Серия «Шёпот Морфея»

От восторга поцелуя я, невзирая на значительную высоту горы, откинулась назад, повиснув вниз головой на его руках. Мне не было страшно, хохоча в пустоту, я словно признавала свою принадлежность мужчине. Знала, что рядом, что удержит, полюбуется, а когда я, устав от своих свисто-плясок вернусь, таща на верёвочке покорённый собою мир, он бережно возьмёт на руки, баюкая.

Добрались до верха, и пока мужчина на долю секунд потерял бдительность, я уже свисала над горой, шебурша рукой в значках, мне нужен был с кото-нерпой, но почему-то именного его я никак не могла отыскать.

Мужчина вернулся, забрал меня в момент, когда я, хитро жмурясь прятала в кармашек горсть утащенных значков.

Дом - длинная деревенская изба, та, куда нам надо. Мимо, с охапкой дров прошёл мой дедушка, кивнув. Улыбнувшись, я потянула мужчину к окну, тут же начав его открывать. Створок было три – тяжёлых, деревянных, но моего терпения хватило на каждую и, пробравшись в открытое окно, мы оказались-таки в доме.

Хозяйничая, бабушка тут же усадила мужчину за стол и пока я околачивалась где-то возле, налила ему тарелку горячего супа. Он принялся за еду. Взглянув на него в процессе, я поняла, что тот, кто сидел за столом усатый, со щетиной – не тот, с кем я пришла. Убедилась я в этом тотчас, когда одна фраза, брошенная  ироничной, властной грубостью коснулась меня. Терпеть я, конечно же не стала и, тут же, фыркнув, что покорной дамы в моём лице ему не видать – пробудилась. Но. Осадочек-то остался.

Не склонить моей головы.

Тебе.

Есть вариант и он един

Я делаю наклон затем,

Что б головы ударом вверх

Тебе, «мой Господин».

Решив предпринять последнюю попытку, я вновь протягиваю руку с игрушкой в гроб. Бабка, видимо, не выдержав моих поползновений, вскакивает, превращаясь на лету в плюшевого чертёнка, и начинает злостно скакать по полу, гарцуя. Причём гарцуя на меня, имея в планах укусить. Как я поняла про планы? Просто её острые зубки мелькали ко мне всё ближе и ближе. Рот, наполненный маленькими бритвочками, имеющий желание растерзать меня. Ммм, терзай меня полностью, но, знаешь, я обладаю потрясающей способностью к воскрешению и если ты стала от моего донимательства домовёнком – чертом, то я стану Сатаной!

Поднявшись, я отправилась на обед. В крохотной столовой, едва разместились пара-тройка столов – пустых. Я заняла один из и подошла к раздаче. В окно ко мне выплыла необъятных размеров повариха и, широко улыбаясь лицевыми пельменями, выдала мою порцию, чуть пожурив за опоздание. Отнеся поднос с разноцветными микро-кучками на стол, я вернулась за напитком. Джин. Налив полстакана изжелта-терпкой жидкости я отошла, слушая, что я ещё маленькая пить спиртное. Развернувшись, я в пофигистично-грубой форме высказала всё, суть всего была в том, что 18 мне уже давно и, развернувшись, вылила стакан в запрокинутое горло.

После были поиски туалета и душа – увенчались успехом и как обычно грязной общественностью, той, где ты постоянно ждёшь подвоха, а пока его нет, неистово накручиваешь себя, создавая его ежемгновенно. Как оказывается позже ты – подвох, страх, опасность и боишься себя же, вертясь от всего отражающего, забывая о личной зеркальности.

Следующий эпизод – помещение, крупное, высокое, с полками вдоль стен, под стать поезду. Какие-то парни, девушки. Помню, что мне рекомендовалось смотреть на мужчин, мол, для себя и я настолько прислушалась к совету, что запомнила лишь тёмные волосы, что они были, вот, считаю, неплохое достижение для меня, человека, обладающего фотографической памятью.

Снова алкоголь, на этот раз коктейли. Удивительно, что я, человек относящийся к алкоголю в жизни абсолютно спокойно, за сон успела наклюкаться знатно, а потом ещё будила своими стонами близких – сонная алкашка на отходняках, получается.

Пару коктейлей были с сюрпризом, который мне и достался – красный пластиковый бант. Вытащив как фокусник из рта находку, я оглянулась, замечая ещё одного счастливчика – парня, который с недоумением крутил в руках, разглядывая пластмасску. Это значило, что мы должны были познакомиться и пойти на свидание. Что было дальше и сложилась ли моя личная жизнь? Судите сами. После коктейля, объём которого я оценила как «мало» я начала ползать по полкам сверху вниз, обязательно загадочно улыбаясь со второй в пол.

Такова история, жизнь, сон. Если пить, то во снах, лазить по катакомбам – там же, знакомиться с мужчинами – нет.

1. 📝 Краткая интерпретация сна

• Символика сна:
  Сон насыщен образами исследовательского погружения в глубины (катакомбы, подвал), что свидетельствует о внутреннем поиске себя, своих страхов и скрытых аспектов личности. Катакомбы и метро символизируют бессознательное, лабиринты подсознания, где можно скрываться, прятаться от внешнего мира и собственных внутренних запретов.

• Главные архетипы и символы:

  • Бабушка — архетип авторитета, морали и традиций, олицетворение внутреннего родового контроля и запретов; появление из стены — переход из мира сознательного в мир внутреннего контроля.

  • Подвал и катакомбы — архетип глубинного подсознания, тёмных слоёв психики, связанных с подавленными страхами и внутренними проверками.

  • Алкоголь:

    • Представляет освобождение, снижает барьеры в сознании, но также символизирует конфликт с социальными нормами и внутренними запретами.

  • Красный пластиковый бант — символ торжества, встреч и возможного нового этапа, коммутатор между внутренним и внешним миром; знак приглашения к близости и новым отношениям.

  • Общественная столовая и другие люди — символы социального взаимодействия и социальной оценки; присутствие мужчин как потенциал новых связей и взросления.

2. ⚔️ Определение внутреннего конфликта

• Основной конфликт:
  Напряжение между внутренним желанием свободы, исследования и социализации (исследование катакомб, знакомство с мужчинами, алкоголь) и внутренними запретами, структурированными через образ бабушки — символ внутреннего надсознательного контроля и моральных норм.

• Взаимодействие противоположностей:

  • Скрытие от бабушки и одновременно отсутствие страха — попытка дистанцироваться от авторитета, но без прямого конфликта или агрессии.

  • Празднование с алкоголем и самоуничижение через «сонную алкашку» — между стремлением к расслаблению и ощущением вины.

  • Страх внутреннего отражения (в туалете, шумной общественности) и осознание себя как опасности — внутренний разлад с собой и борьба с самокритикой.

3. 🧠 Психологический вывод

Сон демонстрирует внутреннюю динамику между стремлением к автономии и наслаждению жизнью с одной стороны, и внутренними запретами, связанными с родовыми, культурными или моральными нормами — с другой. Ваш бессознательный ум показывает, что существует комфорт в понимании и уважении этих норм (бабушка), но при этом сильное желание испытать себя вне их рамок (алкоголь, знакомство, свобода движения по лабиринтам). Этот конфликт вызывает состояние «наказания», которое вы бессознательно перекладываете на «чертиков» внутреннего мира. Сон подчёркивает важность интеграции этих полюсов для обретения гармонии и принятия себя.

Деревенский дом или как его называют – изба. Мы заходим туда с моей бабушкой. Этот дом – её хорошей знакомой, которая давно уже мертва. Вернее так: я знаю, что это её дом, но выглядит он абсолютно не так. Узкий проход приводит в комнату, где слева от стены, занимая почти всё пространство, стоит кровать. Проходя мимо, я аккуратно поправляю одеяло, загнутое с краю. Дальше комната ровно такая же, отличие лишь в коврах, застилающих стену. Я знаю, что за одним из них скрыт проход дальше. Мы останавливаемся и я обозреваю кровать: две подушки, одеяло…оно лежит бугром, словно кто-то застелил его в спешке или уходя, оставил вещи под ним или…

- бабушка, там что, она лежит? – шёпотом, спрашиваю я, выглядывая седые пряди спутанных волос на подушке и, не получая ответа, понимаю всё, ощущая лёд мурашек, бегущих по спине.

Бабушка кивает в подтверждение моим мыслям и предлагает остаться мне на ночёвку. Место, выбранное для меня, симпатично отдаёт флёром дурки, пациентом которой я стану, если решу остаться. Голый матрас в ногах кровати на лавке, в окружении простыни, свисающей со всех сторон и надёжно прячущей. Она волнуется от каждого дуновения, которых в доме, с закрытыми ставнями должно быть ровно ноль. Я уже там, за простынёй сижу, вжавшись в саму себя. Я не давала согласия, меня лишили выбора или его лишила себя я…Очередное волнение пробегает по белоснежной глади простыни, словно человек дышит, стоя за ней. Здесь нет людей, кроме меня. Кроме меня и её, чьи клоки седых волос я успела разглядеть лежащими? на подушке. Я не справилась и, взорвавшись истерикой, переметнулась. Хотела выбраться, но сон опутывал, не пуская.

И повторится всё сначала: деревня, дом мёртвой бабушки другой. Он тот же – внутри всё иначе. Там завод-отель, вечно пустой, похоже, там просто не нуждаются в живых. Заглядываю, но меня, захватив вихрем ужаса от появления грузной тени той, кто давно покоится в земле, той, кто тряся рукой и шлёпая по стонавшему от тяжести деревянному полу, вкладывал в мою руку горсть конфет под портретами мужа и сыновей, ушедших ранее, бросает дальше.

Деревня, дом…обрыв, котлован, прорытый словно до глубин земли и маленький клочок, где я стою, теснясь к забору. Оживлённо махая руками, я показываю своему спутнику, рисуя, что тут было иначе – луг с клевером и дорожкой в гости, а там, дальше, выгон лошадей, даже посмотри, тропинка мимо дома.

- А в доме что?

- Пусто. Я никогда не видела его жилым. Там...когда мы ходили мимо, бабушка говорила, что в нём живут буки-бяки и, знаешь, я долго уцепившись за прогретые солнцем ставни вглядывалась в серость его разрухи, пытаясь углядеть их.

- И что, видела?

- Нет, ни разу, хотя очень пыталась…

- Обернись, девочка моя.

Мертвея от ужаса, чуть живая девушка забилась в одну из кабинок, бросившись на пол, сжалась, закрывая рукой, рвущийся из горла вопль и ощущая спиной холод жмущегося к ней унитаза.

Тем временем, ноги мёртвой коснулись пола и её начало качать из стороны в сторону и по кругу.

Девушка, сидящая в кабинке, слушала дробные удары окоченевших пальцев ног по кафелю до тех пор, пока они бешено не заколотились в дверцу, прятавшую её за собой.

«Она зовёт, надо выйти, надо» и, распахнув дверь, девушка делает шаг. Эта встреча…нежеланная, жуткая, лицом к лицу, сквозь «почему ты меня бросила?», сквозь слёзы. Взгляд, чертящий пол поднимается выше, выхватывая оледеневшие ноги, выше – бёдра, выше – грудь, выше – раззявленную в молчаливом вопле мертвенную маску лица. Глаза упрямые в своей серости упираются в замытые бельмом.

Хруст и верёвка, устав держать, обрывается, бросая тело на произвол хоть и не долгой, но судьбы. Рухнув, оно разбивается колючей человечьей мозаикой, устилая кафель мелкими осколками богатого нынче пустого сейчас внутреннего мира. Всё к ногам той, жизнь в которой чуть теплилась, а сейчас разгорелась за двоих.

Дальше мы отправились уже вчетвером. Мужчина извинялся передо мной, заглядывая сбоку красным заветренным лицом. Его имя – Олег Рой. Наш путь пролегал через двор – самый обычный, заросший кустами сирени. Её аромат мешался с нагретым вечерним солнцем деревом лавочек. Я  как истинная леди, свернула с тропки, и, ухватилась за проволоку, на которой сушилось забытое кем-то бельё. Перехватывая руками, а впоследствии подтянув ноги, я перебиралась с одной  проволочинки на другую. Момент и я зависаю, прислушиваясь к внутреннему чутью. Оно никогда меня не подводило, как и в этот раз. Моё внимание привлёк сначала один кот, затем другой. Они, шедшие по своим котячьим делам, напряжённо замерли, а спустя мгновение, прижав уши к спине, начали красться, шипя в одну точку. Холодком по спине я ощутила опасность, ту, которая была моей специализацией - тотчас вытянулась в струнку – охота начиналась. Из-за угла, хитро морщась, выглянула человеческого роста котоподобная фигура – «бабка Федосеева», - выдохнув, подумала я, узнав. Сердце выровняло свой бег. Опасность миновала, а охота, кажется, сорвалась.

Хотя, знаешь, коты…почуявшие опасность, были правы и тут уже я, ощерившись, мягко опустила на землю сначала одну лапку, а потом другую. Выгнувшись дугой, я распахнула в шипении пасть, демонстрируя ряды обелоснежненных ядом колючих зубов. Охоте быть - сузилась в предвкушающем удовольствии, вертикальность зрачков. Прыжок. Со шкурки, шорохом на землю осыпался розоватый пепел цветов, а в зубах забилось, трепещущее, прощающееся с жизнью тело.