— Зоя Михайловна, вы посидите с Анютой? Я уже в школу опаздываю, — Сашка стоял перед входом в квартиру соседки, держа за руку младшую сестру. А она, в свою очередь, держала за плюшевую лапу огромного медведя.
— Да, Сашенька, конечно. Будь спокоен. Ой, оладьи! — соседка убежала на кухню.
Мальчик завел сестру в квартиру и уже хотел уходить, как она спросила:
— Дед Мороз сегодня письмо заберет?
— Да, Анютка, сегодня. Напиши, а вечером положишь под подушку, — Сашка подмигнул сестре. — Дедушка ночью придет и заберет.
— Хочешь, скажу тебе, что я ему загадаю? — глазенки девочки хитро блестели.
— Телефон, конечно! Чтобы мультики показывал, и чтобы мама мне позвонила. Дедушка Мороз ведь подарит? У нас денежек нет, я знаю, но Дедушка все может, он самый-самый лучший!
Аня смотрела с такой надеждой, что Сашка выдавил из себя слабую улыбку.
— Может быть, и подарит. Ты это, главное, веди себя хорошо.
— Зоя Михайловна, если отец вдруг искать нас начнет, не отдавайте ему Аню, ладно? Он в этих числах обычно не приходит, но, на всякий случай. Я из школы приду и сразу ее заберу.
— Ну, конечно, Саша, будь спокоен. Я твоего отца не боюсь.
Соседка закрыла дверь, и Сашка побрел в школу, весь погруженный в свои недетские мысли.
— Так-с, — окинул взглядом своих подчиненных начальник РОВД.— В северном микрорайоне, в торговом центре, сегодня будут дежурить Комаров, Десяткин и Степанов. Николай, ты будешь в костюме Деда Мороза.
— Почему я, Александр Викторович? — спросил капитан Николай Степанов. — Зачем эта клоунада?!
— Во-первых, только тебе наш костюм подходит по размеру, — кто-то прыснул от смеха («Скажи спасибо, что нашли костюм Мороза, а не Снегурки»), начальник насупился. — Посерьезнее! Вы же знаете, что маскировка нужна, чтобы незаметно ходить по торговому центру и отсматривать, кто подходит к детям. За две недели у нас две попытки похищения детей – это вам не шутки!
— Может, я лучше камеры наблюдения еще разок проверю вместо этого? — не сдавался Николай.
— Камеры уже и без тебя отсмотрели. Места, где некий мужчина заговаривал с детьми, в слепых зонах. Мальчики рассказали, что мужчина предлагал прокатиться, куда — не говорил. К счастью, никто не согласился — оба парня убежали.
— Так может, я охранником оденусь? — Степанов еще надеялся выкрутиться и не наряжаться Морозом.
— Он заведомо будет избегать мест, где дежурит охранник. А деды-морозы сейчас везде — легко, так сказать, смешаться с толпой. Хотя с твоим ростом, не очень, — начальник скептически посмотрел на двухметрового Николая.
Сашка принял решение. Это было нелегко, ведь он всегда считал себя честным человеком. После смерти мамы он поклялся, что не оставит сестру и не станет таким, как отец. Получается, выполнить сможет только половину клятвы. И вместо школы Сашка пошел в торговый центр.
Молл светился новогодними огнями, маленькие и большие, всех цветов радуги ёлки переливались, завораживали и обещали новогоднее чудо. Но мальчик знал — чудеса для богатых, он может положиться только на себя. Главное, сделать все незаметно. Он сжимал и разжимал пальцы, чтобы рука не задервенела, не подвела в самый важный момент.
В отделе игрушек было людно. Родители выбирали подарки, дети указывали пальчиками на то, что понравилось. Кто-то просто снимал на телефон самые красивые товары.
— Ну и цены! — подумал Сашка. — Это место как раз для дела.
Он заметил стайку девочек, одна из них что-то показывала в телефоне другой. Рядом стоял отец первой.
— Настенька, выбирай скорей! Мне тебя еще отвезти к матери нужно и успеть на работу, — пытался он торопить дочь.
— Папа, давай тогда обеих кукол возьмем, они обе — лучшие на Тик-Токе, не могу выбрать, — девочка картинно развела руками, в одной из которых сверкал ярким розовым чехлом смартфон.
Сашка выскочил из-за стеллажа и пронесся мимо девчонки, убегая уже с ее телефоном в руках.
— Не жалей, дурак, ей еще купят! — мысленно уговаривал он себя. — Две куклы ей! Анюте и одна такая не светит. Главное, не останавливайся…
Капитан Степанов, точнее в данный момент капитан - Дед Мороз не скучал. Посетители торгового центра почему-то решили, что он экспонат, и просили сделать фото или подходили и снимали его просто так, без спроса.
— Клоун я вам, что ли? — бурчал Николай. — Посерьезней бы вели себя, товарищи.
Новогоднее настроение молла никак не могло завладеть Николаем. Дети, родители, вся эта пестрая предпраздничная беготня только раздражала. Вот и сейчас какая-то маленькая девочка дергала за подол халата:
Однако сделать еще одно фото с капитаном - Морозом было уже никому не суждено. Николай увидел, как трое охранников бегут к отделу игрушек, и тоже заспешил туда.
Сашка немного попетлял по коридорам молла, пока паника не улеглась. По лестнице, чтобы не мелькать на эскалаторе, спустился на первый этаж и быстро прошел мимо охранника, пытаясь выглядеть не слишком подозрительно. Потом выбежал из торгового центра, свернув за угол, и врезался в Деда Мороза.
— А ну-ка, стой, раз-два! — отчеканил Мороз. — Куда несешься? Не тебя ли тут ищут? — глаза Деда сверкнули подозрением.
— Что вы, дяденька-Мороз! Не меня, — Сашка поглубже засунул руку в карман и втянул голову. — Я просто домой спешу, у меня там сестра маленькая одна.
Он было дернул снова бежать, но Мороз крепко схватил мальчишку за капюшон.
— Ой! — Только и успел воскликнуть Сашка.
— А покажи-ка мне, друг, карманы? — Мороз смотрел на мальчика пристально, изучая.
— На каком основании? Не имеете права! — Сашка заголосил, пытаясь выкрутиться из железной руки Деда, державшей капюшон.
— Еще как имею, — констатировал Мороз. — Десять минут назад субъект в такой же куртке, как у тебя, ограбил девочку, забрав ее телефон — это раз. Ты убегаешь от места преступления — это два. Прячешь что-то в кармане — это три. — Или показываешь карманы, или поедем к нам в участок. Там разберемся.
— Я все покажу, только пустите!
Но тут Деда Мороза окликнули:
— Степанов, ну, где ты там? Сменяй Десяткина – нам в отдел нужно, — крикнул полицейский, стоя у входа в молл. Дед Мороз на секунду оглянулся и ослабил хватку, Сашке только это было и нужно. Он резко дернулся в сторону, капюшон выскользнул из цепких пальцев Мороза, и мальчишка драпанул так, что ветер засвистел в ушах.
Через пару кварталов мальчик остановился перевести дух. Оглянулся — вроде никто за ним не бежит. А Дед-то непростой оказался, из полиции. Сашка достал из кармана заветный телефон, снял и оставил на скамейке дурацкий чехол (может, какой девчонке еще пригодится). Вынул симку, сломал пополам и выбросил — чтобы не отследили, и пошел дальше вдоль дороги. Района этого он не знал: за высокими цементными заборами прятались новые, дорогие особняки в два, три, а то и пять этажей. Людей не было, да и чего им тут делать, когда ни магазинов, ни автобусных остановок — одни дворцы.
Тут мимо Сашки проехал ослепительно белый автомобиль. Затормозил через пару сотен метров. Крылатая эмблемка с латинской буквой «Б» — Бентли, значит. Мальчишка остановился, замер у забора — любопытно, кто ездит на таком «железном коне» — депутат какой-нибудь, не иначе. Но автомобиль быстро заехал в открывшиеся перед ним ворота. Сашка подкрался к месту, где забор примыкал к воротам, приник к решетке, которая заменяла тут часть ограды, и понял, что вполне пролезет между прутьями. Эта решетка, может, и спасает от взрослых, но Сашка, если снимет пуховик, как раз заползет. Так он и сделал.
Ольга Сергеевна Атаманова отдала ключи от Бентли работнику гаража и прошла в дом. Она была не в духе. Видимо, Новый год придется встречать одной, как и прошлый и позапрошлый. Атаманов позвонил и сказал, что укатил, как он выразился, на «Форум предпринимателей», но она-то знала, что на яхте, где проходил «Форум» особо дальновидные барышни предпринимают все, чтобы заполучить богатого мужика. Её, между прочим, мужика. Которого именно она, Ольга, после первой жены (ошибки его молодости), вычистила до блеска, облагородила, огранила, как алмаз. Это с ней он стал вхож в самые высокие круги. До нее у Атаманова были только деньги и криминальное прошлое, а с Ольгой он получил манящее, возвышающееся над городом и страной будущее. Да, она не родила ему детей, но зато сохранила себя для него молодой и красивой. Ни грамма лишнего веса, ни одной морщинки. Неблагодарный!
Женщина прошагала прямо в свой кабинет, достала из сейфа коробку, в которой было все самое необходимое, купленное за немалые деньги, и погладила черный бархат крышки. Взглянула на портрет мужа, изображенного в образе русского царя, перевела взгляд на календарь – уже девятнадцатое декабря, времени до Йоля все меньше.
— Неужели, в этом году не получится? Одно маленькое дело, и Атаманов снова забудет всех, кроме нее. Не будет смотреть на всех этих девиц с молодыми, упругими телами. Перестанет выбирать себе третью жену, которая родит ему сына, потому что только Ольга готова заплатить дорогую цену, чтобы быть с ним.
Она поставила коробку на стол, подошла к окну и не поверила своим глазам. По тропинке шел, озираясь, ребенок — плохо одетый, незнакомый ей мальчик. Впервые за день Ольга улыбнулась.
Сашка медленно крался по дорожке, огибающей дом. Пять этажей и все для одного человека. То есть, конечно, семьи. Не бывает, чтобы в таких хоромах жили в одиночестве. Он приподнялся на цыпочки и заглянул в окно: в центре огромной комнаты, больше похожей на зал в ДК, куда он водил Анюту на танцы, стояла ёлка, нет, ЁЛКА — высотой метра три, вся в серебряных и синих шарах, маленьких свечках-фонариках. А под деревом, на белой пушистой шкуре, заменяющей снег, лежали подарки: маленькие, большие, в круглых и квадратных коробках. Сашка даже не смог сосчитать, как много их было. Он так засмотрелся в окно, как не заметил, что из-за угла появился высокий белый силуэт. Тонкие, но сильные пальцы опустились на Сашкино плечо, он в ужасе дрогнул и обернулся.
— Ты чей, мальчик?— нежным голосом спросила высокая стройная женщина, одетая во все белое: от сапог до песцовой накидки и длинных платиновых волос. На тонких пальцах блестели такие же белые колечки. А глаза Белой Дамы, как уже окрестил ее Сашка, сияли голубым, как зимнее небо в солнечный день.
— Да, я просто, заблудился, — смутился он. Сашка не хотел врать такой красавице, но не говорить же ей, что убегает от полиции. И как-то сразу невыносимо стыдно стало за все, что произошло часом ранее. — Все равно сейчас выгонит. — Подумал он.
Но женщина совсем не рассердилась на незваного гостя.
— Я понимаю, наш район такой большой. Ты не отсюда, значит?
— Нет, я тут впервые. Я пойду…
— Погоди, пожалуйста. А сколько тебе лет?
— Двенадцать, почти тринадцать, — буркнул Сашка, а Дама улыбнулась, и мальчику показалось, что она светится.
— Может, ты голодный? Давай, выпьем чаю, а потом я отвезу тебя домой?
Отказывать такой милой и красивой хозяйке было неловко, да и любопытно глянуть, хоть одним глазком, что там еще есть в этом огромном доме. И Сашка пошел за хозяйкой.
— Вы только не думайте, что я что-то стащить хочу, — непонятно зачем стал он оправдываться, снимая свои старые сапоги и надевая мягкие, меховые тапочки для гостей.
— Ну, что ты, конечно нет! — Дама звонко рассмеялась.
Комаров и Степанов быстро доехали до места, где у похищенного телефона сработал маячок «родительского контроля».
— Хорошо, что и без симки и без всяких хитромудрых технологий это сейчас работает, — хохотнул Комаров. — Через пять минут малец поедет с нами в участок.
— Погоди. Получается, он сейчас на территории особняка? — Николаю не нравился этот район богатейших домов в городе, где простых людей, не миллионеров или власть держащих, просто не могло быть.
— Сейчас посмотрим. Ну, да, — Комаров сразу подрастерял свою веселость. — Это Атаманова дом. Бли-ин. Сам «Слава Атаман» на нашу голову.
— Это он в девяностых был «Славой - Атаманом», а сейчас — уважаемый в городе, области (бери выше) человек, будущий депутат, меценат…
— …и пароход. Понятно все. Мы не можем просто так к нему с обыском заявиться.
— Не можем, Паш, — согласился Николай.— Мальчишка, конечно, не его чадо, у Атаманова нет детей, но даже если это ребенок кого-то из его работников, а мы в дом к нему сунемся, то будет кипишь — не разгребем.
— А, может, ты это, прямо так, в костюме Деда Мороза к ним заглянешь? — Комаров хитро заулыбался. — Дескать, «я Мороз, красный нос, вам подарочки принес?!»
— Ни за что! — рассердился Николай, у которого еще не было возможности сменить костюм на нормальную одежду. — Давай, пока посидим, посмотрим. Может, сам с территории дома выйдет?
— Тогда пусть Александр Викторович лично ордер запрашивает, чтобы Атаманов был в курсе, что это не под него самого тут копают, а ищут малолетнего нарушителя.
После сытного обеда, который Белая Дама явно из скромности назвала «чаепитием», Сашка разомлел. Он никогда не пил чай из таких тонких, хрупких чашек. Им такие в дом нельзя – отец за пару минут перебьет. А вот названия пирожных, которые подали на десерт, мальчик попытался запомнить — нужно будет Анюте такие же купить, когда он домой вернется. Дорого, конечно, но оно того стоит.
На пятом пирожном Сашка остановил себя, хотя Дама настаивала, что можно бы попробовать все, что есть на столе.
После чаепития Сашка вдоволь насмотрелся на комнаты, ёлку, заглянул в зимний сад с живыми попугаями и в комнату с бассейном. Когда он спросил у Белой Дамы про детей, она как-то сразу помрачнела. Мальчик мысленно отругал себя. Может, у женщины детей не может быть из-за слабого здоровья, а он дурацкие вопросы задает. Больше ничего спрашивать он не стал. А потом Дама предложила отвезти Сашку домой, и они пошли к машине.
Полицейские просидели, наблюдая за домом, пару часов. На город опустились сумерки. Комаров уже успел задремать, а Николай все поглядывал на огонек, который подмигивал с экрана. Отец девочки, у которой мальчишка вырвал телефон, отдал на время свой, с «родительским контролем», чтобы поймать воришку, как говорится, по горячим следам. Огонек пока не двигался, но в какой-то момент стал ближе к телефону – родителю.
— Паха, просыпайся, зашевелился наш постреленок! — растормошил Комарова капитан.
Ворота особняка тем временем медленно распахнулись. Оттуда выкатился белый Бентли и бодро заскользил вдоль бетонных заборов.
— Он, похоже, в машине. Это Бентли жены Атаманова, такой в городе только у нее, — Николай взглядом следил, как быстро удаляется огонек в том же направлении, куда минуту назад укатил белый автомобиль. — Давай шустрей! Упустим.
Комаров покрутил головой, чтобы скинуть с себя сон, и повернул ключ зажигания.
Сашка никогда не ездил в таких дорогих машинах. В них даже пахло иначе, не то, что в пазиках, на которых он иногда доезжал до школы. Да и как вообще можно сравнивать?! Белоснежный «железный конь» мчался по дороге так быстро, что все заборы и дома слились в одну серую полосу. Потом деревья замелькали зеленым. Бентли пролетел мост на выезде из города, и тут Сашка понял, что он не сказал Белой Даме, куда его нужно отвезти.
— Вы знаете, а я в другой стороне живу, — он повернулся, чтобы показать, где именно дом, но женщина не реагировала. — Мы в лес едем, а я в городе, во-он туда нам надо. — Сашка махнул рукой.
— Так мы в объезд, в одно место еще заедем. Здесь по пути дедушку одного хорошего повидать нужно. Это рядом. Ты же не против?
— Ну, почти, — Дама улыбнулась и прибавила скорости.
Сашке стало как-то не по себе. Куда они все-таки едут? Какого еще дедушку? Может, ну его? Выпрыгнуть прямо сейчас, да домой пешком?
Он даже подергал ручку двери, но та не поддалась. Да и какой смысл открывать дверь на ходу? Только выпадет под колеса на такой-то скорости. Сашкины руки почему-то ослабли, ноги были ватными, а глаза слипались — сильно клонило в сон.
Дама вдруг резко выжала тормоз.
Пока Комаров сражался с ухабами, Николай рассуждал:
— Как думаешь, зачем Атаманова мальца в лес повезла?
— Не знаю, на елки смотреть? — Павел еле сдерживал машину, чтобы та не завалилась в сугроб. Ехали прямо по полю, огибая сбоку дорогу, по которой заехал к лесу Бентли.
— Слушай, не верю я в такие совпадения. Сначала у нас две попытки похищения детей. Потом женщина, живущая в этом же районе, везет мальчишку, явно не из этого района, в лес. Все как-то странно. Одно непонятно, зачем ей похищать ребенка?
— Ты как-то накручиваешь все, Дед Мороз. Ну, не есть же она его будет? Был у нее дома, знакомая, значит, родственница.
— Ага, прямо «Фея-крестная». Сейчас догоним, телефон вернем и спросим, что она за фея. Так, я их уже вижу.
Белая Дама вывела Сашку, который еле переставлял ватные ноги, из машины.
— Где мы? Вы же говорили про дедушку? Тут даже домов нет.
— А он сейчас сам к нам придет.
Хоть было уже темно, мальчик видел, что на поляне, куда он пришли, прямо на снегу нарисован темный знак, как звезда с пятью лучами. «Пентаграмма», — вспомнил мальчик.
Вокруг стояли воткнутые в снег шесты - факелы, на одном из шестов был надет козлиный череп. У Сашки закружилась голова — раньше он видел такое только в кино, которое заканчивалось плохо.
— Вы хотите меня напугать, потому что сердитесь? Это за то, что я про детей спросил? Так я не со зла… — мальчик не успел договорить, как Белая Дама рассмеялась так, что по его спине пробежала змейка холода.
— Я не сержусь, что ты! — умилилась его выводам Дама. — Ты подарок судьбы, понимаешь? Мой идиот-водитель две недели не мог мне ребенка привезти, а ты сам пришел.
Сашка не мог оторвать взгляда от ее изменившегося лица, черты которого будто окаменели, глаза смотрели холодно, губы сжались в тонкую кривую нитку.
Сейчас бы дернуться и бежать, но по такому глубокому снегу он далеко не уйдет — Дама что-то подсыпала ему в чай, а он, дурачина, повелся, на красивую обертку…
— Что вы со мной сделаете? — медленно, с усилием спросил мальчик.
— Я скажу. Хорошо, что ты спросил – имеешь право знать, — Дама ходила от факела к факелу, зажигая огонь, и громко говорила, перекрикивая ветер, нисколько не беспокоясь, что кто-то ее услышит.
— Раз в год можно принести жертву Черному богу Йоля, если хочешь, который за это исполнит самое главное желание. Он, понимаешь, как добрый волшебник для таких, как я, готовых на все. Ну, как твой Дед Мороз, только настоящий.— Она рассмеялась своей странной шутке. — Знаешь, раньше ведь и год начинался 21 декабря, как раз в Йоль. И это день платы за желания. Только сердце ребенка, которому не исполнилось тринадцати лет, взятое особым способом, а потом, в ночь на Йоль, съеденное, может стать такой платой. И тогда Черный бог повернет время вспять, дарует мне вторую молодость и возможность родить сына. Так что, ты, милый мальчик, будешь новогодним подарком, великой жертвой Черному Дедушке.
— Вот ненормальная! — подумал Сашка, но ему стало очень тоскливо и страшно, когда Дама стянула с него пуховик и связала руки за спиной. Сил сопротивляться уже не было.
Потом Дама толкнула мальчика на снег, занесла над ним черный, украшенный красными камнями нож и стала что-то шептать. Сашка приподнял голову, насколько смог, и вдруг увидел, как кто-то темный и рогатый вышел из леса, и теперь стоял тут же на поляне. Мальчик попытался пошевелиться и уползти, но ослабшее тело совсем не слушалось. А черный силуэт кивал рогатой головой и подходил все ближе. Сашка уже не мог дергаться, только дрожал, как бабочка, увязшая в паутине. «Дурак ты, Сашка, сейчас тебя сожрут», - только успел подумать он. Рогатая голова склонилась над ним, два красных глаза – уголька внимательно посмотрели на Сашку, а потом наступила темнота.
И уже не глаза это были вовсе, а огоньки гирлянды, которую вчера купила и повесила на ёлку мама. Сашка вместе с ней и Анютой кружился вокруг украшенной ёлки, последней для них троих. А потом, на третий день после того праздника мамы не стало. Лихач на машине не заметил ее, идущую с ночной смены. Водителю дали условно. Мальчик толком не знал почему, но помнил, как отец подписывал какой-то документ, ему пожали руку и передали несколько денежных пачек. Эти деньги отец прогулял за пару лет, а привычка напиваться так и не ушла. У Сашки, конечно, не было денег или сил, чтобы дать отпор отцу, когда тот пьяным лез с кулаками. Но у него была Анюта, для которой еще нужно нарядить ёлку, а для начала просто встать из этого сугроба. Вон, выстрелы начались — петарды, значит, уже взрывают…
Тут кто-то шлепнул Сашку по щеке, еще и еще раз. Мальчик открыл глаза – Дед Мороз трепал его по лицу, махал перед ним руками.
— Ты живой? Эй? — Мороз был чем-то встревожен. — Сколько у меня пальцев?
— Это варежка, — прошептал Сашка, видя руку Деда в толстой рукавице.
— Значит, видишь. Это хорошо!
Дед Мороз поднял Сашку, развязал ему руки и понес в машину. Окончательно мальчик очнулся уже возле теплого радиатора, когда ему налили чаю из термоса. Из окна он видел, как подъехали еще несколько машин с мигалками, как полицейские тушили факелы и собирали что-то со снега в прозрачные пакеты. Потом Дед Мороз вел Белую Даму к патрульной машине, а она брыкалась и даже пыталась его укусить. Но куда там, если Мороз выше, в три раза шире и гораздо сильнее тощей ведьмы. Он и того, черного, рогатого Деда без сомнения победил бы. Только где рогатый, было непонятно. Уже арестовали, наверное.
Когда полицейский - Мороз, которого, как оказалось, звали Николаем Степановым, привез Сашку в участок, то спросил:
— Что же ты, брат, творишь? Зачем телефон у девочки похитил, а?
— Я для сестры хотел, — Сашка не собирался реветь, но в носу предательски щекотало. — Она весь год только о телефоне этом дурацком и мечтает. Думает, что мама ей позвонит однажды, она маленькая еще, не понимает! А чего мечтать, если нет у нас денег на это, и не будет, а той девчонке отец еще десять таких купит! — Сашка вдруг разрыдался, размазывая слезы по щекам.
— Это ты брось! Воровать не дело. Видишь, до чего тебя это довело? А если бы мы тебя не нашли, чтобы с тобой сейчас было?
— П-простите, я не хотел, п-правда. Я л-лучше заработаю и сам ей куплю, — Сашка уже не ревел, только всхлипывал и икал.— И что теперь? С-статью заведете? В колонию?
— Мал ты еще в колонию, но на учет поставим теперь, — Николай увидел, что мальчишка побледнел. — Не бойся, если больше воровать не будешь, то снимем. Ну, и родителей на беседу вызовем, конечно.
Сашка только вздохнул и отвернулся к окну, но потом все-таки спросил:
— А того, рогатого вы тоже поймали? Он с этой теткой заодно.
— Какого «рогатого»? — не понял капитан. — Это что-то померещилось тебе, приятель. Крепко же она тебя опоила, стерва ненормальная.
Заглянул Комаров и позвал капитана в коридор.
— Ну, что у тебя? — спросил Николай.
— Криминалисты передали, что жидкость, которой нарисовали пентаграмму — кровь, предположительно козлиная. А вот и снимки с места.
Капитан начал пролистывать фотографии. На них была снежная белизна, растасканные по нему угли от факелов, пропитанный козлиной кровью снег, следы каблуков, детских ботинок, больших копыт.
— Так, стоп, а копыта откуда? — недоуменно спросил Николай.
— Вот и мы пока не поняли. Следы эти тянутся из леса, там пропадают. Может, это наша Ольга Сергеевна специально сделала, но копыт или какого-нибудь козла при ней не обнаружили, — бодро сказал Комаров, а потом добавил, уже шепотом. — Ты это, в голову не бери. Там места гиблые, народу много пропадает, мерещится людям всякое. Мальчишку спасли и ладно. — Махнул он рукой.
Аня крутилась перед зеркалом, любуясь на свои две косички, которые заплел ей брат. Сашка накрывал на стол, когда в дверь позвонили. Он вздрогнул — неужели отец уже вернулся? Покосился в зеркало — синяк на скуле, давешний «гостинец» от отца, стал еще ярче.
— Дед Мороз! — Анюта захлопала в ладоши, подпрыгивая перед дверью.
Мальчик открыл — и правда, вошел Дед Мороз.
— Кто это тут у нас девочка – Анечка?
— Я, я! — Запрыгала Аня еще выше. — Ты принес?
— Конечно, принес. Я же Дедушка Мороз.
Дед достал из мешка коробку, протянул девочке.
— Это телефон! Настоящий! — Девочка обняла Мороза и убежала в комнату распечатывать подарок.
Сашка стоял радостный, но смурной.
— Зачем это вы? Я же теперь не отработаю.
— Это подарок. Веди себя хорошо в следующем году! — сказал басом Николай, все еще не выйдя из образа Мороза. — Да ладно, не переживай. Это моей дочки старый телефон. Я ей новый купил, а этот все равно без дела лежал, хоть вам пригодится.
— Спасибо! Она, правда, очень рада, — Сашка посмотрел в сторону комнаты, где Анюта кружилась в обнимку с телефоном.
— Чего ж ты про отца не рассказал? — спросил Николай уже тихо. — Вам нельзя с сестрой вот так оставаться, раз родителей по факту нет. И как ты умудрился ото всех скрывать, что вы одни?
— Не одни, есть же отец. Только, когда напьется, мы с Анютой прячемся.
— Да, я вижу, что он вас все-таки находит, — капитан кивнул на Сашкин синяк.
— Нам нельзя в детдом. Аня домашняя, она не сможет.
Тут в подъезде раздались тяжелые неровные шаги. В дверь забарабанили.
— Сашка, Анька, открыли быстро!
Мальчик вжал голову в плечи.
— Он это. Кранты нам и Вам!
— Спокойно. Иди к сестре¸ — Николай застыл на пару секунд, потом с такой силой открыл дверь, что тело стоящего за ней отлетело к стене.
Сашка смотрел через глазок, как капитан скрутил пьяного отца и быстро вывел из подъезда.
Новый год Саша и Аня встретили у соседки, но и Николай ночью заходил — проверить, как они там. А через два месяца у детей началась совсем другая, новая жизнь.
Отца лишили родительских прав, хоть на заседание суда тот пришел трезвым и пытался доказать, какой он «образцовый» родитель. Капитан Степанов тоже был на заседании, хвалил Сашку — дескать, тот в свои двенадцать лет уже настоящий мужчина и отличный брат. Мальчик, конечно, не верил — он самый обыкновенный, еще и бес попутал чужое взять.
Но самое главное, на суде была мамина младшая сестра, прилетевшая из другой, теплой и солнечной страны. Она согласилась взять племянников под опеку, когда узнала, что они остались совсем одни. И теперь Сашке с Анютой предстоял долгий путь на новое место проживания, где уже будут не ёлки, а пальмы, а вместо снега — белый песок. Хотя елку на следующий Новый год Сашка решил все равно добыть, пусть даже и искусственную.
Николай обещал прилететь и навестить их летом, ведь в теплых странах, где совсем нет зимы, детям тоже иногда бывает очень нужен Дед Мороз.
