CreepyStory

Горы, леса, дороги и перевалы. Глухие места, куда редко заглядывает человек. Казалось, будто они скрывают в своих глубинах некую тайну – никакой определённой мысли, просто какое-то первобытное чутьё прорезалось у Олега, пока он разглядывал далёкие силуэты хребтов, запирающих долину с деревней со всех сторон. В голове начинала складываться смутная версия всего происходящего, и она не была похожа на научные объяснения, какие так уж сильно Олег любил и уважал. Он не принимал эту версию – попросту не мог этого сделать в силу своего скептицизма, но так же не мог и полностью её отвергнуть – слишком много странных вещей произошло. И переплелись эти вещи таким замысловатым узлом, что рационалистически распутать его было не под силу. Полностью игнорировать фантастические объяснения не получалось.

Вполне возможно, однако, что всё разрешится самым простым и логичным объяснением, которое сейчас просто сокрыто от Олега. Но в это верилось всё меньше и меньше.

Олег запихал пропитанные пахучей желтоватой жидкостью простыню и одеяло в большой мусорный пакет. Негодной оказалась и подушка Алисы. Свою подушку тоже выбросил – она пропахла тем отвратительным запахом. Сначала Олег подумал сжечь постельное бельё, но рассудил, что лучше пока не спешить с этим и просто всё герметично запаковал. То же самое он сделал и со спортивным костюмом – к нему Алиса прислонялась щекой. Пакеты он закинул на чердак. Просто не хотелось держать их на виду, но и выкидывать было жалко. Чрезмерная хозяйственность вызывала у самого же Олега смешки. Если не инфекция – только зря выбросит. Достаточно только постирать.

Матрас Олег вытащил просушиться на солнце, пока то ещё было высоко. Хоть влага улетучилась – запах остался. Проветривание комнат убрало необычный душок из всех комнат, кроме спальни – там, казалось, он безнадёжно впитался в стены и поэтому Олег закрыл туда дверь, чтобы запах не распространялся по дому.

Олег несколько раз вскипятил воду в чайнике, чтобы не растапливать баню, и тщательно вымылся, оттёрся от всей грязи. Оттирался почти до ссадин.

И эта слишком странная вонь в спальне. Казалось, будто она не имела ничего общего с другими запахами – настолько, что даже не вызывала ассоциаций. Разве что со странным ощущением, когда получаешь кулаком в нос, но и то лишь отдалённо. Это ощущение не было схоже с мясной гнилью, запахом гангрены или какой-нибудь другой мерзостью, но если бы Олега попросили дать наиболее краткую характеристику этому душку, то он бы определённо назвал его «запахом опасности». Настолько он настораживал. Или «чужеродным запахом». Настолько он был чужд восприятию.

Олег отмахнулся от подобных сравнений. Его мышление всё больше и больше склонялось к какой-то паранойе. Отвлечься от всего он решил работой.

Большое отставание по проекту. Немереные горы работы – пахать и пахать. Мысль часто возвращалась к болезни Алисы, однако рассуждения эти были неплодотворны, бесполезны и вредны. Зря он мучает себя беспокойством, он же ничего предпринять всё равно не может. Для лучшей концентрации пришлось купить две банки энергетика. Со временем сложные задачи проекта вытеснили из головы негатив, и Олег оказался полностью поглощён работой. В этом и заключался главный плюс тяжёлой интеллектуальной деятельности – она позволяла забыться.

На землю Олега вернуло чувство голода. Хотелось перекусить чем-нибудь серьёзным – последние сутки перебивался только бутербродами, да и супом на обед. Но разве суп – еда? Поэтому Олег приготовил себе стейки – ну, или как можно было назвать обычные жареные куски мяса? Олег не был изысканным кулинаром и в терминологии не разбирался, но «стейк» – звучит аппетитно. Сальные, жирные куски румяного мясца, получилось очень сочно.

После такого плотного и сытного ужина Олег плюхнулся за рабочее место и пожалел, что позволил себе так нажраться – теперь мысль шевелилась лениво и медленно. Здесь бы жмахнуть сверху пару рюмок, чтобы кровь совсем уж отчалила от беспокойной головушки к радостным кишочкам, да рухнуть спать крепким сном.

Однако взгляд его остановился на купленной воздушной шоколадке. Очень соблазнительной шоколадке. Сыграть финальный аккорд хорошего ужина или всё-таки проявить дисциплину? Сопротивлялся Олег недолго – поэтому взял плитку в руки. После жирного всегда хочется сладкого! Шоколад снимает стресс. Что может быть лучше шоколадки, а?

Олег отломал кусок, было, поднёс его ко рту… и вдруг остановился. Поры. Отвратительные поры. Много-много-много дырочек в шоколаде. Олег непроизвольно откинул кусочек, словно это было мерзкое насекомое. Ужин подступил к горлу, Олег сделал глубокий вдох. Глаза заслезились, однако рвоту удалось сдержать. Отвратительные поры! От одного вида шоколадки стало дурно и неприятно, будто бы от недостатка воздуха. Голова закружилась, затошнило. Олег поднялся и распахнул окно, летний воздух хлынул в комнату. Олег дышал, упершись в деревянный подоконник ладонями, пытался уняться. Что это такое, мать твою? По телу ходили мурашки, он ощущал неведомую тревогу и желание убраться подальше от этих дыр. Спрятаться где-нибудь, например, с головой в одеяло и лежать не двигаться, забыть обо всём… Олег издал нервный смешок – уж больно ситуация нелепая. Он повернулся к столу, сделал попытку сесть, но всё-таки поднялся снова. Уняться не получилось.

Испугаться шоколадки? Вот умора! Нет, не просто испугаться… Это отвращение, что-то схожее с тем, когда на тебя сваливается откуда-то скользкий таракан или большой пузатый паук. И в то же время ещё отвратительней – прямо до тошноты. До странного отталкивающего безотчётного беспокойства. Съесть ЭТО? Ни за что! Олег тут же вспомнил, как много он за свою жизнь съел воздушного шоколада, и от этой мысли стало ещё дурнее.

На подушечках пальцев оказалось немного подтаявшего от жары шоколада. Олега охватило навязчивое желание вымыть руки, поэтому он направился к умывальнику и долго, тщательно намыливал пальцы, держал их под струёй ледяной воды, растирал и растирал с неведомым фанатизмом, пока суставы совсем не окоченели. Затем он достал резиновые перчатки, в которых обычно мыли унитаз, вернулся в комнату с мусорным пакетом и не без отвращения собрал все куски шоколадки. По пути через кухню, Олег скользнул взглядом по булке хлеба, и его осенило – внутри тоже много таких отвратительных пор! Там всё усеяно порами, маленькими дырочками, пустотами. Олег порадовался, что никогда не ест мясо с хлебом, иначе его бы определённо стошнило от мысли, что эти поры сейчас у него в желудке. Булка полетела в мусорный пакет вместе с хлебной корзиной – Олег посчитал, что эта корзина больше не имеет права находиться в доме. Ведь с ней соприкасались корочка, под которой скрывались тошнотворные поры… Губка для мытья посуды тоже оказалась в пакете. И как теперь мыть тарелки? Можно справиться и пальцами.

Олег на всякий случай обошёл весь дом в поиске пористых предметов, но ничего более не отыскал. Он вышел на улицу с желанием поскорей выкинуть пакет в мусорный бак. Тошнило, кружило голову. Странное волнение. Но в последний момент Олег одумался – выкинуть ЭТО так близко от дома? Нет уж! И поэтому он направился к мусорке в другом конце улицы. Туда же он выкинул и резиновые перчатки. На обратном пути у Олега возникла слабость в ногах. Он присел на лавочке у своего забора, чтобы перевести дух, подышать свежим вечерним воздухом и успокоиться.

Что это сейчас было? Олегу не хотелось думать об этом. Не хотелось осознавать, что вёл себя, будто одержимый. Нездоровое поведение. Фобия? Он не мог припомнить, когда появилась боязнь скопления пор, дырок… Это всё напоминало отвратный улей мерзких насекомых, куда они откладывают свои гадостные личинки… Тут Олег и вспомнил Алисину кожу. Так вот в чём дело! Посттравматическое стрессовое расстройство? С такими делами придётся обращаться к психиатру, иначе есть риск лишиться нормальной жизни, постоянно натыкаясь на триггеры. Ведь сколько же кругом всяких пористых материалов…

– Далековато мусор ходишь выкидывать, Олег! – внезапно раздался мелодичный голосок Светланы со стороны соседнего палисадника. Олег сразу же поднял голову. Женщина с собранными в хвост пышными черными волосами стояла у забора и улыбалась. – Что это за гадость ты выбрасывал, раз уж лицо такое скорчил? Привет!

– Привет, – ответил Олег. – Да ничего… Прогуляться решил. А ты чего делаешь?

Глупый вопрос, было понятно, что Светлана выдёргивала сорняки на цветочных клумбах, судя по рабочей одежде, но нужно было сменить тему. Обсуждать с соседкой свою уезжающую крышу не хотелось.

– Прополкой занимаюсь, вот, – показала она на ведро с выдернутой травой. – Маникюр только порчу…

Светлана будто что-то вспомнила и посерьёзнела, открыла калитку, вышла за ограду и подошла.

– А что с Алисой? – спросила она, остановившись перед Олегом. – Говорят, что чем-то тяжёлым заболела, раз уж в другой город лечиться уехала.

– Откуда ты узнала? – удивился Олег.

– Так деревня же, тесно. На работе она не появилась, начальству передала, что заболела, а там уж и слушок пополз.

– Ну да… Заразилась чем-то непонятным.

– Непонятным?

Олег вздохнул, осмотрелся по сторонам, убедился, что их больше никто не слышит. Кроме полиции и персонала больницы, никто не знал о случившемся ночью около горного домика Леоновых. Распространяться об этом было незачем – по деревне гарантированно пойдут сказки разной степени правдоподобности. Но Светлане можно было выложить всё. В конце концов, они с Алисой подруги – имеет право знать, да и Олег больше не будет чувствовать себя одиноко перед этой проблемой. Хотелось выговориться.

– Происходит что-то странное, – сказал он. – Пообещай, что больше никому не расскажешь? Совсем никому. Даже тем, кому доверяешь – строго между нами.

Светлана насторожилась, но кивнула:

– Обещаю. Что-то совсем плохое?

– Не знаю насколько плохое, но у меня дурное предчувствие. Алиса подхватила какую-то кожную болезнь, которую даже врачи в городе диагностировать не смогли. Выглядит… выглядит очень жутко. На коже здорового места не осталось. Всё в каких-то дырочках… Даже слов не подобрать. Алиса очень напугана. Её теперь увозят в другой город, потому что болезнь неизвестная и ее состояние ухудшается.

– О, Господи, – ахнула Светлана. – Неизвестная болезнь? И где это она в нашем захолустье смогла её подцепить?

– Ты слышала о том, что Леоновы пропали?

– Ну… Да, что-то такое слышала. Эпидемия?

– В больнице сказали, что болезнь не заразная. Иначе меня бы загребли на карантин. Нет, Леоновы, скорее всего, пропали по другой причине. Может и сами убежали. У них дом выглядел так, будто там что-то произошло. Окно разбито, ужин на столе остался. По-крайней мере, так мне сказали в полиции, сам я не видел.

– А этого я не слышала.

– Короче говоря, неделю назад к нам почтальон пришёл, рассказал какую-то дикую историю про то, как он ездил посылку доставлять к Леонову. И увидел что-то странное в окне их дома.

Олег заметил, как на лице Светланы промелькнуло некое понимание в смеси с испугом, но не придал этому значения и продолжил свой рассказ.

– Ты же слышала про запертую дочку Леонова? Как там её…

– Лила?

– Вот Алиса и поехала туда на велосипеде, беседовать, она же учительница Лилы… Надо было мне тогда её подбросить на машине… – на Олега вдруг нахлынули эмоции, но он их задавил – не проявлять же их перед женщиной! – Алиса не вернулась, а была уже ночь. Её тело я нашёл около коттеджа Леоновых, она была под чем-то. Как при передозировке, знаешь? Лежит без сознания. Я думал, что это поехавший отец Лилы её обколол, но в больнице не нашли следов наркотиков, а полиция обыскала дом Леоновых. Дом был, похоже, покинут уже с неделю… Укол на бедре Алисы не был похож на шприц, но был похож на укус насекомого. Странно, да? Я почти уверен, что это связано с болезнью. И ещё… помню, как Алиса в бреду мне сказала о чём-то страшном, что на неё напало. Ничего конкретного. Мол, увези меня поскорей, тут бродит ОНО. Какое-то чудовище. Что её и укололо.

Светлана побледнела. Было видно, как её руки покрылись гусиной кожей:

– Кажется, я знаю, о чем она...

– Серьёзно?

– Вчера вечером я ездила за мясом на свиноферму к своему брату Вите. И на обратной дороге за моей машиной увязался какой-то силуэт, – Светлана дрогнула. – Мне стало любопытно и я притормозила, чтобы разглядеть получше, а когда ЭТО приблизилось – я просто... Я сразу же педаль вжала и оторвалась. Хорошо, что эта дрянь не бегала быстрее машины!

-- Не брешишь? В самом деле?

-- Да ты шутишь? Зачем…

– Просто странно, что я не особо-то удивлён твоей историей, – сказал Олег. – До последнего не мог принять эту мысль. Но раз уж целых три человека заявляют о каком-то существе… Да и я сам столкнулся с такими странными вещами…

– Я всю ночь уснуть не могла. Боялась, что эта тварь придёт следом, к моему дому. По запаху, например. И вы ещё уехали… Я хотела вам сказать, но ваш дом был пуст. А потом подумала, что вы бы мне просто не поверили. Особенно ты, Олег.

– Это правда, не поверил бы. Я и своим глазам-то не верю… И не верю, что мы сейчас здесь обсуждаем такое. Чудовище… Ну не смешно ли?

-- Когда я его увидела – мне было совсем не смешно!

-- А как оно выглядело?

– Такое… Искажённое. Я даже не знаю… -- Светлана закатила глаза. -- Вроде похоже на человека, но я это даже и не сразу поняла, потому что всё такое поломанное, кривое, ноги тонкие… Я и не разглядела толком.

– Оно попалось в твой видеорегистратор?

– Нет… Оно сзади было, я его в зеркало увидела.

-- Как жалко, что ты не вытащила телефон и не включила камеру. Это бы сильно облегчило мои скептические терзания.

-- Мне тогда об этом не думалось совершенно! Я своей задницей чувствовала опасность и хотела быстрее свалить!

– А где это случилось?

– …На полпути от фермы до нашей деревни. Где-то по дороге, точно не помню.

– Эта тварь, наверное, агрессивная. Тебе показалось, что она хочет на тебя напасть?

– Конечно! Оно неслось за машиной.

– Может, оно просто хотело, чтобы ты его подвезла? – хохотнул Олег, но Светлана юмора совсем не оценила – она осталась предельно серьёзной и напуганной.

– Интересно… – Олег кашлянул в кулак и задумался.

– Я так никому и не рассказала. Всё-таки думала, что померещилось или ещё что-то…

– В деревне не появилось никаких странных слухов? Никто больше не заболел?

– Не слышала ничего, – ответила Светлана. Олег подумал, что мимо Светланы вряд ли могла бы проскочить какая-нибудь история – работала она продавцом в небольшом магазинчике и имела привычку потрещать с покупателями о всяком.

– Похоже, придётся предположить, что в окрестностях обитает какая-то фантастическая тварь, – Олег почесал затылок. – А может это просто чья-то дурная шутка, типа маскарада. Всё-таки как-то это нереально.

– Эта тварь и распространяет болезнь?

– Похоже на то. Кстати, а ведь убийств не было. Мы бы точно узнали. Если только не считать за убийство пропажу Леоновых… Что ещё интересно – Алиса не помнила нападения, как только вышла из бессознательного состояния. Это значит, что половина деревни может быть уже заражена, не подозревая об этом… У тебя не было провалов в памяти?

-- Вроде бы нет…

-- Хорошенько задумайся.

Светлана ещё раз закатила глаза, но отрицательно помотала головой.

-- Я бы точно поняла, что со мной что-то не так. Ведь я бы потеряла сознание и очутилась на земле.

-- И то верно…

-- Укусов тоже не припомню.

-- Никто из местных тебе не жаловался на потери сознания?

-- Я что, по-твоему врач? – возмутилась Светлана и упёрла руки в бока.

-- Продавец – врач души, -- парировал Олег. – Особенно когда нужно спиртное после десяти вечера.

***

По краям грунтовой дороги, ведущей от деревни к свиноферме, не было густого леса: деревья стояли редко, небольшие их скопления перемежались с полями. Местность просматривалась отлично – напасть внезапно на машину не мог никто. Ехали медленно, осматривая окрестности. Олег держал рядом ружьё на всякий случай, а своей компаньонке он наказал снимать на видео, если та что-либо заметит, поэтому Светлана сидела с телефоном в руках наготове.

– Вот приблизительно здесь я и встретила эту тварь, – сказала соседка, когда чёрный седан настиг небольшого поворота. Олег сбавил скорость и остановился, осмотрелся по сторонам и вышел из машины. Некоторое время он искал на дороге следы, но дождей не было уже давно, земля иссохла, и поэтому ничего разглядеть было нельзя.

Тогда он вернулся, и они продолжили путь.

– Тут до деревни не так уж и далеко. Если что-то и существует, то оно могло бы добраться до посёлка уже этой ночью, – сказал Олег.

– Интересно, а можно ли подстрелить его ружьём?

– Почему бы и нет? Оно же не танк.

Олег на секунду задумался.

– Я бы хотел подстрелить. Получится отличный трофей – ни у одного охотника такого нет. Ну и ради науки, конечно, если это какой-то неизвестный и редкий вид животного.

– Оно совсем не было похоже на зверушку.

– А кто его знает? Эти горы глухие, а если прислушаться к местному фольклору, то я уверен – можно будет найти какую-нибудь сказку про эту тварь.

Скоро вдалеке показался компактный домик из красного кирпича, ветхие хозяйственные пристройки рядом, одинокий амбар в поле, похожий на ржавую бочку, наполовину вкопанную в землю. Олег свернул на подъездную дорожку, остановился перед самыми воротами и несколько раз посигналил. Залаял пёс. Олег вышел из машины, оставив двигатель включённым – на случай, если вдруг понадобится уносить ноги. Следом вышла и Светлана.

За воротами хлопнула входная дверь дома. Послышались приближающиеся шаги.

– Заткнись, псина! – прикрикнул на заливающуюся лаем собаку мужик. Значит он живой, подумал Олег с неким облегчением. Дверь ворот щёлкнула и открылась. В проёме появилось заспанное лицо толстого мужчины под сорок, осунувшееся, нахмуренное.

– Чем могу помочь? – спросил Виктор, а увидев свою сестру, добавил. – Что-то случилось?

Гости всё ему рассказали: от Леоновых, до некоего существа на дороге. Фермер, что показалось удивительным, даже не упрекнул их в шутничестве. Может, он не отличается особым скептицизмом и относится к тому сорту людей, что верят в телевизионные истории про чупакабр?

– Ты замечал что-нибудь такое в окрестностях? – спросила Светлана. Виктор нахмурился.

– Ну, что-то подобное… У меня пол месяца назад – в мае ещё – четыре свиньи кто-то разодрал.

– Кто-то?

– В амбаре кто-то шарился, окно разбил. Вряд ли воры, – сказал Виктор. – Свиньи были загрызены. Причем, я даже не врубаюсь, как можно было сожрать так много мяса. Только если стаей…

-- Стая… -- присвистнул Олег.

-- Я ещё задумался, какие это животные допёрли бы разбить окно?

– Медведь, – ответил Олег.

– В самом деле? – переспросил Виктор.

– Ну да, слышал, что медведи часто в зимники промысловиков пробираются. Промысловики, кстати, именно поэтому стекло и не ставят на окна – плёнкой затягивают, чтоб не разориться.

– Может и медведь, – сказал Виктор, почесав затылок. – Но следы там были странные, под окном. Несколько ног будто. И все разные. То ли человек, то ли птица, то ли это был костыль – потому что пары не было… В следах не разбираюсь, говорю, что видел.

– Четыре свиньи было съедено? Это сколько килограмм?

– Это где-то… Полтонны.

– Полтонны? Сожрать полтонны? Это какой желудок нужен… – сказала Светлана.

– Стая медведей? – усмехнулся Виктор.

– Медведи стаями не ходят.

– Мне проще поверить в стаю медведей, чем в чудовище… – сказал Олег.– Вы говорите, что несколько ног у существа? Света, а сколько ног было у того, что ты увидела вчера?

– Я толком и не успела разглядеть, только в общих чертах помню… Бежало оно неуклюже, не на двух…

– Ладно, но думаю, что можно связать эти события… – сказал Олег. – Полмесяца? Эта тварь бродит здесь так долго?

– Наверное, – Виктор пожал плечами. – Я капканы расставил на случай, если вернётся. И погремушку, чтоб я сразу проснулся, если что. На телефон сигнал придёт.

– А у вас есть ружьё? – поинтересовался Олег. Виктор помотал головой.

– Тогда вам может быть опасно здесь находиться.

– А что ещё поделать? – спросил фермер.

– Можешь пожить у меня дома, – предложила Светлана.

– А свиней я куда дену? Помрут с голодухи. Да и не лезет эта тварь сюда уже давно. А если залезет – я её топором!

– Вы на всякий случай машину подготовьте, выведите её из гаража, чтобы быстро умчать. Эта тварь без особых проблем повалила мою жену, хоть у той и не было топора. А теперь моя жена заражена какой-то болезнью и неизвестно, чем всё это кончится. Не рискуйте.

– Посмотрим, – махнул рукой Виктор. – Но если эта сволочь положит ещё несколько моих свиней… Я её точно прикончу!

***

На обратном пути никто Олегу и Светлане не встретился.

До самого заката, пока солнце ещё освещало окрестности, они ездили по просёлочным дорогам и тропам вокруг села – куда только можно было проехать. Часто приходилось поворачивать назад лишь потому, что дорогу преграждали такие глубокие ухабы, что проехать их на машине было нельзя. Существо не могло уйти за один день слишком далеко, оно наверняка где-то рядом. И это тревожило. Поиски не увенчались успехом.

– Может, сообщить в полицию? – предложила Светлана.

– Ага, смешно. Они выезжают только, когда уже случается убийство. А тут какое-то мифическое существо, которого никто не видел и даже не заснял на камеру.

– А как же несколько свидетелей?

– Свидетелей чего? Никто из нас не сталкивался с тварью напрямую, кроме тебя. Вообще может оказаться так, что всё это только удачное стечение не связанных обстоятельств. Тварь ведь даже и не убила никого… кроме свиней. Но свиней и в самом деле мог задрать медведь.

– Но я правда видела его!

– Я тебе верю. А это уже кое-что, да значит, ведь я не склонен верить в подобное. Но полиция – вообще не вариант. Они ничего не поделают – это во-первых. А во-вторых, они отправят нас лечиться.

– Но что-то же надо предпринять! Ведь всю деревню могут заразить. Или убить кого-нибудь…

– Я завтра начну поиски. Сегодня уже темнеет – опасно. Надо прочесать лес.

– Тогда я с тобой, – неуверенно проговорила Светлана. – Хоть мне и страшновато…

– Тогда на тебе съёмка. Я в руках не удержу и ружье, и камеру одновременно. Жалко, что нет го-про.

– Хорошо… Надо подзарядить телефон…

– На машине не везде проедешь, а пешком долго… На велосипедах поедем. У тебя есть велосипед?

– У моего сына есть.

– Отлично, тогда договорились. И возьми с собой какую-нибудь палку или нож… Всяко лучше, чем просто с голыми руками.

– У меня есть бита!

– Вот и хорошо, – сказал Олег и задумался. – Не нашли сегодня…Эта тварь прямо-таки как паук, которого ты увидел, на секунду отвернулся, а он куда-то исчез.

***

Долину окутала непроглядная ночная темнота, какая бывает только в горах. С окрестных возвышенностей сюда, к деревне Тихой, стекался весь холод, температура обычно опускалась до десяти градусов, а иногда и ниже. Темнота и холод. И тишина. Совсем редко эту тишину нарушал лай собак, а ещё реже – далёкий шум двигателя проезжающего по трассе автомобиля.

Олегу приснился странный сон, будто его велосипед рассыпался на части, и пришлось собирать гайки и болтики в каких-то оранжевых лужах, заполнивших всё вокруг. Проснулся он посреди ночи в тёмной комнате, поначалу показавшейся ему незнакомой. Такая тёмная комната… В городе светлее, в окно бьют огни, гудят машины – своеобразный намёк на то, что ты здесь не один, что в городе есть люди. В деревне же – темно и тихо. Кажется, будто ты один посреди этой ночной темени и от этого становится не по себе.

Спал Олег в гостиной на диване – в спальне всё ещё витал чужеродный запах. Вдруг подумалось, что этот самый запах мог привлечь сюда существо, ведь форточка в спальне открыта. И матрас оставлен на улице – прикасаться к нему было противно, следовало бы и его выкинуть. Тревожно. Уснуть не получалось. Олег включил по всему дому свет, осторожно заглянул в спальню. Пусто.

Ружьё теперь он держал рядом. Дом ведь с краю деревни – потенциально опасное место.

А что он поделает, если существо придёт в гости? Стрелять. Однако каким может быть существо по размерам, если оно сумело сожрать полтонны мяса? Нечто большее, чем сам медведь. Такое ружьём не свалишь. Как такое вообще может оставаться незаметным в лесах сравнительно тесной долины? Хоть здесь места и глухие, но всё же гиганта, умещающего в желудке сразу четырёх свиней, кто-нибудь и заметил бы. Фантазия рисовала пятиметрового монстра, валящего кедры одним лишь взмахом своей безобразной руки. Или что там у него вместо руки? Но в таком случае Светлана непременно упомянула бы гигантский рост существа, в то время как из её рассказа следовало, что существо имеет рост приближенный к человеческому.

Каким образом тогда это существо умудрилось сожрать столько мяса? Либо тут обитает целая стая тварей поменьше, либо нападение на ферму вовсе никак не связано с тем, что увидела Светлана и объясняется как-то иначе.

Что же, если ружьём свалить тварь не выйдет, то придётся бежать к машине. Олег вдруг пожалел, что загнал автомобиль в гараж – как-то не подумал, что нужно будет убегать. Конечно, ружьё должно было прикончить эту тварь, но в темное время суток активировались древние области мозга, отвечающие за страх, поэтому в голову невольно закрадывались сомнения и

то, что не было страшно днём – становилось страшным сейчас. Ведь если существо такое уж фантастическое, то почему бы ему и не игнорировать пули? Как в фильмах.

Олег врубил свет на участке, вышел из дома, прислушался к холодной тишине. Тревожно. Выгнал машину из гаража, развернул её капотом к дороге – чтобы при бегстве не тратить времени на разворот. Его дом был единственным с включенным светом на участке – остальные люди спали, и в окнах соседних домов было пусто. Свет мог привлечь тварь, но Олег подумал, что из всех местных он, по крайней мере, осведомлён об опасности и поэтому лучше бы тварь пришла сюда, чем к кому-то беззащитному. Тогда Олег и подстрелит эту дрянь! Спасёт много жизней. Возможно, станет первооткрывателем неизвестного вида животных, попадёт на ТВ, обретёт знаменитость…

Эти мысли развеселили. Остаток ночи Олег просидел над проектом, распахнув форточки, чтобы слышать происходящее на улице. Много единичных звуков доносилось снаружи, однажды, кажется, что-то быстро пробежалось в саду. Но выглянув туда из окна, Олег ничего не увидел.

***

Виктор смотрел телевизор и пил пиво. На экране под музыку мелькали голые бабы, которые обливали себя водой, пеной и мыли подъезжающие к ним машины. Фермер представлял себя на месте водителей, от чего на душе становилось приятно. Пиво заканчивалось, хотелось добавки, а до ближайшего круглосуточного магазина далеко ехать. Когда была поглощена последняя капля, Виктор осознал, что недостаточно пьян. Нужно ещё хотя бы две бутылочки для углубления кондиции и ещё столько же для её поддержания. Но и от одной он бы не отказался… Тогда фермер пошёл на кухню и раскрыл холодильник, в надежде, что невнимательный глаз упустил непочатую баночку где-то в глубинах. Пусто и воняет гнилью. Следовало бы прибраться.

В эту секунду в зале разразилась жуткая трель. В сердце похолодело, а ладони мгновенно вспотели.

-- Мать твою… -- ругнулся фермер и вернулся в комнату. Телефон прыгал в конвульсиях по грязному, заляпанному пивом и чипсами столику. Сработала погремушка.

Виктор выключил телефон и замер посреди комнаты. Со двора никаких звуков не доносилось. Он взял пульт и убавил громкость. Всё равно тихо. Вот и вернулась тварь. Как внезапно и неожиданно. Он даже не успел разъярить себя, настроиться на боевой лад. Днём он был готов рвать и метать, а сейчас сделалось не по себе. Особенно после россказней сестры и её соседа.

К чертям! Стоять и ссать, когда твоих свиней, твои денежки, заработанные самым грязным и мерзким трудом пожирает какой-то ублюдок! Виктор надел штаны, накинул на плечи куртку, взял фонарь. У входной двери он для этого случая припас добротный колун. Если съездить таким по чьей-то башне – мало не покажется! Поначалу он надумывал взять топор, но рассудил, что махать им не так-то и просто. Ударишь – а топорище упадёт плашмя. А этой штукой можно махать, как дубиной!

Виктор схватил колун и вышел во двор. Фонариком осветил старые постройки. Никого. Только сейчас он уловил, как свиньи в ангаре гудели, чем-то встревоженные. Было стрёмно, однако алкоголь помогал быть смелее обычного.

-- Ты чего не гавкаешь? – фермер подошёл к собачьей будке. – Кусок дерьма!.. И за что я вообще тебя кормлю?!

Пёс проснулся и весело вилял хвостиком, звенел цепью, в предвкушении кормёжки или ласки. Но вместо этого фермер снял с него ошейник.

-- Хлеб нужно отрабатывать! Пшёл!

Пёсик обрадовался непривычной свободе, стал энергично носиться вокруг своего раздражённого хозяина, прыгать, обнюхивать углы.

-- За мной, дурень! Иди сюда…

Виктор открыл калитку и вышел в огород. Луч фонаря пробегался по грядкам, по зарослям малины, по полю, но никого не находил. С псом было не так страшно. Ощущалась поддержка. Собака облает дикого зверя, напугает. Будет кружиться вокруг, щёлкать челюстью, а Витя в это время будет работать колуном. Замахнулись раз. Замахнулись два… И накололи дрова! Отличный план. Гостю из ангара живым не выбраться!

Пёс носился вокруг фермера. А потом, когда они подошли ближе к ангару, вдруг зарычал, ощетинился и бросился к двери, стал облаивать разбитое окно. В ангаре точно кто-то был. Потому что доски, которыми Виктор заколотил окно, были выдраны.

Забилось сердце в предвкушении стычки, дышать стало тяжелее. Тварина должна была угодить в капкан, поэтому всё пройдёт легко…

Виктор подбежал к двери.

-- Мразь! – гаркнул он, что есть силы. – Тебе конец! Тебе конец, мразь!

Воинственный клич придал очень много смелости, фермер распахнул дверь и посветил фонариком в непроглядную тьму ангара. Свиньи лежали в соломе, без движения, а те, что стояли, в страхе носились по ангару. И как только дверь открылась -- они ринулись на выход. Виктор отпрыгнул в сторону, чтобы не быть сбитым с ног. А потом взгляд его обратился в темноту, вслед за бледным лучом фонарика, уловившим в глубине ангара некое движение... Пёс успел проскочить внутрь, но злобный рык быстро сменился на пронзительный скулёж. Нечто разрывало его своими острыми уродливыми конечностями на части. Фермер оказался способным только на пронзительный и полный ужаса крик.

_______

Спасибо за донаты)))

Максим Владимирович 300 р

Егор Дроздов 500 р

Легкий шелест прошлогодних листьев, лишь недавно выглянувших из-под снега, звучал в голове Алисы, словно сквозь пелену. Девочка стояла на протоптанной зверями тропе посреди леса и с трудом понимала смысл происходящего. Небо затянуло черным слоем туч. То, что она не отбрасывала тени, отчего-то казалось очень важной деталью.

Алиса понимала, что видит сон и, стоит ей захотеть, она тут же откроет глаза и вновь очутится в салоне автомобиля. Необъяснимое чувство тревоги говорило, что дальше идти нельзя, но ватные ноги не подчинялись ей. Кажется, сзади слышался голос мамы. Алиса обернулась. За спиной никого не было. Девочка прислушалась. Голос становился слабее, пока вовсе не растворился в гуще леса.

Тропинка с трудом различалась на засыпанной листьями земле, но девочка была уверена, что идет правильно.

Тревога, засевшая где-то внизу живота, вновь дала о себе знать. Алиса прошла между деревьев и увидела гору и болото перед собой. Абстрактность происходящего дошла до предела. Все здесь выглядело ненастоящим, искусственным. Корни деревьев уходили в зеленую воду болота. Некоторые из них выглядели как размытые человеческие фигуры. Алиса всмотрелась и поняла, что это не люди, а черти, застывшие в жутком танце. Через секунду видение исчезло, и корни вновь стали корнями. Не совсем обычными, но все-таки.

Шелест листьев манил ее в гору. Алиса увидела лысую вершину. По позвонкам пробежали мурашки. С самого пика горы на нее смотрела женщина. Девочка не могла разглядеть ее лица. Ей захотелось уйти. С вершины дунуло могильным холодом. Алиса повернулась к лесу и двинулась в гущу деревьев. Она чувствовала тяжелый злобный взгляд, ползающий по спине.

Через секунду она оказалась на просторной поляне. Попробовала побежать, но не смогла. Мир вокруг стал еще более серым. Алиса не была уверена, преследует ли ее женщина, но повернуться и посмотреть побоялась. Внимание привлекла яма спереди. Девочка подошла ближе...

Крик ужаса застрял у нее в горле. В продолговатой выбоине лежал ребенок. Бледное тело было покрыто ссадинами и ушибами. Где-то глубоко внутри засел огромный ком. Девочка спустилась. Ребенок лежал на животе, лицом вниз, но Алисе не нужно было видеть его, чтобы понять, кто это. Она села на корточки и прикоснулась к синему плечику. Тельце было холодным. Вне себя от страха девочка повернула ребенка и с трудом сдержала крик.

Глаза Ильи были полуоткрыты. Алиса смотрела на тельце несколько секунд, показавшихся ей целой вечностью. Внезапно младший брат схватил ее за запястье и прошептал:

– Она за тобой. Обернись.

Алиса повернулась. Безликая женщина набросилась с диким воплем. Последнее, что почувствовала девочка, это холодное могильное дыхание, высасывающее из нее жизнь.

***

Алиса открыла глаза. Она повернулась к маленькому брату, который уже не спал и с интересом что-то высматривал за окном. Облегченно вздохнула – приснится же такое! Взглянув на циферблат часов, она поняла, что проспала всего минут двадцать. На улице начинало светать.

Из динамиков надсадно хрипел голос шансонье. Машина ехала по гравию и, судя по всему, они уже приближались к цели. Местность стала более холмистой. Помимо кустов, по обеим сторонам дороги появились деревья.

Ехали молча. Отчим, сжав губы в тонкие нити, смотрел вдаль. Мама была неразговорчивой последние дни, и ее можно было понять – она меньше всего хотела ехать в деревню. На этом настоял отчим.

Буквально месяц назад пришло письмо. Прабабушка умирала. Алиса не заметила изменений в настроении матери – та никогда не рассказывала о своем детстве и, видимо, даже не хотела вспоминать.

На поездке настоял отчим. Жили они всей семьей в трехкомнатной съемной квартире. С появлением на свет Ильи стало тесновато, и Вадим, отчим, мгновенно схватился за возможность оттяпать хороший кусок, хоть и в деревне.

Настроение у Алисы было под стать обстоятельствам. План Вадима она считала просто глупым. А заключался он во временном переезде в дом прабабки, который после ее смерти можно будет вполне законно оформить на себя и, может, даже выгодно продать. До конца учебного года оставалось чуть более месяца, но отчим решил, что дом важнее образования. Как подростка, образование волновало Алису ровно столько же, сколько и Вадима. Не хотела ехать из-за друзей.

И только Илья чувствовал себя в своей тарелке. Его устои не пошатнулись. По крайней мере, он так думает сейчас, пока не посетил деревенскую уборную на улице, подумала она. Алиса нахмурилась, поймав себя на злорадной мысли, что и ребенку тоже достанется.

***

Дорога была пустой – ни машин, ни даже прохожих. Алисе хотелось завыть. Вся деревня состояла из пяти улиц, пропахших навозом. Широкое здание школы и небольшой магазин в центре казались просто огромными в контрасте с антуражем. На небольшой площадке возле магазина, окруженный давно не стриженым кустарником, стоял памятник Ленину.

– Куда ехать? – сухо спросил Вадим.

Мать промолчала, но указала пальцем. Глазки отчима забегали из стороны в сторону. Алиса заметила это, и ей стало противно. Отчим, наконец, показал свое истинное лицо. Вадим никогда не нравился Алисе, но сейчас он превзошел самого себя. Девочка понимала, что вокруг прабабушки вьется какая-то тайна, и мама не просто так не хотела сюда ехать. И Алиса готова была поклясться, что сейчас той приходится переступать через себя, заявившись, Бог знает через сколько лет, в родные края.

– Так, дети, – посмотрев в зеркало заднего вида, произнес Вадим. – Ведем себя прилично. Бабушка уже старая. Она может вас и не узнать.

– Она нас вообще еще не видела, – процедила Алиса сквозь зубы.

– Мы приехали? – зевнув, спросил Илья.

– Да, Илюша.

Вадим остановил машину возле дома на окраине, огражденного высоким деревянным забором. Алиса вышла из машины, и ей стало не по себе от увиденного. На двери, окрашенной в зеленый цвет, красовалась пятиконечная звезда, обведенная правильным кругом. На заборе красной краской стояло «Здохни ведьма!», а чуть ниже число «666». Дополнял картину перевернутый крест – две перекрещенные палки, прибитые наспех к деревянной стене. Ставни дома заколотили досками. В лицо дунул прохладный ветерок. Алису передернуло, и она сразу же вспомнила свой сон.

– Пойдем, – тронул ее за плечо Вадим.

– Пусть они тут пока останутся, – тихим, но твердым голосом проговорила мама.

И Алиса не имела ничего против. Она не могла понять природу своей тревоги, но ей совершенно не хотелось входить во двор. Она взяла Илью с маминых рук и отошла к тротуару. Вадим не стал спорить. Через несколько секунд, скрипнув пружиной двери, они скрылись во дворе. Ребенок вдруг перестал ерзать. Задержав дыхание, он прижался к сестре. Она поставила Илью на землю, а сама уселась на бордюр.

Алиса не знала, сколько так просидела, но когда повернулась, то увидела трех стариков около одного из дворов. Это были два седых, худощавых мужчины и такая же худая сухая - женщина. Девочка замерла. Все трое смотрели на детей, не отрываясь. Алиса протянула руку Илье и встала.

– Пойдем, Илюш, – сказала она.

Илья схватил ее за мизинец. Алиса отошла подальше. Возле двора прабабки росло дерево, и девочка встала за него. Вот уж новостей им будет на целый месяц, пронеслось в голове. Она с нетерпением ждала, когда дверь, наконец, откроется, чтобы избавиться от столь пристального внимания со стороны аборигенов.

Родители не заставили себя долго ждать. Через несколько минут со двора вышел Вадим. Лицо его было несколько растерянным. Кивком он дал понять, что дети могут заходить.

Небольшой дворик представлял собой пустующую, заросшую сорняками площадку. В углу возле небольшого сарайчика стоял чан с водой. Больше ничего не было. Узкая тропинка, ведущая к двери, почти ничем не выделялась в траве. Видимо тут давно ничего не делалось.

Илья прижался к Алисе еще сильней. Возле самой двери он попросился на руки. Странно, подумала девочка, он давно уже отучился от этого. Она все равно подняла ребенка и прижала к себе.

Вадим открыл дверь, и в лицо пахнуло сеном. Они прошли внутрь. Здесь к запаху сена добавилась вонь старой одежды, хозяйственного мыла, воска и укропа. Алиса с трудом различала очертания предметов в темноте.

Дверь напротив них открылась, и в проходе появилась мама в сопровождении старушки со свечой в руке. Вопреки представлениям Алисы это была, не скрючившаяся бабка в ночной рубашке, а довольно бодрая пожилая женщина строгого вида. Она никак не выглядела на свои девяносто. Женщина улыбнулась.

– А это есть мои внучата? – проскрипела она.

– Да... – ответила мать. – Старшую зовут Алиса, а младший – Илья.

– Алиса? Красивое имя, – старуха едва уловимо кивнула. – Меня зовут Мария...

– Ты наша бабушка? – спросил Илья, набравшись смелости.

Мария, наконец, переключила внимание на младшего внука. Оглядев Илью, она улыбнулась и ответила:

– Да. А ты, значит, Илюша?

– Да, – Илья засмеялся.

На мгновение в доме повисла тишина. Затем, словно выйдя из ступора, Мария сказала:

– Что ж я? Давайте чайку попьем? Вы ведь с дороги.

– А почему у тебя так темно? – вновь подал голос Илья.

Старушка тут же спрятала взгляд, но Алиса успела заметить в них печаль и наворачивающиеся слезы.

– Нужно оторвать доски, – шмыгнув носом, ответила она. – Детишки баловались. Я сама уже не в силах молоток в руках держать... - ее глаза забегали из стороны в сторону. – Я уже привыкла.

Речь ее была прерывистой и неуверенной. Алисе вдруг стало невыносимо жаль старушку. Вадим пообещал, что скоро вернется, и вышел из дома. Через минуту они услышали, как он отрывает доски от ставней.

В дневном свете Алиса увидела мешки под грустными глазами бабки. Старушка очень волновалась. Они прошли на кухню. Запах здесь был еще более отвратительным: смесь кислого молока, мяты и блевотины. Не выпуская брата из рук, Алиса встала у дальней стены. Дрожащими руками бабушка набрала воды в чайник и поставила на газовую плиту. Достала из шкафа пол буханки черного хлеба и положила на стол.

– Вы простите, милые мои, но у меня больше ничего нет, – с этими словами она расплакалась.

– Ничего страшного, – успокоила ее мама. – Мы с гостинцами приехали. Алис, сходи-ка машине, а?

Девочка поставила брата на пол и вышла на улицу. Ей стало тошно. Интересно, сколько бабуля тут одна? Неужели никто из родственников не бывает у нее? Алиса подумала о причине своего приезда, ей стало еще более мерзко. Еще и Вадим. Он вышел таким огорошенным, потому что тоже заметил, что старушка бодрится и вовсе не собирается помирать.

Она открыла багажник и украдкой посмотрела в сторону любопытных аборигенов. В их полку пополнилось. В трех метрах от них стояла черноволосая девочка лет пятнадцати, ровесница Алисы, одетая во все черное. Все они, не отрывая взгляда, следили за движениями новоприбывшей. Найдя все необходимое, девочка хлопнула крышкой багажника и скрылась во дворе.

***

День пролетел незаметно. Алиса с мамой до вечера наводили порядок в доме. Отчим прибирался во дворе, а Илья бегал по дому. Известие о том, что они останутся погостить, бабушка восприняла с радостью, но по глазам было видно, что она все поняла.

Вечером, когда они закончили, Алиса вышла на улицу и уселась на бордюр у тротуара. Тишина давила на уши. Только сейчас она заметила, что совсем не слышит животных вокруг. Она нахмурила брови. Ведь это деревня. Здесь должны быть, если не собаки и кошки, то хотя бы коровы, бараны, козы, лошади и прочая скотина.

Она достала телефон из кармана и написала подружке: «Деревня – отстой». В ответ тут же пришло сообщение с соболезнованиями. Сзади послышался скрип двери. Алиса повернулась. Это был Илья. Он подошел к сестре и сел рядом. Как же по-взрослому он себя иногда ведет, подумала девочка.

– Когда мы поедем домой? – спросил он.

– Я не знаю, Илюш. Мы, наверное, побудем тут немножко.

– Немножко-немножко?

– Вот столько, – она раздвинула пальцы на два сантиметра, хотя сама в этом очень сильно сомневалась.

***

Первая ночь была относительно спокойной. Алиса спала с братом на огромном надувном матрасе в зале. За всю ночь она проснулась дважды и то, потому что Илья без конца ворочался. Потом, уже под утро, ей что-то приснилось, но кошмар тут же выветрился, стоило проснуться.

К завтраку собрались все, кроме отчима. Он с самого утра ушел в сарай и работал там. Бабушка почти все время улыбалась, но не разговаривала. Она молча наблюдала за правнуками. Скудно задавала вопросы о школе, друзьях и прочем. В тот день она выглядела более усталой. Алисе даже показалось, что она постарела за эту ночь.

Когда они позавтракали, мать засобиралась в больницу. Там работала ее хорошая знакомая, которая могла помочь со справкой для Алисы на две недели. Она надела свой строгий костюм и, взяв ключи от машины, позвала дочь «на пару слов».

Они вышли на улицу. Мать мгновенно сменилась в лице. Она взяла девочку за плечи и, убедившись, что никого рядом нет, сказала:

– Пока меня нет, старайся поменьше с ней общаться. Хорошо?

– Да... – нахмурила брови Алиса. – А почему?

– Потому что я прошу тебя об этом. Давай, я потом тебе все объясню.

– Хорошо, мам...

– Нам нужно уезжать отсюда. Я сегодня с Вадимом поговорю. И за Ильей смотри. Чтоб он тоже сильно возле нее не крутился. Поняла?

– Да.

– Давай, доча.

Она поцеловала Алису в щеку и села в машину. Девочка смотрела ей вслед, не понимая, зачем тогда ехать в больницу. Простояв так какое-то время, она вернулась в дом. Мамины слова разожгли беспокойство. Бабушка все еще сидела на кухне в той же позе, что и пять минут назад и смотрела на Илью, возившегося с динозаврами.

– Мы пойдем, прогуляемся, – сказала Алиса. – Хотим посмотреть…

– Тебе нравится здесь? – спросила бабушка.

Алиса пожала плечами. Она подошла к Илье и взяла за руку. Бабушка следила за ее передвижениями с загадочной улыбкой в глазах.

– Тут у нас свежий воздух, хорошие люди.

– Ваши хорошие люди вчера весь день за забором стояли и смотрели за нами, – сухо ответила Алиса.

– Не суди их строго. Для них каждый новый человек - событие. Им просто интересно.

– Мы пойдем, в общем, - не желая продолжать разговор, сказала Алиса.

– В лес не уходите. Там заплутаться очень легко.

– Хорошо.

Они вышли. Во дворе наткнулись на Вадима. Отчим, весь потный и грязный, полол двор. В центре уже лежала хорошая куча прошлогодней пожухлой травы. Вытерев пот со лба рукавом грязной рубашки, он спросил:

– А вы куда?

– Прогуляемся. Осмотримся.

– А почему бы не познакомиться поближе с бабушкой? – раздраженно спросил он.

– Ну, успеем еще... Мы ненадолго.

– Далеко не уходите, – Вадим проводил детей строгим взглядом и принялся с новой силой остервенело вырывать стебли травы.

***

Прогулка оказалась довольно короткой: пройдя сквозь деревню, Алиса с братом вернулись к центру. Убедившись, что лавочка возле памятника вождю чистая, она села. Ей показалось забавным то, что все жители деревни, встретившиеся ей по дороге, здоровались – кто вслух, а кто кивками. Ей, выросшей в городе, где даже соседи не всегда знают друг друга в лицо и уже тем более не приветствуют на улицах, такое дружелюбие, пусть и напускное, было в диковинку. Еще она увидела троих ровесников на другом конце поселка. Двое парней в сопровождении толстой рыжей девочки с интересом наблюдали за новыми лицами.

Илья бегал вокруг памятника, Алиса достала книгу. Она просидела так недолго. Сзади послышался хруст веток, а затем голос:

– У нас есть детская площадка.

Алиса обернулась. За ее спиной стояла девочка приблизительно ее возраста, одетая в черные джинсы, серую толстовку с капюшоном и кроссовки. Алиса выдавила некое подобие улыбки.

– Я здесь второй день только. Ничего не знаю.

– Показать? Тут недалеко.

Алиса пожала плечами и встала. Илья замер, наблюдая за происходящим. Знаком Алиса позвала его и последовала за незнакомкой.

– Я тебя вчера видела, – сказала она. – Ты стояла там с этими людьми.

– Они жуткие, да? – улыбнулась девочка. – Они, как вас увидели, так ни о чем другом больше не говорят. Я, кстати, Оля.

– Алиса.

– И как тебе здесь, Алиса?

– Пока отстойно.

– Ты надолго?

– Я не знаю... Как получится.

Они прошли через неприметный переулок и оказались на соседней крайней улице. Игровая площадка находилась за школой. Развлечениями для детей здесь служили несколько турников, качели и горка, но и этого хватило, чтобы у Ильи загорелась искорка в глазах. Он мгновенно скрылся с поля зрения.

– Что читаешь? – Оля посмотрела на книгу в руках Алисы.

– Да так, – девочка почему-то стыдливо спрятала книгу за спиной. – Ерунда.

– Любишь бульварные романчики? – Оля беззлобно оскалилась.

– Это не бульварный роман, – она протянула роман Сафона.

– Мистика? – заглянув в аннотацию спросила Оля. – Нравятся загадочные истории?

Алиса ничего не ответила, пряча книгу в сумку. Повисла неловкая пауза. Девочки уставились в невидимые точки – каждая в свою.

– А чем тут у вас обычно занимаются? – спросила Алиса.

– Да, ничем особо, – отмахнулась Оля. – Собираются по выходным. Когда чем придется. Тут, сама понимаешь, выбора немного. Плюс я с ними не в очень хороших отношениях.

Алиса подняла глаза на собеседницу. Сама она была человеком компанейским и отшельников не очень любила. Выглядела Оля неплохо и одежда на ней была чистая, хоть и напоминала уже давно забытый всеми стиль «эмо». Алиса спросила:

– А ты чем занимаешься? – она сделала особое ударение на «ты».

– Всем понемногу. Учеба, библиотека, работа дома. Иногда вот так гуляю на улице.

– А иногда встречаешь новых девчонок на улице.

– Бывает, – улыбнулась Оля, обнажив ряд ровных серых зубов.

– Так почему они так за нами наблюдали? – вернулась Алиса к начатой теме.

– Ты знаешь, что говорят о твоей бабуле? – спросила Оля, глядя теперь на собеседницу с огромным интересом.

– Прабабушке, - уточнила Алиса. – Нет. И что?

– Говорят, она ведьма.

– Ведьма?

– Ага... Но ты не подумай. Это у нас тут в основном дикари. Что ни произойдет, так они сразу же на колдовство спирают. Они боятся просто.

– Чего?

– Твоей бабушки. Уроды! – она зло ухмыльнулась.

– А чего ее бояться? – новая знакомая нравилась Алисе все меньше.

– Боятся, что она передаст свою силу.

– Кому?

– Ну, не знаю, тебе или маме твоей. Это не важно, кому из вас. Главное, что б кровное родство было и женщина.

– А ты много знаешь о ведьмах?

– Читала кое-что.

– Может, сменим тему? - неожиданно для самой себя сказала Алиса.

– Ты сама начала, – обижено пожала плечами Оля, и Алиса стала понимать, почему сверстники сторонятся ее.

***

Алиса с братом шли по улице в сторону бабушкиного дома. Небо затянулось тучами и, видимо, намечался дождь. Илья неустанно о чем-то болтал, но девочка с трудом улавливала ход его мыслей. Голова была забита разговором с Олей. Неужели это правда? Надо полагать, что да. Не сама ведь она исписала забор и дом. Не сама заколотила ставни. А мамины слова? Почему она ушла из дома в такой панике? Почему, в конце концов, мама никогда не рассказывала о том, что у нее есть бабушка? Все эти вопросы будоражили мозг девочки.

Их машина уже стояла, припаркованная у ворот. Значит, мама вернулась. Алиса радостно забежала во двор, но тут же замерла, увидев, что ссора с отчимом в самом разгаре. Нарочно громко хлопнув калиткой, она привлекла к себе внимание. Мать повернулась, Алиса увидела слезы на ее глазах. Руки Вадима, сжатые кулаки, дрожали.

– Все в порядке? – спросила девочка.

– Да. Идите в дом. Мы завтра едем домой. Готовься.

Алиса чуть ли не разрыдалась от счастья. Она радостно побежала в дом.

Оказалось, что в их отсутствие Вадим подключился напрямую к проводам на столбе, и теперь в доме горел свет. Бабушка встретила их с улыбкой на губах.

– Вот и гулены наши вернулись, - прошамкала старуха, и Алиса поняла, что та вынула челюсть.

– Здрасьте, – тихо проговорила и юркнула в глубь дома мимо бабушки, сверлившей ее тяжелым взглядом.

– Как вам наша деревня? – остановил голос прабабки.

– Хорошо.

– Познакомилась с кем-нибудь?

– Так, – отмахнулась Алиса.

Не выпуская руки Ильи, девочка устремилась в комнату к родителям – неважно, куда, лишь бы подальше.

***

Новость о скором отъезде настолько возбудила Алису, что сна ни в одном глазу не было. Девочка лежала в зале, глядя в потолок, и слушала тихое сопение Ильи. Из комнаты, где спали родители, доносились приглушенные обрывки фраз. Вадим хотел остаться. Что опять взбрело в его голову? Откуда взялся этот нездоровый интерес к дому? Она никогда не считала его дураком, но сейчас поведение отчима напоминало больше старческий маразм, чем здоровую логику. С этими мыслями пришел сон.

Проснулась Алиса от шума за окном. Она посмотрела на спящего Илью. Какое-то время пыталась понять: приснилось ли? Часы на мобильном показывали пять утра. Она вновь услышала постукивание. Уже рассветало и света хватало, чтобы различать контуры мебели. Поднявшись, девочка подошла к окну. Внезапно один ставень закрылся. Вне себя от страха, Алиса подбежала к Илье. Вновь послышался стук и ставень отворился.

Девочка не решилась разбудить кого-либо из взрослых. На цыпочках она подошла к окну и, слегка отодвинув штору, выглянула наружу. Улица пустовала. Ветер? Неприятный осадок все же остался.

Она вдруг почувствовала легкое покалывание в груди. Потрогав больное место, ничего не нащупала. Через несколько минут Алиса снова уснула.

***

Едва открыв глаза утром, Алиса подскочила и кинулась на кухню в надежде на то, что мама уже готова и, позавтракав, они поедут домой. Пробежав несколько метров, она вновь почувствовала боль в груди. Она сунула руку под рубашку и попыталась нащупать ранку. Под левой грудью обнаружила небольшую опухоль. Нахмурив брови, изменила маршрут. Она достала косметичку с зеркалом из сумки и, закрыв двери в зал, сняла рубашку.

Коричневое пятно было овальным и имело небольшой бугорок посередине. Нажав на опухоль, Алиса сморщилась от боли. Это не на шутку взволновало ее. Она хотела побыстрее уехать отсюда и, если через несколько дней болячка не пройдет, обратиться к врачу.

Погода стала пасмурной, и на кухне было темно, как в сумерках. Нависнув над столом, бабушка медленно орудовала кухонным ножом, измельчая овощи.

– Доброе утро, – девочка искала глазами маму или хотя бы отчима.

– Здравствуй, – сухо ответила бабушка.

В тусклом освещении кожа ее казалась неестественно бледной.

– А где мама?

– На улице, – бабушка вернулась к своему занятию. – Там что-то случилось.

– Что? – не поняла Алиса.

– Не знаю, – старуха безразлично пожала плечами. – Иди, посмотри, если хочешь.

– Илья тоже там?

– Наверное.

Сунув ноги в тапки, Алиса вышла на улицу. Внимание ее привлек отчим, рубивший дрова в дальнем углу двора. В лучших американских традициях он был гол по пояс. Девочке стало не по себе. Ее пугало то рвение, с каким ленивый в обычных обстоятельствах Вадим, пытался сделать двор деревенской идиллией. Ко всему прочему погода, хоть и весьма теплая для конца апреля, все-таки не располагала к прогулкам в таком виде.

Стараясь не привлекать к себе внимания, она юркнула за угол к калитке. На встречу ей уже шла мама с Ильей на руках. Пряча глаза в пол, она хотела пройти мимо, но Алиса остановила ее.

– Привет. Что там случилось?

– Не знаю, – ответила мать. – Там «скорая» стоит. Мужику какому-то плохо.

– И что? Все в порядке, мам? – Алисе было плевать на какого-то там мужика. Она вдруг заметила серое пятно на скуле матери. - Что у тебя там?

Мать стыдливо спрятала взгляд и попыталась пройти мимо.

– Это он сделал? – спросила девочка.

– Алиса... – мать снова попыталась пройти.

– У тебя какие-то проблемы? – услышала она сзади голос Вадима.

– Оставь ее, - сквозь зубы прошипела мама. – Нет никаких проблем.

– Я так и думал, – Вадим пристально смотрел Алисе в лоб. Не в глаза, а именно в точку над переносицей. В его выражении лица читалось безумие и девочке стало страшно.

– Пойдем, – мать потянула дочь за локоть. – Завтрак сейчас будет готов.

– Мам, что происходит? – спросила Алиса, когда они зашли в дом. – Он тебя ударил?

– Мы побудем тут еще какое-то время, Алис. Хорошо?

– Но почему? – возмутилась девочка. – Ты ведь обещала...

– Это совсем ненадолго. Неделю. Может, две.

– Он тебя бил? Мам давай обратимся в полицию, если ты боишься. Сейчас не девяностые.

– Алиса! – повысила голос мать, давая понять, что их разговор окончен. Затем она схватила дочь за локоть и сквозь слезы проговорила: – Алиса, пожалуйста! Не сейчас. Не… – она не договорила и отвернулась.

Сжав губы, как делала она в детстве при обиде на кого-то близкого, Алиса прошла мимо матери к выходу.

– Алиса! – крикнула мать вдогонку, но та, демонстративно хлопнув дверью, покинула дом.

Выйдя на крыльцо, девочка остановилась и уставилась на отчима. Тот поднял голову. В глазах его светился нездоровый огонек. Они смотрели друг на друга так несколько секунд. Как ни странно, но ни страха, ни даже капли волнения не было. Лишь отвращение к этому животному, которое посмело поднять руку на мать, переполняло ее. Сейчас ей хотелось, чтобы Вадим сорвался и ударил ее тоже. Тогда она снимет побои в ближайшей больнице и...

Мысль о чувствах матери остудила ее пыл. В голове пронеслась мысль, что это просто какое-то наваждение и скоро оно пройдет. Вадим вновь станет самим собой - пусть не ангелом, но и не тем, кем он стал. Алиса спустилась с крыльца и прошла к калитке. Вадим, видимо, решив, что дуэль за ним, скривил лицо в усмешке и вернулся к своему занятию.

Бабушка не обманула: перед ней открылась интересная картина. У соседнего двора стоял микроавтобус «скорой» помощи. Рядом с водителем, опершимся о дверь машины, отирались несколько мужиков. На земле, прикрыв лицо ладонями и, беззвучно рыдая, сидела полная тетка. Ее успокаивала женщина в домашнем халате и грязном бушлате, накинутым поверх.

Заметив Алису, мужики переглянулись и начали о чем-то перешептываться. Девочку это взбесило и она, вскинув руки вверх, отвернулась от них и поплелась вдоль улицы на окраину. Уйти далеко ей не удалось: сзади она услышала незнакомый голос:

– Дочка! Подожди минутку!

Алиса повернулась. К ней быстрым шагом приближалась пожилая женщина, которая только что успокаивала, сидящую на обочине. На лице ее читалась нешуточная тревога. Девочка остановилась. Догнав ее, женщина сказала:

– Здравствуй, милая. Меня зовут тетя Зоя.

– Очень приятно, – сухо ответила Алиса. Разговаривать с кем-либо у нее сейчас не было никакого желания.

– Ты у Марии живешь?

– Да. А что?

Тетя Зоя оглянулась на дом бабушки и украдкой, будто прячась от любопытных взглядов, взяла Алису под руку.

– Куда вы меня ведете? – Алиса грубо вырвала локоть из цепких рук.

– Доченька, - улыбнулась женщина, засветив ряд редких почерневших зубов. – Я ведь только хорошего тебе желаю. Я с твоей мамой знакома. Ее Марина зовут. Она жила тут, когда была чуть поменьше тебя. Она, кстати была вчера у меня.

– Так, может, я позову ее? – повысила голос Алиса, ища глазами поддержку. Она нахмурилась: выходит мама и правда не ездила никуда насчет справки в школу.

– Не нужно. Дай мне минутку. Это очень серьезно. По поводу твоей бабки.

– А что с ней?

– Она ведь умирает, да?

– С чего вы взяли?

– А иначе зачем бы вы сюда приехали?

– Вы на что намекаете? - спросила Алиса. Она подозревала, что причина будет очевидна, но не думала, что именно ей придется оправдываться за действия Вадима.

– Ни на что. Она не сможет спокойно умереть, если не передаст свои знания.

– Какие знания?

– Колдовские.

– Вы совсем тут из ума выжили? - Алиса собиралась уже уходить, но тетя Зоя остановила ее умоляющим взглядом. – Что вам всем нужно от нее?

– Послушай меня. Кто-то из вас ведет себя не нормально, да? Я говорила с твоей матерью, и с ней все в порядке. Твой отчим, да?

– Откуда вы...

– Знания передаются по наследству, по женской линии. Твоя мать уже не девочка, поэтому она захочет передать их тебе. А твой отчим просто одержим ею. Пока ведьма жива, он будет себя так вести. Но ты его не бойся. Он ничего тебе сделать не сможет. Он очень боится твоей бабушки.

Алиса нахмурила брови. Ей очень хотелось убежать от этой женщины, но что-то подсказывало, что нужно дослушать до конца.

– Уехать вы уже все равно не сможете.

– Почему?

– Потому что она сделает все, чтобы передать свои силы тебе.

В голове у Алисы возникла картинка, в которой бабуля с ехидной ухмылкой откладывает магические силы – светящиеся шарики – под матрас, словно деньги на похороны. Эта мысль показалась ей забавной, и она с трудом сдержалась, чтобы не улыбнуться.

– Нужно пробить дыру в потолке, чтобы она умерла безболезненно.

– Да? И как вы себе это представляете?

– Мужики помогут.

– Это они уже помогали ей? Они забивали ставни? – презрительно спросила девочка.

– Не нужно их судить. Они просто бояться.

– Вас лечить тут всех нужно, – Алиса пошла к дому.

– Дочка! – крикнула тетя Зоя. – У тебя уже появились знаки на теле? Пятно под грудью?

Алиса на мгновение заколебалась и приостановилась. Это продлилось не более, чем полсекунды, но женщина заметила перемену настроения девочки. Она крикнула ей вдогонку:

– Ведьмины сосцы. Если они болят, то демоны уже пьют тебя.

«Ужас для тебя». Глава 9


— Я больше так не могу…нам ведь все равно не выбраться отсюда. Я видела его… смотрела ему в глаза. Он не выпустит нас отсюда живыми. Нас просто сожрут. Возможно, даже приготовят. Понимаешь? Как утку или свинину. Я просто стала едой… — По лицу Кати потекла слеза. Она говорила тихим безучастным голосом. Девушка просто смирилась. Эмоции ярким пламенем сгорели в ней без остатка. — Я просто хотела новых ощущений! Нет. Нам не выбраться. Ты видел девушку в соседней камере? Он сожрал ее ребенка прямо у нас на глазах…

Они сидели, прижавшись спиной к двери. Уставшие, измученные, голодные. Раны оперативника безумно разнылись. Он не слушал девушку, которая целиком была во власти истерики. Еще чуть-чуть, и ей не поможет даже самый искусный психиатр. Девушка сделала свой выбор и подчинилась судьбе. Но Сергей не мог позволить себе такую роскошь. За него давно сделали выбор. Его голова, как бездушная машина, анализировала факты, оценивала обстановку, предлагала оптимальные решения. Сидеть и ждать было нельзя.

Сергей повернул голову к девушке и слегка приобнял ее.

— Катя, послушай меня внимательно. Я не хочу тебя обманывать. Наши шансы, мягко говоря, очень скверные. Вероятнее всего, ты права. И нас приготовят какое-то необычное блюдо. Очень надеюсь, что я не стану шаурмой. Я категорически против быть в одном блюде с морковкой. Мне кажется, я буду неплох в виде пельменей! Что скажешь? — Сергей смотрел ей в глаза и не один мускул не дрогнул на его лице. Девушка перестала плакать и непонимающе, уставилась на оперативника. Он был абсолютно серьезен.

— Ты издеваешься? — Катя начала повышать голос от возмущения.

— Да, с юмором у меня не всегда…ну да ладно! Послушай, если нас все равно кончат. То надо постараться продать свою жизнь подороже. Согласна?

Девушка еле заметно кивнула.

— Если не выберемся, то хотя бы умрем без мучений. Так?

Катя согласна промычала в ответ.
— А если очень сильно повезет, то и сбежим. Ты со мной?

Она размышляла не долго.
— Да.

Простая психологическая уловка сработала. К девушке хоть немного, но вернулось критическое мышление, как глубокий вдох перед нырком на дно. Она повертела головой и встала, толкнувшись спиной от двери. В ее взгляде появилась некая осмысленность.

— Где мы? — Она попрыгала на месте, стряхивая навалившееся напряжение, — И какой у нас план действий?

— Разыскать Хозяина и попробовать его убить. Спасти Ольгу и выбраться, — Сергей по очереди загибал пальцы.

— Он очень сильный, — Катя нервно покусывала и без того разбитую губу.

— Я тоже не слабый, на днях в качалке гриф от груди без страховки выжал, ко всему прочему, если мое сообщение дошло, то сюда уже летят три вертолета. Они разнесут здесь все к чертям. — Сергей улыбнулся, — Я думаю, они уже в пути.

— Так, может, спрячемся здесь? — Она с надеждой посмотрела ему в глаза.

— Я должен не дать этой твари сбежать, необходимо его задержать, да и возможно мне понадобиться помощь. Кто-то должен будет вынести Ольгу, пока я буду занят. Действовать надо пока вокруг паника. — Оперативник тоже встал, растягивая и разминая затекшие и покалеченные конечности. Некогда белый бинт густо пропитался кровью. Он наклонял голову в одну и другую сторону, пока не послышался хруст. Впереди его ждал бой. Возможно, последний. Но в тот момент он еще не знал, что не всем его планам будет суждено сбыться.

Они были в просторной кладовке. Повсюду висела паутина. Было пыльно и грязно. Здесь в основном хранились продукты. На длинных стеллажах лежали крупы, бобы, корзины с овощами, банки с соленьями. У стены стоял садовый инвентарь.

«Хранилище еды для людей, а рядом хранилище людей для еды» — Сергей грустно улыбнулся своей очередной шутке.

Сюда из поместья вела длинная прямая лестница. В конце ее из открытой двери мягко падал теплый свет. Он то скудно и освещал кладовую.

— Мы как мотыльки…летим на огонек и там сгорим. — Катя шумно выдохнула. Холодный пот крупными каплями неприятно стек между лопаток. Предчувствие неизбежного погружало все в мрачные тона.

— Отставь лирику. Идешь за мной и без промедления выполняешь все мои команды! Вопросы есть? Вопросов нет. Пошли. — Он бесшумно скользнул вперед. Боль в ноге стала нестерпимой, то и дело, простреливая ногу мучительной судорогой.

Лестница вела на кухню. Обзор открылся на белую кафельную стену. Сергей аккуратно выглянул из-за дверной арки, немного задержал взгляд и нырнул обратно. Даже на тускло освещенной лестнице Катя увидела на его лице тень горечи и тревоги. Его и без того бледное лицо стало белее снега. Его грудь высоко и часто вздымалась. Оперативник достал нож.

— Что там? — Она почувствовала, как сердце вырывается наружу.

Вместо него ответил негромкий шипящий голос из кухни.

— Ну что вы там встали? Не стесняйтесь! Очень хочется на вас посмотреть… да и идти вам, собственно, некуда. — Раздался противный скрежет ножа. За ним последовало чье-то утробное надрывное мычание. — Да, кстати, вы уже познакомились с моим братом? Милейший человек.

Катя сцепилась в плечо оперативника и беспомощно смотрела ему в лицо, пытаясь найти какой-то ответ. Сергей отвел глаза.

— Прости. Тебе лучше на это не смотреть…
Катя все поняла. Ком встал в ее горле, мешая дышать. Она зажала руками рот. Сергей повернулся лицом к кухне:

— Послушай, я готов сдаться. Делай со мной что хочешь. Отпусти девушек.

— Я и так получу всех и сделаю, что хочу. Ты там вроде про пельмени говорил? Но я не ем мучного, к сожалению. — Он засмеялся.
Сергей устало склонил голову. Сто одиннадцатый все-таки умел читать мысли.

— Ты там какую-то армию ждешь? Не переживай. Я успею с вами позабавиться. А может даже и с ними. Я оставил для твоих коллег небольшой сюрприз в склепе... ладно. Идите сюда.

Они медлили как смертники, идущие на эшафот. Но тут не было шума жаждущей крови толпы, лишь приговоренные и безумный палач.

ИДИТЕ СЮДА!!! — Громкий оглушительный крик раздался внутри всех помещений и лестниц, мучительно больно ударивший в барабанные перепонки. Непродолжительное эхо второй волной пробежало по усадьбе. Катя сжала руками голову.

Крик повторился и стал сильнее.

Оперативник вышел с лестницы. За ним последовала и Катя, трясясь и прячась за спиной Сергея.

— Не смотри туда, — сквозь зубы сказал оперативник, неотрывно смотря в жгуче-красные хищные глаза. Оппонент сидел в семи метрах от него на высоком стуле, закинув ногу на ногу и облокотившись на металлический стол. Он улыбался одним уголком рта. В этой победоносной ухмылке читалось все его естество. Абсолютная власть над всем. Смерть всему живому, ради существования его.

Свет двух тусклых свечей стал слабее. Мрак, царивший вокруг, лишний раз акцентировал гипнотизирующий взгляд Хозяина. Оперативник впервые увидел легендарного монстра вживую. Его сознание будто кто-то в мягкие тиски. Сергей не мог пошевелиться. Рука, отчаянно сопротивляясь силе извне, все же выронила нож. Оперативник, как кролик перед удавом, полностью потерял контроль над своим телом. Позади лишь обреченно всхлипывала Катя.

Девушка почувствовала, как что-то заставляло ее наклониться в сторону и выглянуть из-за спины мужчины. Давление накатывало мягкими волнами, все сильнее и сильнее. В какой-то момент оно стало невыносимым. Катя вышла и встала рядом с парализованным оперативником. Она, что было сил, зажмурила глаза.

Свет вспыхнул десятками свечей, озарив огромное помещение, напоминавшее кухню в каком-нибудь элитном ресторане. Дорогая посуда, приборы, холодильные установки. Все здесь содержалось в идеальной чистоте. Блестело и играло светом, как будто только что провели генеральную уборку.
Вместе со вспыхнувшим светом, Сергей почувствовал некое облегчение и даже попробовал пошевелить пальцами. Они послушно сжались в кулак.

Хозяин сцепил руки в замок и положил их на колено.

— Катя, открой глаза.

Девушка молча помотала головой.

— Я повторяю в последний раз. — В его голосе сквозило раздражение, — Я же могу и по-плохому.

Девушка повиновалась. В тот самый момент поместье огласил дикий женский вопль, полный ужаса и страданий. Она кричала, пока боль не сковала ей горло, превращая звуки в хрип.

На том металлическом столе лежала Оля. Ее теперь было невозможно узнать. Обглоданное некогда красивое лицо. Зубы белели из-под откушенной щеки. Оттуда стекала кровь прямо ей ухо. Местами были видны ребра. Левая нога была оторвана. Рану перекрывал резиновый жгут. И она была еще жива.
Рядом стоял аппарат искусственной вентиляции легких. От него тянулась длинная трубка прямо ко рту бедной девушки. Только в этот раз он не помогал человеку, а продлевал ее мучения. Сергей разглядел и подключичный катетер. Из капельницы быстрой струйкой текла живительная жидкость.

— Ну, ведь так совсем другое дело! Моя еда не умирает сразу и сохраняет свои питательные свойства намного дольше! — Хозяин, довольный произведенным эффектом, развел руками, — мне его достал Оуэн. Неплохой малый, а главное головастый. Что? Ты о чем-то подумал, мой вкусный гость? Да, этот парень у меня на большом крючке. Он будет помогать мне даже ценой своей жизни. Ведь без меня не будет жить его обреченная дочурка.

Хозяин взял нож и медленно вонзил в правую ногу девушки. Она уже не реагировала на боль, надеясь умереть как можно быстрее. Лишь отчаянно сопротивлявшийся организм пытался ухватиться хоть за последнюю нить. Грудь высоко вздымалась и опускалась, разводя оголенными ребрами. Он отрезал от нее кусок плоти и незамедлительно отправил в рот. Хозяин с наслаждением жевал, прикрыв глаза.

Кап-кап-кап.

— С каждой каплей физиологического раствора утекает по каплям жизнь этой девушки, насыщая, обновляя и строя мое тело заново. Даря мне практически бессмертие. Разве это не поэзия? — С этими слова он склонился над своей жертвой. — Сейчас мы переходим к десерту! Твое сердце и костный мозг. Просто оближешь пальчики.

Сзади кричала Катя. Она рыдала и умоляла все это прекратить.

Он отвлекся от своей еды лишь на секунду. И повернул голову в сторону гостей. Свет дрогнул, погас на мгновенье и снова вернулся. Его красные глаза злобно вспыхнули в этот миг темноты. И он прошептал:

— Прошу, тише, это очень волнительный момент.

Голосовые связки Кати охватил сильный спазм. Девушка захрипела, с трудом пытаясь вдохнуть и насытить легкие кислородом. Сергей же не в силах что-то сделать, безуспешно пытался достучаться до собственного тела.

Хозяин в последний раз заглянул в глаза девушки. В них совсем не осталось влаги, местами лопнули капилляры. Ее изуродованное лицо слегка тряслось. Последнее что она увидела, это то, как преобразилось красивое лицо ее мучителя. Обнажился ряд заостренных зубов, рот как будто стал шире, безумные глаза разгорелись ядовито-красным пламенем.

Чудовище с силой вырвало трубку из девушки и отшвырнул ее. Он на глазах превратился в ужасного монстра. Рвал ее тело и тут же пожирал куски. Его рот, весь измазанный кровью, заглатывал куски, быстро пережевывая, кидал следующий. Хозяин остановился лишь на миг. Он надрезал грудную клетку и аккуратно засунул руку. Через миг он вырвал ее сердце. Оно еще билось. Монстр повернулся к своим ментальным пленникам, держа на вытянутых руках орган. Лицо, вымазанное кровью, скалилось в безумной улыбке. Той самой улыбке, которую боялись видеть даже его слуги. Хозяин отправил его целиком в рот. Его белая рубашка превратилась в фартук мясника.

Катя едва дышала. Она была готова отдать все на свете, лишь бы сейчас же умереть и не повторить участь подруги. Чего нельзя было сказать об оперативнике, который как цепной пес ждал, когда ослабят цепь. В последний бой, но унести эту тварь с собой.

Хозяин в это время отделил от ребер грудину и надломил ее. Он с жадностью высосал содержимое. Его глаза закатились от удовольствия, и он плюхнулся обратно на стул. Как наркоман, получивший свою дозу, он пребывал в экстазе в течение десяти минут.
Сергей, внимательно смотревший за ним, обратил внимание, как разгладились морщинки у внешних уголков его глаз. Он стал будто немного выше. Хозяин облизал губы и закричал:

— Лука!

Не прошло и десяти секунд, как раздался топот ног за дверью кухни. После короткого стука зашел слуга. Он перешагнул порог и низко поклонился. Лука старался не смотреть в сторону Хозяина. Тот лишь расхохотался, разбрызгивая кровь, стекающую с подбородка.

— Все никак не привыкнешь к моим пиршествам? — Шипящий голос стал звонче и бодрее. — Отнеси остатки моему брату и можешь быть свободным пока что.

Он повернулся к своим пленникам.

— Что ж, пожалуй, еще одну порцию и хватит на сегодня! — Огромные лапища терлись друг об друга в предвкушении. Кто следующий?
Хозяин начал переводить палец с одного на другого.

— Даже не знаю. Может тебя? — Палец остановился на Сергее.

— А может по честному? Сразимся ты и я! Без твоих фокусов, — Сохраняя остатки хладнокровия, спокойно сказал оперативник.

— Ты боишься, но не сильно. Мало эмоций. Вкус у мяса совсем не тот. Нет моего любимого кортизола, адреналина. Неееет! Я знаю, как я его получу. — Он ехидно подмигнул.

Свет дрогнул, погрузив Сергея во мрак, давно забытых воспоминаний.

Он ползет по мокрой земле, к телу своей дочери. Из порезанного живота идет кровь. Остается каких-то метров пять. Там позади ведьма убила последнего полицейского, кто были с ним. Она медленно достала кость из его шеи и облизала. Визгливый смех дряхлой ведьмы эхо разнесся по лесу. Остался один Сергей. Он почти дополз до тела любимой дочки, когда босая нога с морщинистой обвислой кожей перегородила его путь.
Свет слепяще ударил по глазам. Он снова оказался на кухне.

— Какая грустная история! Жаль ты не помнишь концовку, а то бы освежили…Что? Ты плачешь? Только что собирался биться с падшим ангелом, а теперь ты вспомнил, что человек. Воистину, интересные вы создания. А, главное, вкусные…

Он резко прервался и встал. Поводил носом то в одну, то в другую сторону.

— ЛУКА! ЖИВО КО МНЕ.

Слуга был как всегда пунктуален.

— Я почувствовал что-то странное в склепе. Какое-то волнение. Два моих маленьких воина погибли. Но я не чувствую присутствие людей. И ты выяснил, кто убил мой любимый квартет?

Лука послушно закивал, заискивающе глядя в глаза Хозяину. И показал пальцем на оперативника.

— Он, больше некому.

— Мне показалось, что в какой-то момент там был кто-то еще. А где второй парень? — Он положил ногу на ногу.

— С ним староста должен был разобраться. Я съезжу в деревню и выясню.

Хозяин раздраженно барабанил пальцем по стулу, испачканному уже сворачивающейся кровью.

— Живо! Одна нога здесь, другая там. Или одна твоя нога будет здесь, а другая там, — Он улыбнулся одной половиной рта.

Он повернулся к остальным.

— На чем мы закончили? Ах, да! Пожалуй, все-таки Сергею надо дозреть. Пропустим даму вперед.

Он встал и медленно пошел к девушке. Свечи едва горели. Он словно плыл над землей. Можно было разобрать только черный силуэт и горящие алые глаза.

Сердце Кати потеряло какой-либо ритм. Его холодный язык коснулся шеи девушки. Она почувствовала вспышку боли от острых зубов и потеряла сознание.

Ей ничего не снилось. Лишь черная звенящая пустота. Потом откуда-то издалека появились голоса людей. Их было много и они о чем-то спорили. Она открыла глаза.

— Ну, слава богу! Все хорошо! Живая. — Испуг заставлял голос Майкла Оуэна стать несколько выше.

Девушка сидела в кресле. Над ней колдовала бригада врачей. Они что-то вкалывали, то и дело, проверяя пульс, давление и сверяясь с показаниями мониторов. Кто-то уколол ей палец и взял кровь. Через секунды он объявил, что уровень глюкозы стабилизировался. Снова над испуганной и трясущейся девушкой склонился руководитель проекта.

— Катя, мы приносим свои извинения за этот инцидент! Я готов все компенсировать! — Он приложил руки к своей груди. — Боже! У вас была остановка сердца!!!

Она облизнула пересохшие губы и произнесла:

— Так это все была игра? — Она с надеждой смотрела, то на одно, то на другое лицо. — Значит, все живы?

По ее лицу градом текли слезы.

— Конечно, живы! Все хорошо, — Майкл повернулся к своему заместителю. — Психолога, который ее допускал, и дежурного оператора сегодня же уволить!!!

— А где тогда все остальные? — Она недоверчиво посмотрела на Оуэна.

— Уже давно ушли в какой-то бар. Они не стали ждать тебя. У нас возникли проблемы с выводом тебя из сна. Мы долго провозились. Я чуть сам инфаркт не словил.

— Хорошо, а как мне с ними связаться? — Катя сжала подлокотники и привстала.

— А вот тут вам придется искать их самостоятельно. Мы не имеем право разглашать личную информацию. — Он виновато развел руками. — Но это все после того, как вас выпишут из стационара. Вам необходима срочная госпитализация. Не волнуйтесь, все расходы на нас.

Девушка согласилась. Из кареты скорой помощи принесли носилки. К выходу ее провожал Майкл.

— Большая просьба не рассказывать об этом случае никому. Репутация, сами понимаете. Она кивнула и только сейчас сообразила, что сильно болит шея с одной стороны. Она нащупала пальцем четыре шва через повязку.

— Вы каким-то образом во сне вытащили руку из фиксатора и начали себя калечить. Вас можно понять. Стресс был запредельный. Но виновных мы накажем. Не сомневайтесь. А как выпишут, ждем вас для записи интервью. Для вас потом будет очень дорогой подарок. — Он улыбнулся.

В ответ она лишь измученно кивнула.

Девушку быстро отнесли в машину. Скорая летела по утреннему городу с мигалками, разгоняя скопившуюся пробку. Водители машин, недовольно бурча, уступали ей дорогу. Поворот, еще одни перекресток и они прибыли в больницу. Катю разместили в люксовой одноместной палате. Весь день над ней кружились ординаторы с немолодым заведующим. Анализы, обследования, осмотры. Все было стабильно.

К вечеру, когда все разошлись по домам, Катя достала и зарядила телефон. От лучшей подруги было много пропущенных звонков. Девушка посмотрела на дату. Прошло три дня, как она погрузилась в игру.

Ее грыз червь сомнения. Все было реально. Осязаемо! Это не может быть не правдой. Она до сих пор помнила деревенскую баню, теплое плечо Сергея, запах могильника… Весь вечер она провела в размышлениях.

Катя легла спать ровно в полночь, укрывшись теплым одеялом. Рядом на тумбочке стояла ваза с роскошным букетом и графин с водой. Из открытого окна тянуло приятной прохладой. Ночь вступила в свои законные владения, унося события минувшего дня в историю жизни одной девушки.

«Да, меня теперь будет трудно испугать!»

Она закрыла глаза. И где-то в ее сознании вспыхнули… два горящих алых глаза. Снова сердце забилось, понеслось вперед как набирающий скорость локомотив. Катю бросило в холодный пот, и она резко села в кровати.

— Я точно помню шум винтов… вертолета!!!

Здравствуйте, меня зовут Дарья и данная ситуация произошла со мной и моим парнем.

Дело было так : мы гуляли с парнем у меня дома до ночи и почти целый день разговаривали и шутили про паранормальное явление, но естественно не верили в это. Как то ночью, а именно в 2:30 мы решили прогуляться ( мы живём в поселке и дорога к его дому идёт через огромный лес)  мы шли через этот лес и решили остановиться возле фонаря и повернуться обратно.  По дороге к фонарю я почему-то посмотрела в кусты, ноа там ничего не было, но возвращаясь ко мне домой я посмотрела в те же кусты...

Увиденное там меня парализовало и шокировало. Я увидела просто что-то огромное и не естественное, у этого существа были огромные глаза, очень бледная кожа, горб, длинные руки, ошметки чего то на голове, и оно шаталось туда сюда. Когда я увидела я ещк не поняла что это, и решила посетить светом телефона так как фонарик включать тяжело но телефон не включился и в темноте я разглядела то что описала выше. Оно меня очень напугало и я начала хватать парня за руку и из-за всех сил бежать домой, он не понимал что происходит и останавливал хотел выяснить, но когда увидел моц страх в глазах схватил сильнее за руку и побежал в разы быстрее меня и тянул со всей силы чтобы добежать домой а дом от леса далеко но не очень. (метров 100 или 200)

Вот мы прибежали домой, а дома были не сами, а с родителями и будить их не стали поэтому пошли в дом отдельный от моего чтобы там высказаться по поводу этого.

С задышкой я рассказала ему что видела там и он не поверил мне как только не вспомнил что видел что-то бледное в кустах,но до конца думал что это все моё воображение. Я решила нарисовать ему то что увидела тогда но руки тряслись как никогда в жизни а слезы текли ручьём. Я нарисовала и рассказала как и что на меня смотрело. Он мне поверил и мы вместе подумали что именно моего парня это паранормальное существо ждало ведь каждый день мой парень в такое время возвращался домой через этот гребаный лес,и ждало оно только его, но там помимо него оказалась и я. 

Мое мнение об этом существе такое : оно возможно не охотится на человека но точно насыщается его страхом.  Ведь если ему и нужны были мы то он бы погнался и убил уже. Но он стоял шатаясь и смотрел на меня с горомной улыбкой.

Хотите верьте хотите нет, но я рассказала то что увидела и то что меня не на шутку испугало. Сейчас я прикпеплю фотграфии того как я нарисовала когда прибежала домой.

Я рисую ужасно, но пыталась тогда показать что увидкла и тем более была в шоке.

Эта история не доверчива, но я хочу услышать ваше мнение по поводу этого и так же расскажите если было что-то подобное пожалуйста. Ко всему этому дрбавляет страха то что телефон у парня был разряжен, а после этого всего выйдя на улицу через час после проишествия нхала бабушка на велосипеде в 3:20-3:30, это все очень непонятно, и не объяснимо

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

Игнис, столица Абаддона, Залы Гнева Великого Чертога, спустя час после начала Вторжения

Звук быстрых шагов гулким эхом многократно отражался от каменных стен широкого коридора. Высокий человеческий силуэт, облаченный в роскошный длинный плащ черного цвета с затейливыми белыми узорами на капюшоне и золотой окантовкой – уверенной походкой двигался вперед. Висящие на толстых цепях массивные жаровни освещали ему путь, отбрасывая от торопящейся куда-то фигуры многочисленные тени. Они накладывались друг на друга и метались как живые по огромным стрельчатым аркам из черного и темно-красного мрамора. Одна больше другой, их своды уходили далеко вверх, в непроглядную тьму. Ближе к концу коридор становился всё шире и выше, как будто готовя идущего по нему к непостижимому по масштабам зрелищу.

За последней аркой стены словно расступились, и таинственная фигура покинула длинную галерею – впереди раскинулась поистине колоссальная пещера. Большая ее часть была скрыта кромешным мраком, но и видимого пространства хватало, чтобы любой ощутил себя ничтожным муравьем. Висящие на стенах у входа светильники и чадящие жаровни, расставленные на мощных металлических треногах, выполняли скорее декоративную функцию. Путь и так неплохо освещался широким потоком лавы, текущим по высеченному в камне глубокому каналу. Достигая центра пещеры, огненная река срывалась с отвесной скалы и падала в бездонный провал, мерцающий далекими багровыми всполохами.

Черный гранит проложенной параллельно дороги делал шумными даже тихие шаги. Близость лениво текущей массы расплавленной магмы и жар, исходящий от нее, вселяли дискомфорт и неуверенность в отважившегося зайти сюда. Впрочем, пришедший особого беспокойства не проявлял – замедлив шаг, он откинул капюшон плаща. Тусклый отсвет упал на фигуру, выхватывая из тьмы скрытые прежде детали. Одного пристального взгляда теперь было достаточно, чтобы понять – человеком тот не являлся. На длинном худощавом лице с острым носом, резкими скулами и плотно сжатыми тонкими губами багровым огнем светились глаза. Их пронзительный, испепеляющий взор, полный звериной ненависти и злобы, был чужд всему человеческому, а в высокомерном взгляде идущего чувствовалась скрываемая, с трудом сдерживаемая чудовищная сила. Седые волосы, доходящие до плеч, не могли скрыть пары длинных угольно-черных рогов толщиной с руку, выгнутых назад правильным полукругом. Их позолоченные концы покачивались на уровне поясницы, не доставляя видимых неудобств своему хозяину. На его груди лежала массивная золотая цепь тонкой работы с инкрустированными прямо в звенья крупными драгоценными камнями, красиво мерцающими в тусклом свете. Кисти рук, тонкие пальцы которых оканчивались острыми когтями, были сжаты в кулаки.

Путь оканчивался небольшой круглой площадью. Мозаика темно-красного и черного мрамора образовывала затейливый угловатый рисунок, отдаленно напоминающий чей-то вензель. Достигнув ее центра, пришедший остановился. Повернувшись лицом к огненной реке, он устремил свой взгляд на смутный контур, еле различимый в кромешной темноте на другом берегу. Встав на одно колено, посетитель вскинул вверх правую руку с тускло блеснувшим на ней золотым кольцом-печаткой и замер в ожидании.

Нечто зашевелилось – настолько огромное, что казалось, сама тьма пришла в движение. Звук, похожий на резкий выдох громадной силы, наполнил пещер. Сразу же за ним волной жара ударил раскаленный воздух, чуть не сорвав плащ со склонившего голову гостя. А потом, на невообразимой высоте, среди непроглядного мрака – как маяки в ночи – зажглись два огромных глаза, посылая полыхающий огнем взор посетителю. Вскинув голову, он на миг встретился с ним взглядом и сразу же склонил ее, словно испугавшись своей невольной дерзости. Сокрытое тьмой исполинское создание раскрыло чудовищную пасть. Инфернальный рев, вырвавшийся из ее клокочущего огненного зева, сотряс стены, заставив качнуться даже висящие массивные жаровни-светильники:

– ВСТАНЬ!

Пришедший поднялся на ноги и направил осторожный взгляд на того, к кому явился. На владыку этого зала, Великого чертога, города, выросшего вокруг, и всего Абаддона в целом. Колоссальный трон, выплавленный из цельного куска горы и соперничающий размерами с любым из шести герцогских дворцов Игниса – занимал, величественно на нем восседая, чудовищно громадный демон. Своим видом он потрясал воображение и повергал в шок – разум просто отказывался верить в то, что существуют насколько гигантские существа. Рядом с этим исполином, лишь отдаленно подобным человеку, обычный смертный казался бы не больше блохи.

Все тело демона покрывала толстая темно-багровая чешуя: в сумраке было видно, как стыки между ее отдельными пластинами местами буквально светились, раскалившись докрасна. На плечах, локтях и вдоль спины выступали огромные шипы, двойной ряд которых скорее напоминал небольшой горный хребет. Под чешуей перекатывались рельефные мышцы – их величина была под стать обладателю. Однако не в грубой силе являлась запредельная мощь повелителя Абаддона. Львиная ее часть заключалась внутри – чтобы ощутить хотя бы ничтожную частицу, достаточно было на миг встретить взглядом яростный, звериный взор Владыки Гнева. Один его короткий взгляд мгновенно усмирял непокорных вассалов, указывая на их место и подчиненное положение, слишком слабых же испепелял на месте, выжигая тщеславные мысли вместе с телом.

Громадную голову демона венчали величественные витые рога. Каждый из них в своем основании опоясывался широким черным металлическим обручем с нанесенными демоническими глифами. Зловещие символы языка более древнего, чем этот мир, тускло мерцали во мраке. Человек, рискнувший прочесть эти письмена вслух, потерял бы свой разум уже ко второму слову. Из того же черного металла был выполнен и пластинчатый доспех гиганта. Массивные листы, каждый размерами с городскую площадь, накладывались друг на друга, защищая верхнюю половину тела Владыки. Шлема, как впрочем, наручей и поножей, не было. Это наводило на мысль о скорее символическом, статусном значении брони, что являлось вполне логичным ввиду отсутствия сопоставимого по силе противника.

Рядом с троном, в специальной нише, выплавленной прямо в стене тронного зала, покоился двуручный обоюдоострый меч. Матово-черный исполинский клинок, казалось, впитывал в себя окружающий свет, еще больше сгущая сумрак. Его заточенные грани же наоборот, сверкали кроваво-красными всполохами. На гарде и рукояти оружия тускло светились древние глифы. Прочитав их, можно было узнать имя меча и титулы его обладателя. Золотое навершие меча, в двадцать человеческих обхватов, представляло собой личную печать-сигил владельца. Хотя и без нее было ясно, кому именно принадлежит чудовищных размеров клинок.

Ужасающая пасть демона, больше похожая на жерло вулкана, снова раскрылась, и оглушительный рев в очередной раз сотряс стены пещеры:

– ГОВОРИ!

Посетитель почтительно склонил увитую рогами голову и начал, стараясь не испытывать терпение своего повелителя:

– Мой Владыка, Темнейший Люцифер, Первый среди Трёх, я прибыл сообщить весть, которую весь Абаддон ждал последние шестнадцать веков – Вторжение началось! Врата открылись в условленный срок и почти там, где ожидалось…

– ГДЕ ИМЕННО?! – внезапный рык, пусть и тоном ниже, все равно заставил покачнуться прибывшего.

– Проход возник не на границе с Пепельными Пустошами, как было задумано… Врата появились в пяти лигах к северо-востоку от русла Ахерона, в Ржавых Горах, прямо внутри одного из многочисленных рудников! Открытие Врат было замечено Низшим – цибусом-гончей, во время планового обхода по одной из внешних вспомогательных галерей. Об этом срочно доложили владельцу рудника, который сей же миг через мортуса сообщил непосредственно мне. Низшие, в основном цибусы – надсмотрщики рудника, сразу начали расширение прилегающих галерей и строительство широкого прохода к поверхности. Из подручных материалов были спешно собраны и переправлены через Врата устройства для сбора стекающей крови, дабы расширить их до приемлемого размера. Силами цибусов и мортусов незамедлительно умертвили всех рабов рудника, дабы избежать преждевременного распространения сведений о Вратах. Это могло вызвать волнения и мятежи на остальных рудниках, что привело бы к ненужному распылению доступных сил на начальной, самой рискованной ступени Вторжения, – пришедший опасливо поднял взгляд и, почувствовав молчаливое одобрение, выпрямился. – Об открытии Врат все равно станет известно, но через пару дней это не будет иметь значения. В район Ржавых гор сейчас стекаются все Низшие, подконтрольные мне и моим прямым вассалам. Их могло быть больше, если бы я имел возможность…

– НАСКОЗЬ ВИЖУ Я ТВОИ ТЩЕСЛАВНЫЕ УСТРЕМЛЕНЬЯ, АСТАРОТ!! ВЛАСТЬ ЗАБРАТЬ У ОСТАЛЬНЫХ ГЕРЦОГОВ, В СОВЕТЕ ШЕСТИ ВОЗВЫСИТЬСЯ – ВОТ ЧЕГО ЖЕЛАЕШЬ ТЫ!! – посетитель снова упал на одно колено, опустив голову так, что кончики рогов коснулись мраморного пола. – ВЕДОМО МНЕ И ТО, ЧТО ЭТОГО ХОТЯТ И ОСТАЛЬНЫЕ! – глухо прорычал повелитель Абаддона. – ТВОИ АМБИЦИИ ПОНЯТНЫ МНЕ, НО И ЗАСЛУГИ ОТВЕЧАТЬ ДОЛЖНЫ ЗАПРОСАМ!

– О, Владыка! Как тебе давно известно, я уже почти два десятка лет готовлю Вторжение, – осторожно подбирая слова, продолжил Астарот. – Мой верный слуга в мире людей исполнял задуманное в точности… Но последнюю ступень, сам ритуал открытия – он был вынужден доверить своему сыну, ибо не имел доступа в нужное место. Лишь только узнав о сотворенных Вратах, я взял под личный контроль одного из моих мортусов и провел его сквозь них, вселив в первого же человека. Увиденное весьма огорчило меня – сын оказался недостоин отца. Он трясся от страха всем тщедушным телом, выставив вперед клочок пергамента с моим личным сигилом, отпечатанном в сургуче, который я даровал его родителю! Похоже, это бесхребетное существо искренне верило, что это спасет его от смерти – особенно после того, как он ошибся в расчетах, создав этим реальный риск провала Вторжения! Поведи он себя достойно, возможно, я бы сохранил ему жизнь – но жалкий червь только визжал о своей неприкосновенности – даже когда мои прислужники рвали его на части! – покачав головой, презрительно процедил герцог.

– КАКОВО СОПРОТИВЛЕНИЕ ЛЮДСКОЕ?! – громогласно вопросил Владыка Гнева.

– Человеческий мир со времен последнего крупного Вторжения сильно изменился, Темнейший, – почтительно ответил Астарот. – Люди изобретательны, и более всего они преуспели в создании орудий, несущих смерть себе подобным. Но эти знания не стали для меня новыми. Мне предоставили исчерпывающие сведения о месте, в котором откроются Врата, и – особенно – о страже, охраняющей это место. Возможности их оружия также не явились для меня секретом – я учел это при подготовке плана Вторжения, основную ставку сделав на мортусов. Они получили подробнейшие приказы о первейших целях – ими стали наиболее вооруженные и умелые враги. Часть обращенных отдала свою кровь для расширения Врат, другая – держала оборону до подхода второй волны, состоящей из цибусов – гончих и нескольких меченосцев. К сожалению, из-за промаха в расчетах пришлось использовать почти безоружных надсмотрщиков рудника – тех, что оказались под рукой, ибо была дорога каждая секунда. Тем не менее, наши потери не значимы – убито около пяти десятков гончих и втрое меньше мечников. В мире людей сейчас примерно четыре сотни цибусов, из которых сорок меченосцев, и не меньше двух сотен мортусов. Прямо перед аудиенцией мне доложили о том, что через проход прошло несколько сангусов из личной гвардии моего вассала, по стечению обстоятельств оказавшихся рядом, и доминус-сотник. Сейчас под нашим контролем около четверти квадратной лиги. Скоро Врата достинут нужного диаметра, и начнется массовое прохождение мортусов через проход – они прибыли раньше остальных. Также на подходе первые когорты моих сангусов – через час, самое большее, два – они уже будут рвать сопротивляющихся в клочья. К исходу ночи, с вводом первого по счету легиона регулярных сил, я захвачу человеческий город, на окраине которого и расположен портал.

– ВЕЛИКО ЛИ ПОСЕЛЕНИЕ? НАЗОВИ МНЕ ЧИСЛЕННОСТЬ ЛЮДСКОГО ПОГОЛОВЬЯ! – повелительно пророкотал Люцифер.

– Около двухсот тысяч душ, Владыка, – медленно и весомо изрек герцог. – Во время последнего Вторжения лишь несколько крупнейших городов имели такое население. Позволю себе напомнить, что нехватка крови для расширения Врат и поддержания их размера явилась главной причиной предыдущих неудач. Сейчас такой проблемы нет – даже в провинции поселения в полмиллиона и более душ – не редкость. А человеческие столицы вообще похожи на гигантские муравейники – многоярусные дома и десятки миллионов людей на площади всего в полсотни квадратных лиг. Могу с уверенностью заявить, что это лучший момент для успешного Вторжения, порабощения человеческого мира и долгожданного установления вечного протектората Абаддона над его остатками! – Астарот замолчал, преданно глядя на своего повелителя и ожидая его реакции. Ответ не заставил себя ждать:

– АСТАРОТ, МОЙ ВЕРНЫЙ ВАССАЛ! МНЕ ПОВЕДАЛ ТЫ О МНОГОМ, ЧТО УКРЕПИТ АБАДДОНА ВЕЛИКОЕ ЦАРСТВО, РАЗДВИНУВ ГРАНИЦЫ И УСИЛИВ МОЩЬ ЕГО МНОГОКРАТНО! ПОВЕЛЕВАЮ: СТАНЬ ВОЛЕЮ МОЕЙ НА ВРЕМЯ И ВТОРЖЕНИЕ ВЕЛИКОЕ ВОЗГЛАВЬ! ПОМОЖЕТ В ЭТОМ ПУСТЬ ТЕБЕ СОВЕТ ШЕСТИ – КАК СЛОВОМ, ТАК И ДЕЛОМ! – торжественно изрек Темный Владыка.

Тонкие губы Астарота прорезала еле заметная довольная ухмылка, и он уже собрался было произнести ритуальные слова в знак окончания аудиенции, как вдруг Люцифер неожиданно продолжил:

– НО ТВЕРДО ЗНАЙ: КОЛЬ ПОРАЖЕНИЕ ПОТЕРПИШЬ, НЕ ОПРАВДАВ МОИХ НАДЕЖД… ИСПЕПЕЛЕН ТЫ БУДЕШЬ И ОБРАТИШЬСЯ В ПРАХ И ПЕПЕЛ, НАД ПУСТОШЬЮ ГОНИМЫЙ ВЕТРОМ!!! – последнюю фразу повелитель демонов проревел на неуловимом пределе, который отделял тронный зал от обрушения. От мощнейшего шквала все до одной жаровни-светильники погасли, погружая Залы Гнева в чернильную темноту. Лавовый поток колыхнулся, выплескиваясь на гранитную дорожку, которая тут же задымилась, а усмешку Астарота сдуло вместе с роскошным плащом, вспыхнувшим в воздухе и улетевшим во мрак.

Скованный безотчетным ужасом, герцог упал на колени и прижался лбом к обжигающе горячему мрамору, пробороздив пол рогами и содрав с них позолоту. Не обращая внимания на обгоревшие брови и бороду, черные от копоти волосы и язычки огня, скачущие по изысканному черно-белому одеянию, он еле слышно прошептал ритуальную фразу:

– Твое слово – закон, Владыка…

…Лава, выплеснутая на берег, уже остыла, одежды герцога демонов потухли, а он все не решался встать. Когда, наконец, Астарот осмелился поднять взгляд, то не увидел за лениво текущей огненной рекой ничего. Лишь черную, как смерть, кромешную тьму. Пошатываясь на негнущихся ногах, он медленно двинулся к еле различимому во мраке выходу из тронного зала. Лишь остатки достоинства едва сдерживали Астарота от того, чтобы не сорваться на бег. Сыну должно быть достойным своего отца. Этот урок он усвоил хорошо.