её найдёт… Но махнул рукой и направился к выходу.

-- Вы меня простите, бабуль.

-- Бог простит.

Януш закрыл дверь и вернулся в коридор, следить за обстановкой и размышлять над тем, куда его приведут эти пути. В последнее время Януш очень часто задумывался о Боге. Сможет ли тот его простить? Он в этом очень сильно сомневался.

Ещё некоторое время в квартире девушки продолжали снимать фильм.

Когда всё стихло, Славик вышел в коридор, довольный, светящийся. Покурить.

-- Давно у бабы не было мужика! Ей понравилось! Заправили так, что стекает ручьями.

-- Угу… -- буркнул Януш. Он не знал, что вообще можно ответить на это.

-- Я серьёзно. А ты знаешь, Януш, гнилую бабскую природу, а? Небольшие научные факты! Восемьдесят процентов женщин кончают от изнасилований, -- сказал он и крепко затянулся, хитро прищурившись. -- Но это ещё так себе фактик! Ценность свою он имеет в совокупности с другим фактом – две трети женщин испытывают проблемы с оргазмами в «счастливом» браке! Во как! А выводы уж делай сам. Бабы – это настоящие животные. Они не поддаются никакой человеческой логике. И отношение к ним должно быть соответствующее.

Януш невольно задумался и соотнёс эти факты со своей женой. А потом, так же невольно, задумался, как Свиной Болт заправил бы и её. Качественней. Обильней. От этой мысли он пришёл в бешенство и скрипнул зубами. Захотелось проломить Славику и Витольду черепа. Янушу пришлось сделать усилие, чтобы подавить злобу.

-- Ты какой-то напряжённый, -- заметил Славик. – Советую тебе присоединиться к нашему… столу. Снять напряжение. За кадром, конечно же. Но, если захочешь, могу и снять.

-- Меня такие вещи  не колышат, -- набычился Януш. – Делайте своё дело, и разойдёмся. Моя задача – прикрывать.

-- Как хочешь. Ты так из-за того паренька расстроился? Он протянул под Витольдом всё равно не так уж и долго. Быстро от кровопотери помер.

Януш сверкнул глазами. Славик уловил эти недобрые нотки.

-- Понял. Старина сегодня не в духе.

Сказал он это, затоптал бычок и вернулся в квартиру, продолжать съёмки.

***

Славик снимал особое пыточное порно уже несколько лет, почти с тех самых пор, как всё началось. Экзотика разлеталась в тёмном интернете, как горячие пирожки, даже несмотря на прайс. Он не знал, кто отдаёт такие бешенные деньги за такое почти документальное кино, но это были точно не школьники, с отложенными с завтраков карманными. Кто-то определённо поощрял этот чрезвычайно редкий и сложный жанр. А Славик и вовсе был практически монополистом – благодаря своему подходу к делу. Творческому и основательному. Мало – просто пытать и пихать людей, как конкуренты. Нужно делать это со вкусом. Вносить в произведения не одну лишь похабную сторону удовлетворения человеческих инстинктов, а искусство, символизм, потрясающую актёрскую игру, детали. И даже предысторию.

Теперь Катю допрашивали на камеру. И не просто «кто такая, где работала, чем увлекалась». А о максимально личных вещах, о том, что у человека лежит около самого сердца.

Славик теперь притворялся добрым и внимательным собеседником, этаким «отцом», который непременно защитит. Она расслабилась и рассказала, про то, как её травили в школе, о своих первых нервных срывах, попытках суицида, тяжёлой формы депрессии. О начале «контртеррористической операции», когда в обстрелах города погибли её родители. Как бежала в соседний город. Как нашла там наконец любовь всей своей жизни, спасшую её душу из лап черноты. О том, как она была счастлива, когда родилась их красавица-дочка. И как выбита из колеи, когда мужа прямо посреди улицы скрутили, затолкали в «скорую» и отправили на фронт, в самую мясорубку, откуда ещё стабильно приходили письма.

У девушки даже создавалось ощущение, что её сейчас отпустят. Что всё это было якобы в шутку. Сейчас всё непременно закончится, после этого душещипательного разговора солдаты сжалятся и уйдут. А она так и останется здесь сидеть, ждать, когда муж вернётся с фронта. Хоть, возможно, и беременная от Витольда.

-- Что ты будешь делать с ребёнком, если залетишь от нашего бычка-осеменителя? – вдруг спросил Славик и хитро улыбнулся. Катя смутилась.

-- Ну… -- сказала она. – Забеременеть не так уж…и просто… я думаю, что пронесёт…

-- А когда у тебя наступит овуляция, красавица?

-- Через неделю… -- ответила Катя и напряглась.

-- Мы никуда не торопимся, -- спокойным голосом с неизменной улыбкой на лице ответил Славик. – И хотим подарить твоему мужу ребёночка. Чтобы он вернулся с войны к своей любимой жене и увидел маленького красавца, подозрительно похожего на Витольда. Ты же не против, Кать?

Катя резко поменялась в лице. Она осознала, что её никуда отпускать и не собираются.

-- Я сделаю аборт! Я не буду рожать от этого урода!

Славик тоже резко поменялся в лице. Он вскочил.

-- Что ты сказала? Повтори!

Катя испугалась и повторить не решилась.

-- Я обиделся, между прочим, -- в комнату вошёл Витольд. – Тебе придётся просить прощения.

Катя испуганно обернулась. Она не знала, что её палач находился так рядом, она думала, что он ушёл… А ещё больше она испугалась, когда увидела в его сжатой руке кастет.

-- Держите её, -- приказал Славик. – А то промажет ещё.

Наёмники схватили Катю за волосы, за шею. Чтобы не болтала головой. И тогда Витольд со всего маху зарядил кричащей девушке по зубам…

-- Что может быть приятней беззубого сосальства? – мечтательно промурлыкал Славик.

Когда Витольд закончил, пол в комнате был забрызган кровью и зубами – Славик даже едва не поскользнулся. Кастет – это неэффективно, хоть и зрелищно. Остатки зубов пришлось выдирать щипцами.

-- Муж будет доволен гладкостью дёсен! Уж мне-то поверь!

Дочка, которую привязали к батарее, кажется, сошла с ума от зрелищ и теперь даже не плакала, а смотрела на действо с пустотой в глазах. Славик запечатлел этот взгляд во всевозможных ракурсах.

-- Искусство! – расхохотался он в экстазе вдохновения.

А потом Свиной Болт взялся за своё. И как он может так быстро перезаряжаться? Настоящий богатырь!

Конечно, тут не обошлось без специальных препаратиков. Ведь на камеру всё должно быть зрелищно и обильно.

Может, действительно оставить Катю в живых? В таком состоянии… Пусть родит. Но после этой части фильма девушке сильно поплохело. Боль и кровопотеря тяжело переносились организмом измотанным голодом.

Стало понятно, что ей вряд ли удастся пережить такое. У девушки поднялся жар. Её трясло. Кажется, она была уже сломлена. Как легко… Даже скучновато. Планируемое впереди по программе расчленение под опиатами выглядело бы совершенно не героично. Скорей всего, она даже кричать не станет… И получится не вишенка на тортике, а стрельба по мухе из гранатомёта. Концовка симфонии получится скомканной и безвкусной. Нужно было срочно придумать что-нибудь другое, всё как следует обмозговать.

-- На сегодня закончим, -- вздохнул Славик. – Свяжите их покрепче. Помощь окажите медицинскую. Самое интересное отложим на завтра. Пусть наберётся сил.

Заценивайте) Рассказ сам по себе неплох, но хотелось бы узнать мнение по поводу технической части, услышать пожелания и критику от любителей визуальных новелл

Ссылка на Гугл Диск: https://drive.google.com/file/d/1_NB3NxYyFucCTIzphhqFPTkWDiz...