– …бля, да куда ты… Лицо снимай! Вот так, чтоб ебальник наглый видно было!
– Девочки, вы чего? Ну хватит уже!
– Че хватит? В камеру смотри! Сюда смотри, сука пиздоглазая! Жри давай, чтоб видно было. Ну? Или тебе добавить?
– Похер! Жрет! Реально жрет! Машка, зазумь! Че, вкусно тебе? Нравится?
– Говнецо чаячье запить? Вик, дай бутылку.
– Фу, Лен, у нее ж рот в…
– Давай. На, глотни пивка… Твою мать!
– Бля, она мне на пуховик струганула…
– Да какой, тут на джинсы еще...
– Че, не в то горло, да, сука? Будешь знать, как чужим мужикам свои зырки узкие строить.
– Кто вставать разрешал? Не рыпайся, епт!
– Епт, опять-двадцать пять. Не доходит? Димас – мой парень, мой! Или не ты с ним в подъезде зажималась, а? Может Машка мне пиздит? Машка, пиздишь? Не, не пиздит. Значит, пиздишь ты!
– Леночка, честно, он меня подкараулил и… Ай!
– Это тебе за пиздабольство. А это…
– Это за то, что с моим парнем сосалась, а это… Сука, ты сопротивляешься? Руки убрала! Руки, манда! Ах ты…
– Вы видели? Эта сука меня ударила! А ну-ка, нахуй…
– Лен, хорош, пойдем уже!
– Какой пойдем? Ты видела? Ну-ка, держи ее.
– Давай, джинсы с нее стягивай! Поебаться хотела? Щас устроим!
– Лен, хорош, перебор уже!
– Ты снимаешь? Вот и снимай. Я решу, когда хорош.
– Девочки, пожалуйста, не надо! У меня папа богатый, он заплатит, сколько скажете! Не надо!
– Мож реально с нее поиметь, а, Лен? Потом бы в «Баркасе» посидели.
– Не насиделась? Бутылку давай!
– Ах ты… Не верещи, мать твою! Пасть закрой!
– Девочки, не надо, я девственница еще…
– Кажись, не спиздела. Туго идет.
– Лен, ну все, она поняла уже…
– Нет уж. Распечататься хотела? Я помогу. Вик, держи крепче.
– Лен, реально борщ, у нее кровь…
– Это нормально, она женщиной становится. Держи, кому говорю!
– Хватит! Пожалуйста-пожалуйста, хватит…
– Ты! За! Е! Ба! Ла! О! Рать!
– Блядь! Лен, ты бутылку разбила!
– В отключке по ходу. Тут кровь везде.
– Руки убери, дура, хули ты ее лапаешь?
– Ага, скорую. И полицию заодно. Телогрейки шить хочешь? Машка, убери телефон, не видишь…
– Отъебись, я думаю… Давай, ты за руки, я за ноги. Туда ее… Люк подергай.
– Кто найдет? Дядя Лева? Он хер свой в штанах найти не может. Помогай.
– Так вся баржа как решето. Тем лучше. В воде от нее нихера не останется.
– Я че, слепая по-твоему? Резче давай!
– Фух! Тяжелая. А на вид мелкая…
– Давай, на раз-два. Уф! Ну че, видно ее?
– Посвети. Не, вроде нет. Помоги люк закрыть.
– Маха! Подмогни! Епт, ты что, еще снимаешь? Совсем…
Славик зарылся пальцами в волосы, закусил губу, по-детски зажмурился, надеясь, что стоит ему вновь открыть глаза – и он проснется от кошмарного сна. Он с усилием разлепил веки, сморщился от света монитора. Сообщение от однокурсника никуда не исчезло:
«Если не хочешь чтоб это увидел весь Морск, жду 500 косых к понедельнику»
«Это» – двухминутное видео, где субтильный юноша в чулках с подвязками и венецианской маске насаживался на неестественно-огромный фиолетовый фаллос. Сама сессия длилась часа полтора, но именно на этом двухминутном отрезке от особенно интенсивных движений маска сползла на подбородок, обнажив лицо. Славику тогда задонатили немного, и большая часть суммы ушла на заживляющие мази.
Славик выдохнул сквозь зубы; набрал:
«Ты понимаешь, у меня нет таких денег? Мож договоримся на разумную сумму?»
«Еще я с петухами не договаривался. Мне похуй. роди укради заработай. Тебе ж там чето платят на твоих петушиных сайтах? Напрягись. На кактус сядь мож задонатят»
На самом деле, денег с вебкама хватало в лучшем случае на еду и аренду – в общаге не нашлось мест, пришлось снять однушку. Родителям врал, что подрабатывает грузчиком на доживающем последние дни рыбокомбинате. Если бы отец узнал, чем Славик зарабатывает на жизнь – не поленился бы оттрястись три часа из поселка на маршрутке, чтобы лично своротить сыну челюсть. А мать, пожалуй, и вовсе слегла бы с очередным приступом.
«Блин Леш войди в положение. Я не раздобуду пол-ляма к понедельнику. Ты понимаешь мне жизни не дадут?»
«За дело. Прикинь че с тобой пацаны сделают если узнают? Вы ж за руку здоровались. И не заливай мне. Все по общагам, а ты хату снимаешь, айфоном светишь. Короче, пидор, 500 косых стоит твой видос. Неделю срока. Жду.»
Славик хотел написать что-то еще: просить, умолять, валяться в ногах, даже предложить отсосать, но Леха был уже оффлайн.
От отчаяния Славик завыл, зажав лицо подушкой, а когда разрывавший грудную клетку крик иссяк, поднял взгляд на окно. С девятого этажа открывался вид на кривые шеи портовых кранов, ржавые баржи на приколе и неприветливую кромку залива цвета свинца – в цвет набухших на горизонте туч. Бушующие волны играли с огромным траулером, как с бумажным корабликом, не давая приладить трап.
Унылое местечко, Морск, раньше именовался Сталиноморском, но в рамках борьбы с культом личности имя вождя народов хирургически отделили, оставив лишь огрызок – Морск; как насекомое раздавили. Город и был похож на огрызок: зажатый с двух сторон подступающими волнами, полуостров, подобно червям, вытачивали холодные ветра, носились меж зданий в поисках заплутавших прохожих, чтобы выморозить до костей. Сквозь пелену слез Славику легко представилось, будто Морск затоплен: Японское море вышло из берегов, перелилось через блоки волнорезов, накрыло бараки рыбацких общежитий, смыло скорлупки цехов, и там, где раньше в бессмысленном бытии копошились людишки теперь властвовала морская стихия.
Геем Славик был, скорее, номинально, так как до сих пор оставался девственником. Из страха разоблачения он не осмеливался искать партнера в Морске, не говоря уж о родном поселке. С девочками тоже не клеилось – они были неинтересны ему, а он – им.
Славик не имел ни малейшего понятия, что делать. На счете лежало тысяч пять с копейками. Недостаточно, чтобы заткнуть шантажиста. Зато достаточно, чтобы допиться до алкогольного отравления и выйти в окно, прежде, чем протрезвеешь. Не раздумывая, Славик спустился в «стекляшку», отстоял очередь за суровыми, провонявшими треской рыбаками и купил четыре бутылки виски средней паршивости. Закуску брать не стал – незачем разбавлять яд. Усевшись перед ноутбуком, отхлебнул из горла, уравнивая жжение в горле с огнем в душе. Огнем, поделиться которым ему было не с кем.
Размышления прервал щелчок – новое сообщение. Славик поспешил открыть вкладку в надежде, что Леха передумал, готов сторговаться на меньшую сумму, или наоборот – решил выложить видео просто так, потехи ради. Но вместо Лехиной аватарки – красного спорткара – в кружочке виднелась симпатичная девичья мордашка.
Он кликнул на аватарку. Девушка была ему незнакома. Ориентация не помешала Славику оценить: настоящая красотка. Тонкие черты лица, миндалевидный разрез глаз – в ней явно текла азиатская кровь, чувственные губы, изящная фигурка, подчеркнутая костюмом школьницы — из тех, что продаются в секс-шопе. Скол на левом верхнем резце лишь добавлял шарма лукавой улыбке. Казалось, она явилась из какой-нибудь дорамы или, скорее, хентайного аниме. Никнейм соответствующий: Мари-Тян. Страница пуста – лишь несколько фотографий, где Мари-Тян соблазнительно позирует на камеру, почему-то на фоне затопленного подвала – да строка «семейное положение: в активном поиске». Наверняка, бот. Славик собирался ее заблокировать, когда пришло новое сообщение.
Какой настырный бот! Отхлебнув еще виски, Славик отбил, сам не зная, зачем, безразличное:
«Что ты любишь? Я люблю целоваться, море и гулять. А ты?»
Он невесело усмехнулся. Бот не тянул на полноценного собеседника. Но альтернатив Славик не наблюдал. По крайней мере, бот не станет отговаривать, когда он встанет на карниз и шагнет в пустоту – навстречу разбитому асфальту и припаркованным во дворе японским иномаркам. Со злым озорством напечатал:
«А я люблю пищять ня и uwu насаживаясь на огромный дилдак пока на это дрочат извращенцы по ту сторону экрана»
Нормальную девушку такой ответ отпугнул бы, но бот продолжал щебетать, как ни в чем ни бывало:
«Собираюсь покончить с собой. А ты?»
Ответ был так неуместен, что Славик аж прыснул.
«Да тоже в общем-то ничем. Скучно. Хочешь, увидимся?»
Даже так? Никаких ссылок на букмекерские конторы или сайты знакомств? Славик задумался – а зачем тогда вообще написан этот бот? Просто поднимает активность сайта? Или будет клянчить деньги? Выпитый алкоголь вкупе с любопытством вмешался в переписку:
«Хорошо, скоро буду, жди»
Славик опешил настолько, что ненадолго забыл о намерении свести счеты с жизнью. Очень странный бот. Или все же не бот, а не слишком опытная проститутка? Но ведь у них заведено сначала писать прайс или хотя бы намекать на характер услуг… Не успев толком додумать мысль, он написал первое, что пришло в голову:
«Адрес ты у меня спросить не хочешь?»
Но бот уже был оффлайн. Сообщение осталось непрочитанным.
Нелепая переписка оставила скребущее чувство беспокойства, которое, впрочем, вскоре потонуло в бездонном болоте жалости к себе. Мысли скакали блохами, не удавалось сосредоточиться на ни чем. Мозг лихорадочно искал выход из ситуации. Свалить в поселок к родителям, пока ничего не вскрылось? Наверняка Леха позаботится, чтобы видео дошло и до них. Сбежать из города, куда глаза глядят? В Питер, например. Но остатка средств на счете хватило бы в лучшем случае на трамвай и шаурму. Может, совершить каминг-аут? Раскрыть всем свою ориентацию, и пусть распространяют его «две минуты Славы» сколько вздумается. Последний вариант Славик отмел быстрее прочих – слишком хорошо он знал, что делают в Морске с такими, как он.
Сдавшись, он от нечего делать принялся листать ленту местных новостей. Верхние строчки занимали штормовые предупреждения и осторожные расшаркивания коммунальных служб, мол, «возможны подтопления». «Сокращения на рыбокомбинате: из восьми цехов на плаву остался один». «На должность градоначальника повторно назначен Тимур Ревякин». «Очередная жертва эпидемии селфхарма: в квартире на Судоремонтной обнаружен труп мужчины с изуродованными гениталиями. Смерть, предположительно, наступила от потери крови в результате суицида. Свидетельница, обнаружившая труп – владелица квартиры, где проживал потерпевший – описывает увиденное: «Захожу, а кругом свет горит, компьютер включен, и этот – без штанов в кресле. А там, батюшки – в лапшу все, в макароны!» На слитом кем-то из полицейских фото «лапшу» стыдливо прикрывала мешанина пикселей. «Комитет матерей города Морска усматривает в этом следы деятельности организации «Синий кит» или ей подобных. Прокуратура воздерживается…»
Славик свернул ленту, задумался. Может, это знак? Сходить в аптеку, купить снотворное, смешать с виски. Обнаружат его через месяц-другой – когда соседи устанут жаловаться на вонь. Вскроют квартиру, обнаружат труп – высохший, как тарань, с провалившимися глазами, спишут на очередную жертву «эпидемии самоубийств Синего Кита». От жалости к себе выступили слезы, Славик зарыдал в голос. Размазывая сопли по лицу, диагностировал – он пьян в стельку. Сейчас — самый удачный момент, пока не передумал. Он поднялся с кресла, рывком распахнул окно. Вскочил на карниз – быстрее, пока ледяной ветер не сдул остатки решимости. Славик занес ногу над детской площадкой – словно собираясь раздавить заваленный набок грибок песочницы. Не смотреть вниз! Лучше остановить взгляд на заливе – чуть меньше тысячи километров стылых вод, отделявших его от берегов Страны Восходящего Солнца.
Звонок в дверь застал врасплох, и Славик едва не поскользнулся на колючей наледи карниза, рискуя превратить все свое существо в кровавое пятно на асфальте. Ужаснувшись вдруг этой нестерпимо-четкой картинке, слез с подоконника, ударился ногой о батарею, зашипел от боли. Звонок раздался снова.
Он затаился, надеясь, что неведомый визитер уйдет, но трель звонка не унималась.
Ответа не последовало. Разыгравшаяся фантазия нарисовала за дверью Леху с дружками, пришедшего поглумиться над Славиком. Он приник к дверному глазку – осторожно, так, чтобы стоявший за дверью не заметил. Рыбий глаз линзы показал замусоренную окурками лестничную клетку, кусок перил, соседские калоши у двери и… ее.
Шокированный, Славик сам не заметил, как открыл дверь.
Он был уверен, что фото на страничке девушки – лишь гибрид мастерского макияжа, удачных ракурсов и фотошопа, но на самом, деле плоское изображение не передавало и части ее красоты. Юная, свежая, как морской бриз, она казалась чьей-то влажной фантазией, воплощенной в реальность; кадром из аниме, ожившим посреди провонявшего мочой и куревом подъезда. Мари-тян кротко переминалась с ноги на ногу, и белые гольфы резко контрастировали с размазанной по кафелю осенней грязью.
Славик отступил, пропуская ее. Девушка улыбнулась, продемонстрировав умильный скол на резце, тряхнула хвостиками. От нее пахло соленым морем, сладкими духами и почему-то гниющими водорослями. Она прошла в квартиру, наклонилась, чтобы расстегнуть туфельки. Из-под плиссированной юбки сверкнула белая ткань трусиков. Славик мучительно осмысливал происходящее: может, его приняли за кого-то другого? Откуда она узнала его адрес? Что ей надо?
А Мари-тян подскочила к нему, дохнула жвачной мятой; впилась в губы страстным поцелуем. Зашумело в ушах, Славик потерял равновесие; облокотился на стену. Гостья приникла к нему всем телом; навалилась неприлично глубоким декольте. Ее язык ловко проник меж его губ и теперь метался во рту, будто в поисках остатков пищи. Совершенно ошеломленный, Славик не находил в себе сил сопротивляться, а девушка дрожала всем телом, тихонько постанывая, и этот стон напоминал почему-то печальные китовьи напевы. Ее пальцы оттянули резинку треников, обнаружили искомое и сомкнулись вокруг вялого естества Славика. Незнакомка опустилась на колени, стащила с него штаны…
Будь Славик натуралом, он бы, наверное, сошел с ума от счастья: прекрасная незнакомка явилась без лишних уговоров и свиданий, с порога оформляет ему первостатейный минет – ее язык вился угрем, а от мятной жвачки головку члена приятно покалывало, но… Все это предназначалось не ему. Были лишь влажный холод чужой слюны, натужное сопение и жгучий стыд – его член так и оставался поникшим, как дохлая рыба. Заметив это, Мари-тян отстранилась. На симпатичном личике застыл немой вопрос.
– Я – гей, – прошептал он едва слышно. Это был первый раз, когда он признался вслух. И кому? Какой-то девчонке по вызову? Первой встречной? Хотя какая разница? Сейчас она сплюнет на пол, обматерит его и выйдет за дверь, а сам он покинет квартиру через окно, и все станет неважно. Скорчившись от кома в горле, он набрал воздуха и гаркнул во весь голос, признаваясь себе, незнакомке, соседям и всему миру: – Я – гей, слышишь? Пидор! Гомик! Поняла?
Гостья наклонила голову, как собака. В глазах отразилось непонимание.
– Я… меня не возбуждают женщины, понимаешь? Совсем.
Он натянул треники, а девушка так и осталась сидеть на коленях, пялясь остекленевшим взглядом перед собой. Ее нижняя челюсть подергивалась, точно та хотела что-то сказать, но звука не получалось. На секунду у Славика возникло впечатление, что перед ним и правда интернет-бот с ограниченным набором действий. И, кажется, в ее алгоритме не оказалось нужной реакции на такой сценарий.
– Извини, я не знал, что ты правда приедешь. Я даже не назвал адрес. Откуда ты взялась?
Мари-тян пожала плечами. Славик пригляделся к гостье: во всем ее существе читалось что-то иномирное, нечеловеческое. Точно некое морское существо выплыло из глубин, натянуло человеческую шкуру, чтобы… что? Невпопад вспомнились новости о тех парнях, найденных мертвыми с разодранными гениталиями. «Эпидемия селфхарма». Или у эпидемии был источник?
Ноги стали ватными, Славик сполз по стене. Мозг лихорадочно пытался переварить то, что едва не случилось. Кто она такая? Или что? Почему ее язык холоден как лед, откуда смрад гниющих водорослей, откуда она знает его адрес? В голове кипело от вопросов.
Гостья неожиданно содрогнулась в рыданиях, гримаса скривила красивое лицо, и лишь в этот момент Мари-тян стала похожа не на ожившую картинку с порносайта, не на хентайную фантазию озабоченного художника, а на обычную девушку. А Славик, даже будучи мужчиной «лишь наполовину», как его бы охарактеризовал отец, не терпел женских слез. Он неловко приобнял гостью, та вжалась лицом в его плечо, и лишь сейчас Славик заметил, что она как будто… остывшая.
– Ну-ну, перестань… – лепетал растерянно Славик.
Гостья выпрямилась, в заплаканных глазах горела какая-то мысль. Она встала и безошибочно прошагала туда, где у Славика стоял ноутбук. Ткнула в экран. Раздался щелчок сообщения. Славик взглянул на экран и похолодел: ему писала Мари-тян.
«Я стала не тем, чем была».
Он недоуменно поднял взгляд на девушку. Что это? Какой-то фокус?
«Помоги» – пришло сообщение. Потом еще одно, и еще. В ушах затрещало от бесконечных щелчков. Мари-Тян вдруг вцепилась в его одежду – так, что Славик повалился в кресло, а она продолжала хвататься за футболку, забираясь на него; ноготок чиркнул по горлу. В темных глазах больше не осталось масляной поволоки ложной похоти, ее заменил бушующий огонь ярости.
«Помоги-помоги-помоги» – сыпались сообщения, пока Мари-тян взбиралась на него, то ли как любовница, то ли как голодная самка богомола. Грудную клетку сдавили навязчивые объятия, острые коленки пригвоздили Славика к спинке кресла, а под юбкой что-то остро скребло по штанине, оставляя полосы торчащих ниток. Перед внутренним взором встала кровавая пиксельная каша из новостного канала. «В лапшу...»
– Хорошо-хорошо! – взмолился Славик, выворачиваясь. – Я помогу!
«Обещай-обещай» – затрещал мессенджер.
Тут же на экране открылись три странички каких-то незнакомых ему теток: Викочка Кузова, Mawa 0torBa и Елена Ревякина. Славик вопросительно повернулся к гостье.
Ноготь, выкрашенный нежно-салатовым лаком ткнулся в экран.
– Видео? У них есть какое-то видео, и ты…
«НАЙДИ ВИДЕО» – щелкнул мессенджер, устраняя любую неясность.
Славик молчал. В районе груди свербело чувство, что он должен воспользоваться ситуацией, что это – его шанс, способ решить все проблемы. Поборов трусость, он выпалил:
– Ладно. Но и ты поможешь мне, хорошо?
Гостья кивнула, подпрыгнули хвостики.
– Ну… – Славик смутился, потом выплюнул скороговоркой. – Ты же встречаешься с мужчинами, да?
Мари-Тян хищно ухмыльнулась, мелькнул меж губ плотоядный язычок.
– В общем, есть у меня один знакомый. И у него тоже есть видео…
Викочка Кузова, Mawa 0torBa, Лена Ревякина. Славик решил начать с первой. Он листал фото из отпуска – вот солнышко на ладони, вот она с кальяном, вот в обнимку с какими-то арабами. Прокрутил «стену» на несколько лет вниз: мемы, поздравления и прочая шелуха. Наткнулся на искомое: фото напротив окна, из которого просматривался двор. Узнать место оказалось нетрудно – жила Кузова в паре кварталов от Славика.
Тучи с моря шли плотным косяком, накрапывал гадкий дождь, просоленный ветер завывал между «панелек». Славик, дрожа, простоял у подъезда не меньше часа, когда во дворе припарковался синий Ниссан, узнанный по фото со свадьбы – подарок свекра. Плана не было. Он понятия не имел, как будет добывать видео. Угрозами? Шантажом? Да и о том, что это за видео, имелось очень смутное представление. Мари-Тян написала лишь: «Там буду я… и они».
Кузова – крупная тетка с бульдожьей челюстью – уже подходила, выговаривая кому-то по телефону:
– А я тебе говорила, надо было подлизать лишний раз. Повысят Васнецова, а ты так и будешь принеси-подай…
Телефон Кузова держала в правой руке, в левой висели сумка и продуктовые пакеты. Она прижала трубку ухом к скользкому от мороси плечу, полезла за ключами, и телефон с треском грохнулся на подъездную наледь – прямо перед Славиком. Сердце заколотилось с удвоенной силой.
– Молодой человек, может, поможете? – капризно обратилась Кузова к Славику.
Он нагнулся, сжал пальцы на алюминиевом корпусе; из динамика раздавался ноющий тенорок. Экран разблокирован. Вот он, шанс!
Славик стартанул с места, как спринтер; подскользнулся на обледеневшей луже, кое-как обрел равновесие и рванул через детскую площадку, перепрыгивая чахлые кустики. Сердце стучало в ритм шагам, а в спину неслось:
– Вор! На помощь! Держите вора!
«Отлично. Теперь я еще и вор. Пидор-вор».
Славик перевел дух в промзоне, у одного из цехов комбината, где облезлые дворняги безуспешно дербанили брусок смерзшейся рыбы. Там, негнущимися от холода пальцами он пролистал сотни фотографий электросчетчиков, корпоративов, шмоток из онлайн-магазинов, закатов над морем, проверил облачное хранилище, но тщетно.
Приходилось признать, что это голяк. Если Кузова и хранила где-то «то видео», то не на телефоне. Сколько лет прошло с тех пор? Десять? Двадцать? Первые телефоны с камерами появились в Морске году в 2005, Славику тогда едва шесть исполнилось. Сколько тогда лет самой Мари-Тян? На вид не больше двадцати. Зачем ей это видео? Столько вопросов и ни одного ответа. Однако, тратить время на их поиски было глупо. Данное обещание требовало действовать. Славик лишь надеялся, что странная красотка исполнит свою часть сделки.
