CreepyStory

Внизу будет ссылка на озвучку для тех, кому лень читать (получилось вполне атмосферно + музыка и фоновые звуки))

Страшные истории, рассказанные в поезде (часть 1)

Страшные истории, рассказанные в поезде (часть 2)

Страшные истории, рассказанные в поезде (часть 3)

— А говорила, что не заснёт ночью, — приглушённым голосом сказал Андрей Фёдорович, смотря на Таню, которая где-то к середине истории незаметно задремала, положив голову Егору на колени. Тот аккуратно гладил девушку по волосам, дослушивая рассказ за двоих.

— Да, быстро её разморило, — согласно кивнул Егор. Тут же широко зевнул сам. — Теперь, как бы самому не вырубиться. Всё-таки монотонная тряска неплохо так укачивает.

Андрей Фёдорович размял себе правое плечо. Хотел приподняться с койки, но завалился обратно.

— Я тоже видать засиделся, ноги не слушаются — он улыбнулся, еле подавив зевок. — Прямо в сонное царство попали.

Мужчина допил из стаканчика, едва его не опрокинув из-за движения вагона. Удивлённо спросил.

— А ты чего не пьёшь? Чай вроде хороший, вон Татьяна успела всю кружку выдуть.

— Вовремя не начал, а теперь он холодный стал. Невкусный.

— Кстати, извини за вопрос, но давно с Татьяной познакомились? — неожиданно перевёл тему его собеседник.

Егор задумчиво потёр затылок. Серьёзный взгляд Андрея Фёдоровича буравил ему лоб, заставляя чувствовать себя неуютно.

— Не очень, — наконец ответил парень. С нежностью коснулся лица Тани. — Но хочется верить, что... мы это изменим. Думаю, она мне подходит, как никто другой. С остальными всё было совсем по-другому, нет той нужной искорки... я давно не чувствовал себя таким живым. — Егор замялся, смущённо замолкнув.

— А с ней не случалось ничего необычного? Может замечал какие-нибудь странные перемены в её поведении?

— Интересные у вас вопросы..., — хмыкнул Егор. — Или вы после рассказа про больницу что-то не то подумали? Девушка, как девушка... не припоминаю за ней ничего экстраординарного.

— Хорошо, хорошо, — взгляд Андрея Фёдоровича немного расслабился. Да и сам он обмяк, снова подавив желание зевнуть.

Мимо них быстро прошагала проводница.

— А вот и люди стали появляться, — пробормотал мужчина, помахав ей рукой. — Нашли девчонку? Спорим, что нет..., — он потёр свою шею, потом принялся лениво массировать глаза.

Проводница, словно не услышав его слов, двинулась дальше. Егор осторожно сдвинулся в сторону, чтобы не разбудить Таню. Пальцы продолжали гладить волосы девушки, перебирая каждый локон.

— Давайте теперь я расскажу вам историю, — голос Егора привлёк внимание Андрея Фёдоровича. Тот осоловело посмотрел на парня, затем кивнул. — А то выходит, что только я ничего не придумал. История будет совсем небольшая, даже названия у неё нет. Да... неплохо звучит...

История без названия

Жил на свете маленький мальчик... звали его... пускай будет Андрей... С самого детства он был проблемным ребёнком, постоянно пугался тьмы, боялся оставаться один в комнате, даже со светом, рассказывал всем небылицы про чудовищ, живущих в самых тёмных уголках дома, про монстров, крадущих людей и другие пугающие истории. Можно всё списать на его возраст — ведь в детстве многие вещи и события, которые взрослые считают фантастикой, ребёнку кажутся реальностью — но своими сказками Андрей доводил других детей до слёз в садике.

Его родителей часто вызывали к директору, но толку было мало. С возрастом ничего не поменялось, даже стало прогрессировать — Андрей так же видел то, что недоступно другим. В школе его принимали за чудика и сторонились, никто не хотел дружить с психом, который рассказывает идиотские небылицы. Родители водили Андрея по врачам, потеряв всякую надежду даже к разным целителям, но те ничего не могли сделать.

А затем мальчик — уже парень — загремел в психушку. Произошло это так — вечером, в студенческой общаге, Андрей чуть не зарезал одногруппницу, возомнив, что она мерзкая тварь, лишь притворяющаяся человеком. Якобы он видел тьму вокруг неё, чёрный ореол, который отличает исчадий ада от обычных людей. К счастью, почти все удары ножа пришлись вскользь, оставив только неглубокие порезы на руках и животе несчастной девушки.

Именно в психушке у Андрея появились первые настоящие слушатели, полностью разделяющие его бредни. И он сам впитывал все сумасшедшие истории братьев по несчастью — запоминал, конспектировал их пересказы себе в тетрадку, записывал имена и фамилии людей, с которыми происходили непонятные случаи. Верил, что это поможет в дальнейшем.

Вёл он себя спокойно. Никаких рецидивов, во всех беседах с врачами соглашался со своим неутешительным диагнозом, обещал, что стал другим, исправно пил назначенные лекарства и, через несколько лет, вышел, чувствуя новое предназначение. Искать монстров и уничтожать их. Благие цели — жаль, что помощи было неоткуда ждать. Андрей не отчаивался и первой жертвой избрал ту подругу, чудом спасшуюся одногруппницу. Ведь ореол тьмы вокруг неё никуда не исчез, даже стал гуще.

А затем Андрей продал квартиру родителей — так кстати умерших от отравления угарным газом — и принялся путешествовать по необъятной России, предпочтительно в мелких городках, подальше от столицы. Как мог маскировался, выискивая тех "счастливчиков", которые попадались к нему на больные глаза. Беда в том, что ПОЧТИ все жертвы были обычными людьми — с работой, семьями... детьми.

Андрей попросту свихнулся от своего, так называемого, дара, потерял границу реальности, в его голове перемешалась больная фантазия психов со своими собственными страшилками, создав чудовищный винегрет. Последние убийства Андрей совершал в поездах, наверное, ему понравилась эта дорожная атмосфера, этот азарт охоты, желание провернуть всё скрытно от чужих глаз и, одновременно, находясь в присутствии других пассажиров. Ночные рейсы, непопулярные маршруты и малое количество людей — вот какие были основные критерии отбора. Мужчина маскировался с помощью разной одежды, линз и накладной растительности, усыплял внимание нужных ему пассажиров своими рассказами и либо подсыпал отраву в чай, либо выкидывал из поезда на перекуре. Реже, когда внимания было чересчур много, он убивал уже после приезда на станцию, подстерегая жертву до подъезда.

Андрей следил за одной интересующей его особой, купил билет, зная, что будет мало людей, и уже предвкушал занимательную поездку, но тут вмешалась судьба — оказалось, произошла путаница с билетом. Андрея перевели в другой вагон, почти пустой... и судьба снова стала к нему благосклонной! Ведь девушка, путешествующая со своим парнем, оказалась одной из тех тварей, которые мерещились ему повсюду. Это утверждение лишь усилилось, когда пропала маленькая девочка.

Андрей завёл диалог, принялся общаться, отвлекая внимание — такое поведение всегда срабатывало. Время летело незаметно, ребята расслабились, слушая занимательные рассказы, и спустя полтора часа он наконец-то решился — сходил набрать воды и намешал попутчикам в кружки своего ядовитого варева. Неизвестно, что именно Андрей хотел сделать с безобидным парнем девушки — тоже пустить в расход, так как тот видел его лицо и мог стать свидетелем, или же расправиться с девушкой и по-тихому скрыться, оставив парня в сонном коматозе. Почему-то я предполагаю, что в приоритете был первый вариант. Сопутствующий ущерб — жалко, но что поделать.

А после оставалось лишь ожидать, когда отрава подействует. Плёвое дело.

Я минуту назад обмолвился, что почти все его жертвы были обычными людьми... в этом и крылся главный подвох... Ирония судьбы заключалась в том, что возможно Андрей и не такой сумасшедший, как могло показаться в начале истории. Ведь — вот сюрприз! — чудовища действительно существуют, старательно скрывая от людских глаз свою сущность, пряча истинный облик, подстраиваясь, мимикрируя под общество. И они ОЧЕНЬ не любят, когда их пытаются раскрыть, а тем более начинают убивать. Горе тому, кто удачно попробует так сделать.

Но, к сожалению, Андрей этого не знал. Не знал, что теперь он сам находится под присмотром, что его перевели сюда не просто так, что эта поездка будет последней. Надеюсь, он хотя бы наговорился вдоволь, рассказал свои самые лучшие истории.

Вот и сказочке конец...

* * *

— Как вскоре и её герою, — закончил рассказ Егор, перестав казаться сонным. Внимательно наблюдая за состоянием Андрея Фёдоровича.

Мужчина что-то пробулькал, прошамкал едва шевелящимися губами. Глаза бешено вращались, от напряжения полопались капилляры, Андрей Фёдорович попытался приподняться, но из-за тряски пола свалился на свою койку, бессвязно бормоча. Тихо заскулил, из уголка рта потекла слюна.

— Я знал, что ты подмешаешь отраву. И поменял стаканы, — продолжил Егор спокойным голосом.— Ну и подсыпал кое-чего от себя, — он помахал перед глазами мужчины маленьким пакетиком. — Друг передал вместе с твоими фотками, говорил ядрёная вещь. Медленно парализует тело и приглушает боль. Как раз то, что нам нужно.

Андрей Фёдорович вяло замахал рукой, пытаясь уцепиться за столик, но пальцы лишь слабо скользили по поверхности.

— Тише, тише! — Егор продолжал сидеть, ласково поглаживая волосы спящей девушки. Взгляд переместился в сторону и парень широко улыбнулся, кому-то кивнув. — А вот и наши остальные гости. Подтянулись на... пусть будет ранний завтрак.

Мужчина скосил глаза и издал сипение, словно проколотый шарик.

К их койкам почти бесшумно, благодаря перестуку колёс, подошли четверо, толпясь на пороге. Женщина с пропавшим ребёнком и две проводницы. Одна из их вагона, другая, та, которая и направила его сюда, строго запретив менять места. А он дурак, только обрадовался, увидев эту чёртову Татьяну и то, что людей в вагоне почти не было! Просто идеальное место!

Таня, якобы блаженно спящая на коленях Егора, словно почувствовала мысли мужчины. Грациозно поднялась, потянулась, разминая затёкшее тело. Закинула гриву волос за спину и лукаво усмехнулась Андрею Фёдоровичу. Рот её растянулся... слишком сильно для обычного человека. Челюсть хрустнула, выползая вперёд, а волосы зашевелились, как живые, потянулись к распростёртому телу Андрея Фёдоровича.

Тихие вздохи мужчины превратились в отчаянные хрипы. От резкой тряски вагона он качнулся вперёд и чуть не грохнулся с койки — Егор еле успел подхватить его и усадить обратно, приложив затылком об стенку. Но боли Андрей Фёдорович почти не почувствовал, так лёгкое покалывание. Тело не слушалось никаких команд, превратив его в бревно со слезящимися глазами. Андрей Фёдорович мог лишь смотреть, видя всё сильнее изменяющих человеческий облик тварей.

Одна из проводниц напоминала образ из его детства, из рассказа про ночёвку у бабушки — то самое существо, подходившее к нему ночью и которое, согнувшись над изголовьем, смотрело на него, оцепеневшего от страха.

Маленькая девочка вытянулась вверх, становясь всё тоньше, превращаясь в какого-то длинного червя — глаза, уши, нос, всё втягивалось вглубь тела. Мать, стоявшая рядом, приподняла свой свитер. Трещала натянувшаяся кожа, живот ходил волнами и глухо рычал, всё сильнее раздуваясь. Проводница, не выдержав, вцепилась в руку Андрея Фёдоровича, её пальцы без труда проткнули кожу, словно мягкий пластилин, проникая глубже и глубже. Женщина зашипела от наслаждения, чувствуя, как мясо становится более поддатливым, более готовым для поглощения.

Егор спохватился, хлопнув себя по голове. Порылся в карманах и вытащил небольшую коробочку. Таня заинтересованно повернула к нему голову, в то время как её волосы впились в ноги Андрея Фёдоровича, пульсируя и на глазах наливаясь красным цветом.

— Я думаю место получилось очень даже романтичным, — Егор достал из коробочки кольцо и протянул его девушке. — Ты выйдешь за меня? — серьёзным тоном продолжил он, не слушая тихих стонов рядом.

— Конечно же да, милый! — очаровательно улыбнулась ему Таня своим акульим ртом, любуясь колечком.

— Эй, молодёжь, — проводница привлекла их внимание. — Тут праздничная трапеза приготовилась. Налетай, пока не остыло!

Все весело рассмеялись и принялись за ещё живого Андрея Фёдоровича уже всерьёз...

Муся Часть 1

Часто перенесенные страдания подталкивают людей к творчеству. Пока родители еще не вернулись, Герман решил нарисовать нечто гротескное - кошмарное существо, которое бы затмило собой образ кошки. На странице тетради он изобразил огромного паука, все тело которого было покрыто сочащимися отверстиями. Но даже так мальчик не смог осуществить задуманное.

Тогда он, неожиданно для самого себя, пририсовал к монстру аккуратное женское лицо и длинные кудрявые волосы, слегка прикрывающие непомерно большие груди.Гешка горящими глазами разглядывал свое творение, а затем вдруг нахмурился, вырвал лист, порвал его и выбросил в мусорку.

Следующий учебный день прошел гладко. А когда закончились уроки, мальчик как обычно шел мимо линии теплотрассы домой - таким был самый короткий путь.Рядом с трубами лежал человек в светоотражающей куртке и вовсе не шевелился. На бледно-оливковом лице с лопатообразным носом виднелась недельная небритость.

"Спасти человека и стать героем!" - пронеслось в голове у юного Германа.

Подойдя ближе, мальчик чуть было не пришел к выводу, что мужчина уже не дышит. Но его догадка оказалась слишком поспешной. Человек дернулся, его грудь вздыбилась, а из его горла донесся хрип.

-Что с вами? Потерпите, я приведу помощь! Что вы хотите сказать?

Голова мужчины дергалась из стороны в сторону, а его рот с побледневшими и потрескавшимися губами то открывался, то закрывался. В то же время его пустые, стеклянные глаза не двигались и смотрели куда-то вдаль. Было видно невооруженным взглядом, что мужчина не может дышать так как нечто застряло у него в горле, но Герман не знал как делается искусственное дыхание.

Шея все набухала и раздувалась уже как воздушный шар так, что она будто вот вот взорвется, забрызгав юнца кровью, а тело продолжало дергался в конвульсивном припадке. Мальчик просто стоял в растерянности не зная, что произойдет дальше - ни учителя, ни родители никогда не говорили ему что делать в этом случае.

В случае, когда покрытое зубами нечто смотрит в твою душу палящими глазами из высохшей глотки полуокоченевшего трупа. Бурлит как адский котел, переполненный мучаемыми душами. С хрустом прижимает костяные отростки к телу, так, чтобы оно становилось гладким и могло пролезть в узкое отверстие.

"Мусечка!" -на ее уже полностью вытянутом как у змеи теле виднелись только ряд небольших вывернутых под зверским углом лапок - все, что осталось в ее облике от кошки.

Маленький Гешка побежал. Тварь гналась за ним, извиваясь длинным телом, а изуродованные ноги с силой отталкивались от земли. Муся бы давно догнала его, но, издеваясь либо нагоняя страх, мигом прыгнула на ближайшее дерево, и посмотрела на него с ветки, поигрывая хвостом, на кончике которого виднелось раскрывающееся веером костяное лезвие, по желанию превращающееся в длинный шип. Забеги на уроки физкультуры были не столь бесполезны какими казались ранее. Больше Геша не оглядывался.

Завернул за угол - ни одного человека, а ведь он бы все отдал, лишь бы встретить хоть кого-нибудь на пути. Муся не осмеливалась показываться другим людям. Остался только небольшой рывок. Сердце бешено колотилось, дыхание перехватывало, но вот, мальчуган наконец-то добежал, добрался до своего двора, где парочка бабушек сидела на скамье и дружно, по-стариковски общалась.

Значит, что все было кончено. Осталось потерпеть лишь до следующего вечера, пережить одни сутки, пока не закончится родительское собрание. А затем сознаться во всем. Оставаться наедине было ни в коем случае нельзя, стоило уговорить кого-нибудь проводить его до двора на следующий день или идти по длинному пути, петляя из стороны в сторону, лишь бы оставаться на виду у случайных прохожих. Выйти из дома пораньше, чтобы осуществить ту же схему при походе в школу.

Если Муся реальна - она его простит или сбавит свой гнев, пока мальчик не найдет способ доказать, что та превратилась в жуткого монстра. В крайнем случае придется выманить ее на видное место, но обдумывать это было еще рано.Только в подъезде Герман понял, что пока он в панике убегал, его портфель был наполовину расстегнут и, возможно, из него повыпадали тетради и учебники. Пришлось бы возвращаться назад, но к тем трубам мальчик бы ни за что не вернулся.

Не успела мрачная догадка озарить паренька, как тот почувствовал холодное прикосновение к своей шее. Со свойственной какофонией существо юркнуло ему под рубашку, и его длинны хватило, чтобы полностью обвить молодое тело. Геша разинул рот и закричал что есть мочи, но тварь с огромной скоростью направлялась к его носоглотке. Только не внутрь, нельзя попасть ей во внутренности! - он стиснул зубы и сам запищал как пришибленное животное. Сложно было представить сколько нечеловеческих страданий могла принести эта тварь, влезь она в глубину через горло. Эта медленная пытка могла бы длится бесконечно длинными часами, пока ребенок бы окончательно не умер.

До двери оставалось совсем немного. Но спасет ли его пустая квартира без родителей? Если запереть Мусеньку в четырех стенах - форточка точно была закрыта, ее найдут и убьют милицейские или какие-нибудь охотники на монстров. И отомстить за мальчика смогут. Монстр круговыми движениями обвивал тело Германа, сдавливал ему ребра. Но мальчик продолжал стискивать зубы. Был лишь один плюс в его положении - руки оставались свободными так, что можно было достать ключи. Муся обвилась вокруг шеи паренька и, стоило ей только расправить костяную шерстку, как горло бы мигом обратилось в фарш. Но вместо тварь стала сдавливать шею все сильнее и сильнее.

Герман уже не мог мычать от боли как и не мог вздохнуть, поворачивая ключ в двери. Она стала отступать, только когда взор начал покрываться пеленой мрака. Один неимоверно тяжелый шаг за порог и мальчик полностью обмяк, повалившись на пол.

Пришедшие домой родители должны были сразу позвонить в полицию или скорую. Однако ситуация не вписывалась ни в какие рамки - после рассказа сына родители стали нервничать куда сильнее - уж лучше бы в доме случилось ограбление. Герман рассказал все: и про случай с трубой, и как его преследовала Муся, ставшая фантасмагорическим монстром, и, конечно же, как случайно лишил жизни Черныша.

Мама просто плакала, а с с папой явно было что-то не так - он хватался за голову и тихо ругался. Один глаз у него начал дико дергаться и он стал с усилием его тереть. Все же мальчик почувствовал неимоверное облегчение, от того, что такая реакция вовсе не была вызвана убийством котенка. Наоборот, его жалели, обнимали и говорили, что он не виноват в несчастном происшествии и это просто глупая случайность.

-Ты ведь добрый и хороший мальчик, Геша! Нужно было сразу нам все рассказать, я и папа бы тебя не осудили. Мы обязательно, обязательно, ОБЯЗАТЕЛЬНО все исправим и все будет как прежде! -тон мамы резко изменился, она широко раскрыла заплаканные глаза и принялась дергать мальчика за плечи.

-Сынок, если бы ты сознался во всем и извинился перед Мусей, это бы все упростило. Она - само воплощение доброты и всепрощения! Во что она превратилась в твоих глазах?

-Мама, а папа это серьезно говорит или это такая.. глупая шутка? - испугавшийся мальчик с надеждой смотрел на маму Лену.

-Понимаешь, из-за чувства вины твоя душа ослабла и впустила в себя зло, Гешенька, ты разве не заметил? Какими ты теперь стал видеть вещи, а нашу любимую Мусечку? - с печалью в голосе говорила Лена.

"Родители обезумели - это дело рук дрянного монстра, в которого превратилась кошечка."

-глаза мальчика бешено метались из стороны в сторону.

-Постойте, это же я, Герман, ваш сын! Опомнитесь, монстр влез вам в головы!

-Гоша, я не могу больше это слышать! Я не могу поверить, что душа нашего сыночка была настолько осквернена.

-Мы, как твои родители, обязаны тебе помочь, ведь тебе нужно искупление, сынок. - сказал папа, вынимая ремень из штанов. Он больше не был похож на добродушного защитника, оберегавшего от всех угроз. Перед мальчиком словно стоял незнакомый, пугающий мужчина, который мог сделать все, что ему заблагорассудится.

-Ис-искупление? Что вы с-собираетесь делать? - пролепетал мальчишка.

-Это для твоего же блага, для блага Муси и нашей семьи. Ты поймешь, когда оно придет к тебе, мы все это поймем! -отец принялся стягивать футболку и штаны с сопротивляющегося сына.

Мольбы и попытки вразумить родителей делали только хуже.

-И узнаешь ты, что имя мое - Господь, когда мщение мое падет на тебя! - это был уже безумный припадок, а не забавное пародирование Сэмюеля Эль Джексона из Криминального Чтива.

Мама стояла на коленях и молила Мусю о прощении, пока отец бил Гешку пряжкой от ремня, выкрикивая коронные фразочки из любимых фильмов. Затем мальчика крепко привязали рукой к батарее и, со звоном, поставили рядом ржавое металлическое ведро.

"Когда же гипноз прекратиться? Когда мама с папой осознают, что со мной творят? Почему никто не слышал криков и не пришел на помощь?"

Но утром мальчику принесли лишь миску сухарей со стаканом воды и надежда сразу исчезла.

Мама ласково гладила сына и обрабатывала его раны. А потом.. потом вчерашние истязания продолжились. Сначала ремень, потом шланг от стиральной машины, затем лед из морозильника, а затем Геша наконец начал подыгрывать родителям.

-Мне так жаль, как я мог вообразить, что любимая добрая Муся - это жуткий монстр? Это все говорило зло во мне, я чувствую как оно уходит! -юнец демонстративно поднял ладони к небу, имитируя искренние эмоций насколько это возможно. -Теперь я признаюсь, зло даже заставило меня нарисовать отвратительный рисунок! Посмотри, он лежит порванный в мусорном ведре. Теперь я понимаю о чем вы с мамой говорите! -мальчик очень удачно вспомнил свое вчерашнее произведение.

Герман смог выиграть момент, чтобы отдохнуть от боли, пока отец рылся в ведре. Он вернулся с обрывками бумаги и соединил их вместе.

-Ох, ничего себе! -Георгий почему-то улыбнулся и направился к мальчику. -Ты молодец, сынок, я тобой очень горжусь. -папа ласково потрепал Гешку за волосы и поцеловал в липкий от пота лобик. -Горжусь твоей находчивостью, в жизни она тебе очень пригодится. Ты очень смышленый и умный мальчик, сразу видно - мой сынишка! И творческий потенциал есть, одному дяде такое бы очень понравилось. Но ты ведь совсем не понял, что мы тебе говорили. И как я уже упомянул, мы все поймем, когда придет искупление. Лена! Лена, неси утюг!

Мама, не вставая с колен, ту же секунду раболепно поползла на кухню, шепча под нос молитвы, не известные никому из ныне живущих людей.

-Нет, только не это! Умоляю! - но все мольбы были бесполезны.

В какой-то момент Гешечка сломался и просто пытался вытерпеть все происходящие с ним непотребства. Он уже ни о чем не мог думать, даже в перерывах между приступами агонии. Помощь не приходила - по Мусиной воле, никто, похоже, не слышал ни малейшего звука, доносящегося из квартиры.

Глубокой ночью мальчик проснулся от конвульсий, расходящихся по всему телу. Нет, дело было не в травмах и увечьях, нанесенных папой. Это состояние было каким-то уж совсем странным. Все внутренности скрутило в спазме, но при этом Герман не чувствовал боли. Из глаз посыпались искры и мальчишка повалился на бок.

Когда зрение вернулось - перед ним, в полумраке, виднелся маленький черный котенок, отряхивающийся от слизи. Точная копия умершего полуторамесячного Черныша.

"Вот оно - искупление." -сердце маленького Геши вдруг наполнилось любовью, он расплылся в широкой улыбке и тот час же заснул.

Утром на лицах родителей красовались счастливые улыбки, казалось, что их искренней радости не было предела. Они принялись поздравлять сына и от крепких отцовских объятий мальчик неожиданное не испытал никакой боли - повреждения на теле выглядели уже наполовину зажившими. Мама сходила в магазин за сладостями, а затем семья объединилась за кухонным столом. В какой-то момент разговоры переключились на совершенно обыденные темы - школа, работа, планы на следующие выходные.

А вернувшийся к жизни Черныш пил воду из мисочки и кушал овсянку, но даже мама подмечала, что его маленький животик все никак не наполнялся,сколько бы тот не съел.

Мальчонок все умилялся котику. Он знал, что теперь его долг - заботиться о нем, прилагая все свои усилия. Герман ни чуть не удивился, когда ночью котеночек проскользнул к нему под одеяло. Ведь ему нужна была настоящая мама, которая придаст ему сил, пока тот не повзрослеет. Ему нужно было материнское молочко, поданное с заботой и любовью. Острые, длинные зубы пронзили грудь мальчика, а маленький шершавый язычок принялся с жадностью слизывать медленно выступающую кровь. После пережитого такая боль была почти что пустяковый.

А когда она стихла, Геша гладил Черныша и все приговаривал:

-Все хорошо, мамочка рядом, мама тебя любит и не даст в обиду. Ты же мой любимы ребеночек - пушистый котеночек.

Родители больше не вспоминали те два дня зверских мучений и вели себя так, будто ничего и не произошло вовсе, а следы от укусов на груди и вовсе игнорировали. Самому же мальчику, всего за пару дней, стало гораздо труднее вспомнить те или иные моменты, связанные с Мусей и процессом искупления. Казалось, что обстановка в семье стала такой же как и раньше.

На следующую ночь Черныш пришел снова. Он уже не был таким слабым после первого кормления, резво и неуклюже бегал по квартире и игрался с солнечными зайчиками. К ночному пришествию котенка приходилось привыкать. Ведь только так Герман мог заполучить прощение Муси и начать жить прежней жизнью.

Мальчишка отсутствовал в школе уже два дня, но родители разрешали ему делать дома все, что угодно. Только вот не выпускали на улицу, аргументируя это тем, что паренек все еще болеет и должен набираться сил. Естественно ни о какой болезни не могло быть и речи, но вот некоторые следы истязаний еще, хоть и с трудом, можно было заметить.

Вся эта ситуация с родителями означала только одно - в памяти мамы и папы события выстроились совсем по-другому. Сам Гешка был, в некоторой степени, рад, что все сложилось именно так.

"Конечно, никто не убьет эту тварь и не спасет.. спасет от чего? И Мусю то зачем убивать? И мама, и папа, и бабуля, и я - все мы любим Мусечку. Муся - хорошая киса. Стоп. Это же чудовище в обличье кошки, нужно звать на помощь! Нельзя забывать, нельзя!" -путался в мыслях юнец.

А затем снова петлял между противоречащими фактами: "А кошка меня правда наказала? Или решила, что я глупый, опасный ребенок и смогу навредить ей и ее детям? Но ведь она монстр, а что там вообще, у этих монстров в головах? Нет, Мусенькая умная, Муся всегда учит хорошим вещам, много кого еще научит.."

Перед тем днем, когда парнишка должен был снова отправиться в школу, Черныш вел себя уже по-другому. Ночью он, вроде бы, уже не кусал Германа, а просто ложился ему на грудь и мило мурлыкал. В сердце мальчика теплилась любовь к котенку и надежда на светлое будущее, а затем его посетила одна очень приятная мысль:

"Вот узнает завтра Ксюша, какой я хороший родитель, и сразу в меня влюбится! А, может быть, даже и поцелует!".

Муся Часть 2

Говорят, что анонимно делиться своими переживаниями и эмоциями очень полезно. Даже если они описаны только в отдельных эпизодах.

Маленький Герман посмотрел на черненького котенка, который, испугавшись, вскочил и медленно побрел в сторону, немного прихрамывая.

"Неужто наступил ему на ногу? Какой глупый, разлегся где попало. Ничего, скоро заживет!" - мальчик не переживал по таким пустякам.

Вечером Черныш уже лежал на подстилке, а еще молодая женщина с грустной улыбкой поила котенка прозрачным лекарством из пипетки.

-Мам, что случилось с черненьким? -c виноватой ноткой спросил Геша.

-Похоже он заболел.

-А с ним все будет в порядке, он выздоровеет?

-Ну конечно сынок, нужно ему только немного помочь. Когда ты болеешь, я ведь тоже даю тебе лекарства?

-Фу, они же такие мерзкие! -cкривился мальчик.

-Поэтому он немного сопротивляется, придержишь его маленько?

Как только Герман потянулся к котенку, его маленькие ручки слегка задрожали, словно он сам приболел и подхватил озноб.

Лучи восходящего солнца радостно проникали сквозь окна, возвещая о начале нового дня. Герман сначала посильнее зажмурился, перевернулся на бок, а затем вскочил с кровати. Он застал полуторамесячного Черныша, спокойно кушающего овсянку из мисочки рядом с двумя другими котятами и на сердце у него сразу полегчало. Загруженный учебниками рюкзак казался легче перышка, а путь в школу был быстрым и увлекательным.

Только вот на занятиях второклассник, как всегда, умирал со скуки. В них был только один, но очень значительный плюс - перед ним посадили умную и аккуратную, симпатичную девочку Ксюшу. Ее длинные русые косички украшали небольшие красные бантики, не такие, как глупая мишура у других девочек, а милые и изящные. А другие, уже черненькие, красовались на балетках, надетых на маленьких и стройные ножки. Слегка бледное лицо Ксюши почти всегда отражало легкую грусть и Гешке это, по неведомой на то причине, очень нравилось. Возможно потому, что оно выглядело совершенно невинным, и поэтому, еще более красивым, но мальчишка даже не знал таких слов. Или потому, что девочка немного надувала свои и без того не по возрасту пухлые губы. Она как будто ждала, чтобы ее развеселили, и он, Герман, хотел быть тем, кто заставит ее хотя бы застенчиво улыбаться.

Однажды, во время очередного скучного урока, учительница спросила, почему Геша все время поглядывает на Ксенью, вместо того, чтобы смотреть в учебник. Мальчик засмущался и залился краской, но смог проявить недюжинную смекалку - ответил, что смотрит на то, как Ксюша учиться и хочет такие же оценки.

В тот день, когда Герман увидел Черныша, идущего на поправку, он решил не торопиться домой и, по обыденности, провести время с одноклассниками. На спортивной площадке мальчишки часами лазили по турникам, играли в пробивоны - детскую игру с мячом, как обычно, включавшую в себя легкие элементы физического и психологического насилия. Гешке эта игра не нравилась, а вот наблюдать за бомжами, вместе с остальными ребятами, он любил. Странные люди причудливо интересовали ребят, как нечто далекое и непознанное - где-то на уровне НЛО или снежного человека. Их таинственная жизнь, казалось, была полна мистических загадок.

Веселый и румяный Гешка вернулся домой и принялся искать черного котенка. Посмотрел по углам - подстилки и лекарства бесследно исчезли.

-Мам, а где Черныш, он уже выздоровел?

В воздухе нависло неловкое молчание.

-Сынок, котик.. Знаешь, иногда так бывает с котятами, не все рождаются здоровыми. Кто-то сразу заболевает, не все выживают у мамы. Это законы природы. Понимаешь.. Черныш умер.

-К-к-как умер? Можно мне.. на него посмотреть? - и потом, немного погодя, мальчик опустил глаза и тихо добавил.. -В последний раз.

-Мы с папой похоронили его в коробочке из-под обуви. Там, ближе к лесополосе, где много деревьев и пахнет росой, под красивой яблоней.

Герман не знал что сказать, он даже и не знал что и думать, а все мысли разом пропали из головы.

-Лена, пойдем все вместе выпьем чаю, как раз ужин уже подавать, согреемся и поговорим нормально, хорошо же? -ободряюще позвал папа из кухни.

-Давай сынок, я как раз конфет принесла вкусных, и чокопаи купила!

Мальчик уселся на стул, но никакого аппетита не было и в помине.

-Гоша, тебе сахар положить?

-Нет, спасибо, я и так сладкий. - папа очень неуместно процитировал одного из самых очаровательных персонажей кино.

Жена сначала улыбнулась, но потом поставила руку на бок, и пронзила Георгия осуждающим взглядом. Тот повернулся к сыну, глубоко вздохнул и попытался начать беседу:

-Герман, так бывает. Никто из нас в этом ничуть виноват.

-Правда никто? - мальчику хотелось во всем признаться, но что если родители узнают, что он плохой, ужасно плохой, как настоящий злодей в фильмах по телевизору и просто отвратительный, как человек червь из секретных материалов, хуже которого уж точно никого нет?

У мальчика навернулись слезы, он начал плакать, а плачь перешел в рыдания.

Мама дала ему чисто полотенце и родители дружно обняли паренька, от чего ему стало еще тяжелее. Либо выплакав все до последней капли, либо после выпитой валерьянки, паренек успокоился и твердо решил для себя - он обязательно признается, только сначала докажет, что он хороший и добрый мальчик, который случайно совершил плохой поступок.

Он принялся за учебу с новым упорством, чтобы доказать, какой он славный и прилежный, уже не для всей этой истории с девочкой. Но паренька охватили мрачные и чуждые мысли:

"А что, если Ксюша бы узнала об этом? Она бы никогда не заговорила с ним, отворачивалась, решила бы, что он - чудовище. Или заплакала от всей этой истории.."

Иногда Герману нравилось смотреть как рыдают девочки, но не потому, что он был хулиганом или любил обижать других людей. Мальчишка просто не мог это объяснить. Тут он поймал себя на мысли, что ему бы очень хотелось посмотреть как плачет Ксения с ее милым аккуратненьким личиком, чтобы ее лицо раскраснелось, дыхание сбилось..Мальчик гнал от себя такие размышления: "Только не так, не при таких обстоятельства, да вообще никогда и ни за что!

В ближайшие дни Геша вел себя как настоящий джентльмен - обходительно и дружелюбно. Неистово тянул руку к забетонированному небу и чуть что принимался мирить одноклассников. Теперь на уроках он чаще всего поглядывал на главного хулигана в классе.Образина малолетнего выродка выглядела так, словно ее распороло вилами, а местный фельдшер, пытавшийся нейтрализовать метанол водкой, смог правильно наложить швы только когда окружающие люди истошными голосами дочитали до конца все известные им молитвы. Так бы подумал мальчишка, будь он взрослым человеком с богатым воображением.

На щеках хулигана блестели мерзкие выделения - хулиган размазывал неиссякающие сопли во все стороны. Герман то и дело фантазировал о том, как приложит его мордой об ковер и начнет тереть, скоблить до крови его морду, пока от погани не останется и следа.

"Почему я должен страдать от чувства вины, а не этот урод? Чего он только ни вытворял!" -столь непривычные мысли и фантазии посещали Германа даже во время домашней работы, когда тот прилежно сидел за учебниками, прямо как свидетель Иеговы над изучением Библии.

Так продолжалось несколько дней, затем за оставшимися котятами пришла семейная пара. Забрали бы они Черныша с собой? Это было уже не столь важно.

В ту ночь мальчик проснулся и пошлепал босыми ногами в уборную, не прикасаясь крохотными пальчикам к невзрачному выключателю на стене. Ведь он не боялся чудовищ и тем более не закрывал голову одеялом. Даже после просмотра страшного фильма он считал, что если родители рядом, пусть и в другой комнате, они всегда защитят его от любых угроз. В быстром темпе он дошел до разделенного сан узла. А затем, затем родители услышали детский визг.

-Что там стряслось!? -выкрикнул из родительской комнаты отец.

-Муся! Ай, моя нога!

Гешка, слегка прихрамывая, выбежал навстречу папе.

-Ты, должно быть, наступил кошке на хвост. Не припомню, чтобы она хоть кого-нибудь царапала.

-Георгий только повел плечами.

-Нет, она.. -а может и правда? -в темноте было действительно не разобрать, но почувствовать под ногой кошачий хвост ведь было можно. -Она на меня накинулась с таким звуком.. кошки так не шипят! - добавил мальчик.

Лена сразу пошла за аптечкой, заметив неожиданно глубокие царапины. Протерла ногу реьбенка спиртом, отчего тот весь скривился, а затем замотала ее бинтиком. Папа же пошел искать виновницу происшествия.

Муся - мама кошка с длинной серебряной шерстью, которая никогда не выпадала и не спутывалась, спокойно лежала на кухонном полу рядом с двумя котятами и смотрела на него глупым и ничего не понимающим взглядом, будто ничего и не случилось вовсе.

Следующим утром Герман уплетал творог с малиновым вареньем, когда острая боль пронзила его мизинец.

-Тупая кошка! -от неожиданности выпалил мальчик и пнул Мусю со всей силы. Животное издавало звук, ни похожий не на шипение, ни на что другое. Будто внутри кошки вскипал целый котел со свойственным бульканьем и хрустели кости. Ее непомерно огромные для любой породы глаза светились как посреди ночи.

-Пап, кошечка ведет себя странно!

-Ты что, ударил ее? -отец появился посреди порога. Однако в его словах не было особого осуждения. -Знаешь, вместо этого есть вариант получше. Смотри, что я тебе покажу! -Георгий со скрипом отрыл верхний ящик кухонного шкафа, немного пошерудил рукой и достал оттуда толстенный шприц.

-Помнишь чего кошки боятся больше всего? -он пошел к крану, чтобы набрать воды, и принялся шептать: -И совершу над ними великое мщение и свое наказание яростное над всеми теми, кто замыслит отравить братьев моих и узнаешь ты, что имя мое - Господь, когда мщение мое падет на тебя! -Гоша повернулся к сыну с широкой улыбкой и вручил ему спасительный шприц, который был пущен в ход уже через пол часа.

Мусечка продолжала издавать душераздирающие звуки и принимать угрожающую стойку, пока никого из взрослых не было рядом, но больше не осмеливалась подходить к мальчику.

Ближе к вечеру родители принялись обсуждать вчерашнее происшествие:

-Лена, а ведь киса действительно ведет себя очень и агрессивно в последнее время. Мы когда раньше отдавали котят, она даже не ходила искать их по углам. А тут такое!

-Знаешь, а ведь она и во время родов нас не беспокоила. У меня кошка до этого была - весь дом поднимала на уши. Еще к нам прибегала посреди процесса, пыталась залезть на ручки, когда очередной котенок уже наполовину наружу высовывался. В общем приходилось коробку рядом с кроватью ставить.

-Ну и подробности! Я бы ушел в закат сразу после такого. Подожди, а припоминаешь тот случай с котятами?

-Она тогда даже никого не разбудила, встали под утро - а там подарочек.

-У меня ведь никогда не было домашних питомцев - отец всегда отказывался кого-либо заводить, а я особо и не настаивал. Но благодаря Мусе я научился по-настоящему любить животных.

Георгий немного подумал и вспомнил:

-Ты уже заметила, что я дал сыну шприц с водой, чтобы он от кошки защищался. Не ругай его только, и так паренек натерпелся в последнее время. Ну накапает на паркет - ничего же страшного не случится?

Утром мелкие капли снова были разбрызганы повсюду. Мальчик расставался со своим оружием только когда родители были с ним в одной комнате. Он держал его словно распятие, отгоняющее дьявола, а на окошке в зале стояла полная стеклянная банка воды.Семья жила на первом этаже и кошка частенько с неимоверной ловкость ускользала через открытую форточку. Иногда она гуляла по Подмосковным захолустьям до самого рассвета, но в тот момент, к своему детскому несчастью, все время находился с Мусечькой в одном помещении.

Уже после обеда родители решили пройтись по магазинам и оставили маленького Германа сидеть дома, зная, что он все равно будет выть, пока поход не закончится. Паренек пялился в телевизор, попивая апельсиновую фанту из кружки. Родители в последние дни ни в чем его не ограничивали - даже оставили ему пару пакетиков чипсов.

На экране Брюс Ли бил злодеев нунчаками в их тайной и супер секретной подземной базе, больше походившей на какую-то пещеру. Вскоре после того как родители ушли, Гешка начал повторять движения главного героя и неистово кричать, размазывая мазь, обильно наложенную на ногу. Царапины все же немного воспалились и даже мешали полноценно играть во дворе.

Мальчик пошел за второй бутылкой фанты, звуки телевизора постепенно приглушались, стало заметно как тихо поскрипывает паркет. Один маленький шажок, другой..

Спину обдала обжигающая боль. Муся спикировала на него с кухонных полок, уцепившись когтями за футболку и принялась драть его шею свободной лапой, а затем и острыми зубами. Шприц выпал у мальчика из кармана и покатился по полу. Вся храбрость после просмотра фильма куда-то испарилась и паренек метался из угла в угол, пытаясь сбросить с себя уже не кошечку, но настоящего хищника. В одном из фильмов Герман видел как солдату перерезали сонную артерию - он лежал на земле, хрипел и даже не мог позвать на помощь. Мальчик представил, как родители находят его бледный труп на полу, как зовут по имени и безуспешно трясут бездыханное тело, а наружу вываливается пересохший язык... Нужно было закрыть шею и выжить во что бы то ни стало.

"Да как мне же ее сбросить или облить?!" - паренек с поворота приложился спиной об стену по пути в душевую, а затем еще раз - Мусина хватка ни на секунду не ослабла.Сначала вода полилась из крана, затем щелкнул рычажок душа.

-Сдохни, умри, умри!

Мальчуган боком завалился в ванну и ударился плечом, но холод быстро привел его в чувство. Он выскользнул обратно, сел на маленький напольный коврик, обхватил колени руками и принялся ждать прихода родителей в единственном месте, где кошка его уж точно не достанет. А вода все лилась и лилась вниз. Ее звук успокаивал и убаюкивал.

-Я победил, победил.. - вяло бормотал Геша, когда шокированные мама с папой нашли его задремавшим на полу.

Они периодически спрашивали, не донимал ли паренек кошку, не дрался ли с ней намеренно, теперь они подозревали его и в этом, что откладывало болезненное признание с котенком в долгий ящик.

-А помнишь случай с твоим отцом, Георг? - уже под вечер спросила Лена.

-Единственный раз, когда Мусенька кого-то подрала, так он это заслужил!

-Он ведь перестал пить после этого?

-Да у него особого пристрастия и не было. Просто в его возрасте.. уже старческие дела сказываются. Ну, мы же не будем это обсуждать? Нельзя ему крепкое - неадекват наружу выходит.

-Хорошо хоть отказались от его самогона, мало ли что там было намешано.

-Ну я попробовал из вежливости - не очень, но не в этом дело. Он потом в одного выпил всего пару рюмок, а уже принялся на Мусю покрикивать да еще и пнул пару раз. Вышли в магазин минут на двадцать, а там уже катастрофа дома. Всюду бардак, а мой отец хнычет как ребенок!

-Я понимаю, но требовать убить кошечку, или как он там говорил, - "убить эту тварь" - это уж слишком жестоко!

-Вот я уже почти забыл все эти мерзкие подробности, зачем напоминать?! Отец ведь классный мужик был, я его очень люблю, но знаешь, вот говорят, что старики - как дети. Да ни хрена подобного! Это просто грустно и, мать его, мерзко!

Георгий слишком сильно стиснул руку на плече жены, отчего та аж скривилась.

-Извини! Просил же не обсуждать это. А это, я хотел спросить очень серьезный вопрос.. знаешь какое главное отличие жизни от порнофильма?

От такой внезапной перемены Лена аж подняла брови.

-Жизнь, в противоположность порнографии, начинается с оргазма! И еще, завтра же теща приедет? Удачно, что я в это время на работе буду.

И действительно, к обеду приехала бабушка забирать Мусю. Для этого мама специально взяла отгул с работы. Не дай боже что-то бы приключилось в ее отсутствие, к тому же сыночку нужно было немного отсидеться дома. А сынок уже догадался, что кошка далеко не глупая, она все знает и понимает своей маленькой головкой.

Когда мама и Мусенька оказались в разных комнатах, он встал перед кошечкой на колени и принялся лепетать:

-Прости Муся, пожалуйста, прости, я очень виноват, извини меня.

Шприц, с кончика которого неспешно капала вода, в его дрожащих руках был направлен прямо кошке в лицо, ведь, стоило его убрать - киса, издававшее такое ужасающе неестественное бурление, разорвала бы мальчика. Наверное вот, что означало выражение "вскипать от гнева". А что за непрерывный хруст и треск раздавался внутри животного - оставалось загадкой. Родители эти звуки никак не комментировали.

Уже у бабушки на руках Муся пронзила паренька взглядом, одновременно совмещавшим в себе и злобу, и ненависть, и презрение, испытывать которые обычное животное просто не способно.

Казалось, после того, как кошку забрали, ситуация разрядилась и у маленького Геши появилось время, надежда проявить себя и поставить на всем жирную точку. Надежда была первым шагом на пути к разочарованию.

В подворотнях, где обитает пламя зажигалок, мальчишка видел сверкающие глаза.Длинные и толстые, монструозные когти показывались и прятались из-за углов. Даже когда из приподнятых канализационных люков в небо устремлялся дым, Герману то и дело виделись под ними знакомые желтые радужки. А в густой траве юнец иногда мог разглядеть серебристую шерстку, которая с каждой секундой приближалась к нему все ближе и ближе, пока тот не начинал убегать.

Мальчик постоянно спрашивал, не сбежала ли Муся от бабушки, на что родители всегда давали отрицательный ответ. Да, связь с ней и правда пропала на пару дней, но это были лишь технические неполадки. Киса, к слову, бабушке очень полюбилась.

Однажды вечером, папа принялся рассказывать сыну, насколько сильно может разыграться воображение даже у взрослых людей. Поведал ему историю о страшном кредите, который вовсе не был монстром, как сначала подумал Гешка. Папа Георгий говорил, как видел мрачных амбалов возле своего дома - коллекторов, боялся заходить вечером в подъезд и шарахался от очередного звонка в дверь. Да, ему пару раз угрожали по телефону, но в остальном это были пустые выдумки, а задолженность со временем была погашена.

После разговора мальчик почувствовал себя лучше и воспрянул духом, но длилось это не долго.

Очередным школьным днем, после утомительной беговой разминки на физкультуре, Герман стоял облокотившись об турник. Кого бы он не спрашивал - все всегда ненавидели эту конкретную часть урока. На самом деле мальчик давно уже отдышался и только делал вид, что до сих пор пытается перевести дух, а сам осторожно поглядывал перед собой.

Напротив него, на пеньке, безмятежно сидела Ксения, устремив взгляд в голубое небо. Ее нежные руки и ножки были раскинуты в стороны, а спина наклонена назад так, что крохотный облегающий топик вот вот и оголил бы все тело. Стоило было только слегка поддеть красную ткань. А под короткими спортивными шортиками виднелись немного бледные, расставленные в стороны упругие бедра. В такой одежде школьница казалась почти полностью обнаженной, стоило только немного включить фантазию, которой у Германа было предостаточно, после просмотра папиных журналов. Особенно мальчика привлекал мягкий и гладкий, худенький живот девочки. Кожа казалась такой нежной и шелковистой, что Геша едва мог удержаться, чтобы не провести по нему рукой, дотронуться до талии..

-Сам запнул мяч за забор, теперь иди и доставай! -крикнул один из одноклассников.

-Я больше тебя понабивал, вот иди сам лезь за забор, пипидастр! -скривился в гримасе второй. А ведь воспитанные дети не искажают лиц.

-Вот только не деритесь опять! - Гешка встал во весь рост и совсем уж по-мужественному расправил плечи. Нужно было произвести впечатление на девочку. -Сейчас я сгоняю за ним и вас всех уделаю!

А вот в этом мальчишка уверен не был. Стоило хотя бы попытаться и, если что, сказать, что он просто не в форме. Он перелез через забор и принялся искать мячик в рядах маленьких железных домиков, стоявших вперемешку с деревьями. Вместе они полностью заслоняли спортивную площадку от чужих глаз. Геша увидел мяч у одного из маленьких железных домиков, а совсем рядом стояла труба, под которой красовалась здоровенная лужа. Тут же стояла пара ящиков с интересным содержимым.

Мальчик увидел блестяшку - в груде хлама лежал слегка ободранный значок с покеболом. Но не успел он дойти до ящика, как услышал шум в трубе.

Она начала трястись и трещать. Не совсем характерный звук для засорившейся канализации. Мальчик, движимый непонятным интересом, пододвинулся поближе, так, чтобы в случае чего его бы не забрызгало, и заглянул внутрь. А затем раздалось типичное бурление, будто трубу вот вот прорвет. До того, как паренек распознал до боли знакомый звук, из глубины вспыхнули желтые глаза. Прыжок в сторону оказался спасительным. Ведь то, что высунулось из трубы совсем не подходило на Мусю.

Вовсе не потому, что кошки боятся воды. Непомерно длинная шея животного высунулась наружу и больше походила на уродливую змею. С хрустом и треском из ее шкуры лезли длинные изогнутые зубы, заменяющие собой мягкую шерстку. На покрытой шипастым панцирем морде виднелись только два огромных сверкающих желтых ока. Муся вцепилась взглядом в Германа и разинула огромную пасть, трескавшуюся по углам, обнажая нутро кошки и новые ряды клыков. В этот момент на ней вздыбилось подобие шерсти, превращая бывшую кошку в колючее костяное нечто. Вместо шипения раздался резкий звук, больше напоминающий взрыв парового котла.

Окаменевший на пару секунд Геша смог дернуться с места, в два прыжка преодолев расстояние до ближайшего гаража. На его штанине виднелся маленький подтек - в критический момент мальчик просто не смог удержать все в себе. Он заглянул за угол - вытянувшаяся чуть ли на пол метра шея дергалась из стороны в сторону, но тело все никак не показывалось из трубы, будто не могло протиснуться наружу.

Мальчик ринулся бы обратно на спортивную площадку позабыв обо всем, но все бы увидели его позорное пятно на штанах, уже начинавшее отдавать прелым детским запахом. После такого он бы сразу опозорился перед родителями, учителями и одноклассниками. Все стали бы показывать на него пальцем и издеваться, над ним, Германом, который описался в свои восемь, уже без двух месяцев девять лет. Даже на следующий год, нет, всю оставшуюся жизнь одноклассники бы не упускали возможность припомнить этот случай. Ксюша бы над ним не смеялась и не показывала пальцем. Все было бы еще хуже.

А мальчуган хотел узнать у папы как заговорить с девочкой, до того как произошла вся эта, теперь уже ужасающая, история. Геша уже решил было побежать через дворы домой, но ключи коварно спрятались в ранце, лежащем в раздевалке для мальчиков. Да и родителям ведь ничего объяснить не получиться - никто и ни за что не поверит в историю с монстром. Со стороны это будет выглядеть, словно он своевольно сбежал из школы и прогулял уроки.

Нужно было просто нырнуть в лужу, чтобы скрыть следы постыдного происшествия, а шея, шея ведь просто не дотянется!

Герман закрыл лицо ладонями и прошептал:

-Это мне все кажется. Это все мое воображение. Просто воображение. Воображение!

Он ринулся вперед, стараясь не смотреть на кошмарное существо и прыгнул в лужу плашмя, чтобы наверняка намочить штаны. И стоило ему упасть, как плечо пронзила острая боль. Паренек взвизгнул и перекатился на бок. Он, не оглядываясь назад, помчался к спортивной площадке, не захватив мячик с собой.

В нем теплилась надежда, что ребята пойдут туда же, к этой дрянной трубе и сами наткнуться на страшного монстра. Тогда родители бы поняли всю его проблему с Мусей. Но мальчики просто вернулись с мячом, не заметив ничего подозрительного, сказав лишь, что там валяется куча досок с гвоздями, из которых можно было бы соорудить наикрутейший шалаш. А Гешку тут же отправили в мед пункт. Все посчитали, что он поранился когда падал, и паренек с радостью с этим соглашался.

"Уже в пятницу будет родительское собрание, где обязательно отметят его исправившиеся оценки и примерное поведение. Тогда наступит самый подходящий момент, чтобы во всем раскаяться. А Муся.. Муся простит.. или вина наконец отпустит и воображение успокоится." - юнец, склонив голову, задумчиво смотрел себе под ноги.

Семён ехал по лесу на кентавре-некроморфе Гаврюше и хавал сушёное мясо, запивая кучей гранатового сока. Мяса следовало жрать много, чтобы восстанавливать утерянные в ритуалах литры крови. Поработать над созданием армии нежити пришлось изрядно, а впереди ещё много дел. Горы для Семёна были в новинку, величественные виды завораживали. Интернет здесь был очень дорогой, а больше заняться пока нечем, вот молодой некромант и рассекал на Гаврюше по хребтам, любовался закатом, собирал грибы и ягоды. Ребята Джермундаева были совсем уж придурковатыми и поехавшими сектантами, общаться с ними было некомфортно, они постоянно пытались поставить хиккана-Семёна на место.

Ссылки на предыдущие главы: https://vk.com/topic-170046450_47141975

А ведь как Джермундаев убеждал его присоединиться к их охоте на Тварь! Поначалу Александр, конечно, обратился к наставнику-Тимофею, но с чего бы миролюбивому старцу помогать фанатику? Джермундаев хотел провернуть нечто глобальное и Тимофей этого опасался. Семён не вдавался в детали, потому что отправился на помощь не из-за ритуалов, а просто потому, что хотел спасти человечество от Твари. Он обладал силой и не хотел стоять в стороне. Особенно после того, как Икона повредила умы сотен тысяч по всему миру. Джермундаев был хорошим союзником и отлично знал своё дело, но ему не хватало сил. Ему уже удавалось поднять нежить из самой Изнанки, но без Дара ритуал оказался слишком сложным и потребовал неоправданно много сил. Такими темпами он никогда не доберётся до Твари. По слухам – армия тоже не справлялась. С Семёном же силы Джермундаева многократно возрастали, теперь они могли начинать охоту.

Вокруг хижины и входа в пещеру Семён расставил охрану из своих лучших творений. Он специально советовался с Джермундаевым, чтобы заточить творения под огромное существо с кучей щупалец. На горе он расположил группу спецназа ГРУ. Разумеется, из поднятых мертвецов. Приходилось лазить по кладбищам, гуглить базы данных, отыскивать самых профессиональных бойцов. Конечно, зомби – это уже не тот ловкий и мыслящий человек. Но прямую атаку отбить они смогут. Снайперы и пулемётчики с биноклями осматривали местность, двое огнемётчиков спрятались за кустами неподалёку от хижины – они постоянно сопровождали Джермундаева. Тварь, очевидно, желала мести.

Всё оружие предоставил Джермундаев – снаряжение он раздобыл на чёрном рынке. И всё бы хорошо, не чувствуй Семён себя здесь чужаком… Никогда ему не получалось контактировать с другими людьми, а с сектантами – тем более.

Недавно прибывшие сюда грибоеды, правда, по общению оказались куда приятней, особенно Дима, который очень удивился существованию некромантов. Но грибоеды были абсолютно на иной волне. Впрочем, и хрен со всеми ними. Семён намеревался как возможно быстрее расправиться с Тварью и вернуться в деревню к Тимофею, к Анечке…

Гаврюша злобно фыркнул и сердито вскопал землю.

— Чего ты… — спросил Семён, но тут же почувствовал рядом энергетику вампира. Чего он тут позабыл?

На дереве скрипнула ветка. Там стояла чья-то тень, только красные глазёнки светились в темноте.

— Далековато от источников пропитания забрался, кровосися, — усмехнулся Семён. – Ты чё забыл в такой глуши?

— Ты и есть Джермундаев! – воскликнул вампир с каким-то немецким акцентом. В лунном свете сверкнули клинки.

– Заберу всю славу себе! – крикнул вампир и бросился в атаку. Семён испуганно покачнулся в седле, он не успел ничего предпринять. И если Гаврюша не заблокировал быструю атаку – голова некроманта соскочила бы с плеч.

Семён никогда не видел настроенных против него вампиров. Да и с чего бы это? Он всегда считал, что вампиры и некроманты – друзья по определению. Все знакомые кровососы были скорее верными соратниками, они охраняли деревню от неосознанной нечисти и сторожили мумии Тимофея от трупоедов. Он даже не подозревал, что упыри могут быть настолько быстрыми, сильными и опасными. Даже Гаврюша содрогнулся от удара! Поэтому обеспокоенный Семён в спешке натянул свой Дар, словно стрелу, и направил в сторону бросающегося в очередную атаку вампира…

***

— Когда мы уезжали из города, — сказал Бельфегорович. – Там начиналось нечто очень серьёзное. Куча бронетехники, армия вошла в город…

— Ёу, судя по слухам – там целая орда ваших Олегов! – возмутился Рэпчик.

— Это не мои твари, — поспешил оправдаться Джермундаев. – Я их не делал. Этот выводок зачали два ускользнувших от меня Порождения. Я пытался им помешать и отправил к их логову Laeaievkhut…

— Что отправил?... – не понял Дима.

— Олицетворение Изнанки, запрограммированное на убийство Олега… — Джермундаев приложился к чашке с травянистым чаем. – Очень сильное существо, короче говоря. Я даже не предполагал, что оно не справится. Оно убило мать новых тварей и едва приступило к уничтожению потомства, как пришёл он…

Лица собеседников освещали огонь камина и восковая свечка посреди стола. Тёмные бревенчатые стены старой хижины поглощали и без того тусклый свет.

— Я думал, что есть только одна Алла. Но… Я всё видел глазами Laeaievkhut. Оно нанесло урон Олегу, но этого оказалось недостаточно. У него была бронеплита, он отожрался до впечатляющих размеров. Он расчленил и поглотил Олицетворение Изнанки.

— То есть олеги всё таки твои, — сказал Дима. – Ну и натворил же ты делов…

— Хуже всего то, что нам повезло не убить всё потомство, — сказал Джермундаев. – Если бы мы убили всех, то Олег испытал бы колоссальную боль и поглотил всё живое в созданный собой фальшивый рай. Мы думали, что наша цель – Алла, поэтому сначала расправились с ней и натравили тварь на личинки. Но…

— То есть мы в тупике? – спросил Дима. – Бороться с его сыновьями не получится?

— Пока жив Олег – нам лучше не убивать его сыновей. Сначала нужно убить Олицетворение Жизни. Иначе всё станет ещё хуже. Потому нужно действовать быстро.

— Ты же знал о логове! – воскликнул Дима. – Так какого хрена ты не сообщил о нём какой-нибудь полиции? Или не наведался туда сам?

— И как ты себе это представляешь? – спросил Джермундаев. – Я в ту ночь был занят спасением мира от безумной старухи. Мои люди ценой своей жизни спасли друга Олега от рыжей ведьмы. Не сделай они этого – нам всем пришёл бы конец. А потом я был не в состоянии даже пошевелить пальцем, потому что все мои силы отняла Изнанка… У меня не было людей, только Сова и Машка. Но рисковать ими… Я хотел перебросить туда армию Семёна, но он пришёл к нам слишком поздно, когда твари уже вылупились и разбежались.

— И теперь всё усложнилось… — Дима закатил глаза. – Армия уже убивает тварей. У нас мало времени.

— Несомненно, нужно действовать как можно скорее.

— Но если армия уже убивает сыновей Олега, не значит ли это, что вот-вот начнётся апокалипсис? – спросила Эллада.

— Олег ещё не знает о своих сыновьях, — сказал Джермундаев. – Он удирал от армии и, скорее всего, далеко от города. Но может в любой момент туда вернуться. Ведь он отец. О потомстве нужно заботиться… И вот тогда…

— Отлично, — сказал Дима. – Не так уж и дерьмово. Ты выдашь нам вооружение? Мы можем помочь.

— Конечно, — кивнул Джермундаев. – Против твари лучше использовать огнемёты. Хоть у некроманта Семёна целая армия – помощь всё же не помешает.

— Тогда нужно как можно быстрее найти Олега и уничтожить, — сказал Дима. – Я, вообще-то, не считаю Олега злом. Он просто затравлен всеми и у него нет иного выбора. Он жертва обстоятельств. Я хотел бы убедить его остановиться. Но орда тварей, Икона… И вероятный апокалипсис. Это хреново. И лучше нам его убить.

— Конечно, нам лучше его убить! – воскликнула Сова. – Иначе нам никогда не достичь истины через объединение Жизни с Изнанкой! Олицетворение Жизни – преграда между нами и Господом!

— Заткнись, Сова… — сказал Джермундаев.

Повисло неловкое молчание.

— Выходит, вы не отступитесь от своих глупых ритуалов? – спросил Дима.

— Я подумаю об этом… — уклончиво ответил Джермундаев.

— Печально… — Дима задумался. – Нужно приступать к делу.

— Да, — кивнул предводитель секты. – С твоей помощью я проникну в Изнанку и прослежу нити судьбы. Так мы узнаем, где находится Олег. А потом телепортирум к месту армию Семёна. Это будет очень сложное дельце. У тебя мощное астральное тело, Дима. Но Изнанка всё равно вымотает нас обоих. Без тебя мне не справиться.

— Да, я уже притащил сюда пару мешков с мухоморами, — сказал Дима.

— Отлично, — Джермундаев поднялся на ноги. – Можно приступать прямо сейчас. Я буду ждать в пещере внизу… Нужно всё подготовить.

— А мы пока сгоняем за аппаратом и мешками, ю ноу, — сказал Рэпчик.

— А где эта пещера? – спросил Бельфегорович.

— Мария… — обратился Джермундаев к казашке.

— Что такое?

— Будь здесь. Пока Дмитрий и его команда отправится к своим машинам за… оборудованием. Когда вернутся – покажи им дорогу к пещере.

— Хорошо…

— А пока мне нужно подкрепиться. Энергии потратим много, — Джермундаев пошёл к холодильнику за шоколадками.

— Сова, позови Семёна. Пусть готовится, — сказал он культистке.

— Как скажете, Свободный Человек.

Команда грибоедов с Димой во главе покинула хижину. В небе мерцали холодные звёзды, в кустах гудели зомби. Красота… Помогать сектантам было опасно. Однако выбирать приходилось между двумя апокалиписами. Между Олегом, который был далеко и не подконтролен, и между Александром Джермундаевым, который был под боком и с которым можно было в случае чего договориться. Дима надеялся, что он выбрал правильную сторону. А если договориться не получится, то…

Свист пронзил воздух. Ребята видели, как издалека через ночь пролетела раскалённая пуля, но всё произошло слишком быстро. Дима упал на землю. Через пару секунд послышался грохот выстрела.

— По нам стреляют!!! – прокричала Сова. – В укрытие! Снайпер!

— ДИМА!!! – прокричала Эллада и бросилась к возлюбленному…

"Несколько человек ворвались в Мавзолей, похитили Ленина и скрылись в неизвестном направлении." — эту новость сообщили по Первому каналу одним октябрьским утром. С неё всё и началось. Мой наставник-некромант лишь помотал головой, причитая: "Ох не нравится мне всё это, не нравится...". Тогда я, конечно же, удивился, но не придал новости особого значения. Ну похитили, ну пусть общественный резонанс, и всё такое подобное, ну и что? Меня же не касается.

Где-то через неделю, когда я перечитывал книгу по пиктограммам, с улицы донеслось дедовское "Ох, ну ёптвоюмать! Какого хрена!". Я тут же метнулся наружу, ожидая столкнуться с неведомым доселе противником, приготовился испепелять всех и вся. Уже на пороге я уловил некое предчувствие, словно помимо наших со стариком Сущностей здесь была ещё одна.

Выбежав во двор, я увидел, как дед Тимофей разговаривал с двумя приближающимися фигурами, всплескивал руками — был явно возмущён и чем-то недоволен.

— ...И какого хрена, Аня? — не находил себе места старик. — Какого хрена? Ты вообще представляешь что ты наделала? И главное — зачем?? Объясни мне, зачем??

— Ну, ради прикола... — ответила бледная девушка в рыжей лисьей шубе, на что дед просто вспыхнул костром и тут же истлел, успокоившись — видимо сил злиться не хватило.

— Господи, — сказал он. — Угораздило на старость лет вляпаться...

— Товагищи, оставим ссоры! Ведь в случившемся нет ничего плохого, и даже более того скажу — это пгекгасно! — картавил тоненьким голосочком мужчина, что пришёл с девушкой. — Звать меня Владимир Ульянов, по батюшке — Ильич. Будем знакомы!

Меня словно молнией шандарахнуло, когда я разглядел черты лица мужчины. Ленин! Сам Ленин, мать твою! Я даже рот раскрыл.

— Тимофей. — представился мой наставник. — Я приёмный дедушка Ани...

— Рад знакомству! — энергично и с улыбкой воскликнул Ленин. — О вас мне красавица Аня очень много рассказывала и что вы некромант, и как вы колчаковцев гоняли... Похвально, так им, капиталистическим выродкам! А этот юноша, — Ленин обратил взгляд на меня. — Он тоже некромант, ваш ученик?

Так и познакомились. Ленин был очень рад и всё приговаривал "Пора веrшить дела! Пора веrшить дела!", а девушка по имени Аня, как оказалось, со стариком знакома с детства — от нее отказались родители и он её забрал к себе на воспитание — не хотел, чтобы некромантская кровь пропадала. Как можно догадаться — Аня и похитила Ленина, каким-то чудесным образом, из Мавзолея. После похищения она провела над его телом сложный, опасный и древний обряд совмещения души и тела. Настолько сложный и опасный, что даже старец Тимофей за все свои 129 лет ни разу его не совершал, а как услышал, что сотворила внучка — то снова принялся рукоплескать, то ли от восхищения, то ли от негодования.

Аня уговаривала деда взять воскрешённого Ленина к себе, так сказать, предоставить политическое убежище, хотя бы на время. Поначалу Тимофей отнекивался, но внучка, видимо, обладала не только выдающимися некромантскими способностями, но и выдающимися способностями к убеждению — знатная подлиза. Уставилась на деда своими большими, как блюдца, изумрудными глазками и захлопала ресничками — сопротивление деда было сломлено и он, махнув рукой, пригласил компанию в избу. Чай пить.

Мёртвая бабка-Галка профессионально подготовила стол, разгоряченная изба наполнилась ароматами трав. Ленин всё сновал по комнатам и диву давался — всё ему было интересно и любопытно. Кое как усадили его за стол — ну не хотел он чай пить, ведь ходячим мумиям чай пить вредно — несварение. Как объяснила мне Аня — обряд воскрешает не совсем полностью. Он лишь совмещает душу и тело, но при этом само тело не оживляет. Это как обычный мертвец, но управляет им не некромант, а душа воскрешенного. Оказалось, что Аня — беззаботная сорвиголова, которая не особо любит задумываться о последствиях. Она показалась мне весёлой, забавной и словоохотливой, что очень противоречило общепринятому образу угрюмого некроманта. И вообще, как я понял, образу угрюмого некроманта здесь соответствовал только я — сыч-луркоёб со стажем.

Ленин, тем временем, всё разглагольствовал по поводу прогнившего современного общества, выражал явное негодование провалом мировой революции и даже насчёт богатых "городских хором" своей спасительницы он высказался негативно, явно намекая на буржуазность. Мол революцию надо вершить. Когда говорил "угнетённый пролетариат", то указывал ладонью на меня — единственного в избе, отучившегося в ПТУ на рабочую профессию. Говорил он долго и нудно, до самой ночи. А когда мы разошлись спать — он до самого утра что-то печатал на буржуйском ноутбуке Ани и (как мне удалось незаметно подглядеть) смотрел какое-то фансервисное аниме про коммунизм.

Первые проблемы начались уже на следующий день, 24 октября. К нашей избе стягивалась вся местная нечисть, на Ленина поглядеть. Пара оборотней, кикимора из соседнего болота, к нам в гости заглянул даже страшный леший, похожий на ходячее дерево. Но в основном толпа состояла из вампиров, что обитали повсюду на чердаках хижин. Над всем этим сбродом возвышался Ильич, забравшийся на усыпанную снегом навозную грядку, и вещал на всю округу свои пламенные речи.

— Товарищи! — говорил он. — Средний крестьянин не грабит чужого труда! Не наживается на чужой счёт, как буржуи! Средний крестьянин трудиться сам, живёт своим трудом! Советская власть подавит тех, кто несправедливо относиться к средним крестьянам!

Толпа ахала и улюлюкала, иногда из неё кричали "долой буржуев!". Ленин, видя, что нашёл поддержку в кругах нечисти, расходился ещё больше, кажется, его теперь было не остановить, называл своих новых сторонников Красной Армией. Коммунистические речи нашли особый отклик в сердцах вампиров. Надо сказать, вампиры эти были вовсе не пафосными, как то бывает в кино, не одевались в тёмные плащи, зато носили майки-алкашки и недельную щетину. Сторонний наблюдатель принял бы их за обыкновенных деревенских пьяниц. Типичный такой пролетариат, знаешь ли.

Через пол часа выступления, Ленин зажёг в остановившихся нечистых сердцах праведный огонь и вся эта разношёрстная толпа, возглавляемая Ильичом, двинулась в гости к вампиру-аристократу, что жил в помпезном особняке на окраине соседнего села, так сказать, раскулачивать. Около дома "капиталиста" они выкрикивали различные несуразные лозунги типа "Красной Армии метла, нечисть выметет дотла!", кидались камнями. И неизвестно чем бы это всё закончилось, если бы вовремя к месту действа не подоспели мы, верхом на кентавре-некроморфе Гаврюше и не разогнали всю эту толпу. Старец Тимофей пригрозил революционерам, что отпустит их души в мир иной, а Ленину наказал, что вернёт его в Мавзолей, если тот не прекратит заниматься непотребством. Пыл пролетариев сразу же остыл — старец Тимофей очень силён, да к тому же имеел под боком ещё двоих некромантов, а потому толпа разбежалась кто куда, не учинив особого вреда буржуйским хоромам вампира-аристократа — только забор снесли и пару окон разбили.

Дома мы провели с Лениным воспитательную беседу, на что тот насупился и до самого вечера ни с кем не разговаривал. Надо было чем-то занять его, чтобы он не натворил чего плохого, потому я установил на ноутбук Ани пару стратегий, типа Hearts Of Iron и Total War. Ильичу они очень понравились, даже восхитился, насколько технологии шагнули далеко вперёд, если можно симулировать целые мировые войны. До сих пор и играет, не оторвать. Аню не подпускает даже в интернет зайти, говорит, мол это не твой ноутбук, а "наш". Ох уж этот коммунизм.

"Хватит спать! На дворе Самайн! Пошли гонять чертей и пить пиво!" ©Фауст

История первая, произошедшая давным-давно, лет сто двадцать назад.

Из рассказов бабушки, раньше на краю оврага стояла баня. Деревянный сруб "два-на-полтора", топилась по-черному и ходили туда все семьи из соседних домов раз в неделю. Сначала мужчины, затем женская часть населения деревни. Баню срубили еще в царские времена, население было человек двести, вокруг леса и леса. Так-что радостей кроме домашнего пива и баньки было немного. Рядом с баней тек родник, из которого бралась вода, рядом с родником росла ива - тогда еще молодое деревце, лет пятидесяти. Местные обвязывали его цветными и белыми лентами, украшали резными фигурками. Как-то пара мужичков огородили родник изгородью и обложили камнем сток, чтобы грязь не попадала в чистую воду.
Так однажды случилось, что молодая девушка, уже на сносях, задержалась в бане - то ли места не хватило, то ли задержалась по домашним делам, да только уже стало темнеть, когда она подошла к бане. Но выбора не было и пришлось идти в остывающую неосвещённую баню как есть. А когда она вышла из бани - уже совсем стемнело. Благо было лето и яркая луна, да и дом был неподалеку.
Отец девушки - местный охотник - проснулся посреди ночи от тревожного шепота супруги: "Вставай, вставай, говорю! Дочери дома нет!". Пробил уже час Волка и где ее искать теперь было непонятно. Взяв ружье, отец пошел на поиски, первым делом направляясь к бане. Не найдя там дочери, он уже собрался навестить подружек дочери, в надежде что та заночевала у них. Светало. Утренние сумерки и туман обволакивали овраг, путь лежал мимо родника. И тут отцу девушки так пить захотелось, что мочи нет. Жажда подступила такая, будто весь день по жаре на сенокосе работал без воды. Завернув к роднику, он наклонился зачерпнуть ладонями холодной воды и краем глаза заметил ленту льняной ткани, навязанную прямо на жердь забора. Синяя, с цветочным узором, она один в один была как та, которой его дочь перевязывала волосы.
Выпрямившись, чтобы рассмотреть ленту, он обмер: из-за ствола ивы, на уровне земли, почти невидимые в траве и тумане, померещились ноги. Протерев глаза, охотник обошел иву и обмяк. Прислонившись к дереву спиной, в белой рубашке, на траве сидела его дочь. В руках она сжимала закутанного в белые тряпки младенца. Как живая она смотрела куда-то вдаль, на лице застыла улыбка.
Говорят, в то утро, с горя, отец поседел. На отпевании и похоронах дочери и внука он молчал, ни с кем не разговаривал. Ни слезы не проронил. А через неделю он вооружился топором и лопатой да и срубил иву вместе с лентами, засыпал родник, разнес изгородь. Еще через день, ночью, внезапно полыхнула сама баня. Все понимали, конечно, кто это делал. Понимали почему: "Мужик с горя свихнулся!" - говорили люди. Ругали его на чем свет стоит, но встретив - обходили стороной и тупили взгляды. Тем временем, пока народ гудел, старосты подрядили местных срубить новую баню, на другом месте.
Прошло уже какое-то время, история позабылась, злоба в народе поутихла. Новая баня исправно топилась каждую неделю. Охотник к тому времени казалось тоже поуспокоился, даже улыбался иногда и баню охотно посещал вместе с остальными.
Как-то после очередного банного дня сосед охотника, возвращался навеселе домой. Захмелевший, он притомился и присел на месте бывшего родника, на пенек ивы и, под гнетом алкоголя, уснул он прямо там. Внезапно будит его кто-то, трясет за плечо и по имени зовет. Открыл он глаза и обомлел: стоит перед ним покойница. Вся бледная, в саване. А рядом, прижавшись к бедру матери, паренек стоит, лет пяти. Тоже бледный, и улыбается. Сосед ни пошевелиться, ни слова сказать не может. А покойница ему руку протянула, будто дать что-то хочет. "Вот," - говорит, - "Отцу моему передай. Пусть на память обо мне останется". Разжимает ладонь, а вней льняная лента, с узором. Тут сосед и проснулся. Ночь была в самом разгаре. Поднимался сильный ветер и уже накрапывало с неба. Тут и там полыхали молнии, раскаты грома были еще далеко, было жутковато. В страхе сосед вскочил на ноги, без памяти добрался до избы и под засовами до самого утра просидел без сна. А утром, когда уже отошел от ночных страхов, решил он до церкви пройтись. Потянулся за сапогами, да и обмер еще раз - в одном из них лежала та самая синяя лента с цветочным узором, что ему покойница протягивала.

P/S. Бабушка моя - тэг моё.