Серия «Зомбиапокалипсис»

Девушки любят уверенных мужчин и жесткий быстрый секс. Я стянул с нее кофточку, бросил на пол лифак. Машина грудь большая и мягкая, с крупными розовыми сосками – мне такая не нравится. Я развернул ее, и толкнул на кровать. Она послушно нагнулась. Ненавижу эти ебучие узкие женские джинсы, их чертовски запарно снимать. Поэтому я просто приспустил их и сразу вошел. Сейчас, секс с чистой, гладковыбритой внизу девушкой – большая редкость. Когда на одного живого человека приходится больше тысячи зомби, не очень-то следишь за интимстрижкой, парфюмом и косметикой. Но тогда я просто не понимал своего счастья и грубо трахал милую сисястую третьекурсницу. Сейчас я бы вылизывал ее тело, наслаждался чистотой и запахом.

Секса у меня не было с неделю, минут через пять я спустил ей на спину. Тут главное не растеряться, быстро взять девушку за волосы и сунуть ей член в рот. От ее покорного, распаленного вида и горячего минета, он моментально нальется кровью и можно идти на второй заход.

Маша вначале стонала в подушку, но когда я добрался до ее попки, она перестала стесняться и начала кричать в голос.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Фил с топором, за его спиной Женя и Николай.

— Я ж говорил они ебутся, Андрюх извини. – Послышался голос Захара из гостиной.

— Ссорян, — сказал Фил и попятился.

Мы с Машей заржали. Почему-то нам было не до стеснения. Смех заразителен. Я со спущенными штанами, по самые яйца в Машке, Машка стоящая раком, Филипп с топором и заспанные Женя с Николаем хохотали в голос.

— Да отъебитесь вы от людей!.. и мне поспать дайте – Крикнул Захар, что вызвало новый взрыв смеха.

Ребята закрыли дверь. Мы с Машей легли на кровать. Напряжение ушло, а с ним и желание.

— Ты лучший. – Прошептала Маша, утыкаясь мне в плечо.

— Не пизди, я для тебя так, мужик на час.

— Я так раньше думала. Но сейчас я буду с тобой.

Она поднялась на локтях и заглянула мне в глаза. Совершенно не мой типаж. Она такая вся из себя живая, фигуристая, с румяными щеками, улыбкой от уха до уха. То ли славянский, то ли нордический типаж. Мне же нравятся тоненькие брюнетки с маленькой аккуратной грудью и большими карими глазами. Такие, как Женя, например.

— Мне кажется, завтра лучше не станет. И послезавтра тоже. Нам надо как-то выживать, а ты единственный, кто может быть лидером… Я таких люблю, с вами спокойно.

— Лол. А если я обращусь завтра?

Маша хихикнула:

— Зомби так трахаться не умеют. И умирающие тоже.

Мы поговорили. Она много говорила о том, какой я уверенный и изобретательный, а я все больше понимал, что мир изменился. Я не смелый, как Филипп, воевавший на Украине. Не такой уверенный, как Захар. Не качок, как тот же Николай. Я просто люблю думать и анализировать. Именно в ту ночь я понял, что мужчины превратились в хозяев, а женщины – в товар. Секс в зомби-апокалипсис – это роскошь. Секс себе может позволить только тот, кто у руля, даже в маленькой группе. А значит, здравствуй гаремы, рабство и торговля людьми. Это все удел отморозков. Но чтобы справить естественные нужды – любой станет отморозком. Маша уже спала, а мне стало чертовски неуютно и холодно. Я долго ворочался, но все же уснул.

Утром, когда я пошел поссать, парни общались на кухне.

— Коль, вот ты говоришь, что уебывать отсюда надо, а как? Ты что ли этих упырей в подъезде раскидаешь? – Говорил Захар заспанным голосом.

— Парни, да я же говорю, страх у меня с детства, другие там пауков боятся до истерики, а я мертвых, хорош уже подъебывать! Тем более укусы нам не страшны, поняли же алкашка лечит, а ее у вас дохера…

— Я так считаю, что армия вернется, нас как минимум эвакуируют. Хавка есть, вода есть из крана, электричество и интернет – тоже. Смысл куда-то идти?

Я поссал.

— Зип файл, герой любовник! – пробасил Захар, когда я вышел на кухню, почесывая пузо.

— Боброутро – почти эхом приветствовал меня Фил, хитро улыбаясь.

— Харе Линукс. – ответил я, чем завершил наш обычный ритуал приветствия.

— Жрать будешь? – Фил протянул мне банку пива – Яичница есть, пиво есть, мозгов нету, извиняйте, гражданин зомби.

— Жрать буду. – Я пшикнул банкой и сделал несколько смачных глотков. – Но вначале скажу, что после обращения в зомби, у меня обострился слух, нюх и трах. И я вынужден согласиться с Арамисом. С Николаем, то есть. Нам надо валить.

— Обоснуйте, товарищ зомби.

— Все просто как два пальца обоссать. У меня в холодильнике две банки тушняка, кило говядины, три кило картохи и всякой ебалы по-мелочи. Еще рис-хуис и макарохи по шкафам всякие. На шестерых, если растягивать, хватит дней на пять от силы. И на пятый день мы будем сильно голодные и еще сильнее ослабшие. А сколько мервяков в лабазах и там, где хавку достать можем – хуй знает.

— Поддерживаю, д’Артаньяна! – вклинился Захар. – Бабам прокладки нужны, нам пиво и больше баб, а воевать и искать припасы на голодный желудок нахуй не надо. Так же забиваю себе позывной «Атос».

— Парни, вы ебанулись что ли? У вас подруг вчера убили, а вы тут шутки шутите. – Николай опять испортил всю атмосферу.

— Да! Ебанулись они! То есть ты, Арамис, Андрюха Дартаньян, а я что блядь, Портос нахуй?!

Мы с Захаром заржали.

— Не ебанулись, а сохраняем спокойствие. Ладно, Фил, будешь Арамисом. Раз сами позывные выбираем, я буду Шеппард.

— Чур, я Гаррус! – Захар бухнул бутылкой по столу.

— Заебали, юмористы, мне опять хуйню оставили. – Фил изобразил недовольство.

— Ребзя, поржали и хватит. Надо дела обсудить. Бабы встанут и соберемся в гостиной, а мне пока за комп надо, посмотрим что в мире делается. И надо придумать как до моего гаража доберемся.

— Так машин же дохуя припарковано! Бери, никто не возразит.

— Коль, ты боевиков пересмотрел или в ГТА переиграл? Не, ну если ты там проводками тачку заведешь, то пожалуйста…

Ситуация в мире изменилась. Город встал. Центральные улицы были забиты мертвецами и разбитыми машинами, из метро лезли наверх орды зомби. Конечно, некоторые станции успели закрыть гермоворота, заперев нежить, но по большему счету ситуация удручала. Новые станции строились не как бомбоубежища, а в центре города до метро не добраться. По ТВ просили оставаться дома и ждать эвакуации. Следом звучало сообщение о лагерях беженцев в пригороде и всеобщей мобилизации.

Я тем временем распечатывал карты города, списки лекарств, рецепты наркотиков, вообще все что может быть полезно.

— Ребят, готовы слушать? – все были готовы. Я развязал бинт на руке и продемонстрировал ссадину. – В общем, по ходу я не обращусь. А мы с вами в реальном зомбиапокалипсисе. Раз народ эвакуируют из городов, то лучше уже не будет. Я бы не советовал дожидаться эвакуации.

— Это еще почему? – Женя выглядела растерянной и растрепанной. Похоже ночью секс был не только у меня.

— Толпы людей свозят в одно место. Другие толпы, слышавшие о точках сбора полезут туда. Понимаешь? Рано или поздно там окажется зараженный, а ситуация будет, как в метро. Кто согласен?

Захар поднялся из-за стола и выдержав паузу начал деланно хриплым голосом:

— Командор, я помню Илос, базу Коллекционеров и Жнецов. Можете рассчитывать на Гарруса Вакариана, если это не помешает каллибровке.

Фил заржал. Николай возмутился:

— Что он несет?

— Да, согласен я с Андреем. – Захар протянул мне очередную банку пива.

— И я. А к тому, как бывший контрактник, ответственно заявляю, в армии у нас пиздец, и от мобилизации надо бежать быстрее, чем от толпы мертвецов.

— А еще кто-то вообще подумал над планом? – подала голос Маша. – Нет? Андрей, говори. Мы слушаем!

Повисло молчание. Я тоже не думал над планом, пришлось импровизировать:

— Итак. Оставаться в квартире я не советую. Чем больше мы тут просидим, тем меньше у нас будет еды и сил, а снаружи будет больше зомби. Сегодня, мы готовимся к побегу. Едем за город. Попутно нам нужно будет затариться припасами. Советую потратить все наличные и обналичить, то что на карточках.

— Андрюх, не перебарщивай!

— Фил, ты чо Круза не читал? Если все кончится быстро – заработаем бабла еще, да хотя бы толкнув нужные вещи на авито. Улетят как пирожки. А если мир закончился, то нахуя тебе налик?

— Разумно.

— Я продолжу? – все опять промолчали, Захар угукнул. – с собой берем еду, то что может сойти за оружие, алкашку и… любые носители информации. Сейчас, девчонки начнут качать фильмы, книги, инструкции и, в первую очередь, порно.

— Хорош уже, Андрюх, не смешно.

— Коль, я и не смеюсь. Кто кроме меня сейчас вспомнит о порнухе? И если мобилы и походные зарядки к ним будут у всех, то с интернетом беда. Мы озолотимся, потому что передернуть хотят все. При этом порнуха много места не займет.

Где-то с час мы спорили, что стоит брать. Остановились на походном минимуме(тут я не возражал), учебниках(я был категорически против, но ребята всерьез готовились восстанавливать человеческий род, видимо в игры переиграли, или сильно перемудрили, а учебников у меня было навалом), то что может сойти за оружие и прочую чепуху, типа туалетной бумаги, лекарств, спичек и теплой одежды. Не потому что в мае холодно, а потому что хуй ее прокусишь. Далее обсуждали план побега. Еще два года назад я озаботился ключами от крыши. Поставил там пляжный зонт и два шезлонга, чтобы бухать и трахать баб.

— Значит так, в подъезде мертвецы, в лифте тоже уже кто-то может быть. Что на первом этаже – мы не знаем. Значит, бежим через крышу. Два этажа через мертвецов, это не семь. А там четыре пожарных лестницы. Проблема в том, что они все на высоте метров шести обрезаны.

— Нафига? – хором удивились Маша и Женя.

— В 90ые всякие алкаши антенны и провода на цветмет срезали, вот ЖКХ и обрезало их однажды, так чтобы залезть нельзя было. А я с высоты третьего этажа прыгать не намерен. На бельевой веревке – хуй спустишься. Надо думать.

***

У нас было 2 молотка, один топор, каролинг и полный подъезд оживших мертвецов. Шел второй день зомби-апокалипсиса. Нас шестеро в трехкомнатной квартире на седьмом этаже. Из подъезда в дверь скребутся мертвецы, по самым скромным подсчетам, штук десять, не меньше. Остаться замурованными, когда закончится еда – не радостная перспектива. Я молчу уже о таких мелочах, как туалетная бумага, прокладки для девушек и всякие гигиенические мелочи… Телевизор вещал об эвакуации, что радовало, и о массовой мобилизации мужчин от 16 до 60 лет.

- Фил, у нас же до 27 служат. С какого хрена всех грести собрались? – Я выглянул в окно. Трупы на улице были свалены в одну большую кучу, по проспекту Жукова медленно брел одинокий мертвец. Машин не было.

- А тут отдельный пиздец, Андрюх, - отозвался Фил, насилуя каролинг точилом для кухонных ножей. Выходило медленно, но тупым реконструкторским мечом валить зомби… увольте. – Понимаешь, когда все поняли, что эта херотень ткани регенерирует, нам, то есть контрабасам, предлагали поучаствовать в экспериментах на благо родины. Сорок тыщ за то, что тебе кожу скальпелем порежут, а потом «зеленку» вотрут. Мы так ее называли. Но я ж не долбоеб, я отказался. А были и те, кому ноги/руки отрезали, даже операции на сердце делали. Но это, ясен пень, за большие косяки или за хороший профит. Сослуживец так квартиру купил. Хуже всего, что в лазареты всех частей начали рассылать эту пленсень. Хуй знает, зачем. Вангую, что на срочниках тоже опыты ставили.

- Охуеть расклад. – Захар даже пивом поперхнулся

- То есть выходит, что у военных резко образовался дефицит кадров. Причем нихуевый такой. Нет, к ним точно нельзя. – Я почесал переносицу. Недавно я перешел с очков на линзы, но привычка осталась. – Во-первых, хуй знает какие у них условия проживания, во-вторых, мобилизуют и отправят зомбей стрелять, а это опаснее, чем где-то отсидеться. И если какая-то хуйня сейчас вякнет про долг родине, я лично ему ебало обоссу.

- Мы чо больные, Андрюх? Я на даунбас за баблом ездил, а не из патриотизма.

- Окей, товарищи. Готовы выслушать план?

- Давай, жги. – отозвался Николай.

- Итак, на платной стоянке, через дорогу, стоит байк Фила. У меня машина есть. Тачка хуевая, но на ходу. Разумеется она в гараже, а гараж за Юноной. – Юнона это такой рынок на юге Питере. В конце девяностых-начале двухтысячных по тв шла реклама: «Любовь не купишь, все остальное найдется на Юноне». Это в целом отражает реальность – рынок раскинулся на площади в несколько гектар и там торговали абсолютно всем, от радиодеталей и софта, до шмоток и котят. – Зомбяков на улице вроде не видно, но хуй знает, куда делись собаки и что вылезет из подъездов. – Я выдержал паузу. – Мы все пробиваемся на крышу. Два этажа до нее, это нихуя не семь этажей вниз. Перед входом на чердак стоит решетка, но ключ от нее у меня есть. С торцов дома, тут и тут – я показал карту в гугле – пожарные лестницы. Они обрезаны на высоте третьего этажа, поэтому нам нужна веревка. Это не проблема, свяжем из простыней и прочей ебалы. Смекаете?

- Ты дальше давай. Пока повторяешься. – В руке Захара материализовалась очередная банка пива. Ещё одну поставил передо мной на стол. Сидели мы в гостиной. Я в кресле перед компом, Филипп, оседлал стул спинкой вперед, а Захар раскачивался в моем любимом кресле-качалке по правую руку от меня. Маша, Женя и Николай обосновались на диване.

- Спс. – Я пшикнул пивом и продолжил. – Мы с Филом спускаемся вниз и едем за машиной. Гараж мой тут. – Я подергал курсором по карте. – Мы берем тачку и всякие ништяки, которых у меня там навалом. Вы пока отдыхаете на крыше. Захар, помнишь, где я шезлонги на чердаке прячу? Просто прохлаждайтесь, пива там попейте, шашлык замутите. Угли и мангал в кладовке.

- Андрей, там же минут пятнадцать туда-обратно от силы! И можно мне тоже пива? Того с лимончиком? – Вклинилась Маша.

Фил кряхтя поднялся и направился к холодильнику:

- Кому чего захватить?

Женя и Николай воздержались, а у нас с Захаром уже было по банке в руках.

- Маш, хороший вопрос. Вам предстоит торчать на крыше часов пять. Поясню. У нас уже 4 сумки и десять пакетов всякого дерьма, в гараже опять-таки много полезного хлама. Нас шестеро. Машина не резиновая, а Фил вторым номером только одно тело возьмет. Я присмотрел места, где мы можем потусить временно. Вот эти кемпинги и вот эта турбаза на карте. Смотри, мы выедем из города, не заезжая в центр, а там озера, колодцы и заправки рядом. Устроим себе турпоход внеплановый. Шашлык, пивас, купаться правда пока холодно, но пиздато же. И вряд ли зомбяки за сорок километров в лес попрут. Возражения?

Все молчали. Я продолжал:

- Итого: мы с Филом едем за тачкой, забираем её. Берем Захара и часть баулов. Пиздуем загород. Далее, занимаем место, выгружаем шмот и оставляем парней обустраивать лагерь. Я, тем временем, забираю вас. Возражения?

- Пусть Коля с вами поедет, а не Захар. – Женя говорила тихо, но уверенно.

- Схуяль? – Захар стукнул банкой по столу.

- Я вам всем очень благодарна, конечно, но… - Женя замялась. – Вот вы втроем давно знакомы. Андрей Машу неделю знает, а мы вообще случайные. Смысл вам с нами возиться? И да, мы ночью все обсудили. Надо держаться в группе. Метро за два дня не зачистят, центр города тоже. Лучше переждать первое время с вами. Вы хоть и гики какие-то, но вроде бы знаете, о чем говорите.

- Или я с вами в лагерь еду. Или мы все вместе с ходу выбираемся с крыши и разбегаемся кто куда. – вклинился Николай. – За Захаром вы точно вернетесь, а мы и Маша вроде как не из вашей тусовки.

- Ух ты ж нихуя себе! – Захар был оскорблен в лучших чувствах. – Коль ты вот в курсе, что ты нас только что пидорасами назвал?

- Чо?

- Да ничо, блядь! Ты на полном серьезе такие заявления кидаешь?! – Захар просто лучился благородным гневом. Хорошо, что он не умеет читать мысли. Ребят я действительно знаю давно. Николай же меня искренне бесит. Женя, конечно милая, но она с этим тупым качком. Маша… тут я не знаю, что и сказать. Приятная девушка. Секс опять же. Но что-то в ней меня отталкивает и настораживает.

- Тише парни. Захар, давай, правда, останешься на крыше с девушками. Будешь их охранять, лол. А Коля здоровее тебя будет. Поможет нам хлам перетаскать. И раз уж мы решили лагерь разбить и тусить вместе, давайте по-быстрому нормально так представимся и расскажем, кто что умеет. А то ни про Колю, ни про Женю, я ни хрена не знаю, как и они нас. Начну сам: я верховный маркетолог самого большого секс-шопа всея Руси. То бишь, разбираюсь в рекламе, пиаре, аналитике и письках.

Фил к тому времени уже принес Маше пиво. Маша хохотнула, а я продолжил.

- Соответственно в данной ситуации я почти бесполезен. Разве что могу готовить и машину водить. Фил, твоя очередь, ты у нас самый ценный кадр.

- Ну… я на столяра отучился, потом служил, потом контракт. По документам сапёр, по факту еще и радистом был и вертолеты сажал. Сейчас автомехаником работаю и сисадмином подрабатываю. И раз пошла такая пьянка, то имеет смысл ко мне в мастерскую сгонять. Там ништяков хоть жопой жуй. Захар?

- Я программист. Из полезного… ну реконструкцией занимался лет пять. На охоту хожу. Так что могу пострелять и навалять ковырялом. Но тут мы все примерно на одном уровне. Мы ж с реконструкции познакомились. Мария, жгите, ваш черед.

- Эм. Я Маша. Ну вы знаете. Мне двадцать один. Учусь на эколога. Люблю лошадей. Ах да, готовлю хорошо, голова не болит! Готова быть талисманом команды, а еще Андрей обещал меня научить из лука стрелять. Кто дальше?

- Я Макаровку закончил. На флоте отслужил. Умею стрелять и водить малогабаритные суда. Еще кикбоксингом занимаюсь, мастер спорта. И в радиотехнике шарю неплохо. А Женя…

- Я сама скажу. Я вообще бесполезна. Школу заканчиваю. Занимаюсь теннисом и играю на клавишах. Но я быстро учусь. А Коля без меня никуда не пойдет.

Почему-то, несмотря на габариты Николая, было понятно, что в паре главный не он.

- Ну вот и познакомились. Теперь надо думать, как мы доберемся до крыши. Предлагаю отвинтить ножки у стола, на балконе у меня еще шкаф разобранный лежит, там тоже хорошие доски есть. Из них сварганим щиты, которыми будем оттеснять мертвецов. Кто-то с топором будет из-за спин им головы рубить. Двигаться будем медленно, но верно.

- А что, может и прокатит. Фил, го делать осадные щиты из говна и палок! Андрюх замаринуешь мясо на шашлык. – Захар подмигнул. – Ребята еще не знают, какой ты рукожопый креативный класс.

- Что есть, то есть.

Я отправился на кухню, девчонки вызвались помочь. Было муторно, как перед командировкой. Впрочем, как выяснилось, я оставил свою квартиру навсегда. Знал бы раньше, не тратил бы миллионы нефти на покупку хаты, а снимал бы что-то за копейки.

Пока я резал мясо, за окном грохнуло, потом еще раз. Стреляли бумеранги из своих огромных пушек. Мы подбежали к окну, но огонь шел дальше по улице, угол обзора не тот. Послышался сухой треск автоматных очередей затем взрыв.

- Они там, что осколочными в зомбей кидаются? – крикнул Фил из гостиной.

- Я хуй знает, на звук не отличу. По ходу, торопиться надо, а то приедут со своей эвакуацией и забреют нахуй.

Звуки пальбы прекратились. Техника на дороге не появилась. Все оставшиеся сборы заняли у нас еще с полчаса времени.

Мы с Филом и Захаром понесли деревянные щиты, сука, тяжелые. Ещё пришлось навязать на себя пакеты с хламом ремнями. Николай нацепил мой рюкзак и взял топор. Девочки тащили оставшиеся мешки.

Пока я проворачивал дверной замок, мне показалось, что прошло больше времени, чем мы потратили на сборы. Кровь в ушах стучала отбойным молотком, а затылок и спина намокли от пота. Я отпер дверь, подхватил щит из столешницы в левую руку и со всей дури толкнул дверь, сметая пару зомбей с ног. Мы вышли. Не бежали, шли импровизированной черепахой. Нам повезло, что мертвецы сгрудились в основном на пролет ниже, там, где лежали тела девчонок.

Когда мы миновали лестничную клетку, дверь соседней квартиры открылась, и оттуда выскочил Игорь. Сосед мой. Неплохой такой мужик лет сорока. Типичный обыватель, но дружелюбный, большой и на редкость адекватный. Где-то с год назад, подъезд изрисовали коллекторы «Деньги». Другой сосед по площадке задолжал. Так вот, мы с Игорем тогда познакомились и устроили облаву на коллекторов. Когда те в следующий раз приперлись и ломились в 335ую, мы вышли и живительными пиздюлями погнали отморозков в ментовку. Перед отделом полиции один бравый кавказский выбиватель долгов натурально обоссался. Вот смеху было.

- Андрей! Подождите меня! – Игорь был в кедах, шортах, алкашке, но с туристическим рюкзаком и палкой от швабры в руках. Захар и Фил разомкнули щиты, пропуская его. Произошла заминка, которой хватило мертвецам, на то чтобы добраться до нас. Николай стал орудовать топором. Выходило весьма эффективно. Все кричали и матерились, но мы упорно продвигались наверх.

На девятом этаже из квартиры с приоткрытой дверью прямо на меня бросилась собака. Когда-то это был добродушный золотистый ретривер, которого любили всем подъездом. Но сейчас на меня вылетела желто-зеленая тварь и с ходу прыгнула мне в лицо. Если бы не щит, я не писал бы сейчас ничего, а бестолково скитался по улицам вымершего Питера. Зубы собаки ударились о дерево, я оттолкнул ее так, что порвалась одна лямка импровизированного щита. Ну а хули, она ж из занавески. Каролинг был со мной. Я несколько раз рубанул собаку наотмашь. Пара порезов и никакого толку. Тогда, я навалился на нее всем весом, вдавливая щитом в пол. Голова псины оказалась под щитом, из под него торчали только задние лапы. Я молотил мечом куда мог дотянуться. Одну лапу отрубил, а другую просто переломал в нескольких местах. Пес бестолково дергался под деревяшкой. Ни единого звука кроме скрежета зубов он не издал. Оставив щит на безногой собаке, я побежал к чердачной решетке. Замок открылся с пол-оборота. Я вылез на чердак и отодвинулся в сторону, пропуская народ.

Женя протянула руку, чтобы преодолеть последнюю ступеньку. Когда наши пальцы соприкоснулись, а глаза встретились… я как будто в другой мир попал. Словно током ударило. Стало легко и как-то уверенно. Даже шум в ушах стих. Я держал ее за руку меньше секунды, но понял, что несмотря на мою неприязнь к Николаю, они выживут. Я жопу порву, чтобы выжили.

- Швыряйте щиты парни!

Захар бросил в мертвецов дверцу шкафа, те, кувырком покатились по лестнице:

- Пидорасы, блядь, страшные!

Фил положил щит на ступеньки и забежал за решетку. Мы потянули дверь на себя. Я навесил замок, и попытался вставить ключ. Пальцы дрожали. Я все никак не мог попасть в замок. Первый мертвец, тот самый прыткий старичок, наступил на щит Фила, запутался в ремнях для руки и скатился на щите по ступенькам вниз, свалив других зомбаков.

- Выкуси сука! – заорал Фил. – Я чуть не обосрался блядь, мудила старый!

С третьей попытки я запер решетку и отошел от нее. Мы оказались на чердаке, вокруг куча труб и проводов, мои шезлонги сложенные и пляжный зонт.

- Мы смогли. – У меня даже сил материться и кричать не было. – Полезли на крышу. Пива выпьем и отдохнем.

Прорыв на чердак занял у нас где-то две-три минуты.

На крыше, я просто сел на черный рубероид и полез в сумку за пивом. Николай обнимал и целовал Женю, а мне даже не хотелось его убить. Она выглядела слишком счастливой. Маша плюхнулась рядом со мной, отобрала банку и сделала несколько крупных глотков. Захар и Филипп, петросянили, что-то про ебаных хасков на Иден Прайме, а Игорь подошел к краю крыши. Его левая нога была в крови.

- Андрей. – Он повернулся к нам. – Вы молодцы. Выложите SOS вещами, вас солдаты вертолетом заберут… а я это… меня укусили. Я… блядь. Сам не могу. Толкни что ли…

До меня не сразу дошло, что он просит столкнуть его с крыши. Говорил же, что он мужик что надо. Я бы скрывал укус до последнего. Жить-то сука хочется.

- Игорь. Отойди от края и не выебывайся. Эта хуйня алкашки боится. Сейчас польем рану водкой, бегать, как молодой будешь.

- Чего?

- Меня вчера укусили. Я алкашкой рану залил,и плесень сама отвалилась.

Игорь подошел ко мне, Филипп достал бутылку водки из пакета. Волосатая нога Игоря была в крови, но след от укуса уже зарос зеленоватой плотью. Он сел на крышу и Фил жирно полил водкой укус.

- И что, всё что ли? Когда отвалится? – Игорь тяжело и прерывисто дышал.

- Да хуй знает. Стоп. Тебе не больно?

- Да нет, вообще.

- Блин, у меня пиздец рука горела, что-то не то. – Повисло молчание.

Где-то через пару секунд голос подал Захар:

- Мы ж вчера с утра бухали, может, нужна еще и в крови алкашка? Мужик, выпей и побольше.

Игорь приложился к бутылке водки, молодецки отхлебнул, поперхнулся. Переведя дыхание, он продолжил пить и уговорил где-то треть бутылки.

- Меня ж развезет, сейчас…

- А не похуй ли, дядя? – отозвался Фил. – Щас все будет. Не ссы.

Я вкратце рассказал Игорю наш план, он немного повозмущался про долг родине, мобилизацию и все такое, но потом согласился ехать на озеро с нами. У меня на грани сознания металась какая-то мысль, которую я никак не мог зацепить.

Мы разложили шезлонги, поставили и разожгли мангал. На крыше было пиздато. Весна, тепло. В городе тишина. С залива дует теплый, ненавязчивый ветерок. Я подошел к краю крыши и посмотрел в сторону, откуда мы слышали стрельбу. На улице Казакова, в стороне Юноны дымился перевернутый бронетранспортер с искореженной пушкой. Пока мужики строили предположения, что же его так распидорасило, я наконец ухватил ту навязчивую мыслишку.

- Парни, а что если не спирт эту плесень убивает, а конкретно абсент? Игорь, подставляй ногу.

Я пошел к вещам и вытащил полупустую бутылку дорогого пойла. След от укуса побелел и затянулся свежей, весьма человеческой кожей. Я капнул абсента. Ничего не произошло.

- Да не, вроде также всё. – Озадаченно сказал Игорь.

- Ясен пень, у тебя уже мясо наросло. А если порезать кожу легонько? – Николай подал первую ценную мысли за полтора дня знакомства.

- Я достал из кармана перочинный нож, и коротко полоснул по ноге Игоря, вышло очень даже аккуратно и хирургически. Под свежей белой кожей обнаружилось зеленоватое мясо. Игорь даже не поморщился. Я полил ранку абсентом.
Игорь упал. Все его нога до бедра вздулась буграми. Он орал страшно, не по-человечески, а кожа на ноге лопнула, и во все стороны брызнули тонкие зеленые щупальца. Я отдёрнулся:
- Держите его, блядь! – Захар, Фил и Николай навалились на катающегося по рубероиду Игоря, а я вылил еще граммов сто абсента на его ногу. То, что было дальше, иначе как пиздецом не назвать. Вместо ноги образовалась дергающаяся серо-зеленая масса, которую колбасило во все стороны. Я плеснул еще абсента, и она оторвалась от бедра. Полилась кровь, даже не ручьем, а целым фонтаном. Плесень жила своей жизнью, Игорь – умирал своей. Он потерял сознание, когда плесень оторвалась. Мы… мы просто вытолкали палкой от швабры то, что осталось от его ноги, за бортик крыши. Подойти к этой безумной биомассе или взять ее голыми руками было страшно. Игорь истек кровью.
- Пиздец. Пиздец. Сука. Пиздец. – меня трясло.

Итак, через пару недель, а может и месяц ебнет АЭС в Китае. Проклятых мертвяков там столько, что ни одна группа не смогла отключить реактор. АЭС рванет с песнями и плясками. А в пяти километрах от нее находится бункер Коммунистической Партии. Который теперь тоже переполнен зомби. Так вот, если в бункер попадет радиация, сработает автоматика и включится китайский аналог "мертвой руки". Ракеты полетят к нам в РФ, в Японию, в Пиндостан и даже в Австралию. Все ядерные державы ответят своими мертвыми железяками и миру настанет окончательный пиздец.

Мы, живые, не мешаем. Мы ждем с предвкушением. Уже через год после начала всего этого дерьма, стало ясно что мы проиграли. До дня Z планету населяли 8 миллиардов живых и ни одного ебанного зомби. Спустя 36 часов, нас осталось 6,5 миллиардов. Через год – 973 миллиона. Сейчас, в остатках сети упоминается, дай бог, о миллионе выживших.

Я оптимист. Я верю, что кто-то после ядерной зимы выберется на поверхность и найдет мои записи. Может быть, я стану первым беллетристом нового мира, может быть последним писателем человечества, а может, мать его, новым Исусом. Он же тоже благодаря книжке к успеху пришел.

Нас меньше миллиона. Насколько я знаю, я единственный выживший пытающийся что-то писать. Тираж небольшой, но, повторюсь, я, ебана в рот, оптимист! И кроме меня не пишет никто. Насчет того что уцелеют видео-хроники, я не уверен.

Держите историю о том, как я выживал десять лет.

Итак. 2018 год. Мы, то есть, я Захар и Фил пьем пиво в моей квартире в Питере. Юг города, пара километров до залива, поздняя осень. Фил – это такой толстый, лысый байкер со всклоченной бородой - страшный снаружи, но добрый внутри, что твой сенбернар. Захар – располневший ловелас с длиннющими волосами, бородат, галантен, смеется как светский пидорас, но это, пожалуй, его единственный недостаток. Человек он умный и надежный. Я – что-то среднее между ними. Бородат, коротко стрижен, мудаковат и ебанат, но оброс жиром чуть в меньшей степени. Дружим лет с 17, то есть десять лет, прошли через многое, но традицию выпивать по пятницам у меня дома не потеряли.

Самые интересные темы для разговора появляются тогда, когда пиво заканчивается. Мы спорим о практически незаметной новости. В одной из карстовых пещер Южной Америки обнаружены эндемики, по идее, вымершие пару миллионов лет назад. Эндемик – это вид существа, который характерен только для какого-то района нашего земного шарика. Так вот в этой пещере сохранилась своя микросистема с рыбками, насекомыми и растениями, которые по всему шарику сдохли туеву хучу лет назад.

Захар утверждал, что эти виды у нас не приживутся, и если не сохранить систему нетронутой умрут в ближайшие месяцы. Филипп не соглашался, мол, эти виды сдохли в ледниковый период, а сейчас такого не ожидается и очень скоро экосистема всего шарика изменится. А я, потягивая пивасик, гуглил этот вопрос. Спустя пару минут мы уже смотрим очаровательное видео о том, что эти атавизмы выжили не сами по себе, а благодаря какой-то уникальной плесени, которая является абсолютным симбионтом. Лысеющий пидорас вещает с экрана, мол плесень может восстанавливать организм и награждает его практически идеальной регенерацией. В кадре лабораторные мышки поросшие зеленым мхом. Они ползают по стеклянным аквариумам, срут, жрут и ебутся, а затем лаборант отрезает одной мышке лапу. В ускоренной съемке видно, что новенькая зеленая, склизская лапа отрастает в течение считанных часов. А затем обрастает обычной такой белой шерсткой, с редкими зелеными проплешинами. Дальше больше – внутри вскрытой и выпотрошенной дохлой мыши так же быстро регенерируют новые органы. В конце видео говорят о скорых экспериментах над людьми, есть уже добровольцы. Номер один среди них сам Хокинг.

Пожалуй это все, что я знаю о том, с чего начался конец мира. До дня Z о мега-плесени знали только редкие гики. Кому нахуй интересна наука, когда в инет слили фотки голой Арьи Старк? Какое нахуй бессмертие, когда Трамп объявляет о начале второй холодной войны?

Спустя полтора года, в мае 2020ого, мы в очередной раз собрались у меня с какими-то шмарами. Из них я помню только одну девочку. Ее звали Маша, высокая такая кобылка, с белыми волосами, голубыми глазами и огромными сиськами. Неглупая, смешливая, и абсолютно неумеющая пить тян 8 из 10. Пиво кончилось, мы с Захаром пошли за догоном, а Филипп остался развлекать женщин.

На улице было не по-питерски тепло. С огромного билборда прохожих созерцал добрый дядя Милонов, подпись гласила «Россия против абортов». Прямо под билбордом стояла толстая женщина в домашнем халате и одном тапочке. Выглядела эта тетка промежуточным звеном между алкашкой и бомжихой, а на руках она держала труп ребенка лет 2-3, с обгрызенным боком и покусанными ножками, как будто собаки рвали. Тетка голосила. Звала на помощь, срываясь на маты и молитвы, но люди обходили ее по широкой дуге.

- Давай, поможем, пиздец определенно - флегматично предложил Захар и мы направились к светофору, чтобы перейти через дорогу на сторону женщины.

Но мир не без добрых людей, к бабище подошла пара – высокий накачанный мужик и няшная девочка лет 18, с кучерявыми черными волосами. Вся такая аккуратная и ухоженная, как прилежная школьница, в сером сарафанчике и голубой футболке. Разговора мы не слышали, и решили просто пройти мимо, благо магазин был по пути. Хули там, без нас разберутся.

Когда через полчаса мы выходили из "Окея", барышню уже погрузили в скорую, а парочку донимал потный мент с унылым лошадиным лицом. Я встретился глазами с тянкой, и… хуй знает, искра, не искра, но мне почему-то отчаянно захотелось с ней познакомиться. Такая вся маленькая, аккуратная, аристократичная, с живыми умными зелеными глазами.

Несмотря на то, что дома меня ждал гарантированный секс, несмотря на то, что тян явно была с ебырем, несмотря на шутки-прибаутки Захара и два пакета с пивом, я просто пиздец как захотел помочь этой тян.

Полицай задавал глупые вопросы и судя по всему изрядно заебал ответственную пару.

— Здравствуйте! Да не видели они ничего, — с ходу заявил я. – Эта тетка минут пятнадцать уже голосила, когда ребята подошли. А у нас тут день рождения, сейчас именинника поздравлять будут, нас ждут очень…

Захар хмыкнул, но не стал комментировать мою ложь. Скилл пиздабола у меня прокачан на максимум, поэтому мент просто взял наши телефоны и отпустил «праздновать». Качок представился Николаем, а его тянка Женей. На наше приглашение выпить они ответили отказом, и мы бы никогда больше не встретились, если бы 18 мая не стало тем самым днем Z.

Помню как сейчас. Из скорой раздается истеричный вой, сначала из нее выпадает окровавленный и воющий санитар, а следом баба в халате и тапочке, которая, прямо как в херовом зомбифильме жрет-грызет его ляжку. Хорошо так грызет, с чувством. По асфальту вмиг растеклась лужа крови. За тетенькой выполз ребенок, с отросшими зелеными ногами и начал по-сабачьи лакать кровь. Я не помню, что кричал Захар, как вел себя мент, и что делали Женя с Николаем, но эта картина навсегда застряла в моей памяти.

Мы стояли и смотрели где-то минуту, пока со свалки за магазином показалась стая грязно-зеленых собак. В отличие от обычных псин, эти перемещались тихо, по прямой, поджав хвосты. Словно мобы в херовенькой игре, они рассредоточились по прохожим и абсолютно беззвучно на них набросились. Сейчас я привык к такой тактике мертвых псин, но тогда тишина, ленивая размеренность движений и абсолютная эффективность нападения меня потрясли. Собаки помельче нападают группами. Две три хватают жертву за ноги, а другие прыгают, стараясь повалить и прокусить горло. Большие собаки с ходу рвут шею жертве, либо разгрызая гортань, либо ломая позвоночник. Все это без единого звука, скулежа или лишнего движения. Собаки выбирали стариков, детей и тех, кто двигался явно медленнее остальных. Наверное, поэтому мы вчетвером и смогли добежать до железной двери моего подъезда.

Когда я рассказывал Филиппу и бабам о том, что случилось, они не верили. Маша глупо хихикала, Фил вставлял что-то вроде «ай не пизди», Захар молча глушил пиво, а Николай и Женя стояли молча, как истуканы.

- Ебанаты блядь, вы в окно посмотрите! – устав что-то доказывать, я открыл окно. Стеклопакеты + седьмой этаж = нихуя не слышно. Как только я открыл окно, мы услышали крики. Народ повалил смотреть на шоу, а я присоединился к Захару и залпом уговорил банку хайнекена.

Что было дальше, я помню плохо. Вой сирен на улице, выпуски новостей, комендантский час… Ну об этом любой расскажет. Плесень анимировала мертвые тела и регенерировала раны живых. Из-за ее дешевизны и эффективности, ее использовали по всему миру в медицине и ветиринарке. Около 1% граждан были ей заражены. Ожившие животные вели себя как обычно, а ожившие люди впадали в депрессию и утрачивали интерес ко всему, кроме питания и размножения. Таких содержали в специальных реабилитационных центрах. Те же, кого вылечили с помощью плесени – раковые больные, инвалиды, ДЦПшники – вели себя нормально и радовались фантастическому исцелению. Но все изменилось 18.06.2020ого в 12.00 по Гринвичу. Абсолютно все зараженные организмы разом, словно подчиняясь единому разуму, начали нападать на тех, кто не был заражен.

Зомби из фильмов скоро показались нам милейшими зверушками, по сравнению с зомби из реальности. Ими словно бы управлял один жестокий, рациональный разум, с абсолютной и бесчеловечной логикой. А 2020ом нас было 8 человек. Сейчас из той группы в живых только двое. И если первые смерти для меня смазались в один сплошной калейдлоскоп без имен и лиц, то смерти друзей я помню кристально ясно, а в груди от этого образуется какая-то колючая пустота.

Люди на улице ели людей. Собаки ели людей. И если вторые быстро убивали своих жертв и питались, то первые рвали их медленно и долго. Валили на землю и вгрызались в животы и бедра. Крики за окном затихли где-то через час. К 21.00 первые жертвы начали подниматься на ноги. Грязные, с мутно-зелеными пятнами под рваной одеждой и пустыми бессмысленными глазами они выглядели жутко. Мертвецы просто вставали столбами. Ни движения, ни вздоха, как будто выходка каких-то ебанутых пранкеров. Собаки не замирали, как люди. Они деловито сновали между людьми по очень точным, геометрическим траекториям.

Маша снимала видео на новенький айфон, пока не села батарейка. Я пил пиво, не сказать, что мне не было страшно, но я чувствовал свободу. Я понимал, что завтра будет только хуже. Я видел, как поднимались мертвецы, загрызенные людьми, а те, кого порвали собаки оставались лежать. Видел, как редел поток машин на проспекте, а где-то вдали поднимался дым от пожаров.

Это значит, послезавтра не надо в офис. Не нужно платить кредит за тачку, которую уже помял, не нужно лицемерно улыбаться мужу любовницы на корпоративе, можно не платить налоги и просто выкинуть из головы тысячи надуманных проблем и обязательств. В тот момент, я чувствовал себя главным героем зомби-хоррора. Подобное чувство бывает в детстве, когда играешь в войнушку. Я даже до конца не верил в происходящее. Женя и Николай о чем-то тихо говорили на кухне. Захар пытался дозвониться до матери. Но ЭТО началось по всему миру одновременно. Линии связи были перегружены. Раз за разом из его мобильника доносилось «ошибка сети, попробуйте позвонить позднее». Интернет пока работал.

Спустя два дня мне написала мама. Она писала, что бабушка обратилась. Ей восстанавливали зрение с помощью этой ебанной плесени. Мама заперла ее в спальне и поехала в деревню. Звала к себе. Смешно звучит. Зомбиапокалипсис увеличил расстояния в сотни раз. Если раньше преодолеть семьсот километров до подмосковья было вопросом 7-10 часов, то уже на второй день глобального пиздеца дороги превратились в смертельные ловушки. Непроходимые пробки, завалы из покореженных авто и сотни зомби.

Но по порядку. Нас было 8 человек. Мне стоило огромного труда удержать всех в квартире. Фил рвался к бывшей, Захар домой к кошке, лол, всем резко понадобилось проведать близких и было насрать, что за окном творится ебанный ад. Я запер квартиру изнутри и убрал ключ в сейф. После получасового ора удалось убедить народ заткнуться и наблюдать за зомбаками. Надо понять, насколько они быстрые, организованные и чем их можно завалить.

В 18.00 президент подписал указ о чрезвычайном положении. В Питер ввели войска. Уже в 20.30 мы увидели солдат на броне. Два бумеранга(БМП на базе платформы ВПК-7829 «Бумеранг») и тигр(«Тигр» - российский многоцелевой автомобиль повышенной проходимости) ехали по пустой улице. Солдатики на броне ошалело крутили головами в противогазах. Несмотря на жару они были закутаны в осенний камуфляж, а рукава были перетянуты скотчем. Все были в перчатках и огромных сапогах. Зомби бросались на них, но как-то вяло. Автоматные очереди сметали мертвецов с ног. Они поднимались снова и плелись за броней, собираясь в целую колонну. Бронеавтомобиль бодро заехал вперед, а бумеранги развернули башни. Выстрел из 30 миллиметрового орудия – это пиздец как громко и некрасиво. И малоэффективно, как показала практика. Выстрел в толпу выводит из строя двух-трех мертвецов на одной линии, но уже через пару часов они регенерируют и снова оживут. Если, конечно им не раскроило черепушку. Станковые пулеметы показали себя лучше. Видимо до солдатиков дошло, что нужно целиться в голову.

На шум выстрелов в окна стали выглядывать люди. В доме напротив на балкон вышел какой-то мужик в семейниках и желтой майке. Он что-то кричал солдатам, но, то ли я забыл, что именно, то ли у меня в ушах так звенело, что я ни черта не расслышал.

Следом за броней проехал трактор с бульдозерным отвалом в сопровождении двух тигров. Он сгреб тела в одну здоровенную кучу рядом с автобусной остановкой и уехал.

Мы собрались в гостиной. Я предложил остаться у меня до завтра, тогда видно будет, что делать и к тому же выходной. Но меня послушала только Маша. Она недавно приехала в Питер из Электростали и явно не хотела проводить субботний вечер в общаге Политеха.

Девочки вызвали такси. Вызов приняли, но цена была завышена раз в десять, пришлось добавить им денег. Николай и Женя решили добираться до дома пешком, а Фил вызвался подвести Захара на байке. По радио и ТВ уже раз двадцать повторили, что к метро даже приближаться не стоит.

Фил напялил свою мотоснарягу, я выдал Захару косуху, оставшуюся с говнарской юности, а девчонки решили что им и так норм. Из того, что можно было бы использовать как оружие у меня дома нашелся небольшой топорик, два молотка и, подаренный мне на день рождения, каролинг из стали, но с затупленными краями. Каролинг это меч такой, у викингов и раннего рыцарства они были. Прямой, обоюдоострый одноручник для пехотинца. Большинство мечей в фильмах именно каролинги.

Мы все вместе вышли в подъезд, в квартире осталась только Маша. Она дежурила у двери, которую решили не запирать. Фил и Захар поднялись на пролет выше, мы с Николаем спустились ниже и смотрели, не полезет ли какая-то хуйня. Бабы вызвали лифт.

Собственно, это и стало причиной их смерти. О том, что зомби мог забежать в лифт, или кто-то мог там обратиться мы не задумались. Двери лифта открылись, и прямо на девушек вывалилась моя соседка снизу. Огромная бабища лет пятидесяти, под 190 ростом и в теле. Обращение в зомби прибавило ей прыти. Женя увернулась, а другую тянку, имя которой уже и не помню, Тамара Ивановна подмяла под себя и, кусая, повалила на лестницу. Они покатились по ступеням и сбили Николая с ног, а я, охуев от происходящего, стал рубить зомби каролингом. Первое, что я вам скажу – когда бьешь человека со всей дури мечом – удар чертовски больно отдает в кисть. Второе – фильмы и игры врут. Хуй ты пробьешь череп с первого удара, как, впрочем, и с третьего. Возможно, если череп припереть к стенке и рубануть со всей дури, он разлетится, как глиняный горшок. Но пока он болтается на шее зомбака, ударами по голове ты его просто сильно разозлишь.

В лифте была не только соседка, следом за ней вывалился дворник Наргиз. Он рвал вторую девочку, вызванную нами для поебушек. Захар оттащил его от жертвы, а Фил орудовал топором. Выходило лучше, чем у меня, но когда, дворник упал без движения, из шеи девчонки уже херачила кровь, как вода из под крана.

На наши крики и возню среагировали другие мертвецы в подъезде, снизу и сверху раздался топот. Зомби двигались неорганизованно и мешались друг другу. Они падали, и катились вниз по лестнице, поэтому с нижних этажей они забирались медленнее, чем с верхних. Тогда мертвым людям было еще далеко до собак, сейчас псы кажутся безобидными зверушками по сравнению с гуманоидными чудовищами.

Маша широко распахнула дверь, Женя и парни залитые кровью ломанулись внутрь. Мы с Николаем столкнули толстуху вниз и тащили вторую девочку в квартиру. Я матерился, Николай молился, Женя плакала, а Захар и Маша кричали нам хором. Захар «Бросайте ее нахуй! Она укушена!» Маша: «Быстрее, вы сможете, тащите её сюда!»

Мне кажется, в такие моменты человек и раскрывается. Огромный уверенный в себе мужик может вести себя, как истеричная баба. Кого-то критическая ситуация вынуждает молить о помощи, кто-то мыслит холодно и ясно, а у меня просыпается тупая упрямая ярость. Сам по себе, я человек добрый, но в критических ситуациях пру напролом, как ебучий носорог.

Мы не успели. С верхнего пролета то ли спрыгнул, то ли вывалился мертвец и упал прямо на Николая. Он уронил девушку, и весь ее вес пришелся на меня. Я не удержался на ногах и покатился вниз по лестнице. Соседка, лежащая на ступенях не обратила внимания на меня. Она рвала девушку, которая уже не кричала а странно хлюпала. Поднявшись, я похромал к качку, он визжал, как девчонка, пытаясь оттолкнуть от себя мертвеца. Николай больше меня в полтора раза, а зомби – какой-то субтильный старичок, с которым я знаком не был. Стало грязно и муторно. Николай ухватил мертвеца за плечи и тот бессильно лязгал зубами. С 8ого этажа выбирались новые зомби на мой 7ой.

Я дернул мертвого деда за ворот, и швырнул мимо себя вниз по лестнице. Мы рванули в квартиру. Николай смел на пути Машу и Захара и скрылся в комнате.

Казалось, что смогу захлопнуть ее прямо перед десятком мертвецов. Наверное, надо было забить на железную первую дверь и захлопнуть вторую, деревянную, но я сглупил. Мне в руку впились зубы того самого старичка. Очень уж прыткий он оказался. Я без труда вырвал руку и захлопнул дверь, но с кисти веером полетели капли крови. Гребанный мертвец сорвал мне кожу с тыльной стороны ладони. Из-за нахлынувшего адреналина и шума крови в ушах, я почти не чувствовал боли. Я прошел в гостиную и взял со стола банку пива. Открыть ее вышло только с третьего раза. Руки тряслись.

Женя утешала своего мужика, хотя у самой глаза были на мокром месте. Захар потирал ушибленный бок, Фил смотрел на меня каким-то остекленевшим взглядом, а Маша нервно пыталась закурить.

— У тебя есть обезболивающие и жгут? – спросил Фил каким-то незнакомым металлическим голосом. Топор он так и не выпустил.

— Кто-то ранен? — Я срыгнул.

— Вообще-то, ты. — вклинился Захар. – Коль, поможешь его держать?

— Да вы ебанулись! — Я посмотрел на руку. – Это же, блядь, царапина!

— Тебя укусили, вообще-то. — Маша стряхнула пепел в пустую банку. – Сам видел, они обращаются.

— Да, кто блядь обращается? Те, кто умер! Но я то подыхать не собираюсь. Захар, на кухне, в третьем ящике бинт и йод. Тащи сюда. Если осталась, еще водку из буфета возьми.

Захар пожал плечами и пошел на кухню.

— Друг, пойми, мы не хотим рисковать твоей жизнью. – Фил, все-таки положил топор на пол.

— Ты ебанутый, блядь, точно. Ты мне руку рубить собрался? Кисть или по локоть нахуй? Ты хирург, блядь?! – Я орал не стесняясь. – Ты блядь, фильмов пересмотрел? Почему, сука, ампутации в больничке делают и больного там держат неделями потом?! Дебил, блядь...

Возможно, я наговорил бы еще много хуйни, но Николай поднялся с дивана и налетел на меня, пытаясь скрутить.

У меня из ушей выплескивался адреналин. Николай в первой стычке с мертвецами вел себя хуже бабы и, несмотря на гору мышц под черной майкой и его габариты, я не испугался. Я и до этого собирался хорошенько пиздануть его по ебасоске, что и сделал. Он взвыл, что-то невнятное, качнулся, а потом просто свалил меня на землю, навалившись всем весом.

— Я его держу, рубите! Рубите, блин, он вырывается!

— Пидорас… блядь… убью… нахуй...

Он был охуенно тяжелый. Захар прибежал на шум, поставил водку на журнальный столик и попытался стащить с меня Николая. Получилась самая натуральная свалка и мы снесли водку со стола. Бутылка разбилась. Наверное, каждый из нас сообразил, что барахтаться на полу в битом стекле – не лучший вариант и мы расцепились и поднялись. Нос Николая был свернут на бок.

Я остыл. Ссадина на руке страшно чесалась. Собственно, самой ссадины уже не было, на ее месте расползалось бледно-зеленое пятно. Я убрал руку в карман.

— Андрей прав. – Сказала Женя. – Мы что по инструкции из сети ему руку ампутировать собрались? Думаю, сейчас у него больше шансов. Если увидим, что он заражен, то можно подумать, а пока надо подождать.

Меня колотило, но лишаться руки не хотелось. Я подошел к бару и вытащил оттуда бутыль абсента. В голову пришла идиотская мысль, сказать, что я им рану залил, а он зеленый и поэтому рука сейчас такая. Бред же.

Я открыл бутылку дорого испанского абсента и жирно полил на руку. Я не знаю, от чего я орал громче, от боли или от страха. Новая зеленая кожа отслоилась от раны и начала извиваться уродливым щупальцем. Маша первая пришла в себя, она схватила это щупальце и рванула на себя. Я заорал так, что охрип. Всю руку пронзила острая боль. Оказалось, что плесень проросла глубже, вдоль сосудов. Из-под моей кожи, в прямом смысле выдернули клубок извивающихся двадцатисантиметровых зеленых нитей. Я снова полил руку абсентом. Руку защипало, но в этот раз обычно, как если вылить спирта на ссадину. Маша выбросила эту погань в окно.

Мы спорили около часа. Решили, что меня закроют в спальне и подождут до утра. Если не обращусь – все нормально. Остаток вечера я провел один, в интернете. Что делали ребята, я не знаю. Ближе к ночи, ко мне пришла Маша.

Моя первая ночь в мире зомби вышла не самой плохой, даже по сравнению с обычными ночами.

Нас осталось шестеро.