CreepyStory

Кап,кап, кап- капли дождя косыми выстрелами били по крышам, щебенке и зонтикам. Улица приморского города постепенно опустела. Никого не было, кроме пары бомжей, спавших под зонтиком сомнительной прочности, дядьки в шляпе и плаще и старика, сидевшего под козырьком. Крупные капли дождя текли по тележке с яблоками и арбузами. Жизнь текла суетливой струей за стенами домов, где тепло и не страшен дождь

Удивляла та быстрота, с коей ясное, словно созданное из стекла небо с ослепительным солнцем стало черно- фиолетовой горой, сравнимой лишь с океаном, бездонным и непонятным.

Горели огни высокой башни маяка, вывеска "Сiнематографъ", оставшаяся еще со времен Николая II, на старом кинотеатре, где вышел фильм "Золотой ветер" по книгам художника Араки,  окна домов были зашторены, но яркий свет проникал и сквозь них.

Дождь шел уже долго, казалось, он здесь был всегда, и без дождя это место не было бы собой.

В черной дали показался силуэт с фонарем в руке. Он двигался неспешно, казалось, он не видел ничего, поглощенный собою. На ум жителям города приходили мифы о Джонни-фонарике, безумном бродяге ,ходящем по ночам без цели; о морских людях, которые выбирались нв сушу в вечера, когда цикады только начинают петь, а пляжи из гальки пустеют....

Силуэт стал более видим, он стал статным юношей-брюнетом. Тусклый багровый плащ с 12 пуговками в виде стрел, штаны с ремнями и кармашками, сапоги, стучащие жуткий марш своими подковками и майка с узором составляли его одеяние. Мокрые волосы и сухой костюм заметно контрастировали,  а источником огня была  словно зажигалка в руке.

Что странно, то огонь горел, несмотря на дождь, а разные глаза и синие, как у утопца губы создавали вид лица жуткого, но человечного.

Человек подошел к старичку под козырьком и уточнил:

- Ваша тележка с фруктами?

- Моя, а что тебе, милок, надобно?

- Она ж совсем намокнет, уважаемый!

Юноша накрыл товар странной упругой тканью, достанной из кармана и провел рукой с огнем в виде зигзага. Можно было увидеть, что кисть была костяной, а светилась с помощью неких темных сил.

-Вот, уважаемый господин, все в порядке.

-Ой милок, благодарю от души, самому под козырек не дотащить, хоть так хорошо. Чего тебе надо, внучек?

-Да мне яблок 10-к хороших, и одно паршивое, кислое.

-Держи, внучек, за бесплатно отдаю. Как хоть звать тебя, друже?

-Мое полное имя непроизносимо вами, но можете звать меня Фил ВандерДек.

-Вандер-что, милок?

-ВандерДек.

-Фил, крассивое имя. Тебя Филлиппом звать, да?

-Именно.

-А меня звать Аверий Ефимыч, огородник я...

-Неплохо, полезное дело- овощи растить.

-Откуда путь держишь?

-Я со стороны моря шел, да ветер мне дорогу и указал.

-А что у тебя с рукою?

-Несчастный случай- проклятие - шепотом сказал Фил.

-Дракон цапнул?

-Вроде того.

-Мдаа, печаль, совсем они распоясались. У меня один хату сжег, у, вредители!

Так слово за слово, они разговорились. Говорили о царе, о погоде, о добре, о драконах, фараонах и других вещах..

И когда Аверий начал вещать местную байку про корабль-призрак, ХодячийИспанец,Фил нехотя обронил.

-В чем-то я похож на это судно, нет цели, а есть лишь мечта....

-Что говоришь?

-Ничего. Просто цитата....

Попрощавшись, Фил взял корзинку с яблоками и пошел.

У соседнего  дома спали, прижавшись друг к другу бездомный с его супругой, держа зонт, видевший еще ПетраI. Фил негромко сказал, чтобы те встали и взяли угощение. Бомжи изрядно офигели, увидев юношу с горящей рукой, дающего им корзинку. Женщина робко взяла яблочко, укусила, дала на пробу любимому. Тот не сразу понял, о чем его просят и смотрел то на нее, то на Фила. Парень оставил им яблоки, дав им 300 крупных монеток и сказал:

-Это на дом и получение работы.

-Это...нам?

-Да. Берите. Дарю.

Фил ушел в темноту, стуча туфлями.

По пути он зашел в пироговую, купил пирогов, положил на блюдце. Он разносил пирожки всем, кто жил на этой улице, звоня в двери. Дам парень целовал, а мужчин трогал за плечо. Деньги Фил не брал из принципа, говоря "Это вам".

Фил шел к морю. В голове крутились мысли, словно шестерни. Они были сумбурными, дурацкими. Парень освещал дорогу, по пути думая, что было бы смешно, если бы сердце бцло серебряным крестом, а глаза- пятирублевыми монетами, вспоминал матушку и отмахивался от рассветных комаров, непонятно что забывших вечером.

Море напоминало ртуть, бушевало волнами и грозилось устроить цунами. Фил не боялся моря. Оно было тихое, хоть и хвастливое. Море напоминало его душу- бескрайние глади словно стеклянного зеркала слез, соленых как море.

Хотя парню больше нравился океан, первобытный и непокорный. В океане жило НЕЧТО, ревевшее трубным басом каждый раз, когда люди находили часть ЕГО. Но что ОНО делало в этоом море? Непонятно.

На пляже в шезлонге спали девушка с парнем. Фил разбудил их, говоря:

-Не время спать, волна идет!

Он нашел лодку с парусами, словно одуванчиковый пух, предложил людям сесть на борт и сказал:

-Добро пожаловать на Летучий корабль.

В глубине рокотало нечто, а над водой, как чайки кружились акулы.

Акулы в небе- знак приближения Испанца.

Огромный дредноут с алыми парусами выплыл из туч, сверкая ржавыми боками.

Нечто же было богом Океана, чье имя не называют люди. Оно создавало волны, ловящие Испанец, а корабль стрелял, словно в окопах под огнем... Капитан Испанца Ходжи Джонс , больше известный как Немо, уже который раз противостоял Океану. Первая схватка была возле мыса Горн, в месте, где клокотали бури.

Фил повел  одуванчиковую лодку к городу, чтоб не мешать титанам воевать.

Люди, жившие в городе шли за Филом, взлетая в небо. Не взлетел лишь Аверий Ефимыч, ибо его держала земля.... Люди летели с кораблем в восход, и все это напоминало процессию птиц вроде уток или журавлей...

Утром полиция была в шоке- умерло почти все население города. На пляже лежали тела утопленников, мужчины и женщины, два голодных бомжа умерли во сне у того дома, людей находили мертвыми в домах.

А на улицах находили следы, светящиеся и свежие, в форме фразы " SENVOLER DE LA MORT" с подписью "PH"...

Арт в тему, рисунок мой

Я тут пару отсылок запрятал, кто найдет, тот поймет.

Адьюс, с вами был мистер Крокодайл.

Всем доброго времени. О чем хочу рассказать. Вроде бы, я сохраняю критичность мышления, но то, о чем расскажу, наверное, выглядит странно. Сразу напишу, что не верю особо в мистику.

Но пока не знаю, чем можно объяснить происходящее.

В общем, живу я в Донецке. До того, как началась война, в одной квартире мы жили втроем: мой папа, я и мой муж. И еще с нами жил кот. Мой папа был шахтером-инвалидом, в 99-м году попал в аварию на шахте, потерял руку, также в результате электротравмы у него сильно пострадало сердце.

То есть, когда началась война оставить моего отца в Донецке, а самим уехать, не представлялось возможным, я бы не бросила его никогда.

А мой отец уезжать категорически отказался и по причине здоровья, и потому, что в Донецке умерла его жена, моя мама. А он хотел быть похоронен рядом с ней, когда придет время.

В общем, мы остались в Донецке. В начале августа 14-го года в крышу нашего дома попал снаряд, в доме жить стало невозможно.

Было принято решение ехать в квартиру, которая принадлежит моему мужу и его брату, она осталась в наследство от их бабушки с дедушкой. Квартира большая, 100 метров. К октябрю в эту квартиру также приехал и брат моего мужа со своей женой.

И вот все это время у нас происходили странные вещи. Пропадали вещи, всякие мелочи по типу расчесок, ножниц, и тому подобного. Часто слышатся то какие-то голоса, то шорохи. Только о том, как-то кто-то из нас что-то увидел или услышал, можно написать несколько историй. Особенно меня когда-то впечатлили часы с боем, бой которых можно услышать только в ванной, больше ни в одной части квартиры. Соседей над нами нет, а под нами пустая квартира. Также в ванной периодически можно слышать, как кто-то играет на пианино.

Иногда слышно, будто-то кто-то громко и отчетливо стучит в дверь прямо посреди комнаты, хотя, конечно, никто никуда не стучит.

Полгода спустя жизни в этой квартире у меня неожиданно случился приступ острого холецистита, оказались камни в желчном. Желчный удалили. Некоторое время спустя и я, и жена брата мужа забеременели.

Я половину беременности провела в больнице на сохранении, жена брата мужа особых проблем во время беременности не имела. После родов у нашей дочери было много проблем, связанных с неврологией, их удалось решить за 3,5 года жизни дочери.

У дочери жены брата мужа какой-то врожденный дефект кишечника, из-за чего масса проблем с питанием, а также постоянно какие-то высыпания на коже.

После родов мое и так некрепкое здоровье пошатнулось окончательно, была атерома, киста яичника, это все заканчивалось операциями. Теперь вот болит левый бок в районе кишечника, но пока причину этих болей не удалось установить. Плюс набрала лишний вес после удаления яичника, сбросить его пока не получается.

Спустя 3 года жизни в этой квартире умер мой папа. Во вторник на этой неделе умер мой кот. У нас не приживаются горшочные растения, болеют и засыхают. Ломаются приборы.

За эти 7 лет сломались: холодильник, 2 стиралки, озонатор (упал со стола, рядом со столом никого не было) и разбился, починить не смогли.

Сломался монитор, телевизор, микроволновка, миксер, мясорубка, системный блок один сломался, второй постоянно приходится чинить.

Ломались телефоны, планшеты, утюжки для волос, у удлинителей отламывались вилки, разбивались радиоприемники, постоянно ломается сантехника. С проводкой проблем нет, вызывали электрика, он проблем не нашел.

При том, что до того, как мы приехали в эту квартиру ни в той семье, ни в нашей ничего подобного не происходило. Наши дети боялись сами находиться в комнатах, рассказывали о монстрах.

Жена брата мужа тоже начала болеть, ей за 6 лет жизни в этой квартиры пришлось удалить 4 зуба, у нее постоянно воспалялись лимфоузлы, начались проблемы с кишечником. В их семье у собаки парализовало задние лапы, затем остальное тело, собаку пришлось усыпить.

Что интересно, семья брата мужа смогла уехать в прошлом году и из квартиры, и из Донецка, и их неприятности закончились.

Мы также готовимся к переезду, вот выставили на продажу квартиру, в которую попал снаряд. В доме сделан ремонт, в квартире частично также. Как только найдется покупатель, сразу уедем отсюда.

Вот стало интересно, если не объяснять все происходящее мистикой, как можно было бы это объяснить. Я убеждена в том, что для всего этого можно найти рациональное объяснение. Но пока не знаю, какое.

Если бы Эдуарду когда-нибудь, пусть много позже, пришлось делать ставки на одну из своих жертв, то он ни за что не выбрал бы Алену. Это была тоненькая словно спичинка девушка лет семнадцати, в глазах которой читался животный ужас перед человеком в маске. То есть перед ним.

Нет, конечно, это же чувство можно было увидеть и в остальных. Сначала они, все без исключения, пребывают в ступоре. Затем по классике Кюблер-Росс отрицание, помноженное на дикий страх, переходит в гнев.

Алена же в корне отличалась от всех предыдущих. Эдуарду казалось, что она до сих пор не могла осознать всю безысходность ситуации. На его вопросы она не отвечала, и каждые полчаса начинала сотрясаться в новом приступе плача. Плач переходил в вопли и в итоге – в одышку. Она не кричала, она шумно втягивала в себя воздух и вопила на выдохе, как напуганная корова.

Он вдруг подумал о том, что в свой первый раз и сам выглядел ничем не лучше. Такой же напуганный телок, жаждущий новых впечатлений и вряд ли понимающий, что делает.

Эдуард отмахнулся от тяжелых воспоминаний и посмотрел на связанную девушку. Она сжала зубами веревку, пропитанную слюнями, и пристально следила за его движениями. По напрягшемуся животу он видел, что жертва ожидает худшего. Думает, что сейчас он схватит нож и всадит под ребра по самую рукоятку.

Завтра… Если ты окажешься такой же дурой, как и все предыдущие, то все произойдет завтра.

– Тише, девочка, – проскрипел он, поочередно затягивая узлы на ступнях. – Тебе нужно поспать. Завтра тяжелый день.

Девушка задергалась и замычала.

Эдуард затянул покрепче одно запястье и неспешно обошел лежанку.

– Ну чего ты, милая? Разве я обижал тебя?

Он и правда до сих пор не прикоснулся к ней. Нельзя. Сначала шанс.

– Я хочу, чтобы ты поспала. Я приду завтра утром.

Эдуард, не затянув второе запястье, пошел к двери. Девушка вдруг замолчала. Господи, какая же дура! Если бы он действительно хотел увидеть ее утром на том же месте, то сейчас бы повернулся, заподозрив что-то неладное, и проверил бы узлы еще раз.

И все-таки ее затаившееся дыхание придало ему новую надежду. Вот уж и вправду неисповедимы пути Господни! Кто бы мог подумать, что эта девочка так быстро сообразит, что к чему.

Он повернулся к ней и смерил долгим напряженным взглядом. Адреналин придаст ей сил.

– Только не вздумай орать тут, – Эдуард понизил голос. – Я ведь зайду сюда еще раз.

Эта фраза звучала из его уст уже трижды. И в этот, четвертый раз, он увидел что-то новое во взгляде жертвы. Он поднял палец кверху, но осекся. Ее глаза изменились. Она больше не боялась его. Что это?

Обычно на стадии торга Эдуард предоставлял им всем свободу выбора.

Парадоксально, но никто так ни разу и не воспользовался подаренным шансом.

«Что тебе было еще нужно?!» – он заходил в помещение, вопя. Лицо его багровело, а потом и вовсе походило на очищенную от кожуры сахарную свеклу. – «Я ведь дверь оставил открытой! Я ведь положил тут гребаный скальпель, чтобы ты, дура, почувствовала себя защищенной! Не говори, что ты не почувствовала, что ремни в этот раз не затянуты!»

К этому моменту девушки обыкновенно вновь перескакивали в стадию отрицания. Однако теперь им оставалось винить лишь себя. Почему она не попыталась вырваться? Почему она предпочла убой сопротивлению? Еще их до чертиков пугало лицо Эдуарда, скрывавшееся до последнего дня под маской. Сам факт того, что они видели его, приводил девушек в неописуемый ужас.

Эдуард повернулся и пошел к двери. Заперев ее снаружи на ржавый крючок, он постоял несколько секунд.

Алена тоже слушала.

Он расплылся в улыбке.

***

Сколько Эдуард себя помнил, отец никогда не упускал возможности «научить сына манерам». Он так и выражался, хватаясь за подвернувшуюся палку или вытягивая ремень из петель обычно слишком широких брюк: «Сейчас я научу тебя манерам, щенок». Мать никогда не лезла, боясь попасть под горячую руку, да и после экзекуций не решалась успокаивать.

Отец и в сорок лет жил по блатным законам с почти ортодоксальным фанатизмом. Он не выходил из дома без ножа в кармане, пропадал по целым неделям, «двигался с пацанами», что обыкновенно означало выкуренную папиросу туго набитую марихуаной либо бутылку водки, выпитую с другом прямо возле ларька.

Когда его забрали, маленький Эдуард вдруг почувствовал щекочущее свербение в животе и едва не расплакался от радости.

Кончились! Наконец-то кончились его мучения! В пьяном угаре отец исполосовал какого-то паренька ножом. Да и черт с ним, с пареньком! Сколько их ходит вокруг – одним больше, одним меньше! Главное, что Эдик сможет, наконец, заниматься своим любимым делом, не боясь за собственное здоровье.

А любимое дело заключалось в играх. За пустующим сараем он играл в бога насекомых. Эту забаву показал ему соседский мальчишка. Он вынес на улицу несколько целлофановых пакетиков и зажигалку. Расплавленные капли с потрясающим гулом падали на муравейник и заставляли его жителей беспорядочно бросаться во все стороны.

Эдуард немного усложнил игру. Теперь в ней участвовали пауки, мухи, жуки и даже трупики мышей. Он терпеливо наблюдал за действиями рабов своих и искренне радовался, когда кто-то из них выбирался живым из очередной ловушки построенной им.

Тогда он не придавал этому значения. А зря.

Время шло. Из нелюдимого ребенка он стал подростком. Игры за полуразрушенным сараем остались в прошлом. По крайней мере, ему так казалось.

Он рос не в самом благополучном районе и вскоре начал понимать философию отца. Ею пропиталось все вокруг. Каждый школьник кричал что-то о едином арестантском укладе и гордился своими воплями. Сборище идиотов!

История с Настей перевернула мир Эдуарда, но понял он это только недавно.

Настей звали сестру его друга. Ей было одиннадцать, когда пьяный ублюдок сбил ее на машине. Девочка пролетела добрый десяток метров и мешком плюхнулась на вымощенную красным камнем дорожку.

Все произошло на глазах у друзей. Эдуард стоял ошарашенный и не мог отвести взгляда от кровавой лужицы, разливающейся под головой девочки. Они вызвали «скорую» и стали ждать.

Поздно вечером Эдуарду позвонил друг и сказал, что жизнь Насти находится в безопасности. И мальчика прорвало. Он тут же бросил трубку и заревел от внезапного взрыва ощущений. Из носа густо потекло. Он смеялся и плакал от счастья. Его переполняло неизвестными до сего момента впечатлениями. Он был счастлив. По-настоящему счастлив.

Что-то подобное он испытал еще раз. Девочка лет семи зашла слишком далеко вглубь водоема. Мамаша уткнулась в телефон и ничего не заметила. Эдуард помог девчонке выбраться. Чуть позже он поймал себя на мысли: будь он уверен, что этого не заметят, он с удовольствием посмотрел бы на то, как девочка барахтается под водой, а затем всплывает без сознания.

Именно тогда он начал отлавливать собак.

Мучения животных отвлекали его, конечно, но не шли ни в какое сравнение с теми ощущениями, которые он испытал, узнав о Насте от друга.

Старшие классы заставили его забиться в угол. Он поступил в лицей и с ужасом осознал, что не в состоянии защитить себя. Гопники, которыми было переполнено здание училища, не давали ему покоя.

Расплачивались за это пойманные собаки. В то время он не давал шанса никому. Злость выплескивалась на животных. Он остервенело потрошил тушки, представляя на их месте тела обидчиков.

Вскоре все чувства окончательно притупились. Не вызвали эмоций ни мучения животных, ни их смерть.

А затем он решился.

Он. Темный переулок. Нож. Удар. Новый взрыв эмоций.

***

Закрыв за собой дверь, он несколько раз провернул ключ и стремительным шагом пошел к столу.

Девочка уже высвободила одну руку и сейчас резкими движениями пыталась сорвать веревку со второй. Эдуард растекся в довольной улыбке и, не отрывая взгляда от монитора, стал разворачивать бутерброд.

Алена развязала узлы на ногах и слезла с лежанки.

– Посмотри в угол… – пробормотал он.

Девушка подбежала к двери и приставила ухо к доскам.

– Посмотри в угол! – раздраженно повторил он. – Тупица! Посмотри в угол! Ты не пройдешь и двадцати метров, если не заглянешь в угол!

Алена дернула дверь.

– Минус пять очков! – продекламировал он голосом ведущего теле-шоу. – Слишком шумно. Маньяк слышал тебя. Еще минус десять очков и я выпускаю кракена!

Он едва не подавился собственной шуткой. Хлебная крошка попала в дыхательные пути. Постучал по груди тяжелым кулаком.

Наконец, Алена заглянула в угол. На лице ее появились признаки торжества. Она схватила нож и вернулась к двери.

Эдуард схватился за столешницу. Улыбка не сползала с его лица. Неужели это она?

И тут произошло непредвиденное. Девушка увидела камеру. Она осторожно подошла к объективу.

– Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Только не ломай камеру! Даже не думай!

Экран погас, и Эдуард с силой саданул по столу кулаком. Дрожащими пальцами он переключил на следующую камеру.

Коридор был пуст. Ясно ведь – не могла еще успеть. Возится, поди, с крючком. Нужно было камеры иначе вешать. Если еще и эту сломает, то нужно будет выходить – Эдуард не привык сидеть в темноте.

В темноте коридора появилась полоска света. Ее тут же наполовину закрыл силуэт Алены. Девушка осторожно шагнула вперед и прикрыла дверь за спиной. Шла она медленно, выставив острие ножа вперед. Путь в жалкие пятнадцать метров занял у нее добрую четверть часа. Она не заметила камеру и подошла к следующей двери.

Эдуард не питал иллюзий по поводу своего положения в данной ситуации и понимал, что выступает в роли плохого парня. Он не был сумасшедшим хотя бы потому что осознавал, что им движет навязчивая идея. Психи не знают о том, что они психи.

Герой хорош ровно настолько, насколько хорош его противник. Дать девушке шанс выбраться не значит просто оставить ключи от дверей под ковриком и ждать, пока она их найдет. Вся задумка потеряет всякий смысл, если победа достанется герою без приложения каких-либо усилий с его стороны.

Девушка не подозревала, что ее ждал сюрприз.

Она открыла дверь. В это же мгновение Эдуард протянул руку к рубильнику.

Он дал ей секунду, чтобы она увидела собаку, а потом выключил свет. В щель между дверью и косяком просочился глухой озлобленный лай, а затем и крик Алены.

Теперь оставалось ждать.

Дешевая камера не снимала в темноте. Это только в фильмах в каждом телефоне есть опция ночной съемки. Эдуард отдал достаточно денег на то, чтобы оборудовать подвал.

Он осторожно открыл дверь и прислушался. Девушка кричала, заглушая злобное рычание собаки.

– Ну давай же! – взмолился Эдуард. – Давай. У тебя все получится, милая.

Собака заскулила. Эдуард услышал, как что-то тяжелое плюхнулось на пол. Затем последовал отчаянный крик Алены. Ухнула дверь.

Эдуард раскрыл рот в неком безобразном подобии улыбки. Грудь его бешено вздувалась от напряжения.

Неужели получилось?

Он поднял рычаг рубильника и бросился в коридор.

На полу в луже крови лежала собака. Она смотрела на хозяина одним глазом и дергала ногами. Эдуард едва не вскрикнул от радости. Он достал нож из-за пояса и резким движением прервал мучения животного.

Эмоции переполняли его. Неужели действительно получилось? Однако он понимал, что радоваться рано. На девушке было лишь легкое платьице. А в такую погоду добраться до города даже в полной экипировке – не самая легкая задача.

Он бросился на улицу и скользнул лучом фонаря по свежим следам, орошенным каплями крови.

В темноте он увидел несущийся к лесу силуэт девушки и нарочно посветил в ее сторону.

– Где ты! Я найду тебя! – вообще-то он задумывал выкрикнуть что-то более интересное, даже пафосное, но, поглощенный эмоциями, совершенно забыл, что именно.

Девушка вскрикнула и побежала быстрее.

Эдуарду пришлось преодолеть целый километр, пока он не вышел к машине. Он сунул руку в карман и вытащил ключи.

Девушка побежала в сторону леса, и если она все сделает правильно, то выберется как раз на трассу, ведущую в город. Вот только в такое время там проезжает по одной машине в час. Да и не каждый остановится.

Эдуард вырулил на нужную дорогу и припарковал автомобиль сбоку. Как он и думал, машин поблизости не оказалось. Он приоткрыл окошко. Хотелось курить, но он сдерживал себя. Сначала нужно довести все до конца.

– Черт! – выругался он.

Впопыхах он совершенно забыл о маске. Сунув ее глубоко под сидение, он стал всматриваться в темноту.

Сначала он услышал ее, а затем уже увидел фигуру.

Эдуард завел двигатель и включил фары.

***

– Спасибо вам огромное, – девушка, наконец, успокоилась. – Я не знаю, что бы я делала без вашей помощи. Этот псих…

– Немедленно пишите заявление, – Эдуард погладил ее по предплечью. – Какой кошмар. И как земля носит подобных… мерзавцев?

– Вы… вы зайдете со мной? Я… я не смогу найти то место сама.

Конечно, не сможешь, пронеслось в голове у Эдуарда. Он специально покрутился вокруг нескольких деревень, прежде чем привезти сюда.

***

Эдуард вернулся домой и лег в кровать.

Он был счастлив.

Внезапный и очень громкий звон ударил по ушам. Все присутствующие в комнате вздрогнули от неожиданности и проснулись, а когда они увидели, где находятся, то моментально испытали неописуемый страх. Ужас буквально раскрыл для них свои объятия, окутав всех и каждого.

За большим и длинным столом сидело семь человек, каждый из которых был грубо привязан, наверное, самой толстой верёвкой к стулу по рукам и ногам, а рты их были плотно заклеены несколькими слоями изоленты. Но за одним из двух концов стола находился пустой стул, который непонятно для чего там вообще стоял.

Если окинуть похищенных беглым взглядом, то можно сперва подумать, что их вообще ничего не может связывать между собой, что между ними нет той закономерности, по которой их можно было бы похитить. Их нельзя было представить в одной компании друзей, нельзя было представить семьёй, хотя это уже спорно. По ним было видно, что они впервые видят друг друга.

Присутствующие встретились взглядами и попытались мысленно донести интересующие всех в данной ситуации вопросы друг другу, но всё было тщетно.

Комната, в которой находились пленники, была среднего размера, без каких-либо намёков на окна, но в ней имелась одна единственная дверь, сделанная далеко не из дряхлого и сырого дерева, а из железа. Стены, пол и потолок были полностью покрыты бетоном, от чего в помещении стоял холод. А также не нужно быть особо внимательным, чтобы заметить пару динамиков, расположенных точно под потолком. Вероятнее всего, именно из них воспроизводился звон, который и разбудил присутствующих.

Каждый пленённый пытался каким-либо способом высвободиться из такой довольно примитивной, но практичной ловушки, и, к сожалению, неудачно.

Железная дверь протяжно скрипнула, притягивая к себе всеобщее внимание.

— О, вы уже проснулись, — в комнату вошёл мужчина довольно приличных роста и телосложения с объёмным пакетом в руках и с белой маской на лице, на которой были прорези для глаз и красная полоска, изображающая улыбку, а даже с небольшого расстояния можно было понять, что его глаза ярко-зелёные. В голосе неизвестного читалась явная насмешка над сидящими перед ним людьми, — хотя, это и не удивительно, ведь именно я разбудил вас.

Закрыв за собой дверь за замок, похититель подошёл к столу и небрежно положил на него пакет, так как внимание его было приковано к похищенным им людьми; каждый из них буквально дрожал от страха перед неизвестным и тем, что он собирается с ними делать. Он не мог отрицать тот факт, что ему действительно нравилась такая реакция пленников. Усмехнувшись, он продолжил свой монолог, обращённый к «увлечённым» слушателям:

— Итак, вам, наверное, интересно, дорогие мои пленники, как и за что вы здесь оказались, не так ли? — мужчина замолчал в ожидании хоть какого-то ответа, но поняв, что они ему даже просто не кивнут, продолжил говорить своим низким и хриплым голосом. — Уверен, что да. Думаю, стоит начать с самого начала...

Незнакомец сел за стол, окинув взглядом каждого. Он откинулся на спинку стула с презрительной усмешкой на лице, вглядываясь в испуганные глаза пленников. Вся эта картина приносила ему незаконное удовольствие.

— Гордыня, зависть, чревоугодие, блуд, гнев, алчность и уныние — семь смертельных грехов, с которыми вы связаны уже почти что кровью. Каждый из вас настолько погряз в этих грехах, что уже нет никакой веры в то, что вы сможете выкарабкаться из их тёмных объятий, которые поглотили вас с ног до головы! — мужчина перешёл на крик, но, заметив это, тяжело вздохнул, приводя свой голос в порядок. — Именно поэтому вы здесь. Я решил дать вам маленький шанс на спасение, хотя вы его и не достойны!

Незнакомец встал и начал доставать из пакета коробки, расставляя их перед пленниками, которые всё ещё находились в полном ступоре.

На каждой из коробок была приклеена бумажка с названием одно из семи грехов.

— Чтобы не запутаться с тем, кому какая коробочка предназначена, я решил подписать их тем грехом, в котором вы застряли, — пояснил мужчина, заканчивая свой обход, — а теперь правила нашей игры.

Незнакомец в нетерпении потёр ладони.

— Игра называется «Шанс грешника». В каждой коробке лежит бумажка с заданием и предметы, с помощью которых вы должны выполнить это самое задание. Правила просты: вы должны выполнить его, иначе вас постигнет наказание, которое я с радостью подберу для каждого из вас. Например, тебе, — незнакомец в маске пальцем указал на пожилого мужчину, который сидел на противоположной от него стороне, — выпало задание... отрезать себе язык или вырвать зуб, это уже как мне захочется. Ты можешь согласиться и сделать это, тогда ты избежишь наказание, а можешь отказаться, но ты не будешь знать, насколько жестокое и мерзкое наказание я приготовил именно для тебя. Как вы уже поняли, дорогие мои пленники, ваша судьба только в ваших руках.

Присев на стул, мужчина залез в карман куртки и вытащил оттуда пистолет, чем ещё сильнее напугал пленников.

— И так как мне придётся вас развязать, у нас появляется второе правило: не убегать! А если вы рискнёте, то я не пожалею на кого-либо из вас свинца. Советую вам подумать об этом, вам ведь дороги собственные тушки, не так ли?

Незнакомец тихо посмеялся, с безумным взглядом посмотрев на присутствующих.

— Думаю, стоит начать нашу игру! — мужчина поднялся со своего места, подошёл к каждому из похищенных, развязал их и освободил от изоленты рты. — Напоминаю, дверь закрыта, пистолет заряжен, стреляю я метко.

Когда все уже могли спокойно пошевелить затёкшими конечностями, ведущий в маске начал игру:

— Итак, дорогие мои пленники, с правилами игры вы ознакомлены, и я предлагаю начать нашу игру с того человека, кто у нас идёт рука об руку с унынием, иначе говоря, ленью. — мужчина в маске устремил свой взгляд и внимание присутствующих на парня, которому от силы было лет 20. — Ричард Стоун, самый настоящий лентяй и толстяк, открывай свою коробку.

С настоящим ужасом в глазах, паренёк глянул на каждого из пленников и ведущего, и дрожащим голосом обратился ко второму:

— Пожалуйста, мистер, скажите, что всё это шут...

— Я бы тебе советовал не медлить! — мужчина в маске ударил по столу, от чего все невольно вздрогнули. — Не тяни наше время! Помимо тебя есть ещё 6 грехов! Или тебе лень?

— Нет-нет! — протараторил Стоун, медленно протянув руки к коробке. — Я... я открою.

Глубоко вздохнув, Ричард сорвал бумагу и раскрыл коробку, в которой лежали небольшая бутылка воды, шокер и записка. Аккуратно выложив предметы на стол, парень раскрыл записку и, сглотнув, принялся читать её содержание вслух:

— Твой смертельных грех — лень. В коробке лежат бутылка с водой и шокер. Задание: вылить воду на себя или рядом сидящего человека и ударить в это место шокером. — закончив читать, парень перевёл взгляд на ведущего. — То есть, я могу ударить шокером кого-то другого?

— Да, — коротко ответил мужчина в маске, — твой выбор уже зависит от того, есть в тебе совесть или нет.

Стоун еле заметно кивнул и изучающим взглядом прошёлся по каждому из присутствующих. У него не было никакого желания нарываться на кулак мужчин, поэтому его выбор остановился на двух девушках, которые сидели перед ним. Оценивающим взглядом он прошёлся по ним и решил в покое оставить ту, которая светила своим декольте.

Поднявшись со своего места, он с предметами в руках подошёл ко второй девушке, брюнетке, и схватил её за руку.

— Нет, придурок, отойди от меня! — никто не сомневался в том, что она будет сопротивляться, но и помогать ей никто сильно не хотел. Все беспокоились лишь за себя. — Ублюдок, только попробуй сделать то, что задумал!

С интересом наблюдая за развернувшейся картиной, ведущий улыбался, явно довольный.

— Заткнись! — сразу после этих слов парня девушка поднялась и сильно ударила Стоуна. — Ах ты дрянь!

Хоть парень и был зол, но он был чрезвычайно взволнован и растерян, поэтому брюнетке удалось выхватить из рук парня шокер, включить его и приложить его прямо к груди молодого человека. Закричав от боли, Ричард упал на пол, отползая от агрессивно настроенной девушки.

— Должен признать, я поражён, — мужчина в маске захлопал в ладоши, — я даже не знал, что ты так умеешь, Элизабет. Что же на счёт тебя, Ричард... себя ты шокером не ударил, девушку, вон, тоже, зато она хорошо прошлась по тебе. Думаю, на первый раз такое можно засчитать. Но только на первый!

Парень медленно поднялся и направился к своему месту.

— Думаю, вторым нашим испытателем будет грех гнева. Какое совпадение, ведь это именно ты, Элизабет Лоренс.

— Можно перед этим задать вам вопрос? — неожиданно для всех обратилась к ведущему та самая брюнетка, Лоренс.

— Ну что же, я весь во внимании, — мужчина в маске облокотился о стол, — что-то важное?

— Да, — ответила Элизабет, — почему это вы решили творить самосуд над нами? Вы же далеко не Бог, чтобы так делать!

— Тише ты, дура! — прошипела сидящая рядом девушка и ударила Лоренс локтем. — хочешь, чтобы от тебя живого места не осталось?

— На самом деле, я ждал этого вопроса. — ответил ведущий, прожигая Элизабет взглядом своих зелёных глаз, чего не могла не заметить девушка. Черты её лица были необычайно красивы, ему так и хотелось любоваться ей. Тёмные глаза и волосы... Он, наверное, даже мог закрыть глаза на то, что её грехом является гнев. — Кто-то должен укрощать таких, как вы. Кому-то надо менять ваши скверные черты характера. Ещё у кого-то вопросы есть? — ответом незнакомцу была тишина. — Тогда открывай коробку, Элизабет.

Не став тянуть время, брюнетка быстро стянула обёрточную бумагу и взглянула на свой «подарок». Там лежали большие ножницы и записка.

— Твой смертельных грех — гнев. В коробке лежат швейные ножницы. Задание: всадить их любому из присутствующих в ногу. Оу...

— Тебя что-то смущает? — искренне поинтересовался ведущий.

— Д-да, — заикаясь, ответила брюнетка, — «всадить любому из присутствующих». То есть, собой мне жертвовать не нужно?

— А ты бы хотела? — поинтересовался мужчина в маске, уже заранее зная, что ответ девушки будет отрицательным.

— Нет. Конечно же, нет, — медленно протянула она, взяла ножницы и откинула их в дальний угол комнаты, — но я всё равно не буду этого делать. Если ты считаешь, что я подхватила такой смертельный грех, как гнев, то пусть будет так! Но больше грехов я на себя брать не собираюсь!

— Очень благородно с твоей стороны. Жаль, но это значит, что тебя ждёт наказание. — мужчина вытащил из куртки раскладной нож, подошёл к Элизабет и схватил её за руку. — Поверь, будет больно.

Лоренс почувствовала, как острое лезвие ножа рассекает кожу на её руке, вырисовывая узоры, а кровь стекает вниз и каплями падает на бетонный пол. По всему помещению раздался душераздирающий крик девушки, она попыталась вырваться из хватки мужчины, но он был значительно сильнее, чем тот хлюпик Стоун.

— Отпусти меня! — вопила она, пытаясь ударить ведущего, но всё было бестолку. Когда же он закончил мучать Элизабет, то небрежно откинул её руку от себя. — Больной ублюдок!

— Лучше называй меня спасителем, — мужчина улыбнулся, — так будет и правильнее, и приятнее. Думаю, тебе стоит чем-то перевязать рану, иначе ты зальёшь нам здесь всё, а ведь у нас ещё пять человек не открыли свои коробки. А о следующих днях ты подумала?

Лоренс дрожащими руками оторвала клочок ткани с рубашки и плотно обмотала его вокруг раны, стараясь остановить кровь.

— Следующих днях? — подал голос пожилой мужчина. — Эта хрень будет продолжаться несколько дней?!

— Я так понимаю, ты хочешь продолжить нашу игру? Что ж, я не против, — ведущий глянул на сидящего напротив него старика, — давай, Эрнест. Открывай коробку.

— И даже не подумаю! Я не собираюсь этого делать! Хватит уже твоих игр, кто бы ты не был! Отпусти нас по хорошему, или я...

— Открывай коробку, Эрнест! — настойчивым тором потребовал. — Или ты предпочтёшь наказание?

— Я предпочту набить тебе лицо за то, что уже произошло с этими двумя молодыми людьми! — поднявшись из-за стола, Эрнест решительно направился к ведущиму.

Выстрел. Крик. Мужчина в маске мастерски и завидно точно прострелил старику колено, от чего тот, истекая кровью, упал на бетонный пол, больно ударившись.

— Что вы делаете? — двое парней подскочили со своих мест и подбежали к упавшему Эрнесту.

— Быстро вернулись по своим местам, упыри! — крикнул ведущий и направил на них пистолет.

— Пожалуйста, позвольте нам помочь ему! — умоляющим голосом попросила блондинка с декольте.

— Быстро сели, я сказал! — мужчина в маске поднялся и быстро подошёл к троице, которая разместилась на полу. — А ты заткнись!

Взяв парней за шкирки, он раскинул их по разным углам, взял пистолет в руки, зарядил и прицелился в голову Эрнеста.

— Пожалуйста, не делайте этого! — попросила ведущего Элизабет, схватив его за куртку, пытаясь остановить, но мужчина в маске ударил её локтём в нос, от чего Лоренс упала прямо на блондинку.

— Я бы не советовал тебе вмешиваться, — прошептал ей парень, который сидел справа от неё, — он явно болен головой.

— Это мы уже поняли, — закатил глаза Стоун, — ему бы стоило поучиться манерам.

— Не ему одному, — шепнула Ричарду блондинка, явно намекая на то, что он хотел ударить её соседку шокером, — тебя нужно вместе с ним отправить в школу благородных девиц.

— Тогда тебе с нами по пути! — съязвил Стоун, но моментально поймал на себе злобные взгляды четверых человек, одним из которых был ведущий, готовившийся выстрелить в паренька. — Нет, не надо!

— Я же сказал вам...

Серия выстрелов ударила всем по ушам. Четыре трупа.

— Очень жаль, что число игроков поубавилось, — грустным голосом сказал ведущий, убирая пистолет в карман куртки, и посмотрел на троих оставшихся. Глаза каждого были выпучены, конечности дрожали; они хотели прямо сейчас подняться со своих мест и бежать куда подальше, — но надо продолжать.

Испуганные глаза проводили мужчину в маске к его месту.

— Не надо на меня так смотреть. Они сами виноваты. А теперь ты, — ведущий указал на блондинку, — Эшли Браун, открывай свою коробку. И не медли! У меня не то настроение, чтобы с вами сюсюкаться!

Сглотнув, девушка молча открыла свою коробку и выложила из неё на стол несколько игл.

— Твой смертельный грех — блуд. В коробке лежат иглы. Задание: воткнуть эти иглы себе в щёки. — прочитав это, девушка замерла. — Я... неужели?

— Быстро! — крикнул мужчина, от чего Браун вздрогнула и уронила листок с заданием.

Взяв пару игл в руки, Эшли посмотрела на них. Ржавчина.

— Она же получит заражение! — воскликнул единственный пленник мужского пола.

— Тебя никто не спрашивал! — рявкнул ведущий. — Эшли, поторопись! Оливер тоже хочет открыть свою коробку.

Элизабет положила руку на плечо блондинке и прошептала:

— Сделай это. Мы ведь не знаем, какое наказание придёт в голову этого психа.

Вздохнув, Браун взяла одну иглу и медленно проткнула ей свою щёку. Слёзы перемешались с кровью, а с уст сорвался болезненный стон.

— Давай, Эшли. Осталось ещё пять! — ведущий наслаждался данной картиной.

Взяв вторую иглу в руку, она расположила её не далеко от первой. Ещё один стон.

— Господи, какая же ты медленная. — недовольно прорычал мужчина в маске, встал, оттянул голову девушки назад за её волосы и начал сам по одной медленно и мучительно вводить иглы в щёки девушки. Та пыталась сопротивляться, громко кричать, но сразу же получила сильный удар.

— Закрой свой рот!

Эшли задыхалась от собственных слёз, а когда ведущий отпустил её, то начала прикасаться к своему лицу, чувствуя ужасную боль и чужеродные острые предметы.

Двум другим пленникам было искренне жаль Браун. Да, может быть они на самом деле и перешли черту, и сделали смертельные грехи частью своей жизни, но никто не имеет права издеваться над ними так из-за этого.

— Продолжим, — ведущий посмотрел на парня, — Оливер Джонс, открывай свою коро...

— Ты больной на голову мудак! — своим криком перебила мужчину в маске Эшли, но Лоренс схватила её за плечи.

— Тише, перестань. Ты же не хочешь пострадать? — Элизабет взглядом, полным презрения, глянула на ведущего. — Не стоит вообще с ним лишний раз разговаривать.

— Оу, — грустным голосом сказал похититель, — сейчас было очень обидно.

— Правда не должна обижать! — не успокаивалась Эшли, но брюнетка за это ущипнула её. — Ай!

— Хватит тратить моё драгоценное время, — как-то неожиданно резко и равнодушно сказал мужчина в маске, — мне ещё надо посмотреть, что с собой сделает Оливер и унести эти четыре отвратительных трупа.

Он злобно глянул на Джонса, и тот съёжился от неудобства, но всё же открыл коробку.

— Твой смертельный грех — гордыня. В коробке лежит нож для мяса. Задание: отрезать себе или кому-нибудь из игроков ухо, а после съесть... Да ты... тебе место в психушке!

— Выполняй, ублюдок! — прорычал ведущий, достал пистолет и направил его на Джонса.

— Это же безумие! — высказалась Элизабет.

— Но и мы здесь не в куклы играем! — накричал на брюнетку похититель.

— Единственный, кому стоит здесь отрезать ухо, — это ты, — Оливер замахнулся на ведущего, но тот моментально выстрелил ему в руку. Нож выпал из рук пленника, а он сам схватился за травмированную конечность, — да пошёл ты.

— Я так понимаю, ты отказываешься выполнять задание? Наказание?

— Нет! — выкрикнув это, Оливер поймал на себе удивлённые и испуганные взгляды Эшли и Элизабет. — Я сделаю это!

— Прекрасно.

Джонс поднялся на ноги и в здоровую руку взял мясной нож, медленно приближаясь к девушкам.

— Режь ей ухо! — крикнула Эшли и толкнула Лоренс прямо под ноги Оливера.

Намотав волосы брюнетки на руку, Джонс уже прицелился в то место, по которому будет бить, но Элизабет быстро сообразила и ударила его с локтя в живот, от чего тот скрючился. Она выхватила у него нож и отбежала в дальний угол.

— Не смей! — крикнула Лоренс, выставив нож перед собой.

— Мразь! Я убью тебя! — Джонс уже хотел подойти к ней.

— Ещё шаг, и этот нож рассечёт тебе глотку!

— Какие мы агрессивные! — посмеялся Оливер. — Дорогуша, просто отдай мне клинок и никто не пострадает.

— Поверь мне на слово, именно ты и пострадаешь, если приблизишься ко мне, индюк! — но не послушав слова Элизабет, парень протянул ей руку, по которой она в ту же секунду ударила ножом. — Быстро отойди!

— Ты адекватная вообще?!

— Намного адекватнее тебя! Отойди, я сказала! — Лоренс была настроена решительно.

— Да ты не сможешь убить меня! Кишка тон... — парень не успел договорить, как нож для мяса пробил его лоб, а кровь парня фонтаном брызнула на Элизабет.

По всему помещению раздался писк Эшли, которая забилась в клубок в углу, попутно вытаскивая ржавые иглы из своего лица.

— Закрой свою пасть! — крикнула на неё Элизабет.

— Поразительно, — мужчина в маске захлопал в ладоши, любуясь видом девушки. Он уже не мог скрывать свой интерес к её весьма симпатичной персоне, — а теперь убей её, Элизабет.

От сосредоточенных расчётов Олега отвлек телефонный звонок. На дисплее светились буквы «Светлана». Что же ей могло понадобиться посреди ночи?

-- Да, -- ответил Олег.

-- Прости, что разбудила…

-- Ничего страшного, я не сплю. За проект уселся…

-- Это хорошо. Тут у нас случилось кое-что. Тварь увидели.

-- Увидели? Она здесь? – напрягся Олег.

-- Нет, -- ответила Светлана. – Мой брат увидел у себя на ферме. Она снова напала на свиней. Витя сбежал оттуда кое-как, но говорит, что оторвался от твари.

-- Так и думал, что она за ним вернётся. А где он сейчас?

-- Он у меня дома… Мне кажется, что пора туда ехать, ты зайдёшь к нам? У тебя ведь есть ружьё.

-- Конечно, -- без раздумий сказал Олег и поднялся со стула. – Сейчас буду.

-- Хорошо, тогда мы ждём…

Олег быстро сохранил все файлы и выключил компьютер. Он взял ружьё, достал из сейфа побольше патронов и вышел из дома. Ночь ещё властвовала над горами, звёздное небо и не думало светать.

У ворот его встретили Светлана с Виктором. Они подошли только что и испуганно озирались по сторонам, реагируя на каждый шорох.

-- Приветствую, -- Олег пожал руку фермеру и почувствовал, как от того пахнет перегаром. Уж не по пьяни ли ему привиделось… – Выдвигаемся?

-- Я бы не особо хотел, на самом деле, -- сказал Виктор. Глаза его до сих пор отображали страх. – Но у тебя ружьё. Я надеюсь, что ты отстреляешь эту мразоту… Иначе она всех свиней пожрёт и я совсем останусь ни с чем…

-- Топором не справился? – усмехнулся Олег.

-- Да ты бы видел, что там такое!

-- И что же?

-- Мог бы я описать! – фермер начал заикаться, в попытках описать увиденное, и ничего толкового у него не вышло. Поломанное, искажённое, мерзкое. Страшное.

-- Понятно, -- отмахнулся Олег и направился к машине. – Залезаем, пока оно оттуда не смылось.

-- Света, -- остановил сестру Виктор. – Ты не пойдёшь.

-- Это ещё почему?

-- Ясно дело, почему!

-- А снимать на камеру кто будет? – спросила она. – Нам ведь нужны доказательства, чтобы обратиться в полицию!

-- А я что, по-твоему, без рук? Я буду всё снимать.

-- У тебя же нет камеры на телефоне. Допотопный кирпич!

-- А ты мне свой отдай…

-- Свет, -- сказал Олег, усаживаясь за руль. – Тебе там действительно нечего делать, опасно.

-- Мне здесь опасно! У вас с собой ружьё! А у меня что? Сковорода? А если оно сюда прибежит?

-- Если оно сюда бежит, то мы его встретим по дороге, -- сказал Олег. – Вы вообще вызвали ментов?

-- Ментов? А смысл? Кто поедет на вызов? Что им сказать? Мой брат увидел чудовище у себя на ферме?

-- Зачем так? Скажи, что на ферму проникли воры, свиней забивать, -- сказал Олег. – Что это уже не в первый раз. И надо принять меры… Главное, чтобы туда кто-то приехал и помог, если что с нами случится. Хорошо?

-- Хорошо… -- вздохнула Светлана.

-- Мобилку отдашь? – спросил у неё Виктор.

-- Я отдам. У меня камера в темноте снимает хорошо, -- сказал Олег. Фермер кивнул и уселся на переднее сиденье.

-- Осторожней там…

-- Справимся. Двенадцатый калибр – это мощь, -- указал Олег на ружьё и завёл машину.

***

Улицы деревни были пусты, люди спали. Олег включил дальний свет, мощный луч фар бил чуть ли не через всё село, но по пути к выезду никто так и не попался.

-- Как ты удрал-то? – спросил Олег, чтобы хоть как-то разрушить гнетущее молчание.

-- Кое-как, -- ответил Витя. – Сначала сидел, пиво пил. А потом телефон зазвенел – сработала сигналка. Я сразу вскочил, кoлун взял. И к свинарнику пошёл.

-- Всё-таки хотел забить гостя?

-- Хотел, да перехотел! Ладно бы там что-то попроще было. Может я бы и переехал ему по башне. Волк там… Или медведь.

-- С колуном на медведя…

-- Ну, это ещё куда ни шло! Ты же понимаешь, чего ждать от медведя. А от той хрени!... Пёс мой напал на неё, а она его на части покромсала! Вот дурак был пёс… Зачем нападать? Облаял бы – и всё. Хотя мне показалось, что он и не нападал, она его сама поймала, быстро так. Как богомол, понимаешь? По телеку видел программу, дискавери, или что-то вроде того… И тогда я прикурил… На части, представляешь? Как таракану ножки поотрывать, господи…

-- И ты побежал?

-- Конечно. А что мне с палкой? У меня палка одна, а у мрази ног, как во всей конюшне. Она меня ими заколет нахрен…

-- Так это какое-то насекомое?

-- Вообще нихрена не насекомое, -- ответил Витя. – Я не понял, что это такое вообще. Не насекомое, но и не животное. Будто кто-то салат решил сделать, из всего, что осталось в холодильнике…

-- А по размерам оно какое? Гигантское?

-- Да не совсем, -- прикинул Витя. – С меня ростом, может только за счёт ног больше.

-- И как такая штука могла сожрать несколько свиней? Я думал она большая.

-- Я не знаю…

-- Может их там целая стая?

-- За мной бежала только одна.

-- И быстро она бегает?

-- Достаточно… Сначала я заскочил в дом, думал, что отстанет. Тварь долбилась в дверь, но потом действительно притихла на пару минут. Я уже думал, что пронесло. А потом окно разбилось на кухне. Оно забралось в дом. Я оттуда пулей и к машине. Так и уехал. Оторвался…

-- Дома – это хреново… -- по спине Олега пробежался холодок. – Если оно до сих пор там, то нам лучше не соваться внутрь. Стреляться в узких тёмных помещениях я стремаюсь… Там хотя бы свет горит?

-- Только на кухне. Я включил, когда за пивом пошёл…

-- Дела, конечно, так себе…

Олег постоянно ожидал, что существо выпрыгнет на дорогу, прямо перед ними. Можно ли быть уверенным, что отведав бампера – чудовище больше не встанет? Или они, закованные в ремни безопасности, окажутся в ловушке? Олег решил отстегнуться. Вряд ли их в такой глуши повстречают гаишники…

Скоро они миновали поле, из темноты выплыли постройки фермы. Олег развернул машину в сторону деревни и не стал глушить мотор.

-- Готовь съёмку, -- сказал он и взялся за ружьё. Они вышли из машины и прислушались. Виктор включил камеру. Фонарику с телефона не хватало мощности, чтобы внятно и в деталях заснять что либо дальше пяти метров.

-- Если увидим тварь, то я посвечу своим фонарём, -- сказал Олег. – А ты главное не беги сразу… Доказательства очень пригодятся.

-- Что-то мне кажется, в доказательства эти никто не поверит…

-- Мне тоже так кажется, -- признался Олег. – Я и сам не верю, чем мы сейчас занимаемся. Два взрослых идиота приехали охотиться на монстра.

Однако Олег немного слукавил. Он не просто верил, он был убеждён, что всё это взаправду. Горная темнота и первобытные инстинкты, раскрывающиеся в ночи на полную силу, были лучшими аргументами, способными убедить даже матёрого скептика.

Они направились к распахнутым воротам, которые Виктор в спешке так и не закрыл, прошли во двор. Существо могло напасть с любой стороны. Выскочить со двора, из мрака многочисленных пристроек, из окна дома… Сердце Олега вырывалось из груди от напряжения. Но ещё страшнее было Виктору – без ружья он был готов броситься бежать от любого шороха.

А топот доносился отовсюду. И Олег сам бы трухнул, если бы топот не сочетался с хрипением свиней.

-- Свиньи во дворе? – спросил полушёпотом Олег.

-- Они выбежали из свинарника.

-- Ох и помешают же они нам услышать тварь…

Они обогнули дом. С этой стороны виднелось разбитое окно, свет из кухни освещал землю квадратной полосой. Свиньи бродили по огороду, вытаптывая и пожирая зелень. Некоторые забрели в предбанник, заметив людей – они там что-то уронили и тут же побежали, испугавшись шума.

-- Не всех убило? – спросил Олег. – Я думал, что от хрюшек ничего не останется.

-- Может оно ещё не закончило...

-- Нужно надеяться, что оно просто нажралось. И тащит брюхо по земле. А тут мы с ружьём и подскочим… Ты всё записываешь?

-- Да…

Олег подошёл к окну и заглянул в дом, держа ружьё наготове. Опрокинутый стол, разбитые тарелки, разлитое по полу содержимое кастрюли… Олег стукнул кулаком по остаткам рамы, отчего не выпавшие стёклышки задребезжали.

-- Эй! Мы пришли! Вылезай!

Ответом была тишина.

-- В дом я боюсь залезать, -- сказал Олег. – Но, наверное, там никого нет.

-- Пошли к свинарнику? Может оно там?

-- Веди, -- согласился Олег.

Они вышли в огород. Некоторые свиньи неподвижно лежали на земле, будто мёртвые. В голове Вити помимо страха за свою жизнь теперь поселился и страх остаться без денег. Он подходил к таким свиньям и проверял, дышат ли они… И получалось, что всё-таки дышат. Но как бы он их не тормошил – они не поднимались, одурманенные глубоким сном.

-- Ранены?

-- Да вроде бы целые…

-- Потом осмотришь. Сейчас снимай всё на камеру.

Они подошли к ангару. Олег посветил внутрь, но луч фонарика не мог пробиться через темноту в дальние уголки. Из свинарника доносился топот.

-- Можно ли как-то врубить свет на участке?

-- Только в ангаре… -- сказал Витя. – Там за углом слева выключатель.

-- Давай зайдём туда, ты быстро включишь свет. Я прикрою. А то если я замешкаюсь с поиском выключателя… Опасно, короче…

Виктор неохотно кивнул. Они ворвались в ангар, Олег направил фонарь в темноту, пытаясь одновременно держать ружьё наготове. Через пару секунд лампы на потолке зажглись, и темнота рассеялась, разбежалась по уголкам, обнажив перед посетителями помещение, полное сена вперемешку с дерьмом. Никакого чудовища тут не оказалось. Только ещё не успевшие разбежаться свиньи. Из двух десятков скотин на ногах остались только четыре. Остальные лежали без движения. Большинство, которое могло передвигаться предпочло уйти из ангара в огород.

-- Похоже, здесь тоже никого, -- Олег опустил ружьё и прошёлся вглубь свинарника.

-- Никого не задрали, -- сказал Виктор. – Даже крови нет.

-- Тебе точно не померещилось?

-- Конечно нет! Как такое может померещиться?

Ещё как может, подумал Олег, особенно алкашам во время белочки, однако вслух этого не произнёс. Да и всё же здесь что-то неладно, раз уж свиньи валяются без движения. Это напомнило о случае около коттеджа Антона Леонова. Из любопытства он склонился над спящей скотиной. После недолгого осмотра взгляд приметил на спине шишку цвета вишни, размером с пятирублёвую монетку.

-- Глянь… -- сказал Олег. В голове складывался тревожный паззл. В горле пересохло от волнения.

-- И что это?

-- Укус твари…

-- Уверен?

-- Почти уверен. Точно такой же был у моей Алисы, прежде чем она подхватила неведомую болезнь… -- от осознания этого Олегу поплохело.

***

Все лежащие свиньи имели на себе это красное пятно укуса. Что оказалось ещё любопытнее – пострадали только свиноматки. Хряков чудовище не тронуло совершенно. Виктор принялся отлавливать свиней и заводить обратно в ангар, а Олег озирался по сторонам и высматривал тварь.

Полиция приехала через час, когда на горизонте уже начинало светать. Про ночного гостя решили не рассказывать – всё равно не поверят. Произошедшее списали на воров. Сонные менты осмотрели участок, задали несколько вопросов, приметили разбитое в доме окно.

-- Мы так и не заходили в дом, -- сказал Виктор. – Вы там аккуратней… Вдруг они ещё там.

-- Эт вряд ли, -- ответил усатый мент. – Смылись, скорее всего.

Полицейские осмотрели дом, но никого не нашли. Спросили у Виктора, не пропало ли чего, фермер сделал вид, что осматривает каждый закуток – не могла же тварь утащить телевизор или заначку из шкафа – и сказал, что вроде бы всё на месте. Полицейские почесали репы, отошли покурить и обсудить дело. После этого просто развели руками, сказали, что примут все возможные меры – и уехали.

А что они могли поделать? Ничего…

Виктор пребывал в растерянности и совсем не знал, как поступать – бросать хозяйство, или оставаться здесь, рискуя быть убитым.

-- Прикупи ружьё, -- сказал Олег. – Я бы не решился здесь жить с одним лишь колуном. А пока лучше переночуй у Светы. Или у меня, если она не пустит…

-- Света пустит… -- ответил Виктор. – Только свиньи без меня пропадут.

-- Жизнь дороже свиней.

-- Как же меня всё задолбало! – махнул Виктор рукой. – Какой-то кошмарный сон!

Когда стало светлее, они вдвоём решили пройтись по окрестностям, по кромке леса, пытаясь высмотреть тварь. Шли через поле, постоянно оглядываясь, и в один момент напоролись на коридорчик примятой травы.

-- Хорошо так примято, -- сказал Олег. – Пробежалось что-то побольше человека. Либо медведь, либо тварь.

-- Я такой же коридорчик видел, когда она в первый раз пришла. Тоже к лесу вела тропинка. Но идти по следу не решился, безоружному там делать нечего.

-- Может в лесу и находится логово… -- Олег направился по тропе к лесу.

-- А если их там целая стая?

-- Коридорчик-то один на всё поле. Если они не ходят след в след… Во всяком случае, я стрелять умею.

-- Хотелось бы надеяться.

Они вошли в густой лиственничный лес. Обдавало ароматами хвои, ветерок колыхал ветви и покачивал макушки деревьев. Олег вглядывался в черноту между стволами, утреннее солнце ещё не набрало достаточно сил, чтобы пробиться через тучные лапища лиственниц. Он ожидал рано или поздно увидеть в чащобе чудовище, руки вспотели от волнения. Шагали по невнятному следу, постоянно обрывающемуся на ковре из рыжих иголок. Просвет позади с видом на поле уже давно сменился на сплошную зелёную стену, вместе с ним растворилось и иллюзорное ощущение безопасности. Заблудиться в таком лесу очень просто. А след петлял и уводил всё глубже в дебри.

Ветерок принёс из глуши странную вонь, показавшуюся Олегу знакомой. Пахло гнилью, вперемешку с тем необычным запахом, похожим на удар кулаком в нос.

-- Ты чуешь? – спросил Олег.

-- Да. Кто-то сдох…

-- Таким запахом пропитана моя спальня, после того, как Алиса заболела… Кажется, ветер дует оттуда. Идём…

Они свернули со следа в сторону и принялись аккуратно продираться через кустарник. Запах становился всё более явным, пока они не вышли на небольшую полянку, посреди которой лежала мерзкая и сморщенная желтушная мясная куча, испещрённая мириадами отверстий. Олега вырвало, от внезапно наплывшего иррационального страха и отвращения.

-- Ну и гадость, -- сказал напуганный Виктор. Олег отплевался от кислой рвоты и отошёл в сторону, куда запахи не доносились, подышать свежим воздухом.

-- Что это такое? – фермер приблизился к куче. – Вроде бы не живое…

-- Не знаю… Боже мой. Я не могу на это смотреть.

-- Да ладно тебе, -- сказал Виктор. – Городские неженки. Воняет, конечно, будь здоров. Но ковырялся бы ты в свинарнике половину жизни!

Кажется, Виктор был немного воодушевлён тем, что оказался более стойким к таким вещам, чем его напарник, и тут же принялся изучать воняющую груду. Олег же не мог понять, почему его руки потряхивает, а голова кружится – стоит только увидеть эти отверстия. В голову приходили картинки того самого утра, когда он увидел обезображенную Алису. Разум стремился избегать воспоминаний о том дне, но теперь на мозг обрушился целый каскад из негативных мыслей. Ему пришлось отойти ещё дальше в сторону, глубоко дыша. Он пытался сосредоточиться на окружающей действительности, но практически безуспешно.

-- Ты чё там уходишь? – спросил Виктор. – По сторонам бы лучше смотрел, а то придут гости.

-- Да… Сейчас… -- Олег всё никак не мог собраться.

-- Прикинь, -- сказал фермер. – Это не чей-то труп. Это желудок!

-- Да?... – переспросил оглушённый Олег.

-- Да, внутри кости, -- фермер проткнул эту мясную кучу палкой и разбередил дыру, за которой увидел поломанные свиные кости и гнилую слизь-кашу. – И вообще, похоже на желудок очень…

Из дыры понесло так густо, что даже Виктор поморщился, не выдержал и отошёл в сторону. Он сделал несколько фотографий.

-- Желудок?.. – постепенно приходил в себя Олег. – Эта тварь сделала себе деликатес на чёрный день?

-- Хрен его знает, -- задумался Виктор. – Это больше похоже на то, что она здесь подохла… Или откинула свой желудок?...

Олег ещё немного поглядел на мясную кучу.

-- Довольно громадный желудок получается…

-- Так оно и жрёт как не в себя! Вон сколько свиней моих поело…

-- Получается, у твари откидной желудок?

-- Походу, -- сказал Виктор. – Вот интересная теория получается. И практично ведь? Жрёшь много, а чтобы брюхо по земле не волочить – просто скидываешь его в кусты – и гулять!

Виктор было засмеялся, но потом опомнился, что они стоят в логове неведомой твари, которая может вернуться в любой момент.

-- Оно же придёт сюда… -- сказал фермер.

-- Фантастика какая-то, -- помотал головой Олег. – Даже мухи не летают. Кажется, им вообще плевать, что здесь лежит эта мерзость…

-- Будем сидеть в засаде?

-- Не известно, когда оно сюда придёт, -- ответил Олег. – Да и мне хреново слишком…

Олег сломал ветку подлиннее, а потом направился к куче. Острым концом он протыкал и разрывал «желудок», пока хватало дыхания и терпения – поднялась жуткая вонь. Олег отошёл к кустам и его снова вывернуло.

-- Теперь эта мразь подохнет с голода, -- сказал Олег, вытирая губы. – Если, правда, это действительно желудок…

-- Это желудок, -- уверял Виктор. – Я желудков много повидал…

-- Мне нужно отоспаться, -- сказал Олег и распрямился. – Мне чего-то нехорошо.

-- Но ведь можно засаду…

-- Нет. Я сейчас вообще не боец…

Тогда они вернулись на ферму, к машине, пытаясь запомнить путь к месту. Виктор решил временно переехать к Светлане, а Олег клевал носом – он уже давно нормально не спал.

Они покинули ферму. Ещё было раннее утро, но солнце поднялось достаточно высоко.

-- После обеда созвонимся, -- сказал Олег. – Мы со Светой всё равно хотели сегодня леса прочесать на велосипедах.

-- Эта тварь не могла уйти далеко от моего дома. Я уверен, что долго искать не придётся… Да и можно засаду устроить на том месте.

-- Наверное. Я бы посоветовал тебе пока ружьё найти, хотя бы какое-то. С одним ружьём на двоих рискованно.

-- У меня есть знакомые в деревне. Пастухи. Они, правда, в горах сейчас, но может у своей жены Серемей оставил пушку…

-- Вот и хорошо, -- сказал Олег. – А сейчас по домам. Я отосплюсь – и начнём.

Олег высадил Виктора у дома Светланы, а сам направился к ближайшему магазину, за водкой. Панические атаки, сопровождаемые паранойей… Нервы слишком сильно расшатались. Нужно было хотя бы как-то расслабиться.

Дома Олег тщательно вымыл руки, приложился к вчерашним «стейкам» и щедро залил их алкоголем. А когда пришла сладкая нега и тупое безмыслие – провалился в глубокий беспамятный сон…

***

Второй день подряд Олег просыпался от резкой музыки, установленной на звонок телефона. Голова опухшая, сна явно оказалось недостаточно. Из окна в гостиную прорывались лучи яркого солнца. Полдень. На экране отображалась надпись «Светлана» и Олег вдруг вспомнил, что собирался прочёсывать лес. Эта идея сейчас показалась ему какой-то до жути идиотской. После сна, да ещё с похмелья, скептик, живущий в голове, становился невероятно ворчливым.

– Да, привет, – прохрипел он сонным голосом.

– Привет, Олег, – сказала Светлана. – Всё в порядке?

– Да… Если не считать сонной башки… Как там Витя? Не терпится пойти в леса?

– Не совсем, тут другая новость…¬¬¬¬ Олег, слушай, тут пастухи преждевременно вернулись с гор, – в голосе Светланы проскочило что-то набатное, неспокойное. – Их там здорово потрепало. Мы с Виктором сейчас у них в гостях, тоже рассказали, что творилось здесь. Ты должен это слышать, приезжай!

– В горах?... Что за пастухи?

– Бануш и Серемей. Ты с ними разве ещё не знаком?

– А… -- Олег вспомнил, как фермер говорил неких пастухах. -- Кажется, я понял, о ком ты. Но мы с ними незнакомы.

– Это мы сейчас исправим. Подъезжай к дому Серемея. Они такое расскажут! Тебе нужно это слышать…

– Хорошо, скоро буду.

Олег вытянулся на диване, прикрыл глаза. Появился соблазн послать всё к чертям и хорошенько отоспаться. Но Олег пересилил себя и сел. Он вдруг понял, что вчерашним вечером так сильно увлёкся происходящим вокруг, что даже и не позвонил Алисе, узнать как там у неё дела со здоровьем. Ведь когда он вернулся домой с поисков – уже была ночь, будить не хотелось, а утром после событий на ферме даже и в голову не пришло позвонить в больницу. Олег быстро набрал её номер. Гудки, гудки, гудки. Не отвечает. Полдень – она уже должна бодрствовать. Едва он задумался над тем, чтобы отыскать номер больницы – раздался звонок. Алиса.

– Привет, Алис. Как дела? – быстро поднёс он телефон к уху и постарался придать утреннему хрипу более доброжелательный оттенок.

– Здравствуйте, – послышался голос незнакомой женщины. – Извините, это не Алиса. Я её медсестра. Вы Олег Крюков? Её муж?

– Да… А в чём дело? Вы отобрали у неё телефон?

– Алиса сейчас не может говорить, извините. Дело в том, что её самочувствие этой ночью ухудшилось…

– Что с ней случилось? – обеспокоился Олег.

– Её сильно лихорадит, она в бреду и ей нужен покой.

– Вот как… Насколько всё плохо?

– Мы делаем всё, что в наших силах.

– А вы уже выяснили, что это за болезнь такая?

– Мы… Это одна из малоизученных тропических лихорадок…

– Да?... А как называется? Я хотел бы поискать информацию в Интернете.

– Эм… Нет, пока мы не можем вам сказать название, извините.

– Почему это?

– Так уж сложились обстоятельства, что мы не можем…

– Имею же я право знать, чем больна моя жена?

– Ну… дело в том, что это малоизученная лихорадка и поэтому вы всё равно ничего не найдёте в интернете…

– Да быть не может! – вдруг вспылил Олег. – В Интернете всё можно найти. Я просто уверен, что по этой болезни уже писали научную работу или что-то вроде того.

– Нет, пока мы не можем вам сказать название, извините, нам не разрешают… Но будьте уверены, что мы держим ситуацию под контролем.

– Под контролем? После таких слов уверенность наоборот исчезает... Почему не можете сказать? Какая-то тайна?

– Да, нам сказали пока что не распространяться об этом. Болезнь серьёзная. Пока что это всё, что вам можно знать, извините.

– Ясно… Значит упёрлись рогами… Тогда пусть Алиса позвонит мне, если ей станет легче. Передайте ей это.

– Хорошо, передадим.

Олег сбросил вызов. Стало как-то паршиво и беспокойно на душе. «Ухудшение состояния»… В голову пришла мысль сорваться и поехать в город. Вот только всё равно его вряд ли подпустят к Алисе, да и чем он сможет ей помочь? Бессилие...

И что за «малоизвестная болезнь»? Откуда в этих местах могла появиться тропическая лихорадка? Олег понимал, что ему солгали. То есть, это всё-таки инфекция? Ведь «тропическая лихорадка» – это уже не катит на неинфекционные «сбои в организме», о которых заявили вчера. «Тропическая лихорадка» в самой формулировке подразумевает заразность. Болезнь серьёзная и её название даже сохраняют в тайне... Но тогда почему же его не загребли в карантин? Ничего не клеилось. Олега решили ввести в заблуждение, направить мысль по другому руслу? А может это всё – просто вопиющая халатность врачей, и у него тоже скоро проявятся симптомы? Олег встревожился и тут же дотронулся до своего лица. Но кожа оказалась здоровой.

***

У ворот дома Серемея стояли три автомобиля. Места рядом не оставалось, поэтому Олег припарковался на обочине. Тут же его встретила обеспокоенная Светлана, ещё раз поприветствовала и сказала, что сами пастухи сейчас осматривают овец на наличие красного пятна.

– Это их наш рассказ заинтересовал, – сказала она. – Ты же рассказывал про красный след у Алисы, да и Витя сказал, что у свиней на ферме после вчерашнего нападения – тоже были следы.

Уже отсюда слышалось блеяние. Они прошли через протяжённый двор, представлявший собой коридор между домом слева и хозяйственными постройками справа, и оказались около забора из жердей и досок, высотой по грудь – загона для овец. Олегу на секунду даже показалось, что на землю упали облака. И посреди этого живого океана свалившихся на землю блекочущих облаков копошились Виктор, Серемей и Бануш. Они вылавливали овец по одной, а затем тщательно осматривали, заглядывая под очень густую шерсть, выискивали красное пятно. Осмотренных овец уводили в овчарню под крышу, чтобы те не создавали путаницы.

Под такой густой шерстью заметить пятно? Олегу это показалось почти невозможным.

Старший из пастухов решил пойти к Олегу, остальные же поприветствовали гостя издалека и продолжили осмотр. Серемей вышел из загона через дверцу, молча пожал руку. В его лице угадывалась напряженность.

– Вам уже рассказала Света? – спросил он.

– Нет, – ответил Олег. – Только то, что в горах произошло нечто необычное.

– Я… подумала, что лучше вы ему расскажете… – голос Светланы дрогнул, а на глаза навернулись слёзы и она отвернулась.

– Что там случилось? – спросил он.

– Давайте пройдём к беседке, – предложил Серемей. – Подальше от шума. Это и вашей жены касается…

------

Спасибо за донат)))

Геннадий Михайлович 200 р