CreepyStory

Я подрабатываю в службах доставки уже года два и сейчас учусь на четвёртом курсе в колледже. Помимо учёбы и работы у меня есть ещё много дел, а достаточно гибкий график работы предоставляют не все, поэтому я всегда находился в поисках более удобного варианта.

Не так давно я наткнулся на объявление о том, что требуется курьер, который бы осуществлял доставку ночью, да ещё и за довольно неплохие деньги. Я сразу же позвонил по указанному номеру, и после недолгого разговора у меня уже была назначена встреча.

На следующий день я приехал по указанному адресу. Это было двухэтажное нежилое здание на краю города, которое я раньше даже никогда не видел. Внутри меня встретил охранник - улыбчивый лысый мужик лет сорока́ в тёмной форме охраны.

- Куда направляетесь? - радостно спросил он, улыбаясь во весь рот.

- По поводу работы, - ответил я. - Курьером в ночную смену.

- Второй этаж, кабинет 207, - с улыбкой до ушей сказал мне он, и я быстро поднялся по лестнице на второй этаж.

Когда я зашёл в кабинет, то увидел парня лет двадцати пяти в деловом чёрном костюме. Он сидел за столом и смотрел на меня невозмутимым взглядом. Напротив стола стоял стул, на который я сел и сказал:

- Я вам звонил вчера по поводу работы курьером.

- Я помню, - ответил он совершенно без эмоций и сделал паузу, после которой продолжил. - Наши условия такие: вы работаете только ночью, доставляя определённые вещи в определённые места. Зарплату получаете сразу после каждой доставки. Согласны?

- Да, - недолго думая ответил я. Меня такой расклад более чем устраивал.

- Тогда первый заказ вы доставите уже сегодня ночью, - также невозмутимо сказал этот тип. - Кстати, меня зовут Саша.

Он протянул мне руку, я пожал её и ответил:

- Артур.

После этого он достал несколько уже заранее подготовленных документов, которые я заполнил. Обычная процедура приёма на работу, которая никогда в моей жизни не происходила так стремительно. Я не мог поверить, что меня сразу же взяли, почти ничего не спросив и не узнав. Это меня насторожило, несмотря на то, что всё выглядело вроде бы официально.

Саша сказал мне, что моя смена начинается в полночь, и без пятнадцати минут я должен быть уже тут.

Я приехал в указанное время, даже чуть раньше, и зашёл в кабинет. На столе находился большой фирменный чёрный рюкзак.

- Вот адрес, на который ты должен доставить товар, и небольшая инструкция, - сказал Саша и протянул мне лист бумаги в файле.

- А вот наши фирменные часы, - он протянул мне электронные наручные чёрные часы, которые показывали 23:44. - Есть одно обязательное правило.

- Какое? - спросил я, ожидая услышать подвох, но Саша сказал:

- Ты ни в коем случае не должен снимать часы, пока не доставишь товар и не вернёшься обратно сюда.

- Хорошо, - ответил я и надел часы на руку.

- Если ты их снимешь, то деньги за доставку уже не получишь, - сказал Саша.

- Понял, хорошо, - ответил я и направился на выход.

Когда я вышел из дома и подошел к своему велосипеду, то стал осматривать лист, который мне дали. Помимо адреса там было написано о том, как добраться до этого места без навигатора, так как на картах его может не оказаться.

"Странно, - подумал я и открыл в телефоне карты. Места с таким адресом и правда не было. - Ну, хоть инструкция есть, как добраться."

Я поехал до туда, руководствуясь информацией на листе, где ещё было сказано, что за товар я доставляю. Было написано всего одно слово: "мясо".

"Мясо, так мясо, - подумал я. - Я бы и сам сейчас не отказался от мяса."

Нужный мне дом располагался на пустыре, и других домов рядом не было. Это была пятиэтажка, только с очень странной планировкой, таких я никогда не видел.

Дверь в подъезд была открыта, внутри находился коридор, который разветвлялся и заворачивал в стороны. На стенах висели таблички, указывающие, какие квартиры можно найти в каких направлениях. Если бы не эти таблички, то я бы, наверное, долго бродил там.

Увидев указатель со значком лестницы, я поднялся на второй этаж, где также по извилистым коридорам стал искать квартиру №155. Оказавшись, возле входной двери, я постучался и стал ждать ответа. Дверь открылась, на пороге показался габаритный лысый мужик в белой майке и серых шортах.

- Здравствуйте, доставка, - сказал я.

Мужик жестом показал мне заходить и пошёл вглубь квартиры. Я зашёл внутрь и закрыл дверь. Передо мной был узкий коридор, по бокам которого располагались двери в комнаты. В одну из таких комнат зашёл этот мужик. Я стоял с рюкзаком в руках и думал, что он ушёл за деньгами и сейчас вернётся. Однако, через некоторое время он выглянул из комнаты и жестом махнул мне рукой, чтобы я прошёл за ним.

"Не нравится мне это," - подумал я, но всё же разулся и медленно зашёл за ним в комнату. Там я увидел стол, за которым сидело ещё двое таких же грузных мужиков в футболке и майке. Тот, кто позвал меня, тоже сел с ними и пальцем показал на середину стола. Недолго думая, я открыл рюкзак и достал оттуда чёрный пакет, который положил на стол.

Тот мужик, который открыл мне дверь, улыбнулся и я увидел, что его зубы были острые, как у акулы. А самих зубов было намного больше, чем должно быть у нормального человека.

Мне стало не по себе. Эти мужики разорвали пакет и достали из него большие куски сырого мяса. Они стали брать его руками, откусывать от него куски и жадно есть прямо при мне. Я увидел, что у каждого из них было множество острых зубов во рту. Страх сковал моё тело, я стоял рядом и смотрел, как они жрут мясо передо мной.

"Куда я попал? Что это за люди?.. И вообще люди ли?" - такие мысли метались в моей голове, я не знал, что делать. В этот момент один из мужиков вдруг достал откуда-то из кармана кошелёк, открыл его и протянул мне деньги. На его лице застыла улыбка из острых рядов зубов. Дрожащей рукой я взял деньги, взял в руки рюкзак и молча вышел из комнаты. Судорожно натянув кроссовки на ноги, я открыл дверь, вышел из квартиры и закрыл её за собой.

Я боялся, что меня начнут преследовать, поэтому быстрым шагом пошёл по этим коридорам. И то ли табличек, указывающих на выход, не было, то ли в панике я их не заметил, но я совсем заплутал в этих проходах, которые казались мне бесконечными. Завернув в очередной раз за угол, я увидел ещё одного габаритного мужика с острыми зубами. На нём был фартук мясника, весь усеянный тёмно-красными разводами, а в руках он волочил по полу большой мешок.

Когда он услышал, что я здесь, то повернулся в мою сторону и отпустил мешок, который, опустившись на пол, немного раскрылся. Оттуда показались кисть и пальцы человеческой руки, остальная часть которой была внутри мешка. Мужик посмотрел на меня, издал невнятный хрип и улыбнулся, блеснув своими акульими зубами.

Я побежал от него изо всех сил. В моей голове были мысли о том, что сейчас я забегу в какой-нибудь тупик и тогда меня достанут эти существа, которых я уже точно не мог назвать людьми. Однако, мне повезло, и показалась лестница на первый этаж, оба пролёта которой я пролетел в два прыжка. На первом этаже я также удивительно быстро нашёл выход и выбежал на улицу, обливаясь холодным потом.

Запрыгнув на велосипед, я бросил взгляд на эту чёртову пятиэтажку. В окне второго этажа я увидел крупный силуэт одного из этих существ. Он стоял и махал мне рукой.

Я поехал оттуда прочь, крутя педали из всех моих сил. В панике и в холодном поту я добрался до дома, где меня взяли на эту работу. Внутри меня снова встретил улыбающийся охранник, я махнул ему рукой, быстро прошёл мимо и поднялся на второй этаж.

- Доставил товар? - невозмутимо спросил меня Саша, когда я залетел в кабинет со страхом на лице.

- Что это за твари? - громко спросил я. - Кому я доставлял мясо? И что это вообще было за мясо?

- Спокойно, - сказал Саша. - Тебе заплатили?

- Заплатили! - выпалил я и достал из кармана пачку денег. Я хотел уже было сказать, что пусть он сам доставляет куски мяса каким-то уродам с акульими зубами, но потом посмотрел на то, сколько денег было у меня в руке. Тогда в том доме я ведь даже не обратил внимания, сколько мне заплатили.

- Половина твоя, - спокойно сказал Саша и забрал свою часть. - Часы нужно сдать, ты получишь их завтра в полночь.

Я в шоке от всего происходящего просто стоял и смотрел на своего собеседника.

- Не волнуйся ты так, - сказал он мне. - Никто тебя не тронет, они знают, что ты из службы доставки. Поэтому не переживай за это.

Я ничего не ответил, просто молча снял часы и отдал ему. Потом вышел из дома и поехал домой, где завалился в кровать и вырубился.

Проснувшись утром, я вышел из дома, но вместо того, чтобы поехать в колледж, я направился в тот самый дом, где встретил тех существ вчера ночью. Я хотел последить за ними издалека, узнать, кто это вообще такие. Однако, меня ждал сюрприз.

Никакого дома на этом пустыре теперь не было.

- Что за нафиг? - сказал я, слез с велосипеда и пошёл на то место, где только вчера ночью бегал по бесконечным коридорам, спасаясь от жутких созданий. Земля, как земля, трава, как трава. Никаких зданий тут точно не было, по крайней мере в ближайшее время.

Я сел на велосипед и пытался хоть что-то понять, но у меня не получалось. Я посмотрел на пачку денег, которая осталась со вчерашней ночи.

В моей груди поселились сомнения. С одной стороны мне придётся доставлять вещи каким-то жутким существам, которые выглядят не очень-то безобидными. Однако, с другой стороны были огромные деньги, получаемые от этого, такие которые я никогда не смогу получать на нормальной работе.

Я решил потратить день на раздумья, заодно и потратить часть денег. Прикупил себе пару шмоток, поел в дорогом ресторане, взял себе новый телефон и подумал, что ночью возьму ещё один заказ, а там подумаю.

"Всё-таки Саша сказал, что они меня не тронут," - подумал я, хотя и понимал, что нельзя полностью этому верить.

- Готов к следующей доставке? - спросил меня Саша, когда я снова пришёл к нему ночью. На столе также стоял рюкзак, а рядом лежал лист бумаги в файле и те же чёрные часы.

- Да, - сказал я, взял инструкцию и надел часы.

- Всё, как вчера, - спокойно произнёс Саша. - Отвозишь товар, получаешь деньги, возвращаешься назад.

- Понял, - ответил я и пошёл осуществлять доставку.

На этот раз в инструкции не было сказано ничего о том, что дома может не быть на карте. В графе товар было написано: "Керосин".

Я приехал по адресу, это была обычная девятиэтажка недалеко от центра города. На улицах рядом ещё ходили редкие прохожие.

"Нормальный дом, - подумал я и обрадовался. - Обычный нормальный дом."

Я зашёл в подъезд, а затем и в лифт, посмотрел на инструкцию.

"Так, семнадцатый этаж", - я на автомате нажал на кнопку в лифте, а потом до меня дошло.

- Что?! - громко сказал я в пустой кабинке, которая уже поехала наверх. На панели было 25 пронумерованных кнопок. Когда я подходил к дому, то ясно видел, что это обычная девятиэтажка.

"Какой к чёрту семнадцатый этаж? - пронеслось в голове. - А я-то обрадовался, что на этот раз будет просто обычная доставка."

Я не остановил лифт и поехал дальше, мне всё же нужно было доставить товар.

Двери открылись, показался подъезд, освещаемый слабым желтоватым светом. Я вышел из лифта и постучал в дверь неподалёку. Изнутри раздались шаги, но они звучали как-то неестественно, словно кто-то резко топал, делая небольшие перерывы между шагами.

Открылась дверь, и я увидел женщину достаточно приятной наружности, вот только её глаза были ярко-жёлтого цвета.

- Доставка, - сказал я и показал на рюкзак, который снял из-за спины и держал в руках. Женщина резким движением опустила голову чуть ниже и посмотрела на рюкзак, потом также резко подняла и посмотрела снова на меня. Спустя секунду на её лице также резко появилась улыбка. Затем она быстрым движением засунула руку в карман своих джинсов и рывком достала оттуда пачку денег. Резким движением она вытянула руку с деньгами перед собой и застыла в таком положении с улыбкой на лице.

"Так, ясно," - подумал я, взял деньги из её руки и вытащил канистру с керосином из рюкзака. Она быстро схватила канистру, и я увидел, что на руке у неё не пять пальцев, а семь или восемь, я не посчитал сколько точно. Потом такими же резкими движениями с паузами между ними она удалилась в квартиру и закрыла за собой дверь.

Постояв пару секунд на месте, я вызвал лифт и поехал вниз. До Саши я добрался без происшествий, отдал его долю и сказал, что завтра тоже буду работать. Особо не напрягаясь, я уже вторые сутки подряд получал очень неплохие деньги. Меня это очень даже устраивало.

День я опять провёл за приятной тратой денег, а ночью снова приехал на свою работу. Я пришёл даже раньше, чем обычно - в 11 вечера.

- Рановато ты сегодня, - сказал мне Саша, когда я зашёл в кабинет. Он взял часы, открыл заднюю крышку, за которой находился дисплей. Там был какой-то шестизначный код. Саша понажимал на цифры, изменил шифр, затем закрыл крышку часов.

- Не забывай, ты не должен ни в коем случае снимать часы с руки, - сказал он мне. Я на всякий случай запомнил шифр, который он оставил в часах.

- Да, я помню.

- Это не просто глупое правило, - продолжал он. - Если вдруг снимешь, то можешь уже ее вернуться назад.

- Понял, - ответил я.

- Сегодня будет ещё один пунктик по поводу безопасности, - Саша достал серебряную цепочку и протянул мне. - Ты должен носить её, тогда местные тебя не тронут.

- Я что, пойду к оборотням? - с улыбкой сказал я, меня бы даже не удивило, если бы это было действительно так.

- Не совсем, - спокойно ответил Саша, дал мне часы и инструкцию. - В остальном всё, как обычно. Вперёд.

Я вышел из здания, сел на велосипед и поехал в назначенное место. Было сказано, что я должен пойти в подъезд одного здания, а затем зайти в одну дверь. Готов поспорить, что днём там этой двери уже не будет. Посмотрел, что за товар и улыбнулся: "Бумага".

Зайдя в нужный подъезд, я прошёл до лифта и сбоку увидел дверь, которая выглядела, как новая, и совсем сюда не вписывалась.

"Наверное, мне сюда," - подумал я и вошёл внутрь. Оказался я в каком-то больничном коридоре, освещаемым яркими лампами на потолке. В конце коридора, который тянулся на метров 50-60, я увидел дверь и пошёл к ней. По бокам коридора были дверные проёмы в другие комнаты, в один из которых я заглянул, когда проходил мимо. Там я увидел несколько не очень приятных существ.

Их чёрные, словно обугленные, тела склонились над трупом человека. Они пожирали его, отрывая руками куски плоти и засовывая себе в рот. Услышав мои шаги, они повернулись и вытаращили на меня свои белые глаза. Они рванули на меня, но затормозили на полпути, принюхиваясь и морщась. Близко никто из них не решался подходить ко мне.

Я пошёл дальше по коридору, не спуская с них глаз. Они шли за мной, держась на расстоянии в несколько метров. Дойдя до двери в конце коридора, я зашёл внутрь и закрыл за собой дверь. Это была небольшая комната, в середине которой находился стол, за ним сидел мужчина лет тридцати в белом халате и очках. У стен стояло несколько книжных шкафов, и была ещё одна дверь. На столе находилась небольшая кучка листов, которая уже заканчивалась. Мужчина что-то писал на листе, потом взял его, убрал в стол и взял с кучки следующий лист, продолжая писать на нём.

- Доставка, - сказал ему я.

- Положи сюда, - сказал он и, не прекращая писать, показал свободной рукой на заканчивающуюся кучку листов. Затем этой же рукой он достал пачку денег и положил на стол.

Я вытащил из рюкзака кучку листов и положил сверху на те.

- Вы знаете, что это за существа? - спросил его я, мне было интересно узнать это, а он единственный, кто говорил со мной в этих странных местах.

- Не отвлекай меня, - недовольно пробурчал он, не переставая что-то писать.

- А что это за место? - спросил я, желая хоть что-нибудь узнать.

- Проваливай! Не мешай! - ответил он. Я наклонился вперёд, чтобы посмотреть, что же он там пишет. Оказалось, он просто черкает по листу слева направо, сверху вниз. Делает вид, что что-то пишет.

- Вон отсюда! - крикнул он, подняв голову и посмотрев на меня. На его глазах были большие мешки, а сами глаза усеяны красными прожилками.

- Ладно, всё, - сказал я, взял деньги и вышел из комнаты.

"Странный какой-то тип, но раз он платит за бумагу такие огромные деньги, то пусть себе сидит и черкает, мне же лучше," - подумал я и пошёл назад мимо этих жутких существ. Они также не приближались ко мне, и я спокойно вышел из подъезда, прошёл на улицу и сел в машину.

Тогда я уже начал понимать, что всё дело в часах и в определённых шифрах, которые устанавливал Саша. Выставляя на них определённый код и оказываясь в нужных местах, можно попадать в другие миры.

Через пару дней после доставки бумаги, мне позвонил один мой неприятный знакомый, которому я был должен много денег. Он, кстати, был одной из основных причин, по которой я вообще искал работу. Позвонив, он сказал, что если я не верну долг через неделю, то он прикончит меня. У меня уже тогда было достаточно средств, чтобы отдать долг, поэтому я сказал, что отдам их даже на следующий день, соврав, что получил наследство. Он удивился, но согласился, сказав, что завтра будет ждать.

Ночью я доставил товар и вернулся к Саше отдать часть денег и часы.

- Положи деньги сюда, приходи завтра ночью в это же время, мне нужно бежать, - быстро проговорил он и выбежал из кабинета.

В этот момент у меня родилась не очень добросовестная, но гениальная идея. Посмотрев в окно, я увидел, что Саша сел в такси и уехал.

Я оставил его часть денег на столе, но часы с руки снимать не стал и ушёл домой вместе с ними.

Знакомый, которому я был должен большую сумму денег, тоже не совсем честно мне их занял. Проще говоря, он сделал это с помощью подлого обмана, и я захотел тоже его обмануть. Я запомнил шифр часов, который открывал проход в ту дверь в подъезде, где водятся жуткие существа, и сказал ему встретиться у этого дома рано утром.

Прибыв на место, я увидел его и ещё двух здоровых мужиков, которых он взял для охраны.

- Ну что? Где бабки? - спросил он у меня неприятным тоном.

- Я же говорил, что переехал, сейчас зайдём ко мне домой и я отдам, - соврал я и повёл их в подъезд. У меня было опасение, что ту дверь они просто не увидят, так как часы есть только у меня, но обошлось. Я прошёл первым, они последовали за мной.

- Что за херня? - спросил мой знакомый. - Ты чо, придурок, живёшь здесь?

- Дальше, - ответил я и показал на дверной проём у стены. Мы подошли туда, и знакомый первым зашёл внутрь...

Их порвали очень быстро, они даже толком ничего не успели сказать. Я быстро отбежал от них на расстояние и дал этим существам лишний раз поесть. На мне самом было серебряное ожерелье, которое я предусмотрительно купил немного раньше, поэтому меня никто не тронул и я спокойно смог уйти оттуда.

Ночью я поехал к Саше, чтобы взять новый заказ.

"Если что я скажу, что просто забыл снять часы и ими не пользовался," - подумал я. Однако, говорить это было уже некому.

Когда я зашёл в дом, то увидел, что внутри все было перевёрнуто и разбросано. Охранник лежал мёртвый с простреленной головой. Я поднялся на второй этаж и обнаружил в кабинете труп Саши. Его тело было изуродовано, похоже, что его пытали, чтобы что-то найти. Например, то, что находится у меня на руке.

Я напоследок осмотрел разбросанные вещи и нашёл несколько файлов с шифрами для часов, где указано, в каком месте открывается проход в другой мир. Мне этого было достаточно, и я быстро убрался оттуда, пока меня самого никто не нашёл.

Теперь, руководствуясь всей информацией, которая у меня есть, я стал самостоятельно путешествовать по мирам и доставлять в них вещи, которые там являются большой редкостью. Таким образом я продаю ненужный хлам за огромные деньги. Кстати, в большинстве миров, в которые я открывал проходы самостоятельно, в качестве денег используется тоже какой-нибудь хлам, поэтому мне приходится работать только с небольшой частью из них, где деньги те же самые, что и у меня. Такие миры не так просто найти, но у меня уже есть необходимый список, так что мне повезло.

Поэтому я могу спокойно продавать вещи в уже проверенные миры и одновременно с этим искать новые.

Я уже повидал немало странных мест и, кто знает, сколько бы увидел ещё, если бы не случилось то, что случилось.

Как обычно, я набрал случайный набор цифр на часах и, проезжая по городу, увидел странный дом, которого раньше не было. Это и был проход в другой мир, и я зашёл в него. Но внутри...

За мной погналась огромная тварь со множеством голов и конечностей. Она отрезала мне путь к выходу и пришлось запереться в одной комнате. В панике я начал менять код на часах, но это ничего не дало... Кроме того, что я забыл изначальный шифр, с помощью которого попал сюда. Тварь ушла, но теперь мне не выбраться, пока я не вспомню шифр.

Я оказался в каком-то кошмаре, где по улицам ходят чудовища, собирающие трупы и пришивающие их к себе...

Сейчас я обнаружил, что часы вообще не подают никаких признаков жизни... Вовремя...

Всё, что мне остаётся, это записать, как я здесь оказался и надеяться, что часы вновь заработают.

Сейчас я вижу, что ко мне направляется какой-то человек, нужно спросить его, что здесь происходит.

Надеюсь, я выберусь отсюда...

_________________________

История написана только для канала NOSFERATU и не может быть озвучена на других ютуб каналах.

Если вы по каким-то причинам не можете или не хотите читать историю, то вы можете прослушать её по видео ниже - она уже озвучена.

Также подписывайтесь на мою группу в ВК, Rorroh Stories, там тоже можете почитать истории и послушать озвучки.

Часть первая. Коленька.

Часть вторая. Дама червей.

Часть третья. Неваляшка.

Часть четвертая. Доска Уиджа.

Посвящается Олегу, человеку, которому трудно дышать.

Поделюсь с вами своим открытием. Может кто-то из вас уже это понял, но я о таком раньше и не задумывался. Тому, кто всю сознательную жизнь прожил как мразь, подлец и сволочь, лучше не осознавать это никогда. Они ведь так и живут. Гадят, предают, втаптывают близких людей грязь, не задумываясь, не близких - оскорбляют, пытаются унизить и всячески осложнить им жизнь. Шагают по головам к своей призрачной цели, гребут все под себя, и считают что они умнее других.

Но есть такая вещь как очищение. Оно может прийти внезапно. И вовсе не по их воле. В мозгах все станет кристально чисто, ясно, наконец там замкнет тот коротящий провод, и вылезет вся убогая неприятная правда об их жизни. Кто они, как их ненавидят окружающие, правда о том, что жена и дети желают им смерти, и желательно побыстрее, а родители стыдятся своего ребенка. И вот тогда с такими людьми случаются определенно хорошие вещи. Но, только не для них, а для тех, кто с ними сталкивался в жизни. Может быть, даже жил со сволочью под одной крышей. Наступает радостный день освобождения. Но, я не хочу это увидеть еще раз.

В то утро продрал глаза рано, и обнаружил, что спал я в одежде. Бессмысленно попялившись в потолок, понял, что очень хочу пить, а потом понял, что вчера натворил. Бегемот! Тошка! Подскочил, налил в чашку воды из чайника и, прихлебывая на ходу, поскакал в коридор. В квартире было тихо. Если никто не орет, то все нормально же, да? Я осторожно приоткрыл Тошкину дверь и запустил глаз в узенькую щелку. На разложенном диване дрыхли голые жертвы спиритического сеанса. Втроем. Тошка, Ольга и Вася. Да уж, как звать гостей развлекать, так это меня, веселого. А как на тройничок, так и скучный Вася сойдет. Ну, Милюкова, припомню я тебе.

Я резко развернулся и облился водой из стакана. Да что ж такое то!

Подкравшись к двери бабы Нины, прислушался. За ней тоже было тихо. “Ну я сейчас им!” — подумал я, рванув на себя дверь. Что “сейчас” я решил не уточнять. А то мало ли, что и здесь творится.

Кота я застал посреди комнаты в позе горниста. Демон лудил из горла́. Прозрачная жидкость убывала, с подбородка по шерсти стекали капли. У стола на табуретке пригорюнился икающий Коленька.

— Ту-туру-туру-ту-ту! В эфире “Пионерская зорька”! — заорал я, кот вздрогнул и закашлялся, поперхнувшись. — И откуда же у вас такие запасы?

Пока я удивленно разглядывал стол, уставленный разнокалиберными пустыми бутылками, Бегемот откашлялся, рыгнул, выпустив из пасти языки пламени, клуб вонючего дыма, и ткнув в меня когтем, сказал:

— Я тебя сейчас не убил только потому что ты меня призвал. Еще раз так про пионеров заорешь, я тебе палец сломаю. В прошлый раз, в Москве, эти добрые дети хотели меня в зоопарк сдать. Всем пионерским отрядом конвоировали.

Коленька встрепенулся, хотел что-то сказать, икнул, вяло махнул лапой и снова подпер голову кулаком. Коленька был в говно.

— А чего ж ты от них не убежал? Или исчез бы, и все. Ты ж демон! — задал резонный вопрос я.

— Я был нетрезв. Поэтому так котом и ходил. Не, я могу в другую ипостась, но тогда у вас бы тут бродили седые дети. — кот мерзко хихикнул, а я прикинул, что ж там еще за форма у Бегемота может быть, кроме юноши в трико. Наверное, что-то неприятное. Лучше не экспериментировать.

— Ладно, заканчивайте шабаш тут, а то ты плохо влияешь на окружающую среду. Коловерша вон, набрался по самые брови, соседи перетрахались друг с другом. И меня не позвали.

— Ну я же демон плотских желаний, че ты. Мне что тут, избу-читальню устроить? Библиотэээку? Или институток на вышивку государева портрета сподвигнуть? Все, что дает мне дополнительный заряд жизни - ваши, так называемые, грехи. Пожрали, побухали, ну, и оргия. Чудесно же!

Кот уселся на диван бабы Дуси и стал водить лапой по так и неубранному белью.

— Что-то у вас тут пыльно как-то… — он набрал в лапу кучку пепла, которым стала старая ведьма и дунул. Серые частички взвились в воздух, плавая в лучах утреннего солнца, заглянувшего в окно. Кот отчаянно зачихал, у меня тоже засвербило в носу так, что пришлось бежать открывать форточку.

Коленька чихнул и упал под стол. Там он свернулся калачиком, накрыл нос пушистым хвостом, что-то промямлил и захрапел. Прекрасно.

А в открытое окно врывался теплый весенний ветер, шум автомобилей и запах клейких почек на старом тополе, что торчал посреди двора как нерушимый символ озеленения города в 70х годах прошлого века. Конец апреля уже. Весна.

За моей спиной звякнули бутылки. Кот поочередно заглядывал в каждую, видимо, жаждая продолжения банкета. Банкет продолжаться не желал. Главный спонсор вакханалии валялся под столом, и выдавать новые порции алкоголя категорически отказывался, вяло отмахиваясь задней лапой. Опечаленный Бегемот проверил еще раз тару, стоящую кучкой на полу, и загрустил.

— Я же чувствую, что есть где-то спирт. Немного, но есть. — вздохнув, сказал демон, — А где?

— Не знаю я! Давай уже, хватит! Надо думать как тебя обратно запихнуть или что ты тут делать будешь.

— Мама, мама, что я буду делать… — запел кот, обходя комнату и принюхиваясь, — мама, мама, как я буду жить… О!

Он раскрыл навесной шкафчик старушек, где хранились какие-то бутылочки, баночки и с торжествующим воплем достал пузырек коричневого стекла.

— Боярышника настойка, — прочел он этикетку, — для приема внутрь. Ну, говорил же, что есть!

— Алкаш… — недовольно пробурчал я, ожидая, когда пузырек опустеет. — Чего делать-то с тобой?

— А че хош! — залихватски утирая усы, кот выпятил грудь и подбоченился. — Можем оргию в жральне устроить. Как это там называется? В ресторане! Можем заставить людей все на рынке сожрать. Можем оргию на рынке. Можем чтоб и жрали, и оргию одновременно. На рынке. Весело будет. Там торговки, свиные головы на прилавках, тыквы, колбасы…

— Нет уж, не надо. — перебил я несущуюся вдаль рыночную фантазию демона. — А то как бы тебя самого местные торгаши там не это, того самого. Еще кроме оргий и жратвы предложения есть?

Кот задумчиво походил, сшибая хвостом пустые бутылки, почесал ухо и выдал:

— Да ты знаешь, вспомнил я тут одно незавершенное дельце. В 1936 это вроде было. Оставил я тут одну вещь, она тогда не нужна была никому, да и вообще мессир велел ее подальше спрятать. Разломал ее на две части. Сказал, что в разных местах надо тайники сделать. По отдельности - негодные вещи, а вместе это разрушит ваш мир.

— В смысле? Ты сейчас что, планы по утилизации человечества строишь? Охренел совсем?!

— Цыц! Повякай тут еще. — кот стал вроде больше размером, я отошел на пару шагов к двери, — Дослушивать не учили? Зачем мне ваше человечество уничтожать? Без вас скучно совсем будет, да и сил у меня нет на такое. Там такая штука, которая людьми же и отвергнута, хотя и даровалась вам вашим же богом. Вы ж, прощелыги, не хотите по десяти правилам жить. Вам обязательно лазейку надо найти, чтоб правила обходить. Ну и конечно же, без наших советов не обошлось.

— И чего там? — приуныл я. Уже было ясно, что придется переться с ним, чтоб хоть как-то сдерживать “души прекрасные порывы” демона. А то на каждом углу будет оргия. Или оргия в рюмочной. А может, и на рынке. Я представил удивленные рожи усатых торгашей из солнечных республик, обозревающие волосатые жопы своих коллег, и довольно хрюкнул. Не все же покупателей наебывать. Может и стоит его на рынок отвести.

— Да так… Каменюка одна древняя... Ты собирайся давай, а то я город не помню.

В шесть часов утра я вышел из парадной, готовясь умереть от стыда, страха и непонимания, как мне контролировать такую ситуацию. За пазухой ветровки пускал слюни сладко спящий Коленька, позади меня волочился огромный черный котище, шагающий на задних лапах. Кот заинтересованно вертел головой, оглядывая все вокруг. Обратится в кого-либо пристойного или невидимого Бегемот не смог, хотя и попытался. Выглядело это мерзко, словно человек застрял в животном. Так и пошли мы по городу, я очень надеялся, что люди сейчас настолько привыкли к разным фрикам, что примут нас за цирковых актеров или аниматоров. Мы прошли немного дворами, вышли на Литейный, как и просил кот. Там он долго всматривался в дома, удивлялся машинам и вывескам в витринах, но это быстро прошло. Он словно впитал в себя разом всю информацию о городе, атмосферу и, немного постояв, уверенно двинулся вперед. Народ, спешащий на работу, вяло шарахался от кота, а если по дороге встречались дети, то они начинали восторженно попискивать и дергать родителей за руку. Одна девочка даже подбежала и стала обнимать демона с криками: “Котик! Котик! Мама, хочу котика, пушистый!”

Бегемот растерянно отдирал от себя человеческого детеныша, а его мать подошла ко мне и протянула руку. Я непонимающе уставился на нее.

— Ну?! — требовательно сказала женщина, — Чего застыл? Флаер давай!

— К-какой флаер?

— О, хоспадя, понаберут по объявлениям. Листок с рекламой, что там у вас? Магазин игрушек открылся? Зоопарк? Котокафе? Видишь, ребенок хочет!

Тут из-за пазухи у меня выснулся разбуженный криками девочки Коленька.

— Вот! Мейн-кун! — обвиняюще ткнула пальцем мне в грудь дама, — Говорю же, котокафе! Давай листовку!

— Не-не, мы к ветеринару, на кастрацию! — крикнул я, схватил демона за шкирку и поволок подальше от настойчивой родительницы.

Кастрацию очень хотелось сделать двум бухарикам из магического мира, а еще себе - лоботомию. Чтоб ничего не делать. Сидеть и слюни пускать. Пока я мечтал о спокойствии, мы дошли до поворота на улицу Пестеля. Огромный дом Мурузи, построенный в мавританском стиле, занимал почти весь квартал. Украшенный лепниной, колоннами и замысловатыми арочными окнами, он был знаменит своими жильцами. Здесь жила богема. Поэты, писатели, художники, весь цвет Серебряного века тут жил, работал и отдыхал. Здесь даже хотели сделать музей Бродского, но что-то не срослось. Демон остановился напротив арки, с закрытыми воротами и поднял голову.

— Нам сюда. На пятый этаж. Думаю, никуда он не съехал.

Кот ломанулся в ворота, но они были ожидаемо заперты.

— Дворник! Дворник! — заорал он так, что заглушил шум машин с Литейного. — Открывай!

“Ну и цирк! — подумал я, — они ж на кодовом замке. Он так долго орать будет. Демон еще называется, сделал бы что-то, заклинание там..”

Пока кот вопил, ворота отворились, медленно распахнув створки. Не успел я подумать, что ошибался насчет Бегемота, из арки выкатился черный мерс-купе. Ага, ну, все прозаичней гораздо. Мы успели прошмыгнуть в закрывающиеся ворота и тут же встал вопрос. Как попасть в парадную? Но тут нам помогла дама, вышедшая прогуливать своего йорка. Очень помогла. Потому что йорк, как молния, метнулся к Бегемоту и, пронзительно лая, стал скакать вокруг. Демон взметнулся на пятый этаж за пару минут. Я, обремененный Коленькой, гораздо позже. Когда поднялся на площадку, обнаружил там мужчину, стоявшего в проеме двери. Лицо его было очень бледным, тонкие губы поджаты, короче, он визитом был недоволен, но и никакого удивления не проявил. Значит демона знал, и давно.

Мы прошли в богато обставленную квартиру, хозяин, дернув плечом в бордовом бархатном халате, пригласил нас в гостиную, а потом принес бокалы и стакан. Обычный граненый стакан.

Пока я рассматривал обстановку, мужчина налил в бокалы вина, молча сунул мне в бокал в руку, а коту налил в стакан водки. И все это в полном молчании.

— И что, тебя до сих пор не поймали? — кот замахнул стакан и полез к графину, стоявшему на антикварном столике. Налил себе еще. Хозяин квартиры вздернул бровь.

— Да ничего, живу, как видишь. Документы меняю, завещания сам себе пишу. Соседей меняю, так сказать, через каждые лет 40. Хотя, они и сами тут долго не задерживаются. Наследники их ликвидируют. Время сейчас такое. А тебя что, мессир простил? Выпустили?

— Да не то чтобы… — кот покосился на меня и постучал когтями по стакану. — Короче, неси давай.

Бокал хозяина квартиры опустел через 5 минут, которые мы провели в тоскливом молчании. Он не спеша встал и вышел из гостиной. Демон развалился в кресле и, помахивая лапой, принялся разглагольствовать.

— А вот в прошлый раз в этом городе все было не так. Шикарно вы живете. Да, и Дмитрий Алексеевич, — кивнул он на вошедшего обратно хозяина, — тоже неплохо устроился.

Хмурый Дмитрий подошел к Бегемоту и замахнувшись, словно хотел пробить тому голову, плюхнул на колени демону сверток, замотанный в серую ткань. Кот оскалился, вытянув лапы с выпущенными когтями, но потом, сделал вид, что не испугался вообще. Приоткрыл сверток, взглянув на содержимое и удовлетворенно кивнул.

— Что ты думаешь с этим делать? — Дмитрий Алексеевич был холоден, как морозильник Бирюса, тон его голоса не менялся, обдавая всех вокруг ледяным презрением.

— Заберу вторую часть, и прочту людям, что там написано. Пусть наконец узнают, на что согласились.

— Дурацкая идея. — хмыкнул Алексеич, подхватив бокал со столика, украшенного инкрустацией из перламутра. — Тебе здесь не рады.

Из смежной комнаты вдруг вышел молодой мужчина, в сутане пастора. Белая колоратка плотно облегала его шею, почти сравнявшись цветом с кожей. На руках у пастора возлежал голокожий кот-сфинкс. Котище противно ощерился, увидев Бегемота, пастор оскалился и зашипел. А я выпал в осадок. Клыки у пастора были куда круче чем у его кота. Мороз продрал по коже, я вжался в бархатное кресло еще глубже, и наконец-то до меня дошло, что мы не в гостях у старого знакомого кота Бегемота. Мы пришли в дом вечных. И нам тут действительно не рады.

Дмитрий Алексеевич, или как его там на самом деле зовут, меняет соседей и пишет завещания, потому что он вампиры очень долго живут. И дружок его, пастор, тоже. Одному демону все было нипочем.

— Отче, отпусти грехи мои! — закривлялся демон, протянув лапы к пастору, — Грешен я, ибо житие мое...

— Какое житие твое, пес смердящий, ты посмотри на себя, житие… Дмитрий, что этот хам себе позволяет? — молодой человек закатил глаза, манерно цокнул языком, и скрылся в коридоре, напоследок крикнув, — Выкинь эту шваль за периметр!

— Ну, вам пора. — не слушая верещания Бегемота, Дмитрий Алексеевич взял нас крепко за локотки и поволок по сумрачному длинному коридору к выходу из квартиры.

В это время одна из дверей, ведущих в комнаты, отворилась, и из нее вышла худенькая девушка, в одной майке и трусиках. Белые волосы были странно подстрижены. Спереди все очень коротко, на макушке торчали белые вихры, а с затылка спускались длинные, до середины лопаток пряди. Огромные, залитые черным глаза, маленький носик - внешность была как у ребенка.

— Дима, ват а фак? — высокий голос девушки резанул по ушам. — Где папа?

— Привет, Йоланди, — вампир все так же волочил нас к выходу, — пошел кормить кота. Или себя кормить котом, посмотри на кухне.

Напоследок нам досталось по пинку, высокая резная дверь захлопнулась за нами, обдав запахом мокрой пыли, и я понял, что никогда не захочу узнать, что творится в таких квартирах. Живее буду.

— Ты знаешь, — сказал я Бегемоту на улице, — Меня уже второй раз за неделю вышвыривают из квартиры с пинками. И все какие-то невероятные существа. У нас в городе вообще нормальные люди остались?

— Нормальных в природе не существует. Что есть норма или отсутствие нормы? Кто эти рамки устанавливает? Я думаю, покажу тебе сегодня, как быть нормальным по вашим установкам. Если ты станешь нормальным хотя бы на пять минут - многое поймешь.

— Можно ненадо? — угрюмо буркнул я, и поправил сбившегося куда-то вниз куртки Коленьку.

Коловерша тихо похрапывал. Какая же все таки скотина этот демон. Споил моего помощника, возвращаться в свой мир не хочет, а дело его, не завершенное, явно мутное какое-то. Что он там хочет людям прочесть? Смогу ли я сделать что-то если он станет делать что-то плохое? Потихоньку меня стало трясти. Хмель выветривался, и я стал четко понимать, что я один с ним не справлюсь. Но, вроде бы пока ничего страшного не происходило. Может, все не так плохо? Вон он какой веселый. Вроде бы.

Свернув с Литейного в ближайшую арку, мы пошли дворами. Я уже стал побаиваться этих серо-желтых каменных лабиринтов с их непередаваемой атмосферой тоски, запущенности, и высоких стен без окон. Да, особенно после того дня, когда я нечаянно попал в квартиру с “неваляшкой”. В этих арках черт знает что творится, и я никак не могу повлиять на странности старого города. Он как будто живет сам по себе: открывает потайные двери когда захочет и закрывает проходы между домами, когда ему вздумается. А может, и есть какой-то график, но мне его не постичь.

Тем временем кот пер куда-то вперед, оторвался он только на пять секунд, увидев у круглосуточного магазинчика потрепанного жизнью мужика, дрожащими пальцами открывающего бутылку водки. Бесцеремонно выхватив ее из слабых рук жаждущего похмелиться субъекта, вылакал в один момент, да так быстро, что ограбленный только и смог просипеть вдогонку:

— Эээ, сударь… Господь делиться велел. А ты в одно рыло.

— Ваш господь много чего вам велел. Так вы же это не делаете. — фыркнул Бегемот, и пошел дальше, не оглядываясь. Пустую бутылку он “культурно” выкинул в решетку одного из окон на цокольном этаже.

— На вот, новую купи. — я вытащил из кармана две сотки, втер их в грязную лапу мужичка и бросился догонять демона.

— Спасибо, друг, но мне хватит. — донеслось сзади, — Котов бухающих я еще не видел. Домой пойду.

В одном из дворов мы остановились. Демон повертел ушастой головой, чему-то удовлетворенно кивнул и ринулся к узкой щели между двумя домами, нервно помахивая хвостом. Здесь все было по классике. Дома старой постройки, с выпавшими кусками штукатурки, сто лет некрашеными стенами, трещинами, бегущими паутиной между окнами, воняющие ссаньем углы зданий, пара выходов с черных лестниц, наглухо заколоченных листовым металлом. Вздыбившийся местами асфальт видал еще комсомолок в белых фартуках, курящих здесь втихую одну сигарету “Родопи” на троих. Пусто, грустно и очень серо.

Демон, вмиг став каким-то плоским, юркой ящерицей проскользнул в щель между домами, только черный хвост мелькнул в облаке пыли. Пару минут там пошуршал и вылез обратно, весь в хлопьях сажи и крошках кирпича. В лапах он держал уже два свертка.

— Я тебе сейчас покажу кое-что, — котище отряхнулся, положил свертки на асфальт и принялся их разворачивать.

От любопытства у меня аж под ложечкой засосало. А может есть захотелось очень, я не понял. Подойдя поближе, я увидел на серой ткани два куска плоского камня, с выбитыми на них странными буквами, или знаками. Уже понял, что если их соединить воедино, получится каменная доска с надписью. Небольшая, может в высоту сантиметров десять, и в ширину не больше сорока.

— Ну и что это за доска почета? У фараона на гробнице была? Здесь лежит великий Тутанхамон? Или спер из музея восточных искусств? Что тут написано?

— Дурак ты, человек. Это часть скрижалей свидетельства, дарованных вам богом. Точнее, сначала он Моисею другие даровал, да тот возомнил себя верховным судьей. Он, когда стал всем их зачитывать, был послан идти мимо и не мешать людям своей ерундой. Ну, обиделся конечно, и первые скрижали с заветами разбил. Так потом бог ему сказал, чтоб сам тогда на камнях выбил то, что раздолбал, а Господь мол, резолюцию поставит — с моих слов записано верно. Но, бог не будь дураком, еще пару строк приписал, формулу, чтоб когда зачитывали заветы, как людям жить, сработало очищение. Пришло понимание, что делали всё до этого люди не правильно. И как с чистого листа потом он должны начать жить. По заветам божьим: не убий, не укради, не возлюби, ну, и прочее, сам знаешь.

— Ну, про десять заповедей все знают, дальше-то чего было?

— Да там темная история, никто из нашего мира на себя ответственность брать не захотел, а бог тот, как дал эти две каменюки людям, успокоился и не следил за ними больше. Ну, по себе судил, видимо. То есть, сказано - читай от сих и до сих, то прочтут как надо. Короче, насоветовал один бес некому еврейскому пареньку, что надо часть скрижалей отбить. Вот прям по верху, до вооот этой канавки, — кот ткнул когтем в край каменной пластины, — он и отломал. Думал, что сам понесет слово божье в люди. Да не простое, а секретное, сокровенное. А потом сгинул где-то этот человек, искали, да не нашли. А Моисей и не заметил ничего, особо не вчитывался. Он же наизусть уже все знает, что там написано. Самоуверенность всегда людей подводит.

Кот гаденько хихикнул и сдвинул таблички.

— Ну прочтешь ты это, и чего? Все станут добрыми и порядочными людьми сразу? — озадаченно нахмурил брови я.

— Да нет конечно. Охват невелик. Накроет на пару кварталов. Раньше же как было? Народу мало, собрал толпу - зачитал, а дальше они уже сами несут свет просвещения своим детям, прививают принципы поведения. Это так работать должно.

—Так и чем же это плохо? Как это может разрушить мир? Если все будут жить по заповедям - коммунизм наступит!

— Ты тут про коммунизм не выступай. Навидался я вашего коммунизма в 30-х годах тут. Коммунизм не наступит. Наступит ад и Израиль. Ваш мир построен на подлости, подлогах и взятках. На убийствах, войне и уничтожении себе подобных. Жить правильно надо было начинать издревле. А сейчас… Да ты сам увидишь. Просто я хочу развлечься.

Два дома в пять этажей смотрели тусклыми окнами на то, как огромный черный кот подобрал с земли пару каменных пластин. Зажав их в лапах поудобнее, сдвинул. Таблички словно срослись, став единым целым. По надписям заскакали огненные вспышки. Да и сам демон стал видоизменяться. Это было так страшно, что я отбежал назад. Крупная дрожь прошла по телу кота, он вытянулся, стал еще больше, на месте морды проявилось худое человеческое лицо, лапы превратились в тощие руки с длинными пальцами, и вот через пару секунд у стены дома стояло двухметровое существо, одетое в длинную черную папскую сутану, расшитую золотыми нитями и камнями сверкающими синими искрами, с роскошным подолом, укрывающим землю вокруг него. На голове демона покоилась огромная митра, украшенная перевернутым крестом, металлическими нитями, разбегающимися сложными узорами по всей поверхности. Лицо скрылось под черной вуалью, плечи его накрыла белая епитрахиль с нашитыми металлическими круглыми пластинами.

Демон поднес часть скрижалей к лицу и словно вдохнул с них слова, втянув в себя огоньки на буквах.

— Ли́мпиа вера́ , лимпиа эпифани́а… — загудел низким голосом Бегемот.

В животе у меня было холодно и противно. Питерское утро стало еще серее, как будто город накрыло грозой. “И тьма накрыла Ершалаим.” — не к месту всплыло в голове.

Кабзда тебе, Никитка, подумал я, и стал вспоминать все свои грехи. Как врал, изворачивался в универе, как Тошку хотел соблазнить, думая, что у нее просто мужика нормального не было, как украл бутылку пепси в магазине по пьяни, да много чего еще.

Из куртки высунулся сонный Коленька. Глаза его, и без того большие, стали размером с кусок краковской колбасы. Тьма опускалась все ниже и ниже, демон вопил непонятные слова, повторяя одно и то же, как заведенный.

— Ты что же делаешь, скотина?! — тоненьким голоском заверещал коловерша и выпрыгнул у меня из за пазухи. — Заткнись! Заткнись!

Черной молнией он метнулся к Бегемоту, и, по-обезьяньи взобравшись ему на плечи, выдернул каменную табличку у того из рук, открыл свою бездонную пасть и резво запихал туда часть скрижалей.

— Дурак! — крикнул коловерша и хлопнул лапой по затылку демону. Красивая митра слетела и покатилась по серому асфальту.

Этого хватило, чтобы Бегемот замолчал и стал растерянно озираться, на глазах уменьшаясь в размерах, обрастая мехом. Снова становясь котом. С мохнатой ушастой обезьяной на плечах.

Так они и стояли. В полной тишине. Я даже подумал, что демон наврал, и ничего не случилось. Ну, подумаешь, орал он какие-то слова странные, и чего?

Да ничего вроде… Коленька еще раз стукнул приятеля промеж ушей и разразился отборным матом. Вся речь сводилась к тому, что Бегемот- тварь, которую в бездне зачали, и мать его была неразборчива в связях, поэтому такой дурень уродился.

На третьем этаже распахнулось окно и в него выставили большую квадратную колонку.

— Лююуди! — заорал пьяный голос, — живем! Веснааа!

В юном месяце апреле

В старом парке тает снег,

И весёлые качели…

Из колонки полилась песня, высокий, звенящий голос заполнил весь двор, словно солнце вышло из-за туч, наполняя теплом пространство. Мне тоже захотелось петь, радостно бежать куда-то, влюбится, говорить людям что-то хорошее...

На пятом этаже тоже открылось окно. Из него вышел старик. Этот звук я никогда не забуду. Где-то на верхних этажах, в доме справа, раздался выстрел. В доме слева на третьем этаже тоже распахнули окна. Из одного выпала женщина в ярком халате, из другого лысый мужчина в трусах и майке. Кровавая лужа растекалась вокруг людей, похожих на сломанные куклы. Спина у меня стала ледяной, стало трудно дышать.

Где-то завыла женщина, заплакал ребенок. А чистый детский голос все пел и пел про крылатые качели, что летят…  Летят…

— Что ты наделал?! — я орал и тряс эту тварь, которая решила, что можно так развлекаться. — Что мне теперь делать?

Коленька бегал возле нас, потом взлетел и закружил вокруг, пытаясь оттащить меня от кота.

— Ну, я же не думал, что у вас так плохо все. — встрепенулся Бегемот. — Люди вообще странные. Сначала нагадят, а потом раскаиваются. Ишь, как их пробрало. Интересный эффект. Не знал, что так получится.

В воздухе пахло кровью и мочой. Я стоял, бездумно пялясь на мозаику из тел, и не мог отвести глаз. Он не знал, что так получится. Вот так просто решил поэкспериментировать.

Из окна с колонкой опять донесся радостный голос, подпевающий про крылатые качели.

— Вот у него, — кот ткнул лапой на окно, — не было в жизни ничего, за что он мог бы себя проклинать. Да, он пьян, но прожил жизнь так, что упрекнуть себя сейчас ему не в чем. Не врал, не предавал, не убивал, не делал другим плохо. И сейчас ему хорошо. А эти неизвестно чем занимались всю жизнь. Но раз их так накрыло, то жалеть их нечего. В реальной жизни индульгенций нет. Пошли отсюда.

И мы пошли. Потому что вдалеке уже завывала сирена скорой и полиции. Свидетелем действия осколка скрижалей свидетельства в полицейском участке я быть не хотел. Очень долго и муторно.

По дороге до дома демон и коловерша препирались о том, кто лучше сохранит раритет. Коленька сказал, что у него в зобу будет надежней, и уж больше он такого результата не допустит. Кот всячески настаивал, что он лучший хранитель и клялся что больше никогда, никогда…

А я шел и думал, что же такое совершили в своей жизни все эти люди вышедшие из окон, что не смогли жить дальше с грузом осознанных мразотных поступков. Как сработало это очищение? Они поняли, какие они твари, но почему не решили продолжить жить правильно, так, как советовал христианский бог? Или без зачитывания им десяти заповедей для дальнейшего функционирования, они не знали что делать? На все вопросы кот только улыбался, топорща усы.

Примерно в полдень, голодный и злой, я ввалился в коридор нашей коммуналки в сопровождении экзотического эскорта. Навстречу мне, цепляясь за стенки, шел дядя Володя, видимо, за очередной бутылкой.

— Ух, ё… — молвил он и сполз по коричневым обоям вниз.

Кот презрительно посмотрел на соседа-сантехника, толкнул дверь в комнату бабы Нины, и обернувшись, выдал:

— Пролетарии всех стран, объединяйтесь!

Вот такая тварь теперь живет у меня за стенкой. Что с ним делать - ума не приложу.

Я приношу свои извинения пикабушнику @Rimrus, он же Олег (имя изменено), которому посвящена эта история, за то, что подозревала его в мошенничестве и неявном попрошайничестве на Пикабу. Человек действительно болен и мне его очень жаль.

Почему у него нет личной истории, как я ему пообещала, расскажу в комментах. Но, как я и сказала - будут извинения и посвящение. Сделать это отдельным постом - не моя идея. Олег, как Рамзан Кадыров, в трех комментариях хотел поставить меня на колени сейчас же извиниться отдельном постом с текстом, который он написал, под угрозой опозорить меня перед всем Пикабу, обозвав лгуньей.  А, еще один, был в пуш-уведомлении, но видимо потом отредачен. Там было про " Видимо вы не хотите извиняться, тогда..."  Хотя четко было человеку сказано, что извиняться я буду рассказом, с посвящением и личным персонажем. На это нужно время. Хотелось загладить как-то. А потом я полезла смотреть, что это за человек, что пишет, чем дышит.

А началось все с того, что Олег выкатил пост. Смысл сводился к тому, что он болен неизлечимой болезнью, ему нужна пересадка легких в НИИ Шумакова. Поэтому ему нужна квартира под съем в Измайлово, чтоб рядом.  Странно уже то было, что квартира в зеленом престижном районе Москвы ищется на Пикабу. Почему не в Гольяново, кстати, тоже рядом, но райончик так себе, криминальный. И тут пикабушники с добрым сердцем распахивают свои кошельки с предложением помочь деньгами. А в посте ни одного пруфа. Только фото 4 летней давности с рисунками ТС на стенках, ТС с котиком, ТС с больными легкими красит стену граффити без маски и респиратора  и т.д. Ну и что здесь можно подумать здравомыслящему человеку? Конечно, я спросила. В ответ мне прислали сигну с фейспалмом из больницы. Да потом ТС добавил, что надо было найти один из его ранних постов, где он ищет медсестру ( это из 17 страниц в его профиле, кстати, там кто-то пытался, но не нашел) И в его группе в ВК есть все документы. В посте об этом не слова. Есть ссыль в профиле на группу. Но в ней  тоже только карта на сбор для Олега. Оказывается, доки висят во второй группе ТСа, которую еще надо откопать, скачать их ( чего я, как параноик, не делаю) и вот тогдааа, вы и получите пруфы.

Да, я была резка в отношении Олега. Но даже я, циничная тварь, временами удивленно хмыкала, читая его комменты в пабликах ВК и на Пикабу. Все не буду вываливать, так, для общего смысла, почему не сдержала обещание про личный персонаж. Да он его и не хотел, но может придраться.

На город надвигались по меньшей мере две «Плоти». Звонки в полицию поступали из пригородного села и с окраины города, со спальных районов. Из полиции информацию пересылали в отдел. Возможно, это некий хитрый план твари по дезинформации. Чтобы отвлечь силы в одно место, а настоящий удар нанести совсем с другой стороны. Может даже по Штабу. Не верилось, что «Плоть» — не одна. В это не хотелось верить. С самого утра Нойманн носился по штабу, созванивался с чинушами, выслушивал гадости, организовывал оборону, координировал действия штурмгрупп и запрашивал помощь армии. Дела шли не очень.

Предыдущие главы: https://vk.com/topic-170046450_47141975

Правильно Калуев вчера говорил, что не следовало бухать на даче. Не обошлось без мордобоя, Владимир теперь ходил с фингалом, немного гудели рёбра. Выпустить пар не получилось, он не помнил драки и оппонента. Кто-то с улицы, как рассказал Калуев. Когда они ходили в ларёк за добавкой – нашли с кем зарубиться. Кулаки разбиты в хлам, значит победил. Уйти от проблем и расслабиться не вышло, даже наоборот – он сделался ещё более раздражённым и злым. Похмелье никак не способствовало спокойствию и скорости мысли. Что хуже всего – не покурить толком! Нойманн подметил, что теперь каждый раз, когда он решает расслабиться и нажраться – случается некое серьёзное дерьмо. Какой-то закон подлости. От этой мысли Владимир сатанел ещё больше. Однако злость помогала. Подчинённые летали, как ошпаренные, суетились, занимались делом с полной отдачей.

В свободные минутки Нойманн заходил в кабинет, доставал бутылку минералки, жрал лимон и гипнотизировал сигарету. Не, лучше подождать, когда полегчает. А может вообще бросить. Немало же людей бросает спохмела? В такую-то минутку ему и позвонил Калуев.

— Володя, короче, группа Пауля напоролась на целую стаю «Плотей». Там их дохера!

— Стая «Плотей»?

— Именно. Не одна и не две.

— …Вместе повесимся? Или тебя не ждать?

Калуев хохотнул.

— Это плохая новость. А есть и хорошая.

— Любопытно. И что же это? Твари — вегетарианцы и набегают только на ларьки с брюссельской капустой?

— Нет, жрут людей они как раз-таки исправно. Есть много жертв среди гражданских. Хорошая новость в том, что группа Пауля урыла уже почти пятак этих тварей!

— Пятак «Плотей»? Пауля укусил человек-паук?

— Я сам удивился, как так. Одна «Плоть» способна уничтожить целую роту с кучей бронетехники! А тут небольшой отряд на фургончике аля «скуби-ду» врывается в деревню и укладывает тварей поспать вечным сном.

— Информация подтверждённая?

— Съёмки с воздуха пока нет. Но зачем Паулю врать?

— А если он управляем «Плотью»? И хочет стянуть к месту побольше сил.

— … Это уже шиза, Володя…

— Я так не считаю. Но я вышлю пару квадрокоптеров на проверку.

— Я с ним разговаривал и слышал шум битвы. Информацию можно считать проверенной. Такие успехи Пауля объяснимы тем, что твари ещё молодые, возможно совсем недавно вылупились. Или что они там делают… Они не умеют сражаться.

— А где же ошивается их опытный папаша? Послал своих высерков оттягивать силы, а сам готовит рейд по неприкрытым тылам? Полная задница. Надо скорее ставить армию на уши.

— Вполне возможно. Я даже не думал с этой стороны…

— Предположим самое худшее. Допустим, Пауль действительно столкнулся с кучей тварей. Тогда нельзя допустить, чтобы они научились сражаться с нами. Надо вломиться на них полной силой! Не дать продохнуть! Ты же знаешь, как их «папаша» быстро научился биться с нашими ребятами? А теперь представь, что вся эта орда научится драться так же. Армии всей страны не хватит!

— Теперь даже мне стало страшно.

— И правильно. От тебя сейчас очень многое зависит. Мог бы я сейчас вести войска… Но у меня своих дел до горла… Не подведи!

— Я сделаю всё возможное. Мы уже почти на месте….

***

Штургруппа Калуева ворвалась в спальный район. Первое, что они увидели – кровавое пиршество на детской площадке. Три чудовища раздирали женщину на части. Вероятно, чья-то мать, бросившаяся на помощь. Около карусели лежали её мёртвые дети. Кто-то палил по тварям из окна с ружья.

— Егор! Ебашь ублюдков! – крикнул Калуев в рацию.

— Вот суки! – ответил Егор. Броневик снёс металлический заборчик, влетел на полянку. Башня повернулась в сторону тварей и запустила мощную огненную струю. Те заверещали, заметались. Ринулись наутёк. Но броневик мчался следом, снося лавочки, борта песочницы, качели. Струя била очень далеко, гораздо дальше, чем ручной огнемёт. Вспыхнула трава, загорелись деревья. Напалм задел чью-то машину.

Калуев заметил, как к мужику с ружьём мчится четвёртая тварь. Она запрыгнула на стену, до жертвы оставалось всего два этажа. Но мужик и не думал удирать – он залез на подоконник и стрелял по твари почти в упор.

— ВСЕМ УКРЫТЬСЯ В ДОМАХ! – кричал Калуев в громкоговоритель. – НЕ ВЫСОВЫВАТЬСЯ! ЗАКРЫТЬ ОКНА!

Фургон вырулил на узкую дорогу у подъездов. Навстречу ехал «форд».

— С ДОРОГИ! ПРИЖАТЬСЯ К ОБОЧИНЕ! НАЗАД! МЫ БУДЕМ ТАРАНИТЬ!

Один из бойцов высунулся в люк и обстрелял карабкающуюся тварь. Зажигательные пули разбили один из щупальцев и «плоть» рухнула на землю. «Форд» резко сдавал назад, а потом вильнул к одному из подъездов, ударившись бампером о стенку, и фургон проскочил мимо. Первый боец скрылся. Через секунду его место занял второй. Уже с огнемётом. Тварь выпрыгнула перед фургоном, но тут же была облита горючей смесью.

На броневике затарахтел пулемёт. Во двор вломились ещё пять тварей. Те, что убили женщину – уже почти сгорели. Упавшая перед фургоном «плоть» билась в предсмертных конвульсиях.

— Вылезаем! Рассредоточиться! – дал команду Калуев. Задние двери фургона распахнулись, бойцы выскочили и заняли позиции за припаркованными автомобилями. Застрекотали автоматные очереди.

— В одну квартиру залезла хуета! – крикнул мужик с ружьём. – Где разбитое окно! Осторожней, мужики, она ещё там!

Калуев быстро окинул взглядом стену дома. Одно из окон на первом этаже действительно было снесено – оконная рама выдернута с корнем, в цветочных клумбах лежала решётка. Секунда потребовалась командиру, чтобы принять решение.

— Жека, залей квартиру, — сказал Калуев.

— Устроим пожар ведь. А если там кто-то…

— ЖИВО! – рявкнул Калуев. Боец повиновался и направился к окну.

— Мага, прикрой его.

Бородатый чеченец кивнул и двинулся следом. Но прикрытие и не понадобилось. Ведь на новопришедших тварей на полной скорости летел броневик Егора, сметая неудачно припаркованные автомобили.

Свист огнемётов эхом гулял по двору…

После этого события Валентина стала откладывать деньги на «чёрный день». С дочерью она больше не общалась, убедив себя, что молодая семья, естественно, нуждается в независимости, и выпив при этом убойную дозу коньяка.

Дальнейшая жизнь моей героини превратилась в водоворот однообразных будней. Порой ей казалось, что это кошмар. Но настоящий кошмар наступил, когда умерла мать Валентины. Привычное, хоть и постылое течение её жизни остановилось. Валя снова почувствовала себя подвешенной между небом и землёй, с той только разницей, что поставить её на землю было теперь некому.

Соседи, которые ещё помнили Валину мать в лучшие её годы, помогли Валентине с социальными похоронами. Денег, которые Валя скопила за это время благодаря материнской пенсии, хватило ещё на месяц запоя. Перед ней острее, чем раньше – как нож у горла – встал вопрос, как жить дальше.

Кто-то из соседей, пожалев бедную женщину, дал ей совет оформить пособие по безработице. Просить и доказывать свои права для Вали было тяжко, но, пройдя все мытарства, она всё же смогла получить данное пособие. Теперь ей приходилось распределять скудный доход особенно тщательно. Она сразу оплачивала квартиру и электроэнергию, оставшихся денег хватало на дешёвую водку и скудную закуску. Валентина училась экономить и то, и другое. Кроме магазина она никуда не ходила, телефон и интернет давно отключили за неуплату, мобильник Вале тоже стал не нужен.

Выпивку, как и закуску, она делила на две части. Первую принимала днём, после чего засыпала, вторую по просыпанию и некоторого променада по квартире, выпивала вечером. Затем женщина какое-то время смотрела телевизор, единственное напоминание о прошлой жизни, которое она считала нужным оплачивать, и вновь засыпала до утра.

Она потеряла счёт дням, а затем и месяцам. Когда ей приходилось выходить в магазин, соседки качали головами и долго смотрели ей вслед, обсуждая между собой перипетии жизни. Валя не замечала взглядов и не слышала обсуждений, твёрдо помня маршрут и цель своего похода. Она не знала, сколько времени прошло с похорон матери, как давно дочь не общалась с ней, и вообще не вспоминала о муже.

Возможно, Валя нашла бы определённую гармонию существования в своём пьяном миру, но, похоже, судьба решила иначе.

В тот день, после вечерней беседы с Бахусом, заснув по обыкновению в своей постели, Валентина проснулась посреди ночи то какого-то странного толчка. Открыв глаза, лёжа в постели, она долго смотрела в темноту, не понимая, что произошло. Неплотно задёрнутые шторы пропускали в комнату уличное освещение, полоской оно делило комнату на две неравные части, прорезая темень слегка наискосок.

Пьяный сон никак не хотел отпускать Валю, но мгновенно улетучился, как только она заметила какое-то движение на потолке. Глаза привыкли к темноте, и, затаив дыхание, не в силах пошевелиться, Валя смотрела на тёмный прямоугольник, начавший вырисовываться на более светлом фоне потолка. Очертания его становились всё чётче, пока взгляду женщины не предстал вполне различимый люк, какой бывает в чердаках или подвалах деревенских домов.

Люк с шумом распахнулся, и из него выскользнуло что-то длинное и гибкое, повисло и закачалось неширокой амплитудой, как змея свесившаяся с ветки дерева. У Валентины похолодели руки и ноги, но змея остановилась, и в узкой световой полосе женщина разглядела, что это верёвочная лестница. Правда, успокоиться она не успела: из люка по перекладинам лестницы стали спускаться какие-то существа.

Мелькающие в луче света части не могли открыть для Валентины полной картинки. Она видела то тощие, кривые и поросшие чёрными волосами конечности, отдалённо напоминающие человеческие ноги, то тщедушные, покрытые свалявшейся шерстью тельца, то тоненькие, но жилистые волосатые же ручки, цепко перехватывающие звенья верёвочной лестницы. Пребывая в состоянии паники, Валя всё же мучительно старалась понять, что в этих существах смущает её больше всего, пусть даже они и спускаются из люка в потолке её собственной комнаты; в них было ещё что-то более неправильное и от этого страшное.

Наконец одно из них накренилось чуть левее и попало головой в световой проём. Валя увидела непропорционально большую голову, увенчанную рогами. Она вжалась в матрас, её раздирала дилемма что лучше сделать – встать с кровати и включить свет, или накрыться с головой одеялом, как она делала всякий раз, когда мать особенно громко ругалась с отцом. Тогда Валю этот способ не спасал, громкие звуки материнского голоса резали слух дочери даже под одеялом.

А сейчас неожиданные гости всё появлялись и появлялись из люка в потолке. Валентина не смотрела вниз, ей было просто страшно, и поэтому она понятия не имела, куда лохматые пришельцы прячутся в её комнате. В конце концов, не совладав со страхом, Валя натянула одеяло на голову.

Она не могла сказать, сколько времени пролежала так. Когда Валентина проснулась во второй раз, одеяло было скинуто, в проём между шторами проникал тусклый дневной свет. Валя не смогла сразу понять, что её так беспокоит. И вдруг она вспомнила – сон, кошмар! Валя метнула взгляд на потолок, имеющий все признаки давно не деланного ремонта. Тем не менее, он был достаточно целостным, то есть никаких люков на нём не было. Валя аккуратно села на кровати и, насколько позволял угол обзора, оглядела комнату. Комната, давно не убранная, не имела следов чужого вторжения, даже пыль по углам была девственно нетронута.

Женщина осторожно спустила одну ногу с кровати, подождав немного, спустила вторую. Посидев так немного, как будто прислушиваясь, она решила встать. Пошатываясь на не слушающихся ногах, Валя сделала шаг и тут же ухватилась за притолоку двери. Отдышавшись и постаравшись взять себя в руки, нетвёрдым шагом она отправилась на кухню.

Добравшись до водопроводного крана, она долго и жадно пила, подставляя руки под струю холодной воды. Утолив жажду, опираясь руками о стены, она добралась до табурета и тяжело опустилась на него. Валя мучительно соображала, что стало причиной её необычно тяжёлого состояния. На память снова пришёл сон. Валентина никогда раньше не страдала кошмарами, более того, будучи правильно социально ориентированной, она даже ни разу не задумывалась о каких-то там несуществующих антропоморфных явлениях. Она решила, что нужно более серьёзно отнестись к закуске, и изыскать возможность покупать себе более калорийные продукты, насколько позволяли её доходы.

Но следующий случай невозможного не заставил себя ждать. Придя из магазина и занявшись первой дозой анестезии, Валентина намазала на хлеб паштет, купленный по акции. Куски бутерброда с трудом поддавались глотанию, Валя запила их водкой и надолго закашлялась. Когда она подняла слезящиеся глаза от стола, в проходе, соединяющем кухню с общим коридором, появилось тёмное пятно.

Пятно приближалось и росло. Чем ближе оно оказывалось, тем больше проявлялись на нём боковые отростки, которые вскоре превратились в щупальца. Теперь Валентина не могла успокоить себя тем, что спит, она точно знала, что сидит на табурете, схватившись обеими руками за свой собственный кухонный стол. А страшное видение надвигалось и становилось всё реальнее. Достигнув точки наивысшего напряжения, Валя заорала во всю глотку, и, не сочтя это достаточным, схватила рукой недопитую бутылку и опрокинула её себе в рот.

Когда Валентина очнулась, было темно. Свет, который горел на кухне, погас. Она вяло оглядывалась по сторонам, в окно светил уличный фонарь. Женщине очень хотелось верить что всё прошло, но сзади, где располагалось окно, послышались хрумкающие звуки. Медленно повернув голову, Валя уставилась в не зашторенный оконный проём, как и было сказано, хорошо освещаемый с улицы, но ничего там не увидела, хотя звук продолжался. Она заторможено, как во сне, опустила глаза вниз, на батарею под окном.

Во мраке батареи что-то шевелилось и двигалось, издавая хрустящие звуки. Валентина напрягла всю свою волю, чтобы сфокусировать взгляд на тёмном силуэте. Силуэт напоминал то ли ёжика, то ли чупакабру, как её рисовали так называемые очевидцы. Женщина не верила своим глазам, она пристально смотрела на существо, передвигающееся под подоконником, пока оно не подняло на неё свои светящиеся в темноте глаза. Валя остолбенела, а существо, секунду глядевшее на неё, вернулось к своей трапезе.

Маленькими тонкими лапками с острыми когтями оно принялось вытаскивать высушенные на батарее сухари и с аппетитом засовывать в свой, казалось бы маленький, рот. Валя опомнилась – она не спит! Схватив со стола опустевшую бутылку, она запустила ей в сторону существа. Оно взвизгнуло, и, шипя, скрылось за батареей. Валентина была слишком слаба, чтобы проверить результат. Она поднялась с табурета, и кое-как добралась до кровати.

Следующим утром, сразу после того, как проснулась, Валя первым делом вспомнила вечерние события. Голова её болела, сердце билось до странности медленно, и каждый его удар отдавался и в без того раскалывающемся затылке. И, тем не менее, Валя помнила всё до мельчайших подробностей. Она закусила губу. Конечно, она слышала о белой горячке, но никогда не думала, что такое может случиться с ней. Слёзы покатились из глаз, женщина напряжённо думала, что теперь делать. Бросить пить – нет, ей это будет не по силам, но делать что-то было нужно. Валентина решила снизить дозу возлияний и увеличить количество закуски.

В тот день, придя из магазина домой, Валя открыла холодильник, чтобы убрать туда купленную водку, и обнаружила там ещё одну недопитую бутылку. Валя не помнила, когда она её оставила, Валя в последнее время много чего не помнила. Однако, находка порадовала её, не надо было открывать новую, сегодня она обойдётся остатками той.

Проснувшись ночью в своей постели, Валентина попыталась вспомнить, как давно она стала засыпать после первой дозы. У неё опять страшно болела голова, а сердце стучало так громко, что Валя никак не могла разобраться, действительно ли под кроватью раздаются какие-то звуки, или это эхо сердечного ритма у неё в голове?

Она прислушалась – действительно, прямо под ней что-то скреблось и шуршало. Страх накатил холодной волной. Нет, неужели опять? Надо попытаться взять себя в руки. Этого просто не может быть! Однако звуки под кроватью усилились. «Это крысы!» - осенило Валю. Конечно, в панельных многоэтажках крысы давно не были редкостью, а бардак и запущенность Валиной квартиры вполне могли привлечь этих любителей отходов. Валентина сильно стукнула ладонью по кровати, шум стих.

Валя облегчённо вздохнула. Полежав ещё немного, она осмелилась заглянуть под кровать, и стала перегибаться через её край, не спускаясь при этом на пол. Поняла Валя свою ошибку поздно, больная голова и слабые руки не позволили ей удержаться в таком положении. Она рухнула на пол, больно ударившись плечом. Да и что она хотела увидеть в подкроватной темноте? Но она увидела!

Сначала в темноте появилось множество светящихся огоньков. Потом два из них начали приближаться, и из-под кровати показался сначала нос, а за ним тёмная вытянутая мордочка. Ещё несколько таких же стали высовываться вслед за первой. Они действительно были похожи на крысиные, но размер этих носов внушал страх. Валя лежала на спине, повернув голову к кровати, и не хотела верить, что всё это правда. «Такого не может быть, такого не бывает», - повторяла она про себя как заклинание.

Морды тем временем вытягивались, становились похожими скорее на клювы, и, наконец, ощерились, открыв несколько рядов острых, наклонённых внутрь, как у акул, зубов. Валентина зажмурила глаза, изо всех сил пытаясь развидеть увиденное, но вдруг почувствовала резкую боль в руке, затем ещё и ещё, несколько зубастых пастей впились в неё. Липкое оцепенение прошло, Валя задёргалась и забила ногами, но страшные челюсти сомкнулись ещё сильнее.

Чувствуя, что теряет последние силы, женщина закричала так громко, как смогла. Через несколько секунд в стенку отчаянно застучала соседка. Твари быстро скрылись под кроватью. Почти не приходя в себя, Валентина перевернулась на живот и с трудом встала на четвереньки. На четвереньках же она добралась до дверного косяка, и, собрав последние силы, встала на ноги. Руки не слушались, Валю била крупная дрожь. Ей с трудом удалось нащупать выключатель и включить спасительный свет.

Рука болела. Прижавшись к стенке, женщина второй, здоровой рукой, стала тереть саднящее предплечье. Под пальцами чувствовалось что-то тёплое и влажное. Валентина опустила взгляд на больную конечность, рука была в крови, кровь стекала вниз и капала на пол.

Валя заплакала – что же это? Она сходит с ума, или это и в самом деле были крысы, просто показавшиеся ей в темноте и похмельном угаре чудовищами? Но Валя ни разу не слышала, чтобы в городских квартирах крысы водились стаями, да и разве это крысиные укусы? Она плакала долго, сидя на краешке ванны, промывая и забинтовывая покалеченную руку, и снова и снова пытаясь найти выход из этого ужаса.

Когда от долгого неудобного сидения затекла спина, Валя пошла на кухню, включая на ходу свет везде, где только можно. Она никак не могла успокоить разошедшиеся нервы и восстановить дыхание. Открыв холодильник чтобы поискать какие-нибудь лекарства, оставшиеся после матери, она увидела купленную вчера бутылку водки. Валентина так долго смотрела на проклятый предмет, что холодильник несколько раз принимался жалобно пищать, сигнализируя об открытой дверце. Валя была разбита и очень устала, пережитый кошмар полностью выжал её. Медленно, как будто она находилась в воде, Валентина протянула руку к наглому стеклу, так вызывающе дразнящему её из ниши холодильника.

Правда, выпила Валя немного, измученный организм отключился после первой стопки, и Валя уснула прямо за столом. Утром, или уже днём, – Валентина не смогла понять, – разбуженная дверным звонком, она обнаружила себя там же. Доплетясь до двери, Валя распахнула её, даже не посмотрев в глазок.

На пороге стояла соседка Валентины Марья Ивановна. Поджав тонкие губы, она смотрела на Валю сердитым взглядом. Та пустила соседку в квартиру.

- Это что ж, девк, у тебя творится? – Без обиняков начала Марья Ивановна.

Валентина, никогда не умевшая защищаться, а тем более, хамить, опустила глаза.

- Да где ж это видано, чтобы посред ночи орать на весь дом? – Не унималась соседка. - Да у меня вон давление подскочило, ты что же это, смерти моей хочешь?

У Вали вновь выступили слёзы. Желая хоть как-нибудь защититься, она закрыла лицо забинтованной рукой. Соседка сразу сдулась.

- Батюшки, да что ж, девонька, случилось то, да ты расскажи, не таися, авось, мир не без добрых людей, неужто не помогут?

Валентина плакала и молчала.

- Да скажи хоть мне-то, вон сколько лет рядом живём, я ж тебя ещё маленькой помню.

Рассказывать было страшно, но и держать в себе весь ужас происходящего Валя больше не могла. Она рассказала, конечно, опуская совсем уже жуткие подробности, что в её доме творится что-то необъяснимое и страшное. Соседка всё это время охала и прижимала ладонь ко рту, в конце концов выдав торжественно заговорщицким голосом:

- Ой, есть, есть такое, девонька… Вот вы то молодые не верите, а зря, мы-то старики дольше живём, знаем, чего только не бывает! Да где ж вам послушать-то, сами очень умные. Вот матушка твоя тоже больно умная была, а помирала то плохо, неправильно, и хоронили её не по правилам. Да что уж там, сами-то, небось, ни разу в церкву не сходили? А как же без веры то, без священника, чего же ты теперь хочешь? В церкву тебе надо, девонька, к священнику, он то тебе точно поможет, всё, всё скажет, что делать то надо.

Сидели обе женщины на Валиной кухне, и Валя не знала, как избавиться от словоохотливой Марьи Ивановны с её непрошенными советами. С детства приученная к вежливости, она слушала и слушала бесконечные увещевания, хотя и не понимала, чем они ей могут помочь. Она даже не знала, где находится эта самая церковь, а главное, что ей, Вале, там делать. Наконец, неугомонная Марья Ивановна засобиралась, и, не замолкая до самой двери, ушла к себе.

Валя пыталась собрать мысли в единое целое, но ночь, проведённая за столом, не давала ей такой возможности. Беседа с соседкой тоже не способствовала укреплению сил. Валю больно ранило упоминание о неправильной кончине её матери. Она даже не понимала, в чём, собственно говоря, выражалась эта неправильность. Наконец, Валентина поняла, что просто не выспалась, и решила исправить этот промах.

Подойдя к своей комнате, она вдруг остановилась как вкопанная, вспомнив ночные происшествия. Восставшие из забытья воспоминания навалились на неё кошмарной тяжестью, сделав невозможным ночлег в собственной спальне. Она развернулась как робот в плохих фильмах, и направилась в комнату матери. Катенькина комната, где Валя поддерживала хоть какое-то подобие порядка, была неприкосновенна, на тот случай, если доченька захочет вернуться.

Снились Валентине тяжёлые сны. Мать, которая обвиняла её во всех грехах, муж, который грозил отправить жену в наркодиспансер, и дочь, которая пеняла Вале за свою не сложившуюся жизнь. Валя плакала во сне, а потом перешла на крик, сначала глухой и протяжный, затем горловой и резкий. От собственного крика она и проснулась.

Чувствовала себя Валентина отвратительно, переживания из сна перешли в явь, внутри всё горело огнём, голова была тяжёлой. Валя подумала, что надо поесть, и, конечно же, хотелось пить. Добравшись до кухни, она привычным уже маршрутом направилась к крану. Утолив жажду, заглянула в холодильник. Полу засушенные остатки паштета выглядели так себе. Валя вспомнила, что два дня не ходила в магазин. Достав из холодильника то, что по её мнению, ещё можно было есть, она поставила скудные находки на стол.

На столе стояла недопитая вчера бутылка водки. Валентина досадливо отвернулась. Стараясь не думать о бутылке, она пыталась найти хлеб, но его не оказалось. От сухарей на батарее остались только крошки на полу. Валя плюхнулась на табурет. Есть консервы без хлеба было отвратительно. Валентина попробовала проглотить съедобные ещё остатки паштета, стало ещё хуже. Валя подумала, что надо поставить чайник, но не сделала этого, а паштет расползся во рту омерзительной оскоминой. Делать было нечего, упорно игнорируя бутылку на столе, - она не убрала её только потому, что решила не замечать, - Валентина налила в кружку воды из-под крана. Запив отвратительную трапезу, она немного посидела, давая улечься неприятным ощущениям. Во рту у неё до сих пор стоял металлический привкус сардин. Валя подумала, что неплохо было бы почистить зубы и уже собралась встать, чтобы отправиться в ванную, как вдруг острая боль огнём разлилась в животе. Женщина скорчилась на своём табурете. Она силилась встать, чтобы налить ещё воды, но боль не давала ей разогнуться, доводя Валю до исступления. Когда колени свело судорогой, Валентина не выдержала. Даже не глядя на стол, она схватила рукой бутылку, которая оказалась удивительно близко.

Валя пила из горлышка, обливаясь и захлёбываясь, боль разливалась по всему пищеводу, но Валя знала - водка начнёт действовать и боль уйдёт. Резкий и сильный спазм желудка дал понять, что в этот раз всё будет не так. Валентина едва успела подскочить к раковине. Её рвало долго и мучительно, спазм сменялся новым спазмом. Ей казалось, что внутренности выворачиваются наизнанку и что вытошнила она гораздо больше, чем съела. Однако, боль не прекращалась, мускулатура желудка продолжала мучительно сжиматься.

Вытерев бинтом на руке слёзы и сопли, Валентина взглянула в раковину – она была залита кровью. Валя поняла – у неё началось желудочное кровотечение. Согнутая от непроходящей боли, облокотившись на раковину, она бессмысленно смотрела на кровяные подтёки. Паника не позволяла ей понять, как себе помочь, просить других она не привыкла, но ей было страшно и больно. Сама не помня, как добралась до двери соседки, Валя позвонила в звонок. Испуганная Марья Ивановна обнаружила Валентину скорчившуюся между квартирных дверей в залитой кровью футболке.

Потом была больничная палата, капельницы промывания, лечение, и, конечно же, наставительные беседы врача. Валентине было стыдно, так стыдно ей ещё ни разу не было. Когда врач спросил, есть ли у неё родственники, Валя солгала, что они живут очень далеко. Ей было невыносимо даже представить, что дочь увидит её в таком состоянии. После выписки, получив рекомендации по диете, Валентина купила себе разрешённые врачом продукты и необходимые лекарства. Дома, собираясь убрать покупки в холодильник, она обнаружила там недопитую бутылку водки.

Нет, Валя не испытала желания выпить, слишком страшно и постыдно далось ей избавление от этого кошмара. Но бутылку не выкинула, рассудив, что водка может пригодиться для наружного применения. Несмотря на то, что была ещё слаба, женщина решила навести порядок дома. Она вымыла кухню и выбросила давно копившийся хлам. Хотела ещё пропылесосить полы, но поняла, что устала. Поужинав и выпив чай, она легла спать.

Шторы в спальне она давно перестала запахивать на ночь, чтобы свет уличных фонарей проникал в комнату и было не так страшно. Задумавшись перед сном о своей дальнейшей жизни, она решила что надо попытаться найти работу. И конечно, наладить отношения с дочерью.

Посреди ночи Валю разбудил громкий звук. Проснувшись, она ничего не поняла, но почувствовала, что в комнате гуляет ветер. Валя посмотрела на окно, створка его была распахнута настежь. И, не успела женщина подумать, как это могло произойти, на подоконник спланировала огромная чёрная птица. Лёжа в постели и глядя на подоконник, Валя пыталась понять, бывают ли во́роны такого размера.

Твари бежали со всех сторон, как бы сговорившись. Шуршали садовые заросли, отовсюду доносилось булькающее рычанье. Охотниками здесь были не бойцы спецназа… Тварь, убившая Семёныча, бросилась в атаку, но, получив изрядную порцию свинца, отскочила назад и скрылась во дворе. Паулю никак не удалось добить её зажигательными пулями, поэтому он развернулся на шум, и у него перехватило дыхание. Целая стая опаснейших «Плотей». Как вообще можно остановить такое?

— Круговая оборона! – крикнул Пауль. – Держитесь, мужики!

Предыдущие главы: https://vk.com/topic-170046450_47141975

Бойцы в безнадёжной панике отстреливались, но всё происходило слишком быстро. Биомассы перемахивали через хлипкие гнилые заборы, выскакивали на дорогу и сразу мчались в атаку. Они сбивали с ног, ломали кости мощными хлыстами, щёлкали ртами, больше похожими на воронки, усеянные десятками острейших клыков. В сумасшедшей карусели кружила мешанина из глаз и отвратительной плоти…

Но автоматный шквал не давал им насладиться человечиной сполна. Твари откусывали головы, тут же отпрыгивали, верещали, пытались вновь наскочить на бойцов, но зажигательные пули быстро усмиряли чудовищ. Ведь Пауль отогнал двух существ обычной автоматной очередью! Что это за трусливость? Вероятно, боль ещё не была знакома им. Существа молоды.

— Прикройте меня! – крикнул Пауль и подумал, что сейчас бойцы слишком озабочены спасением собственных шкур. Какая тут может быть речь о прикрытии, когда весь огонь группы сосредоточен на удержании тварей? Отвернись один на секунду в сторону – и у чудищ появится шанс.

Поэтому пришлось полагаться на себя, Пауль медленно двинулся к фургону. Он предельно сосредоточился, казалось, он ощущает всё, что происходит вокруг, чувствует каждый выпад, каждое движение за спиной. Каждую атаку он встречал меткой очередью. Существа подобрались к Паулю, спрятавшись за фургон, но он предвидел это и выстрелил из подствольника, прежде чем те накинулись. Взрывом выдрало клоки склизкой плоти, твари взвизгнули и ринулись наутёк, получая вслед свинца. А затем командир нырнул в фургончик через распахнутые задние двери, быстро перезарядил автомат и кинулся стягивать баллон горючей смеси с плеч мёртвого Семёныча. Пауль едва не поскользнулся на луже крови. Пол в фургоне был красным. Голова Семёныча разбита на осколки. Пачкая руки в мозгах и крови, Пауль переворачивал Семёныча на бок, пытался стянуть баллон. Лямки стягивались с большим трудом – они были плотно подогнаны и крепко сидели на плечах…

— Давай же!

Тварь подкралась к фургону сбоку, из слепой зоны, где бойцы ничего не видели. Она подобралась и юркнула внутрь. Но тут же выпрыгнула обратно, вереща, пытаясь скинуть с себя пламя. Вспыхнул, засвистел огнемёт, стремительно выжигая всю биомассу твари.

Эти звуки прозвучали для уцелевших бойцов божественной симфонией. Они тут же проснулись от слепой паники, кто-то взял инициативу командования на себя. Бойцы мигом перегруппировались и отошли к фургону, чтобы прикрывать Пауля, пока тот возился с баллонами, пытаясь натянуть их на плечи.

Тварь сгорела дотла, когда Пауль спрыгнул на землю и принялся поливать наиболее дерзких чудищ горючей смесью.

— Приём, приём, Центр, как слышно? – пытался параллельно связаться с начальством Пауль. Только опомнился. Если их перебьют – следующая группа хотя бы будет знать, что тут творится.

— На связи, — ответил Калуев.

— К зачистке приступили, — усмехнулся Пауль, входя в боевой азарт. – Две «Плоти» уничтожены. Ещё одна… сейчас догорает. Остальные бегают вокруг и ссат подходить ближе. Пока есть горючая смесь – справляемся. Но без подкрепления мы все – мертвецы…

— Я всё правильно услышал? – спросил Калуев после недолгой паузы. – Вы убили «Плотей»?

— Их тут целая стая. Целый выводок. Х-хуй знает, сколько их тут…

— Вас понял. Срочно высылаем вам подкрепление. Считайте, что армия уже в пути. Действуйте по усмотрению… Хотя какой там у вас, блять, «по усмотрению». Вы уже завалили нескольких «Плотей». Это уже чудо! Отступайте в место, наиболее выгодное для обороны. Если получится – позаботьтесь о гражданских.

— Лучшее, что мы можем сделать для гражданских – это завалить как можно больше гадин! – Пауль дожигал очередную взбесившуюся тварь. Остальные чудовища уже осознали тщетность попыток пробиться через огонь. Да и несколько кусков мяса того не стоили…

— Держитесь, мужики. У нас на окраине города тоже будет жарко. Главная «Плоть» где-то отложила личинки.

— Да, — согласился Пауль. – Если бы здесь была главная «Плоть», то мы бы сейчас не разговаривали! А молодняк драться не умеет. КУДА ПОБЕЖАЛИ, ССЫКЛИВЫЕ ТВАРИ?!.. Они отступают…

— Не расслабляйтесь. Действуйте аккуратно. Это может быть обманным манёвром.

— Понял.

Большая часть тварей убегала за пределы досягаемости болючих пуль, но две особо злые зверюги, видимо, одержимые жаждой мести за своих братьев, ещё пытались подобраться ближе. Они то прятались за мусорными баками, за домами, то внезапно выскакивали, но получали в лоб автоматный шквал. Они свирепо рычали, пытались деморализовать бойцов. Но солдаты напротив воспрянули духом и намеревались унести за собой как можно больше гадин.

Пауль заметил, что водила мёртв. Беглый счёт трупов показал пятерых убитыми. Далеко не гладко отбили атаку… В пылу боя он даже и не заметил, какие тяжёлые потери понёс отряд. Повезло, что существа оказались трусливыми. Будь в них больше отчаяния – не уцелел бы никто.

— Арбузов! Стаскивай погибших в фургон. Мы тебя прикроем! – приказал Пауль.

— Так точно…

Арбузов ринулся поднимать остатки тел. Разорванные на части. Не всем убитым повезло отделаться лишь тяжелейшим артериальным кровотечением – кого-то разодрали надвое. Поэтому Арбузов быстро побледнел и остолбенел взглядом. Но оставлять здесь своих ребят было нельзя.

К двум мразям присоединилась ещё одна. Они бродили вокруг, никак не решаясь на атаку, выжидая подходящий момент.

Когда Арбузов уложил в фургон последний обрубок – его тут же вырвало.

— Дыши! Дыши! – сказал Пауль. – Сосредоточься на происходящем!

— Я нормально… — ответил он. – Нормально… Не удержался…

— Приём, — загудела рация. – Приём! Как слышно?

— Говори, Назаров, — сказал Пауль.

— «Плоти» бегут от вас к скоплению людей. Через огороды!

— Что за скопление людей?

— Идиоты с ружьями. Они думают, что смогут справиться.

— Да, без зажигательных пуль им пиздец… — охнул Пауль. – Где эти идиоты?

— Проходят мимо местной библиотеки. Библиотека на той же улице, что и администрация с вышкой, на которой я сижу. Боюсь, что вы не успеете…

— Парамон, садись за руль! – отдал команду Пауль.

— Понял, — ответил боец и направился к двери.

— Мы поторопимся, — сказал Пауль Назарову. – Пытайся прикрыть гражданских. Твари очень боятся боли. Хотя бы как-то задержи.

— Хорошо, постараюсь.

– Парамон, развернись назад. И тихо езжай по дороге. Остальные – пешком вслед!

Едва фургон тронулся с места и принялся разворачиваться – твари тут же синхронно набросились на группу. Но бойцы ловко отбили атаку, а Паулю даже удалось подпалить одну из мразей. Та прыгнула через забор и отторгла кусок пылающей биомассы. Однако убегать не стала, а ощетинилась, яростно зашипела, впала в ещё большую злобу. Надо же, у каждой гадины прямо-таки свой характер!

— Двигай, Парамон!

Фургон медленно подался вперёд. Вдалеке слышались щелчки выстрелов. Пауль посмотрел в сторону вышки. На срединной площадке расположился Назаров. Из положения лёжа он вёл прицельный огонь. Группа шагала следом за фургоном, каждый боец контролировал свой сектор, и если где-то мелькала тварь, то Паулю говорили об этом, он разворачивался и поливал чудище смесью.

— Они уже почти подобрались к гражданским, вы не успеваете! – послышалось от Назарова.

— Не ссать! – ответил Пауль, но всё же заволновался. Прыгать в фургон слишком опасно. Они станут уязвимы, особенно водила. Вряд ли Паулю получится достаточно быстро занять позицию у люка, а даже если и получится – долго там не продержаться, твари нападут сзади. Но идти пешком…

— Бегом марш! – сказал Пауль. – Парамон! Чутка быстрей!

Группа ускорилась. Пробежка в жарком бою – тоже не лучшее решение, однако выбирать приходилось между смертью гражданских и собственной. Вдалеке почти хором ухнули охотничьи ружья. Через ещё несколько мгновений – закричали.

— Дерьмо!

Из-за угла дома вылетел булыжник, на огромной скорости он пролетел через разбитое лобовое стекло и с омерзительным треском размозжил Парамону грудную клетку. Все услышали громкий свист вылетающего из лёгких воздуха. Фургон тут же остановился, Парамон захлёбывался кровью.

— Вот чёрт!

Следом полетел второй булыжник. Мощным ударом смело Арбузова. Парализованный боец упал на землю и выронил автомат, ему перебило позвоночник…

— Гасите ту тварь, что с камнями!! – крикнул Пауль. Ливень автоматных очередей обрушился на «Плоть», но та ловко скрылась за домом. Остальные две сочли этот момент наиболее подходящим для атаки и ринулись в бой. Первая швыряла в бойцов всякий подвернувшийся хлам, а вторая летела вперёд, прикрываясь от пуль металлическим мусорным баком…

— Подствольником! Подствольником её! – кричал Пауль. Но все бойцы уже израсходовали снаряды…

начало Рассказ "Эдемия"

на конкурс Конкурс для авторов страшных историй от сообщества CreepyStory, с призом за 1 место. Тема на май - свободная!

Сквозь веки в глаза бил яркий свет. Сергей попытался сильнее зажмуриться, но это не помогло. Попробовал пошевелить рукой, но понял, что не чувствует всего тела.

"Где я? Что со мной произошло?" - Непослушные мысли ворочались в голове, как мясо в мясорубке. Нарушая тишину, послышались чьи-то голоса, приглушенно и скомкано, как через толщу воды. Что-то прохладное прикоснулось к верхней губе, и в ноздри ударил едкий запах нашатыря. Хватая ртом воздух, Сергей открыл глаза и ту же прищурил их. Он лежал на операционном столе, пристегнутый широкими ремнями в ослепительно белой комнате. Вокруг стоял знакомый персонал «Эдемии»: врач Мария, молодой грузчик, который принес вещи ему в палату, медсестра Лариса и еще много людей виденных им в этих стенах. Хотя людей ли? Кожа у всех была серая, с темными пятнами и прожилками. Одинаковые черные глаза, бездушные белые зрачки.

- Здравствуйте, Сергей Александрович! - Мария расплылась в широкой улыбке, но вместо белых зубов торчали короткие огрызки редких и желтых зубов.

- Кто вы? Что вам от меня нужно? - Сергей попытался вырваться из пут, но ремни держали прочно.

- А вы как будто сами не догадались?

Сергей еще раз дернулся на столе, но последние силы оставили его, и он бросил попытки вырваться.

- А-а-а-а! Отпустите меня! Вы слышите! Немедленно! - Сергей не выдержал и сорвался на крик.

- Делайте что хотите! Здесь можно даже орать, вас все равно никто не услышит. Успокойтесь. Кровь с кортизолом горькая на вкус. - Все стоящие оскалились в жутком подобии улыбки. - Вот не живется вам людям спокойно! Могли же просто наслаждаться такой шикарной жизнью. Мы все сделали для вашего благополучия: вкусная еда, развлечения, приятная обстановка и все почти бесплатно. Что вам еще надо? Где бы вы еще так пожили? Подумаешь, берут немного свежей крови, что с этого? Но нет же, вам претит мысль, что вы как овощ в теплице. Вам подавай иллюзорную свободу. Для чего? Вам лучше жить в нищете? Вы готовы променять все эти блага на пресловутую свободу воли?

- Так все это всего лишь прикрытие? Вам просто нужна кровь?

- Приходиться адаптироваться под современные реалии. Выживает не сильнейший, а способный мимикрировать. – Мария подошла к Сергею и положила ему на лоб ледяную руку. - Ведь так и вам и нам выгоднее. Вам - шикарные условия дожить свои дни, нам – постоянный источник свежей крови.

- Что теперь со мной будет? – Сергей тяжело вздохнул, смирившись со своей участью, он подумал о невестке и внучке, о том, что им придется опять втроем выживать на гроши и распрощаться с временным облегчением.

- Ну, вы сами не захотели спокойной старости, теперь пожинайте плоды своей глупости.

Мария прижала к лицу Сергея маску наркоза и перед глазами все потемнело.

Юля с Настей примчались в «Эдемию» по первому же звонку. Они стояли возле прозрачного стекла палаты реанимации, за которым, под паутиной капельниц и проводов лежал Сергей Александрович. Рядом стоял молодой врач и утешающе держал Юлю за руку.

- У него был инсульт на фоне гипертонического криза. Перемена погода сыграла решающую роль. Очень вовремя вы его к нам привезли, если бы мы не оказали своевременную помощь, то последствия были бы намного печальнее.

- Как на нем отразился инсульт?

- Он полностью парализован. Даже речь. Мне очень жаль, но скорее всего он уже никогда не вернется в нормальное состояние.

Настя заплакала и обняла маму. Юля прижала ее посильнее, сама, еле сдерживая слезы.

- Я соболезную. Наша организация сделает все возможное. Мы полностью берем его на свое попечение за свой счет, это прописано в договоре. Если с пациентом что-то происходит в стенах пансиона, то мы оплачиваем лечение, реабилитацию, и дальнейший уход, вплоть до последних дней, из страхового фонда.

Юля прижала лицо к прохладной поверхности стекла. Сергей Александрович лежал неподвижно, лишь грудь мерно поднималась при дыхании. Она уже не могла себя сдерживать, и соленые ручьи слез побежали по ее щекам.

- Выражаем вам глубочайшее сочувствие. – Повторил врач, и скорбно склонил голову.

- Извините, не могли бы вы ответить на пару вопросов? – Раздался голос за спиной у Юли. Она повернулась и увидела женщину в пиджаке и юбке, сжимающую в руках микрофон, позади нее стоял оператор с камерой. – Программа «Новости». Что вы можете сказать о случившемся? Каково ваше отношения к «Эдемии» после инцидента?

- Секундочку. – Юля, вытерла платком слезы и посмотрела в объектив камеры. – У Сергея Александровича произошел инсульт. Персонал «Эдемии» тут же сообщил нам о произошедшем и полностью покрывает расходы на лечение. Мы очень благодарны фонду «Сфера-Тоун» за оказанную нам помощь и поддержку. – Сказала Юля, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать опять.

- Но как это отразиться на репутации пансиона, ведь в его стенах произошёл этот несчастный случай?

- Они здесь не при чем, это возраст. У него всегда были проблемы с давлением, и мы давно хотели заняться лечением, но у нас не хватало средств. «Эдемия» же проводит полный курс реабилитации после инсульта за свой счет, это похоже на сказку, но это так. Мне не вериться, что в наше время существуют такие добрые люди. Я не знаю, где бы мы получили еще столько поддержки и помощи.

- Спасибо, Юлия. Сейчас вы слышали слова родственницы одного из пациентов центра счастливой старости «Эдемия», из которых можно сделать вывод, что только здесь ваши пожилые близкие могут получить заботу и лечение, наивысшего уровня. Так же в предыдущих репортажах мы неоднократно получали рекомендации от самих пациентов и их родственников. С вами была Наталья Прозорнова, телепрограмма «Новости»!

Ведущая, отвернувшись от камеры, как только оператор закончил съемку, посмотрела на молодого врача, рядом с Юлией, незаметно для всех они улыбнулись друг другу.